Текст книги "Клуб любителей фантастики, 2014"

Автор книги: Андрей Анисимов

Соавторы: Владимир Марышев,Виктор Лугинин,Пауль Госсен,Константин Эрлинг,Михаил Гундарин,Кристина Каримова,Михаил Загирняк,Евгений Саричев,Эмиль Вейцман,Павел Колпачников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Андрей Анисимов
НЕ ТОПЧИТЕ ТРАВУ

11'2014

Планета была что надо. С кислородной атмосферой, тёплая, поросшая высокой, удивительно мягкой, точно мех, травой и диковинными деревьями с длинными висящими плетьми листьями. Над зеленью порхали огромные пестрые насекомые, напоминающие бабочек, и с басовитым гудением носились не менее огромные, блестящие, как куски фольги, жуки. В лазурном небе плыли стайки белоснежных облачков, и брошенной в высоту пригоршней драгоценных камней горело безымянное звёздное скопление. Всё вокруг дышало спокойствием ем и миром.

Идиллия, одним словом.

И всё же что-то тут было не так.

Что-то грозное таилось в этой красоте, что уже вытеснило отсюда пытавшихся колонизировать эту планету фэнков. Фэнки назвали это «стеной».

– Стена, – задумчиво проговорил Григорьев. Сквозь дыхательную маску его голос звучал глухо, точно из-под одеяла. – Странное название для отрицательного фактора.

– Это самый близкий по смыслу аналог, – сказал Пехов. – Но звучит, согласен, странно.

– Ты уверен, что это та самая планета?

– Она самая, – заверил его Пехов. – Если компьютер ничего не напутал, мы сейчас на 12ХНЗ. «Свободная» планета.

– Брошенная, – поправил его Григорьев, оглядываясь. – А с первого взгляда не скажешь… На вид – просто загляденье.

– Со второго тоже. Телеметрия так ничего и не обнаружила.

– Тем не менее отрицательный фактор наличествует, как ни крути.

– Это понятно, – откликнулся Чехов. – Иначе фэнки бы отсюда не удрали. Оставить такую перспективную планету…

Они замолчали, вертя головами. Налетевший порыв ветра взволновал бескрайнее травяное море, пустив гулять по нему поблёскивающие на солнце бирюзовые валы. Где-то неподалёку запиликала какая-то мелюзга.

– Надеюсь, эта чёртова стена даст нам шанс разобраться с нашими проблемами, – сказал Григорьев, – Если не удастся отремонтировать разгонный блок, придётся разворачивать сеть. Вот будет работёнка!

– Сеть оставит тут такую отметину, что её можно будет увидеть с орбиты. Попалим тут всё…

– Есть другой вариант? – осведомился Григорьев. – И потом этот след булавочный укол для планеты. Она залижет ожог за несколько лет.

Он бросил последний взгляд на весёлый солнечный пейзаж и повернулся к висящему в полуметре от поверхности, на магнитной подушке, кораблю.

– Сейчас самое главное – побыстрее убраться отсюда.

– Если дело дойдёт до сети, быстро не получится, – заметит Пехов, вышагивая следом за товарищем. – Это несколько квадратных километров активной решётки и сотни метров фокусирующих колец. II всё вручную…

Пройдя переходной тамбур и камеру антибиологической обработки, они с облегчением сорвали с себя маски, стянули защитные костюмы и. не теряя времени, направились в двигательный отсек. Разгонный блок был обособленным от антигравов устройством, но без его помощи последние были крайне малоэффективны. Блок создавал стартовое ускорение, разгоняя корабль до скорости, необходимой для начала работы основного движителя. Разгонный блок можно было и исключить, но тогда время разгона увеличивалось в десятки и сотни раз, а как следствие – и время перелёта. В итоге рейс, на который обычно тратились две-три недели, растягивался на годы. Не самая сложная и не самая капризная часть корабельной силовой установки– разгонный блок время от времени у кого-нибудь да отказывал. На случай, если его не удавалось отремонтировать, чтобы не тащиться до дому черепашьим шагом, в аварийном комплекте каждого корабля имелась разгонная сеть– особое устройство, создающее тот самый необходимый мощный стартовый импульс. Захромавшая посудина находила подходящую площадку – планету или астероид, совершала посадку, экипаж разворачивал вокруг корабля сеть, которая и отбрасывала от себя злосчастное судно. Отдача гасилась поверхностью площадки, которая от выбрасываемой энергии спекалась в корку. Сеть, будучи устройством одноразового применения, разумеется, сгорала, поэтому в комплекте их было как минимум две – на всякий случай.

Вылетевший при облёте планеты блок заставил изменить программу полёта и немало поволноваться маленький экипаж «Протуберанца», но на этот раз всё обошлось. Корабль совершил незапланированную посадку, и теперь требовалось поскорее убраться отсюда. Имеющая статус «свободной», в Лоции планета обозначалась и как потенциально опасная. причём с неустановленными факторами опасности: вполне достаточно, чтобы стимулировать сильное желание держаться от неё подальше.

Осмотрев блок, Григорьев заявил, что помощь ему не потребуется, милостиво предоставив Пехову возможность заниматься чем угодно. Недолго думая, пилот засел за аналитическую аппаратуру. Данные телеметрии проверялись и перепроверялись. оставаясь при этом прежними: никакой вредоносной микроорганики. Их выход в защитных костюмах был не более чем соблюдением мер безопасности. здесь, видимо, совершенно излишних, – воздухом этой планеты можно было дышать без ущерба для здоровья. Уяснив сей факт. Пехов переключился на более сложные формы жизни. Для этого потребовалось задействовать детекторы жизненной активности.

В диапазоне, излучаемом насекомыми, фиксировались тысячи откликов, но дальше начиналось что-то непонятное. Из существ высшего порядка удалось обнаружить разную мелкоту размером с полевую мышь, после чего наступала гробовая тишина. Пехов перепробовал все диапазоны, везде натыкаясь на нулевую активность. Если датчики не врали, получалось, что в радиусе нескольких километров самым крупным зверем был аналог земной землеройки.

Выпустив несколько зондов, Пехов увеличил радиус обследуемой зоны, добившись не больше, чем до этого. В двадцати километрах к югу располагались несколько мелководных озёр, но и там крупнее земноводных и мелкой рыбёшки ничего не водилось. Небольшой лесок к северо-востоку был пристанищем для крохотных пташек и мышей. Поросшие кустарником холмы на западе облюбовали стаи бабочек, пирующих на цветущих зарослях. В ручье, текущем там же, водились диковинные водяные пауки. И больше ничего.

Вернув зонды, Пехов поспешил поделиться информацией с Григорьевым.

Инженер только-только выбрался из недр разгонного блока. Вид у него был уставший и хмурый.

– Насколько я знаю предмет, таких планет не существует. – подытожил Пехов. – Буйство жизни растительной и невероятная скудость жизни животной. Какая-то странная… однобокость.

– Не могу ничего сказать, в этой сфере я полнейший профан. – Григорьев вытер перепачканные сажей руки и кивнул на вскрытый блок, вынося вердикт:

– Разгонному конец. Закоротило так, что погорела половина силовых цепей, добрая четверть контрольных и цепей управления. Проще собрать новый, чем восстановить этот.

– Значит сеть? – вздохнул Пехов. Григорьев развёл руками.

– Чаша сия нас не миновала. Ничего, с другими случались казусы похлеще. Мы будем разворачивать её в самых благоприятных условиях. Не работа, а загородная прогулка…

«В масках, защитных костюмах и бок о бок с неведомой стеной. Хороша прогулка», – подумал Пехов, но вслух ничего не сказал.

Разворачивание сети началось на следующий день. Правда, сначала её необходимо было вынести, по частям, свёрнутой в плотные увесистые рулоны. Это заняло немало времени и сил. Сначала работа шла споро и без задержек, но по мере того, как рядом с кораблём росла куча вынесенных частей, Пехова с Григорьевым начинало одолевать какое-то необъяснимое тревожное чувство. Словно то, что они делали, вызывало чьё-то недовольство, витающее пока в воздухе и грозящее перейти во что-то более конкретное. Они останавливались, то один, то другой, оглядываясь по сторонам, точно ища причину этих неприятных ощущений, недоумённо пожимали плечами и снова брались за работу.

Это продолжалось и тогда, когда они приступили ко второму этапу – непосредственному разворачиванию сегментов сети и их сборке. Всё такое же смутное, оно не давало им покоя даже ночью, всплывая в странных, наполненных безысходностью сновидениях. Приписывая происходящее ауре неизвестности, окружающей этот мир, космонавты трудились не покладая рук, собрав сеть за рекордно короткое время – три дня. Теперь следовало настроить её – «отформовать» и сфазировать её составляющие.

Пехов наблюдал за процессом, стоя снаружи, в то время как сидящий за пультом, в корабле, Григорьев подал на сеть напряжение. «Набухающая» энергией сеть чуть просела, распрямляясь и начиная заметно нагреваться. Самое сильное выделение тепла должно было произойти на внешнем радиусе, как раз в районе фокусирующих колец: по его количеству можно было точно определить, насколько идентичны в плане характеристик составляющие их части и какую энергоотдачу следует ожидать от каждой. Там уже дрожало марево, в котором неожиданно появились облачка сизого дыма. Трава начала тлеть, ещё мгновенье – и она вспыхнула.

– Сотая от номинальной, – сообщил по интеркому Григорьев.

– Разбаланс большой?

– Сущие пустяки. Выровняем за час.

– Отлично, – весело откликнулся Пехов. – Потом дадим ей остыть, проведём повторное тестирование и…

И осёкся.

Забыв, что хотел сказать, он нахмурился и, часто-часто моргая, закрутил головой, оглядывая горящую в полукилометре от него полосу.

За стеной дыма кто-то стоял. Пехов чувствовал его присутствие, но лихорадочно шарящий взгляд не находил ничего. Только вяло пляшущие языки пламени и поднимающиеся вверх клубы дыма. И, тем не менее, там что-то было.

Нечто или некто.

Молчаливый и неподвижный, он стоял среди дыма и плывущего в потоках горячего воздуха пепла, уперев в человека пристальный недобрый взгляд. Неприязнь, боль и не выразимое словами чувство, сродни желанию вытеснить из своей среды то. что причинило страдание, сквозило в этом жутковатом взгляде, от которого хотелось зарыться в землю, укрыться бетоном и стальными плитами. Он ощущался почти физически.

«Прочь, – читалось в нём, – Уходи. Прочь!»

Обливаясь холодным потом от внезапно нахлынувшего на него страха, Пехов начал пятиться к кораблю, подальше от облизываемых пламенем фокусирующих колец, а взгляд, неотступно преследовавший. продолжал что-то шептать ему. II этот немой шёпот, набирая мощь, перерастал в такой же немой крик.

«Прочь!» неслось из дыма.

«Прочь, прочь!..»

«ПРОЧЬ!»

Крик перешёл в вопль. Он словно материализовался во что-то упругое, выталкивающее человека с изуродованной им земли. Невидимый некто вырос ещё больше, окружая Пехова со всех сторон. Это было невыносимо.

«Уходи. Прочь!»

Упершись спиной в обшивку корабля, Пехов нащупал позади себя крышку люка и хотел было уже открыть её, как вдруг она открылась сама и наружу выглянула встревоженная физиономия Григорьева.

– Это ты?.. – он не договорил, вытаращив на колеблющуюся дымовую завесу глаза, и застыл в проёме люка нелепой, гротескной куклой. – Кто это?..

«Прочь!» – визжали тысячи израненных, истерзанных огнём жизней.

«Прочь!» – шептали корчащиеся в предсмертных муках.

«Прочь!» – в ужасе надрывались те. кого не коснулась смерть.

Хор беззвучных голосов креп и усиливался. К нему присоединялись всё новые и новые голоса, громоздя над двумя съёжившимися человеческими фигурками незримую, непроходимо-глухую стену чёрной враждебности…

Стену?

У Пехова подкосились нош.

Стена!

Не раздумывая более ни секунды, он нырнул в люк, свалив застрявшего там инженера, захлопнул крышку и метнулся к своему пилотскому месту, одним движением отстреливая питающие сеть фидеры и запуская антигравы.

Он почувствовал облегчение, только когда «Протуберанец» поднялся на полукилометровую высоту.

* * *

– Внушение, телепатический удар! И кто его нанёс – растения! Просто невероятно, – Григорьев покачал головой и посмотрел вниз. Там. на расстоянии четырёхсот километров, плыла поверхность безымянной планеты, зелёная от бескрайних степей и серая от воды. Прекрасная, но крайне чувствительная к любым «грубостям» планета. Планета-недотрога.

– Растение – такое же живое существо, и способно реагировать на проявление агрессии, – ответил Пехов. – Просто на этой планете такая своеобразная форма этой реакции. И потом, вероятно, мы имели дело не просто с травой или деревьями, а с частями чего-то большого… Поистине планетарных масштабов.

– Растительный организм величиной с планету?

– А почему бы и нет. Это может объяснить многое…

Григорьев кивнул:

– Осмысленность внушаемого, например.

– Я не думаю, что это растительное сверхсущество разумно, – ответил Пехов. – Просто его эманации так воспринял наш мозг. Реакция могла быть явлением чисто… рефлекторным, если тут применим этот термин. Хотя утверждать это не берусь.

– Оно агрессивно ко всему, что грозит его целостности, – проговорил Григорьев.

– И сила воздействия зависит от степени грозящей опасности, – подхватил Пехов. – Точно. Когда мы укладывали сеть, наше воздействие на биомассу было незначительным и ответная реакция – соответствующей. А когда началась настройка…

– Поэтому-то тут и нет никакой крупной живности, – заметил Григорьев. – Только такая, какая не вредит этой исполинской полуразумной лужайке. В противном случае она выдавила бы из себя всех и вся. Как сделала это с фэнками и с нами.

Он снова поглядел вниз.

– Вот тебе и перспективная планета.

– Придётся искать другую поверхность для сети, – сказал Пехов. – Благо есть ещё одна. В соседней звёздной системе есть планета, которая подойдёт для этого как нельзя лучше: голый каменный шар и никакой жизни. Только до неё почти световой год. Без разгонного блока плестись придётся долго.

Григорьев закивал, не отрывая взгляда от плывущей внизу планеты.

– Знаешь – неожиданно проговорил он. – там следовало бы установить табличку.

– Табличку? – Пехов непонимающе уставился на товарища. – Какую табличку?

– Запрещающую. Которая частенько попадается на глаза в наших городах и которая как нельзя лучше подошла бы к этой планете: «По газонам не ходить!» ^ТМ

Сергей Брэйн
МАШИНА ВОЗМЕЗДИЯ

11'2014

Нельзя войти дважды в одну и ту же реку

Гераклит

1

С художником нюансов не поспоришь.

Вы, безусловно, знаете, что в природе нет идеальных прямых линий. Но в вашей голове они точно должны быть под дулом-то пистолета. Вы, пожалуй, уверены, что и самоубийство человек может совершить только сам – по определению. Хм… посмотрим, посмотрим.

Для подобных мне самое унизительное не подвергнуться нападению, а не выйти из подобной коллизии с достоинством. Кроме того, я, конечно, ждал их – пиратов, желающих попасть в прошлое, спецслужб, мечтающих изменить будущее. Похоже, единственные люди, живущие в настоящем, – мы, хакеры времени.

Сидя за столом в гостиной с завязанными глазами, я пытаюсь воспроизвести положение киллера за моей спиной и понять, находится ли он точно напротив входа в квартиру. Любая стена может помешать моему замыслу.

Не сочтите меня педантом, но, в связи с моим хобби, все стены, пол и потолок у меня оклеены миллиметровкой. В моих опытах это изрядно сокращает расчёты. Да и, честно говоря, дисциплинирует. Так что, будь вы хоть поэт, послушайте же голос сердца, оклейте своё жилище мерилом порядка.

Из-под тряпки я вижу тень на полу от обеих ног моего мучителя, и, вдобавок, я прекрасно знаю, где расположена каждая лампа точечного освещения. Если бы этот варвар не подгонял меня резкими толчками дула в висок, я бы уже давно высчитал расположение его торса.

Тем не менее руки мои парят легко и грациозно над клавиатурой, изображая бессмысленный танец для этого невежи. Ведь и для безгласной интеллектуальной немощи вполне очевидно, что запустить машину времени – не дело одной секунды. Я всё затягиваю и затягиваю какие-либо значимые клавиатурные аккорды – и, наконец, я прихожу к результату: сейчас он стоит сантиметров на тридцать влево от нужного мне положения. Безумец, он думает, что контролирует вход. Знал бы он, что это вход контролирует его.

Я делаю вид, что неловко передвигаю редуктор влево, слегка подправляю стул – теперь, сделав шаг, этот олух стоит как надо. Мне даже становится неловко от его марионеточной предсказуемости.

И вот он момент славы. Я изобрёл то, что другие считают невероятным. Эту атаку, вообще-то, я планировал провести против своих нечистоплотных собратьев, использующих складки времени для устранения конкурентов, да всё не знал, как протестировать. А тут такая удача – лопоухий тестер с выездом на дом.

Я сосредоточился на воспоминаниях. Итак, звонок в дверь раздался ровно в полдень– раритетные часы отбили последний удар. Через восемь секунд я провернул ключ, но язык замка отошёл ещё только через полторы секунды. Через секунду этот варвар вышиб дверь и… да… наконец-то… ещё через две секунды он выстрелил. Итак, момент синхронизирован. Хронометраж ясен, осталось разобраться с осями. Киллер на полметра ближе меня к выходу. Редкий случай, когда мне приятно, что у кого-то косая сажень в плечах. Не промахнётся. Да и рука его мне довольно дорога – пуля не должна уйти в ствол от судороги. Так что, выставляю границу на минус полсекунды, то есть в двух-трёх сантиметрах от виска.

2

Работать с временем – просто ремесло. А вот балансировать на острие мгновения– тончайшее искусство. И подлинных мастеров, создающих шедевральные временные переходы, как и везде, единицы.

Время – линейно, так нас учат. И пока нас так учат – оно линейно. Хакеры, создающие временные петли, просто протаптывают дорогу из прошлого в будущее. Но вместе с ними изменяет свою хронологию и весь окрестный мир. Это и есть следствие линейности. Временное цунами в обход не пустишь.

Мой же трюк – назовём его синусоидальным преобразованием – позволяет мне остаться в настоящем. А это, Хронос свидетель, мне очень нужно. После того как я передвинул редуктор, киллер стоит надо мной в той же позе три минуты двадцать секунд, следовательно, я могу отползти в прошлое безнаказанно не более чем на минуту.

И вновь он подталкивает меня. Да пожалуйста – сам попросил. Я запускаю преобразователь. Обратный отсчёт, множитель набирает обороты, темпоральное давление на максимум, старт всех подсистем – активация синхрона длительности.

Словно вздох прокатывается временная волна: продольная, линейная – сквозь меня, я вступаю в реку времени, сначала однажды, мимолётная ткань мгновения облачает меня, мой невероятно тонкий расчёт срабатывает, меня отбрасывает секунд на пятнадцать назад, не больше вот это тайминг! – но теперь мой ход, ибо кто войдёт в реку времени дважды, если не я, – и я реверсирую преобразователь. Трансформация волны ширится, – и вот она, поперечная, синусоидальная, охватывает пистолет, сжимающую его руку, всё это до отвращения неумное тело; я вижу смещение киллера на три минуты обратно, – великолепно, он всё в той же позе, – волна бежит дальше за него, из гостиной в коридор, смещение семь минут, – я просто профи! – волна накатывается на дверной проём, четвертьчасовое смещение феноменальная точность дверь распахивается, неудачник из прошлого вступает в проём и стреляет, точно, как и стрелял пятнадцать минут назад, пуля лежит на идеальной прямой, на которую я так старательно помещал мост подопытного гунна. За моей спиной раздаётся вздох изумления, вот ведь не ожидал он такой формы самоубийства, с моего виска словно сдувает напряжённое дуло, и весь этот кусок необразованной бестолочи становится неинтересным воспоминанием, какой-то вялой историей, и его поглощает прошлое, прошлое, прошлое…^ТМ

Виктор Лугинин
ТУРИСТ

12–13'2014

Челнок мягко опустился на землю, издав едва слышный свистящий звук. Антигравитационные двигатели работали не только идеально, но и почти бесшумно. Что не могло не радовать такого любителя комфорта, как мистер Гарри Венсон. Миллиардер во втором поколении, он унаследовал значительную долю акций компании «Астероиднайс». Более сорока лет добыча минералов на астероидах приносила невиданные дивиденды.

Мистер Венсон с удовольствием растянулся в мягком кресле салона управления. Всё здесь управлялось автоматически, челнок сам взлетал и совершал посадку. Чудо инженерной мысли, настолько идеально подходившее для полётов в атмосферу чужих планет.

– Отлично! – произнёс Гарри, отпивая из чашки свежезавареиный кофе. – Мокачино с двумя ложками сахара и с капелькой сливок. Какой аромат!

– Спасибо, мистер Венсон, – ответил мужской голос в наушнике, вставленном в ухо Гарри. – Мы старались, как могли. Всё ради вашего удовольствия!

– Ой, ну не так громко! – придирчиво заверещал миллиардер. – Понизьте тон! Я же оглохну…

– Простите, – тут же ответил голос. – Мы не знали, какой уровень громкости вам подойдёт. Сейчас же устраним эту неприятность.

Гарри фыркнул. В свои сорок лет он холостяк, с небольшим брюшком и редкими светлыми волосами. Имел в распоряжении десяток особняков по всему миру, три острова и около сотни бесценных автомобилей, ездивших ещё на бензине. Женщины его боготворили за состояние, но не за внешность, но это Гарри не смущало. Он мог получить любую женщину, лишь щёлкнув пальцами. Зато так и не смог заиметь наследника, кому передал бы свои миллиарды.

Послышался едва слышный треск в наушниках. И спустя несколько мгновений мужской голос сказал:

– Так лучше?

– Да, конечно, – протянул мистер Венсон. – Корабль уже сел на планету?

– О, да! – торжественным тоном отвечал собеседник. – Планету нашли недавно, мы только-только начали её изучение. Как раз подходит под то описание, что вы нам дали.

– Она так похожа на Землю? – недоверчиво спросил Гарри, отстёгивая ремни безопасности.

– Совпадение почти идеальное, – сказал голос, но в тоне чувствовались странные потки. – Наша Компания делает всё для клиентов. Не забывайте наш лозунг! Мы обладаем самыми лучшими и совершенными технологиями в области космонавтики.

– Только вот почему-то мне это обошлось в копеечку, – буркнул Гарри. – Ладно, и что теперь? Мне выходить?

– Конечно, же! Только не забывайте, что подписали контракт, в котором указано, что Компания не отвечает за возможные неудобства, вызванные пребыванием на этой планете!

Мистер Венсон собирался нажать на кнопку открытия дверей. Но тут же застыл на месте с протянутой рукой, будто прося милостыню у челнока.

– Вы сейчас на что намекаете? – спроси;! он. – Вы же подобрали для меня безопасную планету!

– Так оно и есть, – подтвердил голос. Но вы ведь хотели стать первым человеком, ступившим на землю чужой планеты. Мы это предоставили! Кроме разведывательных зондов, здесь никого не было. Вы – Пионер!

– Вы что-то недоговариваете, – промычал Гарри. – И вообще, как мне вас звать?

– Зовите меня Чарли, – ответил мужчина. – Я ваш куратор на время пребывания на планете 727.

– 727? – подняв брови, спросил мистер Венсон. – Что за цифры ещё такие?

– Так называем любые открытые нами планеты, – сказал Чарли. – В порядке возрастания, конечно. Так вы идёте или нет? Через несколько земных часов на планете наступит ночь!

– Полагаю, что название для неё я могу придумать сам? – спросил Гарри, осторожно прикасаясь к большой красной кнопке.

– Это одна из важнейших частей нашего контракта! – с удовольствием произнёс куратор.

Задние двери челнока с глухим звуком раздвинулись в стороны. Кабину залил яркий свет, словно кто-то подставил прожектор. Гарри прикрыл глаза рукой и глубоко вздохнул. Сейчас он совершит самое великое событие в жизни – станет первым в мире межзвёздным туристом.

– Маленький шаг для человека…

Миллиардер вышел из челнока, но не успел договорить фразу. Ноги буквально приросли к земле. Попытался поднять ногу, но та словно налилась свинцом. С большим усилием оторвал другую ногу от земли и сделал первый шаг на новой земле.

– Да что же это такое! – крикнул он, пытаясь снова поднять ногу. – Как будто мне в ботинки камней набили!

– Всё в порядке! – раздался голос в ухе Гарри. – Гравитация на 727 почти в полтора раза больше, чем на Земле. Уверяю, это временное неудобство! Спустя час ваш организм привыкнет к перегрузкам здесь.

– Да неужели? – Гарри сделал ещё шаг, чувствуя, как от усилий рубашка на спине промокает от пота. – Знаете, Чарли, я думал, что совершу прекрасную прогулку под чужим солнцем. А сейчас вряд ли смогу отойти даже на пять метров от челнока!

– Ничего страшного, главное – терпение! – рассмеялся куратор. – Скоро обвыкнетесь! А пока опишите мне ваши впечатления от увиденного!

Мистер Венсон покачал головой. И осмотрелся по сторонам.

Чёрный продолговатый корабль стоял сзади, блистая в лучах солнца. Сама планета выглядела на редкость знакомо – пустынный ландшафт на фоне безоблачного неба. Будто где-то в Аризоне здесь даже есть кактусы – длинные, колючие, но фиолетового оттенка. И ничего кроме песка, ни одного деревца. Похоже, что Гарри решили сильно наколоть.

– Это ещё что такое? – возмущённо спросил миллиардер. – Мы точно на другой планете? Или вы решили посадить меня возле Вегаса и тупо поржать у меня за спиной?

– Как вы можете такое говорить! – Чарли, казалось, был оскорблён. – Просто мы выбрали самое живописное по нашему мнению место на 727! Планета покрыта джунглями, а высаживать вас туда было бы нарушением пункта контракта. Мы всецело гарантируем вашу безопасность и комфорт!

– Да-да, я вижу! – буркнул мистер Венсои, пытаясь рассмотреть на горизонте хоть что-то, кроме песка. – А вот небо здесь мне нравится! Необычное… Гарри поднял взгляд вверх и с удовольствием наблюдал, как на зелёном небосклоне проплывает белое облачко. Спустя минуту дико закричал и закрыл глаза руками. В них словно кипятка залили, так они стали жечь.

– А!!! Как больно! Я ослеп!

– Вы не ослепли! – Голос куратора доносился до Гарри будто из ниоткуда. – Это лишь временный эффект от долгого воздействия спектра здешней звезды. Скоро зрение к вам вернётся… Но слова Чарли не слишком успокаивали. Гарри упал на колени, продолжая сжимать пальцами опухшие глаза. Боль начала проходить, зато возвращалось чувство, будто тело прибили к земле гвоздями.

– Да вы издеваетесь надо мной! – закричал мистер Венсои. – Вы заманили меня на планету, чтобы убить! Да я вас засужу…

– Перестаньте! – оборвал Чарли. – Что вы ноете! Сами захотели побывать там, куда ещё не ступала йога человека! Вы можете гордиться собой…

– Да ну вас на хрен! – выругался Гарри, отрывая руки от лица. – Я улетаю отсюда!

– И вы просто так уйдёте? – с издёвкой осведомился голос куратора.

– После всего того, что вы пережили, едва вступив на планету? Сбежите, поджав хвост? Учтите, сэр! Мы не вернём ваши деньги, это учтено в пункте 34 договора…

– Хорошо, хорошо! – раздражённо крикнул Гарри. – Я останусь! Миллиардер с трудом разлепил веки. И с облегчением обозрел всё ту же пустыню. Зрение вернулось так же быстро, как и пропало. Только в глазах щипало, будто от шампуня.

– А мы продолжаем экскурсию на 727! – восторженно воскликнул Чарли в наушнике. – Как вы уже видели, звезда этой планеты в несколько раз больше нашего солнца. Но это ещё не всё… Она излучает потоки гамма-радиации, а так как атмосфера планеты не имеет озонового слоя, как на Земле…

– Что?! – взревел ошарашенный мистер Венсон. – Радиация?!

– Да, сэр, – ответил куратор. – Но вам ничего не грозит… Ваш организм получает умеренную дозу излучения, которая лишь спустя несколько часов станет смертельной!

– Да чтоб вас! – сплюнул обозлённый миллиардер. – И это, по-вашему, безопасно? И где здесь романтика?

– В том, что, несмотря на все меры безопасности, – вы всё равно рискуете, – проговорил Чарли. – Но риск минимальный! И поэтому вы должны считать себя таким же первооткрывателем сейчас, как Магеллан!

– О, да! Я просто в экстазе! – проворчал Гарри. – А это, что у нас тут? Кактусы?

Миллиардер кое-как подтащил ноги к первому попавшемуся растению. С метр высотой, три крупных ветви росли вверх из толстого ствола. Фиолетовое, покрытое сетью маленьких и острых иголок. Чужая форма жизни.

– Ух ты! – Гарри с улыбкой поднял руку над ветвями кактуса. – Жаль, не взял камеры с собой…

В тот же миг растение ожило. Ветви вздрогнули, и десятки иголок взлетели в воздух.

– Ах ты, чёрт! – крикнул мистер Венсон, руку которого утыкали иголки. – Я не чувствую её! Что со мной такое!

– Спокойствие! – произнёс куратор. – Защитный механизм. Оно не убьёт вас! Яд растения только парализует руку на полчаса, не больше.

Гарри покачнулся и упал бы, если бы не сила тяготения этой планеты. Ноги держали его крепко.

– Какие сюрпризы ещё вы от меня утаили? – безнадёжным голосом осведомился он, пытаясь вытащить из парализованной руки иглы.

– Никаких! – твёрдо отвечал Чарли.

– Вы же знаете, наша Компания гарантирует…

Гарри внезапно захохотал. Не мог сдержать смеха, распиравшего изнутри. Вся ситуация, все слова куратора показались настолько идиотскими и комичными, что это привело его в недюжинное веселье.

– О, как жаль! – пролепетал Чарли.

– Вы почувствовали первые признаки гипоксии. В атмосфере 727 содержится на пятьдесят процентов меньше азота и кислорода, чем на Земле, поэтому человек не сможет долго продержаться здесь без скафандра.

– Сволочь! – закричал миллиардер, пытаясь унять смех. – Вы это специально сделали!

Чарли молчал. Мистеру Венсону не оставалось ничего другого, как развернуться и пойти назад к челноку.

Шаги давались легче, наверное, тело уже привыкло к силе тяжести. До корабля оставался всего лишь метр, как Гарри перестал хохотать. Внутри у него будто вскипело что-то. Он остановился и упал на колени. В желудке словно поместили клубок змей. Мужчина закричал, и его вырвало на горячий песок.

– Бактерии планеты представляют реальную угрозу безопасности, – лениво протянул Чарли. – Простите, сэр, но нам придётся отослать челнок обратно на корабль. Мы не можем занести неизвестный вирус сюда, вы же понимаете! Гарри чувствовал сильнейший жар, его начало лихорадить. С трудом стянул с себя одежду и с ужасом рассмотрел на теле неизвестную красную сыпь. Похоже, что он серьёзно влип.

Челнок задрожал, раздалось едва слышное гудение двигателей. Корабль взмыл в воздух, и тёмный силуэт мгновенно исчез в зелёном небе.

Но Гарри было на это наплевать. Даже оставайся корабль здесь, он не смог бы добраться до него. Он лежал на песке и вздрагивал, тело горело изнутри, а воздух с трудом проходил в лёгкие.

– Ублюдки! – прошептал он, чувствуя, как тёплый ручеёк крови выливается из уголка рта.

– Нет, мистер Венсон, – осадил Гарри куратор. – Мы всего лишь выполняли контракт. Хотели стать пионером нового мира – вы им стали! Ваше имя будут помнить, а в учебниках истории дети…

– Да пошли вы! – закричал миллиардер и закашлялся.

Мужчина с трудом оторвал голову от земли и попытался последний раз кинуть взгляд на чужую планету. Впереди, в сотне метров на песчаной дюне показались несколько фигур людей. Неужели спасатели? Или это просто мираж?

Гарри попытался крикнуть что-то, но уже не смог. Язык не слушался, а в голову будто залили несколько литров хлорки. Всё расплывалось перед глазами.