Текст книги "Атаман А.И. Дутов"

Автор книги: Андрей Ганин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Важным звеном в процессе реформирования системы войскового управления стала эпоха Великих реформ. Пересмотр положений о казачьих войсках начался ещё в конце 1850-х гг. В 1865 г. Оренбургское казачье войско было в административном, судебном и полицейском отношениях объединено с Оренбургской губернией, причём представители неказачьих сословий получили разрешение селиться на казачьих землях без причисления к казачеству [81]81
  Рыбалко А.А.История и быт казаков Новолинейного района: Этнографический очерк // Аркаим. Исследования. Поиски. Открытия. Челябинск, 1995. С. 125.


[Закрыть]. Казаки составили часть губернского населения, что положило конец их обособленности. Должность Наказного атамана по традиции осталась объединённой с должностью гражданского губернатора. При атамане был создан новый орган – Войсковое хозяйственное правление, регулировавший хозяйственную деятельность войска, взаимодействуя непосредственно со станичными правлениями [82]82
  Абрамовский А.П., Ковзов В.С.Указ. соч. С. 146–147.


[Закрыть]. Высшим органом военного управления войска был Войсковой штаб. С упразднением Отдельного Оренбургского корпуса создавался Оренбургский военный округ во главе с командующим. В 1866 г. территория войска была разделена на три округа.

В 1867 г. последовала новая реформа, облегчившая воинскую повинность оренбургских казаков. Служилый состав войска был ограничен постоянным числом казаков, в результате чего появилась недопустимая ранее категория неслужилых казаков – тех, кто вообще не состоял на действительной службе. Власти планировали из таких казаков создать слой крепких хозяев, обложить их особым налогом в пользу служилой категории, а также направлять их на поддержание хозяйств тех, кто ушёл на действительную службу [83]83
  Генерального штаба полковник Хорошхин[И.]. Указ. соч. С. 53.


[Закрыть]. Нежизнеспособность подобного подхода выявилась в течение последующих нескольких лет, и уже в 1876 г. в войске был введён Устав о воинской повинности Донского казачьего войска от 29 апреля 1875 г., а также специально разработанное «Положение о военной службе казаков Оренбургского войска». Был сокращён общий срок службы казаков и срок отбывания ими действительной службы, казачьи части поставлены в одинаковые условия с регулярными войсками, отменена жеребьёвка при их комплектовании, прекращено зачисление в разряд неслужилых казаков. По итогам реформ войско по-прежнему осталось замкнутым сословием, хотя с 1869 г. выход из казачьего сословия был разрешён. Казачье население приобрело те же права, что и представители других сословий, но, как и раньше, должно было нести воинскую повинность в существенно большем размере.

В результате принятых мер к началу 1870-х гг. общая численность оренбургского войскового казачьего сословия составила 252.928 душ обоего пола, и войско стало крупнейшим по численности казачьего населения. В него почти полностью вошли Верхнеуральский и Троицкий уезды, а также часть Оренбургского, Орского и Челябинского уездов Оренбургской губернии. К началу ХХ в. управление войском регулировалось Положением об управлении военными отделами Оренбургского казачьего войска, Высочайше утверждённым 24 января 1884 г., и Положением об общественном управлении станиц казачьих войск 1891 г.

Как уже говорилось, делами по военному и гражданскому устройству всех казачьих войск ведало Главное управление казачьих войск. Казачьи офицеры из-за постоянной бюрократической волокиты в шутку называли этот орган «Главное затруднение казачьих войск» [84]84
  Акулинин И.[Г.]Что вспомнилось // Оренбургский казак: Сб. Харбин, 1937. С. 15.


[Закрыть]. В 1910 г. функции управления были переданы Казачьему отделу Главного штаба. В военном отношении войско подчинялось командующему войсками Казанского военного округа. Непосредственно во главе войскового управления стоял Наказный атаман, должность которого совмещалась с должностью оренбургского губернатора. Атаман управлял войском по гражданской (административно-хозяйственной) части на правах губернатора через Войсковое хозяйственное правление, по военной части – на правах начальника дивизии через Войсковой штаб. В полицейском отношении население находилось в ведении общей губернской полиции. Войсковое хозяйственное правление включало общее присутствие и пять отделений: хозяйственное, поземельно-строительное, особое, межевое и лесное. В ведении Войскового хозяйственного правления находились все отрасли войскового хозяйства, а также непосредственное управление общими войсковыми капиталами. Особое отделение отвечало за общественное управление станиц. Не менее важным административным органом был Войсковой штаб, во главе которого стоял начальник в чине полковника или генерал-майора.

Следующим звеном войсковой административной системы являлись управления военных отделов и сами отделы: 1-й с центром в Оренбурге, 2-й с центром в Верхнеуральске и 3-й с центром в Троицке. Во главе каждого отдела стоял атаман в чине полковника или генерал-майора, непосредственно подчинявшийся Наказному атаману. Первый отдел был крупнейшим по числу станиц и численности казачьего населения, второй отдел превосходил остальные по территории, третий отдел – по общей численности как войскового, так и невойскового населения и по количеству населённых пунктов.

Атаман отдела должен был осуществлять военное управление, наблюдать за общественным управлением в станицах, в его ведении также было руководство станичными школами и общее управление станичными конно-плодовыми табунами. По военной части атаман отдела наблюдал за исправностью отбывания казаками воинской повинности, должен был следить за тем, чтобы все чины льготных частей, а также запасные состояли в установленной положением готовности к службе по всем предметам воинского снаряжения, а казаки старшего возраста приготовительного разряда приобретали бы необходимое для службы снаряжение в срок. Кроме того, атаман отдела заведовал всем не находившимся на действительной службе служилым составом казаков отдела и наблюдал за тем, чтобы они не уклонялись от службы во время лагерных сборов. Атаман также руководил учебными занятиями казаков, занимался формированием сменных команд первоочередных частей, инспектировал льготные команды тех же частей по возвращении их в войско.

В военное время атаман отдела формировал при мобилизации льготные части, выставляемые отделом, инспектировал мобилизованные части по возвращении их в войско. Атаманы отделов осуществляли надзор за общественным управлением в станицах и имели полномочия увольнять станичных и поселковых должностных лиц, за исключением станичных атаманов и почётных судей, за проступки. За маловажные проступки атаманы отделов имели право подвергать виновных выговорам, замечаниям или денежному взысканию до 5 руб. и аресту до семи дней. Несмотря на наличие штата помощников, атаманы отделов не справлялись с возложенными на них обязанностями.

Территория каждого отдела подразделялась на два полковых округа, служившие территориальными районами комплектования льготных полков. В одном полковом округе к началу ХХ в. проживало по 32.000—36.000 душ мужского пола войскового сословия. Каждую осень атаманы отделов объезжали станицы, проверяя их военную, хозяйственную и общественную деятельность.

Станицы и посёлки имели своё местное самоуправление. На станичном уровне оно включало: станичного атамана, станичный сбор, станичное правление и станичный суд. Станичный атаман избирался сроком на три года станичным сбором и утверждался в должности Наказным атаманом. Качественный состав станичных атаманов был стабильно высок, поскольку атаманами обычно избирались казачьи унтер-офицеры (вахмистры, урядники), являвшиеся, как правило, авторитетными и законопослушными людьми с опытом административной работы. Одним из основных показателей результативной работы станичных атаманов на благо своих одностаничников является значительный процент переизбраний атаманов на второй и последующие сроки – по данным на начало ХХ в., 46% станичных атаманов избиралось на этот ключевой в жизни станицы пост несколько раз подряд. На станичного атамана возлагались обязанности объявлять станичному обществу и приводить в исполнение все распоряжения войскового начальства по вопросам отбывания казаками воинской повинности, наблюдать за исправным снаряжением казаков служилого состава на службу, при мобилизации и при выходе казаков на службу в мирное время принимать в экстренных случаях необходимые меры при наличии казаков, не имеющих исправного снаряжения, и доносить о них атаману отдела.

Станичный атаман мог подвергать лиц, не пользовавшихся особыми правами по состоянию, за маловажные проступки денежному взысканию на сумму до 3 руб. или аресту (назначению на общественные работы) на срок до трёх дней. Для лиц, подвергавшихся взысканиям неоднократно, сумма взыскания могла быть увеличена до 5 руб., а сроки ареста или общественных работ соответственно до пяти дней. Поскольку все станичные общества Оренбургского казачьего войска к началу ХХ в. имели не менее 300 дворов, на станичные сборы избирался представитель от каждых десяти дворов. Станичный сбор ведал общими станичными суммами и назначением сборов (денежных или натуральных) на станичные потребности; развёрсткой земских и станичных повинностей между отдельными посёлковыми обществами; определением на основании положения о военной службе платы с казаков, неспособных к службе, но способных к труду; назначением этой категории казаков на внутреннюю службу по войску; рассмотрением и утверждением проектов возрастных и очередных списков; определением казаков, нуждающихся для выхода на службу в пособиях или ссудах; избранием лиц на общественные станичные должности. Сбор созывался, как правило, один или два раза в месяц, а иногда и реже.

Станичное правление представляло собой орган, в состав которого входили: станичный атаман, его помощники, станичный казначей и доверенные. Станичное правление решало менее важные вопросы по сравнению со станичным сбором. Оно занималось ежемесячной поверкой станичных сумм, проверкой всего станичного имущества (не реже одного раза в год), ежегодным составлением сметы станичных доходов и расходов, составлением возрастных и очередных списков и организацией публичных торгов. Станичный суд рассматривал дела, связанные с маловажными проступками, и состоял из двух органов: суда станичных и суда почётных судей. Под юрисдикцию станичного суда подпадали гражданские дела на сумму до 100 руб., а уголовные – по мелким преступлениям [85]85
  Оренбургский казак, его экономическое положение и служба: Очерк современного быта оренбургских казаков / Сост. Д.Е. Серов. Оренбург, 1900. С. 82.


[Закрыть]. Суд станичных судей действовал в каждой станице, в его состав ежегодно избирались от 4 до 12 человек. Суд почётных судей (3–6 человек) был один на две станицы. В его ведении были дела, уже рассмотренные первым судом, как правило жалобы на станичных судей, по остальным делам потерпевшие должны были обращаться к земским начальникам или городским судьям.

Следующим уровнем войсковой администрации являлось управление посёлка, состоявшее из поселкового атамана и поселкового сбора. Их функции в целом совпадали с функциями одноимённых органов станичного уровня. Поселковый атаман избирался поселковым сбором на три года и утверждался в должности атаманом отдела. В посёлке он являлся представителем местной правительственной власти, отвечал за сохранение порядка в посёлке, общественные дела. Провинившихся лиц поселковый атаман мог подвергать денежному взысканию на сумму не свыше 1 руб. или аресту (общественным работам) на срок, не превышавший двух дней. Поселковый сбор составляли: атаман посёлка и выборные казаки-домохозяева. Права участвовать в выборах и быть избранными не имели лица, не достигшие 25 лет, состоявшие под следствием или судом, отданные по решению суда под надзор общества, лица, судимые за кражу, мошенничество, присвоение или растрату чужого имущества и не оправданные, а также подвергшиеся более строгому наказанию (тюремному заключению и т.п.) и лишённые права участвовать в сборах. Вплоть до 1913 г. на территории Оренбургской губернии не было земства, но даже с его появлением войско было изъято из-под его юрисдикции, чтобы избежать разрушения традиционного казачьего уклада [86]86
  Капустина В.М.Казачье самоуправление и земства (Проблема взаимодействия в Оренбургской губернии) // Русская нация и русская идея: история и современность. Оренбург, 1996. Ч. 1. С. 184.


[Закрыть].

По свидетельству очевидца, оренбургские казаки «народ здоровый и крепкий; в обращении – довольно добродушный и приветливый, в сношениях с начальством – послушный и достаточно почтительный. Православное население отличается своей набожностью; в каждой избе, даже и у бедного хозяина, имеются несколько образов, а у зажиточных казаков образами увешана иногда целая стена в чистой комнате… Казаки, видимо, стараются развить любовь к военному делу у своих детей; в школах всех посещённых(инспекцией. – А.Г.) посёлков для мальчиков заготовлено казачье обмундирование и шашки, которые они надевают при посещении церкви в праздничные дни, при приезде начальства и в некоторых других случаях; для встречи начальства от школы выставляется почётный караул и ординарцы, а в классах рапортуют дежурные школьники. Таким образом, подрастающее поколение приучается с малых лет смотреть на себя как на военных людей» [87]87
  Доклад о результатах командировки начальника Главного управления казачьих войск Генерал-Лейтенанта Щербов-Нефедовича в 1902 году в Оренбургское казачье войско. СПб., 1902. С. 44.


[Закрыть].

К 1910 г. население войска достигло почти 600.000 человек – больше, чем в Амурском, Астраханском, Енисейском, Семиреченском, Сибирском, Уральском и Уссурийском казачьих войсках, вместе взятых. По численности населения войско уступало лишь Донскому и Кубанскому, а по площади занимаемой территории – Донскому и Забайкальскому войскам. В 1914 г. плотность населения на территории войска составляла 8,8 человека на квадратную версту [88]88
  Отчёт о состоянии Оренбургского казачьего войска за 1914 год. Часть гражданская. Оренбург, 1915. С. 1.


[Закрыть]. Для сравнения: в губерниях Европейской России, по данным на 1913 г., средняя плотность населения составляла 30 человек на квадратную версту. В войсковых пределах находилось шесть городов: Оренбург (губернский), Орск, Верхнеуральск, Троицк, Челябинск (уездные), Илецкая Защита (заштатный). Однако эти города, несмотря на нахождение в некоторых из них войсковых административных зданий, не принадлежали войску. К 1914 г. в войске было 58 станиц (25 в 1-м военном отделе, 17 – во 2-м и 16 – в 3-м), 441 посёлок, 65 выселков и 553 хутора, причём некоторые станицы по числу жителей были крупнее многих городов того времени. Крупнейшей по численности населения являлась станица Челябинская (25.960 жителей) [89]89
  Там же. С. 2.


[Закрыть]. За сорок лет, с 1871-го по 1912 г., население войска возросло примерно в 2,3 раза, причём собственно казачье население только в 2 раза [90]90
  Мой расчёт по: Доклад о результатах командировки… С. 9, 12; Тавастшерна А.В.Оренбургское казачье войско // Военная энциклопедия. Т. 17. М., 1914. С. 152; Оренбургскийказак, его экономическое положение и служба… С. 107; Всеподданнейшийотчёт об Оренбургском казачьем войске за 1895 год. Часть военная. Оренбург, 1896. С. 2; Всеподданнейшийотчёт Наказного атамана Оренбургского казачьего войска за 1900 г. РГВИА. Ф. 1720. Оп. 6. Д. 41. Л. 8; Отчёто состоянии Оренбургского казачьего войска за 1907 г. Часть гражданская. Оренбург, 1908. С. 5, 8; Отчёто состоянии Оренбургского казачьего войска за 1908 г. Часть гражданская. Оренбург, 1909. С. 2; Отчёто состоянии Оренбургского казачьего войска за 1910 г. Часть гражданская. Оренбург, 1911. С. 2; Акулинин И.Г.Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917–1920. Шанхай, 1937. С. 14.


[Закрыть].

На увеличении численности казачества негативно сказалась предпринятая в ходе Русско-японской войны и первой русской революции мобилизация всего войска. В итоге в период 1904–1907 гг. прирост населения неуклонно падал с 5,3% в 1904 г. до 5% в 1906 г., и лишь в 1907 г., после демобилизации, этот показатель резко пошёл вверх, составив 5,9% [91]91
  Отчёт о состоянии Оренбургского казачьего войска за 1907 г. Часть гражданская. Оренбург, 1908. С. 3.


[Закрыть]. Общая численность неказачьего населения в войске в начале ХХ в. была относительно невелика и составляла 18,1% (данные на 1912 г.; для сравнения: в Донском казачьем войске в 1912 г. иногородние составляли 57,2% населения, в Кубанском в 1917 г. – 58%). При этом процент иногородних значительно различался по станицам. Например, в станице Оренбургской их численность достигала 51%, а в станице Степной лишь 3%. В посёлках наблюдалась та же картина: в посёлке Кочкарском станицы Кособродской 69% иногородних, в посёлках Павловском станицы Павловской и Гирьяльском станицы Гирьяльской – 2% иногородних. Наибольшее количество иногородних проживало в 3-м (Троицком) военном отделе.

В этническом отношении казачье население не было единым: по данным 1902 г., доминировало русское население (87,6%), остальные этносы (мордва, башкиры, калмыки), за исключением татар (6,6%) и крещёных татар – нагайбаков (2,9%), были представлены достаточно слабо (суммарно 2,9%). В конфессиональном отношении, по данным на 1902 г., православные составляли 88%, мусульмане – 7,4%, старообрядцы – 4,6% [92]92
  Доклад о результатах командировки… С. 13.


[Закрыть]. К православным относились русские, нагайбаки, мордва и калмыки, к мусульманам – татары и башкиры. При этом среднестатистическая конфессиональная однородность отнюдь не означала полного доминирования православной веры во всех населённых пунктах войска. К примеру, 94,5% жителей станицы Сакмарской придерживались старообрядчества, 20–30% старообрядцев было в станицах Коельской, Челябинской и Рассыпной. 45% жителей Ильинской станицы, 43,5% жителей Татищевской станицы, 37% жителей Пречистенской станицы были мусульманами. Несмотря на поликонфессиональный состав войска, оренбургские казаки отличались веротерпимостью.

По губернии русские составляли 73,2% населения – даже больше, чем в Симбирской (68,2%) и Саратовской (68,9%) губерниях [93]93
  Соколов Д.Н.Оренбургская губерния: Географический очерк. М., 1916. С. 9.


[Закрыть]. При этом встречались целые посёлки, заселённые исключительно представителями того или иного из национальных меньшинств. К таким населённым пунктам в начале ХХ в. относились посёлок Ахуновский Карагайской станицы и посёлок Никольский Ильинской станицы, почти со 100%-ным татарским населением. Татары старались держаться обособленно от русских, и, судя по всему, национальная принадлежность для них была более значимой, чем сословная. Они крайне неохотно носили казачью форму, пытаясь по возможности одевать халат и тюбетейку. При этом татары были, как правило, менее зажиточны по сравнению с русскими.

В значительно большей степени к русским тяготели нагайбаки, которые от них практически не отличались. Одним из немногих отличий было то, что эта этническая группа не соблюдала установленных церковных постов.

Затраты на снаряжение оренбургского казака на военную службу менее чем за полвека возросли примерно в 2,9 раза. Если в 1865 г. они составляли 71 руб. 9 коп., то в 1875 г. – уже 109 руб. 55 коп., а в 1900 г. – 204 руб. 2 коп. [94]94
  Оренбургский казак, его экономическое положение и служба… С. 111–113.


[Закрыть]Основными статьями расхода (свыше 64% всей суммы) являлись (по мере убывания): покупка лошади, седла и мундира. Обострялись противоречия между военной службой казака и его хозяйственной деятельностью.

Деление земель на паи осуществлял станичный сбор, а затем нарезанные участки распределялись по жребию. Величина земельного надела, который получал каждый казак по достижении 17 лет, составляла по закону от 9 сентября 1867 г. 30 десятин удобной земли, причём в эту площадь входило не менее 6 десятин лугов [95]95
  Высочайше утверждённое 9 сентября 1867 года Положение о размежевании земель Оренбургского казачьего войска.


[Закрыть]. В 1912 г. на одну душу мужского пола войскового сословия в Оренбургском казачьем войске приходилось в среднем 23,5 десятины удобной земли, 2,3 десятины леса и 2,5 десятины неудобной земли, итого 28,4 десятины земли [96]96
  ГАОО. Ф. 37. Оп. 4. Д. 43. Л. 1.


[Закрыть]. Казаки некоторых станиц особенно сильно нуждались в дополнительных наделах. Так, к 1900 г. в станицах Нижнеозерной, Воздвиженской, Татищевской и Гирьяльской на душу мужского пола приходилось от 11 до 14 десятин земли, причём размеры эти неуклонно сокращались [97]97
  Оренбургский казак, его экономическое положение и служба… С. 35.


[Закрыть]. По предварительным расчётам, к 1934 г. казаки должны были столкнуться с проблемой малоземелья [98]98
  ГАОО. Ф. 37. Оп. 4. Д. 43. Л. 66об.


[Закрыть]. Постепенно складывалась парадоксальная ситуация, когда казаки продолжали служить, как и раньше, несли те же и даже большие тяготы, но взамен не получали гарантированных им государством земельных наделов. Нарушался основополагающий принцип казачьей службы за землю, и в этих условиях казаки могли также начать отказываться от своих обязательств.

В 1892 г. в войске была введена переложная система землепользования. Широкое распространение получило трёхполье (посев – сенокос – пастбище), каждые 3–6 лет производилось чередование полей. Таким образом, фактически казак мог использовать не более 3–9 десятин земли на душу в год. Основными зерновыми культурами в войске были: пшеница-кубанка, овёс, реже просо и рожь (1-й военный отдел); пшеница-сибирка, овёс, рожь и ячмень (2-й и 3-й военные отделы). Земледелие было особенно широко развито в 3-м военном отделе, где земли были наиболее плодородными, а близость Самаро-Златоустовской железной дороги позволяла быстро реализовывать сельхозпродукцию.

Важной статьёй дохода казаков было скотоводство. В войске разводили главным образом лошадей, крупный рогатый скот, овец и свиней. Повсеместное распространение получило огородничество, а на территории 1-го военного отдела и в южных станицах других отделов было развито и бахчеводство. Основными культурами, которые выращивались в казачьих хозяйствах, были традиционные для Европейской России картофель, капуста, лук, редька, свекла, морковь, укроп, а также бахчевые – арбузы, дыни, тыквы. Помимо сельского хозяйства казаки занимались и побочными промыслами, такими как рыболовство или пчеловодство, но доходы от них были совершенно ничтожны. Развитию рыболовства на реке Урал препятствовал «учуг» (перегородка) на территории Уральского казачьего войска, отсекавший Оренбургское войско от каспийской рыбы осетровых пород (осётр, севрюга), в других реках водились куда менее ценные породы рыб: щука, карась, язь, окунь, жерех, голавль и т.д.

Широко развивалась торговля. В конце XIX в. ярмарки проводились практически в каждой станице войска [99]99
  ГАОО. Ф. 37. Оп. 3. Д. 270. Л. 4–7, 11об. – 14, 18—18об.


[Закрыть]. Рынками сбыта сельхозпродукции традиционно являлись города. В связи с развитием сети железных дорог рынки сбыта продукции казачьих хозяйств существенно расширились, но в основном это была территория Оренбургской и соседних губерний. Основным препятствием развитию предпринимательства в казачьей среде было отсутствие денежных средств. Чтобы решить эту и другие проблемы, с 1908 г. в войске стали открываться кредитные товарищества, выдававшие ссуды на срок до пяти лет.

Казак к началу ХХ в. в силу разных причин не мог обеспечить собственное благосостояние ни сельским хозяйством, ни побочными промыслами, но в то же время в пользу государства должен был нести значительное число повинностей. Как писал штаб-офицер по особым поручениям при Наказном атамане Оренбургского казачьего войска Д.Е. Серов в начале ХХ в., «едва ли найдётся в Империи другое какое сословие или община, которые были бы так обременены всевозможными повинностями и которые так мало получали бы за это, как оренбургский казак» [100]100
  Оренбургский казак, его экономическое положение и служба… С. 61.


[Закрыть]. Возможно, автор этого высказывания несколько преувеличил, но, тем не менее, повинностей было действительно немало. Все они подразделялись на натуральные (воинская, общие земские и станичные) и денежные (выплаты на ремонт дорог, на содержание земских лошадей, на содержание медико-статистического бюро, на содержание сельско-ветеринарной части, на содержание арестованных и на делопроизводство, на борьбу с вредными животными и насекомыми, на расходы выездных сессий уездных съездов).

В состав общих земских повинностей входили: дорожная, постойно-квартирная, арестантско-этапная, конвой для сопровождения почт, тушение лесных и степных пожаров. Станичные повинности включали: подводную повинность с летучей почтой, караульную повинность, содержание хлебных и сенных запасов, содержание случных пунктов и жеребцов для конно-плодовых табунов, содержание дорог, перевозов, паромов и т.д., истребление вредных животных и насекомых, содержание штатов станичных и поселковых правлений, устройство и ремонт общественных зданий, содержание пожарных обозов, содержание школ и приёмных покоев. В пересчёте на деньги все повинности требовали от казака годового расхода в 50–70 руб., что было крайне обременительно.

Тем не менее Д. Басов писал в 1907 г.: «Следуя Оренбургским казачьим войском, я наблюдал, что оно живёт хорошо и богато, далеко зажиточнее сибирских казаков. Масса скота; у всех сельскохозяйственные машины и орудия, во всей домашней обстановке видно широкое довольство. В хороших избах-домах та же симпатичная черта сибиряков – педантичная чистота и опрятность, чего нет и у здешних переселенцев. Станицы и посёлки громадны: везде храмы, школы и больницы» [101]101
  Басов Д.Пробег из Маньчжурии (Херсу) в Петербург 8.700 вер. // Военный сборник. 1907. № 2. С. 98.


[Закрыть]. Из этого можно сделать вывод, что, хотя снаряжение на военную службу и становилось всё более обременительным для оренбургских казаков, а их экономическое положение ухудшалось, до обнищания войскового сословия было всё же далеко.

Основной и наиболее тяжёлой обязанностью оренбургского казачества являлась воинская повинность. К началу ХХ в. казаки уже не могли считаться теми природными воинами, какими они были раньше, во время их борьбы с кочевыми народами. Генерального штаба генерал-майор А.Ф. Редигер отмечал, что казаки, «конечно, уже не могут более являться на службу столь же готовыми воинами, как прежде. Но те природные качества, которые выработались в казачестве путём подбора людей с особым характером и наклонностями, а также и вековыми условиями быта казаков, не успели и ещё не скоро успеют сгладиться; и по настоящее время казачьим войскам присущ воинский дух, поддерживаемый преданиями старины, особыми условиями отбывания воинской повинности, особым устройством их управления; казаки и ныне являются естественною конницею, так как размер войсковых земель пока ещё позволяет населению заниматься обширным коневодством. Наличность этих двух условий: воинского духа и, так сказать, прирождённого искусства верховой езды – до настоящего времени делают казачьи войска незаменимым источником для формирования многочисленной конницы, по своей численности равняющейся совокупности всей кавалерии наших западных соседей и особенно способной к действиям, требующим от каждого всадника сметливости и сноровки: к партизанской войне, к сторожевой и разведывательной службе и т.п.» [102]102
  Редигер А.Комплектование и устройство вооружённой силы. Изд. 3. СПб., 1900. С. 16.


[Закрыть].

Казачья воинская повинность определялась к началу ХХ в. Уставом о воинской повинности Донского казачьего войска от 29 апреля 1875 г., впоследствии распространённым с некоторыми поправками на другие казачьи войска, а также Высочайше утверждённым 10 июля 1876 г. «Положением о военной службе казаков Оренбургского войска». На основании этих нормативных актов всё мужское население войска подлежало воинской повинности без различия состояний. Не допускались денежный выкуп и замена добровольцем. Военный состав войска был разделён на служилый состав и войсковое ополчение. В служилый состав зачислялись все казаки, достигшие 18 лет к 1 января того года, в который производилось зачисление. Исключение составляли лица, лишённые всех прав состояния или всех особых прав и преимуществ. Зачисление производилось по особым возрастным спискам, составлявшимся в станицах. Войсковое начальство определяло число мобилизуемых в первоочередные части, разнарядка направлялась атаманам отделов и станиц, а в самих списках устанавливался предельный номер, казаки, указанные в списке ниже этого номера, зачислялись в льготные части. Казаки должны были являться на службу со своим снаряжением, вооружением (кроме огнестрельного оружия) и строевым конём.

В возрасте 18 лет казаки поступали в приготовительный разряд, в котором их готовили к службе в течение трёх лет. Затем на протяжении двенадцати лет казаки должны были состоять в строевом разряде: первые четыре года казаки находились в частях первой очереди, следующие четыре года состояли в частях второй очереди (на льготе), т.е. жили в станицах, но должны были в исправности содержать строевого коня, обмундирование, вооружение и снаряжение и ежегодно собираться в лагеря, и последние четыре года казаки числились в частях третьей очереди, но могли уже не иметь строевых лошадей и лишь однажды должны были собираться в лагеря, однако по первому требованию к выходу на службу обязаны были завести строевого коня.

По достижении 33 лет казаки перечислялись на пять лет в запасной разряд, из состава которого пополнялась убыль строевых частей в военное время. После двадцатилетней службы казаки зачислялись в войсковое ополчение, где числились до тех пор, пока были в состоянии носить оружие. Особо учитывались десять младших возрастов войскового ополчения, в которые входили вполне ещё крепкие мужчины от 38 до 48 лет. Войсковое ополчение подлежало мобилизации лишь при чрезвычайных обстоятельствах военного времени.

Оренбургское казачье войско к началу ХХ в. выставляло по штату мирного времени три шестисотенных и три четырёхсотенных казачьих конных полка (всего – 30 сотен), две отдельные конные сотни, три шестиорудийные батареи (всего – 18 орудий) и три штаба льготных батарей двухорудийного состава, три пешие местные команды, на льготе состоял личный состав двенадцати шестисотенных конных полков и трёх батарей, а также одной запасной батареи. В военное время войско обязано было выставить пятнадцать шестисотенных и три четырёхсотенных конных полка (всего – 18 конных полков, или 102 сотни), две отдельные конные сотни, шесть шестиорудийных и одну запасную четырёхорудийную батарею (всего – 40 орудий), три пешие местные команды, шесть запасных конных сотен.

К 1 января 1896 г. при численности мужского населения войскового сословия в 178.230 человек штат строевых частей войска мирного времени составлял 225 офицеров и 6110 нижних чинов при 5707 строевых, артиллерийских и обозных лошадях [103]103
  Всеподданнейший отчёт об Оренбургском казачьем войске за 1895 год. Часть военная. Оренбург, 1896. С. 2.


[Закрыть]. В военное время войско должно было выставить 418 офицеров, 19.638 нижних чинов (т.е. всего 20.056 человек), 21.030 лошадей (в том числе 17.758 строевых, 842 артиллерийских и 2430 подъёмных и вьючных), т.е. тотальная мобилизация всех трёх очередей войска ставила под ружьё только 11,2% мужского казачьего населения. К началу ХХ в. на службе состояло около 1,8% населения войска, что почти в два раза превышало принятый в Европе мирный состав армии в 1% населения [104]104
  Свечин А.А.Эволюция военного искусства. М., 2002. С. 704.


[Закрыть]. В военное время войско выставляло в 1,8 раза больше офицеров по сравнению с мирным временем, причём по штату военного времени офицеры составляли 2,08% всех чинов. Штат нижних чинов в связи с мобилизацией возрастал в 3,2 раза, численность выставляемых войском лошадей – в 3,7 раза.

К 1 января 1896 г. в войске состояло 470 генералов, штаб– и обер-офицеров и 45.219 нижних чинов. Офицеры составляли 1,3% от численности нижних чинов [105]105
  Всеподданнейший отчёт об Оренбургском казачьем войске за 1895 год. Часть военная. Оренбург, 1896. С. 2.


[Закрыть]. Нижние чины служилого состава, имевшиеся налицо (43.911 казаков), в процентном соотношении распределялись следующим образом: 20% – приготовительный разряд, 57,5% – строевой разряд и 22,5% – запасной разряд. На действительной службе в строевых частях состояло 198 офицеров и 5377 нижних чинов, всего 3,1% мужского казачьего населения (для сравнения: в Донском казачьем войске – 3,7%, в Кубанском – 4,2%, в Уральском – 4,4%, в Семиреченском – 4,9%, в Амурском – 5,1%). Численность негодных к службе казаков (11.083 человека) составляла 20,1% ко всем обязанным службой.

Как уже говорилось, войско было разделено на три военных отдела, каждый из которых, в свою очередь, делился на два полковых округа. Полковые округа являлись районами комплектования казачьих полков всех трёх очередей. Из этого следует, что в каждом полковом округе формировалось три полка: один первоочередной и два льготных, следовательно, в каждом военном отделе формировалось шесть казачьих полков: два первоочередных и четыре льготных. На территории 1-го военного отдела формировались 2, 6, 7, 8, 13 и 14-й Оренбургские казачьи полки, на территории 2-го военного отдела – 1, 5, 9, 10, 15 и 16-й Оренбургские казачьи полки, на территории 3-го военного отдела – 3, 4, 11, 12, 17 и 18-й Оренбургские казачьи полки. Первоочередные казачьи части дислоцировались в Казанском, Киевском, Варшавском, Туркестанском и Петербургском военных округах. К 1914 г. дислокация и подчинённость оренбургских казачьих частей первой очереди иллюстрируются данными, приведёнными в таблице 1.