Текст книги "Средиземье. Путь Майара (СИ)"
Автор книги: Андрей Кун
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
Надо немного передохнуть. Я, по примеру Весельчака, вытер Энсал об плащ орка, присел в угол, и внимательно осмотрелся.
Так, что мы имеем? Наблюдательная комната представляет собой достаточно большое помещение, метров восемь на десять. Похоже, она находится на самом верху башни, и имеет окна-бойницы на все четыре стороны света.
На полу множество сломанных, старых вещей и предметов. Развалившаяся дверь, опрокинутый на бок массивный стол без одной ножки, стулья...
– Соберите всё это, – я обвел комнату рукой, – и аккуратно сложите перед входом. Хоть слабая, но защита.
– Сделаем. – Весельчак почесал подбородок, соображая с чего лучше начать.
– И этого паренька сверху положите. – Я кивнул на орочий труп.
– Угу, – Весельчак хохотнул.
Я встал, и осторожно выглянул в одну из бойниц, выходившую на внутренний дворик. Снизу раздались крики и полетели стрелы. Я быстро отпрянул, успев заметить, что около десятка лучников стерегут окна.
Осмотр из других бойниц позволил получить дополнительные сведения. С трех сторон нас стерегли, и все эти окна орки неплохо контролировали.
А вот четвертое окно выходило на запад, на горы. Здесь очень высоко – до земли метров тридцать, не меньше. Гладкая башенная стена с редкими узкими окнами – по такой не спустишься.
Но что – то придумать надо. Если как-то и выбираться, то явно не через лестницу. Попытка пробиться сквозь врагов имеет весьма мало шансов на успех.
Значит, надо дожидаться темноты и попробовать спускаться через окно. Но как, веревок то нет?
Я задумался. А что если попробовать распустить плащи? Порвать или порезать, скрутить и связать между собой. Если не хватит, то можно использовать спальные мешки. Главное резать ткань такой ширины, которая сможет нас выдержать.
– Есть идея, – наконец сказал я остальным.
Остаток дня прошел спокойно. Мы перевязали, напоили и накормили раненых. И сами немного подкрепились.
Орки больше не лезли на рожон, по всей видимости, решив просто караулить. Деваться то нам некуда. А жажда и голод рано или поздно заставят спуститься вниз. Так что резон в их действиях присутствовал.
Несколько раз в окно залетали стрелы, и, уткнувшись в стену, с тихим шорохом падали на пол. Стреляли наугад, попутно давя на психику. Ладно, развлекайтесь и дальше, это не страшно.
Тем не менее, бдительности мы не теряли. Новый штурм, если он и случится, произойдет ночью. Орки должны еще раз попробовать.
Солнце медленно закатывалась за горизонт.
Я сидел на полу, около Греса и точильным камнем правил Энсал. Меч замечательно показал себя в первом настоящем бою. И что самое главное, не пострадал, хотя временами я достаточно сильно попадал по вражьему железу. Эльфийская сталь не подкачала. Надежное и удобное оружие. Мне очень понравилось им рубиться. Именно рубиться, а не убивать.
Становилось темней, воздух остывал, тени, всё более удлиняясь, тянулись к восточной стене комнаты.
За это время мы аккуратно разрезали наши плащи и связали веревку. Эх, если выживем, никогда больше я не отправлюсь в поход или рейд без хорошей бухты крепкой верёвки. Как вообще получилось, что мы все, разом забыли взять хоть одну веревку? Ведь у итильских разведчиков она обязательно присутствует в снаряжении. Получается, нас подвела собственная халатность и недостаток опыта...
Спустить веревку с окна и проверить ее длину мы пока не могли. Орки заметят и предпримут меры. Поэтому ждали темноты.
Затем, сообразив, что наши раненные самостоятельно вряд ли спустятся, мы к одному концу привязали спальный мешок. Теперь им будет легче.
Потом мы с Весельчаком встали напротив друг друга и старательно тянули самодельную веревку, устроив перетягивания каната. Перепроверили каждый узел, каждый отрезок. Вроде бы все держалось.
Периодически снизу доносились голоса врагов. Но чем ближе к вечеру, тем спокойней становилось. Возможно, они нас так успокаивают, заставляют потерять бдительность.
Орки не лезли и старались не попадаться на глаза. А после того, как Шрог умудрился подстрелить из окна расслабившегося лучника, то активность снизу и вовсе прекратилась. Враги затаились и не показывались.
Стемнело. Наступала ночь. На наше счастье, она выдалась облачной. Тучи пришли с севера и закрыли небосвод. Изредка, в разрывах, показывались редкие звезды. Самое-то для нашей задумки.
Мы сохраняли тишину, и настороженно слушали, как утекают минуты. Периодически я переходил на Призрачное зрение
В такие моменты мои друзья выглядели как цветные картинки – красные, зеленые и синее цвета. Их глаза воспринимались как овалы, отличающиеся по оттенку от окружающего их тепло-оранжевого цвета.
Некоторые органы (такие как печень или селезенка) светились более ярко, другие слабее. Излучение от старика Шрога шло не такое интенсивное, как от молодых Осго и Востлинга. Самым 'ярким' выглядел Весельчак.
Я перевел взгляд на стены, пол и потолок. Западная стена немного мерцала – отдавала накопленное за день тепло. Остальные выглядели более бледно, но все равно я отчетливо их различал – в серых, коричневых и болотного цвета оттенках.
Самого первого, аккуратно, стараясь не шуметь, мы спустили Осго. Лучник должен осмотреться, и если всё спокойно, а веревка позволила достичь земли, два раза дернуть.
Мы с Весельчаком, упершись в подоконник, медленно травили веревку. Пока что мы ее не привязывали, и спускали лучника вручную. Потом же, когда будут уходить последние, мы ее закрепим – мы уже придумали как это сделать.
Мы ощутили, как веревка ослабла, а потом снизу Осго два раза ее дернул. Что ж, удалось. И рассчитали все правильно. Суммарной длины пущенных под нож плащей, хватило – у нас в руках еще находился кусок чуть больше трех метров.
Теперь ждать. Осго должен осмотреться, а потом вернуться с докладом.
Через полчаса, прошедшего в напряженном молчании, веревка дернулась три раза. Это сигнал.
Мы с Весельчаком легко затащили нетяжелого парня обратно, и, переведя дух, отошли к одной из стен.
– Ну, как там? – Весельчак первым задал интересующий всех вопрос.
– Вроде нормально, – Осго плюнул на содранную до крови ладонь. – Там конечно кругом кручи, но я так думаю, что выбраться и отойти мы сможем.
– Поста там у них нет?
– Там нет, но на стене поблизости прохаживается часовой.
– Может заметить?
– Если будем шуметь, то да. А так, есть шанс проскочить.
– Теперь давайте думать, когда совершаем этот рывок, – я обратился ко всем. – Главное, что бы они ни начали новый штурм, и не заметили нашу попытку. Тогда последние, охраняющие отход, точно не жильцы.
Говорили мы еле слышно, шепотом, сев голова к голове около раненых.
– Сейчас, – предложил Грес.
– Согласен, – я почувствовал, как Тгор сжал мне плечо.
– Я, как отец, – это Вост.
– Если орки полезут, то, скорее всего под утро, – заметил Шрог.– Нам надо время. Так что лучше сейчас.
– Хорошо. Тогда действуем.
Первого мы спустили Востлинга. Парень по весу оказался совсем легким. С ним спустили наши рюкзаки и снаряжение.
Второго, запихнув в спальник, отправили Тгора. Потом, также, спустили Греса. Работали неспешно, и очень тихо. Время медленно уходило.
Один раз мы замерли. Во дворе крепости послышался шум. Несколько томительных минут, казалось, превратились в вечность. Время замерло, как капля меда, медленно растянувшаяся с ложки. Мы ждали нового штурма каждую минуту. Но всё обошлось.
Следом спустили Весельчака. Мы с ним самые тяжелые в отряде. Он пониже ростом, но более массивный. Но на верху нас еще трое, и мы могли достаточно уверенно контролировать его спуск.
Потом отправили Осго с остатками амуниции.
Наверху остались я и Шрог.
– Не передумал? – спросил я еще раз старого разведчика.
– Нет, – еле слышно пришел ответ. – В случае чего, я свое уже пожил.
Последний уходящий сильно рискует. Верхний конец веревки мы закрепили, но имелись весомые опасения в надежности крепления. В комнате мы так и не нашли каких-либо крючьев, выходящих из стен, или больших выступов.
Пришлось искать более-менее сухие куски дерева, укреплять их между полом и подоконником, и к этой ненадежной распорке привязывать веревку.
Шрог чуть ли не вдвое легче меня. И конечно, оставаясь последним, я бы легко спустил старика вниз. Но вот потом спускаться самому – это хороший шанс на падение.
Поэтому, когда мы обсуждали порядок спуска, старый разведчик, твердо и уверенно, предложил себя на эту роль.
Логика в этом есть. Он страховал предпоследнего, то есть меня, а потом спускался сам. С его весом это становится возможным.
– Жду тебя внизу,– перевалившись через подоконник, я скользнул вниз.
Лучник медленно травил веревку, я упирался ногами в стену и тихо-тихо сползал вниз. Предательски скрипел камень под подошвами. Вниз, шурша, падала пыль и кусочки камешков.
Вот и земля. Под спину меня подхватили руки друзей. Я два раза дернул веревку.
Вокруг разливалась тишина. Мы все напряженно смотрели вверх. На фоне неба и стены, разведчика практически не видать.
Я снова перешел восприятием в Призрачный мир – и теперь видел Шрога в тепловом излучении. Светящийся силуэт медленно перевалился через подоконник и осторожно скользит вниз.
– Дайте мешок,– я сообразил, как можно подстраховать.
Под веревкой мы накидали наши спальники и рюкзаки, а поверх этой кучи растянули еще один спальный мешок, держа его за четыре угла. Если старик сорвется, то конечно, мы его не удержим. Но хоть смягчим падение.
Один раз веревка дернулась и поползла вниз. Шрог сорвался, и разом пролетел около двух метров. Сверху посыпался какой-то мусор и пыль. Все замерли. И даже перестали дышать.
Но падение закончилось. Там, наверху, мы придумали какую-никакую, а страховку. Похоже, сейчас она сработала.
И вот, старый разведчик уже на земле.
– Молодец,– я не удержался и обнял его.
Стали собираться. Сначала, решили навалиться и выдернуть нашу веревку. Для этой цели мы с Весельчаком и Востлингом схватились и собрались повиснуть на ней. И лишь в самый последний момент сообразили, что так делать нельзя. Веревку то мы выдернем. Но вот подпорка, вылетая, может наделать лишнего шума и поднять тревогу.
Это лишний и совсем не нужный риск. Я дал команду на отбой.
Так что уходим так. Орки в любом случае сообразят, как мы ускользнули.
Грес кое-как мог ковылять, вися на моем плече. А вот Тгора пришлось нести. Осго, Весельчак и Востлинг периодически менялись, неся лежачего в спальном мешке, разведчика.
Где-то впереди находился Шрог. Помощи при переноске тяжелого разведчика от него меньше, чем от других. Но его слух, и чутье следовало использовать по максимуму.
Я периодически перестраивал зрение и смотрел на тепловое излучение. Всё прекрасно видно, и я могу вполне уверенно ориентироваться ночью. Земля, окружающиеся скалы выглядели в иных оттенках, в основном серыми, тусклыми, но я прекрасно различал местность и уверенно ставил ноги.
Но не всё так просто. Спустя некоторое время я понял, что глаза начали уставать. Надеюсь, это с непривычки.
Мы шли остаток ночи. И скорость движения всех нас нервировала. Приходилось делать частые остановки, отдыхать самим и поить раненых.
Люди устали, пропотели, и все чаще, с опаской кидали взгляды на восток, на быстро светлеющий горизонт.
Мы старались идти по камням, и оставлять меньше следов, но конечно, это получалось плохо. Несколько раз, призрачным зрением, я видел, как раненые теряли кровь. На землю падали светящиеся кляксы.
Я растирал их ногой, стремясь скрыть следы, но всё это выглядело достаточно наивно. Опытный следопыт, а я уверен, что у орков он есть, все мои старания перечеркнет внимательным и спокойным осмотром.
Шрог наконец обнаружил воду и мы устало повалились у около тихо журчащего ручейка. Вода оказалось вкусной, но очень холодной. На губы периодически прилипали небольшие льдинки.
Чтобы дальше не произошло, сейчас нам просто необходим отдых. Хоть полчаса. К тому же, у Греса открылось кровотечение. Вся повязка пропиталась кровью. Пришлось делать новую перевязку.
Затем я влил в друга немного энергии. Его серые губы и кожа слегка порозовели, а дыхание стало более глубоким. Уже лучше. Теперь очередь Тгора.
Шрог, хоть и не тащил раненых, вымотался не меньше других. От усталости у него появились мешки под глазами, щеки ввалились. Поднимающееся солнце резко обозначило морщины на лице. И сразу стало видно, что перед тобой уже далеко не молодой человек.
– Сейчас, отдохну малость, и вернусь. Посмотрю что там, – Шрог перехватил мой изучающий взгляд. – Стрел мало... Я возьму твои?
– Конечно, – я помогал Гресу пить воду, и задумчиво наблюдал, как разведчик перекладывает стрелы в свой колчан.
В настоящий момент, больше всего на свете, меня интересовало два вопроса. Сколько орков осталось у Ворот Мордора, и отправят или нет за нами погоню?
Если врагов не много, а по идеи так и есть, то при любом, даже самом скверном раскладе, мы имеем неплохие шансы отбиться и уйти.
Шрог прилег на спину, и уперся поднятыми ногами в скалу. Минут десять он просто лежал, набирался сил, затем собрался, потрогал тетиву на луке, перекинул через плечо колчан и растворился в темноте.
– Сколько примерно орков в крепости? Кто как считает? – обратился я сразу ко всем.
– Думаю около сотни, – ответил Весельчак.
– Осго? Ты же у нас самый глазастый...
– Да, примерно так.
– А ты, Вос?
– Мне кажется, побольше.
– Сколько ни есть, все нам достанется, – мрачно подытожил Грес. – Если они соберут погоню, то мы все узнаем.
– Ладно, скоро все прояснится, – я встал на ноги. – Подъем!
Следующие два часа мы двигались спокойно. Но на очередном привале нас догнал Шрог.
– Ну, как? – спросил я разведчика.
– Догоняют, – он вытер пот с лица, и устало оперся на лук. – Видел только передовых. Они осторожничают и стараются не подставляться под стрелы.
– Снял кого? – спросил его Весельчак.
– Нет.
– Тогда делаем так, – я осмотрел людей. – Шрог и Осго в арьергард, прикрываете нас, сколько сможете. Стрелы впустую не тратьте, бейте наверняка.
Весь этот день мы продолжали двигаться на юг, к своим.
Враги держались позади, создавая неприятное и постоянное чувство тревожного ожидания.
Впрочем, на наше счастье, у нас имелось два замечательных лучника. Конечно, до условного Леголаса они не дотягивают, но стреляют на порядок лучше противников. У орков таких стрелков, и близко нет. Шрог и Осго достаточно быстро внушили врагам почтение, и избавили от глупых идей.
Опасение вызывало иное – нас могут просто обойти по другой дороге.
Грес и Тгор, периодически набирая силы, сами вставили на ноги и хоть немного, но проходили. Это давало нам небольшие передышки.
Приближалась очередная ночь. Как-то неожиданно стемнело и похолодало. Раненых стало знобить. Я смотрел на синюшные губы Тгора и размышлял о целесообразности разведения костра.
Это, безусловно, поможет раненым согреться, но и выдаст нас оркам. Останется только встать на камень, и покричать, размахивая руками. Для верности, что б уж точно не пропустили.
– Ты как, без костра не замерзнешь? – спросил я десятника.
– Постараюсь,– он с трудом сдерживал зубную дробь.
– Держитесь, парни, – мы укутали раненых, чем смогли, и заставили залезть в спальные мешки. Я вновь влил каждому немного энергии. Правда, и сам при этом устал. Жаль, что у меня не получалось работать с большим объёмом магии. Умений, что ли не хватало?
Я стоял на страже, и во всю используя прекрасные возможности Призрачного зрения, осматривал окрестности.
Изредка, на фоне холодных скал, я замечал тепловые силуэты врагов. Сомнений не оставалось. В нашу сторону, пригибаясь, таясь, очень медленно двигалось около двух десятков фигур. Орки умело прижимались к камням, стелились по земле. И, в общем-то, всё делали правильно. Да вот только не знали они про то, что я их прекрасно, как на ладони, вижу.
Я еще раз осмотрел окрестности на предмет других вражьих отрядов. Вроде все спокойно.
– Осго, постой здесь, – я еле слышно позвал лучника. – За мной не иди, просто охраняй лагерь.
Осторожно, стараясь не шуметь, я выдвинулся на полет стрелы к врагам, и замер в узком, темном месте. Я схоронился за большим камнем, примерно на метр выше той предполагаемой тропинки, по которой они должны пройти.
Здесь царит темнота. Но не для моих глаз. Осторожно высунувшись, я наблюдал, как враги приближаются. Я положил ладонь на рукоять Энсала и медленно вытащил меч их ножен. Еще четыре шага, и начнем.
Орки хорошо видят в темноте, и, зная это, я старался вообще не шевелиться и даже тише дышать.
Передний орк замер, и я услышал, как он втягивает воздух, принюхиваясь. Враги как по команде остановился. Их передовой явно что-то чувствовал, но никак не мог определить, что же его встревожило. Наконец он немного успокоился, и дал команду продолжать движения.
Да, ребята, сейчас вас будут убивать. И хотя я не горю желанием бить исподтишка, но я сделаю всё качественно и без раздумий. Зря вы это всё затеяли, в общем.
Вот они уже около меня, под ногами. Я спрыгнул вниз, и пригвоздил передового орка к земле резким ударом между лопаток. Он успел лишь дернуться, а его душа уже стучалась в двери залов Мандоса.
Я выдернул меч из тела и шагнул вперед. Следующий противник поймал лицом носок моей ноги, и моментально отрубился. Еще одну жизнь я взял, перерубив Энсалом шею.
Орки вскочили на ноги. Трое бросились на меня, а остальные с криками стали разбегаться.
– Гул, гул, – в их голосах слышался неприкрытый страх. Что ж, я их понимал. На Тёмном наречье 'гул' значит призрак, который, как известно, неплохо видит в темноте.
Орки отчаянно и даже смело (этого не отнимешь) лезли на меня. Судя по всему, они достаточно уверенно видели, и неплохо ориентировались в темноте. Впрочем, им это мало помогло. Двоих смельчаков я успокоил достаточно быстро. И лишь с последним немного повозился. Да и то, лишь потому, что он все время отступал, отмахивался мечом и пытался выйти из боя. Я даже прикинул вариант с взятием его в плен.
Потом, с сожалением откинул эту мысль. И хотя командование Итиля намекала на 'языка', но с двумя тяжелоранеными, приглядывать еще и за орком, это уже перебор. Так что я сделал для него самое большое, что мог в данной ситуации – быстро прикончил.
Осмотревшись по сторонам, вернулся к тому орку, что получил ногой в лицо. Быстро его обыскал, отбросил в сторону меч и длинный нож. Затем потрепал его ладонью по лицу, и даже полил водичкой из фляги.
Орк дернулся.
– Тихо, – мой голос звучал спокойно и предостерегающе, а кинжал у горла добавлял дополнительные аргументы.
– Да,– орк помотал головой, приходя в себя. Он говорил тяжело, и немного присвистывая – похоже, я повредил ему челюсть. Или зубы, которых, обычно, после таких ударов больше не становится.
– Ответишь на вопросы, будешь жить. Не захочешь, попрощаешься с этим миром. Ты понял?
Естественно, мы говорили на Тёмном наречье. Слова его звучали грубо, отрывисто, многие звуки приходилось модулировать горлом. Очень много 'гш', 'шг', 'ыр', 'бх', 'тхр', 'зр', и им подобных. Ты словно сипишь, выдавливая из себя нужные слова. Да уж, это явно не язык скальдов и менестрелей.
– Я понял тебя, – орк отвечал тихо и уныло. Он, похоже, не верил моим словам и готовился к смерти.
– Сколько вас в Нархосте?
– Восемь десятков.
– Кто командир?
– Шгырш.
– Кто он?
– Сильный воин. Его уважают. Он из Гулдура.
– В Кархосте сколько бойцов?
– Там больше сотни.
– Кто главный? Тоже Шгырш, или другой? – орк молчал, и я надавил кинжалом на горло. – Твои слова это жизнь. Ты же хочешь еще пожить?
– Там назгул, – после паузы, во время которой, я решил, что мой пленник выбрал смерть, я услышал ответ орка. Он произнес это, и я почувствовал его дрожь – он явно побаивался.
– Назгул? Точно?
– Да.
– Как его имя?
– Я не знаю. Никто не знает.
– Что вы делали на Воротах? Нас ждали?
– Сначала нет, просто осматривались. Затем назгул встревожился. Пришел приказ ждать гостей.
– Почему не все орки находились в засаде?
– Назгул сказал, что это может тебя вспугнуть.
– Меня?
– Да. Назгул сказал, что среди людей есть свой призрак, который почувствует западню, и не полезет, если нас будет слишком много. Я сначала не верил. Теперь – поверил.
– Еще назгулы есть?
– Здесь нет. Они в других местах.
– Где?
– Не знаю, – в голосе послышалось отчаяние. Что ж, этому я верил. Не такая уж он знатная птица, что бы знать имена назгулов, и чем они занимаются. Всяк сверчок, знай свой шесток.
– Откуда вы пришли?
– Дол-Гулдур.
– Кто там командует?
– Там Хозяин, – еле слышно, прозвучал ответ. Орк вжался в землю и замер, в испуге от собственных слов.
Хозяин... Понятное дело, это Саурон. Двух мнений нет.
– Какое задание?
– Закрепиться на Клыках...
– В Мордоре еще есть отряды?
– Да.
– Где?
– Я не знаю, гул.
– Ладно, я тебе верю. – Удерживая одной рукой орка за горло, я поднял голову и осмотрелся по сторонам. Вокруг никого.
– Можешь идти,– сказал я, вставая на ноги. – Запомни, второй раз такой прухи для тебя не будет. Попробуете еще раз нас догнать – всех положим.
Орк ничего не ответил. Спасая свою жизнь, он уже убегал.
Ситуация немного, но прояснилась. Впрочем, если разобраться, я не узнал ничего нового. А обо всем, что сообщил мне орк, можно и так догадаться – путем простого сопоставления фактов из известной мне истории Средиземья.
Самое неприятное, то, что меня по-настоящему напрягло – назгул что-то знал обо мне. И более того, дал непонятное прозвище – призрак. С этим то пустяки. Пусть враги называют, как хотят. А вот насчет остального, касающегося меня, стоило задуматься.
Вернулся в лагерь и рассказал, что убил нескольких орков, а остальные разбежались. Я не хвалился, просто ставил друзей в известность.
Эта ночь, казалось, никогда не закончится. Под утро мне все же удалось подремать пару часов.
На следующий день наши замыкающие лучники погоню не наблюдали. Я тоже ничего не чувствовал. Возможно, орки решили оставить преследование.
Мы достигли Дуртанга и остановились на ночевку. Здесь, под укрытием стен, все же решились разжечь костер и согреть раненых. Сами поели горячего, нагрели кипятку, промыли раны.
Раненые, несмотря на нашу походную заботу, выглядели неважно. Холод, длительный путь, кровопотеря – все это привело к тому, что их состояние ухудшилось. Хорошо хоть то, что орки не использовали яд. Не знаю, по какой причине, но раны у друзей чистые, без заражения. Я проверял несколько раз, так что мог утверждать это с гарантией. Может, на самом деле, не так уж и часто орки яд используют?
Часть ночи мы совещались и решили плюнуть на все, и утром двигаться дальше по дороге. Черт с ней, с безопасностью. На кону жизни двух друзей. Задержка в лишние день-два, может закончиться фатально.
Утром мы так и сделали. Спустились на дорогу, и в хорошем, бодром темпе продолжили движение. Осго выдвинулся вперед на пару сотен метров, позади нас прикрывал Шрог.
Как оказалось, мы не прогадали, решив идти по дороге. Орки бросили погоню. А мы за день прошли весьма прилично.
А на следующий день, наконец-то, входили в ворота Минас-Итиля. Как же здорово очутиться среди своих, в безопасности.
Позади ворот очень быстро собралась приличная толпа. И как только люди умудряются так быстро узнавать, что что-то произошло?
Нам сразу принялись помогать. Раненых забрали и отнесли в лазарет. Парней до ужина я отпустил в казарму. Заодно, пусть расскажут все подробности нашим товарищам. А сам направился с докладом к капитану Брогеру.
Капитан слушал очень внимательно, задавая уточняющие вопросы. Изредка он посматривал на карту Мордора и что-то обдумывал. Естественно, я сообщил ему всё – предполагаемую численность орков, их вооружение, и свои догадки по поводу того, что они там делают. Также я передал содержание своей беседы с орком, привел аргументы, почему не разжился 'языком'. Под конец упомянул назгула.
– Я слышал это слово, – задумчиво протянул капитан. – Тебе ведомо, что оно значит?
– Да. Мертвец-призрак.
– А я вот это слово почти забыл,– невесело усмехнулся Брогер. – Многие века мы про них не вспоминали, и думали, что это зло ушло из нашего мира.
Я кивнул, соглашаясь с собеседником. Единственное, о чем я не сказал капитану – это то, что мне дали прозвище, и то, что враги обо мне знали. Я рассудил, что рассказав все это, вызову если и не подозрение, то лишние вопросы. А оно мне надо? При случае всё должно разрешиться, так или этак.
Капитан Брогер заинтересовался моим рассказом. И выглядел он встревоженным. Наконец мы закончили.
– Значит так. – Брогер посмотрел в окно. – Раненые пусть лечатся. Вам всем неделя отдыха. А там видно будет. Можешь идти.
– Понял, – я развернулся и сделал шаг к двери.
– Мэл! – я уже почти вышел, когда меня окликнули.
– Да?
– Принимай десяток.
Глава одиннадцатая.
Штурм.
Прошло четырнадцать месяцев. Это было интересное и непростое время.
Самое главное, участвуя в походах, я неплохо изучил весь Сумрачный Край.
В Мордоре, а особенно в его равнинной части, преобладает континентальный климат. Это значит стабильно жаркое лето, достаточно холодную зиму и небольшое количество осадков в течение всего года. Такой тип характерен для внутренних регионов материка.
Годовая разница температуры может достигать ста градусов. А уж дневные и ночные температурные перепады это вообще отдельная тема. Про них можно бесконечно долго говорить, и также бесконечно долго привыкать. А это не просто. Днем ты можешь ходить в легкой рубашке, и обильно потеть, а ночью температура опускается на двадцать-тридцать градусов. Организм не может перестроиться, и ты мерзнешь – несмотря на теплую одежду, или костер.
Значительное влияние на климат оказывают нисходящие потоки сухого воздуха с экватора, заходящие в Мордор с востока. Огромные открытые пространства степей и пустынь совершенно не препятствуют перемещению воздушных масс вдоль поверхности земли, что приводит к возникновению сильнейших ветров. Пыльные бури приходят неожиданно, принося тучи песка, и потоки раскаленного воздуха. Поздней весной, летом и ранней осенью в Мордоре поднимается сильный ветер – самум, что дословно можно перевести как "ядовитый ветер".
Так что, с этой точки зрения, служба в Сумеречном Крае – не подарок. Есть места куда лучше.
Это что касаемо климата. Ситуация с людьми и крепостью выглядит ещё хуже.
Во дни Исильдура, до и сразу после свержения Саурона, Минас-Итиль представлял из себя внушительный город, в котором одновременно проживало более шести тысяч человек. Тогда, крепость, по сути, являлась столицей всего края.
Многочисленные отряды, постоянные разведывательные разъезды, ученые, гости города, путешественники, библиотека, дворцы, фонтаны и величественные каменные строения – таков Минас-Итиль в те времена.
Сейчас же, спустя две тысячи лет, крепость охраняют семь сотен – семьсот семьдесят девять человек, счетом по штатной численности. Плюс четыре вестника и несколько воинов прикрепленных к разным службам. Большая часть людей, по большому счету, тяготилась своими обязанностями и мечтала перевестись отсюда.
В крепости также проживало местное население – шестьсот, или около того, гражданских, включая детей, женщин и стариков.
Здесь пока ещё есть свои кузни, конюшни, мастерские и склады. В окрестностях, на пашнях и огородах, трудятся крестьяне, обеспечивая и себя, и гарнизон продуктами. В лесах люди охотятся, собирают смолу, рубят древесину, ставят мельницы на реках.
Местная библиотека, формально существующая, уже давно всеми забыта. Есть театр, который оживает лишь тогда, когда появлялась бродячая труппа актеров.
Периодически, сюда даже заезжают купцы – все ж таки это неплохое место, где можно получить прибыль.
Но крепость изначально рассчитывалась на куда большее количество и военных, и штатских. Поэтому, многие дома стоят покинутые, заброшенные, и пыльные. Чувствуется, что твердыня медленно угасает, как сохнет старое дерево.
Вот такая, невеселая и даже мрачноватая картина.
Для меня же это время запомнилось рядом событий. Начну по порядку – после того, как ранили Грестлинга, я почти месяц командовал десятком. В это время особой активности Итиль не проявлял, руководство вело себя достаточно пассивно, и почти все время мы провели в крепости.
Сперва выздоровел Тгор, потом восстановился Грестлинг, и я передал ему руководство десятком.
Через некоторое время активность орков в Мордоре усилилась, и тут уж, хочешь, не хочешь, а Воеводе Карамиру пришлось действовать. Командование организовало серия походов с целью выбить врагов с занятых позиций.
Прежде всего, очистили Врата Мордора. Там получилась знатная рубка, которую я, к сожалению пропустил. В самом начале, когда мы приближались к занявшим оборону в Нархосте противникам, вражеская стрела, пушенная откуда-то сверху, ударила меня в грудь, пробила кольчугу и левое легкое.
Кольчугу кузнецы починили быстро, а вот я долго провалялся в лазарете. Рана оказалась непростой, расположенная близко к сердцу, с большой внутренней кровопотерей и осложнениями. Я долго харкал сукровицей и чувствовал себя откровенно паршиво.
Не знаю, что бы вышло, получи я такую рану в самом начале своей одиссеи, в первые месяцы в Изенграде. Вероятно, имел бы хороший шанс закончить приключение и вернуться на Землю. А так, хоть и с трудом, но я выжил. Здесь, безусловно, помогли мои магические умения – как умел, но я себя и помогал.
Три недели я находился в лазарете, который носит название Палаты Врачевания, и почитывал книги, что приносил мне из местной библиотеки Грестлинг. Также я продолжал вести свои записки и книгу.
Молоденькие медсестрички здесь отсутствовали. А их роль выполняли женщины почтенного возраста, со скорбно поджатыми губами, считающие, что именно в такой, молчаливой, тихой и серьезной обстановке, должно проходить излечение раненых.
Хорошо, что каждый день ко мне заходили мужики из десятка, расспрашивали про здоровье, делились новостями и пытались скрасить шутками нерадостные больничные будни. Весельчак один раз даже умудрился принести фляжку с вином, наплевав на суровый режим. Вот, настоящий друг!
Всё это время между людьми и орками шла позиционная война, которую можно описать двумя словами – перетягивание каната. Орки закреплялись в том или ином пункте. Гондорцы их выбивали, но ни имея людских резервов для охраны объекта, возвращались назад, в крепость. А враги вновь занимали оставленные позиции.
Постепенно, Итиль проигрывал эту борьбу. Орки все вольготней и спокойней чувствовали себя в северном Мордоре.
С востока, через широкий степной проход, приходили истерлинги и кхандцы. И если сначала, они ограничивались вооруженным нейтралитетом, то к концу описываемых событий, все чаще и откровенней начинали вставать на сторону орков.