Текст книги "Средиземье. Путь Майара (СИ)"

Автор книги: Андрей Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

А вот Грестлинг оказался счастливчиком. В этом бою, среди немногих других, он обошелся без серьезных ранений.

Шрог также не пострадал. Старый лучник не принимал непосредственного участия в рукопашной, но заняв удобную позицию, опустошил несколько колчанов стрел и взял немало вражьих жизней.

Норгер получил неприятную рану на груди. А вот его брат Лоргер, так же как и Падок, погибли.

Следующие дни и недели люди приходили в себя, и восстанавливались.

А через несколько дней из Минас-Анора пришло предписание – мне, за доблесть и героизм, присвоено звание капитана гондорской армии.

Честно сказать, я воспринял его без особой радости. Мало того, что после того боя я был всё еще эмоционально опустошен и выжат. Также, я считал, что в отличие от звания лейтенанта, которое мне дали по делу, капитан получен немного не справедливо. Почти всех оставшихся в живых бойцов можно и нужно поощрить. Я не сделал ничего особенного. Лишь сражался с назгулом, не дал ему пройти, и спас Мардиля. И вот именно этому факту, похоже, я и был обязан этому приказу. Но я же не один такой, героический и доблестный!

Капитану уже полагается отдельная комната или даже квартира. Благо в крепости пустующих домов хватает – выбирая любой. Ну, я и выбрал – поближе к центральной башне. Когда то в этом доме жила зажиточная семья ремесленников.

Парни из десятка помогли мне провести небольшой ремонт, притащили пару бочонков пива и вина, купили мясо и зелень, и мы душевно отметили и мое звание, и новое жилище. Поговорили о планах, попели песни, посмеялись над солеными шутками Весельчака.

На вторую ночь в новом доме, мучаясь бессонницей (что-то сломанная рука разболелась), я полулежал на кровати и размышлял об общем положении дел. Мысли текли неспешно, переходя с одного предмета на другие. И всё равно, каждый раз возвращаясь к Магам-Истари.

Что меня сильно удивляло, так это отсутствие в Итиле хоть кого-либо из Магов. Они приплыли в Средиземье с конкретной целью – противостоять Саурону. Так почему о них не слуху, не духу? Прямо здесь они нужны. И я больше чем уверен, они знают об общей ситуации в Мордоре. Не надо большого ума, что бы сообразить – где присутствует активность орков, там рано или поздно можно наткнуться на присутствия и их хозяина. А уж если здесь свирепствуют назгулы, то и говорить не о чем.

Маги вели себя очень пассивно и даже непонятно. Да, и вообще рассматривая всю эту ситуация с Саруманом, Гэндальфом и Радагастом, я все больше склонялся к мысли, что и магов и их начальников из Валинора, в общем и целом устраивала ситуация, при которой Саурон воспринимался как данность. И пока последний не переходил некую черту, не усиливался безмерно, его терпели, и даже не обращали внимания.

Ну, а как иначе? За две тысячи лет ход против Саурона можно придумать. Сколотить военный союз, заселить стратегически важные земли, отыскать Кольцо, в конце концов. Маги же, вместо этого, пустили всё на самотек...

Согласно каноническим описаниям 'Властелина Колец', Гэндальф предпринял попытку разведать ситуацию в Дол-Гулдуре в 2063г., а затем в 2850г. И лишь когда Саурон узнал, что его Кольцо нашлось, и послал в Хоббитанию назгулов, Светлый Совет засуетился конкретно. Не, ну вы это серьезно? За две тысячи лет три активных действия! Это, вообще, нормально? Разве так борются с непримиримым врагом?

Я, конечно, понимаю, что у Магов нашлись занятия, и что-то они все же делали. И они не должны принимать непосредственного участия в боях. Хорошо, пусть так. Но, если мне не изменяет память, в функцию Магов входит 'зажигать сердца, и пробуждать надежду'. Так почему они не занимаются этим в Мордоре?

Это доверчивым хоббитам Гэндальф мог рассказывать сказочки о своём двухтысячелетнем противостоянии тьме. Нет, оно конечно есть, но вот его масштаб явно завышен.

Я же, порядочно таки пространствовав по Средиземью за эти годы, следов его активности что-то не наблюдал. Ровно, как и Сарумана и Радагаста. И поэтому воспринимал участие Магов-Истари в истории Средиземья с несколько иных позиций.

Согласен, Гэндальф оказал значительное влияние в организации похода гномов на Эребор, и, в конце концов, уничтожении дракона Смауга.

Да, в событиях 'Властелина Колец', он не сплоховал, действовал энергично и умело (не считая авантюрного и бессмысленного похода через Морию, конечно).

А в остальном, всю их деятельность, не прибегая к излишне грубым эпитетам, можно описать двумя словами – 'недостаточно активная'.

Отсюда можно продолжить свои рассуждения и дальше. Что если Синие Маги ушли на восток не из-за своей непонятной задачи, а из-за вполне конкретных разногласий с остальными Истари? Могло такое случиться? Вполне, ибо уж слишком подозрительно, что за две тысячи лет противостояния с Сауроном они так и не появились на северо-западе Средиземья, и даже не вступили в Магический Орден

Коли так, то это открывает неплохие перспективы для меня.

Дрова в камине давно прогорели. Угли долго алели, но затем подёрнулись пеплом. Из-за прикрытых ставен стал проникать серый рассвет.

Я поудобней устроился, накрылся одеялом и начал проваливаться в сон. И в этот момент услышал под дверью тихий шорох. Сон как ветром сдуло. Я открыл глаза, осторожно привстал и взял ножны с Энсалом.

Но шум больше не повторялся. Аккуратно ступая босыми ногами по холодному каменному полу, я подошел к двери. Внизу что-то белело.

Нагнувшись, я поднял кусочек бумаги. Подойдя к окну, отворил ставни. Света вполне достаточно, и я понял, что это послание, написанное на темном наречье.

Здравствуй, Мэлгорн. Думаю, пришло время нам встретиться и поговорить. Это может принести пользу не только нам, но и тебе. Если согласишься, я буду ждать тебя каждую ночь на вершине Столовой горы. В знак будущего доверия, надеюсь, после прочтения ты сожжешь письмо. Моро.

Ну вот, только этого мне не хватало. Я обеспокоенно присел на кровать и стал размышлять.

На ум пришло два возможных варианта. Первое – это письмо подделка или провокация. Кто-то пытается меня либо проверить, либо подставить. В любом случае, умнее всего будет идти на доклад к Мардилю. Пусть у начальства голова болит.

И второй вариант – письмо настоящее и написано во вражеском стане. При этом варианте появляется куча новых вопросов. Кто его написал, кто такой Моро?

Я еще раз перечитал имя. Моро.... Моро... как жаль, что профессор Толкиен не раскрыл имен всех назгулов. Тогда было бы легче. Впрочем, если Моро и не назгул, то наверняка черный нуменорец или кто-то похожий. Иных вариантов я просто не вижу.

Следующий момент – письмо кем-то доставлено. Этот человек служит или работает на таинственного Моро. И это значит, он предатель. Предатель в самой крепости уже серьезно. И почему он решил открыть факт своего существования, не побоявшись, что его будут искать? Может потому, что после сражения и открытия кем-то изнутри Восточных ворот, это и так всем понятно?

Вопросы... Я невесело ухмыльнулся. Приватное приглашение на ночную беседу. Лучше бы его вовсе не получать.

Этот товарищ просит, что бы я уничтожил письмо, и, следовательно, никому про него не говорил. Но это рискованно и чревато неприятными последствиями. Если люди узнают, то меня вполне могут обвинить в переговорах с врагом за спиной начальства. Или в замышляемом предательстве. К тому же, и технически мне будет сложно (если я надумаю), встретиться с этим Моро. Как я обосную свое желание покинуть крепость под вечер?

Столовую гору я знал. Это небольшой утес, с достаточно ровной вершиной (отсюда и название) в паре часов от Итиля, недалеко от развилки на Кирит-Унгол.

Значит, решено. Хватит морщить мозг. Иду с этим письмом к Мардилю и вместе думаем.

Поспать мне так и не удалось. Дождавшись, когда крепостной горнист сыграет утреннюю побудку, я оделся и отправился к Грестлингу. Другу я первому рассказал про записку, и про то, как она ко мне попала. Обмениваясь впечатлениями и догадками, мы прошли в офицерскую столовую.

Капитан, несмотря на травму, выглядел достаточно бодро и энергично. И узнав, что мне необходимо с ним приватно побеседовать, предложил сделать это после завтрака.

Окончив утренний прием пищи, разобравшись со своими обязанностями, Воевода пригласил меня к себе, в служебный кабинет, расположенный в центральной башне.

Я объяснил ему суть дела и протянул записку.

– Знаешь, Мэл, я даже не хочу спрашивать, откуда ты знаешь Тёмное наречье, – он задумчиво вертел бумагу в руках. – Кто этот Моро?

– Без понятия, – я пожал плечами. – Возможно, что это назгул.

– Ясно, – капитан потер лоб. – И что ты предлагаешь?

– Как ты скажешь, так и будет. Правда, мне по большому счету все равно, как поступить.

– И не любопытно?

– Любопытно, но не сильно.

– Надо подумать,– капитан побарабанил пальцами по столу. – Как думаешь, это не ловушка?

– Грубовато для ловушки, – высказал я свое мнение. – Подставлять своего человека в крепости, светить факт, что он есть – оно того не стоит.

– Да уж, – на лице капитана появилась озабоченность. – Теперь этого предателя надо искать. Есть мнение, кто это может быть?

– Лишь догадки, – я посмотрел собеседнику в глаза.– Не хочу их озвучивать, чтобы не мешать твоим соображениям.

– Понятно. А знаешь, что? – Мапдиль неожиданно улыбнулся. – Я придумал. У нас же здесь есть отдел Охраны Королевства, вот пусть они и роют. А то, в самом деле, совсем разленились, и неизвестно чем занимаются.

– Тоже вариант. Ну, а что со мной?

– Сам-то хочешь посмотреть на этого Моро?

– Хм, – я серьезно задумался. – Если так ставить вопрос, то да. Лишняя информация не помешает.

– Тогда решено. Берешь десяток Нерлинара для прикрытия и сегодня выступаешь, – Мардиль поморщился, и осторожно потрогал сломанную ключицу.

– Не сегодня, – возразил я Воеводе.

– Почему?

– Пусть понервничает. Да и не стоит показывать, что его записка так заинтересовала, что я сразу, в тот же день, отправился на встречу.

– Хм, разумно. Тогда когда?

– Послезавтра.

Через два дня, под вечер, в сопровождении Нерлинара и его разведчиков, я выдвинулся в сторону Столовой горы. Двигались неспешно, осматривая окрестности и сохраняя постоянную бдительность. Впрочем, орки нам не попадались. Похоже, что после последнего боя, назгулы оттянули силы для перегруппировки.

Достигли склонов горы, все вместе начали подниматься. В двух выстрелах из лука от вершины, я оставил людей и дальше отправился один.

Над миром опустилась ночь. Звезды, тихо и умиротворяюще светили с чистых, безоблачных небес. Пели сверчки и цикады. Пахло полынью.

Еле заметная тропка медленно, но верно вела вверх. Пару раз я по неосторожности задевал левой рукой за деревья или скалы, и чувствовал пронзающую боль. Я все еще никак не научился ее оберегать.

Поднялся на самый верх. Осмотревшись, никого не увидел, и присел на камень. Время ждать.

Ночью, в горах, температура сильно падает. Становится прохладно. Чистый, но холодный воздух заставил меня пару раз вставать и совершать небольшие прогулки, разгоняя кровь и согреваясь.

В один из таких моментов на площадку поднялась высокая, закутанная в плащ фигура. Человек пришел один и я не стал поднимать тревогу и звать своих на помощь. Вероятнее всего, это и есть Моро.

Я перешел на призрачное зрение. Так и есть, предо мной назгул. А уж их, по своеобразному свечению, и внешнему виду, я уже научился вполне уверенно различать. Впрочем, именно этого назгула я встречаю в первый раз. И с ним ранее не сражался.

Назгул стоял напротив меня неподвижно и совершенно спокойно. Я видел его хорошо и отчетливо. Где-то далеко, на пределе слуха, кричала неведомая ночная птица.

Но мы оба использовали призрачное зрение, и света нам вполне хватало.

Назгул оказался высоким, чуть ниже меня, стройным и подтянутым мужчиной, выглядевшим, лет на сорок – сорок пять. Всем своим видом он напоминал не воина и властителя людских судеб, а скорее звездочета или ученого. Ветер слегка развевал его серые, до плеч, волосы. Никакой короны я не заметил, лишь тонкий, по виду кожаный шнурок, повязанный вокруг головы. Я видел его глаза, но цвет определить не мог – они казались выцветшими, бесцветными. Тонкий, прямой нос, решительная складка губ, впалые щеки – его лицо было неподвижным, слегка прозрачным, и словно высеченным из горного хрусталя.

Да и сам назгул выглядел также – дорожная, ношенная одежда, тусклые краски.

Особенно сильно меня поразил его взгляд. Никакой агрессии или мстительной злобы. Спокойный, немного отрешенный взор. И мудрость, которая поражала усталость, и некую форму мирского отрешения. Глядя на него, мне пришло на ум давнее изречение: во многой мудрости многие печали.

На назгуле одета кольчуга, поверх нее несколько ремней, на которых висел меч, пара ножей. Именно оружие заставляло воспринимать этого назгула воином и призраком.

Сбоку, на поясе, находится небольшой кошель. На ногах кожаные, потертые брюки, заправленные в мягкие сапоги с низким каблуком. И поверх всего черный плащ практически до земли. А на руках, скрывая возможное кольцо, замшевые перчатки коричневого оттенка.

Назгул стоял молча. Он никуда не спешил, и, судя по всему также внимательно, как и я его, изучал меня.

– Приветствую тебя, Мэлгорн, – наконец назгул разлепил тонкие губы. Голос его звучал спокойно и неторопливо.

– Ого, ты знаешь моё имя, – я изобразил удивление. Говорили мы на Тёмном наречье, и этот язык странно звучал, срываясь с моих уст, и вызывал некий непонятный отзвук в душе – я все еще не привык к нему. – Твое имя Моро?

– Да, можешь так меня называть, – и, предвосхищая мой следующий вопрос, добавил, – Это я писал письмо.

– Логично, – я подпустил в голос немного иронии. – Так зачем ты искал встречи со мной?

– Хотелось увидеть тебя вживую, и кое-что предложить.

– Продолжай.

– Хорошо, но сначала позволь мне задать тебе один вопрос, – и, дождавшись моего кивка, он закончил. – Ответь, по возможности честно, как ты относишься к нам, к назгулам?

– Хм, – я не видел особой причины, что-либо утаивать. – Я осознаю причины, толкнувшие вас на такой выбор, и даже в чем-то могу их понять. Но ваше нынешнее существование внушает мне и неприязнь, и сострадание одновременно. Думаю, что жить призраком, и рабом кольца, не многим доставит радость. В моих глазах, вы словно выцветшая моль на ярком полотне этого мира. И это только начало, так как я совсем не хочу говорить о вашей морали, вернее её отсутствии, целях, и способах их достижения.

– Благодарю за откровенность, – назгул сделал несколько шагов по площадке. – К сожалению, а может и к счастью, весь мир, вернее та его половина, которая умеет думать, рассуждает именно так.

– Но это не истина? – мне действительно интересно услышать версию назгула.

– Это не вся правда, а всего лишь ее маленькая часть, – назгул посмотрел мне в глаза. – Главное в том, что каждый из нас, получая Кольцо от Саурона, хотел получить и что-то ещё, особенное, к чему Кольцо лишь открывало и показывало Путь.

– И ты получил это?

– Конечно. И не только его, – назгул сказал это таким образом, что я сразу понял,– передо мной искушенный в словесных поединках собеседник. И он не прочь поиграть в софистику и поупражняться в риторике.

– Могу я спросить, что ты искал?

– Ответов на вопросы, знаний, возможности учиться и постигать. – Он, на мгновение остановился, но затем закончил. – Света, указывающего путь.

– Упоминания света в таком ключе, особенно от тебя, выглядит немного двусмысленно. Тебе не кажется?

– Свет можно найти везде, даже в полной Тьме или Тени.

– Если судьба не против, я бы не хотел испытывать подобный опыт.

– Что ж, возможно, именно так ты и должен рассуждать. Особенно в самом начале своего Пути. Но когда ты пройдешь первый поворот, то картина мироздания немного изменится. За вторым поворотом тебе будет ждать уже много нового. И как знать, возможно, когда – ни будь, твой путь сможет привести тебя туда, где ты отречешься от всего, что ранее было дорого, найдя новые ценности и жизненные опоры.

– Да, так может быть, – согласился я.

– Мы заприметили тебя давно, Мэлгорн, практически с того момента, как ты неизвестно откуда появился в Изенгарде, – назгул слегка улыбнулся. – Мы смотрели, делали выводы, оценивали...

– Мы – это девять назгулов?

– Да.

– И Саурон?

– Да, но не только он, – назгул не высказал никакого удивления, а своими ответами он мотивировал продолжать задавать вопросы.

– Кто же ещё? Черные нуменорцы?

– Да, но не только они, – назгул снова сохранил спокойствие.

– Ну, всё, я пас, больше на ум никто не идёт.

– В свой черёд ты сможешь узнать и это. А пока позволь мне не отвечать на этот вопрос.

Назгул вел со мной странную, и немного непонятную игру. Он играл словами, намеками и полу-фразами. Временами, мне казалось, что в каждом его слове или вопросе, или просто мысли, есть двойное дно, крючок, или ловушка, расставленная специально на меня.

Я еще раз проверил его фон и просканировал на магические заклинания. Все чисто – или я просто не видел его магию.

Я не до конца понимал его игры, хотя в целом, думаю, догадывался о ее конечной цели. Но мне начинал нравиться сам процесс. Назгул, во многом для меня неожиданно, оказался занимательным и неоднозначным собеседником, интересным и опасным одновременно. И конечно, он очень и очень далек от того канонического образа безжалостного и бесчувственного мертвяка, который сложился у всех читателей Д. Толкиена.

– Ладно, пока оставим это в стороне, – согласился я. – Тогда ответь вот на что: ты говоришь от себя, или кого-то представляешь?

– Представляю... Всех тех, кого ты назвал раньше.

– Серьезно? – я не стал скрывать своего недоверия. – И что, после двух поединков, все вы готовы вот так распахнуть мне объятья?

– Ты, конечно, подпортил нам планы, – признался Моро. – И не все тебе рады. Но мнения большинства таково, что ты можешь оказаться перспективным и полезным.

– Так к таким выводам пришла ваша группа?

– Да, ты нам подходишь, – ответил назгул просто и обыденно. – Капитан Минас-Итиля, – он медленно протянул это слово, словно пробуя его на вкус. – Звучит неплохо, не правда ли?

– Правда.

– Интересная судьба. Безвестный бродяга восемь лет назад, и капитан Гондора сейчас. Так уж устроен наш мир, что рано или поздно появляется кто-то, кто ломает шаблоны, задает новые стандарты и выделяется из толпы. И естественно, нам интересны такие люди.

– Так вам нужен очередной раб и прислужник? – я не удивился ответу, так как что-то похожее и предполагал. И во всем этом могла разница лишь форма – от мешка золота или драгоценных камней за пропуск в Минас-Итиль, до предложения присоединиться к Темному Владыке, с получением той или иной порции власти.

– Рабов у нас хватает, – назгул невесело улыбнулся. – И если в душе ты раб, то таким же и останешься. Сколько бы корон не одел на голову, или сколько посохов не возьми в руку.

– С этим я также соглашусь. Так значит, рабы вам не нужны? А кто тогда нужен?

– Помощники, соратники, ... И друзья.

– Назгулам нужны друзья? – я не стал скрывать удивления.

– Если ты думаешь, что мы лишь мертвые призраки, без чувств, эмоций и собственной мотивации, то ты глубоко заблуждаешься, – в его глазах мелькнуло чувство, похожее на гнев или раздражение, но усилием воли он сдержался, и речь вновь потекла плавно и неспешно. – Я извиняюсь за свой порыв. Просто твоя реакция так предсказуема. И так нелепа, как навязанный кем-то стереотип.

Стереотип... Это слово не известно в Средиземье. Так откуда назгул его знает? Проговорился, или донес до меня специально? Посмотреть, как я отреагирую? Опять загадки, намеки и ловушки.

– Значит, вступить в ваши ряды... И что, меня примут даже те, с кем я непосредственно сражался? Кстати, как имя того, кого мы выкинули за стену в первый раз?

– Это Кхамул,– Моро невесело улыбнулся. – И ты его порядком разъярил.

– У него нормально все? Ничего не сломал?

– Не сломал, но не нормально, – Моро еще раз усмехнулся.

– И он позабудет свои чувства?

– Не сразу... Наше братство понимает, что помимо личных амбиций и обид, есть и общая цель, долг. Ради нее можно многих пожертвовать.

– Кстати о целях. Я-то не разделяю ваших ценностей и целей.

– А разве ты их знаешь? Возможно, тебе лишь кажется, что это так.

Этот вопрос заставил меня ненадолго задуматься. А действительно, знаю ли я это? Или просто, как попугай, повторяю чье-то мнение?

– Ты же сам поддерживаешь точку зрения, что глупо раскрашивать весь мир лишь в черно-белый цвет, не замечая оттенков и игры красок. Разве не так? – Моро пытливо посмотрел мне в глаза.

– Допустим, – мне потребовалось немало сил, чтобы не высказать свои эмоции. Ведь, по сути, этот мертвяк намекал мне на беседу с Айунором Азре. Но откуда он мог даже догадываться о ней, и всем что с этим связано? И снова вопросы, которыми меня запутывают и опутывают.

– У стороны, которую ты называешь Тьма, есть много возможностей и путей, – словно угадывая мои сомнения, поделился назгул.

– Так ты нашел те знания, что искал? – я решил брать инициативу в свои руки.

– Да, и даже больше. Но ты, конечно, знаешь, что обретенные ответы порождают новые вопросы. Процесс познания бесконечен. И потому прекрасен.

– Но назгулы не смогли остаться прежними. Они изменились, – я не спрашивал, а утверждал.

– Конечно, – мой собеседник легко согласился. – Разве возможно что-то получить и ничего не потерять? У всего есть цена.

– И ты не жалеешь, что заплатил её? – я смотрел ему прямо в глаза.

На короткий миг мне показалось, что в глубине глаз вспыхнула боль, сомнения, и горечь. Но затем проявилась решительность, целеустремленность, и стерла всё прошлое.

– Кости брошены. И судьба определена. Я принимаю свой рок, – это прозвучало торжественно, и похоже на некое заклинание.

– Так какие цели у вас, у тёмных? – я специально подчеркнул последнее слово, показывая, что всё сказанное ранее не смогло поколебать моих взглядов и оценок.

– Все играют свою роль. Мы лишь стараемся делать это качественно и основательно, – и снова намек на беседу с Азре. Неужели он знает о ней? Или наши мысли действительно так похожи?

– Это всего лишь роли, но ты молчишь о целях.

– У каждого она своя. Кто-то хочет всевластья. Кто-то всезнания и бессмертия. Некоторые абсолютного покоя или свободы он навязываемой морали, от необходимости и предопределения. Кто-то хочет, наконец, выйти из бесконечного круга перерождений. Иные мечтают обрести свой Долг, найти высшую форму служения и самовыражения. Многообразие индивидуальных целей и задач огромно. И мы объединились, что бы помочь каждому из нас, достичь именно его цели.

– И ты предлагаешь мне с помощь Тьмы достичь своей?

– Да, – просто ответил назгул. – Ты помогаешь нам, мы помогаем тебе. А так как мы приблизительно представляем твои мотивы и окончательные цели, то нам по пути. Ты же пришел в Средиземье именно для этого, и с этой целью ищешь союзников и друзей. И мы можем стать для тебя и тем, и другим.

А вот это уже не намек, а прямой выпад. Назгулы, неким неведомым мне образом многое, если не все, знали про меня. Как вообще это возможно? Из всех жителей Средиземья лишь Грестлинг, Глорфиндель и Элронд полностью знают мою историю. Но в их честности и порядочности я уверен абсолютно.

Так откуда всё это узнал назгул?

– Забавно, – я постарался сделать вид, что не понял намек своего собеседника. – Но где гарантии, что все твои слова не обман и уловка? Я соглашусь, а потом попаду в подземелье твоего властелина, где вы выпотрошите из меня все, что вам нужно и интересно, устранив попутно противника?

– Да, вопрос резонный, – назгул поправил волосы и посмотрел на бледнеющий восток. – Я отвечу тебе так – в свой черед, до того момента, когда ты что-либо пообещаешь, ты получишь такие гарантии, и такое подтверждение моих слов, что любые сомнения у тебя отпадут.

– А что еще вы можете мне предложить?

– Власть, огромные человеческие и экономические ресурсы, славу, бессмертие, наконец, – скучным голосом ответил собеседник. – Но я знаю, для тебя, как и для меня, всё это тлен. И не все из нас искали именно этого. Важнее другое – изучение магии, и возможность путешествовать по таким мирам и тропам, дорогу к которым может открыть лишь Саурон. Мы знаем, в тебе дремлет природа Майа, но пока ты спишь, а твои глаза закрыты. И кто, как не Саурон, могущественнейший из Духов, поможет тебе проснуться, и найти свой, никому неподвластный Путь?

– И что он потребует взамен? Беспрекословное подчинение без возможности разорвать эту сделку?

– Ты сам не захочешь ничего менять, уверяю тебя. Ты пожелаешь идти вперед и только вперед. И ты начнешь свой путь. Ты Майа, и ты не связан с этим миром, и с его Кольцами. У тебя не будет тех ограничений, что присуши нам, назгулам. Высокая судьба ожидает тебя, и Владыка поможет увидеть её, и начать к ней идти.

– Что-то мне подсказывает, что всего этого я могу достичь самостоятельно, – как мне показалось, я привел вполне разумный довод.

– Скорее всего, так и есть, – Моро поправил плащ и скрестил руки на груди, – но у всех нас долгий путь. И тысячи лет не хватит на то, что бы его осилить. Даже Саурон, величайший Майа Арды, все еще только в начале своей судьбы. А ведь он несоизмеримо старше тебе, и когда-то его наставлял, подсказывал и учил сам Мелькор!

– Я вроде уже куда-то иду. А последние годы только и делал, что убивал орков, и оберегал от них весь мир.

– Орки – это несчастные создания, и управлять ими не доставляет особой радости, – назгул погрустнел. – Когда-нибудь, они повзрослеют, и многое сумеют понять. А пока же это дети – грубые, жестокие, стремящиеся решать все только через силу. Признающие лишь силу, непреклонную волю и тяжелую руку. Но не беспокойся, никто не осудит тебя за прошлое. Когда то все мы находились в иллюзии, и стояли на стороне Света.

– В моем представлении именно так темные силы и привлекают на свою сторону. Такими словами и такими обещаниями. Но всегда есть подвох, не правда ли?

– Это вопрос восприятия,– парировал назгул. – Если ты имеешь разум, и умеешь им пользоваться, то кто мешает тебе до сделки получить ответы на все вопросы, и прояснить все неточности и опасности?

Я ничего не ответил на это, и молча смотрел на собеседника.

– Я задам последний вопрос,– Моро стал очень серьезным. – Скажи, почему находясь в Чертогах Безвременья, и имея возможность постичь три языка Средиземья, одним из них ты выбрал Тёмное наречье? Быть может, твоя интуиция или спящая душа, уже тогда тебе что-то подсказывала, намекала, звала? Ты не думал об этом?

Слова собеседника буквально ошеломили меня. Такого поворота беседы я не ожидал, и был не готов к нему. И я не знал, как и что здесь можно сказать. Призрак словно приоткрыл во мне неведомую дверцу, заглянул туда, куда я сам не имел доступа. И его слова нашли ответную нотку во мне. Что-то, неосознаваемое и спящее, откликнулось и отозвалось, словно ожидая этих слов и этого вопроса.

Уверен, в тот момент мне не удалось сохранить на лице невозмутимость и беспристрастность. Гамма чувств и эмоций вырвалась наружу. И вся моя игра, весь план на беседу рухнули и рассыпались, как карточный домик. В тот момент я невольно выдал свои истинные чувства и мысли. Но назгул не воспользовался полученным преимуществом. Более того, он замолчал, и отвернулся, смотря на восток, и словно утратил интерес к продолжению беседы.

Легкий рассветный ветер прошелестел по скалистым склонам. Первые лучи света осветили горные вершины, бросая на снежные вершины неповторимые оттенки розового и голубого цветов. Даже Призрачный мир умел встречать утреннее солнце и радоваться его приходу.

– Солнце встает, начинается новый день, со своими радостями и горестями, – назгул мечтательно произнес эти слова. – Быть может, ты мне не поверишь, но до того, как принять кольцо, я писал стихи. И люди говорили, что они не самые худшие на свете.

Наш мир есть текст, написанный другим.

Но кто-же виноват, что мы не пишем сами?

Мы многое теряем... Изредка находим.

Безропотно приходим. И уходим...

Назгул прочитал стихи, используя язык весторн.

– Это твои строки?

– Да... Сейчас я уйду, но знаю, что в свой срок мы вновь встретимся. И в тот день ты дашь мне ответ, и я приму его, каким бы он не был. А пока же прощай, – назгул улыбнулся широко и немного грустно. – Когда-нибудь, я бы хотел назвать тебя другом!

Он сделал шаг в сторону горного провала и начал спускаться. Несколько мгновений, и его силуэт скрылся за утесом. Я вышел из Призрачного мира и задумчиво опустился на камень...

* * *

– Ну, как все прошло? – спросил Мардиль. Гондорец постарался произнести вопрос невозмутимо и бесстрастно, но я чувствовал напряжение в его голосе.

– В общем, как мы и думали, – я неторопливо поднял бокал с вином, и посмотрел сквозь него на солнце.

Мы находились на небольшом балконе, практически на самом верху центральной башни Итиля, и сидели на низких, и очень удобных диванчиках. Между нами расположился резной столик на гнутых ножках. На столешнице хрустальный графин с прекрасным, густым вином, два тяжелых бокала, ваза с фруктами, и тарелка с остро наперченным мясом.

Стоит ясный, погожий день. Солнце умиротворяюще согревает. Хотелось закрыть глаза и просто помолчать, или даже вздремнуть. Красивые, величественные горы окружали нас со всех сторон, создавая неповторимую атмосферу.

– Переманивал?

– Да.

– И что предлагал?

– Возможности... – я с удовольствием сделал глоток. – Перейди к нам, и мы поможем осуществить все твои мечты. Список можешь написать сам.

– Ну, а ты?

– А что я? Всё это так избито, и так предсказуемо. Впрочем, разговор получился занятным, и достаточно непростым, – я пересказал капитану нашу беседу. – Представляешь, под конец он даже мне свои стихи прочитал, – я процитировал строки. – Правда, неплохо?

– Да уж, – Мардиль покрутил бокал в руках. Я с неохотой 'прощупал' Воеводу, и с легкостью почувствовал его напряжение и сомнение. Опасается Воевода Минас-Итиля, как всё обернется, учитывает, но гонит мысль, что я могу предать. Впрочем, это нормально. Будущий Наместник Гондора по факту должен быть дальновидным, и рассматривать все возможные варианты. Поэтому, зла на него я не держу.

– Я от клятв никогда не отказываюсь.

– Да не только в этом дело, – Мардиль досадно поморщился, недовольный тем, что я угадал его мысли. – Мне просто многое другое не нравится.

– Например?

– То, что ты уходишь, и не собираешься продлевать клятву. То, что с тобой уходят несколько прекрасных бойцов. То, что я так мало про тебя знаю, и не понимаю твоих целей. – Капитан стал откровенным. – И знаешь что самое главное? Мне бы очень хотелось отправиться с тобой, в Дорвинион, на восток, или в другие места. Прекрасные, неизведанные земли, верные друзья и приключения. Я тебя понимаю... И даже завидую.