Текст книги "Кто вы, Лаврентий Берия? Неизвестные страницы уголовного дела"
Автор книги: Андрей Сухомлинов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
Он, в частности, рассказал, что Берия распорядился незаметно похитить Симонич-Кулик поскольку она по агентурным данным была изобличена в шпионаже. Маршал Кулик в то время был начальником Главного артиллерийского управления РККА. Он, Меркулов, знакомился с агентурной сводкой на Симонич-Кулик, но ничего серьезного там не нашел. Доложил об этом Берия, однако тот сказал ему, что на это есть решение «инстанции» и Симонич-Кулик подлежит «изъятию». Эту операцию он поручил сотруднику управления охраны Гульсту и группе его работников. Участвовал и Влодзимирский. Он, Меркулов, лично руководил этой операцией и докладывал ее ход Берия. Сам выезжал на предполагаемое место захвата. Симонич-Кулик была «снята» возле своей квартиры у дома на ул. Воровского в центре Москвы, тайно увезена в Сухановскую тюрьму, куда Меркулов вместе с Берия приезжали и где несколько раз допрашивали ее. Обвинения в шпионаже она отрицала. Им удалось склонить ее к «агентурной работе». Далее Меркулов показал, что Берия неожиданно сообщил о решении «инстанции» расстрелять Симонич-Кулик, что и было сделано комендантом НКВД СССР Блохиным. Для «маскировки» Берия приказал ему, Меркулову, объявить всесоюзный розыск Симонич-Кулик, составить нужные документы и сообщить об этом мужу, который проявлял большое беспокойство по поводу исчезновения жены, которой было всего-то 18 лет. Она была подругой его дочери. Меркулов все это сделал, получив у маршала фотографию его жены, якобы необходимую для организации розыска.
В одном из протоколов допроса Меркулов показывает:
«…Изъятие и расстрел Симонич-Кулик я не считаю незаконным, поскольку по этому поводу было указание инстанции, а любое указание инстанции я бы выполнил безоговорочно. Но, признаюсь, что это дело на меня произвело крайне тяжелое, жуткое впечатление и я долго переживал этот случай. На мой взгляд, уничтожать эту женщину не было никакой оперативной необходимости».
Но и это еще не все. Полковник юстиции Успенский абсолютно правильно приступил к расследованию злодеяний Меркулова, связанных с раскрытием так называемою антисоветского военного заговора накануне войны.
Напомню, что еще до прибытия Берия и Меркулова в Москву в 1938 году по приказу их предшественника Ежова были репрессированы 1 нарком ВМФ, 3 заместителя наркома обороны, 16 командующих войсками округов, 25 их заместителей, 5 командующих флотилиями, 8 начальников военных академий, 33 командира корпусов, 76 командиров дивизий, 40 командиров бригад, 291 командир полка. Это официальная справка Военной коллегии Верховного суда РФ, которую, по всей видимости, не видел писатель Виктор Суворов,[64]64
Виктор Суворов, он же Резун Владимир Богданович, 1947 г. рождения, закончил Калининское суворовское военное училище в 1965 г., Киевское ВОКУ – в 1968 г., академию ГРУ в 1974 г. 8 июня 1978 г. в звании капитана с женой и двумя детьми сбежал из женевской резидентуры ГРУ в Великобританию. Распространенный слух о заочном осуждении его военным трибуналом к смертной казни является неправдой. Дело на Резуна В.Б. приостановлено в соответствии со ст. 195 УПК РСФСР (в ред. 1961 г.), и он объявлен в розыск. Материалы уголовного дела на него, по сообщению Главной военной прокуратуры, находятся в ФСБ России.
[Закрыть] когда под диктовку английской разведки работал над своим новым опусом 2000 года «Очищение», где оправдывал действия Сталина и Ежова по уничтожению полководцев.
Кроме этого в 1940–1941 годах были арестованы более 100 генералов и адмиралов РККА, из которых 76 осуждены Военной коллегией, 5 – Особым совещанием при НКВД, 12 умерли, находясь под стражей.
Активно использовались и внесудебные виды расправ. Так, без всякого суда в октябре 1941 года в Куйбышеве, Самаре и Тамбове были по списку расстреляны 25 человек, многие из которых относились к числу командного состава РККА. Среди этих «врагов народа» было несколько Героев Советского Союза, а Я. Смушкевич – дважды Герой.
Все они были арестованы накануне войны и обвинялись в «антисоветском военном заговоре», в шпионской, изменнической деятельности в пользу иностранных разведок. Под арестом находились они с ведома Сталина, Берия и Меркулова, подвергались нечеловеческим пыткам и истязаниям. С началом войны всех их этапировали в Куйбышев, некоторых – в Саратов и Тамбов. Накануне введения в Москве осадного положения[65]65
Осадное положение в Москве было введено постановлением ГКО 20 октября 1941 г.
[Закрыть]18 октября 1941 года Берия подписал распоряжение об их расстреле, приказав «привести в исполнение приговор – высшую меру наказания». А в скобках уточнил – «расстрелять». И далее следовал список подлежащих расстрелу – 25 человек. Исполнение этой акции поручалось сотруднику для особых поручений спецгруппы НКВД Д. Семенихину, что и было им выполнено.
Берия отлично знал, что никаких «приговоров» в отношении этих лиц не было, а всех предполагали расстрелять без суда и даже без заседаний «троек» или особых совещаний.
Уже позже, заметая следы, Кобулов и Влодзимирский учинили подлог и составили «заключения» о причастности каждого к шпионажу и завизировали этот список у прокурора СССР Бочкова. Все это было сделано с ведома Берия и Меркулова.
После казни неизвестный автор 12 апреля 1942 года написал справку такого содержания: «Зам наркома т. Меркулов приказал произвести конфискацию имущества у всех перечисленных осужденных». И далее – неразборчивая подпись. Слово «осужденные» здесь, как вы понимаете, неуместно, а давать распоряжения о конфискации имущества Меркулов права не имел: это прерогатива суда.
В список подлежащих расстрелу чудом не попали К. Мерецков – прославленный полководец и не менее прославленный специалист в области вооружения ученый Б. Ванников. Они тоже были арестованы, подвергались нечеловеческим пыткам, но неожиданно по указанию Сталина были освобождены.
По этому поводу с Меркуловым разбирались отдельно.
«Вопрос: Вам зачитывается выписка из показаний Берия от 17 сентября 1953 года:
«Мне известно, что Меркулов, проводя следствие по делу Мерецкова, Ванникова и других, добился путем применения незаконных методов, избиения арестованных и пыток вымышленных показаний их о принадлежности их к контрреволюционной организации».
Подтверждаете эти показания Берия?
Ответ: Пыток к Мерецкову, Ванникову и другим я не применял, но действительно во время допросов арестованных били, так как на это была санкция. Аресты Ванникова, Мерецкова и ряда других лиц были произведены мной по указанию инстанции. О ходе следствия очень подробно мной докладывалось лично в инстанции, куда я вызывался иногда по нескольку раз в день.
Вопрос: Вы утверждаете, что арест Ванникова, Мерецкова и ряда других лиц был произведен по указанию инстанции. Но ведь этому предшествовала ваша, как наркома госбезопасности, информация в инстанцию в отношении Ванникова, Мерецкова и других?
Ответ: Припоминаю, что в отношении Ванникова была данная информация. Надо сказать, что в этот период были произведены последовательно аресты группы работников, в том числе военных. Протоколы допросов этих арестованных представлялись в инстанцию, а также часто я давал информацию устно и по телефону. В отношении Ванникова был представлен протокол допроса Мирзаханова – работника наркомата вооружения. Представлялись ли протоколы допросов в отношении Мерецкова – я не помню.
Вопрос: Вам зачитывается выписка из показаний Берия от 7 октября 1953 года:
«Меркулов играл главную роль и у меня нет сомнений, что он лично применял пытки как к Мерецкову, так и к Ванникову и другим». Вы подтверждаете, что лично применяли к этим арестованным пытки?
Ответ: Показания Берия я не подтверждаю, пыток к Мерецкову, Ванникову или к каким-либо другим арестованным я лично никогда не применял. Как я уже выше показал, на допросах, производимых с моим участием и без меня, Мерецкова и Ванникова били рукой по лицу и резиновой палкой по спине и мягким частям тела, но нанесение этих ударов не превращалось при мне в истязание. Я лично тоже бил Мерецкова, Ванникова и некоторых других арестованных, но пыток к ним не применял.
Вопрос: Вы признаете, что в результате избиений и других нарушений законности во время следствия от Мерецкова, Ванникова и других арестованных были получены ложные, вымышленные показания?
Ответ: Да, действительно, их показания в отношении себя и других были вымышленными и я сам с ужасом стал замечать, что в результате применения битья к арестованным получаются вымышленные показания, в результате чего могут быть произведены необоснованные аресты невиновных людей. Мне это стало особенно ясным, когда я увидел, что число арестованных растет. Я не знал, как выйти из создавшегося положения, но к счастью, вскоре по указанию инстанции были освобождены Мирзаханов, Ванников и Мерецков и после этого битье арестованных и дальнейшие аресты по их показаниям прекратились.
Хотя арестованные были освобождены и, следовательно, дела их велись неправильно, мне не было в инстанции сделано ни одного упрека. Я объяснял это тем, что весь ход следствия по этим делам мною со всеми подробностями докладывался в инстанции.
Вопрос: Вы скрываете от следствия свою роль в этих делах. Вам зачитывается выписка из показаний Берия от 7 октября 1953 года:
«Мне вспоминается, что, говоря со мной о деле Мерецкова, Ванникова и других, Меркулов преподносил его с позиций своих достижений, что он раскрыл подпольное правительство, чуть ли не Гитлером организованное. Я считаю, что основным виновником в фабрикации этого дела является Меркулов и он должен целиком нести за это ответственность». Вы признаете это?
Ответ: Берия говорит неправду. Такого разговора с ним я не помню. Возможно, я ему просто докладывал содержание дел Мерецкова, Ванникова и других, но этими делами я не хвастался, так как хвастливость мне вообще не свойственна. Как я мог хвастаться этим делом, когда, наоборот, у меня были сомнения в правдивости показаний арестованных».
Результат рассмотрения «военного заговора» в 1941 году: расстрелять… без суда и следствия
«Прижал» следователь Меркулова и по эпизоду о расстреле в Куйбышеве, Саратове и Тамбове этих 25 арестованных.
«Вопрос: На допросе 3 октября вы упорно отрицали свою причастность к незаконному расстрелу 25 арестованных, произведенному по письменному предписанию Берия от 18 октября 1941 года. Вы теперь вспомнили обстоятельства, при которых было составлено письменное предписание с включением в него 25 арестованных?
Ответ: Хотя я долго думал об этом, но вспомнить не мог, но, очевидно, судя по показаниям Кобулова, Влодзимирского и Герцовского я какое-то касательство к этому списку имею. Надо полагать, что Берия может сказать, как обстояло дело с составлением этого списка.
Вопрос: Вам зачитывается выписка из показаний Берия от 7 октября 1953 года, и его ответ на этот вопрос: кто персонально намечал фамилии лиц, подлежавших расстрелу. Вот слова Берия:
«Этот список готовили Меркулов и Кобулов. Это я утверждаю категорически».
Теперь вы признаете, что были прямым соучастником Берия в незаконном расстреле без суда, без законно вынесенных приговоров 25 арестованных?
Ответ: Нет, я не могу этого признать, так как если я и принимал, как говорит Берия, участие вместе с Кобуловым в составлении этого списка, то мог это делать только по прямому указанию Берия. Но я не допускаю мысли, чтобы Берия при этом не разъяснил мне и Кобулову необходимости и целесообразности составления такого списка. Поэтому я не мог считать тогда это распоряжение Берия незаконным и рассматривать себя соучастником Берия в расстреле 25 арестованных».
Говоря о деятельности Меркулова на его посту, нельзя не сказать о вопиющем беззаконии, творившемся в те годы в органах госбезопасности страны и связанном с порядком расследования так называемых контрреволюционных преступлений. Особенно это касается нарушения установленных УПК РСФСР сроков содержания арестованных под стражей до суда. Таких сроков вообще не существовало. Так, начальник Смоленского артиллерийского училища генерал-майор Петров Е.С. содержался до суда под стражей и числился за НКВД – НКГБ девять лет; начальник штаба 4-й ударной армии Северо-Западного фронта генерал-майор Романов Ф.Н. – десять лет; начальник штаба ВВС Сибирского военного округа генерал-майор Теплинский Б.Л. – девять лет; преподаватель Военной академии им. Фрунзе генерал-майор Ширмахер А.Г. – десять лет. И таких примеров сотни, если не тысячи. Вина за это лежит на Меркулове, так как с его ведома и при его попустительстве, а порой и по его указаниям творился весь этот произвол.
Итак, за все то, что происходило в органах госбезопасности с 1938 по 1946 год, должен отвечать В. Меркулов. Он за это и ответил.
Уместно привести еще один интересный факт, касающийся теперь уже военного прокурора Успенского, который расследовал дело Меркулова.
Полковник юстиции Успенский был причастен, правда косвенно, к одной скандальной истории, связанной с делом Берия. Сразу же после ареста последнего, в июле 1953 года, на квартирах, дачах и в служебных кабинетах самого Берия и приближенных к нему лиц были произведены обыски, санкционированные Руденко. Проведение обысков было поручено Успенскому, входившему в следственную группу. Ничего сложного здесь нет. Приезжает группа оперативников младшего звена и под руководством ответственного за эту операцию лица переворачивает все «вверх дном». Изымается и отправляется на «временное» хранение все имущество согласно протоколу и описи к нему. Потом это имущество, как правило, по решению суда конфисковывалось и передавалось в тогдашнее Московское горфинуправление, а далее за бесценок уходило в розничную торговлю. «Кормушка», кстати, хорошая. В бытность мою прокурором генеральный прокурор А. Рекунков издал по этому поводу специальный приказ, запрещающий работникам прокуратуры пользоваться этими магазинами. Издавались ли подобные приказы в МВД и КГБ, мне не известно. Так вот, во время обыска в кабинете ответственного работника секретариата Совета Министров СССР Ордынцева Г.А., тоже проходившего по делу Берия, здесь же присутствовал и зав. особым сектором ЦК КПСС Суханов Д.М. Воспользовавшись невнимательностью Успенского, Суханов украл из сейфа Ордынцева облигации на сумму 106 тысяч рублей, золотую брошь, часы. Впоследствии это обнаружилось, и Суханов был осужден на 10 лет. Большего позора аппарат ЦК КПСС за всю свою историю, наверное, не знал.
Богдан Кобулов
Теперь поговорим о Кобулове. Личность очень интересная, почти легендарная. В 37 лет – заместитель наркома госбезопасности СССР, а в 1953 году – первый заместитель Л. Берия.
Вот развернутые данные о Б. Кобулове, находящиеся в материалах уголовного дела, согласно справке управления кадров МГБ.
Кобулов Богдан Захарович,[66]66
Так в тексте. Правильно «Захарьевич».
[Закрыть]1904 года рождения, уроженец г. Тифлис, армянин.
Родился в семье портного. В КП с 01.25 (член ВЛКСМ 1921–1925). Кандидат в члены ЦК ВКП(б) (18–19 съезды). Депутат Верховного Совета СССР 2 созыва.
Образование: гимназия, Тифлис 1911–1922.
В РККА: рядовой учебно-кадрового полка, на полит, работе в 66 кав. бригаде 1921–1922; участвовал в создании отряда им. 26 бакинских комиссаров Тифлисского горкома КП(б) Грузии, один из руководителей отряда.
В органах ВЧК – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МВД: сотр. Грузинской ЧК 05.22–05.23; сотр. политбюро ЧК Ахалцихского уезда 05.23–01.24; сотр. информ. пункта ЧК Грузии, Боржом 01.24–05.25; сотр. информ. пункта ЧК Грузии, г. Ахалкалаки 5.25–07.25; сотр. информ. пункта ЧК Грузии, урочище Манглис 07.25–02.26; сотр. Закавказского ГПУ и ГПУ Груз. ССР 1926; ст. уполн. СО Закавказского ГПУ 1931; нач. 1 отд-я СПО ГПУ Груз. ССР 03.31–01.32; пом. нач. СПО ГПУ Груз. ССР 1932; сотр. УГБ НКВД ЗСФСР и УНКВД Груз. ССР 1934–1935; в командировке в Персии 1935; зам. нач. СПО УГБ НКВД ЗСФСР 1935–1936; нач. ЭКО УГБ НКВД ЗСФСР и УНКВД Груз. ССР 02.36–11.36, зам. нач. 4 отд. УГБ НКВД Груз. ССР 19.03.37–03.04.37; нач. 4 отд. УГБ НКВД Груз. ССР 3.04 37–16.02.38; и. о зам. наркома внутр. дел Груз. ССР 12.37–16.02.38, зам. наркома внутр. дел Груз. ССР 02.38–15.09.38; нач. 4 отд. 1 упр. НКВД СССР 15.09.38–29.09.38; нач. 2 отд. ГУГБ НКВД СССР 29.09.38–29.07.39; зам. нач. ГУГБ НКВД СССР 17.12.38–04.09.39, нач. следств. части НКВД СССР 22.12.38–04.09.39; нач. ГЭУ НКВД СССР 04.09.39–25.02.41; зам. наркома ГБ СССР 25.02.41–30.07.41; зам. наркома внутр. дел СССР 30.07.41–14.04.43; 1 зам. наркома ГБ СССР 14.04.43–4.12.45; зам. нач ГУСИМЗ (по Германии) при М-ве внешней торговли СССР 1946–1949. Одновременно – заместитель Главноначальствующего СВАГ по вопросам деятельности сов. акционерных предприятий в Германии. С 1949– заместитель председателя Советской контрольной комиссии в Германии по делам акционерных обществ, зам. нач. ГУСИМЗ при СМ СССР 04.47–10.51; 1 зам. нач ГУСИМЗ при СМ СССР 10.51–03.53; 1 зам. министра внутр. дел СССР 11.03.53–29.06.53.
Арестован 27.06.53; приговорен Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР 23.12.53 к ВМН. Расстрелян.
Звания: капитан ГБ 13.01.36; майор ГБ 20.12.36; ст. майор ГБ 11.09.38; комиссар ГБ 3 ранга 28.12.38; комиссар ГБ 2 ранга 04.02.43; генерал-полковник 09 07.45.
Награды: орден Трудового Красного Знамени Груз. ССР № 280/ 10.04.31; знак «Почетный работник ВЧК – ГПУ (XV)» № 202/20.12.32; орден Ленина № 3587/22.07.37; орден Красного Знамени № 4448/ 26.04.40; орден Красного Знамени № 4215/20.09.43; орден Суворова I степени № 128/08.03.44; орден Красного Знамени № 771/07.07.44; орден Красного Знамени № 427/03.11.44; орден Отеч. войны I степени № 1064/23 03.12.44; орден Кутузова I степени № 370/24.02.45; орден Ленина № 59220/30.04.46; орден Трудового Красного Знамени № 25560/24.06.48; орден Ленина № 111969/29.10.49; орден Красного Знамени № 293/01.06.51; 6 медалей.
Документ из уголовного дела Б. Кобулова
Первая страница протокола допроса Б. Кобулова
В материалах уголовного дела на Кобулова есть анкета арестованного. Она составлена в Бутырской тюрьме ее начальником полковником Шокиным. Так, из этой анкеты следует, что Кобулов был арестован одним из первых – 27 июня 1953 года. Это и понятно: первый заместитель, прошедший весь путь рядом со своим шефом и получивший за эти годы 13 орденов, должен сидеть рядом с этим шефом. (Б. Кобулов был арестован в здании ЦК КПСС на Старой площади, куда был вызван на совещание. Ордер на его арест подписал С. Круглов – новый министр МВД.)
Из анкеты можно узнать, что по национальности Кобулов армянин; жил в центре Москвы на Берсеньевской набережной, ранее – в Доме правительства – это ул. Серафимовича, 2. Отец – Захарий Оганесович умер в 1930 году, мать, брат и сестра живут в Тбилиси. Дочь Светлана[67]67
В протоколе допроса будет указано, что у Кобулова двое детей, однако в анкете значится только дочь Светлана.
[Закрыть] – 1927 года рождения живет с отцом. Жена Анна Ивановна тоже живет в Москве.
Серго Берия в своей книге пишет о внешности Кобулова так: «У него была большая голова и жирное лицо, выдававшее в нем человека, любившего хорошо поесть, глаза навыкате, большие волосатые руки и короткие кривые ноги». И далее Серго уточняет: «Кобулов был жирным отвратительным типом, питавшим слабость к роскоши, особенно к произведениям искусства».
Работа с Кобуловым была поручена помощнику генерального прокурора СССР Преображенскому и помощнику главного военного прокурора подполковнику юстиции Базенко.
Сразу скажем, что «орешек» им достался крепкий. Кобулов на первом этапе следствия сам практически ничего не рассказал, сославшись на забывчивость, и его пришлось изобличать другими доказательствами.
Приведу отрывки из протоколов его допросов. Кстати, Кобулов сам был опытным следователем.
«Вопрос: На допросе до перерыва вы заявили, что группа арестованных была расстреляна без суда по указанию Берия ввиду сложившейся в Москве чрезвычайной обстановки 16–17.10 1941 г. Это правильно?[68]68
Речь идет о расстреле 25 человек в Куйбышеве, Саратове и Тамбове в октябре 1941 г.
[Закрыть]
Ответ: Да, правильно.
Вопрос: Вы также показали, что Берия вам дал указание расстрелять без суда арестованных за вражескую работу, содержавшихся под стражей в Москве. Так?
Ответ: Да, насколько помню, речь шла об арестованных, содержавшихся под стражей в Москве.
Вопрос: В таком случае скажите, с какой целью было расстреляно без суда 25 арестованных, содержавшихся в октябре 1941 года в Куйбышеве и Саратове?
Ответ: О расстреле этих арестованных я ничего не помню.
Вопрос: Скажите была ли необходимость расстреливать этих арестованных без суда?
Ответ: Как я показал на предыдущем допросе до перерыва, с моей точки зрения, такой надобности не было.
Вопрос: Вы признаете, что вы лично направили в Куйбышев Семенихина с группой людей для незаконного расстрела 25 арестованных, на которых впоследствии задним числом были оформлены утвержденные вами заключения?
Ответ: Этого я совершенно не помню и прошу по возможности напомнить мне этот случай, с тем, чтобы я смог воспроизвести его в своей памяти.
Вопрос: Вам оглашается выдержка из показаний Семенихина Д.Э. от 30.07.1953 года, который показал:
«Я помню, что в соответствии с полученным мной предписанием, которое мне сейчас предъявлено на двух листах, из Москвы я выехал 18 октября 1941 г., т. е. в тот же день, когда я получил это предписание.
Предъявленное мне сейчас предписание я получил лично от Кобулова Б.З., который мне сказал, что мне надлежит выехать в город Куйбышев и привести в исполнение приговоры в отношении арестованных, указанных в предписании. Со слов Кобулова, арестованные, которых надлежит расстрелять, находились в Куйбышеве».
Вы подтверждаете эти показания?
Ответ: Ничего не могу сказать. Если Семенихин показывает, значит, правда, но я сам этого не помню. Мне ясно только одно, что самостоятельно такого решения я принять я не мог и не имел права.
Вопрос: Вам предъявляется подписанное Берия предписание от 18.x. 1941 года № 2756/6 о командировании Семенихина в гор. Куйбышев для расстрела 25 арестованных. Это предписание вы лично вручали Семенихину, отправив его в Куйбышев. Скажите, почему в предписании сказано: «выехать… и привести в исполнение приговор…», тогда как никакого приговора вообще не было, так как арестованные были расстреляны без суда?
Ответ: Кто составлял этот документ и почему он составлен в такой редакции, которая не соответствовала действительности, я сейчас не помню.
Вопрос: Вы скрываете истинные цели, которыми руководствовался Берия, отдавая незаконное распоряжение о расправе без суда над 25 арестованными. Почему вы не говорите следствию правду?
Ответ: Никакого намерения обманывать следствие я не имею. Неточность формулировок моих ответов объясняется исключительно моей забывчивостью. Какими соображениями руководствовался Берия, отдавая распоряжение о расстреле без суда указанных 25 арестованных, содержавшихся под стражей в Куйбышеве, я не знаю.
Вопрос: 28.11 1939 года вы утвердили постановление, составленное следователем Ивановым и вашим помощником Влодзимирским на арест Эйнгорна Абрама Осиповича. Вы это обстоятельство подтверждаете?
Ответ: Да, это постановление утверждено мной, но дело это я совершенно не помню.
Вопрос: Ознакомьтесь с этим делом и объясните, при каких обстоятельствах оно расследовалось?
Ответ: Я просмотрел это дело, но восстановить его в своей памяти все же не могу.
Вопрос: Напоминаю, что Эйнгорн допрашивался вами и следователем Макаровым в кабинете последнего и при допросе этот арестованный подвергался избиению. Сейчас вы это не вспоминаете?
Ответ: Я такого случая не помню.
Вопрос: Следствием установлено, что Влодзимирский, допрашивая Эйнгорна, требовал от него клеветнического показания о связи Эйнгорна с одним из руководителей партии и правительства. Действия Влодзимирского были вызваны вашими указаниями или же их дал Берия?
Ответ: Со всей искренностью заявляю, что такой факт мне неизвестен. Эйнгорна, фотокарточка которого мне сейчас показана, я никогда не видел, я его не допрашивал и дело о нем совершенно не помню. Подобных возмутительных «установок» я ни от кого не получал и сам никому не давал.
Вопрос: Кто мог дать указания о переводе того или иного арестованного в Сухановскую тюрьму?
Ответ: Такое указание могли дать Берия и Меркулов, я мог перевести арестованного в эту тюрьму, но только после согласования этого вопроса с указанными лицами.
Вопрос: Чем объяснить, что Эйнгорн после окончания следствия по его делу и выполнения ст. 206 УПК[69]69
Ознакомление обвиняемого с материалами дела по окончании следствия.
[Закрыть] был переведен в Сухановскую тюрьму?
Ответ: Об этом факте я ничего не знаю, не помню также ставился ли вопрос о таком переводе кем-либо из моих подчиненных…»
На мой взгляд, начинать работу с Кобуловым нужно было не с выяснения отдельных конкретных деталей его преступной деятельности, а с вопроса организации им лично политических репрессий. Ведь Кобулов был не просто исполнителем воли Берия и Меркулова; он возглавлял самые серьезные специальные подразделения в НКВД и НКГБ, отвечал за работу секретно-политического отдела, ему подчинялось следствие, которое вела следственная часть по ОВД во главе с Влодзимирским, да и он сам одно время (1938–1939 гг.) был начальником следственной части НКВД СССР. Так что у кого, так это у Кобулова руки были действительно в крови.
Из справки 1-го спецотдела МВД Гр. ССР видно, что только в 1937–1938 годах особой тройкой НКВД Гр. ССР под председательством Кобулова было рассмотрено 1756 дел, расстреляно – 1233 человека, осуждено к различным срокам – 514, освобождено – 9 человек.
Поскольку от Кобулова на допросах добиться ничего не удавалось, основное внимание следствие в 1953 году уделило работе с его окружением. Здесь дело пошло легче, и Кобулов был прижат доказательствами. А в конце – признал все. Вот некоторые данные из дела.
Причастность Кобулова к расправе над сотрудниками НКВД Кедровым, Голубевым и его матерью-пенсионеркой Батуриной была доказана показаниями Берия, Меркулова, Деканозова, Мешика и Влодзимирского. Из материалов дел расстрелянных Белахова и Слезберг видно, что Кобулов лично применял к ним пытки. После расстрела без суда 25 человек осенью 1941 года Кобулов утвердил сфальсифицированные заключения, составленные Влодзимирским. Эти заключения с подписями Кобулова были приобщены к делу. Их ровно 25 штук – по количеству расстрелянных.
Кроме этого установлено, что ордер на арест старого большевика М.С. Кедрова, дело в отношении которого было ранее прекращено, подписал лично еще до войны Кобулов. Кедров в 1941 году вместе с другими 24 арестованными тоже был расстрелян.
Документально доказана причастность Кобулова к аресту девяти жителей Мамукинской деревни, расстрелянных по решению тройки, возглавляемой Гоглидзе. Ордера об их аресте подписал Кобулов. Крестьяне обвинялись в подготовке терактов в отношении Кобулова и Гоглидзе. Уже известный нам Влодзимирский показал, что обо всем творившемся в следственной части по ОВД Кобулов был проинформирован.
С ведома Кобулова были убиты дипломат Бовкун-Луганец с женой в 1939 году, а в 1940 году – похищена и расстреляна жена маршала Кулика К.И. Кулик-Симонич.
Кобулов лично применял пытки; об этом свидетельствовали Кварикашвили, Кримян, Хазан, Васина, Тавдеашвили, Савицкий.
Заместитель министра внутренних дел Грузии Каранадзе рассказал о расстреле с участием Кобулова жителей Мамукинской деревни, а также сотрудников НКВД Грузии Султанишвили, Мхелидзе, Абашидзе.
Работник следственной части МВД СССР Семенов показал, что Кобулов вместе с Меркуловым жестоко избивали на допросах в 1941 году арестованных Штерна и Баландина, позже расстрелянных.
Осужденная Васина рассказала, что следствие по ее делу велось под руководством Кобулова и Гоглидзе. Ее избивали плетками и шомполами. По ее показаниям, после гибели председателя ЦИК Абхазии Лакобы Кобулов и Берия в 30-е годы учинили в республике террор: были арестованы жена Лакобы, сын, мать, братья. Беременную жену Лакобы избивали и в ее присутствии глумились над сыном, добиваясь, чтобы она подписала сфабрикованный протокол.
Арестован Василий Сталин. Ордер подписал Б. Кобулов
Вторая страница постановления об аресте В.И. Сталина. Подписал Б Кобулов
Заместитель Гагринского отдела НКВД Васильев показал, что указания о применении пыток к арестованным в 1937–1938 годах исходили от Кобулова, а составленные лично Кобуловым протоколы допросов арестованных рекомендовались как образец умения разоблачать врагов.
В ходе следствия был допрошен бывший начальник 6-го отделения 2-го отдела ГУГБ НКВД СССР Визель. Вот что он рассказал:
«Вскоре была арестована по прямому указанию Берия, без каких-либо материалов к аресту Слезберг.
Сразу после ареста ее вызвал к себе Берия и, угрожая ей расправой, требовал показаний об антисоветской деятельности. Во время допроса Берия напомнил Слезберг случай, когда она выступала против него по вопросу о распространении эфироносных культур в Грузии.
На следующий день Кобулов, узнав о том, что Слезберг утверждает, что она ни в чем не виновата, приказал от имени Берия бить ее. К Слезберг были применены меры физического воздействия, в результате которых она дала клеветнические показания на члена семьи одного из руководителей партии и правительства. Допрашивал Слезберг лично Кобулов и он же приказал оформить эти лживые вынужденные показания протоколом допроса…»
Можно дополнить рассказ о Кобулове одной деталью. Дело в том, что с 1945 до марта 1953 года в органах он не работал. С 1945 по 1947 год – был в распоряжении ЦК ВКП(б) и чем занимался, из дела понять невозможно. А с 1947 по 1953 год был заместителем начальника Главного управления советским имуществом за границей при Совете Министров СССР – пресловутый ГУСИМЗ, или, как в шутку звали его чиновники, «ГУСЬ». Работа в «ГУСе» была спокойной. Чем занималось это управление, сказать сложно. Но было оно, как видно, в большом почете у работников НКВД (МВД), во всяком случае, после войны там поработали многие из наших «героев»: и Меркулов, и Кобулов, и Влодзимирский, и Деканозов.
Ворошилов не помог
Расстреляли…
«Работа» Б. Кобулова в Грузии в 1937–1938 гг.
П. Судоплатов в своей книге отмечает, что инициатором изгнания Кобулова из МГБ после войны был Абакумов. А вот Берия уже 12 марта 1953 года затребовал Кобулова из «ГУСя» к себе и добился назначения аж на должность первого заместителя министра.
Здесь же необходимо вспомнить еще один примечательный факт. У Кобулова был родной брат Амаяк. Он был на два года младше. Тоже чекист. Родился в Тбилиси. Прошел путь в НКВД от рядового сотрудника до генерала. В 32 года уже был наркомом внутренних дел Абхазии, которая тогда безоговорочно входила в состав Грузии. Старший брат Богдан в то время был заместителем наркома НКВД Грузии. В 1939 году Амаяк Кобулов работал в Киеве – первым заместителем наркома внутренних дел Украины, потом в 1940–1941 годах – первым советником полпредства СССР в Германии. Полпредом в то время там был B. Деканозов – тоже штатный сотрудник НКВД. Затем А. Кобулов три года работал в Ташкенте – был наркомом НКВД Узбекистана. В 1944–1951 годах – зам. начальника ГУ НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных. В 1951–1953 годах – начальник этого управления и одновременно зам. начальника ГУЛАГа. В апреле – июне 1953 года – зам. начальника контрольной инспекции МВД СССР.
В июне 1953 года Берия направил его в командировку в составе большой комиссии МВД в Германии разбираться с возникшими волнениями в ГДР. Там же был и Гоглидзе.
