Текст книги "Хранитель миров. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Андрей Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шевченко Андрей Вячеславович
Хранитель миров. Книга 1

Глава 1

Всё, что происходит в мире, касается Ситгара.

Всё, что происходит в Ситгаре, касается остального мира.

Король Ситгара Юловар второй

Прошлое может вернуться и ударить больно. Очень больно.

Вампир, лишённый имени

Гроссмейстер Адельядо медленно свирепел. Точнее, не так: медленно свирепел он час назад, а теперь он уже озверел окончательно. Даже гораздо более спокойный человек на его месте уже давно взорвался бы. А для деятельного и вспыльчивого руководителя Ситгарской Академии магии молча просидеть почти три часа, выслушивая пустопорожние бредни, безусловно, было настоящим подвигом. В начале заседания он просто отключился, раздумывая о своём, потом даже немного поспал с открытыми глазами. А потом, осознав, что понапрасну теряет время, которое можно провести с гораздо большей пользой, начал заводиться. И к нынешнему моменту терпение Адельядо уже почти закончилось. Он, сгорая от желания жахнуть ледяным заклинанием прямо здесь, в зале собраний, даже зажмурился. Жаль, нельзя – всё-таки здесь собрался весь цвет Академии: мастера, архимаги, магистры и даже перспективные адепты. Открыв глаза и сосчитав мысленно до десяти, гроссмейстер слегка успокоился и вернулся в реальность, в которой шло обсуждение очередного неимоверно важного для жизни Академии вопроса. А именно: как открывать дверь лаборатории пирокинетического воздействия, чтобы тебя при этом не разорвало на куски. Адельядо удивлённо округлил глаза – что за ерунда? – и начал вникать в суть обсуждения.

– … я же вам говорю: нельзя! – разорялся мастер Пиллис, в бывшей Тилисской Академии заведовавший пирокинетическими исследованиями и теперь занимавшийся этим же в Ситгарской Академии. – На двери наложены мощные заклятья, препятствующие проникновению вовне пирокинетических эманаций. А таковые эманации после опытов остаются на руках каждого лаборанта. И стоит лаборанту протянуть руку к выходной двери из лаборатории, как тут же происходит попытка нейтрализации. Проклятье! Из-за этого я каждый день отправляю помощников к врачевателям, а назначение ко мне в лабораторию адепты воспринимают, как тяжелейшую из штрафных отработок.

– Поставьте очиститель в лаборатории, – брюзгливо сказал мастер Мернаэль. – Я вам давно предлагал это сделать. А то превратили помещение в свинарник.

Мастер Мернаэль был известным педантом и за любой непорядок мог устроить выволочку кому угодно. Ну, разве что, кроме двух гроссмейстеров: Адельядо и Дево.

– Во-первых, простой очиститель в данном случае не поможет, – ядовито заметил Пиллис. – Здесь требуется стационарный подавитель энергий. И тут мы переходим к «во-вторых»: многоуважаемый мастер Харнор никак не желает выделить деньги не то что на подавитель, а даже на обычный очиститель.

– Вы требуете слишком много, – меланхолично подал голос главный казначей Академии. – Материалы и работа по созданию подобного подавителя потребуют не менее пяти сотен золотых. Академия не может выбрасывать впустую такие огромные деньги. А обычный очиститель, как вы уже сами сказали, в этом деле не поможет.

– Ага, значит, то, что адепты калечатся, для вас не слишком дорого? И что моя жизнь тоже подвергается ежедневной опасности – пустяк? Тогда, мастер Харнор, если уж не желаете снимать столь дорогое вашему финансовому сердцу заклинание с двери моей лаборатории, выделите мне другое помещение. Без заклятья на дверях.

– Адептов врачеватели лечат бесплатно, заодно повышая собственное мастерство, – невозмутимо парировал мастер Харнор. – Да и вы до сих пор живы-здоровы. Заклятье нейтрализации установлено более трёх столетий назад, о чём имеется соответствующая запись в академическом реестре – я не вижу веских причин удалять его. Что касается другого помещения… увы.

Адельядо посмотрел на мастера Пиллиса – казалось, возрастной маг сейчас взорвётся от злости, тем самым продемонстрировав одно из достижений собственной лаборатории. Гроссмейстер уже начал задумываться, как можно пригасить разгоревшийся конфликт между Пиллисом и вечно прижимистым Харнором, когда с задних рядов аудитории послышался громкий вопрос.

– Простите, уважаемый мастер Пиллис, а куда открывается дверь: внутрь или наружу?

Неуместность вопроса заставила абсолютно всех посмотреть на задавшего его. Адельядо не был исключением – тоже посмотрел в сторону галёрки. Кто бы сомневался, это был адепт первой ступени Диллитон. Мало того, что он задал странный вопрос, так ещё и имел наглость при этом еле сдерживаться от зевоты. Впрочем, Адельядо и сам прилагал титанические усилия, чтобы не зевнуть с подвыванием, а потому был рад хоть какому-нибудь разнообразию в ходе нудного всеакадемического заседания. В том, что Дилль сейчас это самое разнообразие устроит, он не сомневался. Адепт его ожиданий не обманул.

– Это не имеет отношения к финансам, которые мастер Харнор отказывается выделять, – рявкнул мастер Пиллис. – Адепт, не пытайтесь увести обсуждение в сторону – всем известно, что мастер Харнор покровительствует вашим тёмным делишкам. В отличие от меня и моих важнейших исследований.

– Я задал вопрос, напрямую касающийся обсуждаемой темы, – в голосе адепта прозвучал металл – похоже, ему не понравились слова о «тёмных делишках». – Неужели так трудно на него ответить? Или вы, мастер Пиллис, просто этого не помните?

– Да ты… – мастер даже задохнулся от возмущения. – Наружу она открывается, наружу.

– Тогда не вижу причин ни для установки дорогущего нейтрализатора, ни для снятия заклятья с двери, ни для поиска нового помещения для вашей лаборатории, – хладнокровно заявил Дилль. – Пусть ваши лаборанты, выходя, открывают дверь ногами.

– Кх-как? – мастер Пиллис даже закашлялся и, словно не поверив услышанному, даже наклонился вперёд.

– Пинком, – невозмутимо пояснил Дилль. – На ногах у них ведь нет никаких остаточных эманаций, значит, и калечиться при взаимодействии с заклятьем двери никто не будет. Безотказный и дешёвый способ.

В аудитории воцарилось такое молчание, что можно было бы услышать полёт даже самой крошечной мухи, если бы таковая могла залететь в Академию. Адельядо мысленно усмехнулся: молодец Дилль, придумал простой способ избежать травм. И тут же гроссмейстер с недоумением подумал, а почему он сам до такого элементарного не додумался? Ведь даже в голову не пришло. Судя по ошарашенному виду, остальные присутствующие – от мастеров до адептов, несомненно, задавали себе тот же вопрос. Всеобщую тишину нарушил мастер Харнор.

– Адепт Диллитон, благодарю вас за столь своевременную и, главное, не требующую вливания финансов мысль. А вы, мастер Пиллис, могли бы и сами додуматься до такого простого способа решить ваши проблемы, а не выносить эту ерунду на рассмотрение всеакадемического заседания.

Судя по последним словам Харнора, словосочетание «тёмные делишки» ему тоже не понравилось. Униженный мастер Пиллис метнул злобный взгляд сначала на адепта, потом на казначея и был вынужден снять свой «важный» вопрос с повестки. Гроссмейстер Адельядо заглянул в список, убедился, что эта тема была последней, и с облегчением объявил о завершении заседания.

* * *

– Ты чего так долго молчал? – спросил Тео. – Выдал бы свою гениальную мысль раньше, уже давно бы это нудное собрание закончилось.

– Как проснулся, так и выдал, – буркнул Дилль. – А ты не возмущайся: ты теперь полноправный магистр и должен привыкать к подобным скучным мероприятиям.

Тео, он же – Теовульф Григотский, он же – полувампир и он же – новоиспечённый магистр воздушной магии, только фыркнул.

– Нет уж, теперь меня на подобные собрания только под страхом жесточайшего наказания можно затащить. Я от скуки едва челюсти, зевая, не свернул. Это тебе хорошо – ты, вон, даже поспал.

– Потому что место надо было с умом выбирать, – наставительно заметил Дилль. – Думаешь, я просто так за спиной того здоровяка устроился? Он меня отлично прикрыл от взоров мастера Мернаэля. Это ты, простофиля, уселся позади той миниатюрной земельщицы… Грудь-то у неё хоть ничего?

Тео слегка смутился. Ну да, он, наклоняясь к сидящей перед ним симпатичной магичке, чтобы сказать какую-то чепуху, не упускал возможности заглянуть ей в вырез форменного платья. Его манёвры явно не остались другом незамеченными.

– Всяко лучше, чем у того амбала, за которым ты так бессовестно дрых, когда твой товарищ изнывал от скуки.

– То есть, грудь у неё скучная? – улыбаясь, поддел его Дилль.

– Тьфу на тебя! – с достоинством парировал Тео. – Мы с ней, между прочим, договорились встретиться сегодня вечером в таверне «Карась».

– С грудью? – Дилль уже просто давился смехом.

– С Анфисой, пошляк. Впрочем, если всё сложится, то ты можешь оказаться прав, – Тео тоже рассмеялся.

Они поговорили ещё немного, затем Тео ушёл к мастеру Россу – отрабатывать какое-то новое воздушное плетение. А Дилль, глядя ему вслед, тихонько выдохнул. Кажется, прежний Тео вновь возвращается. Девушками интересоваться начал и больше не напоминает злобного зомби-заучку, особенно как в последний год. Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!

А началось всё три года назад, когда Дилль встретил девушку – фрейлину принцессы Лорны, будущей королевы Тилиса. Эта девушка внешне настолько напоминала погибшую Реллу, в которую Тео некогда был влюблён, что Дилль счёл нужным сообщить об этом другу. Тео, конечно, тут же воспылал желанием познакомиться, но увы – принцесса Лорна вместе со своими фрейлинами уже покинула Ситгар, чтобы при поддержке короля Юловара завоевать себе трон Тилиса. Случай познакомиться представился, когда год спустя ставшая королевой Тилиса Лорна прибыла ко двору Юловара с благодарственным визитом. Попасть на приём к королеве Лорне было нелегко… но не для Дилля. Разумеется, Лорна не забыла рыжего героя, сражавшегося с самим Великим Аидом и потом куда-то улетевшем на огромном драконе, о чём говорили все без исключения. Потому Дилль безо всяких проблем попал на приём к тилисской королеве, взяв с собой Тео. И пока он услаждал слух высокопоставленной тилисской красавицы очередными побасенками о своих похождениях в землях вампиров и хиваши, Тео времени не терял и вовсю флиртовал с леди Кионой – той самой фрейлиной. Для продолжения знакомства полувампиру пришлось рассчитывать уже только на свои силы, так как Илонна, узнав о визите своего благоверного к ветреной тилисской королеве, устроила им обоим взбучку. Не Лорне, конечно, а Диллю и Тео.

И пока Лорна гостила у короля Ситгара, всё шло нормально – Тео встречался с Кионой, ежедневно сбегая из Академии и получая нагоняи от мастера Росса и даже самого гроссмейстера Адельядо. Но это ничуть Тео не смущало – видимо, вечера и ночи, проведённые в компании красотки, компенсировали эти мелкие неприятности с лихвой. А потом наступила расплата: двор тилисской королевы покинул Тирогис, а вместе с ним и Киона. Как Тео её ни уговаривал остаться в Ситгаре, Киона уехала. Девушка, похоже, испытывала некие ответные чувства к полувампиру, потому что подарила ему на прощание фамильный перстень с рубином – вроде как знак их негласной помолвки.

Несколько месяцев Тео ходил сам не свой. Он забросил учёбу, стал бледной тенью самого себя и только бродил из угла в угол, бормоча себе под нос не то ругательства, не то стихи. Как Дилль ни пытался его расшевелить, Тео продолжал хандрить – чем дальше, тем больше. Илонна высказала предположение, что между Тео и Кионой произошло прикосновение душ, а, значит, всё серьёзно. Мастер Фиррис, бывший наставником Дилля и Тео в фехтовании, задумчиво нахмурился при этих словах и куда-то удалился. Как впоследствии оказалось, на приём к самому гроссмейстеру Адельядо. Гроссмейстер вызвал мастера Росса, тот подтвердил, что его ученик на глазах превращается в безмозглое привидение, и вылечить его от любовного недуга никакой возможности нет. Адельядо не желал терять перспективного адепта из-за такой ерунды и нашёл нестандартный выход: он послал Тео в командировку в Тилис. Официально – искать людей с признаками магического дара для дальнейшего обучения в Академии, а неофициально… Неофициально Тео должен был за полгода разобраться в своих чувствах и либо привезти Киону в Ситгар в роли своей невесты, а то и жены, либо вернуться одному.

Поражённый неожиданной щедростью гроссмейстера оживший Тео моментально собрался в путь и уже на следующий день покинул Тирогис. Три месяца о нём не было ни слуху, ни духу. Дилль, Илонна, и все наставники полувампира уже начали волноваться, когда Тео появился на пороге родной Академии. Один. Исхудавший, с ввалившимися глазами и без перстня с рубином на пальце. Наставникам полувампир сказал, что готов продолжать учёбу, на что гроссмейстер только кивнул, а мастер Фиррис с сомнением покачал головой. А вот Диллю и Илонне он рассказал всё.

Возможно, Илонна и была права насчёт прикосновения душ, но в случае Тео оно не помогло соединить сердца влюблённых. Нет, Киона, конечно, очень обрадовалась его прибытию, поселила его в шикарном столичном доме своих родителей. Она даже осмелилась представить его своей семье, которая, надо сказать, отнеслась к нему с изрядной прохладой. А, впрочем, чего удивляться? Чужак неизвестного происхождения, небольшого достатка и даже человек всего лишь наполовину. Видимо, родители провели с дочкой соответствующую беседу, потому что потом у Тео был тяжёлый разговор с девушкой. Киона, пряча глаза, сказала, что не сможет не только покинуть Тилис ради него, но и вообще продолжать отношения. Он ведь даже не ситгарский дворянин, а её долг перед своим родом обязывает Киону выйти замуж за представителя древней крови Тилиса.

Тео понял, что больше оставаться смысла нет, вернул ей перстень, пожелал успехов на поприще поиска родовитого жениха и уехал, чувствуя себя смертельно раненым. По дороге Тео остановился в каком-то придорожном кабаке – то ли ещё в Тилисе, то ли уже в Ситгаре, он не помнил, и начал самозабвенно заливать горе вином. Очнулся только дней через десять, когда кончились деньги, и его вежливо попросили на выход. На перекладных добрался до Арьена, где ему пара местных магов помогла с деньгами и транспортом. И вот он прибыл в Академию, несчастный и с разбитым сердцем. Ни Дилль, ни Илонна не нашли слов утешения для друга – словами тут не помочь, они просто продолжили общаться с Тео, как и раньше.

Но с тех пор полувампир очень изменился. Стал каким-то задумчивым и мрачным. С головой погрузился в учёбу, в результате за два года перепрыгнув все нормативы и успешно сдав экзамен на звание магистра. А мастер Фиррис в беседе с Диллем как-то заметил, что Тео стал фехтовать иначе: жёстко и даже жестоко. Дилль тоже отметил это, особенно когда Тео вызвал на дуэль один из бывших тилисцев. Противник Тео рассчитывал на магическую дуэль, но полувампир потребовал боя на мечах. В Академии такое допускалось, хотя и не приветствовалось. И первым же выпадом Тео убил своего противника, после чего спокойно отправился отбывать наказание, назначенное ему взбешённым мастером Мернаэлем. Зато после этого все академические насмешники даже посмотреть боялись в сторону полувампира.

И вот настал тот момент, когда прежний Тео, кажется, начал возвращаться к своим друзьям. В его кошачьих глазах снова появился блеск при виде красивых женщин, он начал ёрничать над Диллем, подшучивать над Илонной и даже несколько раз пытался поиграть с её чиалом, на что Шехан презрительно шипел и отмахивался хвостом. Да и учебные поединки с наставником больше не выглядели попыткой порезать мастера Фирриса на ленточки. В общем, жизнь Тео почти вернулась в прежнюю колею, вот только он уже не был адептом, живущим на всём готовом в Академии. Он получил грамоту, подтверждающую его звание магистра, а следом – мощный пинок от интендантства.

Мастер Харнор никогда не упускал возможности сэкономить, а потому, несмотря на свою вечную загруженность, нашёл время лично проведать новоиспечённого магистра и оповестить его, что отныне Тео полагается заработная плата, но также с этого момента он не имеет права жить за счёт Академии. Если хочет питаться в общей столовой, то придётся платить – не так много, как в городских тавернах, но всяко больше, чем в бытность свою адептом. Естественно, Тео не стал спорить с главным казначеем – это занятие бесполезное и даже небезопасное, и согласился на вычет из будущей зарплаты за питание в Академии. А потом ему пришлось озаботиться поисками собственного жилья. Впрочем, полувампир тут же нашёл в этом плюс: приводить девушек к себе теперь ему не запретит даже блюститель абсолютного порядка – склочный мастер Мернаэль.

Глава 2

* * *

В отличие от Тео, который с переходом на магистерскую ступень получил возможность планировать собственное время, Дилль был вынужден по-прежнему подчиняться жёсткому ученическому расписанию. И сейчас по этому самому расписанию у него было время физической подготовки.

Мастер Оквальд, давно оправившийся от тяжких ранений и которому врачеватели уже год как восстановили выбитый глаз, физподготовкой адептов больше не занимался, предпочитая перерабатывать теорию и практику боевых огненных заклятий с применением драконьей магии. Гроссмейстер Адельядо всецело одобрил это начинание – он считал, что Академия получит много новых ценных сведений, работая сразу с двумя адептами, владеющими драконьей магией. А поскольку Оквальд и без того был наставником Илонны, вся его деятельность сосредоточилась исключительно на вампирше. Впрочем, в этом Дилль недалеко ушёл от жены: его наставник – мастер Фиррис, ставший главным ужасом абсолютно всех адептов на почве физических мучений, был ничуть не лучше Оквальда. Скорее, гораздо хуже.

Если по уровню владения оружием оба мастера стояли приблизительно на одном уровне, то по физическим кондициям Фиррис превосходил Оквальда на голову. Ну и к адептам предъявлял соответствующие требования, отчего его занятия превратились для всех учащихся в аналог двухчасовой каторги. По сравнению с занятиями мастера Фирриса уроки у Оквальда выглядели ленивой разминкой. Диллю же приходилось вдвойне несладко: кроме обычных уроков Фиррис требовал от него ежедневно тренироваться с ним хотя бы по несколько часов. Надо ли говорить, что благодаря мастеру Дилль за последние три года превратился из обычного худого парня в жилистого и весьма сильного? Разумеется, он по-прежнему не мог на равных сражаться с Фиррисом, но в семи из десяти поединков на шестах уверенно одерживал победы. А на мечах, увы, результаты были куда скромнее: как Дилль ни старался, но в лучшем случае выигрывал два из десяти. Он периодически вспоминал тот момент, когда в нём прорезался дар фехтовальщика, унаследованный от Илонны. Тогда, наблюдая за тренировочным поединком Дилля с мастером Оквальдом, Тео предположил, что его друг вскоре сумеет достать мастера два раза из пяти. При условии, конечно, постоянных занятий. Но Дилль занимался, полученный от Илонны дар фехтовальщика никуда не делся, а вот результаты отчего-то не улучшались. Или мастер Фиррис был намного сильнее Оквальда, просто тщательно это скрывал?

Сборная группа мучеников, собранная из адептов всех ступеней, побежала по большому кругу. Мастер Фиррис молча ткнул пальцем в сторону нехилого бревна, лежащего у стены спортзала. Дилль знал, кому этот жест предназначается – подавив тяжкий вздох, поднял бревно, размером почти с него самого, привычно пристроил его за спиной и помчался догонять остальных. После восьмого круга, когда у Дилля от усталости в глазах замелькали искры, мастер Фиррис дал новую вводную:

– Группа, стой! Разбились на пары, отрабатываем бой на шестах. По пять схваток, затем пары меняются. Кто будет недостаточно усерден – останется для дополнительных занятий.

Поскольку дополнительные занятия у мастера Фирриса оставляли адептов окончательно обессиленными, а иной раз даже слегка покалеченными, все адепты поспешили взять учебные шесты и тут же принялись неистово дубасить своих оппонентов.

– Адепт Диллитон, брось бревно, пока оно тебе не понадобится.

Дилль добежал до стены, куда и сгрузил тяжёлую поклажу. Как-то раз он сдуру выполнил подобный приказ буквально – бросил бревно там, где стоял. И потом был вынужден таскать тяжеленную и неудобную деревяшку двое суток. В столовую, в сортир, на все занятия. Илонна потом долго издевалась над ним, когда он приволок бревно в их спальню – мол, решил променять жену на деревяшку? Потому что мастер пригрозил, что если он увидит Дилля без бревна, то… С тех пор Дилль подобной ошибки не совершал. Наставник подошёл туда же к стене и негромко, но требовательно спросил:

– А где, интересно, прохлаждается адепт Илонна?

– Понятия не имею, мастер, – буркнул взмокший Дилль.

– Ты ей муж, или кто?

– А вы ей отец, или кто?

– Тоже верно, – хмыкнул вампир. – Серьёзно, куда она подевалась? И вчера я её на своих занятиях не видел. Приболела, что ли? Или вы, наконец, решили меня порадовать и сообщить, что я вскоре стану дедом? Так ведь на ранних сроках физические упражнения не вредны, а полезны.

– Она здоровее нас двоих вместе взятых и ничуть не беременна. С утра пораньше умотала в королевский дворец. Сказала, что отпросилась у мастера Оквальда.

– Совсем он её разбаловал, – покачал головой Фиррис. – Поправь меня, если ошибаюсь, но ведь в Академии больше нет такого адепта, которому был бы разрешён свободный выход в город? Включая тебя.

– Да. То есть, нет. В общем, подтверждаю. А что?

– Да ничего, – нахмурился наставник. – Гроссмейстер Адельядо попросту закрывает глаза на все её выходки. Словно так и надо. Илонна откровенно балбесничает: она совсем забросила фехтование и явно не собирается посвящать себя разработке и применению драконьей магии.

– Ну-у, – протянул Дилль, – похоже на то.

– А это значит, что в итоге из неё не получится ни воин, ни маг. Выйдет серединка на половинку. В бою она проиграет и хорошему мечнику, и просто сильному магу. А ведь раньше она не была такой… – мастер Фиррис развёл руками, подыскивая подходящий термин, – инфантильной.

– Королева Белинда подружилась с Илонной, и при дворе её всегда рады видеть. Вот она постоянно и срывается туда и блещет среди светских дам. Потому что Илонна там – одна-единственная женщина, имеющая право одеваться в мужскую одежду, носить оружие и даже применять магию в королевском дворце. Уверен, у неё там отбоя от высокородных кавалеров нет.

– И ты так спокойно говоришь об этом? – поднял бровь Фиррис.

– Она не позволяет себе ничего лишнего, иначе я бы это моментально почувствовал, – пожал плечами Дилль. – Пусть развлекается. Илонна всё-таки – настоящая женщина, и ей нравится такая жизнь, – осторожно закончил он.

– А ты?

– Мне при дворе короля… тошно. Там ведь ни одного нормального лица не увидишь – сплошь прихвостни, лизоблюды и интриганы. И каждый норовит подкатить с каким-нибудь предложением, от которого пахнет если не предательством, то откровенной тупостью. Не понимаю, как Гунвальд в своё время там столько времени выдержал. Хотя, нет, понимаю: он просто сломал несколько челюстей, и его оставили в покое.

– М-да, – поджал губы мастер Фиррис. – Ладно, тогда ты сейчас будешь отрабатывать за себя и за неё…

– Нет, – невольно вырвалось у Дилля.

– Да, – зловеще улыбнулся мастер-мечник. – Бери меч и вставай в стойку.

Спустя полчаса Дилль был измочален до такого состояния, что руки у него уже не могли держать рукоять. Фиррис, без сомнения, видел это, и, резко ускорившись, мощным ударом вышиб меч из рук ученика. Тренировочный меч сухо звякнул, ударившись о стену, а Дилль заработал удар кулаком в лоб, после чего мирно улёгся на песок площадки и больше признаков жизни не подавал. Мастер Фиррис, убедившись, что ученик утомлён в достаточной степени, обернулся и грозно нахмурился. Остальные адепты в количестве тридцати шести человек давно забросили собственные схватки и вовсю глазели на жестокий поединок между наставником и его учеником.

– Та-ак, отдыхаем? Значит, будем тренироваться ещё два часа, – коллективный тяжкий вздох был ответом на эти слова. – Что? У вас сейчас другие занятия? Так я же не спорю. Идите, учитесь. Жду вас всех здесь после ужина. И не советую наедаться, всё равно еда обратно вылезет.

Адепты обречённо потянулись к выходу из тренировочного зала, а мастер Фиррис, удостоверившись, что с Диллем всё нормально – вон, глазами хлопает, значит жив, тоже покинул помещение. И направился прямиком в приёмную гроссмейстера Адельядо. Магистр Марзан – бессменный секретарь руководителя Академии, тут же сообщил шефу, что мастер Фиррис просит об аудиенции, каковую Адельядо тут же и предоставил. Уважительно поднявшись, гроссмейстер указал вампиру на кресло, плеснул вина в два бокала и только после этого спросил:

– Что-то срочное?

– Не то, чтобы срочное… Скажите, ваша премудрость, почему моя дочь – это которая ваш адепт, отсутствует на моих занятиях уже второй раз подряд?

Адельядо удивлённо округлил глаза и развёл руками.

– Мастер, а мне-то откуда это знать? Может, приболела?

– Нет. Диллитон сказал, что она опять умчалась в королевский дворец, отпросившись у мастера Оквальда. Особых успехов в изучении драконьей магии за ней не замечено. Да и в любой другой магии – тоже. Как воин она почти не развивается. Я смотрю на Тео – последние полтора года он буквально грыз знания, и теперь он магистр. Я смотрю на второго своего ученика – Дилля, и вижу, что несмотря ни на что он преодолевает себя, и теперь получил первую ступень. Но что я вижу при взгляде на свою дочь? Особых успехов на магическом поприще у неё нет – разве что научилась не расплавлять свой меч при призыве драконьей ярости. Ваши магические науки она изучает так, словно делает одолжение – не один преподаватель уже говорил мне про это. Да попросту говоря, она ни хрена не делает. И несмотря ни на что ей всё же присвоили четвёртую ступень. Так вот, ваша премудрость, мне хотелось бы знать, за какие такие деяния ей позволено в любое время покидать Академию?

Мастер Фиррис уже однажды заводил подобный разговор, тогда Адельядо отделался каким-то невразумительным объяснением. На сей раз мастер был настроен добиться ответа и настойчиво смотрел на гроссмейстера, показывая, что не отступит. Мастер-мечник действительно хотел понять, за что его дочери оказываются всяческие поблажки. Не из-за него же – хоть он и не последний человек… в смысле, вампир, в Академии. И явно не из-за Дилля – хотя парень признан братом драконами, владеет драконьей магией, является главой сильного клана воинов, полным кавалером ордена «Красного льва» и личным другом короля Ситгара, ему, как ни странно, никаких послаблений не делают. Напротив, гоняют в хвост и в гриву. И штрафные отработки не стесняются назначать. Предположить, что Илонна – любовница гроссмейстера, как иной раз шепчутся маги… даже не смешно. Уж Дилль первый почувствовал бы… да и Илонна никогда себе такого не позволит. Так в чём же дело?

Адельядо как-то нервно разгладил левый рукав, потом отхлебнул вина, потом отставил бокал в сторону и надолго замолчал. Фиррис терпеливо ждал. Наконец гроссмейстер, что-то решив, заговорил:

– Мастер Фиррис, я понимаю ваше волнение о судьбе дочери. Поверьте, мне тоже не совсем нравится, когда один из адептов столь широко пользуется льготами… гм… иногда не всегда заслуженными. Я знаю, что между преподавателями и адептами Академии иногда ведутся разговоры о любимчиках, и что именно ваша дочь там фигурирует на первом месте. На самом деле, это не так. Или не совсем так. Просто у Илонны какой-то необычный драконий дар – не такой, как у Диллитона. Это сразу же подтвердил мастер Иггер, а он, как вы знаете, старейший маг нашего времени. Его слову можно верить. Мастер Оквальд пытается нащупать эту необычность и применить её в дело. Вы – профессиональный военный, и можете представить себе, что сотворит на поле боя маг огромной разрушительной силы. А по всем показателям сила дара Илонны куда больше, чем даже у Дилля. Вот только нам пока не удаётся найти тот рычажок, потянув за который, она могла бы высвободить свою огромную силу.

– Так, может, стоит сменить ей наставника, если мастер Оквальд не справляется.

– Нет, Оквальд – лучший из всех, включая меня. Единственно, мастер Иггер мог бы ей заняться… но, увы, он сразу отказался. Почему – не знаю, я так и не смог уговорить старика. Возможно, он опасается не справиться с ней, когда её дар развернётся в полную силу. Но, как бы то ни было, нам остаётся лишь ждать результатов. Теперь насчёт поблажек… Вы, мастер, далеки от тонких магических материй – это я не в укор вам, просто констатирую факт. Так вот, я прямо запретил преподавателям давить на Илонну, если она не проявляет усердия в изучении их предметов. Потому что любое давление может нарушить ход исследований, и тогда мы не получим ничего, кроме огненного меча в её руке. Да, она останется хорошим бойцом большой убойной силы, но только в ранге одиночки. А вот получить оружие массового поражения – что в случае атаки демонов нам позарез необходимо, мы уже не сумеем. Это будет не просто досадно, это будет катастрофично. Именно поэтому ваша дочь отлучается в город в любое удобное ей время, именно поэтому мастер Оквальд отпускает её и старается соблюдать её хрупкое душевное равновесие. А что касается четвёртой ступени… Ну да, по знаниям предметов она даже до неё не дотягивает. Но, как вы должны бы уже знать, к боевым действия допускаются адепты только от четвёртой ступени и выше. В своё время мне пришлось точно так же присвоить внеочередные ступени Теовульфу и Диллитону, когда на тилисском фронте понадобились боевые маги. И ничего, нормально всё прошло. Как видите, один из них уже магистр, другой – адепт первой ступени.

Мастер Фиррис слушал гроссмейстера и понимал: вроде бы всё логично и правильно, но что-то не давало поверить в его слова. Что именно, мастер понять так и не сумел. Давить на Адельядо дальше бессмысленно – если он не захотел сказать всей правды, то и не скажет. Фиррис откланялся и покинул кабинет гроссмейстера. Адельядо тяжко вздохнул, когда за вампиром закрылась дверь. Ну да, он нёс полный бред про мифическую огромную силу вампирши, чтобы успокоить отца взбалмошной девицы. Но не мог же он сказать ему правду! Что прямым советом Единого гроссмейстеру было сказано: Илонна к моменту атаки демонов должны быть жива и в разуме.

А как можно обеспечить её «живость и разумность»? Только держа её неподалёку от себя, приглядывая за ней и не позволяя чрезмерно загружать вампиршу магическими науками, от которых по её собственным словам, Илонна сходит с ума. После того, как Адельядо это услышал, он сразу же и издал своё негласное распоряжение: ничем эту вздорную девчонку не утомлять. Захочет учиться – хорошо, не захочет, пусть ходит необразованной, зато не сумасшедшей. Единственное, что до сих пор мучило гроссмейстера в истории с вампиршей – это неизвестность. Что такого видел могучий голем в своих предвидениях? Что именно должна совершить вампирская воительница? Понятно, что что-то неимоверно важное для исхода предстоящей грандиозной битвы, но что именно? Ответа на этот вопрос не было. Адельядо даже науськал архиепископа Одборгского, чтобы тот в свою очередь настрополил своих монахов на коллективную молитву и попытался достучаться до Единого. Но скрытный голем не ответил: то ли не захотел, то ли уже не имел для этого сил. Скорее, первое. Ведь в той памятной личной беседе он просто озвучил им с Одборгом несколько вещей, без которых борьба с демонами будет безрезультатной. Илонна – одна из них. А вот смысл того, что им предстоит сделать, Единый объяснить не удосужился. Видимо, иначе это негативно повлияет на происходящее. Точнее, на будущее.