Текст книги "Хранитель миров. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Андрей Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Адельядо, вспомнив о туманных предсказаниях, в стотысячный – не меньше, раз ругнулся. Единый категорически не советовал им распространять подробности предсказаний. Вот гроссмейстеру и приходится выкручиваться, придумывая всякую ерунду о «другом» драконьем даре вампирши. Если мастер Фиррис немного подумает, а он ведь мужик умный, то непременно найдёт прореху в словоизлияниях гроссмейстера. Например, когда бы это маги, до недавнего времени понятия не имевшие о драконьей магии у людей, научились разбираться в её специфике? Адогорд не в счёт – он никому ничего так и не рассказал. И как тогда выкручиваться гроссмейстеру? Адельядо вздохнул. Тогда он плюнет на все предостережения Единого и расскажет Фиррису всю правду о его дочери. Пусть тогда и у мастера голова болит.

Глава 3

* * *

Илонна, о которой так много размышлял руководитель магической Академии, в целом была довольна своей нынешней жизнью. В прошлом она не мыслила для себя ничего, кроме военной стези, и из кожи лезла, чтобы заслужить первое в иерархии звание кандидата в воины. В жёстком вампирском обществе только воин был достоин уважения – так повелось исстари, ещё со времён обитания в прошлом мире. В этом мире традиции не только не изменились, но, напротив, даже укрепились. Выжившие после Величайшей битвы кланы поселились на сумрачных землях, сначала ежедневно воюя с недобитыми остатками демонских орд и отражая атаки поисковых отрядов местных людей. Когда Единый создал Запретный предел, он чётко дал понять всем живущим, что соваться в него не стоит – чревато. Для всех, кроме вампиров, поселившихся на границе обычного мира и Запретного предела. Ну и кроме драконов, которым даже Единый был не указ. Люди перестали соваться к трём вампирским поселениям и даже создали ничейную буферную зону между Ситгаром и землями кланов, зато из мрака, укрывающего место Величайшей битвы начали лезть мертвяки, поднятые сверхголемом и невиданная доселе живность. Короче говоря, профессия воина для вампиров стала не просто уважаемой, а возведённой в абсолют. Вот Илонна и стремилась доказать всем, а в первую очередь отцу, что она – достойный вампир, а не какая-нибудь домохозяйка или ткачиха.

Потом мастер Орхам – её прежний наставник, забрал с собой самого бесперспективного ученика – Тео, и уехал в Ситгар. Вернулся, получил от старейшин клана задание, взял с собой всех своих учеников и снова направился в соседнюю страну – добиваться помощи людей против поднятых хивашских мертвяков. Где и погиб от предательского удара в спину. Илонне, участвовавшей в реставрации короля Юловара на троне, удалось сделать то, что не сумел выполнить мастер Орхам – заручиться поддержкой ситгарцев. А потом, на внезапном венчании короля и никому не известной баронессы, она узнала, что такое прикосновение душ.

Хитрая любовная магия, которой не мог противиться ни один вампир, выбрала ей тощего и нескладного паренька-человека, выглядевшего, как натуральный шут – с зелёными волосами. Правда, этот паренёк только выглядел смешно, а на деле сумел убить в магической дуэли самого королевского инквизитора и разнести в клочья половину тронного зала. Илонна встретилась с ним глазами и застыла, поражённая открывшимися ей знаниям. Она вдруг поняла, что стоящий перед ней молодой маг вовсе не бестолковый шут, каким то и дело притворяется, а настоящий мужчина. Сильный, способный принимать тяжёлые решения и готовый отдать жизнь за свою возлюбленную – и не за какую-то мифическую возлюбленную, а именно за неё, Илонну. За таким мужчиной любая из женщин будет чувствовать себя, как за каменной стеной.

Но миг прикосновения душ прошёл, и юная вампирша, никогда доселе не испытывавшая ничего подобного, засомневалась. Было ли это оно, или просто показалось? А, может, она сама всё придумала. Она вернулась в Григот, но уже не простым учеником, а в роли представителя короля Юловара – это было очень почётно. А потом, терзаемая сомнениями, потребовала отправить её в составе отряда мастера Улвама в Ситгар, у которого намечалась война с Тилисом. Обычного ученика старейшины и слушать не захотели бы, но представителю короля перечить не стали – незачем напрягать отношения с тем, кто прислал в Григот два полка. Так она и оказалась на западной границе, где получила внезапный сердечный удар – обнаружила, что человек, которого беспристрастная любовная магия соединила с ней, шляется по бабам. И не просто по бабам, а по толстым шлюхам. В первый миг она хотела убить этого вероломного негодяя – как сдержалась, сама не поняла.

Илонна, взбешённая до крайности, решила отомстить, и подвернувшийся под руку красивый и высокий адепт подошёл для этой цели как нельзя более кстати. Разговора толком не получилось, потом Дилля и Тео услали на границу, а Илонна – как-то так получилось, продолжила встречаться с Мейсом. Нет, ничего серьёзного – максимум, поцелуй в щёчку, но Мейс, очевидно, не терял надежды и продолжал наступление на красавицу-вампиршу по всем правилам. И, честно говоря, потихоньку добивался своего – Илонна уже не столь раздражённо реагировала на его ухаживания, как вначале. А что – вполне обходительный молодой человек, внешность – просто красавчик, прочих женщин, открыто вешавшихся на него, подчёркнуто игнорировал ради Илонны. Короче говоря – прямая противоположность этому рыжему мерзавцу, променявшему её на какую-то жирную шлюху. А когда Дилль и Тео вернулись с границы, Илонна, увидев его взгляд, покрепче прижалась к Мейсу. Возможно, ей показалось – слишком уж мимолётным было то ощущение, но она вроде бы уловила едкую горечь, затопившую душу рыжего негодяя, посмевшего пренебречь девушкой-воином. Илонна почти удовлетворилась совершённой местью, вот только на душе у неё отчего-то стало пусто и тоскливо.

А потом был катастрофический ночной рейд по тылам тилисцев. Вампиры, словно тени скользившие в темноте и безжалостно вырезавшие и рядовой, и офицерский состав врага, вдруг оказались окружены. Словно кто-то сумел их увидеть, предугадать дальнейшие действия и принять верное решение, как их нейтрализовать. Но кто бы мог это сделать? Не было у людей таких, не было… но вот нашлись. Внезапный залп из луков и арбалетов ополовинил состав группы, а остальных немедленно забросали сетями с металлическими вставками – освободиться из таких быстро не получилось. Тем, кто умерли сразу под стрелами и болтами, повезло. Остальных тилисские святоши распяли на крестах и устроили целое представление, посмотреть на которое собралась половина армии. С вампиров с живых сдирали кожу, жгли калёным железом, выкалывали глаза и даже вырезали ещё бьющиеся сердца. Илонну священники калечили не столь сильно – только исхлестали жёсткими кнутами. Всю. До костей. Главный тилисский священник, растягивая удовольствие, оставил её напоследок. От боли она потеряла сознание, перед тем успев пожелать только одно: чтобы сознание не вернулось к ней до самой смерти.

А когда пришла в себя, узнала, что её вырвал из когтей смерти не кто иной, как вероломный рыжий мерзавец. Вместе с бестолковым Теовульфом и ещё каким-то солдатом, Дилль пришёл ночью в тилисский лагерь, устроил там геенну огненную и сумел выкрасть полумёртвую вампиршу. Он сделал то, на что ни человек, ни вампир в здравом уме не решились бы. А красавчик Мейс, пытаясь залечить её ужасающие раны, сетовал, что ему не удалось поучаствовать в том рейде – Дилль категорически отказался его взять и велел ждать Илонну в ситгарском лагере. И в этот момент Илонна окончательно поняла, кто чего стоит. Один рассыпает сладкие словеса, пытаясь затащить её в свою постель, другой – меняет собственную жизнь на её, причём, безо всякой надежды на какие-то отношения. Выходит, не примерещилось ей в момент прикосновения душ, что Дилль ради неё готов пожертвовать жизнью. И еле живая Илонна поковыляла к фургону, где лежал смертельно раненый и едва вытащенный с того света её спаситель.

Да, тот разговор расставил всё по своим местам. Несуразности объяснились – оказалось, Дилль понятия не имел ни о прикосновении душ, ни о его последствиях. Так что Илонна простила ему тот поход к шлюхам, хотя позже не раз этим подкалывала. А потом этот рыжий негодяй без спроса что-то с ней сделал… да не просто что-то: он каким-то непостижимым образом передал ей свой драконий дар. Илонна, никогда в жизни даже не думавшая о магическом поприще, вдруг стала не просто магом, а магом с редчайшим драконьим даром. Неудивительно, что на неё сразу обратил внимание сам руководитель Ситгарской Академии – гроссмейстер Адельядо. Предложение его было простым: становись адептом или умрёшь в момент магического срыва. Илонна, разумеется, согласилась: заканчивать жизнь теперь, когда она обрела свою вторую половину, не хотелось. Тем более, что в наставники ей дали мастера-мага, который фехтовал практически на уровне её отца – а Фиррис был отличным мечником.

Затем Дилль преподнёс ей новый сюрприз: отвёл в вонючее тирогисское подземелье, где познакомил с муарами. Круглые шарики всех размеров ничуть Илонну не устрашили, несмотря на слухи об их зловещих способностях убивать всё живое. Муары оказались не просто милыми, но и чрезвычайно полезными – они за несколько сеансов сумели удалить в тела девушки все шрамы, вернув ей мраморно-белую шелковистость кожи.

Но наслаждаться вернувшейся красотой времени не было: ей и Тео пришлось сопровождать Дилля к Запретному пределу на поиски Великой драконицы Тринн. По пути Илонна приобрела чиала – пустынного кота, ставшего её верным спутником. Они были вынуждены завернуть в Григот, где Дилль устроил такое, чего никогда не видел город вампиров. Его вызвали на брачные поединки, в которых участие мог принять любой желающий. Призом была она – Илонна, девушка-воин. И Дилль, практически не умеющий фехтовать, согласился выйти в круг чести. Илонна уже морально приготовилась к последнему в своей жизни действию: она твёрдо решила вонзить меч убитого возлюбленного в собственное сердце, воссоединившись с ним после смерти. А что Дилль погибнет в поединках даже с простыми бойцами, не говоря уже о мастерах, было кристально ясно. Но он сумел удивить всех и выбрал огненный посох вместо меча. Регламентом боёв это допускалось, и Дилль в итоге сумел выйти победителем, убив своим ужасным оружием двух отличных фехтовальщиков. Остальные отказались от дальнейшего участия.

В Запретный предел их троицу отправились сопровождать десяток мастеров клинка в сопровождении взрослых чиалов. Дилль и там успел отличиться – он сумел уничтожить неуязвимого фиенда, изрядно проредившего вампирский отряд. Илонна тогда даже загордилась, мастера клинка по-настоящему прониклись силой такого невзрачного на вид человека-мага. Но это было ничто по сравнению с тем, как старшие вампиры смотрели на Дилля после их встречи с Великим Аидом, а потом и с Тринн. Дилль сумел уговорить Великих драконов помочь Ситгару, взамен пообещав вернуть им яйцо королевы, сотни лет назад украденное древним магом. Илонна тогда впервые узнала, что такое полёт. Она так визжала от восторга и пробирающего до костей страха, что вёзший её Аид велел заткнуться, пока он не оглох.

Илонна, конечно, понимала, что Великие драконы – это мощь в чистом виде. Великий Аид в одиночку сжёг орды мертвяков, напавших на поисковый отряд, и при этом даже не запыхался. Но до конца она осознала силу Великих только тогда, когда Тринн и Аид устроили полный разгром армии Тилиса, осадившей Тирогис. Реки огня, низвергавшиеся с небес, выжигали всё на земле, тилисцы гибли сотнями от каждого огненного выдоха, обезумевшие от ужаса лошади уносились прочь, сминая на своём пути замешкавшихся людей. Заворожённая жутким зрелищем вампирша, вцепившись мёртвой хваткой в жёсткие пластины на шее Аида, могла только изредка вскрикивать. А вот Дилль, как она успела заметить, вовсю геройствовал, успевая пускать во врагов огненные шары со спины Тринн. Неудивительно, что после драконьего рейда война закончилась: вражеские войска разгромлены, остатки их разбежались, а сам король Тилиса погиб – сгорел настолько сильно, что его опознали только по остаткам спёкшейся на голове короны.

А потом… Илонна даже не подозревала, что в ней, оказывается, присутствует такое чувство, как тщеславие. Не столь чудовищное, как у многих представителей высшего света, но всё же… Когда король Юловар прилюдно объявил её героиней, достойной воспевания в веках, юная вампирша заалелась, как маков цвет, но нашла, что всеобщее восхищение ей очень даже приятно. Это ведь так здорово, когда на тебя смотрят с удивлением, восхищением и даже с обожанием! А ещё недавно косились и сквозь зубы цедили что-то нелицеприятное – да, да, было время.

Взлетев на вершину славы, Илонна моментально получила доступ к самой макушке власти, а именно – к королеве Белинде. Правда, однажды перед этим она королеву едва не зарубила огненным мечом, но это же пустяки. Обе девушки быстро нашли общий язык. Илонна отдавала должное красоте и уму Белинды, не пытавшейся претендовать на её ненаглядного Дилля, а королева, скованная огромным количеством гласных и негласных этикетных запретов, нашла в вампирше отдушину – Илонна с ней общалась свободно и без показного пиетета. Да и вызывающая привычка вампирши бродить в ярко-оранжевой одежде адепта и с мечом на боку тоже импонировала Белинде. А Илонне и самой нравилось провоцировать этих вечно выспренных придворных и великосветских дам, яростно блюдущих каждое правило этикета.

Единственным, кроме королевы, с кем во дворце Илонна общалась нормально, был Мейс. Назначенный придворным врачевателем – вполне заслуженно, кстати, Мейс вроде бы оставил попытки флиртовать с Илонной и вёл себя по отношению к ней спокойно и дружески. Илонна отвечала ему тем же… особенно, когда это видел Дилль. Ну не могла она удержаться, чтобы не заставить своего возлюбленного немножко поревновать. Серьёзного-то между ней и Мейсом ничего не было и быть не могло, а пощекотать нервы Диллю… это так забавно.

Забавы вышли ей боком: внезапно в Тирогис прилетел Аид и забрал с собой в Запретный предел Дилля, на обратном пути обещая закинуть его в Григот. А в Григоте – Илонна знала это из личного опыта, найдутся красивые вампирши, которые могут ответить на флирт. Одна-то точно есть – красавица Ирме. Илонна, может быть, и не особо волновалась бы, будь в Григоте Дилль один, но с ним каким-то чудом увязался ещё и каршарец. Как Гунвальд сумел уговорить великого Аида взять его с собой, вампирша не представляла, но факт имелся. А каршарец ведь – бабник знаменитый. И что они в Григоте вдвоём нагуляют, одному Единому известно. Вот так попытка позлить Дилля вылилась для Илонны в приступы жгучей ревности – она попала в собственную ловушку. Королева Белинда, как могла, утешала подругу, и Илонна, наконец, смирилась.

Но успокоилась она рано: пришли известия, что Григот осадили хиваши и орды поднятых их шаманами мертвяков. Все мастера клинка, бывшие в Тирогисе, тут же собрались возвращаться домой, а Илонне отец строго-настрого велел оставаться в Академии. Девушка же чувствовала, что она должна как можно быстрее оказаться рядом с Диллем, застрявшем в Григоте. Объяснить, зачем и почему, она не могла, но была уверена, что чувство это правильное. Её нечеловеческая подруга – красная драконица Гейрге, ещё не умела говорить, как великие драконы, но многое понимала, и сама предложила помощь. Лететь на драконе – это не неделю пылить на коне, Илонна, конечно, согласилась. Всё шло замечательно до того момента, пока они не приблизились к осаждённому Григоту.

С земли по летящей драконице начали бить какие-то сильные заклятья. Так-то драконы почти не подвержены действию чужой магии, но эти заклятья едва не убили Гейрге. Илонне тоже досталось. Она толком не помнила, как они сумели уйти из-под обстрела и когда приземлились – после попадания нескольких жгучих магических искр, Илонна потеряла сознание. А пришла в себя уже в Веире, рядом стояли измученный Мейс и суровый отец. Илонна, едва придя в себя от изумления, услышала от отца такое, что едва не умерла на месте. Дилль погиб. Погиб геройски, защищая Григот. Убил зловещего и могучего лича и сотни рядовых зомби. Сгорел в колдовском огне, что наслали на него бешеные хивашские колдуньи и шаманы. От него не осталось даже обугленного тела.

Илонна тогда почувствовала, что уже наполовину мертва. Та часть её, которую занимал Дилль, моментально ссохлась и превратилась в нечто ледяное, поселившись в самой середине сердца. Девушка, с потерей любимого, не видела смысла жить дальше. И лишь одно удержало её от ритуала вечной верности – Гейрге. Узнав, что тяжело раненая драконица лежит в степи в десятке лиг от Веира, Илонна приказала отвезти её к ней. Мейс, оставшийся с вампиршей, каждый день лечил её каким-то одному ему ведомым способом, но всё оказывалось напрасно: хивашское колдовство непрерывно высасывало жизнь из тела девушки, и с каждым днём Илонне становилось всё хуже. Мейс уговаривал её бросить Гейрге и уехать в Тирогис, где консилиум из лучших врачевателей наверняка отыщет способ излечения, но Илонна категорически отказалась. Как отказалась и принимать любовь придворного врачевателя – оказывается, Мейс никогда и не оставлял мысли сделать Илонну своей. Просто раньше ему мешал Дилль.

Глава 4

Девушка грустно улыбалась, слушая признания в любви Мейса. Когда-то давно, в прошлой жизни, она действительно могла бы согласиться стать его возлюбленной. Оскорблённая в своих лучших чувствах, полная желания отплатить рыжему мерзавцу за нанесённое оскорбление, она уже почти согласилась принять ухаживания этого блондина с породистым красивым лицом и телом атлета. Но не теперь. Лучшая половина её души умерла, оставшейся жить уже незачем.

Но Мейс был другого мнения, и он начал действовать, чтобы превратить Илонну в личную собственность. Эта скотина начала примешивать что-то к своей лечебной магии. Илонна, вспоминая то время и своё поведение, каждый раз удивлялась – как же она не смогла распознать подобного предательства? Наверное, потому что изменения с ней происходили незаметно, потихоньку подтачивая самую её суть и постепенно превращая свободную вампирскую женщину-воина в покорную рабыню нечистоплотного мага. Она не заметила, с какого времени стала с нетерпением ожидать прихода Мейса. А когда он приходил, она с наслаждением вслушивалась в его голос – неважно, о чём он говорил, лишь бы не замолкал. Сначала её сдерживало желание быть рядом с умирающей Гейрге, но потом и оно ушло – осталась только страсть быть рядом с человеком, который превратился для вампирши в божество.

И если бы не всплеск драконьей ярости, разогнавшей туман, окутывающий её голову, Илонна могла бы совершить страшное: убить Тео, поднять руку на отца, нарушить все законы клана и сбежать в далёкие земли с Мейсом. Но очистившиеся от гнёта мозги вернули всё на место. Илонна отчётливо помнила тот миг: она стоит, обнажённая, а напротив – мастер Фиррис и Тео. В её руке меч, который она только что собиралась обрушить на отца и друга. А виновник всего этого стоит рядом и вкрадчиво пытается уговорить старшего вампира отпустить их. В тот миг Илонна поняла, как действовал этот подонок: медленно затуманивал ей мозги, превращая в свою покорную рабыню. И драконья ярость раскалила добела клинок в её руке. За подобное оскорбление наказание могло быть только одно: смерть. И негодяй нашёл её, когда Илонна недрогнувшей рукой вонзила раскалённый меч ему в сердце.

Не получающая больше подпитки, Илонна быстро ослабла и потеряла сознание. Но перед тем ей показалось, что с ней говорил Дилль. Илонна мысленно улыбнулась, решив, что вскоре они соединятся, пусть и на том свете, и потеряла сознание. Провал в памяти закончился только тогда, когда её привели в чувство врачеватели, оставленные в Григоте гроссмейстером Адельядо. Маги, выполняя строгое распоряжение руководителя, ежедневно подпитывали вампиршу и настаивали на немедленном отбытии в Тирогис. Но Илонна опять испытывала странное и иррациональное чувство – она не должна покидать Григот. Она, уже почти убеждённая в гибели Дилля, почему-то была уверена, что он жив. Глупо, конечно – гибель рыжего мага видели сотни, но сердцу-то не прикажешь перестать надеяться. У неё была последняя надежда – на драконов. Они смогут отыскать Дилля – ведь он их младший брат. Но замшелые старейшины отказали ей в праве на поход в Запретный предел. А у самой Илонны уже не оставалось сил – она попросту не дошла бы.

И тут вмешался Его Величество Случай: с Григотом связался гроссмейстер Адельядо, оповестил, что король подписал указ о создании клана Дракона, состоящего из вампиров клана Григот, а главой клана должен быть только владеющий драконьей магией. Поскольку таковой магией владела лишь Илонна, её по-быстрому назначили и собирались спровадить в Тирогис, но девушка проявила характер. И уже в роли главы нового клана отправилась в сопровождении воинов на поиски Тринн. Нашла Аида. Каким чудом смогла его уговорить поискать Дилля, сама не поняла, но Великий пообещал заняться поисками, не откладывая дела в долгий ящик. И только после этого Илонна смогла чуть-чуть расслабиться – всё, что могла, она сделала. И беспамятство вновь накрыло её, но только теперь уже никакие ухищрения и методы врачевателей не помогли.

Как ей потом рассказали, она была уже не одной, а сразу двумя ногами в могиле. Мастера-врачеватели уже отказались от любых попыток влить в неё жизненные силы, которые утекали из её тела быстрее, чем вода из дырявого решета. Отец уже отдал распоряжение готовить посмертный обряд. Старейшины уже обсуждали кандидатуры, которые предложат королю для утверждения на роль главы клана Дракона. Все уже похоронили Илонну, но в этот момент появился он. Дилль. Живой, ничуть не превращённый в лича и полный решимости вылечить свою возлюбленную. Илонна не знала, что он сделал, но Дилль смог совершить чудо, на которое оказались неспособны мастера-врачеватели с огромным стажем и опытом. Он смог уничтожить почти убившее Илонну заклятье.

А когда она доковыляла до комнаты, где собравшиеся внимательно слушали Дилля, услышала, как он описывает какую-то женщину: размеры груди, тонкость талии и совершенство её бёдер. Вот же бабник – недаром она так переживала. Но эта мысль ушла моментально – главное, что Дилль жив! Она знала, она чувствовала. И, узрев перед собой его – всё такого же рыжего и худого, но с каким-то новым, более жёстким взглядом, Илонна ощутила, как ледяной комок в её сердце тает и исчезает без следа. С возвращением Дилля она вновь была жива – и физически, и душевно.

И даже более, чем просто жива – оказывается, в ней, как и в Дилле, теперь обитало несметное количество крошечно-мелких муаров.Как эти круглые засранцы сумели провернуть подобную аферу, ни Дилль, ни она так и не узнали. Но муары оказались полезными – ведь именно с их помощью Илонна освободилась от заклятья Мейса. Да и в дальнейшем они обещали помогать, при этом клятвенно уверяя, что вовсе не подсматривают за Илонной и Диллем, когда они… Вампирша, конечно, до конца этим круглым интриганам не поверила, но плюнула на возможность подглядывания – в конце концов, муары, хоть и разумные, но вовсе не люди и не вампиры. Так что, ну их! А польза от них есть, и немаленькая. К тому же, избавиться от настырных магических нежитей вряд ли получится. Во всяком случае, она такого способа не знала.

С тех пор жизнь вампирши стала вполне спокойной и предсказуемой. Она понемногу занималась магией – преподаватели не очень-то её нагружали, фехтовала в своё удовольствие и к большему не стремилась. Теперь ей уже не нужно было доказывать всем и каждому, что она достойна чего-то большего, чем круглыми сутками вышивать крестиком. Они с Диллем жили в Академии на всём готовом: гроссмейстер распорядился выделить молодой семье пятикомнатные апартаменты в отдельном коридоре на минус втором этаже, единственным недостатком которых был одинаковый вид из псевдоокон. Ну и обстановку можно было бы подобрать побогаче… На это замечание вампирши гроссмейстер только сказал «тебе надо, ты и обставляй», на чём вопрос посчитал закрытым. О пропитании заботиться тоже нужды не было – кормили в столовой хорошо, хотя и без изысков. Но Дилль на это не жаловался, а сама Илонна, когда ей хотелось чего-нибудь эдакого, всегда могла устроить праздник живота в королевском дворце, куда наведывалась чаще, чем на занятия по риторике.

Дилль больше никуда внезапно не исчезал – во всяком случае, без неё. Один раз они, отпросившись у гроссмейстера, съездили в замок Шото, подаренный Диллю королём. Илонне замок и его окрестности понравились, хоть замок был очень старым и запущенным, а прилежащие земли – почти не населены. Да и в самом замке жил только старый-престарый смотритель по имени Парвиль с собакой, наверное, такого же возраста. Уважая его возраст, Дилль и Илонна не стали заставлять старика таскаться за ними и устроили самостоятельную экскурсию. Но если вампирша любовалась красотами и проникалась духом древности, то мысли её мужа были куда прозаичнее – бродя по запылённым коридорам старого строения он удручённо качал головой и что-то еле слышно шептал. Илонна, когда оторвалась от созерцания одной из покосившихся башенок замка, заметила странное поведение мужа. Дилль тогда повёл рукой и сказал:

– Чтобы привести этот замок в более-менее удобоваримое для проживания состояние, нам понадобится сотня плотников и каменщиков и год работы. Мебель или украдена, или разрушена. Окон почти нигде нет – всюду сквозняки. Конюшня полностью развалилась. Как и три амбара на заднем дворе. Кровля протекает, как карман у пьяницы – такая же дырявая. Как сказал Парвиль, на замковых землях населения нет – только окружные крестьяне наведываются в наши леса побраконьерить, да пара семей беженцев поселилась у речки. Денег на восстановление нужно уйму. Этот замок легче подарить, чем отремонтировать. Что Юловар, кстати, и сделал.

– А как же твои проценты от продажи хивашской пряности?

– Это капля в озере, – отмахнулся Дилль. – Их хватает только тебе на разные безделушки.

– Тогда можно попробовать ввести новый налог в Григоте. На восстановление замка. Ты же глава клана, старейшины, думаю, возражать не будут.

– Нет, у клана и без того не хватает денег. Хотя, ты подала мне кое-какую мысль…

«Кое-какая» мысль заключалась в том, чтобы передарить замок Шото клану. Илонна возражать не стала – в конце концов, независимо от принадлежности замка, она всегда сможет наведаться сюда. А у клана Дракона появится настоящая штаб-квартира в Ситгаре. Дилль, не откладывая дела в долгий ящик, по приезде в Тирогис немедленно оповестил мастеров клинка и на собрании рассказал о своей задумке. Старшие вампиры одобрили затею, правда, перед тем поинтересовавшись, не жалко ли главе лишаться такого ценного имущества. Диллю было не жалко, и уже на следующий день королевский нотариат оформил дарственную.

Короче говоря, Илонна была вполне довольна своей нынешней жизнью. Преподы не напрягали, через день или два она сбегала из Академии в королевский дворец поболтать с королевой, а потом и не просто поболтать – Илонна взялась тайком обучать Белинду бою на мечах. Тайное недолго оставалось таковым – фрейлины, узнав об этом, пришли в ужас и даже собрали целую делегацию к королю с жалобой на беспардонную вампиршу, сбивающую с пути истинного Её Величество. Короля почему-то абсолютно не возмутило неподобающее для королевы занятие – Юловар лишь сказал «значит, так надо» и распорядился выделить для фехтовальных занятий специальный зал. Фрейлинам осталось только сердито шипеть, зато мужской части придворных – ну тем, кто не слишком женоподобен, очень понравилось. Их мнение об Илонне воспарило на новые высоты, как, заодно, количество пристойных и не очень предложений. Устроив несколько тренировочных поединков со слишком настырными ухажёрами, Илонна отбила у них всякое желание домогаться её тела, зато оставила остальным возможность невинно пофлиртовать. А что, приятно же, когда её превозносят не только как воина, но и как красивую женщину. Вот так, благодаря дружбе с королевой и собственным талантам Илонна заняла высокую ступень в придворной иерархии.

Немало этому способствовало и то, что периодически вампиршу видели летавшей над Тирогисом на красной драконице. Никто – даже самые высокородные и древние семьи, никто не мог похвастаться тем, что дружен с драконами. А Илонна не просто дружила – она считала Гейрге своей сестрой, и красная платила ей тем же, а потому не возражала, когда вампирша изредка просила её о полёте. Но Илонна не просто периодически каталась на драконице – иногда ей приходилось вылетать далеко за пределы столицы, разбираться с возникшими конфликтами.

Дело было в том, что иногда на какую-нибудь деревушку нападал дракон. Не Великий, разумеется – обычно это был молодой дракон, почти птенец. Не умевший воспринимать и воспроизводить человеческую речь по причине своей молодости, уже набравший сил и вставший на крыло, но ума ещё не наживший. И вечно голодающий. Такие вчерашние птенцы не находили ничего лучше, как нападать на стада животных, принадлежащих людям – а что, искать их по лесам не нужно, упитанные, да и охота много времени не занимает. То, что рассерженные крестьяне пожалуются сеньору, который соберёт с них деньги и купит услуги драконоборца, молодых крылатых ничуть не волновало – они просто не подозревали о такой опасности. Многие из них закончили свои дни в виде засушенных голов на стенах в гостиных замков. Родители таких «птенцов» – сами едва ли намного старше, ничему научить своих детей не могли, а Великих осталось слишком мало, чтобы контролировать бесшабашный молодняк.

Но Тринн, Аид и Гербер – это ещё один Великий, с которым Илонне лично сталкиваться не приходилось, только слышала, были весьма обеспокоены судьбой неразумных птенцов. И год назад Тринн не поленилась лично прибыть в Тирогис, где имела недолгую беседу со своими младшим братом и сестрой. Ну и с гроссмейстером и королём, конечно, тоже. Трое людей и вампирша внимательно выслушали слова Великой драконицы и заверили, что всё будет выполнено. Ещё бы, попробуй не выполнить пожелание горы мощи, готовой утопить в море огня всё вокруг! Но ситгарцы помогли бы Тринн даже без возможных карательных последствий – никому, даже прожжённому интригану Адельядо не было чуждо чувство благодарности – все прекрасно помнили, что именно Тринн с супругом уберегли их страну от гибели.

Перед отлётом Тринн наведалась в Академию, недолго побурчала на своём драконьем с Гейрге и улетела в Запретный предел. Король в этот же день издал указ, запрещающий охоту на любых драконов. Ослушник – неважно, обычный драконоборец или сиятельный вельможа, убивший или заказавший дракона, подвергался позорному повешению. Согласно этого же указа заметившим дракона вменялось в обязанность немедленно сообщить о нём в Ситгарскую Академию магии, где за эти сведения полагалась награда. Само собой, выплату награды король возложил на Академию, чему гроссмейстер был не рад, но возражать не стал. Вот так, с помощью кнута и пряника в Ситгаре, где нападения молодых драконов, сбежавших из-под опеки, были наиболее часты, справились с бездумным истреблением летающих огнедышащих ящеров. Действительно, даже аристократ вместо знакомства с верёвкой предпочтёт получить золотой окс, чего уж говорить о простых крестьянах.