Текст книги "Адвокат Мироздания. Начало"

Автор книги: Андрей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 38 страниц)

– За бесстрашных товарищей!!! – заревела рация, и снова раздался звон стаканов. Сева совершенно забыл, что парни тоже слышат их разговор. Он улыбнулся.

– Командир, – после отшумевшего тоста раздался голос Блондина. – Через полчаса можно начинать. Минус десять человек запиши на моих парней…

Глава 10. Проникновение в логово.

План был прост – проникнуть незаметно в среднюю пирамиду и уничтожить её “сердце”.

Но прост он был только на словах.

Во-первых – надо было не шуметь, во-вторых – никого по возможности не убивать и, наконец, в-третьих – надо еще найти эти самые ретрансляторы и как-то вывести их из строя. Ко всему сходилось, что уничтожать надо было содержимое всех трех пирамид. Чтобы наверняка.

– Начали, – скомандовал Сева.

Ночь была темная. Парням это было на руку.

Эдик, как заправский снайпер, тщательно готовил свой АПМ к бою – с тихим посвистыванием прикручивал глушитель.

Сева смотрел на него неодобрительно.

– Не пялься на меня Севка, – бодро сказал ему Эдик, прищелкивая магазин розового цвета. – Перед сборами моя интуиция посоветовала взять мне с собой обойму патронов с резиновыми пулями. Если попасть в голову – отправит противника в глубокий нокаут.

Сева улыбнулся и кивнул.

– А почему магазин розовый?

Эдик обернулся и прошептал:

– Краски под рукой не было – свистнул у Настюхи лак для ногтей, – улыбнулся Эдик. – Надо было чем-то пометить обойму… К тому же я не забыл свой розовый АПМ, наколдованный, когда мы с тобой Настю спасали… Гламурненько…

На это Сева ничего не смог возразить. Да и, собственно, зачем? Это же Эдик…

– Скажи мне мой гламурный друг, – спросил Сева. – Ты не чувствуешь ничего подозрительного?

– Почему ты об этом спрашиваешь? – Эдик внимательно посмотрел на него.

– Да, просто,… Я не знаю… Что-то не так… Ты у нас – “чувствительный”…

Эдик отложил АПМ в сторону и встал, приблизившись к Севе вплотную. Он прикоснулся пальцем к рации в ухе и отключил её, попутно жестом показав Севе последовать его примеру.

– Я не хотел тревожить тебя, – тихо сказал он. – Но я, действительно, чувствую какой-то подвох.

– Расскажи подробнее.

– Я чувствую угрозу, – задумчиво проговорил Эдик. – Причем, угрозу, исходящую не извне,… то есть, не от местных… э-э… не от…

– Среди нас, – закончил за него Сева.

– Да… – Эдик удивленно взглянул на него. – Угроза среди нас… Ты тоже это чувствуешь?

Сева кивнул.

– Черт,… Наверное, кто-то из новеньких, – сказал Эдик.

– Нет.

– Как нет? – Эдик уставился на Севу во все глаза. – Ты хочешь сказать… это кто-то из… из…

– Да. Новичков я пока исключаю... И Гошу тоже…

– Охренеть, – Эдик был подавлен. – А кто?! Кира? Дмитрий? Блондин со товарищи?.. А наш Лепеха? Его к кому относить – к новым или старым?..

– Разберемся, – сказал Сева. – Будь начеку, в любом случае… А сейчас пошли. Пора.

***

Всё проходило по намеченному плану. Даже лучше.

Блондин и его парни связали своих невменяемых “собутыльников” и оставили прямо там за столом. Обездвиженных, с заклеенными липкой лентой ртами, предварительно обшарив их и освободив от лишних боеприпасов.

Эдик со своим АПМ лихо избавился от наблюдателей на вышках, и теперь оставалось только дело рукопашной техники.

Севе даже не пришлось лично вступать в схватку – парни работали тихо и эффективно. Барак с гражданскими вообще никем не охранялся и Блондин сам, разбудив одного из спящих, выведал у него как пройти внутрь пирамиды к ретранслятору, просто представившись новым начальником караула.

Конечно, Севу настораживало, что всё идет так гладко. Но чем Пекарь не шутит. Им же тоже должно было когда-нибудь повезти…

– Коридор чист, – донеслось в ухе у Севы. Каштан с напарником проникли внутрь первыми.

– Ждем остальных, – сказал Сева.

Брюнет, Рыжий и ещё двое новичков штурмовали пирамиду с питающей установкой, а группа Шатена и Лепёхи проникала в третью – пирамиду с системой охлаждения.

– Ё – моё… – донесся из рации голос Каштана. – Вот это да… Командир. Мы на месте. Пару дежурных мы обезвредили… Идите сюда… Это надо видеть.

Сева поднял руку и дал знак следовать за ним. Группа двинулась вперед по проходу.

Коридор был узким и очень длинным. Севу изнутри распирало от плохого предчувствия. Гоша с Эдиком чувствовали себя не лучше. По сути их всех можно было положить прямо здесь, особо не напрягаясь. Накидать шашек с газом и методично расстрелять.

Но в то же время Сева абсолютно точно знал, что они пройдут. Поэтому принимал свои чувства за обыкновенное волнение.

– Ох, не дойдем, – прошептала Кира.

– Дойдем, – сказал Сева.

– Уверен? – насторожился Дмитрий.

– Абсолютно.

Этот короткий разговор придал уверенности и всем остальным. По крайней мере, Севе показалось, что парни зашагали несколько бодрее.

Через семь минут ходьбы по извилистым коридорам, они, наконец, вышли в просторное помещение.

Хотя, просто помещением это назвать можно было весьма отдаленно.

Это был огромный свод пирамиды. Мало того, что в высоту он достигал порядка полутораста метров, но и вниз помещение углублялось как минимум еще на две трети этого расстояния.

Команда Севы, выйдя из прохода, очутилась на широком, метра в три, выступе из стены, который, наподобие винтовой лестницы опутывал всю внутреннюю часть пирамиды, уходя высоко вверх и спускаясь глубоко вниз – к подножию некоей массивной установки, находящейся посреди всего сооружения.

На выступе их дожидался Каштан с напарником.

– Ну как? – улыбаясь, спросил он. – Впечатляет?

– Ох-ре-неть, – проговорил Эдик, вертя головой из стороны в сторону и снизу вверх. – А зачем это отверстие в потолке? – он указал рукой вверх.

Сева задрал голову. В месте, где стены пирамиды должны были сходиться, зияло квадратное отверстие шириной в полтора метра. В нем была видна Луна.

– Интересно, – проговорил Гоша. – Так вот как они осуществляют рассеивание…

– Ты о чем? – спросил Дмитрий.

– Эта установка, – ответила за Гошу Кира, – выдает направленный луч энергии. Таким лучом всю Землю не опутаешь – нужно его рассеивать. Вот мои собратья и додумались отражать сигнал от спутников. А для большей эффективности установили “кривое зеркало” и на Луне. Оно – основное. Отражает рассеянный луч на всю видимую часть планеты, а на её невидимую часть транслируют сигнал через спутники.

– Это – странный мир, – пробормотал Эдик. – У нас Луну навряд ли увидишь в зените…

– Лихо, – улыбнулся Сева. – Ну и где здесь кнопка “Выкл.”?

– Её нет, – Кира развела руками.

– Как это?

– Она изначально здесь не предусмотрена.

– А как же техническое обслуживание, например? Замена неисправных элементов?

– Это – ретранслятор. У него нет никаких механических деталей, которые могут со временем износиться. По сути, всё его устройство состоит из преобразователя и усилителя. Преобразователь находится в самом низу пирамиды и представляет собой коммутационный блок размером с трансформаторную будку. Его-то и надо нам вывести из строя в первую очередь. Остальное – по усмотрению.

– То есть, – переспросил Дмитрий. – Достаточно вырубить питающую установку, чтобы прекратить поступление сигнала?

– Да, – ответила Кира. – Но питание можно подать и иным способом. От дизелей, например…

– Я понял, – сказал Эдик, перекидывая через плечо свой АПМ. – Громить надо всё, ибо нефиг…

– Командир. Мы готовы, – раздался из рации голос Брюнета, а вслед за ним отозвался и Шатен. – Шатен, Лепеха – готовы!

– Понял, – ответил Сева. – Начинаем. Доклад по готовности.

Ребята группы Севы, в окружении новичков, отправились вниз по лестнице. Задача была – проще некуда. После подрыва питающей и охлаждающей пирамид они закладывают один заряд здесь и отправляются по двое каждый в свой мир, где уничтожают остальные ретрансляторы и возвращаются в крайнюю Вселенную – назад к Севе. Затем все вместе “грохают” здешний ретранслятор, рассаживаются в удачно “припаркованные” на площадке вертолеты и, помахав ручками, быстро линяют на то место, где и появились в этом мире. Подбирают там свои оставленные манатки и с помощью Севы вертаются в зад. На Северный полюс, на Родину…

Из раздумий Севу вывел приглушенный звук взрыва, донесшийся сверху через отверстие в пирамиде.

– Ну, понеслась…, – проговорил Эдик. – А не хилая здесь звукоизоляция? А? Если б не эта отдушина, ничего бы и не услышали…

Сверху донесся второй взрыв. И практически сразу за ним пошли доклады по рации об уничтожении цели и отправке групп по мирам. Через три минуты наступила тишина, нарушаемая мерным потрескиванием радиоэфира в ухе. Сева засек время.

Он, Эдик и Дмитрий остались одни. Эдик ходил взад и вперед, заметно нервничая. Дмитрий казался спокойным.

Севе сдавило виски. Голова кружилась. Он сел прямо на холодный камень пола.

– Что с тобой? – подскочил Эдик.

Севу затошнило.

– Н..не… знаю, – еле-еле проговорил он.

– Он теряет силы, – Дмитрий встал и подошел к нему. – С уничтожением каждого ретранслятора – сила Наместника падает…

– Но почему? – Эдик в упор уставился на Дмитрия. – Должно ведь быть наоборот… Эта Вселенная должна передавать силы Севе… всё больше и больше…

– Она и передает их, – улыбнулся Дмитрий. Он выхватил пистолет и моментально выстрелил Эдику в грудь. Эдик задергался и упал. – Только не ему, а мне, – Дмитрий взглянул на Севу. – Ну как, братишка? Неожиданно, правда?...

***

– Проход свертывается! – надрывно закричал Генерал. – Пахом, твою мать, сделай что-нибудь!

– Не… Не могу! – Нью Шестой покраснел от напряжения.– Она не слушается меня!... Она закрывается!

– Сева! – закричала Женя и тихо осела на пол, придерживая живот.

Настя же вообще впала в ступор – сидела за столом, глядя невидящим взором на Женю и повторяла только одно слово: “нет, нет, нет”…

– Сева… – снова, уже шепотом сказала Женя и расплакалась.

– Что? – Четвертый подошел, взял её за руку и сел рядом на пол. – Что происходит, дочка?.. Ты носишь его дитя. Ты должна услышать…

– Все… Вселенная говорит, – Женя в очередной раз всхлипнула. – Говорит, что связующий мост между ними исчез… и… и… Вселенная Киры закрылась наглухо…. Наша тоже… тоже завершила… метамор… окукливание-е-е… – Женя разрыдалась.

С минуту в конференц-зале здания НИИ “Мномир” царила абсолютная тишина.

– Болван, – Генерал опустил голову. – Старый я, никчемный болван…

– О чем ты? – спросил дед Пахом.

– Женя, – Четвертый посмотрел ей в глаза. – Скажи, дочка. Кто закрыл проход?

– Наша Вселенная говорит, что Шестая Вселенная закрылась по приказу Наместника… Она не хотела, но он приказал…

– Кто?! – очухалась Настя. – Наш Сева?!

– Нет, – Женя опустила голову. – Новый Наместник Шестой Вселенной… Нашего Севу она больше не слышит…

– Как же я сразу его не раскусил… – сказал дед Пахом и с укором посмотрел на Генерала. – Это и твоя вина, между прочим… Не уберегли парня…

– Кто-нибудь мне объяснит, что происходит?! – разозлилась Настя.

Четвертый и Шестой переглянулись.

– Похоже, что наш Сева теперь бессилен в чужом мире, – посмотрел на неё Генерал. – Шестая Вселенная сделала своим Наместником Дмитрия, а без силы Сева ничем не отличается от обыкновенного человека. Возможно… его уже нет в живых…

Женя встала и, не говоря ни слова, пошла в сторону выхода. У двери она обернулась.

– Последнее, что запомнила наша Вселенная – это как Дмитрий выстрелил в Эдика в упор… Прости Настя… – Женя вышла, так и не увидев, как черная кожа Настиного лица резко посерела и она упала в обморок.

***

– Лихо я придумал, да? – Дмитрий улыбался, его глаза сверкали. Он подошел к бессильно сидящему на полу Севе вплотную, не отводя от его головы дула пистолета. – Шестой был прав… Тот Шестой – первоначальный, настоящий…

Сева еле сдерживался, чтобы без сил не распластаться на каменном полу.

– Ты…, – прошептал он. – Как?...

– Очень просто, – усмехнулся Дмитрий. – Эта Вселенная приняла меня за своего Спасителя, а тебя она и в расчет не брала. Я ведь был уже здесь и меня она узнала… К тому же Шестой… э-э… бывший Шестой её уже подготовил к этому… Правда, он хотел сам здесь всем заправлять… Но его нет… А ближайший соратник Императора автоматически становится Наместником после его смерти.

– Но… как…?

– Как, как, – передразнил его Дмитрий. – Раком, блин… Ну ты и наивен, братец. Мне даже делать ничего не пришлось. Только предупредил местных, чтобы не вмешивались и делали вид, что всё путем. Остальное сделала твоя команда под нашим обоюдным руководством. Военный человек – это машина. Что приказали, то и сделал. А вопросы задавать пусть гражданские будут. Так или иначе… Я чувствую неимоверную мощь… – он снова сверкнул глазами. – А вот ты как раз наоборот – абсолютно бессилен. Наши Вселенные закрылись наглухо и помощи тебе ждать неоткуда. Теперь я здесь – Бог!

Дмитрий расправил руки в стороны, и, только что появившихся Блондина и Каштана разорвало в клочья, как будто они взорвались изнутри, обильно окропив своей кровью и ошметками внутренних органов выступающий парапет пирамиды.

Сева застонал и закрыл глаза. Смерть близких ему людей давила на него и резала ножом, казалось, проникая в самую душу. Он ничего не мог поделать. Сил не было вообще. Окружающее пространство давило на него все сильнее и сильнее. Он взглянул на Эдика. Тот лежал, не шевелясь в луже собственной крови, его частое прерывистое дыхание замедлялось. Он умирал.

Сева со злостью взглянул на Дмитрия. Его брат стоял в ожидании остальных членов команды Севы. Судя по всему, бойцы выполнили поставленную им задачу на отлично, потому что Сева даже лишенный сил Наместника, каким-то шестым чувством ощущал неимоверную мощь, приобретенную Дмитрием в одночасье.

В центральную пирамиду стали постепенно возвращаться члены команды Севы. Дмитрий методично и изощренно уничтожал их – кого силами Наместника, разрывая в клочья или же наоборот – сдавливая невидимым прессом, а кого и просто расстреливал, то и дело сменяя обойму пистолета.

Внутренний выступ пирамиды был завален трупами, кровь стекала по нему и капала вниз, к основанию установки, щедро окропляя каменный пол.

Сева затаив дыхание ждал возвращения последней группы. Группы Гоши и Киры. Они задерживались и у Севы, на миг, мелькнул лучик надежды, что они каким-то образом почувствовали опасность и затаились.

Но его мыслям не суждено было сбыться…

– Ну, как у нас тут…?! – бодро воскликнул, едва появившись, улыбающийся Гоша и сразу осекся. Дмитрий выстрелил моментально три раза. Точнее – хотел выстрелить три, а получилось только два. Закончилась обойма.

Кира, вскинув руки, упала навзничь с простреленной насквозь головой. Лепеху, стоявшего по другую сторону от Гоши, постигла та же участь.

Гоша замер, остервенело оглядываясь круглыми глазами.

Дмитрий чертыхнулся, отбросил пистолет в сторону и поднял руки. Гошу моментально скрючило. Сева разглядел неимоверную боль в глазах своего друга.

– Не-ет! – заорал он и сделал попытку подняться.

Как ни странно, ему это удалось. Дмитрий ослабил ментальную хватку Гоши и с удивлением взглянул на Севу.

– Что за…?

Он не успел договорить. Мир вокруг Севы остановился.

Впрочем, остановился он не только в одном месте – вся Совокупность Вселенных замерла. Замерла по одной только просьбе, мольбе, в отчаянии, мысленно высказанной одним только единственным обыкновенным человеком – Севой – майором Комитета внешних пространств. В недавнем прошлом – собственным заместителем, в короткий срок из обыкновенного человека превратившимся в Наместника собственной Вселенной. Любимого мужчины Хранительницы родного мира – Жени. Незаменимого друга Эдика и Гоши, Саши и Вовки, Блондина и всей команды в целом, ученика Кураторов – добродушного Генерала и ворчливого деда Пахома…

Обыкновенный человек Сева остановил течение времени во Всем огромном Домене Вселенных! Сам! Всего лишь потому, что не хотел, чтобы дорогие ему люди умерли просто вот так, из-за прихоти его обезумевшего брата…

Глава 11. Адвокатские “штучки”.

Я был зол.

Зол в первую очередь на себя. Как я мог допустить такое?! Просрать родного брата! Слепо идти на поводу собственных чувств, постепенно навязываемых вопреки здравому смыслу. И, главное – верить! Безоговорочно и слепо верить, что всё так и должно быть…

Была бы моя воля – я бы, наверное, застрелился. И гори оно всё синим пламенем изначального огня Мироздания! Я бы умер и нахрен всё… и всех…

“И всё же… Нет! Не могу. Я теперь в ответе за своих друзей и близких, ставших частью меня самого. Без них я – пустое место. Зачем тогда жить вообще, если не ради кого-то? В чем суть существования отдельного представителя разумной формы жизни? Жизни ради близкого тебе человека…

Да-а, Сева. К тридцати шести годам ты только дошел до понимания этого извечного вопроса.

Соберись, Наместник. Что подумает твой будущий сын? Мама скажет ему, что ты застрелился, потому что тебя, видите ли, всё достало?... Э-эх…”

Я огляделся.

Огляделся, как тогда – при нападении на нас со Светой бритоголовых Палтуса – одними глазами. Но какими глазами!

Я видел ВСЁ!

Если я говорю ВСЁ, то это и значит, что всё.

Я мог разглядеть каждый атом, окружающего меня воздуха! И в то же время – посмотреть на Совокупность Вселенных со стороны!

Это было небывалое зрелище!

Моё чувство восприятия окружающего пространства уже не было трехмерным, как я привык. Оно не было даже и четырехмерным!

Вообще я не смогу объяснить, ЧТО я видел. В обычной голове обычного человека не хватит воображения, чтобы это понять. Так же, как в той же голове, не хватит и словарного запаса, чтобы это описать.

Наверное, можно сказать, что я просто растворился в пространстве, став одновременно и его отдельной частью, личностью, и в то же время я был сам этим пространством…

Я был ВСЕМ! Я был ВЕЗДЕ! Я был ВСЕГДА!

Я – человек… Я – Бог... Я – Вселенная… Я – Мироздание…

Нет.

Пожалуй, с Мирозданием я малость переборщил.

Но, всё-таки, я ощущал себя частью этого ВСЕГО. И довольно весомой частью! Я мог… мог…

“Стоп! А, собственно, что я могу? Надо бы разобраться в этом, прежде чем начинать действовать и неизбежно “наломать дров”, как говориться.

Думай…

Уже понятно, что нынешнее твоё состояние ни в какое сравнение не лезет с той защитной реакцией при нападении компании Палтуса. Это – нечто иное…”

Я сосредоточился и сфокусировал всю свою сущность в отдельной точке. Получилось! Я стал снова самим собой, стоящим напротив Дмитрия, удивленно таращившего на меня глаза.

Я видел Гошу, застывшего в скрюченной позе, с лицом, выражающим неимоверную боль. Его тело опутывали, теперь видимые для меня, желтые нити, тянущиеся из растопыренных пальцев поднятых рук Дмитрия. Эти нити пронзали его вдоль и поперёк.

Я с осторожностью сделал глубокий вдох.

Ничего не произошло. Я, уже смелея, взмахнул рукой.

Никаких изменений!

И, наконец-то, я понял, какой подарок приготовило для меня само Мироздание.

Я мог менять реальность!

Вот так! Остановить течение времени и делать всё что угодно! Угодно Мирозданию, конечно же…

Я теперь не только Наместник отдельно взятой Вселенной! Я теперь – дитя самого Пекаря! Этакий, юнец на побегушках у Всего Сущего!

“Как пафосно, блин”, – я не смог удержать улыбки на своём лице.

Я понял, что Мироздание предоставило мне решать все свои проблемы, выдав мне сертификат Своего Адвоката и выплатив аванс…

“Адвокат Мироздания… Хе, ёпт! Звучит, однако! Ну как же! Пекарь у нас такой занятой… Спихнул на тебя свои проблемы…”

Я стоял и переосмысливал себя самого. Спешить-то было некуда – время, как одно из существующих измерений, было подвластно мне.

Вообще, задача в целом была предельно ясна.

Наверное, я на месте Пекаря поступил точно так же – нанял бы, со стороны какого-нибудь мало-мальски сообразительного типа и заставил бы его разбираться со всеми своими проблемами, предоставив неограниченный доступ к своей базе данных.

Но так как Мироздание является Единым, то ни о каком человеке со стороны и речи быть не может, потому что никакой другой СТОРОНЫ и не существует вовсе. Приходится выращивать свои кадры. Постепенно. Шаг за шагом…

“Ты – кадр, Сева. Возможно – один из множества претендентов на данную должность. Но так или иначе, прошедший все проверки. Не обремененный властью и, даже, не стремящийся к ней. Справедливый, гуманный, любимый… Достойный…”

Я начал действовать.

Для начала следовало освободить Гошу от пронзающих его смертоносных пут и обезвредить Дмитрия.

Легко.

Я подошел к Дмитрию и протянул к нему свои руки, без особого удивления заметив, что они светятся голубым ярким свечением.

“Стоп. Ты хочешь задушить его? Убить единственного действительно родного тебе человека?”

Я замер, на секунду ощутив себя частью окружающей обстановки.

“Так дело не пойдет. Дмитрий же не виноват, что он такой…”

А какой “такой”? И кто виноват?

Я положил протянутые руки ему на голову и тут же отдернул их. Меня словно бы укололо что-то изнутри. Что-то злое, враждебное…

Я подобрался, снова приложил руки к его вискам и зажмурился.

Теперь я мог видеть всё. Опутывавшая тело брата желтая паутина словно бы пульсировала, пронзая каждую клетку его тела. Она рванулась было вперед по моим пальцам, но… тут же вспыхивала яркими искрами и исчезала, едва только касалась голубого свечения моих рук.

Это было наследие, оставленное Дмитрию его прежним повелителем – Императором Шестой Вселенной.

Я очищал его шаг за шагом, постепенно распространяя свои голубые искорки сперва на руки, затем на торс, грудь, живот, ноги, шею, голову…

Когда надо было начинать проникновение внутрь головы, я остановился.

Шестой не зря слыл самым хитрым из Подмастерьев. Он сделал так, чтобы полное избавление от навязанных им пут стало невозможным. Его паутина прочно облепила мозг Дмитрия, не только заставляя его действовать против собственной воли. Эта паутина, в некоторой степени, заменила его собственные нейронные каналы, которые, если их убрать, могут привести их носителя не только к беспамятству, а возможно и к летальному исходу.

Я мысленно чертыхнулся, когда закончил очистку, оставив только заизолированные мною участи желтых сплетений. На данном этапе, большего для своего брата сделать я не мог.

Пока.

Все-таки я не терял надежды. Возможно, когда я полностью осознаю себя, я и смогу найти нужное противоядие.

Я аккуратно уложил Дмитрия на каменную плиту, а то вдруг он грохнется в обморок, когда я запущу течение времени…

Последним движением я разорвал его связь со Вселенной, перенаправив её на себя и перекрыв остатки потока ложной информации, поступающей от Дмитрия.

Дмитрий был чист. Теперь Гоша.

Я взглянул на друга и улыбнулся. Гоше больше ничего не грозило, но он так и оставался стоять с искаженным лицом в, теперь уже кажущейся комичной, позе.

Я подошел к Эдику, присел и положил ему руку на грудь, в то место, где красным пятном выделялось на прострелянном кителе пулевое отверстие.

Я чувствовал в нем тлеющую искру жизни.

Пуля как по волшебству,… а возможно, что со стороны это всё и выглядело как волшебство… Мне было наплевать, как это всё смотрится со стороны. Я просто делал то, что нужно было делать…

Так или иначе, пуля оказалась у меня в руке, и я положил её в карман Эдика. На память. Такие вещи, как мне кажется, не следует выбрасывать.

Затем я заштопал Эдика.

Наверное, слово “заштопал” не очень соответствует тому, что я сделал. Я просто… Нет. Это было не просто.

Это не было похоже на шитьё. Разорванная плоть Эдика начала постепенно наращиваться под моей прижатой к его груди ладонью.

Я брал доступные мне теперь все составляющие элементы плоти и крови прямо из окружающего пространства и приставлял частицы одну к другой, как конструктор, собирая по крупинке недостающие части сухожилий, мяса, артерий, кожи и кости.

В итоге, на груди Эдика вместо пулевого отверстия остался участок белой кожи в форме буквы “О”. Это не было моей прихотью – просто так получилось…

“Видимо, судьба у тебя такая, Эдик. Быть моим пожизненным, а теперь ещё и заклейменным Оруженосцем”.

Я встал и выпрямился.

Близких друзей и брата я можно сказать, что спас. А вот что с остальными?

Кира и Лепеха с простреленными головами? Блондин с Каштаном, разорванные на мелкие кусочки? Остальные ребята – кто раздавлен, как червь, кто тоже размётан по всей пирамиде?..

Как быть с ними?

Осознание всей глубины произошедшего только сейчас навалилось на меня.

“Ну, братик, ты и накуролесил… Чё теперь делать-то? Как исправлять?”

Я укоризненно посмотрел на Дмитрия.

“Думай, Сева. Думай… Как Мироздание создает тебе подобных? Лепит из так называемого теста… А тесто откуда берет? Из окружающего мира… У тебя оно уже есть… Причем готовое, испеченное… Тесто… Эта кровь на полу и на стенах, эти ошметки плоти и внутренних органов – это всё – твоё тесто, Адвокат. Попробуй. Поиграй в Пекаря. Прикинься Создателем и слепи себе друзей из имеющегося “пластилина”. А если не хватит компонентов – ты знаешь, где их искать…”

Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза.

***

Я растворился.

Рассеялся в пространстве, стал множеством мельчайших элементарных частиц, о существовании которых ученые люди во всех мирах нашего Домена могли только догадываться. Каждая крупинка меня умела мыслить. И в то же время все элементарные частицы вместе взятые составляли одну единую целую личность. Я стал Вездесущ. Другого слова мне в голову… в головы…

Короче, мне не подобрать другого слова…

В таком состоянии я мог различить в луже крови на полу, что она образована от нескольких человек. Более того – я мог разделить эту лужу на отдельные части к разным людям.

Каждый человек, каждое животное, каждое живое существо имеет свою собственную индивидуальность. Свой собственный код. ДНК, если хотите… Но в моем нынешнем понимании вещей это было нечто иное. Я различал, например, останки Блондина и Каштана по другим признакам. Они были разными людьми совершенно. Начиная от группы крови и заканчивая банальным цветом волос. Мне не составило особого труда разделить это кровавое месиво на две части. Другое дело, что это было нудно и кропотливо. Но я старался. Мои маленькие составляющие вылавливали каждую элементарную частицу того или иного человека и лепили, лепили, лепили…

Проще всего оказалось “заштопать” бойцов, убитых при помощи пистолета, а также тех, кого Дмитрий не погнушался раздавить в лепешку невидимым прессом.

А вот с Блондином и Каштаном действительно пришлось повозиться.

“Наверное, так чувствует себя муравейник”, – думал я, продолжая по крупицам восстанавливать тела растерзанных боевых товарищей. – Каждый муравей делает свою работу, а все вместе они составляют нечто иное и единое. Единую личность – муравейник.”

Я очень устал, но не останавливался ни на минуту.

Нельзя сказать, сколько прошло времени, потому что время услужливо стояло, дожидаясь моего приказа.

Наконец, я глубоко вздохнул и сел на пол. Закурил и с наслаждением затянулся.

Вокруг меня, образуя двойной полукруг, расположились тела моих друзей и бойцов моей группы.

Я курил и смотрел на них. Оставалось ещё два хода: каким-то образом оживить их и доставить домой. Насчет последнего я не сомневался, что справлюсь. Пускай Вселенные и захлопнулись наглухо, но что нам теперь до этого? Пустяки, с такой-то силищей…

А вот оживлять ребят как-то было надо.

“Пожалуй, сначала я всех эвакуирую домой, а там и стены помогут. Возможно, что кто-нибудь и сам очнется… Эдик, по крайней мере, должен. Он ведь ещё не умер, когда я начал его лечить. Его сердце не остановилось, значит очнется… Значит – поможет… Он же – медик, в конце-то концов…”

Глава 12. Возвращение.

– … Ты понимаешь это, старый ты пень?! – орал дед Пахом на Генерала. – Это ты во всем виноват!

– Это почему ж это я? – у Четвертого было лицо, как у кота Матроскина, когда его обвинили в заболевании Дяди Федора.

– Ну не я же! Я вообще – новенький в этой конторе!..

Старики не заметили, как останавливалось время. Для них, впрочем, как и для всех остальных жителей двух Вселенных, ничего существенного не происходило.

А мелкие вещи, изредка случавшиеся с ними, люди попросту привыкли игнорировать.

…Так, например, домохозяйка Марина лишь слегка улыбнулась, когда, взглянув в окно, увидела всю в цветах и в пышной лиственной кроне, считавшуюся давно засохшей яблоню во дворе дома.

Студент Витёк, прогуливающий очередную пару занятий, уронил недопитую стеклянную бутылку пива на асфальтированном тротуаре, но она не разбилась, а лишь извергла из горлышка пену во все стороны. Витёк поднял её, подождал, когда пена осядет, отхлебнул, довольно крякнул и продолжил свою беззаботную прогулку.

На стройплощадке спального района города железобетонная плита весом в несколько тонн по вине стропальщика Коляна свалилась с высоты двенадцатого этажа, сорвавшись с крепления, но вопреки ожиданиям не разлетелась вдребезги, а лишь получила незначительный дефект в виде двухсантиметрового скола на углу…

– Помолчи лучше, – спокойно сказал Четвертый и поднял руку, обозначая внимание. – Чувствуешь?

Дед Пахом прислушался.

– Сожри меня изначальный огонь! – воскликнул он. – Матушка!.. Она… схло… смешивается! Да лихо как!

– Перерождается, – поправил его Генерал. – И, действительно… Довольно-таки быстро…

Они оба уставились в окно, ожидая чего-то, а чего именно – они и сами не могли сказать. Но из меланхолии их внезапно вывел уставший голос из-за спины:

– Хватит глаза мозолить, помогите лучше…

Четвертый и дед Пахом резко обернулись.

На некогда чистом и пустом полу конференц-зала лежали полукругом тела группы бойцов Севы. Лежали неподвижно. Среди них, в самом центре, сидел их командир.

То, что это Сева угадать было довольно не просто. Он весь светился изнутри, причем этот свет проникал даже сквозь одежду. Его глаза, глубокие и темные, как сама Вселенная, выражали неимоверную усталость и грусть.

– Я слепил их из мелких кусочков, – сказал Сева, не глядя на своих наставников. – Но их сознание, индивидуальность… души ускользнули от меня…

Генерал стоял с открытым ртом. Дед Пахом, взглянув на него и покачав головой, потихоньку подошел к Севе, по-стариковски кряхтя, уселся рядом и положил руку ему на плечо.

– Сынок, – сказал он. – Собственно, кхе…

Дед Пахом обернулся на звук резко распахнувшейся двери. В проеме стояла Женя. Увидев Севу, она сперва рванулась вперед, но затем резко остановилась и внимательно присмотрелась. Сева даже не обернулся. Женя встала как вкопанная среди распластанных на полу тел и прикрыла рот рукой. Вслед за ней в конференц-зал вбежала и заплаканная Настя. Не выражая вообще никаких эмоций, она быстро отыскала взглядом Эдика и кинулась к нему.

Эдик едва заметно пошевелился. Настя села на пол рядом с ним и положила его голову к себе на бедра.

– О, Эдик… – только и прошептала она, гладя его по голове.

Дед Пахом улыбнулся и снова посмотрел на Севу. Тот сидел рядом, поджав колени к груди и обхватив ноги руками. Он уперся подбородком в колени и уставился в одну точку. Его глаза теперь были глазами обыкновенного, уставшего человека. Сева больше не светился. На щеках блестели обычные человеческие слезы.