Текст книги "Закон подлости (Солдаты удачи - 4)"

Автор книги: Андрей Таманцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

– Что еще? – не открывая глаз, спросил Камаль Абдель.

– С вами хочет встретиться ваш адъютант.

Генерал открыл глаза. Если вышколенный адъютант осмелился беспокоить своего начальника в минуты его редкого отдыха, да еще приехал на виллу, вместо того чтобы просто позвонить, то дело действительно того заслуживало.

– Пригласи его.

Ощущение отдыха оставило генерала. Его взгляд вновь приобрел стальной блеск. Только на секунду он позволил себе с сожалением посмотреть на неподвижную гладь бассейна и вдохнуть прелестный аромат люля-кебаба. Через секунду вся лирика была отброшена в сторону. Камаль Абдель запахнулся в шелковый халат и взял из нефритовой пепельницы дымящуюся сигарку.

Адъютант подошел к шефу твердым шагом, лихо козырнул и доложил:

– Прошу прощения, господин генерал...

– Говори, коли пришел, – пробурчал начальник армейской разведки.

– Русский вышел на связь. Просит о встрече, господин генерал.

– Я так и думал, – невозмутимо произнес Камаль Абдель, и было совершенно ясно, что он не рисуется, а действительно был уверен в этом. – В чем же проблема? Организуйте встречу.

– Прошу прощения, господин генерал, но он готов встретиться только с вами лично.

– Вот оно что... – протянул начальник армейской разведки.

Несколько секунд он молча размышлял. Потом резко выпрямился в шезлонге, затушил сигарку и встал.

– Едете со мной, – приказал он. – Только переоденьтесь. – Генерал кивнул па мундир адъютанта и стремительно направился к дому.

Спустя полчаса из ворот виллы генерала аль-Вади выехало обшарпанное такси. За рулем сидел адъютант. Только теперь на нем вместо щегольского мундира были надеты потертые джинсы, шелковая рубашка невероятной расцветки и широкая кепка – обычный для багдадских таксистов наряд. На заднем залатанном сиденье расположился сам генерал. Он тоже был одет соответствующим образом – дешевый деловой костюм, темные очки "хамелеон" каплевидной формы.

Подобно халифу Харуну ар-Рашиду из сказок "Тысячи и одной ночи" Камаль Абдель аль-Вади решил тайно посетить город...

Такси колесило по городу минут сорок. За это время солнце окончательно скрылось и южная ночь обрушилась на древний Багдад. Тем не менее город продолжал жить своей жизнью. Конечно, это была уже не та сумасшедшая суета, которая царила в столице до кувейтской войны. Но, несмотря на международную блокаду, жизнерадостные багдадцы изыскивали неведомые возможности для утоления своего темперамента. В общем, с наступлением темноты народ продолжал гулять, предаваясь своим нехитрым радостям.

Такси с необычным пассажиром и не менее необычным шофером сразу же потерялось среди сотен таких же автомобилей. В результате этой поездки они оказались на одной из центральных площадей. Адъютант припарковался у тротуара. Минут через десять к такси подошел высокий светловолосый человек и, не спрашивая разрешения, уселся на заднее сиденье рядом с генералом.

– Рад, что вы согласились на личную встречу, генерал, – произнес этот человек. – Зовите меня просто Коперник.

– Тогда оставьте мое звание в покое и зовите меня просто Ала ад-Дином, – ледяным тоном ответил Камаль Абдель и приказал адъютанту: – Поехали...

Такси тронулось с места и тут же затерялось в оживленном потоке городского транспорта.

– Вы понимаете, что если я оторвался от своих дел и счел необходимым лично встретиться с вами, Коперник, то только потому, что ожидаю услышать от вас действительно важную для меня информацию, – сообщил генерал, раскуривая очередную сигарку.

– Безусловно, уважаемый Аладдин, – ответил Коперник, произнеся имя сказочного героя на европейский лад. – Но и вы поймите, что в худшем случае вы рискуете потерять зря некоторое время. Я же рискую жизнью. Надеюсь, нет необходимости напоминать, какие функции я выполняю в вашей замечательной стране.

– Хорошо, – поморщился Камаль Абдель. – Давайте перейдем сразу же к делу.

– К делу так к делу, – согласился Коперник. – Вы в курсе условий нашей договоренности?

– Никакой договоренности не было, – отрезал генерал. – Выкладывайте, что вы хотите мне сообщить, и после посмотрим, стоит ли эта информация хотя бы потраченного мною времени. Мы не на базаре.

– И действительно не на базаре, – вздохнул Коперник. – Моя информация касается прибывшей сегодня делегации Российского парламента.

– Дальше. – Камаль Абдель ничем не выдал своей заинтересованности в этой информации.

– Конкретно я имею в виду тот груз, который эта делегация должна вывезти из Ирака. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь? – Коперник пристально посмотрел на собеседника.

– Допустим. – Генерал продолжал курить с самым невозмутимым видом.

– Допустим, – повторил Коперник. – Я могу сообщить имя русского агента, имеющего задание вывезти контейнер, и некоторые подробности операции. Интересует ли вас, Аладдин, такая информация?

– Да, – коротко бросил начальник армейской разведки.

– Тогда, по вашему мнению, она стоит потраченного времени и десяти тысяч долларов? – нагло улыбнулся Коперник.

– Стоит. – Генерал продолжал оставаться немногословным.

– Человека зовут Сергей Пастухов. Он формально является помощником Жириновского. Остановился в "Хилтоне", в номере 310. Завтра он вместе с делегацией прибудет во Дворец на встречу с вашим премьер-министром. Там он получит контейнер, с тем чтобы послезавтра вывезти его в Россию. Это все, что я могу вам сообщить.

Генерал несколько секунд молчал, потом задал вопрос:

– Кто должен передать контейнер?

– Простите, уважаемый Аладдин, – улыбнулся Коперник, – но я не могу выдать вам государственную тайну.

– А вы не подумали, что вот сейчас мы можем свернуть ко мне в штаб и там с вами побеседуют опытные специалисты выпытывать чужие гостайны? -спокойно поинтересовался Камаль Абдель.

– Подумал, – невозмутимо ответил Коперник. – Но вы же умный человек, опытный разведчик. Информации, которую я вам сообщил, вполне хватит для того, чтобы сорвать операцию. Схватив меня, вы, конечно, узнаете еще пару незначительных подробностей, но вреда от этого будет гораздо больше.

Камаль Абдель аль-Вади пристально взглянул на собеседника.

– Хорошо, господин Коперник. Будем считать, что этого достаточно. Вот то, о чем вы говорили. – С этими словами генерал протянул русскому резиденту пачку стодолларовых купюр в банковской упаковке.

– Отлично. – Коперник сунул пачку денег в карман и попросил: -Притормозите здесь. Если что, вы знаете, где меня найти...

С этими словами он открыл дверцу, не оборачиваясь, высадился на тротуар и тут же смешался с потоком прохожих.

– В штаб, – приказал Камаль Абдель, и змеиная улыбка скользнула по его губам.

6

В Объединенном штабе вооруженных сил союзников на американской военной базе Эль-Риад в Кувейте царило некоторое оживление. В лицах подтянутых американских военных чувствовался какой-то скрытый азарт, присущий, наверное, всем военным перед боем. Здесь, в штабе, почти никто не сомневался, что очередной удар по Ираку будет нанесен со дня на день.

Командующий объединенными силами союзников бригадный генерал Вильям Эдельман развалился в походном кресле за столом. Несмотря на работающий на полную мощность кондиционер, генералу было не по себе от мысли, что рано или поздно ему придется покинуть это помещение и оказаться под палящим солнцем пустыни. Весь этот проклятый Кувейт был сплошной пустыней.

– Если тут такая жара весной, то что же будет летом?.. – пробормотал Эдельман, протягивая руку за ледяной банкой с "колой".

– Прошу разрешения доложить, сэр. – В проеме стеклянной двери застыл офицер-секретчик.

– Что там, Джон? Докладывайте.

– Только что получено донесение из нашей миссии ООН.

– Это не наша миссия, – раздраженно перебил генерал. – Как вы верно заметили, капитан, это миссия ООН. А ООН – международная организация...

– Прошу прощения, сэр, – извинился капитан. – Но сообщение получено именно оттуда.

– Читайте, – бросил Эдельман.

– Наш резидент Толстяк сообщает: у него есть все основания считать, что прибытие делегации парламента России связано с возможной попыткой вывезти из Ирака контейнер со штаммами бактериологического оружия.

– Что? – Брови генерала сошлись над переносицей. Отставив банку, он повернулся в кресле лицом к капитану. – Чем этот Толстяк подтверждает свою информацию?

– Подробности отсутствуют, сэр, – доложил капитан.

– Что они там думают у себя в ЦРУ?! – вскипел Эдельман. – Запросите подтверждение и вызовите ко мне начальника штаба.

Через несколько минут в кабинет вошел начальник штаба, генерал королевских вооруженных сил Великобритании Роберт Сикссмит.

– Что-то срочное? – спокойно спросил он. – Неужели наши правительства наконец-то приняли решение о начале операции?

– Хуже, – бросил Эдельман. – Садитесь, генерал. Прочтите это сообщение.

Британский генерал не спеша достал из кармана кителя очки в тонкой золотой оправе, нацепил их и пробежал взглядом текст сообщения. Закончив, он спокойно снял очки и убрал их обратно в карман. Только после этого поинтересовался у американца:

– Вы уже доложили в Белый дом?

– Нет еще. Не успел. Да и в любом случае докладывать необходимо с конкретным планом наших действий. Уверен, что Даунингстрит, 10, потребует от вас того же.

– Итак?

– Вся наша операция задумана из-за этого проклятого контейнера.

– Значит, нанести удар?

– Другого выхода я не вижу, – пожал плечами Эдельман.

– Но там эти русские парламентарии. Мы не можем нанести удар, пока они там, – заметил Сикссмит.

– Но мы не можем и выпустить их из Багдада с контейнером, – парировал американец. – В конце концов это только делегация парламента. Я уверен, что наш президент сумеет успокоить своего друга Бориса.

– Вы так думаете? – выразил сомнение британец. – Такой ход в мире будет иметь негативную оценку. Французы выступят на стороне русских. Немцы могут нас не поддержать. Не говоря уже обо всех арабах.

– Это политика, генерал, – брезгливо заметил Эдельман. – Оставим ее нашим правительствам. Я военный и вынужден решать конкретные задачи.

– У меня другое предложение, – произнес Сикссмит после минутного раздумья. – Нет необходимости наносить удар по всем запланированным объектам. Я думаю, наша авиация сможет аккуратно разбомбить взлетную полосу международного аэропорта, не задев русский самолет.

– Неплохо, – оживился американец. – Я уверен, мы как-нибудь сможем разумно объяснить подобные действия.

– Это уже политика, – улыбнулся британский генерал. – Оставим ее нашим правительствам.

– А русских мы потом вывезем силами ООН, – продолжил мысль Эдельман. – Пожалуй, я предложу Белому дому именно этот план.

– Значит, объявляем готовность авиации?

– Значит, объявляем...

Спустя десять минут на палубах американского авианосца "Энтерпрайсиз" зазвенел сигнал боевой тревоги. Мощные подъемники один за другим извлекали из трюмов крылатые машины, и пилоты бегом спешили занять места в кабине, чтобы в любой момент вылететь по приказу на задание...

Глава вторая. Театр военных действий

1

Шоссе в этом месте делало плавный поворот, словно огибая гордо торчащие сосны, и начинало неожиданно спускаться в низину. То есть сам спуск, естественно, не был для водителей неожиданностью, поскольку об этом недвусмысленно предупреждал знак. Но вот вид, открывавшийся сразу за соснами и невольно отвлекавший внимание как раз в тот момент, когда машина начинает стремительно спускаться с горы, и рождал то самое ощущение неожиданности. Как точно сказано: "дух захватывает". У всех, кто попадал сюда в первый раз, захватывало дух: примерно пять километров плавного спуска и такого же плавного подъема, где с одной стороны густо разросся лес, рассеченный линией высоковольтной электропередачи, а с другой, чуть в глубине, расположился небольшой тихий городок под названием Двоегорск.

Городок был по преимуществу одноэтажный, от него к шоссе тянулась узкая, давно не ремонтировавшаяся асфальтовая дорога, и там, где эта дорога утыкалась в шоссе, на большом пятачке стояло двухэтажное придорожное кафе с большой стоянкой, рассчитанной в том числе и на многотонные машины дальнобойщиков. Кафе непонятно почему носило название "Солнечный". Может быть, имелось в виду, что это ресторан или мотель? Впрочем, здание было построено в советские времена и с тех же времен сохранило свое название, а что могло иметься в виду в те странные времена – сказать очень сложно. Во всяком случае, название не раздражало. "Солнечный" так "Солнечный".

Сразу за кафе примостилась бензоколонка. И для обитателей Двоегорска это было так же удобно, как и для дальнобойщиков. Не надо было мотаться за бензином в областной центр.

В общем, казалось, что это тихое место, занесенное сейчас, в феврале, мягким скрипучим снегом и почти сказочное под февральским ослепительным солнцем, может лишь обволакивать покоем, ленью и тишиной. Наверняка каждый второй проносящийся мимо водитель успевал подумать о том, что здесь неплохо было бы отдохнуть, а каждый пятый успевал не только подумать, но и остановиться. И уж совершенно точно, что никому из проносящихся мимо никогда не приходило в голову, что здесь можно запросто нарваться на очень большие неприятности!

Истинно сказано – видимость обманчива. Но значительно хуже то, что обманчива она неожиданно...

2

"Солнечный" в этот день не пустовал. На стоянке отдыхало два "МАЗа", десятитонный рефрижератор "вольво" и парочка малолитражек. В кафе грелась, отдыхала и перекусывала дюжина человек, не считая бармена и девчонки лет семнадцати, с которой бармен вяло о чем-то разговаривал. Один столик занимала семья из четырех человек, видимо, из потрепанного "москвичонка" с багажником на крыше. Скорее всего, они ехали к родственникам куда-нибудь в Екатеринбург, но, увидев по дороге "Солнечный", решили накормить детей. За соседним столиком склонились в серьезном разговоре двое сосредоченных, хорошо одетых мужчин, без сомнения, хозяев вишневой "девятки". Перед ними был только горячий кофе. Есть они не собирались и остановились явно лишь ради заправки. Остальные шестеро принадлежали миру дальних автомобильных грузовых перевозок. Пятеро дальнобойщиков и одна мадам неопределенного возраста из тех, кого дальнобойщики называют "плечевыми" и возят с собой в качестве временных подружек в дороге. Причем четверо водил и их подруга сгрудились тесной компанией за одним столиком, а пятый дальнобойщик сидел отдельно, в одиночестве. Этот лысеющий, небритый молодой человек смотрел отрешенно в заиндевевшее окно и словно чего-то ждал. И ждал, судя по всему, каких-то неприятностей.

В кафе тихо, ненавязчиво играла музыка, сопровождавшаяся громкими голосами детей и взрывами смеха за столиком дальнобойщиков. За окнами время от времени проносились редкие машины, пассажиры которых не обращали никакого внимания на этот маленький мирок на обочине шоссе. В общем, все было мирно и вполне спокойно. Все было мирно примерно до трех часов дня. А где-то около трех часов на шоссе показалась темно-зеленая, почти оливковая "Нива", вызывающе новенькая, дня три как купленная, новая пятидверная модель – с дугами безопасности, галогенными фарами, широкой резиной и запаской на задней двери. Несколько громоздкая, но зато ставшая похожей на западные джипы. "Нива" притормозила у "Солнечного", чуть помедлила, зарулила на стоянку у кафе и остановилась рядом с вишневой "девяткой". Двигатель смолк, открылись двери, и из салона "Нивы" вылезли два человека. Один лет тридцати пяти, высокий и крепкий, в теплой длинной куртке на меху, другой помоложе -едва ли ему было тридцать, – примерно того же роста, что и первый, но худой и подвижный, в коротком фиолетовом пальто. Закрывая дверцу и засовывая руки в карманы своего яркого пальто, он закончил вопросом какую-то фразу, которую начал, видимо, еще в машине:

– И что это меняет?

– Мы не на работе, Семен, – ответил тот, что был постарше, запирая машину, – успокойся. Я не собираюсь тут рыскать по сугробам, когда можно просто спросить дорогу.

– Что-то я не помню, чтобы у нас когда-нибудь было просто, – весело ответил его спутник и тряхнул головой. – Ладно, пошли.

Они не спеша двинулись к входу и уже через минуту были в кафе. Никто не обратил на них особого внимания, если не считать бармена, который бросил на новых посетителей оценивающий взгляд. А новые посетители тем временем подошли к стойке. За барменом в жарочном шкафу коптилось на вертеле несколько жирных кур.

– Раз такое дело, – сказал веселый молодой человек, – я бы съел что-нибудь горячее.

Говоря это, он обернулся к своему собеседнику и тут увидел за его спиной, в дальнем углу кафе, бильярдный стол.

– Слушай, Док, а не покатать ли нам шары?

– Партия – двадцатник, – тут же вставил бармен.

– А ты заходить не хотел, – усмехнулся Док.

– Так откуда же я знал, что нам предложат партию в американку в этом забытом цивилизацией месте. Здесь, наверное, и книг-то не читают... -Неожиданно он повернулся к девушке, сидевшей рядом с ним у стойки на высоком табурете и пару минут назад разговаривавшей с барменом: – Скажите, барышня, где у вас тут можно приобрести томик Шекспира?

Девчонка глупо хихикнула.

– Вот видишь, Дек... – и снова девчонке: – Но ведь это Двоегорск, не так ли?

На этот раз девушка хихикнула кокетливо:

– Да.

Молодой человек оказался прав – в Двоегорске не было ни одной библиотеки и из четырех газетных киосков работали только два. Но свой ироничный тон молодой человек вдруг оставил, а переведя взгляд на меланхоличного бармена, сказал совершенно серьезно:

– Вообще-то нам нужна улица Маркса. Не подскажешь, как до нее добраться?

– Это где-то на окраине, – пожал плечами бармен и кивнул на сидящего в одиночестве дальнобойщика. – Спросите лучше вон Карася.

Посетители переглянулись.

Веселый молодой человек хлопнул того, кого называл Доком, по плечу и со словами: "Ладно, пойду займу место" – направился к столику одинокого дальнобойщика.

Девчонка невольно проводила его взглядом. Обычная семнадцатилетняя девушка из провинциального городка, которая пришла потрепаться со своим приятелем, работающим в кафе барменом, она, видимо, в Двоегорске не встречала таких странных и симпатичных молодых людей.

– Ну, так что будем заказывать? – спросил бармен.

Док не стал выпендриваться насчет цивилизации, а просто заказал курицу, горячего чая и расплатился. Он собирался было уже отойти от стойки, но в этот момент девчонка заставила его обернуться не очень определенным обращением: "Эй!"

– Эй! А вы не артисты? – спросила она и стрельнула взглядом в явно понравившегося ей молодого человека, который уже вовсю разговаривал с приунывшим отчего-то дальнобойщиком. – Мне кажется, я его где-то видела.

– Он-то точно Артист, – усмехнулся Док. – Это вы угадали.

– Да? – глаза ее загорелись. – А где он снимался?

– В основном в боевиках.

– Ух ты... А вы?

– А я просто доктор.

Интерес к Доку у девчонки немедленно пропал, и это так ясно отразилось в ее глазах, что Док снова невольно усмехнулся.

Тем временем Артист уже умудрился вытащить Карася к бильярдному столу и принялся расставлять шары.

– Вы у него автограф возьмите, – посоветовал девчонке Док, – он любит это дело.

Бармен спихнул курицу с вертела, разделил ее огромным ножом на две части, разложил по тарелкам и дополнил картошкой-фри с зеленым горошком. Потом плеснул в тарелки соус и занялся чаем.

В углу кафе послышался щелчок и загремели шары – Артист разбил пирамиду.

Неожиданно за окнами послышался шум подъехавшей машины, двери распахнулись, и в помещение кафе даже не вошли, а ввалились четыре накачанных парня в спортивных штанах и кожаных куртках. Вслед за ними вошел, поигрывая ключами от машины, бритый долговязый мужик и по-хозяйски оглядел зал. Все присутствующие притихли.

Кто-то из естественного чувства опасности, кто-то оттого, что узнал их. Бармен недовольно буркнул что-то, девчонка ойкнула и как-то сжалась на своем табурете. Карась машинально опустил свой кий, который до этого держал вертикально, как почетный караул держит свои карабины, и только на Артиста пришедшие не произвели ровным счетом никакого впечатления. Он даже и ухом не повел – как склонился враскоряку над столом, прицеливаясь для своего удара, так и остался в этой позе.

Бармен налил чай и молча подвинул чашки к Доку.

Вошедшие же направились прямиком к дальнобойщикам и расположились вокруг их стола.

– Платить надо за стояночку, мужики, – спокойно, но достаточно громко сообщил долговязый.

– Сколько? – спросил один из дальнобойщиков.

– Сто тысяч за ночь.

– Но мы не собираемся оставаться на ночь.

– Это нас не интересует. Хочешь спокойно уехать отсюда – заплатишь.

Тот, кто спрашивал "сколько", полез в карман за деньгами, но один среди них все-таки решил поспорить.

– А где гарантия, – спросил он, – что через пятнадцать минут твои друзья не подъедут и не потребуют еще?

– А я лично тебе, – оскалился долговязый, – расписку дам, что ты с братвой расплатился.

– Да что мне твоя расписка...

– Тебе не устраивает расписка Битого? – Долговязый в наигранном удивлении поднял бровь и слегка склонился в сторону одного из парней. -Кеша, ну-ка, пойди, распеленай "МАЗы". Мы с ними вечером побазарим. И заодно проверь, что у ниx там... – Парень, которого назвали Кешей, деловито выхватил охотничий нож и пошел к выходу, а долговязый выжидающе посмотрел на дальнобойщиков. – Молите бога, чтобы фуры оказались пустые.

– Мужики, вы что, ох... ли?! – возмущенно вскочил со своего места тот, кого не устроила расписка долговязого вымогателя по кличке Битый, – он прекрасно понимал, что ему сейчас продырявят колеса.

Но, получив хлесткий удар под дых, дальнобойщик охнул и осел на свое место.

– Сиди, – сказал Битый. – Я еще никого не отпустил.

И тут вдруг с грохотом покатились бильярдные шары.

– Видал, какие штаны! – радостно воскликнул Артист. – Два сразу по лузам раскатал!

Он абсолютно игнорировал команду Битого, чинившего в кафе разборку, и, казалось, с головой был увлечен своей партией. И несмотря на то что его партнер, дальнобойщик по прозвищу Карась, заметно побледнел и не обращал внимания на игру, физиономия Артиста расплылась от удовольствия.

– Ну что, Константин, – спросил он, – сдаешься?

Битый и его ребята с удивлением уставились на Артиста, и даже парень по имени Кеша с охотничьим ножом в руке остановился в дверях.

– Кто это? – недовольно спросил Битый и вдруг опять оскалился: -Карась! Какая встреча, а мы как раз тебя искали.

Оставив своих ребят рядом с дальнобойщиками, Битый вразвалочку подошел к бильярдному столу. Кеша присоединился к нему и встал за спиной у Артиста, спрятав нож за пояс.

– Ты что же, сучара, сбежать хотел? – зло спросил Битый у дальнобойщика. – Забыл, сколько нам должен? Я больше не собираюсь давать тебе отсрочку...

– Мужики, блин, – недовольно произнес Артист, – дайте партию доиграть-то.

Битый с отвращением взглянул на него.

– Тебе чего надо, чмо? – сказал, словно выплюнул, он. – Инвалидом хочешь стать? Иди отсюда, пока я добрый.

Кеша схватил Артиста за шиворот, собираясь отпихнуть его от стола.

– Отвали, не мешай играть, – добродушно произнес Артист и как-то неожиданно легко высвободился из Кешиных лап.

От такой наглости голос Битого вдруг сел.

– А ты петух... – просипел он в бешенстве. И трое его ребят, забыв о дальнобойщиках, тут же метнулись к бильярдному столу...

– Помогли бы другу, – неуверенно сказал бармен Доку, который молча наблюдал за всей сценой и даже не сделал попытки вмешаться. Минуту назад он спокойно достал сигарету и закурил.

– А что это за Битый? – вместо ответа задумчиво спросил Док, выдувая дым.

– Ему тут все платят, – проговорил бармен. Дальше все произошло как-то несуразно быстро. Кеша с грозным окриком "але, братан" снова схватился за Артиста, а к столу подбежали еще трое, готовые растоптать наглого незнакомца. Но через мгновение Кеша сломался надвое, с гулким стуком вмазался своей скуластой мордой в бильярдный стол и сполз на пол. В руках Артиста мелькнул кий, и, пока он произносил известную булгаковскую фразу: "В очередь, сукины дети! В очередь!", один из оставшихся троих размашисто получил толстым концом кия по уху, другой в живот, а третий по яйцам. Через несколько секунд все четверо мирно лежали на полу.

Артист аккуратно положил кий на стол и развернулся лицом к остолбеневшему Битому.

– Как ты там говорил? – напомнил ему Артист. – Петух? Чмо?

– Братан, – все еще самоуверенно сказал Битый. – Не гони. Ты здесь не хозяин. Ты не знаешь, с кем связался. Если ты сейчас сядешь в машину и уедешь отсюда, будем считать, что дело замазано и все в расчете. Ты...

– Как это уедешь? – искренне удивился Артист. – Я только что приехал. А ты мне хамишь, в бильярд играть мешаешь. Настроение испортил. Знаешь что, ты мне уже надоел.

Битый резким движением сунул руку в карман своей кожаной на меху куртки и выхватил оттуда обшарпанный ПМ. Девчонка у бара вскрикнула, но Битый не выстрелил, да и вытащить-то толком свой пистолет не успел. Артист перехватил его руку и крутанул ее за спину. Битый выгнулся, взвыл от боли и выронил оружие. Артист ногой отпихнул пистолет по направлению к Доку, а потом развернул того, кому здесь все платят, к себе лицом.

– Я тебе кое-что объясню, – сказал он, – только ты не обижайся.

После чего быстро схватил Битого двумя пальцами, словно клещами, за нос и повел медленно к выходу.

– Рекомендую. Любимый приемчик моего друга младшего лейтенанта Мухина по прозвищу Муха... Ну так вот. Битый, ты здесь говно, а не хозяин дороги. Понял? И место твое на улице, а не среди людей.

С этими словами он выпихнул воющего от боли бандита на заснеженный двор и выбросил вдогонку ключи от "ауди", которые Битый крутил на пальце.

– Скажи спасибо, – добавил Артист, – что твои ребята не видели этого.

И закрыл дверь.

Он не сомневался, что Битый после такого сразу уедет. И не ошибся. Через минуту взревел движок, и белая "ауди" покинула стоянку.

Дальнобойщики сконфуженно поблагодарили Артиста.

– Спасибо, старик, ~ сказал тот, кто не соглашался платить.

– Вы бы уехали отсюда, – посоветовал Артист. – А то, не дай бог, вернется.

После этого совета кафе опустело за минуту. Остались только бармен с девчонкой, Карась и Док с Артистом. Ну и еще четверо "качков", отдыхавших со слабыми постанываниями на полу. Артист подвел к стойке Карася.

– Док, знакомься, – как ни в чем не бывало, сказал он, – это Константин. Он, оказывается, живет в Двоегорске.

– Константин, – протянул руку Карась. – Карасев.

Рука его вспотела от пережитого напряжения. Док кивнул.

– Иван.

– Да что там, – встрял Артист. – Можно просто Док.

– Семен, – покачал головой Док, – нельзя, чтобы было не так театрально?

– Да ну, – отмахнулся Артист, – какой это театр? Ни тебе аплодисментов, ни криков "браво"... Просто этот Битый мне весь аппетит перебил. Что теперь с курицей-то делать?

– Ты лучше скажи, что с этими делать? – вставил бармен и кивнул на четыре тела.

– Да ничего не делать. Очухаются через полчасика и расползутся.

– А потом, – проворчал бармен, – они сползутся опять. Что делать-то?

– Да ты ведь тут ни при чем. Мало ли кто у тебя останавливается. Были и уехали, – сказал Карась. – Это меня они искать теперь будут.

– Боишься? – спросил Док.

– Не то чтобы боюсь, – пожал плечами Карась. – Неприятно как-то. Надоели они мне. Они ж знают меня. В одном городе живем. Вот и поймали как-то меня груженым. Давай нам, говорят, десятую часть груза. Ну я отказался. Вот теперь на счетчик меня поставили. Деньги требуют.

– Так это твой "вольво"?

– Ну да.

– А чего тут остановился? Дом-то рядом.

– Да заехал заправиться. А потом сидел, думал, что дальше-то делать? Достают ведь эти сволочи... Да и вообще. Живу-то я один. Так что дома все равно никто не ждет.

– Да, – сказал Артист, – заправились мы тут по самые уши. Пошли, что ли. Док?

– Слушай, – неуверенно поинтересовался у Артиста бармен, – а ты этим ничего не сломал? Мало ли...

– Ничего, не боись, жить будут.

– А вы мне дадите автограф? – спросила вдруг девушка.

Артист с удивлением взглянул на нее, а потом перевел взгляд на Дока.

– Твои шуточки? – спросил он. Док развел руками:

– Ты же хотел театра.

– Милая девушка, – назидательно сказал Артист. – Мордобой – это не театр.

Артист, Док и Карась не торопясь направились к выходу. Девчонка, так и не взявшая автограф, смотрела им вслед со смешанным чувством восхищения и страха. Что же касается бармена, так он с самого начала не очень-то верил, что эти типы имеют хоть какое-то отношение к кинематографу...

Когда вышли на улицу, Карась остановился и немного помялся, кутаясь в старую "аляску".

– Спасибо, мужики, – наконец сказал он.

– Что ты будешь делать дальше? – спросил Док.

– Ладно, не переживай. – Артист легко ткнул его кулаком в плечо. -Придумаем что-нибудь.

– Семен сказал, вы кого-то ищете? – спросил Карась.

– Ну да, – кивнул Док, – друг мой один затерялся тут у вас в Двоегорске.

– Где живет-то?

– Улица Карла Маркса, дом пять. Карась на секунду задумался.

– Дом пять не знаю, а на Маркса я вам дорогу покажу. Я там сам недалеко живу. Ну что, по машинам?.. Езжайте сперва за мной, а потом скажу куда.

Он обошел "Ниву", легко запрыгнул в кабину своего десятитонного "вольво" и врубил движок.

Док вытащил из кармана пистолет Макарова, который Артист отобрал у Битого, изучающе повертел его в руках.

– По-моему, – заметил он, – этот хлам лет тридцать назад списали.

– Брось бяку, – отозвался Артист. – И не пачкайся. Он наверняка паленый.

Док вытащил обойму, сунул ее себе в карман, а пистолет отдал Артисту.

– Разбери по дороге и выбрасывай по частям. "Вольво" уже двинулся со стоянки, так что обоим неожиданным визитерам Двоегорска осталось только посторониться.

– Не нравится мне все это, – произнес недовольно Док, выруливая с опустевшей стоянки вслед за рефрижератором. – Не успели доехать – и уже вляпались. Что нам теперь, воевать с ними?

– Да чего с ними воевать-то? – легкомысленно возразил Артист. -Детский сад. Только и умеют, что припугнуть да говном с ног до головы человека измазать... Кстати, ты ведь и не собирался надолго здесь задерживаться. Дня три-четыре?

– Дня три-четыре.

– Ну вот и хорошо. Не бери в голову, Док.

– Я и не беру. Просто...

– Что?

Док усмехнулся и, оторвавшись на секунду от дороги, бросил взгляд на Артиста.

– Как ты там говорил? "Забытое цивилизацией место"? Так вот, я просто надеялся, что уж здесь-то точно будет тихо и спокойно. Три-четыре дня блаженства в полном покое.

– Это, Док, хорошая, но несбыточная мечта. Как коммунизм. Такой четвертый сон Веры Павловны. Ты, наверное, подзабыл, что на самом деле мир – это театр военных действий, а мы в нем актеры.

– Ладно, убедил.

– Что?