Текст книги "Средиземье. Путь Майара (СИ)"

Автор книги: Андрей Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Чувствовалось, что у них присутствует грамотное командование и долгосрочный стратегический план.

Противником командовали назгулы, и гондорцы уже несколько раз замечали их в различных местах. Правда, кольценосцы пока непосредственно в бой не ввязывались, своих жутковатых способностей не демонстрировали, ограничиваясь руководством.

К моему сожалению, гондорцы все еще недооценивали их, плохо понимая какой колоссальный полководческий, организационный и лидерский опыт накопили эти ребята за несколько тысяч лет. Для гондорцев они пока что непонятные, пугающие противники, истинная суть которых скрыта до времени.

Так, незаметно, прошли эти четырнадцать месяцев. К марту 2002г. Третьей Эпохи орки окончательно закрепились на Вратах Мордора и гондорцы уже не могли их выкурить. Из столицы помощь шла с неохотой, и за все это время из Минас-Анора прислали лишь сотню бойцов.

На все просьбы Карамира о пополнении гарнизона, Король ограничивался стандартно-однообразным упоминанием об усилившейся активности Умбара, и разрастании военного конфликта в устье Андуина.

Впрочем, по слухам, гондорские дипломаты действовали в Кханде, стремясь пресечь их активность в Мордоре. Кхандский халиф занял недоумевающую позиции, а все претензии предлагал отправлять к безвестным разбойникам, которые прикрываются Кхандом, но никакого отношения к нему не имеют.

В общем, Гондор бездействовал и позволял врагам копить силы.

Если бы это не было полной ересью, я бы подумал о конкретном саботаже и предательстве в высших эшелонах власти. Конечно, это глупость. А ситуация объяснялась уверенностью гондорцев в своей силе, общей недооценкой соперника, и неким, вроде бы и незаметным, но очень ощутимым 'налётом' спеси, присущим потомкам нуменорцев.

* * *

11 марта 2002г. я долго не мог заснуть. Ворочался, и ощущал час от часа возрастающее беспокойство. Когда оно переросло в тревогу, я встал, оделся и вышел из казармы на улицу.

Сильный ветер гнал с севера мрачные, тяжелые тучи. Сейчас, ночью, похолодало, но все равно, в воздухе ощущался запах близкой весны. Где-то далеко, в низинах, на деревьях уже распускались почки и листья, наполняя воздух приятными ароматами.

Вокруг разливалось непонятное чувство – тревога, замещённая на страхе.

Около минуты я стоял и размышлял, что же делать. Потом, приняв решение, отправился будить Грестлинга и наш десяток. Лучше уж показаться глупцом и перестраховщиком, чем позволить произойти непоправимому.

– Вставай, Грес, – держа факел в одной руке, я потряс друга за плечо.

– Да, в чем дело? – секунда, и опытный воин уже на ногах.

– Что-то произойдет этой ночью. Мне неспокойной.

– Серьезно? – Грес улыбнулся, но натолкнувшись на мой сосредоточенный взгляд, и сам собрался. – Ладно, как скажешь. Остальных будить?

– Да.

Дольше всех пришлось расталкивать Весельчака. Он брыкался, упирался, и всеми силами старался натянуть одеяло обратно на голову.

– Да вы хуже назгулов. Изверги. – Весельчак вяло ругался и сонно моргал глазами. – Такой сон похерили...

– Небось, бабы голые? – поддел Осго.

– Бабы, это таким молокососам, как ты снятся,– ответил Баргус, явно забывая, что они ровесники. – А снилось мне удивительное чудо, в котором...

– Ладно, потом расскажешь свои байки, – перебил я его. – Если живы будем.

Парни умело, без суеты собирались, а я тем временем пошел будить капитан Брогера.

Сотник долго, с непониманием смотрел на меня и пытался осознать, какого лешего мне надо в середине ночи.

И все же мне удалось его раскачать и вселить тревогу. Капитан вздохнул, красноречиво задержал на мне взгляд, и пошел с докладом к Воеводе.

Через некоторое время все проснувшиеся воины собрались во внутреннем дворики крепости, который служил нам как плац. Никто ничего не понимал, многие зевали. В толпе вялые, сонные голоса осторожно высказывались, что, мол, кто-то совсем очумел, а командование все никак не наиграется в войнушку.

Большая часть офицеров выглядела откровенно недовольной и скептической, с немалой долей осуждения посматривая в мою сторону.

Тихо потрескивали факелы. Языки огня бросали причудливые тени на стены.

– Мэлгорн, ты понимаешь, что сейчас сильно переборщил со своими полномочиями? – ко мне подошел капитан Карамир. – Если всё это окажется пустым пшиком, то жди последствий.

– Понимаю, капитан. – Честно сказать, я и сам с каждой минутой, все более и более сомневался в целесообразности всех своих поступков.

– Хорошо, – капитан пожевал губу. – Что предлагаешь?

– Проверить крепостные посты, усилить их, и ждать нападения.

– Ладно, – Карамир зафиксировал взгляд на моем лице. – Урожай считают по осени. Утром посмотрим, каков из тебя провидец. По местам!

Люди собрались, разговоры прекратились.

Десяток за десятком мы стали выходить из внутреннего дворика, направляясь в сторону Восточных ворот. Я шел в первых рядах, вместе с Воеводой, сотниками Брогером и Заргобом, и другими офицерами.

Подходя к крепостной стене, я отчетливо понял, что совершенно прав, малейшие сомнения исчезли. Более того, я неожиданно осознал, что мы опаздываем.

В известной мне истории назгулы предпримут попытку захватить Минас-Итиль. И сделают это с помощью магии. Да они прямо сейчас это делают!

– Бей,– четкий, громкий приказ на Темном наречье застал нас врасплох. В слово неизвестный вложил немало воли и магии. Гондорцы замерли, словно мухи, попавшие в патоку. Сверху, со стен, где по идеи должна находиться стража, в нас полетели стрелы.

Освещенные факелами, не видя врагов, странно заторможенные сильным заклятием, гондорцы в первые мгновения просто замерли, ошеломленные и заколдованные.

Ночная тишина рассыпалась осколками, как разбитое зеркало. Крики, вопли, проклятья раненых, звон оружия.

Всего пару мгновений действовал вражий морок. Но за это время несколько человек упало на землю.

Наконец, люди пришли в себя и встряхнулись.

– Первая сотня – к воротам, остальные на стены, – успел крикнуть капитан Карамир, вскидывая вверх меч. И замолк, поперхнувшись. Стрела пробила ему горло. Воевода, медленно, словно неохотно, повалился на землю. К нему подскочили оруженосец и еще несколько человек.

И тут раздался вой, тот, что я подспудно ожидал услышать все эти месяцы в Мордоре. Вопль назгула. Сверлящий, наполняющий ужасом и отчаянием, он пронзил ночную тишину, и точно бур, вкручивался в мозг, заставляя сомневаться в себе, отчаяться и думать только об одном – как спасти свою жизнь. Этот звук забирал силы, волю, и решительность, заменяя их страхом и неуверенностью. Руки сами собой опускались. Смысл сопротивления терялся. Все бесполезно. Впереди лишь смерть.

Несколько воинов упали на колени, зажимая уши. Иные стояли, ошеломленные, ничего не понимающие, мотающие головами.

Вопль прервался на последней, злобно-торжествующей ноте. Впечатляюще, ничего не скажешь. С непривычки можно и в штаны наделать.

Множество орков прыгало или спускалось со стен. Часть из них устремилась к воротам, часть сразу побежала в нашу сторону. Завязалась рукопашная.

– На стену, – похоже я одним из первых пришел себя и громко закричал, помогая остальным сбросить морок.– Парни, за мной, помогите.

Я примерно локализировал, где находился назгул и устремился в ту сторону. Верные друзья последовали следом. Я мельком бросил взгляд на них – вроде выглядят нормально. Хуже всех Востлинг, тот вообще, белый, как простыня, с широко распахнутыми глазами.

– Взбодриться! – я начал подниматься по ступеням. Навстречу уже бежали враги – кричащий, орущий орочий вал.

Схватка оказалась жаркой, но короткой. Около десятка орков, возбужденных криком назгула, явно погорячилась, посчитав, что все уже сделано. За такие ошибки, обычно, приходится очень дорого платить.

Самого первого, который широко размахнулся секирой на длинной рукояти, я схватил за шиворот, и, используя его же инерцию, перекинул за себя, к парням, которые радостно приняли его на мечи. Второго, слегла присев, поразил из низкой стойки.

Грес встал рядом со мной, плечу, и мы серьезно взялись за дело.

Никто из наших не пострадал, а вот для орков эта жизнь закончилась. Прорубившись сквозь врагов, мы поднялись на верхнюю галерею, и свернули влево.

Первую стрелу я отбил мечом, от второй ушел перекатом. А вот и лучники. Я ударил одного из них в шею.

Ко второму, обгоняя меня, подскочил Весельчак. Он перерубил орочий лук, подсел под врага, схватил его руками, крякнув, выпрямился и отправил его за стену.

Орки закончились. Впереди, в месте самой густой тени, там, где стена упиралась в башню, неподвижно, почти сливаясь с камнем, стоял высокий человеческий силуэт.

Мы увидели его, и словно налетев на невидимую преграду, сбились с шага. Неподвижная, закутанная в плащ фигура, стоящая у крепостного парапета, и частично скрытая тенью от башни. Назгул издал еще один вопль, подбадривая своих.

Здесь, в непосредственной близости от мертвяка, воздействие от его заклинания ощущалось куда сильней – словно идешь против сильного ветра.

Назгул замолчал, еще секунду смотрел куда-то в сторону ворот, а потом неспешно обернулся к нам.

Было ли мне страшно? Конечно, и я не стесняюсь в этом признаться. Это же не просто противник, которому несколько тысяч лет. Это великолепный боец, умеющий колдовать, и к тому же его очень сложно убить. И он живой мертвец. Так что да, я чувствовал страх, замешанный на некой неуверенности. Может, не стоит так рисковать?

Я перешел на призрачное зрение. Весь мир раскрасился в серые, и белесые тона. Теперь я хорошо видел стоящего перед нами воина – горделивого, властного, выше двух метров, широкоплечего, одетого в кольчугу, наручи, поножи, шлем и нагрудник, силуэт бледно серого цвета. Сверху на назгуле черный, до земли, плащ.

– Ваше время кончается, – назгул произнес это совершенно бесстрастно, спокойно, таким тоном, словно всё уже произошло. И вытащил со спины двуручный меч.

Назгул выглядел абсолютно уверенным в себе, готовым к любой неожиданности. Наше появление его ничуть не удивило. Более того, он его предвидел, ждал и подготовился.

Его вид, действия и слова, если и не пугали, то сильно настораживали.

В глазницах кольценосца, казалось, плескалось холодное, мертвящее пламя, освещая – не освещая шлем. Повеяло могильным холодом, словно где-то недалеко приоткрыли дверь древнего склепа.

Вот и добрался ты, Мэлгорн до серьезного противника.

Я осторожно сделал пару шагов вперед. Назгул завопил и нанес страшный удар. Я парировал Энсалом и невольно отшатнулся.

Назгул наседал, вкладывая в удары сокрушительную силу и одновременно действуя стремительно и ловко.

К тому же он очень умело встал – обойти его с боку не представлялось возможным.

– На, тварь, – сбоку на назгула обрушился Грес.

Мертвяк перестроился, и остановил атаку.

Я бросился вперед, пробил, и как мне показалось, достал противника. Назгул очень изящно, в последний момент, ушел от моего выпада и нанес удар. Я попробовал подставить Энсал, но лишь слегка смягчил удар.

Перехватив меч, назгул развернул его и окончанием эфеса ощутимо приложился мне по голове. Он целился верно, и наверняка – в висок, но я успел пригнуться.

Сокрушительный удар пришелся вскользь, и заставил меня упасть. По лицу потекла струйка крови. Машинально я зачем то стер ее ладонью, посмотрел и вытер об плащ.

Моё место занял Тгор.

С ухающим звуком он обрушил великолепный удар на голову мертвяка.

Назгул вновь скользнул в сторону. Да как же он может так легко и уверенно двигаться? На нем тяжелые доспехи и у него большой меч. Да и сам он крупный мужик. Но его пластике и координации мог позавидовать и иной эльф.

Отбив очередной выпал Грестлинга, назгул схватил левой рукой Тгора за ремень на груди. Подтянул к себе и ударил шлемом в голову. Тгор осел, а назгул, делая шаг назад, легко и изящно, чиркнул мечом по его горлу.

Мне на лицо попали капли крови. Надо что-то делать, иначе мы все здесь ляжем.

С резким свистом под левую руку назгула вошла стрела. Звук вышел странным – как удар в сухую деревяшку. Наконец то Осго, а может и Шрог, очнулись, и принялись делать то, что умели лучше всех в Итиле.

Назгул издал непонятный звук, словно выругавшись на незнакомом языке, и рывком вырвал стрелу из тела.

Еще один выстрел – стрела скользнула по шлему. Теперь назгул должен действовать более осторожно. Два классных лучника, бьющих с десятка метров, способны любого усомниться в победе.

Грес с сыном насели на назгула, и действовали достаточно грамотно, не рискуя, страхуя друг друга, и давая возможность стрелкам использовать свой шанс.

Еще одна стрела отскочила от нагрудника назгула.

Весельчак обменялся несколькими выпадами с противником. Ничего ему не сделал, но хоть сам не пострадал, и выиграл время. И то, хлеб.

Востлинг нарвавшись на сильный удар, отшатнулся на пару шагов, и я занял его место.

– Вместе, Грес, – мы с другом одновременно навалились на противника. Теперь назгул лишь защищался.

Жаль, что на стене совсем мало место. Будь иначе, мы бы спокойно окружили его, развернули спиной к лучникам, и не торопясь принялись бы убивать.

А так нам приходилось наседать на назгула всего лишь с одной стороны.

Грес задел его по руке, и кажется, пропорол кольчугу. Противник прижался к стенному зубцу, медленно поворачивая голову из сторону в сторону. Его меч, широкий, пугающе черный, неспешно двигался в различных плоскостях, словно жил своей жизнью.

Свист стрелы – назгул принял ее на лезвие, и она ушла в небо.

– Сегодня я не умру, – он внимательно посмотрел мне в глаза.

– Нет, не умрешь, – я отбил его меч, и в прыжке, двумя ногами, ударил в грудь. – Счастливого полета!

Миг, и мертвяк, описав дугу, перевалился через парапет, и с удивленным воплем полетел вниз. Сомневаюсь, что это его убьет, но и падение с высоты здоровья не добавит, это уж точно.

Устало опершись на мечи, мы глубоко вздохнули. Одного назгула, кое-как, пусть не до конца, но победили.

Что там с Тгором то?

Мы бросились к другу. Тгор, распластанный у стены, уже умирал. Кровь, черная, густая, натекла в большую лужу.

Воин лишь успел пожать нам руки, попытался глубоко вздохнуть – кровь забулькала в распоротом горле, дернулся, и, перекатившись на бок, затих.

Ох, как больно, когда друзья погибают.

Я медленно поднялся на ноги. В голове пусто, а на сердце глубокая скорбь. Задержав взгляд на друге, запоминая его, я вздохнул и отправился выполнять свой долг...

Приступ мы отразили, и как могли, восстановили последовательные события той ночи.

Дозорные на стенах оказались мертвы. Странным образом они не заметили никакой опасности, позволили врагам забраться на стену, и дать себя убить. Похоже, здесь не обошлось без магии.

В атаке принимало участие три назгула. Одного прогнал наш десяток, второй, порубив порядочно воинов, сам отступил от ворот на стену, и оттуда спрыгнул наружу. Еще один назгул прятался где-то в скалах, вопил оттуда, но непосредственного участия в схватке почему-то не принимал.

Гондорцы потеряли той ночью сто сорок восемь человек убитыми и примерно столько же ранеными. Орки успели скопиться на стенах, начали проникать в город, и также смогли вырезать несколько десятков гражданских из близлежащих домов. Погиб Воевода Карамир, капитан Брогер, и еще множество офицеров и простых солдат.

Самый серьезный бой шел у Восточных ворот. Здесь второму назгулу и оркам практически удалось открыть створки. Задержись помощь хоть на две-три минуты, противник успел бы осуществить свой план. И тогда участь крепости предрешена.

А так, хоть и с большими жертвами, но орков и назгула остановили в последний момент.

Больше всего проблем доставили назгулы. Именно они оказались самыми страшными противниками, а орки, так, всего лишь массовое дополнение. Впрочем, меня это не удивило, все правильно.

Трупы орков пересчитали – их оказалось более трех сотен. Еще множество врагов находилось снаружи, ожидая открытия ворот. Рассвет заставил их отступить, но о преследовании противника даже разговор не шел.

Здоровых, готовых к схватке людей осталось слишком мало. К тому же погибло множество офицеров.

Сразу после боя, капитан Доэрлин, умеющий обращаться с палантиром, послал весть в Минас-Анор и Осгилиат о произошедшем штурме и наших потерях.

Еще через пару часов, ранним утром, как только стало светлеть, в путь отправились вестники.

Следующие сутки выдались напряженными и тревожными. Ослабленный гарнизон с опаской ждал нового штурма. Караулы и наблюдательные посты удвоили. Все, без исключения здоровые воины не снимали доспехов, готовые в любой момент выдвинуться на стены.

Капитан Доэрлин, принявший временное командование крепостью, вооружил часть гражданских – тех, кто хоть как-то мог стрелять из лука или держать меч.

Ночь, казалась, никогда не закончится. Впрочем, нападения мы не дождались. Возможно, и у самих назгулов тяжело с воинскими резервами.

Для нового штурма им необходима пара тысяч бойцов. А то и больше, ведь гарнизон не спит, готов ко всему, и применить магию не так легко, как к полусонному противнику. Вероятно, таким ресурсом назгулы не располагали. Или не стали рисковать.

13 марта в Минас-Итиль наконец-то начала прибывать поддержка. Сначала подтянулись две сотни конных. А затем, ближе к вечеру, подошли и пешие – триста здоровых, проверенных боями и временем, бойцов.

И командовал ими всеми Мардиль, который, кроме всего прочего, назначен новым Воеводой Минас-Итиля.

Знаете, кто это?

Мардиль (вроде бы пока он не получил своего прозвища – Воронве, что значит Стойкий) должен через пятьдесят лет стать первым Наместником Гондора, после того, как Король примет вызов главного назгула и погибнет.

Мардиль, таким образом, начнет управлять государством. Он сам, и его потомки будут правящими Наместниками Гондором долгие века. До тех самых пор, пока на трон не предъявит свои законные права Арагорн. И когда-нибудь родится Денетор, и его сыновья – Боромир и Фарамир, те, что принимали участия во 'Властелине Колец'.

История изменилась – в знакомых мне событиях, Мардиль никогда не командовал Минас-Итилем. Гондорцы должны потерять эту крепость в 2002г., и вероятно всего в том штурме, что мы отразили позавчера.

Теперь же многое изменилось. И изменится еще сильнее, если с Мардилем, здесь, в Мордоре что – то случится. Детей то у него пока нет!

Мардиль, как и все потомки нуменорцев, а тем более как представитель такого древнего и славного рода, выглядел внушительно и авторитетно.

Ростом около двух метров, подтянутый и мускулистый, с красивым, властным лицом, плотно сжатыми губами, длинными волосами до плеч и уверенными движениями, он всем своим видом показывал силу и независимость. Глядя на него, становилось понятным, что такое выражение, как 'прирожденный властитель', явно не пустой звук.

Ну, и вдобавок, на мою 'радость' с капитаном Мардилем прибыл мой старый и добрый знакомый, лейтенант Креуг, который, хоть и оставался в прежнем звании, командовал одной из сотен.

Мы заметили друг друга одновременно, в том момент, когда пополнение проходило сквозь Западные ворота. Я удивился его появлению. Сам же Креуг посмотрел на меня как на пустое место, без всяких эмоций. Вот же характер!

На следующий день мы хоронили павших. В итильской долине, около ледяных горных струй, стремящихся к Андуину, над телами насыпали курган.

В землю легло много хороших и достойных людей. Среди них находится и наш друг – немногословный Тгор. Надежный, никогда не сомневающийся, всегда готовый к бою, спокойный. Мы знали, на тебя всегда можно положиться, ты не подведешь, и не отступишь. Пусть же твоё тело, друг, остается здесь. А душа, надеюсь, найдет всё то, что ей нужно, и что она заслужила, пусть непростой, но правильной жизнью.

В свой черед я также кинул горсть земли на курган. Грестлинг, Востлинг, Осго, Шрог, Весельчак и я долго стояли, прощаясь с другом. Не знаю, как другие, а я чувствовал себя неважно. Сколько еще раз мне придется испытывать это чувство? Сколько раз подобное повторится? Тысяча лет – люди приходят, становятся друзьями, а потом уходят. А ты продолжаешь жить. Как то это не правильно. Не справедливо...

Вздохнув, я попрощался с Тгором, и вместе мы вернулись в крепость.

Все воины, свободные от дежурства, выстроились на плацу. Стояла тишина. Ветер лениво колыхал гондорские знамена и стяги.

Перед строем находилось несколько офицеров. Среди них Воевода Мардиль, капитан Доэрлин, лейтенант Креуг и другие. Заиграли трубы, вперед вышел лейтенант Заргоб, и развернул свиток, находившийся в руках.

Он окинул строй взглядом, и начал перечислять имена воинов, отличившихся в бою, и оглашать приказы в отношении них. В самом начале стояло моё имя:

– За верность и храбрость, показанную за годы службы Гондору, в Изенграда и Минас-Итиле, за доблесть, проявленную в бою, за самоотверженность и прозорливость, позволившую отстоять Минас-Итиль, воину Мэлгорну, из разведывательного десятка Грестлинга присваивается офицерское звание лейтенант. Слава Гондору!

– Слава, слава,– откликнулись воины, и застучали мечами по щитам.

Так я получил звание лейтенанта гондорской армии. Этот приказ подписал капитан Мардиль.

Остальным отличившимся бойцам достались небольшие подарки. Например, Востлинг получил новый, вполне достойный меч, а Весельчаку вручили шлем с полумаской, богато отделанный серебром.

Мне же, кроме внеочередного звания (хе-хе), подарили копьё. Длинною почти три метра, с широким, обоюдоострым наконечником около пятидесяти сантиметров, оно позволяло наносить не только колющие, но и рубящие удары. Это тяжелое оружие для ближнего боя. Вполне вероятно, примерно таким (только лучшим по качеству), было и легендарное Аэглос – копье последнего государя эльфов-нолдоров Гиль-Галада.

Подарку я обрадовался. Да вот, печаль, теперь придется осваивать это оружие. Копьем то я раньше плотно не занимался.

Три дня капитан Мардиль знакомился с обстановкой и людьми. С его приходом в крепости словно повеял новый, свежий ветер. Люди взбодрились, ощутили вкус жизни. Даже знакомые, не раз переделываемые дела и обязанности, казалось стали чем-то новым и интересным.

Первую неделю Мардиль инспектировал крепость, знакомился с гарнизоном и общим положением дел в Мордоре. Ремесленники подремонтировали крепостные стены и ворота, раненые лечились, на плацу стали чаще проводиться занятия и собрания.

Затем из Итиля выступил конный отряд, имея цель обследовать Мордор, дойти до Восточной заставы, вернуться через развалины Барад-Дура, уничтожая возможных врагов. Нас выступило больше трех сотен – все, у кого имелись лошади. Возглавил рейд сам Мардиль. Капитан круто взялся за дело.

Днём за днем, мы двигались на юго-восток. Старая и позабытая, местами занесенная песком, пылью и мусором дорога, вела нас к морю Нурнен, которое, по легенде, образовалось после падения Светильников.

Дул свежий, бодрящий ветер. Поднявшись на один из невысоких холмов, я, наконец-то увидел море.

С синдарина Нурнен переводится 'печальная вода'. Странное название, быть может эльфы дали его, когда здесь властвовал Саурон? Или оно произошло от того, что когда-то являлось частью огромного моря Хелкар?

Сейчас же, в конце марта, вся эта местность никоим образом не соответствовало эльфийскому определению.

В иное, спокойное время, я бы с удовольствием здесь остановился и пожил.

Весна, расцветающие травы, множество птиц и животных. Красиво и безлюдно. А уж рыбалка, которую мы испробовали во время ночных стоянок, заслуживала отдельного разговора.

Вечерняя зорька, легкий туман, наползающий от воды, крики птиц, устраивающихся на ночевку, плеск рыбы. И дым от костерка, неспешно, и так уютно поднимающийся в небеса. А потом начинают зажигаться первые, еще робкие, едва заметные звезды. От воды тянет холодком. Ты плотнее запахиваешься в плащ, и пересаживаешься поближе к огню.

Здесь можно душой отдыхать. А вы говорите, печальная вода...

То, что осталось от дороги, поменяло направление, и повернуло к востоку, более-менее точно повторяя береговую линию.

К сожалению, Яблоко начал сдавать. Ездовые кони не живут долго. Форсированные режимы передвижения, большие нагрузки, раны и стресс не делают их жизнь лучше и длинней. Вот и мой конь стал чувствовать возраст.

Я, как мог, подпитывал его магией, и пока, это вроде бы помогало держаться с остальными всадниками на равных, и не отставать.

Несколько раз, вброд, мы пересекали речки, впадающие в море.

Затем, перед нами распахнулась бескрайняя степь. Берег Нурнена круто уходил к югу.

Еще через несколько дней мы достигли развалин Восточной заставы. Здесь нас не ждали. Отряд кхандцев, человек в двести, вел себя беспечно и самоуверенно. Они даже дозорных не выставили, уверенные в своей безопасности.

Конные разведчики умело, и ловко вывели нас на кхандцев. Капитан Марандиль летел, словно на крыльях, впереди строя.

Кхандцы, смуглые, горбоносые, по внешнему виду сильно напоминают арабов на Земле. Они не успели оказать серьезного сопротивления. Их уничтожили вчистую. Среди наших восемь погибших и много раненых.

Захватили немало добычи – коней, повозок, продовольствия, доспехов и оружия. Кхандцы, в отличие от орков, люди. И отношение к ним другое. Поэтому гондорцы без всякой брезгливости распределили полученные в бою трофеи. Мне достался кинжал – прекрасная сталь, хорошее состояние. Сразу видно, что бывший хозяин относился к оружию трепетно.

Кроме того, я получил набор метательных ножей. Мне, они может и не к чему, но зато я смогу подарить их Востлингу. У парня скоро день рождения. К тому же, он несколько раз упоминал, что мечтает научиться бросать ножи. Так что подарок придется к месту. Думаю, парень обрадуется.

Формально, Гондор не воевал с Кхандом в настоящее время. Но в пограничье своя специфика. И здесь на такие вещи смотрят сквозь пальцы. По существу, на бумаге, эти земли считаются все еще принадлежавшие Гондору. Так что все это можно расценить как защиту собственной территории.

На Восточной заставе мы остановились на пару дней. Идти дальше на восток не имеет смысла. Огромные пространства, степь и лесостепь. Сейчас по весне, все эти земли выглядят прекрасно. Расцветающее природа, духовитый запах набирающих силу трав, стаи птиц ... И восток, который, распахнулся от одного края окоёма до другого. Вдаль убегали холмы, овраги, рощицы.

Я активировал свое магическое зрение. Лиги и лиги пути, где практически ничего нет. Редкие кочевья полузабытых племен, пасущиеся стада, и снова степи, овраги, урочища. Далеко-далеко, на пределе зрения, я рассмотрел крупный лес. Около него, как мне показалось, находился некий населенный пункт. Но ни я, ни мои друзья не могли подтвердить верность или ошибочность моего зрения. И на картах то место никак не отмечено.

Здесь, на Восточной заставе, проходил тракт, связывающий юг (Кханд и Харад) с севером (Прирунье). И дорога не выглядит окончательно заброшенной. Чувствовалось, что хотя здесь и не оживленное движение, но все же, нет-нет, а кто-то проходит.

Впрочем, я с трудом представлял себе, как истерлинги могут торговать с кхандцами. И те, и другие склонны к грабежу и разбою.

Истерлинги представляют конфедерацию родственных, и, тем не менее, враждебных между собою племен. Союзы временны, а их представители постоянно насторожены и посматривают на других в ожидании постоянной подлянки.

Кханд это феодальная автократия, где несколько крупных родов постоянно борются за власть. Победитель сажает на трон представителя своего рода, и он принимает титул халифа. Власть халифа очень часто распространяется лишь на крупные города и поселения. Все остальные живут своим укладом.

Прирезать торговца ради товара для них всех – плевое дело.

В такой ситуации немногочисленным купцам, тем, кто не боится путешествовать по местным просторам, надо за мужество памятники ставить. Или молоком, за вредность, доплачивать.

Раньше здесь, на Восточной заставе имелся буфер в лице Гондора. Теперь он пропал. Зачахла и торговля.

От заставы повернули на северо-запад, вдоль реки Стрлит. Замысел Мардиля предельно прост и логичен – пройти вдоль всего внутреннего периметра Мордора. Разведать обстановку, рассеять врагов, а заодно нагнать жути, и показать противнику, что рано списывать Гондор со счетов.

Всё умно и правильно. Да вот только гондорцы, на мой взгляд, все еще витают в облаках. Правда, назгулы, помогли избавиться от многих иллюзий, но все равно, на лицо недооценка противника.

Поднимаясь к северу, мы встретили десяток истерлингов. Наши кони устали после дневного перехода, а они, похоже, весь день отдыхали. Лучники пустили несколько стрел, никого не ранивших. Противник ушел от нас легко и непринужденно.

Мы достигли одного из отрогов Пепельных гор. Прошли сквозь горную долину, по засыпанной камнями, и упавшими сверху деревьями дороге, и вышли на плато Горгорот. Здесь, в развалинах Серегоста, нам пришлось вступить в схватку с многочисленным орочьим отрядом. Бой выдался жарким. С нашей стороны погибло двенадцать человек, орков больше сотни, и в два раза больше разбежалось по горам. Колоссально преимущество, даваемое лошадьми, вновь сыграло свою роль.

Впрочем, Мардиль считал, что такой размен невыгоден. Гондорцы умеют, и должны драться лучше.

Мы продолжали двигаться к развалинам Барад-Дура. И все чаще встречали врагов. Но пока мы опережали слух о себе, и орки практически всегда оказывались не готовыми к серьезному бою.

Дороги с каждым днем становились все лучше. Похоже, их начали восстанавливать. Назгулы укреплялись серьезно и надолго. И все больше врагов.

Надеюсь, что командование из всего этого смогло сделать правильные выводы.

Мы шли дальше, рассеивали врагов, и медленно, но верно теряли людей. Сопротивление возрастало. Приблизившись к Барад-Дуру, поняли, что здесь нам делать нечего. Противник укрепился в развалинах, создав неплохой оборонительный рубеж.

В самом лагере, и на скалах вокруг притаилось немало врагов. Нас ждали. И соваться сюда с нашими силами сущая глупость. Здесь нужен уже не конный отряд, а сотен шесть пеших бойцов, способных взять укрепления и подняться по склонам.

Капитан Мардиль скомандовал отступление. Двигаться дальше уже не имеет смысла, более того, становится опасно. Чем ближе к Вратам Мордора, тем выше концентрация вражеских сил. И всё это могла закончиться крайне плачевно.

Мы повернули на запад, напрямую через плато Горгорот к Минас-Итилю.

Коричнево-серые склоны Ородруина приближались. Через несколько веков, когда отстроится Барад-Дур, Саурон проложит дорогу, которую назовут Сауроновым трактом к Роковой Расселине, или Саммат Науру по эльфийски.

А пока же здесь пепел, песок и засуха. Отдельные растения, сухие, болезненно изломанные, торчат в некоторых местах и нагоняют откровенную тоску.