Текст книги "Кто вы, Лаврентий Берия? Неизвестные страницы уголовного дела"
Автор книги: Андрей Сухомлинов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
Они допросили Войцеховского. Впоследствии он был предан суду и приговорен к расстрелу. Однако Берия, по показаниям Мешика, почему-то задерживал исполнение приговора. Перед допросом Берия говорил им не упоминать в протоколе «одну фамилию». Об этом он, Берия, говорил и самому Войцеховскому, с которым беседовал в их присутствии до допроса. О какой фамилии при этом шла речь, в деле Мешика не упоминается…
И все же хочется дополнить рассказ о П. Мешике следующим. Посмотрите еще раз на его трудовой путь. В 1931 году – нарком госбезопасности Украины, а в войну – 35-летний Мешик уже заместитель начальника «Смерша». Организация страшная, но без нее не было бы победы. Ветераны, с которыми я беседовал, в один голос говорят о П. Мешике как о человеке, преданном делу, которое ему было поручено. Особенно это относится к его работе в спецкомитете по созданию атомной бомбы. А все эти номерные режимные города нашей страны – Красноярск-26, Красноярск-45, Челябинск-39, Челябинск-40, Свердловск-48, Арзамас-16 родились при его непосредственном участии. Жизнь этих городов в те годы никаких тревог не вызывала. Трагедий типа чернобыльской не было и в помине. За предупреждение таких аварий Мешик тоже отвечал.
Лев Влодзимирский
Одной из самых неисследованных личностей во всей компании Берия до сих пор остается начальник следственной части по особо важным делам МВД генерал-лейтенант Лев Емельянович Влодзимирский. Ни родственников, ни сослуживцев, ни знакомых его я не нашел.
Из официальной справки кадровых органов на него известно следующее.
Влодзимирский Лев Емельянович (Эмильевич),[91]91
Так в тексте анкеты.
[Закрыть] 1903 года рождения,[92]92
Установлено, что Влодзимирский в молодости приписал себе два года. В действительности он родился в 1905 г.
[Закрыть] уроженец г Барнаула, русский.
Родился в семье контролера пассажирских поездов. В КП с 12.1931 (член ВЛКСМ 1923–1930).
Образование: 3 класса высшего начального гор. училища, Москва 1917 г.; вечерние общеобразовательные курсы при ПУР Черноморского флота, Севастополь 1924 г.; вечерняя совпартшкола 2 ступени, Пятигорск 1930 г.
Самокатчик, пом. шофера в автопарке, Южный и Юго-Западный фронты 01.19–11.20; рулевой-боцман Севастопольского воен. порта 12.20–04.25; секретарь Кисловодского РИК 07.25–05.27; безработный, Пятигорск 05.27–09.27; уполн. УГРО Терского окр. АО 09.27–05.28.
В органах ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД: сотр. Терского окр. отд. ГПУ, г. Железноводск 05.28–10.28; зав. следств. группой УГРО Терского окр. АО 10.28–04.30; сотр Терского окр отд. ГПУ 04.30–01.10.30; сотр. Терского опер, сектора ГПУ 1930; уполн. ПП ОГПУ Северо-Кавказского края 1934; уполн. СПО УГБ УНКВД Северо-Кавказского края 1934–1937; врид нач. отд-я 4 отд. УГБ УНКВД Орджоникидзевского края 1937, зам. нач. отд-я 4 отд. ГУГБ НКВД СССР 05.37–09.38; зам. нач. отд-я 2 отд ГУГБ НКВД СССР 09.38–22.12.38; пом нач. следств. части НКВД СССР 22.12.38–04.09.39; зам. нач. следств. части ГЭУ НКВД СССР 04.09.39–04.03.40; нач. следств. части ГЭУ НКВД СССР 04.03.40–22.07.40; 1 зам. нач. 3 отд. ГУГБ НКВД СССР 22.07.40–26.02.41; нач. следств. части НКГБ СССР 26.02.41–31.07.41; нач. следств. части по ОВД НКВД СССР 31.07.41–12.05.43; нач. следств. части по ОВД НКГБ – МГБ СССР 12.05.43–20.05.46; нач. У МГБ Горьковской обл. 08.46–11.46; нач. упр. кадров ГУСИМЗ при СМ СССР 06.47–02.50; в распоряжении П/СИМЗ при СМ СССР 02.50–05.50; нач. ревизионного отд. ГУСИМЗ при СМ СССР 05.50–03.53; нач. следств. части по ОВД МВД СССР 18.03.53–03.07.53.
Уволен из МВД СССР 17.07.53; арестован 17.07.53; приговорен Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР 23 12.53 к ВМН. Расстрелян.
Звания: лейтенант ГБ 31.01.36; ст. лейтенант ГБ 5.11 37; капитан ГБ 25.02.39; майор ГБ 14.03.40; комиссар ГБ 14.02.43; комиссар ГБ 3 ранга 2.07.45; генерал-лейтенант 9.07.45.
Награды: орден Красной Звезды № 2553/22.07.37; знак «Почетный работник ВЧК – ГПУ (XV)» 30.04.39; орден Красного Знамени № 4720/26.04.40; орден Трудового Красного Знамени № 8495/21.02.42; орден «Знак Почета» № 29169/20.09.43; орден Красного Знамени № 7011/03.11.44; орден Ленина № 59217/30 04.46 3 медали.
Документ из уголовного дела Л. Влодзимирского
Здесь же, в материалах уголовного дела Влодзимирского, есть анкета арестованного, составленная начальником Бутырской тюрьмы полковником Шокиным. Характерно, что в графе «когда арестован» написан только месяц «июль», а дата не указана. Есть ссылка на ордер № 9, но и там даты нет. На ордере подпись Серова. Имеется постановление Прокуратуры СССР об избрании меры пресечения – оно датировано 17 июля 1953 года. Постановление об избрании меры пресечения санкционировано Руденко. На обороте ордера на арест есть запись «Ордер мне предъявлен 18 июля 1953 года в 12 час. 30 мин. И подпись «Влодзимирский».
Из приобщенной к делу анкеты видно, что Влодзимирский на момент ареста проживал в квартире в центре Москвы на 3-й Тверской-Ямской улице, в доме № 12[93]93
Номер квартиры опущен автором.
[Закрыть]. Отец Влодзимирский Емельян Троадьевич умер в 1929 году, а мать Ирина Николаевна – в 1940 году. В графе «дети» стоит слово «нет». Сестра Юна, 1922 года рождения, как следует из анкеты, погибла в 1942 году во время блокады в Ленинграде.
В пункте 15 анкеты «словесный портрет» подчеркнуто следующее.
1. Рост – высокий, 180 см.
2. Фигура – полная.
3. Плечи – горизонтальные.
4. Шея – длинная.
5. Цвет волос – светло-русый.
6. Цвет глаз – голубой.
7. Лицо – овальное.
8. Лоб – высокий.
9. Нос – малый, толстый.
10. Рот – малый.
11. Губы – толстые, приподнятость верхней губы.
12. Подбородок – с ямкой.
13. Уши – большие, овальные.
В графе «особые приметы» указано следующее: «татуировка на правой руке (якорь, сердце, мечь[94]94
Слово «мечь» написано именно так, с мягким знаком.
[Закрыть])».
18 июля 1953 года, непосредственно после ареста, Влодзимирского начал допрашивать старший помощник главного военного прокурора полковник юстиции Иванов.
В протоколе допроса с самого начала описывается уже известный из анкет жизненный путь Влодзимирского. Есть некоторые уточнения и дополнения.
В частности, Влодзимирский поясняет, что у него есть сын – 10 лет. В анкете об этом не упоминалось. В протоколе допроса указано, что начальником следственной части по особо важным делам он был до 3 июля 1953 года, а потом находился «в распоряжении управления кадров МВД». Таким образом, помня о том, что Берия был арестован 26 июня 1953 года, Кобулов и Гоглидзе – 27 июня, Мешик и Деканозов – 30 июня, можно сделать вывод, что Влодзимирский 3 июля 1953 года был отстранен от должности и две недели находился в распоряжении управления кадров МВД, и только потом, 17 июля 1953 года, был арестован.
На допросе он сообщает, что его отец с 1914 по 1917 год служил в «старой» армии подъесаулом, был командиром сотни, после демобилизации в 1918 году работал на железной дороге. С 1919 по 1922 год отец служил в Красной армии на командных должностях (кем – не уточняется). Потом был на пенсии, умер в 1929 г. Мать домохозяйка, с 1930 по 1940 год работала в Сочи медсестрой.
Из протокола видно, что в детские годы Влодзимирский кроме начального училища закончил в Зарайске школу 1-й и 2-й ступени, а в 1919 году добровольцем ушел на фронт.
В 1920 году направлен в Севастополь на Черноморский флот, где в 1925 году закончил службу боцманом корабля. С флота уволился по болезни, как сказано в протоколе – «ввиду нервного расстройства». В чем оно проявилось, прокурор Иванов не выяснил. С 1925 по 1927 год Влодзимирский работает в Кисловодске в отделе местного хозяйства, а в 1927 году принят на работу в органы милиции, где служит в ОГПУ– НКВД – НКГБ – МГБ – МВД до января 1947 года.
В январе 1947 года с должности и. о. начальника Горьковского управления МГБ, куда был назначен в 1946 году, по выслуге лет уволен в запас.[95]95
Причина столь раннего увольнения в запас (в 44 года) генерал-лейтенанта Л. Влодзимирского следствием не установлена.
[Закрыть] Затем работал в Главном управлении советским имуществом за границей в должности начальника управления кадров. 18 марта 1953 года приказом министра внутренних дел[96]96
Л. Берия.
[Закрыть] был вновь назначен начальником следственной части по особо важным делам МВД СССР, где проработал до 3 июля 1953 года.
Из допроса следует, что в апреле 1949 года он получил «строгача» по партийной линии за то, что как начальник управления кадров ГУСИМЗ ходатайствовал о направлении на лечение в Карловы Вары сотрудника Бекасова, который, как далее записано в протоколе, «пытался изменить Родине, но был пойман и осужден».
Больше ничего любопытного в деле Влодзимирского нет.
Надо далее сказать, что Влодзимирский был взят под стражу и избран объектом внимания по делу Берия, на мой взгляд, абсолютно правильно.
И даже не потому, что был затребован Берия из запаса в марте 1953 года и назначен на старую, знакомую должность начальника следственной части по особо важным делам МВД. Хотя только этого уже достаточно, чтобы сделать вывод о том, что Влодзимирский был «человеком Берия», а значит, и должен отвечать вместе с ним.
Напомню, Влодзимирский с 1937 года находился в руководстве органов НКВД, а с 1940 года возглавлял следственную часть по особо важным делам. Причем почти всегда шел по линии госбезопасности, и когда НКВД имел свой главк – ГУГБ и когда госбезопасность была отдельным ведомством – НКГБ.
Следственная часть по особо важным делам – это очень важное, приближенное к руководству и подчиненное зам. наркома (министра), курирующего следствие, подразделение, через которое шли все «громкие» дела. Беззаконие там творилось страшное. Тысячи крупных партийных, советских, хозяйственных, военных работников, ученых и даже зарубежных деятелей прошли через «мясорубку» следственной части по ОВД[97]97
ОВД – особо важные дела (аббревиатура, применяемая в НКВД).
[Закрыть]». Дела для рассмотрения «тройками», «двойками», «списочным составом», «особыми совещаниями» готовились именно здесь.
Не буду перечислять всех уничтоженных в этом подразделении людей – не хватит места. Замечу лишь, что параллельно с Влодзимирским были арестованы, а затем расстреляны многие работники следственной части, у которых, как и у их начальника, руки оказались по локоть в крови. Как здесь не вспомнить подчиненных Влодзимирскому печально знаменитых «следователей-писателей» и «следователей-забойщиков» Шварцмана, Комарова, Лихачева, Леонова, Родоса.
Однако в ходе следствия абсолютно правильно основное внимание было уделено конкретным злодеяниям Влодзимирского. А именно: его участию в убийстве полпреда СССР в Китае И.Т. Бовкун-Луганца[98]98
И.Т. Бовкун-Луганец (он же Луганец-Орельский) параллельно с должностью полпреда СССР в Китае вместе с женой состоял на службе в НКВД и руководил в Маньчжурии резидентурой, которая занималась контролем за оборотом опия.
[Закрыть] с женой в 1939 году; похищению и расстрелу в 1940 году без суда и следствия жены маршала Г.И. Кулика Симонич-Кулик К.И.; оформлению «дел» и сокрытию беззакония по факту расстрела без судебного решения группы из 25 человек в 1941 году в Куйбышеве, Саратове и Тамбове, среди которых были известные военачальники.
Вот выдержки из материалов уголовного дела.
«Вопрос: О каких случаях негласного изъятия или уничтожения граждан вам известно?
Ответ: Такие случаи негласного изъятия и ареста граждан возможно и были, но я знаю только об одном, а именно об изъятии гр. Симонич-Кулик, в котором я участвовал.
Мне известен один факт, когда двух арестованных мужа и жену отвезли недалеко от Тбилиси и там уничтожили их под видом автомобильной катастрофы. Об этом сразу же было объявлено в тбилисских газетах, как о несчастном случае. В этой операции принимал участие и я. Фамилий уничтоженных лиц я не помню.
Вопрос: Расскажите, кто и когда вам давал указания по уничтожению этих лиц и кто с вами в нем участвовал?
Ответ: В июле или в августе 1939 г. меня, Церетели[99]99
Церетели Ш.О. – в 1939 г. начальник 3-го спецотдела НКВД СССР.
[Закрыть] и Миронова (начальника внутренней тюрьмы) вызвал к себе Берия. У него тогда находились Кобулов Б. и Меркулов. Берия поручил нам троим выполнить строго секретную операцию по уничтожению двух лиц, которые являются шпионами. Тогда же у Берия или Кобулова был разработан план ликвидации этих лиц. Во всяком случае этот план был утвержден Берия. Старшим группы был назначен Церетели. Согласно этому плану мы получили вагон с салоном. Начальник внутренней тюрьмы привез двух арестованных мужа и жену,[100]100
И.Т. Бовкун-Луганца с женой. Основания их ареста в материалах этого дела не указаны.
[Закрыть] которые были помещены в разные купе. Двери этих купе держали приоткрытыми и я, Церетели и Миронов поочередно сторожили арестованных в коридоре. В этом вагоне мы следовали с поездом из Москвы в Тбилиси, а затем далее на Батуми. В пути на одном из перегонов за Тбилиси Миронов и Церетели убили арестованных ударами молотков по затылку. Сначала мною был выведен из купе в салон арестованный мужчина, который в салоне был убит Церетели и Мироновым, а затем таким же порядком мною в салон была доставлена арестованная гражданка, которая ими же была убита.
На одном из полустанков на рассвете нас встретил с двумя автомашинами Рапава[101]101
Рапава А.Н. – в то время нарком НКВД Грузии.
[Закрыть] Мы вынесли трупы и, поместив их в одну из машин, отвезли на дорогу к обрыву у крутого поворота дороги. Шофер на ходу выскочил, а машина с трупами свалилась в обрыв и разбилась. После этого мы уехали с места происшествия и все остальное по инсценировке автомобильной катастрофы и ее расследование организовал Рапава.
Вопрос: О результатах выполнения задания вы докладывали Берия и Кобулову?
Ответ: О результатах выполнения задания Церетели докладывал Берия или Кобулову. Сам я, возможно, разговаривал с Кобуловым о том, как была выполнена эта операция.
Вопрос: Какие поощрения вы имели от Берия за эту операцию?
Ответ: Весной 1940 г. я был награжден орденом «Красное Знамя». Мне тогда не говорили за что я награжден. Возможно, что я был награжден орденом за эту операцию.
Вопрос: Скажите, Влодзимирский, откровенно, не вы ли являлись старшим в этой группе и не вы ли лично убили арестованную гражданку Бовкун-Луганец Нину Валентиновну?
Ответ: Старшим в группе был не я, а Церетели. Гр. Бовкун-Луганец, фамилию которой я теперь вспомнил, убивал не я. Однако я принимал участие в этом деле ликвидации мужа и жены Бовкун-Луганец.
Вопрос: Вам оглашаются выдержки из показаний Церетели от 1 сентября 1953 г. Церетели показал:
«Старшим в этом деле был Влодзимирский. Я помню, что вагон был необычным, в вагоне был даже салон, всего нас в вагоне было пять человек – нас трое и мужчина с женщиной, последние ехали в разных купе. Не доезжая г. Кутаиси, мы ликвидировали этих лиц. Влодзимирский молотком убил женщину, а я молотком ударил по голове мужчину, которого затем третий наш сотрудник придушил. Этот же сотрудник сложил затем тела в мешки и мы переложили их в автомашину. Рапава же в соответствии с полученным заданием организовал «автомобильную катастрофу»… Что это были за лица, которых мы ликвидировали, я не знаю. После выполнения задания Влодзимирский мне рассказывал, что это были муж и жена, что этот человек работал где-то за границей…
Вы подтверждаете эти показания Церетели?
Ответ: Я утверждаю, что старшим в нашей группе был Церетели, который знал местные условия и тогда был старше меня по званию. Возможно, что я передавал Церетели то, что мне рассказывал о них Кобулов. Я помню, что я уточнял у Кобулова после ухода от Берия о том, что эти лица – Бовкун-Луганец и его жена – работали за границей, являются крупными шпионами, и что их ликвидация необходима для дезинформации иностранной разведки, чтобы там не знали, что Бовкун-Луганец и его жена были арестованы.
Я входил в группу и принимал участие в ликвидации Бовкун-Луганец и его жены, но сам я ее не убивал, а в это время наблюдал за тем, чтобы никто из железнодорожников не прошел к нам в вагон из другого вагона. Трупы мы выносили, взяв их под руки и в мешки не прятали».
Нужно сказать, что в 1955 году в Тбилиси судили и Церетели (участника указанного преступления) в группе с другими ответственными лицами МГБ Грузии – Рапава, Рухадзе и др. Этот эпизод разбирали и в этом суде.
Вот выдержки из того протокола судебного заседания 1955 года.
«Церетели: В 1939 г. меня вызвал Кобулов и сказал, что из Китая приезжает один человек, которого необходимо ликвидировать вместе с женой. Мужчину должен буду убить я, а его жену – Влодзимирский. Я ничего не мог возразить. После этого, мы пошли к Берия. Берия повторил сказанное Кобуловым. Он сказал, что это является особо важным заданием. Сначала я отказывался выполнять поручение, заявив, что мне будет трудно это сделать. В конечном итоге мне приказали исполнить это поручение. Мы поехали вместе с Влодзимирским и убили этих людей в поезде. Убивали мы их деревянными молотками.
Адвокат Галкин: На каком основании вы убили двух советских граждан?
Церетели: Я исполнил приказ Берия.
Руденко: (к Рапаве): Вам известно о тайном убийстве в 1939 году двух человек, мужа и жены?
Рапава: Об этом убийстве мне известно. Я считал, что это было сделано на законных основаниях.
Руденко: Что было сделано после убийства этих людей?
Документы по аресту Л. Влодзимирского
Протокол первого допроса Л Влодзимирского от 18.07.1953 г.
Выписка из обвинения Л. Влодзимирского
Сфальсифицированные документы – вещественные доказательства вины Л. Влодзимирского
Рапава: После убийства была инсценирована их гибель во время автомобильной катастрофы.
Руденко: Автокатастрофа была инсценирована уже с трупами?
Рапава: Да.
Но вернемся к допросу Влодзимирского.
Вопрос: В каких убийствах по заданию Берия и Кобулова и вместе с кем вы еще участвовали?
Ответ: Я не участвовал в других случаях ликвидации граждан, а этот случай я не считал убийством, а рассматривал его как оперативное задание. Берия упоминал, что это строго секретное правительственное задание.
Вопрос: Расскажите все, что вам известно об аресте и расстреле гр. Симонич-Кулик?
Ответ: Летом или в начале осени 1940 года меня вызвал к себе Берия в присутствии Меркулова или один Меркулов (точно это сказать я сейчас затрудняюсь, так как не все помню) и объявил мне, что я вхожу в состав группы из четырех человек, которой поручается произвести секретный арест жены маршала Кулика гр-ки Кулик. Кроме меня, в состав этой группы входило 2 или 3 работника 3-го спецотдела НКВД СССР, но фамилий их я не помню. Возглавлял тогда 3 спецотдел Церетели, прибывший вместе с Берия из Тбилиси еще в 1938 г. Принимал ли Церетели лично участие в этой операции, я точно сейчас не помню.
Согласно намеченному плану, задержание гражданки Кулик должно было быть произведено на улице, без огласки Для этого были выделены 1 или 2 легковых автомашины, и в них дежурила вся группа. Засада была установлена недалеко от дома, в которой находилась квартира Кулика. На второй или на третий день, когда гр-ка Кулик вышла из дому одна и пошла по пустынному переулку, она была нами задержана и доставлена во двор здания НКВД СССР. С ней тогда остались сотрудники 3-го спецотдела НКВД СССР, а я ушел.
Всей этой операцией руководил Меркулов, он приезжал и проверял засаду и в ночное время один или два раза снимал пост.
Через месяц или полтора после задержания гр-ки Кулик Меркулов или Кобулов поручили мне и начальнику внутренней тюрьмы Миронову съездить в Сухановскую тюрьму, взять арестованную, которую нам там выдадут, привезти ее в здание НКВД и передать ее коменданту Блохину. Когда мы приехали в Сухановскую тюрьму, то нам выдали арестованную, в которой я опознал жену Кулика.
Гр-ку Кулик мы с Мироновым доставили в помещение НКВД на Варсонофьевском переулке. Нас там встретил во дворе комендант Блохин, который вместе с Мироновым отвел ее во внутреннее помещение нижнего этажа здания. Я с ними прошел в первое помещение и остался в нем, а Блохин с Мироновым провели гр. Кулик в другое помещение, где ее и расстреляли.
Через несколько минут, когда мы вышли уже во двор с Мироновым и Блохиным, к нам подошли прокурор Бочков[102]102
Бочков В.М. – с 01.08.1940 г. по 13.11.1943 г. прокурор СССР (должность называлась именно так). Ранее сотрудник НКВД.
[Закрыть] и заместитель наркома внутренних дел СССР Кобулов. Я хорошо помню, как Блохин при мне доложил им, что приговор приведен в исполнение. Бочков тогда выругал Блохина, сделав ему строгое замечание, что он привел приговор в исполнение, не дождавшись его и Кобулова.
Вопрос: Имели ли вы постановление на арест гр. Симонич-Кулик, санкционированный прокурором, и ордер на ее арест, когда проводили ее задержание на улице?
Ответ: Я этого не знаю. Я таких документов не видел. Эти документы могли быть по существующему положению у работников 3 спецотдела НКВД СССР…
…Я участвовал в секретном снятии жены маршала Кулика. Это делалось по распоряжению Берия и под руководством Меркулова. Я не знал – законно ли было ее задержание таким путем, как мы это сделали и не мог тогда подозревать, что это незаконно. По указанию Кобулова, через некоторое время я с Мироновым привез жену Кулика из Сухановской тюрьмы и передал ее коменданту НКВД СССР Блохину. Я тогда не знал, есть ли у Блохина приговор о расстреле жены Кулика или нет и не мог этого знать.
Вопрос: Вам оглашается выдержка из протокола допроса Блохина от 19 сентября 1953 года. Блохин показал:
«Незадолго до войны, в 1940 г. меня вызвал заместитель НКВД СССР Кобулов и сказал, что начальник следственной части Влодзимирский приведет ко мне женщину, которую надо расстрелять. При этом Кобулов запретил мне спрашивать эту женщину о чем-либо, а сразу же после доставки ее расстрелять. В тот же день Влодзимирский вместе с б. начальником внутренней тюрьмы Мироновым провел ко мне женщину и сказал, что ее надо расстрелять. Я выполнил указание Кобулова и ее расстрелял. Кто была эта женщина, я не знаю. Никаких документов на эту женщину ни Кобулов, ни Влодзимирский мне не передавали и точно так же и я о произведенном расстреле никаких документов не составлял. Насколько я помню, кроме Влодзимирского и Миронова, при этом расстреле никто не присутствовал».
Подтверждаете ли вы показания Блохина и кто была та женщина, которую вы привели для самочинного расстрела?
Ответ: Я уже показывал на следствии о том, что в 1940 г. меня и Миронова Кобулов направил в Сухановскую тюрьму и сказал, что надо из этой тюрьмы привезти и передать Блохину женщину, которую нам там выдадут. Эту женщину мы получили и доставили Блохину, который ее расстрелял. Во время перевозки этой женщины я узнал в ней Симонич-Кулик, которая за полтора-два месяца до этого была секретно изъята оперативной группой, в состав которой входил и я и которой руководил Меркулов.
Я не знал, были ли у Блохина приговор или предписание о расстреле Симонич-Кулик.
В своих показаниях Блохин описывает именно этот случай, так как других подобных случаев не было.
Вопрос: Привожу вам выдержку из протокола допроса Блохина от 19 сентября 1953 г. Блохин показал:
«Также незадолго до войны, в 1940 г. или в 1941 г. был случай, когда мною произведен расстрел одного мужчины, фамилии которого не знаю[103]103
Не установлено, о ком идет речь.
[Закрыть] в присутствии Кобулова и Влодзимирского. И в этом случае расстрел был произведен по личному указанию Кобулова, который мне сказал в присутствии Влодзимирского о том, что документы о расстреле будут оформлены отделом «А»».
Подтверждаете ли вы показания Блохина и кто был тот мужчина, который им был расстрелян по указанию Кобулова?
Ответ: Я категорически отрицаю эти показания Блохина и утверждаю, что никогда не присутствовал с Кобуловым или без него при расстреле Блохиным какого-то мужчины… Подписывая заключения по делам 25 лиц, расстрелянных по распоряжению Берия осенью 1941 г., я не подозревал, что в них допущены грубые искажения фактов. Сам я заключений о расстреле не составлял и только подписывал их. Я не считал тогда, что это преступный акт и что это неправильно, т. к. указания о подписи этих заключений я получал от заместителя наркома внутренних дел. Поэтому я не считаю себя виновным в составлении и подписании этих заключений с целью сокрытия совершенных по указанию Берия убийств 25 арестованных Я в этом не виноват и преступных целей в моих действиях и помыслах не было».
Характерно, что в первых двух случаях: «изъятие» жены маршала Кулика и убийство в поезде семьи Бовкун-Луганца Влодзимирскому были поручены «не свойственные» его должности акции. В то время он служил помощником начальника следственной части, а в 1940 г. – начальником следственной части по особо важным делам. Его обязанность – организация и ведение предварительного следствия по этим делам Контроль за ходом расследования, допросы, очные ставки, экспертизы, соблюдение сроков следствия, контроль за работой следственного аппарата. Короче, чисто следственная и, я бы сказал, наиболее культурная работа. Однако, как видим, он нередко привлекался и к проведению далеких от следствия акций. Это еще раз свидетельствует о том, что Влодзимирский был особо приближенным к Берия и Кобулову человеком, коль скоро именно ему оказывалось такое «доверие». Так что на скамью подсудимых Влодзимирский попал абсолютно правильно.
В качестве вещественных доказательств по эпизоду фальсификации материалов о расстреле 25 арестованных в 1941 году к делу были приобщены те самые заключения, подписанные Влодзимирским, в которых он задним числом предлагал расстрелять этих людей. Напомню, что среди них были генералы Красной Армии Локтионов, Штерн, Рычагов, Смушкевич, старый большевик Кедров.
Надо отметить еще один интересный эпизод. В 1953 году Влодзимирский начинал следствие в отношении Василия Сталина, который 28 апреля 1953 года был арестован с ведома Берия и Кобулова за то, что, находясь в опьяненном состоянии, неоднократно во всеуслышание заявлял об убийстве его отца соратниками, а также сказал жене, что «Булганина убить мало…», собирался встретиться с иностранными журналистами. В этой части действия Василия Сталина были квалифицированы по статье 58–10 ч. 1 УК РСФСР (антисоветская пропаганда и агитация), он был арестован и посажен в Лефортовскую тюрьму. В течение двух месяцев (май – июнь 1953 г.) с ним «работал» Влодзимирский. Он неоднократно допрашивал его, готовил справки для Берия и донесения в ЦК КПСС о ходе следствия. Все это было с ведома Маленкова и Хрущева.
Напомню, что и после ареста Влодзимирского следствие по уголовному делу В. Сталина продолжалось, а в 1955 году на основании документов, составленных в 1953 году, В. Сталин был осужден на восемь лет лишения свободы за антисоветскую агитацию и пропаганду и злоупотребление служебным положением (ст. 193–17 «б» УК РСФСР), которое, по мнению суда, он допустил на должности командующего ВВС МВО в 1948–1952 годах.[104]104
Отбыв срок наказания, в 1961 г. Василий Сталин был выслан в г. Казань, где 19 марта 1962 г. умер от сердечной недостаточности на фоне алкогольной интоксикации. Был похоронен на Арском кладбище г. Казани. 21 ноября 2002 г. перезахоронен на Троекуровском кладбище г. Москвы.
[Закрыть] Только 30 сентября 1999 года Военная коллегия Верховного суда РФ в связи с многочисленными обращениями Совета ветеранов ВВС МВО прекратила за отсутствием состава преступления уголовное дело в отношении Василия Сталина по антисоветской агитации и пропаганде, а приговор в этой части отменила.[105]105
Определением Военной коллегии Верховного суда РФ от 30.09.1999 г эпизод, связанный со злоупотреблением служебным положением В.И. Сталина, переквалифицирован с п. «б» ст. 193–17 УК РСФСР на п. «а» той же статьи. Определена мера наказания – четыре года лишения свободы, и по амнистии от 27.03.1953 г. В.И. Сталин освобожден от наказания.
[Закрыть] Приговор, повторюсь, был постановлен в 1955 году в том числе и на основании первичных доказательств, собранных Влодзимирским в 1953 году.
Но этот эпизод с незаконным арестом В. Сталина в деле самого Влодзимирского не исследовался, т. к. считался расследованным правильно и законно. От себя добавлю – расследованным при активном участии «инстанции». Правда, уже новой – образца 1953 года.
Вот такая ситуация по делу Л.E. Влодзимирского.
