Текст книги "Цена счастья"

Автор книги: Анджела Шайвли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– А что, если я немного отдохну тут? Вы можете пройти на лыжах дальше, а я подожду вас тут.

Мы как раз находились у небольшой просеки. Едва ли мне в ближайшее время могла предоставиться столь благоприятная возможность.

Нахмурив брови, Поль заметил:

– Мне совсем не нравится перспектива оставить вас тут одну.

– Но я могу при желании вернуться в замок. Он недалеко отсюда и его не так-то трудно найти.

Впрочем, замка не было видно, но наши широкие лыжи оставили четкие следы, и я была уверена, что не заблужусь на обратном пути.

– Ну пошли же! – недовольно бросил Фарамон. – Мы вышли совсем недавно. Ведь мы даже не покинули пределы замковой территории.

На лице Поля появилось скептическое выражение. Но тут в спор включился Брайан:

– Вы, Леонора, на самом деле не против, если мы оставим вас тут на пару минут?

Вот теперь-то я действительно была озадачена, и озадачена неприятно. В глубине души я надеялась, что именно он попытается отговорить меня от моих намерений. И вместо этого...

– Не-нет, – поспешила ответить я. – Ничего со мной не случится.

И тут я вспомнила о волках.

– А как тут с... волками?

Услышав мой вопрос, все рассмеялись.

– Они должны бы водиться тут, – заметил Поль, – но за всю мою жизнь мне пока ни разу не пришлось столкнуться ни с одним из них.

Другим также, как оказалось, не приходилось видеть тут волков. Я вдруг почувствовала себя просто дурой. Не раздумывая больше, я вновь заверила Поля и Брайана, что охотно побуду тут некоторое время в одиночестве. Затем поудобнее устроилась на валуне, наблюдая, как остальные исчезают из поля зрения.

Едва они ушли, мне очень захотелось вернуться назад в замок. Но я так устала! И мои ноги болели так сильно! Поэтому, отстегнув крепления, я удобно положила ноги повыше. А потом задремала. Не знаю, сколько это продолжалось, но когда я открыла глаза, то обнаружила, что идет снег!

Снег! Я окончательно проснулась. Да ведь они теперь ни за что не смогут найти меня! Снег заметет все следы! Меня охватила паника.

Что же делать? И тут я сообразила, что остальные когда-нибудь да будут возвращаться. Интересно, сколько времени я могла продремать? По глупой случайности у меня не оказалось с собою часов. Но наверняка прошло не более пары минут.

Меня обуревали кошмарные опасения. А что, если они пойдут на лыжах дальше, чем собирались вначале? Или захотят нарочно попугать меня?

Я была просто счастлива, когда увидела их возвращающимися на краю просеки. И сразу же почувствовала стыд за свои несправедливые подозрения, но вскоре разглядела, что со стороны леса ко мне приближается лишь один человек. Снег становился все более густым, и мне все труднее было разглядеть что-либо за падающими с неба крупными хлопьями. Очень нечетко я увидела что-то темно-красное. Кажется, это была Дениз.

Приближающаяся фигура подняла руку и помахала мне, показывая, что я должна идти навстречу. Ах, если бы это был кто-нибудь из мужчин, кто мог бы помочь мне. Но пока я видела впереди лишь ее. Итак, мне пришлось подняться и отправиться в путь. По этому свежевыпавшему мягкому снегу идти было еще труднее. Когда я наконец добралась до дерева, у которого она прежде стояла, то убедилась, что там никого не было. Кругом – ни души!

Но этого же просто не может быть! И тут я услышала издалека голос:

– Сюда, Леонора! Поспешите!

– Пожалуйста, подождите меня! – в отчаянии прокричала я.

Я просто не могла осмыслить происходящее. Ко всем прочим несчастьям меня угораздило споткнуться о скрытый под снегом корень. Когда я снова была на ногах, вокруг царила полнейшая тишина. Даже ветер затих.

– Где вы? – всхлипывая, прокричала я. – Я не слышу вас больше!

Ответом был какой-то странный звук – как если бы кто-то рассмеялся с издевкой.

В каком-то оцепенении я продолжала свой путь. Теперь я едва могла уже разглядеть даже свою руку, поднесенную к лицу. Я осталась абсолютно одна здесь, в этом лесу, да еще и без малейшего представления о том, каким образом мне выбраться отсюда к замку.

15

Наконец я сдалась и, рыдая, упала в изнеможении в снег. Положение действительно было очень серьезным. Уже стемнело. Становилось все холоднее. До ужина никто не обратит внимания на то, что я отсутствую. А потом – потом это будет выглядеть как несчастный случай. Брайан станет опекуном Майкла и будет продолжать управлять владением. А Дениз превратится в полновластную хозяйку замка...

Пытаясь сообразить, сколько времени может продержаться человек, прежде чем он замерзнет, я не сразу расслышала издалека донесшийся голос:

– Леонора! Где ты?

– Сюда! – изо всех сил прокричала я в ответ. Но от длительного крика мой голос совсем сел. Прокашлявшись, я возопила снова. Вскоре послышался треск валежника, и из снега появилась высокая фигура.

– Леонора! Как ты? Все в порядке? – прокричал появившийся.

От холода у меня стучали зубы. В качестве ответа я только и могла что кивнуть. И лишь через несколько мгновений до меня дошло, что это был Брайан. Сама не понимаю как, в ту же секунду я очутилась в его объятиях.

Мы стояли тесно обнявшись, полностью позабыв о холодном ветре и темной ночи. И когда Брайан наклонился, чтобы поцеловать меня в губы, я не возражала и ответила ему взаимным поцелуем. А затем он очень осторожно освободился и спросил:

– Ну как ты, любимая, оказалась тут? Как, скажи на милость?

Меня переполняло необычное счастье. Он сказал: любимая! Как долго я ждала от него этого слова!

– Почему ты ушла с просеки? – настаивал он.

– Я боялась, что проглядела, как вы возвращаетесь, – еле прошептала я.

Я никак не могла сообразить, следует ли мне рассказать ему о Дениз или нет. Но Брайан уже говорил сам:

– Из-за пурги для возвращения потребовалось больше времени, чем мы рассчитывали. Когда мы не нашли тебя у опушки, то решили, что ты отправилась в замок. Ну а когда мы не обнаружили тебя и там, то решили отправиться на поиски.

– Как я рада, Брайан, что ты нашел меня, – сказала я, и мои зубы снова начали выбивать дробь.

Взяв меня за руку, он нежно подтолкнул меня вперед.

– Пойдем, дорогая, нам нужно возвращаться, иначе мы тут окончательно замерзнем.

Затем, когда мы с трудом пробивались вперед по рыхлому снегу, он снова вернулся к заданному прежде вопросу.

– И все-таки не могу понять, почему ты пришла сюда. Ведь ты ушла на несколько миль в противоположном от замка направлении.

Теперь я не могла более скрывать от него правду.

– Появилась Дениз... сделала мне знак рукой... следовать за собой. А потом я потеряла ее. Или потерялась сама.

Я почувствовала, как он напрягся.

– Дениз! Что ты, Леонора? Это же абсолютно невозможно! Она была вместе со всеми нами.

Я чуть было не отпихнула его руку. У меня закралось страшное подозрение. А не могло ли быть, что Дениз и Брайан, которые никогда и ни в чем не бывают согласны друг с другом, в отношении меня решили объединиться? Ну хотя бы потому, что тут у них наверняка могли быть общие интересы. В принципе было вполне вероятным, что он теперь вел меня подальше от замка – туда, где никто и никогда уже не найдет меня. По крайней мере, не найдет до того, как...

«Как же так – именно Брайан...» – думала я, и на глазах у меня выступили слезы.

Как раз в этот момент послышались голоса. Мы ответили. Из снежной пелены к нам вышли Поль и Фарамон.

– Ты был все-таки прав, Поль, – неприятным голосом заметил Фарамон. – Она действительно осталась в лесу. Ну как только можно быть такой дурой!

– Все в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Поль.

– Да. Теперь, по крайней мере.

Теперь, когда они все были рядом со мною, я могла уже считать себя в безопасности.

Тем же вечером, вскоре после ужина, кто-то тихонько постучал ко мне в дверь. Когда я отперла, то увидела Брайана с ворохом одежды в руках.

– Я просмотрел вещи Вивиан, – сказал он с несколько виноватой улыбкой. – Мне подумалось, вам кое-что могло бы пригодиться...

Вам? Судя по всему, он решил вновь вернуться к своему формальному тону в общении со мной. Но почему? Теперь, когда у меня появились основания надеяться на его взаимность... Я молча взяла у него вещи и так же молча продолжала стоять, ожидая, когда он удалится. Но он не уходил.

– Леонора, почему вы считаете, – задумчиво спросил он, – что Дениз сбила вас с дороги?

– Я этого совсем не утверждаю.

– Но, вероятно, вы полагаете, что у Дениз есть какие-то основания желать, чтобы вас тут не было... – снова начал он.

Его лицо начало медленно краснеть. Пробормотав что-то по-французски, он продолжил:

– А кроме того, я боюсь, что вы неверно оценили мои чувства. Или, более того... – его голос стал более сухим. – Скорее даже не чувства, а намерения. Если я позволил себе сказать что-нибудь такое, что...

– О нет, – поспешила успокоить его я, чтобы положить конец как его, так и своим мучениям. – Вы ошибаетесь. Просто я подумала, что вы, быть может, охотно стали бы опекуном Майкла, а Дениз – хозяйкой дома.

– Этого еще не хватало! – губы Брайана растянулись в печальной улыбке. – Как будто это может быть достаточным поводом! У вас, Леонора, странное представление о людях и их способностях... Действительно, моя жена не особенно любит вас, но чтобы это могло стать поводом для того... для того, чтобы устранить вас – это просто абсурд.

– Верно, – удрученно признала я. – Пожалуйста, простите. Я, наверное, чересчур истерична. Происходит столько странных и непонятных вещей.

Все мои чувства, все мысли молили о понимании, но взгляд Брайана оставался непроницаемым.

– Хочу надеяться, что вы по крайней мере не будете раздувать эту историю, рассказывая о ней всем...

– О господи! Конечно же – нет! – Мысль о том, что он может так думать обо мне, сводила меня с ума. – Я бы никогда не сделала ничего подобного, – сказала я. – Клянусь вам!

– Боюсь, вы опять не так поняли меня. Теперь мы ведем себя прямо как заговорщики.

Я не могла преодолеть свое огорчение и собиралась что-то сказать, но Брайан вновь прервал меня:

– Я сказал все это лишь для того, чтобы избавить вас от неприятностей.

Его слова подействовали на меня как холодный душ.

– Пожалуйста, простите, – снова с горечью повторила я.

– Пожалуйста, – бросил он таким тоном, что я поняла со всей очевидностью – между нами начиная с этого момента воздвигнута высоченная стена.

Я спрашивала себя, не было ли этой стены с самого начала? Может быть, я просто не замечала ее в своем ослеплении?

После его ухода я закрыла дверь и осталась стоять рядом с нею, поглощенная мыслями о своей жизни в этом доме. Это продолжалось достаточно долго, пока я наконец не обратила внимание на вещи, которые держала в своих руках.

Среди них был лыжный костюм коричневого цвета со всеми необходимыми аксессуарами. Моей первой типично женской и явно неуместной в этой ситуации мыслью было – «как жаль, что костюм не красного цвета!». Красный был моим любимым цветом, поскольку особенно шел мне.

Однако мои суетные мысли вскоре испарились, так как неожиданно для себя я сделала странное открытие. Я как раз намеревалась повесить костюм в шкаф, когда случайно провела рукой по шву. Он был мокрым.

Мысли у меня в голове путались. Не принес ли Брайан мне этот костюм специально, чтобы еще раз дать понять, что в замке есть спортивный костюм, по цвету очень напоминающий тот, в котором выходила на прогулку Дениз? Но с другой стороны – это могло бы подождать и до утра... В любом случае – кто же надевал его недавно?

16

Только в конце следующей недели у меня появилась возможность обновить принесенный Брайаном костюм, поскольку мне было предложено принять участие в очередной лыжной вылазке. Я задавалась вопросом, кто мог быть инициатором этого похода. Наверно – Поль.

Вначале меня возмутило, что от меня требуют повторения столь неприятного эксперимента. Когда в глубине души я проклинала всех за бессердечие, Фарамон, улыбаясь, заметил:

– В случившемся вы должны винить только себя, моя милая. Останься вы там, где должны были ожидать нас, вы бы ни за что не потерялись, – он усмехнулся. – Это как при верховой езде. Если упал с лошади – необходимо сразу же предпринять новую попытку. Или потом уже ни за что не хватит мужества взобраться на коня.

– У меня нет ни малейшего желания ни карабкаться на лошадь, ни надевать лыжи, – холодно бросила я.

Мое решение не могли бы поколебать ни просьбы Поля, ни взгляды Брайана. И только несчастное выражение лица Майкла настраивало меня на другой лад.

– Ты, наверное, боишься идти на лыжах, мама, – негромко сказал он. – Без тебя мне тоже не хотелось бы уходить. Если ты согласишься пойти, то я обещаю все время следить за тобой.

При этом он бросил на Фарамона испытующий взгляд.

– Мы все будем неотступно присматривать за твоей мамой, малыш, – заверил его Фарамон. – И будем надеяться, что нам не придется снова защищать ее от последствий собственной неосмотрительности.

В конечном итоге я решилась-таки принять участие в очередной лыжной вылазки – из-за Майкла. Ведь нельзя было допускать, чтобы мальчик оказался запертым в замке только потому, что его мать равнодушна к спорту. Я поклялась себе, что уж на сей-то раз как репей прицеплюсь к остальным и не отстану от них, как бы ни устала.

Когда на следующий день мы собрались в холле, я с огорчением констатировала, что Дениз вновь была в своем темно-красном лыжном костюме. Из этого следовало, что я значила для нее так мало, что она не считала даже необходимым продемонстрировать мне всю гамму имеющихся в ее распоряжении спортивных костюмов. А кроме того, благодаря практически одному цвету наших костюмов различие в наших фигурах становилось особенно заметным.

Прежде чем спуститься, я критически осмотрела себя в зеркало. Темно-коричневый цвет костюма придавал моей коже некий желтоватый оттенок, мои белокурые волосы смотрелись темнее, а голубые глаза казались совсем тусклыми. Так что в результате соседства с изящной красотой темной Дениз я производила впечатление какой-то серости и неуклюжести. И это при том, что размер наших костюмов разнился не более чем на единицу. Дениз была ваше меня не более чем на 3—4 сантиметра.

Когда я спустилась по лестнице вниз, Дениз хмуро поздоровалась со мною. Ее, по-видимому, не особенно радовало то обстоятельство, что пришлось вылезать из кровати намного раньше, чем обычно. На самом деле это Поль предложил подняться пораньше. «Чтобы не возвращаться в темноте, если мы случайно заблудимся», – настаивал он.

– Будем надеяться, на сей раз вы не задержите нас, – раздраженно бросила Дениз. Вот уж не думала, что вы решитесь снова идти с нами. Впрочем, надеюсь, это еще доступное нам удовольствие сегодня не будет испорчено, как в прошлый раз.

– Дениз! – сдерживаясь, одернул ее Брайан. – Леоноре никогда прежде не приходилось ходить на лыжах. Дай ей шанс научиться.

Ее зеленые глаза метали искры.

– Да что ты ее защищаешь! А о том, что и мне иногда нужно чуточку внимания, об этом ты никогда не думаешь.

– Прежде, если помнишь, я достаточно часто защищал тебя... – сказал он и внезапно замолчал.

– Теперь никто не вправе утверждать, что д'Эшогеты слишком горды для того, чтобы публично ворошить грязное белье, – выразительно заметил Фарамон.

Лицо Брайана стало темно-красным. Упрек глубоко задел его.

– Сожалею, – пробормотал он. – Не знаю, со мной что-то происходит в последние дни.

– Я знаю, что, – с издевкой бросила Дениз. – И все остальные тоже. Тоже мне, трудный вопрос! – Она повернулась ко мне. – Ах, если бы вы только никогда не приезжали сюда! Из-за вас все пошло вкривь и вкось!

– Дениз! – в ужасе воскликнули оба брата. Если бы только пришел Поль! Он бы нашел способ положить конец этой сцене.

– Я же предупреждала вас! – Дениз была уже не в силах сдерживаться. – Ну почему, почему вы не последовали совету, написанному на зеркале?!

– Что еще за совет на зеркале? – удивленно спросил Брайан.

До Дениз дошло, что она проговорилась. Бледная, как снег, она отвернулась.

– Ничего, – буркнула она, – так, игра слов...

Брайан вопросительно поглядел на меня.

– Боюсь, потребуется слишком много времени, чтобы объяснить все, – уклончиво ответила я.

Я не собиралась ничего рассказывать Брайану, но было все же интересно узнать, что угроза исходила от Дениз.

Фарамон нарушил возникшую паузу, предварительно взяв меня за локоть:

– Пошли, Леонора. Попробуем еще раз. Если постараетесь, то без особого труда сможете выдержать темп, в котором мы пойдем. Вы молоды и здоровы. В прошлый раз вы просто недостаточно старались.

Его поддержка несколько успокоила меня. Во всяком случае, я уже не чувствовала необходимости отвечать Брайану.

Во время прогулки я искренне сожалела, что не осталась дома. Своим участием в лыжной вылазке я никому не доставляла удовольствия, даже Майклу. Как ни велики были мои старания, я все равно оставалась далеко позади всех. В какой-то момент мне навстречу из-за кустов вышел какой-то мужчина. От неожиданности я споткнулась и непроизвольно вскрикнула. Двигавшаяся передо мной маленькая процессия остановилась, и все повернулись ко мне. Поль отделился от группы, показав знаком, что они могут продолжать путь, и подошел к нам.

– Что случилось, Жиль? – поинтересовался Поль.

Между тем я и сама узнала Жиля. Но это ни в коей мере не успокоило меня. Я так же мало доверяла ему, как и его сестре.

– Я не хотел пугать мадам Леонору. – Его голос звучал прерывисто, как если бы он до этого довольно долго бежал. – Но с нею срочно хочет поговорить мадам... Она послала меня, чтобы я проводил мадам Леонору назад.

Я вопросительно посмотрела на Поля, но он напряженно следил за губами Жиля, который что-то объяснял на своем диалекте. Речь шла о человеке, который вновь появился в здешних окрестностях, а также о персоне, которую надлежало защищать от этого человека. Но вот о ком конкретно шла речь – этого я не могла понять.

– Да, лучше всего будет, если вы отправитесь с ним назад, – сказал мне Поль. – Мадам не послала бы за вами, если бы в этом не было крайней необходимости. Я извинюсь за вас перед остальными.

Заметив мое замешательство, Поль поспешно добавил:

– Не беспокойтесь, я позабочусь о Майкле.

– Но... – Я не могла продолжать. Слова застревали у меня в горле.

Однако мои опасения оказались безосновательными. Жиль кратчайшим путем довел меня до замка, ввел в холл и сказал, что ему нужно еще кое-что сделать, я же тут не потеряюсь.

Я поднялась наверх, постучала, и мадам д'Эшогет предложила мне войти. Когда я открыла дверь, она стояла у окна и нервно поглядывала на улицу, как если бы была чем-то напугана.

Потом она обернулась и удивленно посмотрела на меня. Как ни странно, мне показалось, что она явно не ожидала увидеть меня.

– Леонора! Я полагала, что вы вместе с другими на лыжной прогулке?

– Так и было. Но Жиль привел меня назад. Он сказал, что вы желаете поговорить со мною.

– Я? Поговорить с вами? – ничего не понимая, повторила она.

Я уже было подумала, что Жиль обманул меня, как она вдруг медленно произнесла:

– Впрочем, так оно и есть.

Мадам д'Эшогет направилась к своему похожему на трон креслу и удобно устроилась в нем. Вспомнив, как величественно выглядела она в день нашей первой встречи, я вдруг подумала, что за время моего пребывания в замке она страшно постарела. Да и вообще, теперь мадам д'Эшогет производила впечатление человека со странностями. Вот и сейчас она будто забыла, что не одна в комнате. Она нервно постукивала своими украшенными кольцами руками по подлокотникам.

Через некоторое время старая дама вновь вспомнила обо мне и предложила мне сесть.

– Скорее всего, Жиль неверно понял меня, – сказала она, когда я скованно села на один из позолоченных стульчиков. – Это не так срочно. Но так как вы в любом случае теперь вернулись, я могу завершить задуманное. Я так или иначе собиралась однажды поговорить с вами о некоторых вещах.

После непродолжительной паузы она медленно продолжила:

– В один прекрасный день вам все-таки придется поехать в Квебек, чтобы позаботиться о своем гардеробе. Но было бы крайне неосмотрительно отправляться туда одной. А Дениз – при сложившихся обстоятельствах – наверняка не тот человек, который может вас сопровождать.

Я очень испугалась, однако не осмелилась спросить, что, собственно, имеется в виду, когда она добавила:

– Поэтому с вами поеду я. На следующей неделе мы выберем для этого день. Повезет нас Жиль. Надеюсь, дороги еще не заметет.

В ее глазах появилось мечтательное выражение.

– Прошло уже много времени, много лет с тех пор, как я последний раз была в городе.

– Не будет ли поездка для вас слишком утомительной?

Мадам д'Эшогет тотчас же приняла свою вельможную позу.

– Может быть, я и стара, но пока еще не настолько! – яростно выпалила она. – Не бойтесь, не буду вмешиваться в приобретение вами одежды. Да и в остальном постараюсь не быть вам в тягость. Мне хватит и своих забот в Квебеке.

Мне не оставалось ничего иного, как поблагодарить ее за любезность и заверить, что с удовольствием ожидаю совместную поездку. Потом меня долго тревожила мысль, чем можно объяснить перемену в ее отношении ко мне? Почему она сочла необходимым пригласить меня столь официально, а не поговорила со мной просто после очередного ужина.

Возможно, она хотела скрыть свой план от Дениз? Но с другой стороны, не могла же она ожидать, что я никому ничего не расскажу об этом. Да она и сама не собиралась делать из этого тайны. Она была слишком высокомерна для этого.

Что вообще заставляло ее отправляться в Квебек? Не хотела ли таким образом загладить свое несколько грубое поведение в отношениях со мною? Или она выполняет не очень-то приятную обязанность? Но в этом случае за предложением о поездке должно скрываться что-то еще, неизвестные мне проблемы, или – страх. Но чего могла бояться Мадлон д'Эшогет? Чего ей бояться в этом замке, где она прожила добрую половину столетия?

Я была полностью поглощена своими мыслями и скорее всего еще не могла адекватно реагировать на окружающее, поэтому не сразу услышала, что мадам д'Эшогет снова говорит со мной:

– Есть еще кое-что, о чем мне хотелось бы поговорить с вами. Я имею в виду это помешательство на лыжном спорте! Ну, ребята всегда страдали им. У вас же – это очевидно – нет никаких данных для занятий лыжами. И я не вижу причин, почему вы должны делать из себя посмешище. А кроме того, все эти виды спорта чрезвычайно опасны. Мне совсем не хотелось бы, чтобы с вами что-нибудь случилось. Нашу семью уже достаточно преследовали различные несчастья.

Я подумала, что, наверное, ее беспокоит не столько моя персона, сколько возможные пересуды людей.

– Мне и самой не доставляет удовольствия делать из себя посмешище, – несколько возбужденно ответила я. – И я далека от мысли утверждать, что у меня есть способности к спорту. Я присоединяюсь к остальным исключительно ради моего сына.

– Вы полагаете, что Мишелю будет лучше, если вы потеряетесь или разобьетесь? – не без иронии спросила она. – А кроме того, вам нечего за него опасаться – в этом вы можете полностью положиться на Поля.

Да, Поль имел неограниченное влияние на дела семьи. Но почему она считала возможным говорить со мной о нем в таком тоне, который однозначно показывал ее расположение к молодому человеку?

Она смотрела на меня. К безграничному моему удивлению, я заметила в ее глазах слезы.

– Поль – удивительный человек, – с нежностью сказала она. – Как бы мне хотелось, чтобы он был моим сыном!

И, как если бы была недовольна собой за чрезмерную откровенность, более спокойным и холодным тоном заметила:

– Я немного устала и охотно отдохнула бы некоторое время.

Иными словами – мне позволили удалиться.