Текст книги "Адвокат Мироздания. Начало"

Автор книги: Андрей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц)

Я кивнул, показав, что понимаю его. Гоша продолжал:

– Твоя же телесная оболочка остается в “банке” на все время замещения. Понимаешь? – Я снова кивнул. – А теперь объясни мне, как может случиться то, что в одной телесной оболочке оказалось сразу несколько отдельных личностей? А?

– Это что? Болезнь какая-то? Раздвоение личности?

– Попал прямо в яблочко. Этот феномен я назвал ”Приобретенным размножением сознания”.

– Как это возможно и что это значит?

– Это возможно лишь в том случае, если замещаемый во время перехода погиб. Тогда сознание заместителя автоматически вернется в “банку” к своему телу, но при этом утащит за собой сознание умирающего замещаемого. С чисто гуманными или какими другими целями, это нам пока неизвестно… Пока. Ведь если человек умирает, его сознание растворяется в мировом эфире и такая мера необходима заместителю, чтобы таким образом сохранить сознание замещаемого, имеющего важность для него.

Я молчал, осмысливая. Гоша продолжал:

– Вот примерно так же и случилось с тобой. Я склонен подозревать, что сейчас разговариваю не с Севой, которого знаю и люблю с детства, а с сознанием замещаемого им своего двойника.

– А…а почему же я ничего не помню? – я падал духом с каждым словом, произнесенным Гошей.

– Точно мне неизвестно, но я думаю, что мать природа позаботилась и об этом. Когда человек умирает – он исчезает из Большого Замысла, сыграв свою важную роль в Мироздании. Вместе с телесной оболочкой исчезает и память о существовавшей когда-то личности, остается только накопленный жизненный опыт, так называемый поток информации, сознания, если угодно, который как раз и нужен Мировому Эфиру для реализации Большого Замысла.

У меня закипела голова.

– Гоша, – попросил я и закурил, – будь добр, говори попроще, пожалуйста.

– Проще? Проще…проще…– забормотал он. – Ну, если совсем просто, то ты – безымянный призрак сознания замещаемого Севой человека, который вселился в моего друга, и не даёт мне с ним нормально поговорить…

Я сидел уничтоженный. Я точно знал, что он не шутит. Я чувствовал, что он прав.

– Что мне делать? – прошептал я и залпом выпил только-что открытую банку пива.

– Хм, – Гоша задумался. – Признаться – я удивлен. Я полагал, что у тебя начнется истерика. – Он помолчал. – Ну что ж! Сперва я хотел воспользоваться по-старинке, гипнозом. Теперь я полагаю, что ЭПКа как нельзя лучше справится с этим делом.

– Каким делом?

– Ведь это ты, я полагаю, засадил сознание нашего Севы куда подальше, откуда ему самому не выбраться. Думаю, ты сделал это неосознанно и это твой плюс в извинениях перед ним. Теперь твоя задача освободить его и попробовать договориться.

– Договориться? О чем?

– Как вы будете сосуществовать вместе, в одном носителе. По очереди или график какой-нибудь составите?

– Г-график?

– Шутка!

Но мне было не до смеха. Вот так на корню срезать все надежды. Узнать, что ты всего лишь приживала, паразит на теле другого. Что ты не имеешь никаких прав на существование как физических, так и моральных особенно. Все твои друзья – вовсе не твои друзья. А Женя? Ведь она любит совсем не тебя, а другого, того, настоящего Севу.

Это очень страшно.

Я молча взял еще одну банку с пивом. Повертел ее на столе и отставил в сторону. Достал из холодильника запечатанную бутылку коньяка, стакан, затем подумал и достал второй стакан. Разлил коньяк до краев по стаканам. Взглядом предложил Гоше присоединиться и залпом осушил свой. С силой выдохнул и закурил, уставившись в точку на столе.

Гоша молчал в напряжении, наблюдая за мной. Я посмотрел на него мутным взглядом и хрипло спросил:

– Что я должен делать?

Гоша облегченно вздохнул:

– Прежде всего, перестать пить.

– Не волнуйся. Я в таком состоянии, что навряд ли опьянею.

– И все-таки…

– Не тяни! – повысил я голос и взялся за нетронутый стакан Гоши.

Он вздохнул:

– Я предлагаю завтра, в воскресение, попробовать произвести слияние.

– Завтра?

– Да. Завтра выходной и в институте будет минимум охраны. А точнее – только дежурный на КПП.

– Лепеха? – с грустью улыбнулся я.

– Да.

– Хороший парень, – сказал я, поднимая Гошин стакан. – За Лепеху, – я одним глотком осушил половину.

Гоша только покачал головой.

– Я сегодня же позвоню Генералу и завтра втроем мы попробуем “перезагрузить” тебя.

– А Эдик, Женя…?

– Это очень рискованно и я не хочу валить на них ответственность.

Я кивнул. По крайней мере, это благородно.

– Завтра в семь утра я буду ждать тебя на улице у подъезда.

– В семь утра?

– Да. Пока все спят. И смотри, не проговорись Жене и Эдику, если будет звонить.

Я допил коньяк и снова закурил. Гоша стал звонить Генералу. Тот ответил сразу же, они договорились о встрече.

– Шел бы ты, отдохнул, – сказал Гоша. – Завтра трудный день.

Я кивнул. И как зомби направился домой, даже не попрощавшись.

У меня было четкое ощущение, что я живу последний день в своей жизни.

Я лежал один в квартире. Мне было очень одиноко. Сейчас бы забыться крепким сном. Но какое там. Я ворочался в кровати, смял всю простынь, скинул одеяло на пол. Мне виделись какие-то кошмарные образы. Вот я стою на краю пропасти, подняв руки вверх, а вместо пальцев у меня длинные серебристые щупальца, уходящие вглубь нависающих надо мной черных туч. Сверкают молнии, пытаясь отогнать их. Но я упорен. Я рыскаю ими внутри клубов темного пара, надеясь что-то найти и достать. Что-то важное для меня... Очень важное... Сквозь сон я слышу, как тихо приходит Женя. Потихоньку раздевается и аккуратно, чтобы не разбудить меня, ложится рядом. Она замирает. Я чувствую её обеспокоенный взгляд. Этот взгляд проникает мне внутрь. Он разгоняет черные тучи надо мной. На небе светит солнце. Женя прижимается ко мне. Я чувствую тепло её тела. Прикосновение нежной кожи. Поцелуй мягких губ, касающихся моего плеча. Я улыбаюсь. Я наконец-то счастлив. Я засыпаю…

Глава 8. Подготовка.

– Милый, вставай. Ну, просыпайся, – услышал я сквозь сон. Я с наслаждением потянулся и открыл глаза. Чувствовал я себя просто превосходно. Никакого похмелья и вчерашней тоски. Интересно. Она что – колдунья?

Женя сидела на краю кровати и, улыбаясь, протягивала мне дымящуюся кружку, источающую аромат какао. Я с благодарной улыбкой взял у нее напиток. Она смотрела на меня и улыбалась, смотрела и улыбалась, смотрела…Стоп!

Я подобрался и вопросительно посмотрел на неё.

– Я пойду с вами, – сказала она. – Мне вчера Генерал позвонил и попросил не оставлять тебя одного.

Зазвонил телефон. Я посмотрел на часы – было 6:20. Трубку взяла Женя:

– Алло… Доброе утро Эдик…Да, сейчас позавтракаем, соберемся и выходим…Хорошо. – Женя повесила трубку и сказала мне, – Эдик. Тоже волнуется.

– Но ведь мы с Гошей…– начал я.

– Хотели все от нас скрыть? – нахмурив брови, закончила она за меня. – Эх, вы… А еще друзья называется. Я думала – ты меня любишь…

– Именно потому, что люблю, я не хотел тебя расстраивать.

– Дурак! – Она ударила меня ладонью по щеке и зарыдала. – Самонадеянный дурак! – она колотила меня своими кулачками и плакала. – А если с тобой что-нибудь случиться? Как бы я потом жила? Как бы я потом оправдывалась перед собственной совестью…? И Гоша твой… Уж от него-то я этого вообще не ожидала. Конспиратор хренов! Решил все на себя взять?! Тоже мне – святой! Правильно ему Эдик фонарь поставил! Пусть светит и напоминает! Так с друзьями не поступают!

Она уткнулась мне лицом в грудь и тихо вздрагивала. Я сильно прижал её к себе, успокаивая и целуя ее волосы. Какой же я идиот… и Гоша тоже…с панталыку сбил…

Мы вышли из подъезда в половину седьмого. Гоша и Эдик уже ждали нас. Эдик сразу подскочил ко мне. Он был на взводе. Но Женя подняла руку, и он остановился, посмотрел на нее, потом на меня, видимо все понял и пожал мне руку, успокаиваясь.

– Привет, – поздоровался он. – Люблю, знаете ли, погулять с друзьями рано утром в выходной день,… особенно, когда “приятные” новости застают тебя прямо в неподходящий момент, так сказать – в точку кульминации обоюдного удовольствия... В общем – Людка на меня обиделась.

Я улыбнулся. Женя рассмеялась. Это сняло нависшее напряжение. Эдик – умница…

– Привет, – подошел ко мне Гоша, улыбаясь подбитым глазом. – И, правда, мы вчера с тобой что-то поторопились. Ладно, ты после пол литры коньяка мало что соображал, а я то,… дурная башка,… я то о чем думал…?

– Проехали, – сказал я, пожимая ему руку. – Ну что, друзья? Пойдемте быстрее. Мне так хочется, чтобы поскорее все это закончилось. С вами мне теперь ничего не страшно.

Так мы и шли. Эдик весело рассказывал, как ему в панике позвонила Женя и сорвала с…э-э…трепещущего тела. Какие глаза были у Людки, когда он, стоя над распластанной девушкой и сверкая возбужденным естеством, посмотрел на часы и сказал: “Извини дорогая, мне пора”. Эдик отвлекал нас и это было здорово.

На КПП полусонный, но бдящий Лепеха, увидев Женю, сразу подобрался и, улыбнувшись, сказал:

– Ваш пропуск, пожалуйста.

– Не сегодня, мой сладкий, – улыбнулась в ответ Женя.

– Проходите, пожалуйста. Не задерживайтесь, – серьезно сказал Лепеха, – Генерал уже ждет вас.

– Он уже здесь? – удивился Гоша и посмотрел на часы. – Однако.

***

Генерал сидел в конференц-зале во главе Т-образного стола. Он встал, когда мы вошли, поздоровался, оглядел нас пристальным взглядом и удивленно остановил его на Гоше.

– Это что такое? – удивленно спросил он, кивком указывая на Гошино лицо. – Кто это тебя так?

– Да…, – Гоша махнул рукой, – это так…

– Это я его, – вмешался Эдик, – по-дружески.

– По дружески? – Переспросил Генерал, удивленно подняв бровь. – У вас все в порядке?

– Лучше некуда, – сказал Эдик, подходя и обнимая Гошу одной рукой за плечи. Оба улыбались.

– Ну и хорошо. Тогда это не мое дело, – сказал Генерал, избавив нас от лишних допросов.

“Мужик”, – подумал я.

– Садитесь коллеги, – Генерал обвел рукой стол. – Надо бы кое-что обмозговать.

Мы расселись. Эдик рядом с Гошей напротив нас с Женей. Генерал снова сел во главе стола.

– Итак, – начал он без всяких предисловий, – значит, вы решились провести эксперимент, чтобы вызволить из собственного друга еще одного друга, прекрасно зная, что если эксперимент не удастся, то вы можете потерять обоих?

Генерал пристально посмотрел на Гошу.

– Я…я …честно говоря не думал с этой точки зрения…, – запинаясь проговорил Гоша.

Генерал даже покраснел от возмущения. Казалось, он был готов разорвать бедного Гошу, но я вмешался:

– Остыньте Генерал, – спокойно сказал я и встал. – Я все обдумал. Я все решил. И никто и ничто не смогут помешать мне в принятом мной решении. В этом институте старший по занимаемой должности я, а не вы. И я еще раз повторяю – я уже все решил. Вас же попрошу быть нашим консультантом и посредником. Ваши знания и опыт очень нам пригодятся. Вы вправе отказаться от участия в эксперименте. Вы останетесь чисты перед моими друзьями и собственной совестью. И не пытайтесь нас отговаривать, это бесполезно.

Я сел. Генерал повернулся к Гоше, на лице его заиграла улыбка.

– Вот как надо разговаривать, – сказал он ему, показывая на меня рукой. – И хрен что возразишь. Слова, достойные настоящего мужчины и истинного воина… Похоже, что у нашего Севы все двойники такие… – он улыбнулся. – А ты тут сюсюкаешь как девочка. (Все-таки он нашел повод отругать Гошу). Кстати, воин, – он повернулся ко мне, – ты в курсе, что по сроку службы и в преддверии надвигающегося дня рождения тебе с завтрашнего дня присваивается очередное воинское звание?... Ну, что скажешь?

– Спасибо.

– Ты чего Сева? Забыл, как надо отвечать правильно? – удивленно спросил Генерал.

– Ничего я не забыл, Генерал. Завтра присвоят, завтра и отвечу. А теперь давайте займемся делом.

– Молодец, – похвалил меня Генерал. – Держишь форму, не поддаёшься на провокации. Командуй майор!

Я набрал в грудь воздуха, замер, с шумом выдохнул… и спокойно сказал:

– За дело друзья.

Я сразу же был подхвачен Эдиком и утащен в медотдел. Там он меня крутил, вертел, делал анализы, прощупывал, что-то записывал, пару раз уколол, опять записывал, прилеплял ко мне какие-то датчики, снова записывал, измерял давление, температуру, пульс, проверял зрение, слух, обоняние, осязание…и записывал, записывал, записывал. Короче – составлял полный отчет о моем состоянии здоровья перед экспериментом.

– А если я не вернусь? – спросил его я.

– Тогда я тебя убью. Столько возни с тобой…

– Но ведь я буду уже мертв…

– Ничего… Я тебя и на том свете достану. Реанимирую и снова убью, чтобы душу отвести.

Я засмеялся. Какой, все-таки, Эдик – умница. После его слов от страха и следа не осталось.

Несмотря на множество проверок и анализов, Эдик обследовал меня довольно быстро, и что самое главное – весьма профессионально. Я оставил его со своими мензурками и отправился к Генералу и Гоше. Женя ждала меня за дверью медотдела. Увидев, подхватила под руку и сказала, что очень волнуется. Я успокоил её, сказав, что все обойдется.

Она остановилась и повернулась ко мне:

– Я переживаю не из-за этого.

– А из-за чего же еще? – спросил я.

– Я волнуюсь, что ты… если так и не вернешься…, я никогда уже не смогу сказать тебе, как сильно я тебя люблю.

– Но ты УЖЕ это говоришь.

– Нет…ты не понимаешь…нам запрещены такие вещи, как любовь.

– Кому это нам? – удивился я.

– Понимаешь…я…

Появившийся ниоткуда Гоша не дал ей договорить.

– Сева! Ну где ты ходишь? У нас все готово. Давай быстрей.

Мы прошли к “банке” ЭПК. Генерал сидел за главным монитором. Увидев нас, он встал.

– Друзья, – сказал он. – Перед началом эксперимента “Слияние” попрошу вас прослушать кое-какую информацию и уяснить кое-какие свои обязанности, – он прокашлялся. – Нам предстоит сложная задача, основную роль в которой будешь исполнять ты Сева. Я хочу несколько проинформировать тебя, да и всех остальных о сути проблемы. Возможно, вы уже несколько догадываетесь о происходящем. Я же прошу вас несколько уделить мне вашего…э-э нашего времени на, так сказать, несколько назревших проблем. Суть же проблемы состоит, так сказать, в несколько, ином…

– Генерал, так сказать, – не выдержал я. – Можно НЕСКОЛЬКО покороче.

Он замолчал, глядя на меня, затем с улыбкой продолжил:

– Прости Сева... Простите меня друзья. Я очень волнуюсь...

– Успокойтесь Четвертый, – сказала Женя и погладила его по плечу. – Все будет хорошо.

– Я очень на это рассчитываю, – пробормотал он, с благодарностью глядя на Женю.

– Четвертый? – хохотнул Эдик. – Это что – ваш инк?

– Типа того…– сказал Генерал. – Итак. Мы с Гошей настроили ЭПКу на внутреннюю волну энергетического поля Севы. Точнее сказать все сделал Гоша, а я только наблюдал. Вообще, Гоша – это большая умница и, если бы, так сказать…

– Генерал! – хором перебили его мы.

– Ладно, ладно. Я пошутил. – Он вздохнул. – Мы настроили ЭПКу на внутреннюю волну энергетического поля Севы, тем самым обеспечив ему канал для замещения самого себя в нем самом…

– Разве это возможно? – перебил его Эдик.

– О, друзья мои, поверьте, Гошино изобретение – это шедевр мировой науки и оно еще и не такое может.

Гоша при этих словах зарделся и стал похож на помидор с плесенью, по крайней мере, так стал выглядеть фингал на его лице.

– Проникнув через канал, нынешний Сева должен каким-то образом разыскать самого себя, то есть, настоящего хозяина данной телесной оболочки и освободить его из заточения. О том, что он действительно спрятан, не приходится сомневаться, ведь ему изредка удается давать о себе знать. Это происходит с тобой, Сева, на эмоциональном уровне, например, во время драки – при большом выбросе адреналина. Ведь ты же никогда не изучал приемов единоборств, которыми владеешь? (Я помотал головой, соглашаясь). Либо же при занятии сексом (Женя хихикнула). Наверняка ты никогда в жизни не испытывал столь бурного оргазма?

– Я, кстати, тоже, – Женя смущенно посмотрела на него.

– Ну вот! – обрадовался Генерал. – Двойной удар на лицо.

– Вы что? Следили за мной? – я опешил.

– Прости, но только в целях твоей же безопасности.

– А если бы их было, ну скажем, пятеро? – вдруг хитро заинтересовался Эдик.

– Я бы тогда поплыла…– замечталась Женя.

– А можно такую штуку со мной провернуть? – Эдик не унимался.

– Я думаю…– Генерал и вправду задумался.

– Господа! – первым не выдержал Гоша. – Вы не забыли, зачем мы здесь?

Все разом замолчали и уставились на него.

– У нас здесь что?! Научная работа или клуб любителей потрахулек? – Гоша развел руками, глядя на нас.

Все как-то сразу стихли и засмущались.

– Молодец, Гоша, – уже серьезно сказал Генерал, – Растешь. И правда, друзья – мы несколько отошли от темы. Я, пожалуй, продолжу. – Он заложил руки за спину. – Вся беда состоит в том, что ты Сева будешь совершенно один. Помощи ждать неоткуда. Поэтому вникать и разбираться, что можно сделать или, наоборот – не делать, тебе придется самому. Разыщи, куда ты запрятал своего Заместителя, поговорите с ним, покумекайте, может он что-нибудь подскажет, да я даже уверен в этом. Когда что-нибудь придумаете, дайте нам знать. Как вы это сделаете, я и представления не имею. Мы будем дежурить около вашего тела, если понадобится, круглосуточно. Гоша, какое максимальное время мы можем выставить на таймере?

– Неделю. Потом начинается процесс отмирания клеток организма.

– Во-от,– сказал Генерал, – у вас целая неделя. Но опять же – нам ведь неизвестно как течет время ТАМ. Может быть здесь пройдет неделя, а у вас – всего полчаса, или наоборот – там неделя, а здесь одна минута. В общем – дайте нам знать, когда будете готовы, и мы сразу запустим ЭПКу на реверс. Гоша, – он повернулся, – надо бы подготовить программу на возвращение заранее.

– Уже готова, мой Генерале, – с улыбкой рапортовал Гоша.

– Отлично, – Генерал с удивлением посмотрел на него. – Ты никогда не думал о карьере военного? Могу хорошо пристроить.

– Нет уж Генерал, увольте, – ответил Гоша. – На роль д,Артаньяна я не гожусь.

– Ну, как знаешь. Из тебя получился бы отличный военный консультант. Такой же, как я.

Все рассмеялись. Генерал продолжал:

– Ну, с Севой, вроде бы все понятно. Теперь остальные. Эдик. Ты, по-моему, и сам прекрасно знаешь, что тебе делать, даже побольше нашего. Сохрани нам своего друга. Так уж получилось, что на тебя сейчас возложена самая большая ответственность. Я бы рад помочь, но в медицине я полный профан.

– Сева – мой друг, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы не дать ему пропасть вот так просто, даже не попрощавшись. – Эдик подмигнул мне. – Генерал. А можно вопрос?

– Да, слушаю.

– А Генерал – это ваш инк или звание? Или – и то и другое? А что тогда значит – Четвертый?

– Э-э.. так сказать, – Генерал не ожидал подобного вопроса, а Эдик продолжал:

– Потому что, если всё же второй вариант, то получается что вы либо генерал Генерал, либо Четвертый генерал, либо генерал Генерал Четвертый. Я прав?

– Ну-у… несколько…

– Эдик, – сказал я. – Кончай тренировать свое любопытство. Потом все вопросы – сперва дело сделать надо. Прошу вас, Генерал. Продолжайте. Про Эдика и Гошу понятно. А Женя чем может помочь?

– Женя? – Генерал улыбнулся и взглянул на неё. – Ну, а Женя сама знает, что надо делать вообще и при непредвиденных ситуациях в частности. Я же, в свою очередь…

– Подождите, подождите, – возмущенно перебил его я. – Мне надоели все эти недомолвки. Что не то с Женей? Вы можете мне объяснить?

Генерал молчал. Женя взяла мою руку и посмотрела на меня в упор.

– Ты все сам узнаешь, милый. Просто поверь мне.

У нее явно был какой-то дар. Может гипноз? Потому что после её слов я становился похожим на кота, переборщившего с валерианой. Какая-то прям “вселенская спокуха” нападала.

– Ну, а я буду курировать данный проект по мере возможности. Так сказать, несколько исполнять обязанности старшего по должности, – он с улыбкой посмотрел на меня. – А заодно – консультировать остальной персонал по возникающим вопросам. – Он кашлянул, и добавил, – у меня все, друзья, прошу ещё ваши вопросы.

Все молчали. Эдик было открыл рот, но увидев Гошин кулак, тут же закрыл его.

– Раз вопросов нет, – сказал Генерал, – тогда с Богом.

– С Пекарем, – вдруг сказал Эдик.

– Нет. Именно – с Богом, – улыбнулся Генерал. – Пекарь – это Его должность, так сказать.

Глава 9. Не в себе.

Я лежал в закрытой “банке” абсолютно голый и наглухо отрезанный от внешнего мира. Банка была изнутри полностью зеркальной. Даже дверца была идеально подогнана и зазеркалена. Я лежал на зеркале, я видел зеркало со всех сторон. Мое отражение было абсолютно расплывчатым, ничего нельзя было разглядеть, ведь оно отражало меня повсюду, причем многократно.

– Приготовься Сева, – раздался голос Гоши из динамика, – Как себя чувствуешь?

– Если не брать в расчет того, что я голый и мне слегка холодно, то просто отлично.

– Ты краси-и-ивый, – это был голос Жени.

– Вы что, видите меня? – я улыбнулся и завертел головой.

– Лежи спокойно, майор, – голос Генерала.

– А где камера?

– Она за зеркалом прямо над тобой, но ты её всё равно не увидишь.

– Ясно.

– Эдик, как у тебя? – спросил голос Гоши.

– Отлично, – ответил голос Эдика, – он даже не волнуется.

– Ты готов Сева? – спросил голос Гоши теперь у меня.

– Всегда готов!

– Закрой глаза, пионер, – сказал он.

Я закрыл.

– Удачи тебе, дружище.

Гоша нажал на ENTER… И ничего не произошло.

“Ну и? – спросил я себя, – долго они там?”.

“Эй!” – позвал я, полежав еще немного, но никто не ответил. Даже гулкое эхо из “банки”. Мой голос как будто исчез у меня во рту. Я секунду раздумывал и открыл глаза.

“Странно, – подумал я.– Все так же темно. Если бы какая авария была, то свет в “банке” включили бы. Наверное, они отключили динамик и поэтому не слышат меня.”

Я сел, чтобы ощупать стенку “банки” изнутри. Но её не было. То есть, если я говорю, что её не было, значит, я говорю, что не было стенки. Хотя своей руки я тоже не видел. Значит, её тоже не было? Кругом одна чернота. Стоп. Но ведь даже в темноте можно разглядеть какие-нибудь очертания. Тем более, если ты находишься в замкнутом пространстве и лежишь на…

“Бли-и-ин! Я не чувствую, что я лежу! Что тут вообще творится! Эй! Эдик! Эскулап хренов! Скажи Гоше, чтоб вырубал свою хреновину! Мне это не нравится! Черт! Они не слышат…не слышат…не слы…Стоп! Соберись! Сева, соберись, черт тебя побери! Спокойно. Успокойся, дыши ровно…Ага, дыши ровно! А чем? Судя по всему, у меня и легких-то нет, как, впрочем, и всего остального…Меня нет! Меня! Нет!...Ха! В такое безвыходное положение даже Мюнхгаузен не попадал. Ха-ха-ха. Ничего смешного. Чё делать-то блин? Прежде всего успокоиться. Успокоиться…Во-от. Уже лучше. Теперь думай. Тебе и осталось только – думать. Думы в “банке”. Хм, забавное выражение. Если когда-нибудь буду писать мемуары, то так и назову – “Думы в банке” или там – “Банка раздумий”, например… Да соберись же ты в конце концов! Ты забыл, где ты? А где я? Ты – Заместитель. Ты замещаешь самого себя. Но не того себя, который из другого “куска хлеба”, а того себя, который ты сам.

Но-но-но, поменьше слов – побольше дела! Всё иронизируешь? Так легче жить. Но ты сейчас не живешь, в прямом смысле этого слова. Я мыслю – значит, я существую. Классика, брателло. Знать надо. Нет, ну вы посмотрите на него! Он ещё и издевается! Не ссы в компот, туда уже повар наблевал! Чё ты сказал, фуфел? Сам ты – фуфел! Что верно, то верно. Ведь я – это ты. Нет, я – это я. И ничего не нужно нам…Хватит петь! Согласен, попсня какая-то. Ну, раз я внутри себя, я ведь могу представить, что угодно и мое сознание это выполнит, то-есть представит? А, что? Вполне вероятно! Ну, давай попробуем. А что представим? Давай Светку из восьмого “Г”? Ну ты вспомнил… А чё, прикольная деваха. Была, по крайней мере…Ну, ради спортивного интереса… можно и Светку…Закрой глаза и…Не мешай…Молчу, молчу…” – И я увидел Светку. Мою первую школьную любовь. Она была прекрасна, как я себе и представлял, но только…откуда у неё эти черты лица…? И волосы… Почему волосы рыжие? Светка ведь была блондинкой. Лицо почему-то искажается. Оно уже не похоже на Светкино. Оно похоже на...

– Женя?! – меня всего передернуло от восторга.

– Ты хотел меня видеть, любимый?

– Но я…

– Я знаю…Ты хотел представить какую-то Светку, а получилась я?

– Да, но…

– Значит, подсознательно ты хотел увидеть меня.

– Ух ты…

– А вот я тебя не вижу.

– В смысле?

– Ты хотел меня увидеть. Ты представил, как смотришь на меня, как говоришь со мной. Появилась я, твои глаза и твой рот. Ничего лишнего.

Я машинально взглянул вниз. Ног не было. Как, впрочем и рук, и всего остального тоже.

– Я, кажется, начинаю понимать…– проговорил я, снова, как будто закрыл глаза и подетально обрисовал свой образ, стоящий напротив образа Жени.

– Значит, ты себя так представляешь? – засмеялась она. – Красавчик.

– Ну-у…– засмущался я.

– Теперь понял в чем, так сказать, суть вопроса? – с улыбкой спросила Женя подражая голосу Генерала.

– Да. Это, так сказать, несколько необычно, но, кажется, я понял, что мне нужно делать, – похотливо улыбнулся я.

– Слишком не заигрывайся, – лукаво сказала Женя. – Наверное, ребята волнуются. И помни, что я – всего лишь плод твоего неуемного воображения.

– Заметано.

Я закрыл глаза, представил, открыл.

Она стояла напротив меня абсолютно голая.

– Дурак.

– Пардон. Не смог удержаться.

Я снова закрыл глаза. Сосредоточился и …

Мы стояли на берегу пустынного песчаного пляжа. Синее море, приятный легкий ветерок, яркое теплое солнце на небе с редкими пушистыми облаками. Она, прекрасная в голубом купальнике и развивающимися на ветру огненными волосами и я – в плавках и, почему-то, с маской в левой руке.

– Искупаемся? – предложил я. – Где ещё в феврале такое провернешь?

Она засмеялась, обняла меня и поцеловала. Мы побежали к морю, взявшись за руки. Вода была изумительной. Прямо, как по заказу. Хотя, чего это я? Ведь я же её и придумал. Мы резвились в воде, как дети. Но, как взрослые занимались любовью на горячем песке. Поток возбуждения, казалось, захватил нас обоих и понес в мир чувств и романтики. Одного пляжа нам оказалось мало, и мы перенеслись в снежные горы. Нам нисколько не было холодно, снег таял под нашими телами, но мы не останавливались. Мы продолжали любить друг друга еще и еще. Мы не уставали. Нам ничего не хотелось, кроме как быть рядом. Всегда и повсюду. Мы были на ромашковом поле, где сверху на нас сыпались розовые лепестки. Были в облаках, которые по моей прихоти обернулись, вдруг, мягкими перинами. Были на космическом корабле, в невесомости, но недолго, потому что постоянно что-то задевали в порыве страсти и отскакивали, как мячики от стенки к стенке. Были даже на столе в зале заседания парламента. Не знаю, чего мне в голову взбрело…

Но, как это ни печально, надо было останавливаться. По моим биологическим часам и так прошло уже примерно часа четыре. Я представил свою квартиру, и мы оказались прямо на кухне. Попили чаю с малиновым вареньем.

– Мне, пожалуй, пора. Да? – грустно спросила Женя.

Я так же грустно кивнул головой.

– Разыщи скорее своего …своего…В общем, возвращайся ко мне настоящей. Я люблю тебя и очень скучаю.

Она встала, обняла меня, смачно поцеловала и ушла.

Точнее, это я сделал так, что она, якобы, вышла из квартиры. На самом деле она просто исчезла из моих мыслей.

Я вздохнул и собрался. Все-таки, мысли о Жене принесли в мое сознание какую-то ясность и спокойствие.

“Куда же я мог тебя запихнуть, друг мой любезный?” – думал я, прикидывая варианты.

“Ведь, если рассуждать логически, то это должно быть какое-то особенное место. Особенное…А, если попробовать просто представить себе его и он появится? Ха! И как я раньше-то не допер!...Нет. Нет-нет. Появится-то он появится, но…Опять же – это будет только плод моего воображения, а не настоящий…настоящий…Кто?! Настоящий я?! Настоящий Сева?! Признайся себе, ведь ты боишься его. Боишься, что он появится и вычеркнет тебя из жизни. Сотрет, так сказать, как ненужный параграф в учебнике своей истории. А что ему еще остается? Он тебя спас, а ты отплатил ему полной изоляцией. Ты, как последний подонок, занял любезно предоставленное им существование, а его самого засадил куда подальше, чтобы не мешался. Ты бессовестно влез в его жизнь, отобрал у него друзей и любимую женщину. И теперь ты думаешь, что он все забудет и простит тебя? Какая беспечная наивность! Да он сотрет тебя в порошок и ещё плюнет в то место, где он просыплется. И останется от тебя только убогая, грязная кучка… Если вообще что-нибудь останется. Господи, как стыдно-то. Стыдно и страшно. Хочется залезть куда-нибудь подальше. Исчезнуть. Спрятаться так, чтобы тебя никто никогда не нашел. Как в детстве прятался от отчима, когда он в очередной раз приходил пьяным и показывал кто в доме хозяин. Матери тогда сильно доставалось, а ты успевал незаметно залезть на антресоль. Тебе было страшно. Ты прекрасно слышал, как они ругаются, но ты был в безопасности. Ты был уверен, что отчим в пьяном угаре навряд ли полезет туда. И что теперь? Тебе опять надо прятаться? Только уже от проблем более тяжких, чем пьяный отчим...Да, дружище, ты опять струхнул…” – мой взгляд неосознанно уперся в край антресоли, который виднелся в коридоре через дверной проем кухни. Я некоторое время смотрел на него… Смотрел на него… Смотрел…

“Черт! – мысленно я стукнул себя по лбу. – Ну конечно! Ха! Антресоль! Ё-моё… Я же её так и называл – “мой тайник”! Так вот куда я тебя заныкал, Сева!”

Я встал, взял табурет и подошел к антресоли. Мое придуманное сердце колотилось в бешеном ритме. Или это колотилось настоящее, а придуманное только повторяло его ритм?

Я боялся. Я очень боялся, когда брался за ручку.

Тем не менее, глубоко вдохнув, я открыл дверцу.

И…Пусто. Ничего. Темно. Совсем ничего. Очень пусто и темно. Я пошарил рукой, но ничего не нащупал. Даже дна! Странно. Я представил себе дно антресоли. Пошарил рукой снова. И опять ничего! Заглянул под антресоль – дно было. Внутрь – дна не было! Под – было! Внутри не было!

– Ты решил поупражняться? – вдруг донеслось из кухни. Я чуть не навернулся с табуретки. Осторожно заглянул в кухонный проем.

За столом сидел парень очень похожий на меня. Точнее он был бы моей точной копией, если бы не длинные волосы и небольшой шрам на верхней губе.

– Всегда хотел отрастить себе волосы и посмотреть, как я в них буду выглядеть, – сказал он, как будто прочитав мои мысли. – Ну? Чё застыл? Давай присаживайся. Поболтаем.

Я, с опаской глядя на него, осторожно сел за стол напротив.

– Добрый день, – сказал я. – То есть, вечер. То есть…, – я осекся и посмотрел в окно.

– Не парься, брат. Сейчас то время, какое ты сам себе представишь, – он улыбался. Я немного осмелел.

– Ты – Сева?.