Текст книги "Цена счастья"

Автор книги: Анджела Шайвли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

17

Я отправилась в свою комнату, где сбросила с себя ненавистный спортивный костюм и надела платье.

Поль, должно быть, чрезвычайно хитрый человек, раз сумел спрятать от всех свое настоящее «я», подумалось мне. Не особенно-то стоит доверять и его матери. Если он действительно оказался на вокзале лишь для того, чтобы предотвратить покушение, то зачем же ему было рисовать столь чудовищные последствия моего отъезда из замка? Тем более, что о попытках бегства не могло быть и речи. Поезда перестали ходить тут три дня тому назад. А прогнозы погоды предвещали новые бураны на весь следующий месяц.

Когда я спустилась вниз, мадам Маршан сообщила, что остальные пока еще не вернулись. Они прошли дальше, чем планировали, и остановились отдохнуть на одной из сдаваемых в аренду ферм. Фермер пригласил всех к обеду, и мне поэтому придется обедать в одиночестве.

После обеда я бесцельно бродила по комнатам, абсолютно не в состоянии просто спокойно посидеть где-нибудь. По мере того, как шло время, меня все больше охватывало какое-то странное беспокойство.

Трудно представить облегчение и радость, испытанные мною в тот момент, когда я услыхала в холле внизу нечеткие голоса. Поль и Майкл сбивали снег со своей обуви. Слуги наверняка не будут в особом восторге от этого.

– Сколько раз можно повторять, что обувь следует очищать от снега снаружи?!! – напомнила я сыну.

Поль усмехнулся.

– Ругайте в этом случае меня, мадам. Это я подал ему плохой пример.

Тут мы – все трое – рассмеялись. Поскольку на самом деле было абсурдным требовать, чтобы тут, в замке, вытирали тщательно ноги при входе, как в каких-нибудь меблированных комнатах, сдаваемых внаем. Смеялись и слуги. Мне кажется, с момента моего приезда настроение в замке ни разу не было столь приподнятым, как тогда. Однако вечером этому настроению суждено было испортиться самым неприятным образом.

– Ну а где же остальные? – поинтересовалась я у Поля.

– Кто остальные? – несколько удивленно спросил Поль.

– Дениз, Фарамон, Брайан. Разве вы не были вместе?

– Брайан остался на некоторое время, чтобы обсудить с фермером ряд вопросов. Фарамон же с Дениз не хотели скучать и в своем нетерпении не стали ожидать нас и отправились вперед. Темп Майкла для них слишком медленен. – Поль с улыбкой поглядел на Майкла. – Хотя он и очень быстро научился бегать на лыжах, ножки его еще не успели стать достаточно длинными. А потому ему трудно тягаться в скорости со взрослыми. ...По правде говоря, Дениз с Фарамоном должны были вернуться в замок порядка получаса тому назад, – продолжил Поль, нахмурив брови. – Может быть, они воспользовались боковым входом в замок? Или поехали вместе в деревню? Фарамон, помнится, предлагал что-то похожее!

– Неужели при своем неприязненном отношении к деревне Дениз могла отправиться туда?

Поль улыбнулся.

Когда Дениз изнывает от скуки, она готова ухватиться за любую идею, которая обещает ей некоторое разнообразие. А кроме того, я подозреваю, ей ужасно любопытно узнать, ради чего туда ездит Фарамон, – и он состроил забавную гримаску.

Каково же было наше удивление, когда позже, от вернувшегося из деревни и полностью обессилевшего Фарамона мы узнали, что Дениз с ним там не было.

– Она давно должна быть тут, – заявил Фарамон. – Мы расстались буквально в нескольких метрах от входа в замок. Вы уверены, что она не забралась в какой-нибудь угол и не сидит там, дуясь на всех?

– Наверняка нет, – сказал Поль, отставляя свою чашку с чаем. – Но сейчас самое время проверить это.

Когда нам не удалось обнаружить Дениз в замке, всех охватило чрезвычайное волнение. Тут же были организованы поиски.

Фарамон отказался в них участвовать:

– Я слишком устал, – заявил он. – Если пойду, то буду задерживать остальных.

Собственно, для беспокойства не было особых оснований. Погода для этого времени года стояла на удивление мягкая. К тому же стемнеть должно было лишь через два или три часа. Все склонялись к мысли, что Дениз скорее всего несколько удалилась в сторону от дороги. «Что ж, – подумалось мне, – это даже и справедливо. Ведь она так зло отнеслась тогда к моей ошибке». Но в любом случае она была достаточно спортивна и могла отлично ориентироваться в окрестностях замка.

– Наверное, они повздорили, – несколько позже предположила мадам Маршан, – и он оставил ее. Или же она убежала вперед, а он не дал себе труда догонять ее. Но он никогда не признается в этом. И уж во всяком случае не признается вам, – и она многозначительно рассмеялась.

Судя по всему, всем казалось, что нам когда-нибудь суждено сблизиться. Когда, например, нас случайно заставала вдвоем мадам д'Эшогет, то всегда при этом печально качала головой, как будто желая сказать: «Это было бы весьма целесообразно, но в то же время довольно неуместно».

А совсем недавно Майкл с детской непосредственностью спросил меня:

– Правда, мама, что ты выйдешь за него замуж?

– За кого? – бездумно переспросила я.

– За дядю Фарамона! Ах, мама, пожалуйста, не делай этого!!!

Его маленькое личико выдавало в тот момент такую муку, что я взяла его как грудного младенца на руки и поклялась всем святым, что никогда не выйду замуж. И уж во всяком случае – ни за что не выйду за дядю Фарамона.

Потом я неоднократно спрашивала себя, почему у меня вырвалось вдруг это сакраментальное «во всяком случае – не за дядю Фарамона». Фарамону нельзя было отказать в шарме. И когда я думала о предстоящих мне еще тут днях и ночах, об ожидающем меня одиночестве, мысль о возможном замужестве не представлялась мне такой уж безрадостной... И только обещание, данное Майклу, а, кроме того, не оставившие меня пока сомнения в искренности его намерений не позволяли мне поощрять Фарамона. И все-таки я разрешала ему флиртовать со мною. Даже этим вечером. Мы сидели в одном из малых салонов. Беседа была в самом разгаре, когда я случайно выглянула в окно.

Наступающие сумерки еще не слишком сгустились, и я отчетливо увидела, что к дому направляется процессия. Шедший впереди нес что-то на руках. Когда процессия подошла ближе, я поняла, что это несут Дениз и что она мертва.

Бедная Дениз! По всей видимости, она споткнулась и ударилась головой о скалу... Из последних сил она ползла и добралась почти что до самого замка. И все-таки ей суждено было умереть в одиночестве под его стенами на холодном ветру... Если бы она кричала, ее скорее всего услышали бы.

Я не верила в несчастный случай. Слишком много в последнее время произошло этих случайностей. Я была уверена, что Дениз умерла вместо меня. Но кто мог перепутать меня с Дениз? Ведь все знали, что меня не было с остальными – Брайан, Фарамон и даже мадам д'Эшогет.

Подобные подозрения могли только породить новые мучительные вопросы. Не сомневаюсь, что мои опасения превратились бы в страх, если бы мне в тот момент стала известна реакция жителей деревни на случившееся. Эти люди тоже полагали, что с «несчастными случаями» у д'Эшогетов явный перебор. Они были убеждены в том, что Дениз убили. Но не вместо меня, а из-за меня.

18

Об этих ужасных слухах, распространившихся по деревне, я узнала лишь по прошествии целой недели, когда собралась на свою первую примерку к мадам Ожильви. Я уже пропустила однажды оговоренный день по причине трагических событий. Не желая подвергать себя опасности повторной встречи с Мари-Лизет, я попросила выделить мне на сей раз машину и шофера. Моя подозрительность по отношению к Жилю с течением времени уступила место некоторой настороженности. У меня было такое чувство, что он хотел предупредить меня о возможном несчастье, но не потому, что испытывал по отношению ко мне какие-то добрые чувства, а исключительно из чувства долга.

Я уже оделась и ожидала внизу в холле, когда возбужденный и явно злой Поль подошел ко мне.

– Я слышал, вы собираетесь спуститься в деревню. У вас что, не все в порядке с головой?

Пораженная его грубостью, я не сразу нашлась, что ответить. Затем решила проигнорировать его неучтивый тон.

– У меня договоренность с вашей матушкой. Я уже пропустила одну встречу – из-за похорон.

Мне было тяжело вспоминать об этих ужасных событиях и выговаривать даже про себя это кошмарное слово. А то, что я не очень-то любила Дениз, только усугубляло создавшееся положение. В церкви все бесцеремонно разглядывали меня, даже пастор – один из тех мужчин, которых я встретила однажды по дороге в деревню. Я недоумевала, что может скрываться за этим любопытством. И постепенно меня охватывали ужасные предчувствия.

Время шло. Наверное, может показаться бессердечным, что я занималась проблемами своего гардероба. Но, с другой стороны, жизнь продолжалась, как постоянно напоминал мне Фарамон.

Поездка в Квебек не упоминалась теперь совсем. Ни единым словом. Она была весьма, так сказать, иллюзорна с самого начала, поскольку все дороги в течение нескольких дней были заметены. И мадам д'Эшогет не могла не знать об этом. А это означало, что она и не собиралась ехать туда. Однако у меня больше не было ни сил, ни желания ломать голову над этим вопросом.

– Я вам запрещаю спускаться в деревню, – выходил из себя Поль.

Я собиралась уже заметить, что у него нет никакого права запрещать мне что-либо, как вдруг сообразила, что это самое право он по сути присвоил себе с самого начала.

– Не бойтесь, – поспешила объясниться я. – Я не собираюсь брать с собой Майкла. А кроме того, я при всем своем желании никак не смогла бы выехать из этой вашей долины.

Как ни странно, в тот момент я и сама верила в то, что мне нечего и думать о побеге. Я чувствовала себя чем-то вроде заколдованной сказочной принцессы.

– Мне бы больше понравилось, если бы вы имели возможность скрыться отсюда... – печально проронил он.

Я улыбнулась, не скрывая своего недоверия.

– Абсолютно не понимаю маму, – продолжил он. – Я полагал, что она достаточно умна для того, чтобы не назначать вам встреч в деревне! Это же безумие!

– Давайте поставим точки над «I». – Она и не предлагала мне ничего подобного. Более того, она неоднократно повторяла, что лучше приедет сюда сама. Но мне бы совсем не хотелось, чтобы ради меня она проделывала весь этот путь.

Поль слабо улыбнулся.

– Вы слишком много уделяете внимания своему положению в замке. Уверяю вас, моей маме не Испортит настроение поездка сюда. Я сейчас же позвоню ей.

Заметив, что я намерена возразить, он продолжил:

– И не нужно спорить. Я только что сказал Жилю, что машина на сегодня не понадобится.

Меня охватила ярость. Однако я понимала, что бессмысленно, чтобы не сказать опасно, давать ей выход в словах. Собственно, я ожидала, что теперь он наконец уйдет, но он задумчиво потер рукой подбородок и сказал:

– Я только не могу понять, почему мама ничего не сказала о вашем предполагаемом приходе. Ведь она не может не знать об опасности такого путешествия.

Между тем я несколько успокоилась и теперь уже могла держать себя в руках. Мне было ясно, что для меня же будет лучше оставаться осмотрительной в беседе с Полем. Хотя бы потому, что мне уже неоднократно приходилось убеждаться в его разумности.

– Но почему вам так хочется, чтобы пришла она? Это что, вопрос этикета?

– Э-ти-кета? – насмешливо переспросил Поль. – Если бы речь шла только об этикете! Однако речь идет только о вас. Да вы, видно, и не подозреваете, в сколь опасном положении оказались теперь...

При этих словах он испытующе поглядел на меня, как если бы желал проверить, действительно ли я так недогадлива, или притворяюсь.

Он окончательно сбил меня с толку. Его намеки постепенно начали действовать мне на нервы. В конце концов я, кажется, имею право на какие-нибудь разъяснения, но он ограничился замечанием:

– Чем меньше вы будете знать, тем лучше для вас.

Так не могло продолжаться дальше. Мне нужно было с кем-нибудь поговорить. Кто-нибудь должен был объяснить мне это странное отношение к моей персоне. Или мне поинтересоваться у мадам Маршан? Нет. Это можно было бы истолковать как неуважение к мадам д'Эшогет. Кто же разговаривает с обслуживающим персоналом о семейных проблемах? К тому же при ближайшем рассмотрении куда-то испарилась и сама сердечность мадам Маршан. Теперь она вела себя со мною так напряженно и официально, как если бы видела меня впервые. Ну а обратиться к мадам д'Эшогет я просто не отваживалась.

Может быть – Брайан? Но нет, мне не хотелось бы навязывать ему свое общество, тем более что после похорон я его почти не видела. Он заперся в своей комнате и не появлялся даже к совместным семейным обедам. Хотя Брайан и не любил Дениз, было ясно, что он очень переживает ее смерть.

Единственным, с кем я, наверное, могла бы поговорить, был Фарамон. Но даже и его в последнее время нельзя было найти.

Однажды я заметила его из окна. Он пересекал один из маленьких внутренних двориков. Я побежала вниз по лестнице, чтобы перехватить его. Однако когда я спустилась, рядом с ним уже стоял Поль. Говорили они очень тихо, и лица их были весьма серьезны.

Я осталась стоять у выхода, и временами до меня доносились короткие обрывки фраз: «...не нужно тратить зря время... опасность для всех... необходим врач...» – говорил Фарамон.

Поля было слышно лучше: «Но ты же в конце концов не ожидаешь, что именно я...»

Но тут он поднял глаза, увидел меня и моментально сменил тему. Мне было страшно интересно узнать, о чем они разговаривали.

Лишь через пару дней мне наконец удалось застать Фарамона в одиночестве. Я напрямик спросила его, почему все так странно ведут себя со мною.

– Что за чепуха! – почти невежливо бросил он. – Вы все это выдумали. Вам никто не говорил, что вы слишком много копаетесь в себе и отличаетесь странной мнительностью?

А когда я все-таки продолжала настаивать на том, что отношение ко мне действительно сильно изменилось, он счел возможным пояснить:

– Конечно, мы все немного изменились. Теперь мы относимся по-иному не только к вам, но и друг к другу.

Фарамон на этот раз выглядел каким-то нервным. Под его глазами виднелись темные круги, как если бы он плохо спал в последнее время. Создавалось впечатление, что смерть Дениз выбила его из колеи существенно больше, чем смерть отца, братьев и племянников. Хотя, с другой стороны, я увидела его впервые лишь через месяц после трагедии. Возможно, этот новый удар судьбы был для него еще более тяжелым.

– Нашей семье пришлось столкнуться с таким количеством несчастий, – тихо произнес он, – что можно подумать, будто над этим домом тяготеет проклятье.

Он посмотрел мне в глаза, и в его взгляде читалось столько симпатии и сочувствия, что мне подумалось – такого прежде не было.

Положив руку мне на плечо, он заметил мягко:

– Бедная Леонора, как же вы, должно быть, сожалеете о том, что этот внешний лоск клана д'Эшогетов заставил вас приехать сюда.

– Лоск, – сердито бросила я в ответ, – тут абсолютно ни при чем... Единственное, что побудило меня принять предложение, была любовь к Майклу.

«Как он может так превратно истолковывать мои мотивы!» – подумалось мне.

Фарамон же задумчиво покачал головой:

– Наверное, вам следовало бы с самого начала уехать из замка.

Но он не спросил, что меня удерживало тут. А то, что это могло каким-то образом оказаться связанным с Полем, он знать не мог. Вероятно, он полагал, что мне трудно было отказаться от величия и роскоши?

– Однако, может быть, и есть путь к соглашению, – сказал он с налетом прежней фривольности, обнимая меня за плечи.

Такое поведение показалось мне столь неуместным, что я решила сразу же пресечь его.

– Почти никакого, – сказала я, освобождаясь от его рук. – И в настоящее время, судя по всему, меньше, чем когда-либо прежде. Представляете, Поль даже не позволяет мне теперь выходить в парк, чтобы подышать свежим воздухом. А мне уже начинает мерещиться, что потолки опускаются на голову.

Я полагала, что он начнет высмеивать меня. Но Фарамон внезапно сделал очень серьезное лицо.

– Может быть, и верно, лучше оставаться внутри. По крайней мере в течение следующей недели. Ведь вам неизвестны обычаи и привычки местных жителей... их предрассудки. А во внутренних двориках вы всегда можете подышать свежим воздухом.

Затем Фарамон попрощался со мною и ушел, сообщив, что намерен найти Жиля для срочного разговора с ним. По всей видимости, он полагал, что я буду придерживаться его указаний. Но я пребывала в бунтарском настроении. Меня совсем не устраивало, что ко мне постоянно относятся как к ребенку, которому говорят, что можно и чего нельзя, и мало привлекала идея все время оставаться за стенами замка. Я тосковала по просторам, по лесам и полям и просто не могла понять, каким образом моя прогулка по парку могла повредить памяти умершей Дениз.

Во второй половине следующего дня я собрала все свое мужество и вышла из замка. В последний момент я чуть не отказалась от своего рискованного намерения, но мое упрямство настойчиво звало меня на свободу.

В долине стоял плотный туман. Воздух, благодаря повышенной влажности, казался тяжелым, и разглядеть что-либо на расстоянии более двух метров было очень трудно.

Окружающее выглядело так мистически-ужасающе, что я даже и не удивилась особенно, увидев появившуюся из тумана Мари-Лизет. Я поняла, что это именно она, еще до того, как успела узнать ее – настолько ее появление соответствовало всей этой неземной обстановке.

В течение некоторого времени мы молча смотрели друг на друга. Ее зеленые хищные глаза, казалось, сверлили меня. Затем она прошипела:

– Убийца! – и, к моему безграничному удивлению, плюнула мне под ноги.

Я инстинктивно отпрянула назад, она же яростно продолжала:

– Не будь вас, бедная мадам Дениз осталась бы жива!

– Да вы с ума сошли! – возбужденно воскликнула я.

И верно, она казалась в тот момент действительно сумасшедшей. Я заподозрила, не была ли Мари-Лизет той самой опасностью, на которую намекали Поль и Фарамон.

– Какие у меня могли быть основания причинять Дениз зло? – спросила я нарочито спокойным голосом. – А кроме того, меня не было тогда с остальными лыжниками. Мадам д'Эшогет вызвала меня к себе через вашего брата.

– Конечно же, вас не было! – теперь девушка уже громко кричала. – Убей вы ее своими собственными руками, это не было бы так ужасно. Но вы сделали это чужими руками – очаровали кого-то и вынудили в итоге выполнить за вас эту грязную работу. Сначала я думала, что вы глупы, но вы оказались сущим дьяволом!

– Подобной несусветной чуши не приходилось выслушивать никогда в жизни, – растерявшись, только и смогла сказать я.

– О какой чепухе вы говорите? Вся вина лежит на вас. Разве вам не известно, что говорят о вас в деревне? Ведьма! Вам показалось мало одного из братьев д'Эшогет. Теперь вы пытаетесь превратить и других в своих рабов! Так который же из двоих привлекает вас в большей степени? Или вы просто играете с ними, чтобы провести время? От скуки? О-о, я понимаю, почему Алан женился на вас. Вы стоите этих д'Эшогетов!

– Я просто отказываюсь понимать, о чем вы говорите, – холодно бросила я. – Так что потрудитесь объяснить мне все или – прошу вас удалиться. Вы находитесь на территории частного владения, и, насколько мне известно, не имеете права оставаться тут.

В течение нескольких мгновений она с ненавистью рассматривала меня. Я даже подумала, что девушка в состоянии наброситься на меня. Но вместо этого она обрушила на меня поток оскорблений. Из этого неистового шквала становилось ясным то, о чем я раздумывала все это время. И даже – существенно больше.

Как оказалось, никто не рассматривал смерть Дениз как страшную случайность. Люди были уверены в том, что Дениз не могла сама, без посторонней помощи, добраться до того места, где ее нашли мертвой. Скорее всего, ее просто перетащили туда. Жители деревни не сомневались, что ее убили. Убил ее муж. Брайан. Из-за меня. И всем было ясно, что д'Эшогеты хотят замять дело, как они замяли случай с охотничьим домиком.

– Но это... это невероятно! – заикаясь, произнесла я.

Но сказала я это без внутренней убежденности. Поскольку, честно говоря, считала подобную ситуацию вполне вероятной. Однако то, что Брайан убил Дениз из-за меня, казалось абсурдом. Между тем сам факт ее убийства Брайаном уже не представлялся такой нелепицей. Достаточно было вспомнить их постоянные стычки. И как часто он выглядел так, будто был готов вот-вот потерять самообладание. Так что нельзя было исключить, что на сей раз он ударил ее, она упала и ударилась головой. Ну, а когда он увидел, что она мертва, то попытался представить произошедшее как несчастный случай.

– Всем известно, что он влюблен в вас, – продолжала Мари-Лизет. – И все понимают, что это именно вы толкнули его на преступление. Мы знаем, что он жил с мадам Дениз не особенно хорошо. Но он терпел ее в течение многих лет. Они продолжали бы жить и дальше – хотя бы из чувства долга...

Она замолчала и глубоко вздохнула.

– Конечно, нашлось несколько человек, которые утверждают, что он проделал все это, чтобы обеспечить себе полный контроль над владением, став отцом маленького Мишеля. Но большинство не верит, что мсье Брайан думал об этом. Они любят мсье Брайана. Лишь такое испорченное создание, как вы, могло толкнуть мсье Брайана на преступление. Так что все искренне желают вам быстрее оказаться в аду!

Это проклятье не особенно затронуло меня. А вот остальное... Итак, люди полагали, что Брайан убил свою супругу, чтобы иметь возможность жениться на мне. И они считали ответственной за все меня, поскольку я была чужаком, была «англо»! И когда Поль говорил, что они могут забить меня камнями, это не было фигуральным иносказанием.