Текст книги "Клуб любителей фантастики, 2008"

Автор книги: Андрей Буторин

Соавторы: Наталья Болдырева,Яна Дубинянская,Александр Смирнов,Артем Белоглазов,Алесь Куламеса,Елена Красносельская,Иван Ситников,Владислав Ксионжек,Сергей Бугримов,Андрей Евсеенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Напряги память. Ты же помнишь все учебники наизусть.

Напарник наморщил лоб.

– Вот, пожалуйста!

– «Это был в целом достойный период, когда написанные в тему конкурсов глубокие и нетривиальные рассказы в целом уже не воспринимались, но похожие друг на друга как две капли воды ещё не срывали аплодисментов. Побеждали тогда нередко рассказы добротные, но не имеющие ничего общего с темой, которую задали организаторы. Примерами из первых «Сломанных прялок» (есть версия, что тогда они назывались «Рваные грелки». – Прим. ред.)и конкурсов «Алой розы» (может быть, «Малой прозы». – Прим. ред.)могут служить…»

– Неважно, – перебил я, – вспоминай дальше.

– «…С некоторых пор особой доблестью стало считаться прочитывать тему конкурса рассказов «наоборот», то есть, говоря огрублённо, понимать «свет» в смысле «тьма».

Чемпион по числу комментариев на рассказы в сети: сказка «Про тигрёнка». Эта людоедская история была написана на конкурс детских сказок со счастливым концом. Идя навстречу поклонникам, автор снял рассказ с конкурса. Ведь во время обсуждения своих произведений участники оставались формально анонимными и теряли самые сладкие дни заслуженной славы».

– Пока я не услышал чего-либо для нас полезного, – отметил я с сожалением.

– Описание других шедевров той поры «История новейшей литературы» не сохранила, – огрызнулся напарник. – Дальше в учебнике про то, что «началось интенсивное распределение писателей по секциям и подсекциям. Способность мыслить у авторов уменьшалась по мере того, как упрощалась, становилась более однородной среда их общения и сужался круг интересов. Они всё меньше оставались литераторами в первоначальном, историческом смысле этого слова и превращались в не желающих иметь друг с другом ничего общего стилистов».

– Да, вот ещё что было написано про самое первое, положившее начало разделению литературы на секции, поколение сетевиков:

– «В конце жизни их часто постигало разочарование в читателях. Уходящие мэтры не могли смириться с тем, что не могут вписаться в новые, ещё более узкие по сравнению с привычными для них форматы.

Война форматов привела к тому, что в поисковиках не сохранилось ни одной ссылки на вдохновителей и родоначальников сетевой литературы. О дискуссиях на когда-то популярных форумах мы сегодня можем судить лишь по эпитафиям на памятниках забытым авторам:

«Флудить так флудить!»

«Не могу жить во флуде!»

«Плюйте на книги классиков!»

«Сам дурак и бездарность графоманская!»

«Здорово получилось, а никто не понимает!»

«Странное не может быть топовым!»

«Топ! Топ! Топ! Затопчу!»

– Хм, – выразил я сомнение, – некоторые высказывания кажутся весьма самодовольными.

– Они, как правило, взяты с блогов раннего периода. А по мере того, как рамки стандартов интернет-конкурсов (то есть вкусовых предпочтений участников) становились всё уже и жёстче, мэтры-сетевики вслед за классиками (и другими, как они называли, «сеяными» собратьями по перу, то есть имеющими публикации в журналах и книгах) сходили с дистанции. Их рассказы, хотя бы немного отличающиеся от новых шаблонов, казались читателям странными. А выбор по принципу «нра – не нра» был жесток.

– Теперь всё становится ясно. Ты случайно не знаешь, проводят ли сетевые конкурсы сейчас?

– Конечно! Они идут постоянно. Литературных кружков уже, наверное, больше, чем в галактике звёзд. Ведь в каждом обычно не больше трёх человек. Любой, знающий себе цену писатель, должен быть твёрдо уверен, что призовое место – за ним.

– Что ж, – улыбнулся я. – У нас появляется шанс. Мы увеличим с помощью шара число виртуальных призов.

Хорошо, что каналы связи с Землёй не закрыли. (От нас, разумеется, ждали, что мы дадим сигнал SOS и заманим в ловушку спешащие к нам корабли.)

Мы не поленились найти в астронете все литературные сайты, журналы, чаты, страницы. А потом замкнули трафик на шар.

Он легко подключился ко всем, кто был рад обрести в нём ценителя и знатока. И… попал в расставленную нами ловушку.

Я так хорошо представляю:

Клеточки-капли втянули в себя хоботки, перестали видеть и нас, и друг друга. Каждой казалось теперь, что она – это всё, что есть во Вселенной.

Помните давным-давно устаревший (иными словами, не подходящий ни под один современный стандарт написания прозы) рассказ Клиффорда Саймака? Там описывается обитающее на далёкой планете чудо-юдо лесное. Оно стремительно глупеет и перестаёт быть опасным для людей, как только попадает в среду, в которой может жить без большого ума.

Так зачем Богу быть умным и сильным, если все эти качества некому показать?

Очевидно, идея стать «богом в себе – для себя» (или множеством самодостаточных, не желающих видеть друг друга микробогов) шару понравилась. Она захватила его целиком.

Только вот «целиком» – это уже не о шаре. Капли медленно расплывались в пространстве, словно мыльные пузыри. Нет, не совсем пузыри. Те хоть могут сливаться друг с другом, отражать, преломлять на поверхности свет. В конце концов – лопнуть, если кто-нибудь к ним прикоснётся, или просто им жить надоест.

Клетки шара сумели постичь саму Вечность. Они замкнулись в себе навсегда. Они стали пятнами пустоты.

Мы летели сквозь россыпи этих для нас уже не опасных «ловушек в себе и лишь для себя». Мы одолели врага. Путь к новым мирам был открыт!

Но что-то было не так.

Я впервые ошибся с напарником в прогнозе «порыва творческих чувств». Не стал он читать «Оду к радости» Фридриха Шиллера в переводе Миримского:

 
Радость, пламя неземное,
Райский дух, слетевший к нам,
Опьянённые тобою,
Мы вошли в твой светлый храм.
 
 
Ты сближаешь без усилья
Всех разрозненных враждой,
Там, где ты раскинешь крылья,
Люди – братья меж собой.
 

Какая там радость и всеобщее братство, если в людях мы были уже не уверены?

Мы замкнулись в себе и, нарушив традицию, молча, дни напролёт пили чай. Мы размышляли о том, какова миссия и судьба человечества. А вдруг… не дай бог!., на Земле мы увидим одни пузыри?

Пётр Зотов
ЭХО «ТМ»

^{Рисунки Екатерины Синьковской}

Сообщения о неопознанных летающих объектах (НЛО) начали массово поступать с конца 40-х годов прошлого века. Современная наука не признаёт их существования, но и не говорит, что их нет. Наука ничего не берёт на веру и требует серьёзных доказательств – а они пока отсутствуют.

У меня тоже нет бесспорных доказательств существования летающих тарелок, но так много людей их видело…

У нас на селе Конюшково Липецкой области РФ на окраине жил очень интересный старичок. Все звали его дедушка Алексеич. А интересного в нём было то, что у него ноги болели к появлению летающих тарелок. Заломили, занедужили суставы, особенно коленки, – ожидай, что к вечеру закружат над селом неопознанные летающие объекты.

На селе была небольшая школа. Ребята этой школы организовали кружок юных астрономов, которые обхаживали старика уже несколько лет: рисовали для него графики, составляли разные схемы прилёта и отлёта летающих тарелок, и никогда ошибок в их расчётах-прогнозах не случалось. Уж очень точны были эти школьники.

Однажды сообразительные кружковцы собрались с духом, написали и послали о своей работе маленькое сообщение учёным. Целых полгода они дожидались ответа, а потом вдруг в журнале «Техника – молодёжи» в рубрике «Клуб любителей фантастики» появилась небольшая статейка о житие удивительного деда Алексеича.

Понятно, у нас-то на Земле посмеялись над этим, а зато там наверху, откуда запускались летающие тарелки, видать, журнал прочитали и как следует задумались. Небось, начальство инопланетян осталось недовольно тем, что где-то в захолустье, далёком от культурных центров, какой-то абориген без образования и прав на это предсказывает то, что ему и знать не полагается. Непорядок.

В связи с этим наверху сначала поналепили выговоров пилотам НЛО, потом выговоры сняли, так как стало ясно, что пилоты не виноваты, а просто у деда талант такой.

Тогда они подготовили и послали к деду карательную экспедицию.

В один из вечеров кости старика так разболелись, что он не на шутку перепугался, разнервничался – долго сидел в саду и, не замечая даже кусачих комаров, с тревогой вглядывался в медленно темнеющее летнее небо.

Он даже облегчённо вздохнул, когда над его домом закружился один-единственный невеликий размером объект.

Опустился он возле забора, выбрались из него два пришельца: зелёные, сухопарые и стриженые бобриком. Они с ходу объяснили старику Алексеичу, что его самодеятельные прогнозы другой Галактике не нравятся, и с целью их пресечения деду присланы самые действенные космические таблетки от болей в ногах, от ревматизма.

Старик очень обрадовался – обрадовались и пришельцы.

– По две штуки принимать, – говорят.

– Можно даже не запивать, глотаются легко.

Дед осторожно положил таблетки на язык, и они мигом растаяли во рту – даже вкуса никакого.

Прилетевшие гости сверху, стояли, переминаясь с ноги на ногу.

– Подождём для уверенности, – сказали они, – пока не подействует на него.

– Как знаете… Вот на скамеечку у забора присаживайтесь, ведь в ногах-то правды нет.

– Ничего. Мы постоим, – вежливо ответили пришельцы.

– А может, чайком побалуемся?

– Не пьём, – ответили гости.

– А как, ребятки, дровишки мне поколоть не желаете? – осенила мысль деда, – тут на двоих-то раз плюнуть, вспотеть не успеете, – старик с хитрецой взглянул на пришельцев, – у меня-то силёнок уже не хватает.

Гости из будущего растерянно посмотрели на кучу распиленных осиновых чурбаков.

– Да, да, хорошо, – сказали они.

– Только дождёмся, пока у вас ноги пройдут. Мы за это головой отвечаем.

Минут через пять Алексеич почувствовал в ногах такую лёгкость молодую, что хоть пляши.

Старик на радостях вскочил, весело крякнул, а гости поверещали друг другу на своём языке и кинулись со двора. Про дрова тоже на радостях, видать, забыли…

– Ишь ты, какие шустрые…

– Ну да ладно, – махнул рукой Алексеевич, – и так доброе сделали.

Только к дому Алексеич повернулся, а пришельцы появились опять тут как тут. Трясутся. Говорят, что их тарелка пропала.

Набросились они на старика – как и почему пропала тарелка, на которой они прилетели?

А что дед? Ему тоже невдомёк.

Побежали пришельцы к месту посадки и вскоре снова вернулись. Потом дошло до них: раз у деда не болят ноги – значит в округе не должно быть никаких НЛО.

Есть, выходит, такой закон в природе – и никак против него не попрёшь.

– Дед, – взмолились пришельцы, – сделай так, чтобы у тебя опять ноги заболели. А то плохи наши дела, улететь не можем.

Алексеич в раздумье потёр щёку, лоб.

– А лекарство ваше сильное? – спросил дед.

– Сильное, – ответили они и приуныли.

Тогда старик молча снял с ног валенки, потом шерстяные портянки, поставил ступни на холодную влажную землю, поморщился.

– Ребятки, покололи бы пока дровишек, что ли…

– Сейчас, сейчас, – пообещали пришельцы, а сами глядят на дедовы ступни.

Вскоре у деда Алексеича заломило поясницу – тут-то и возник за калиткой новый неопознанный объект. Пришельцы встрепенулись, а из тарелки выскочил испуганный экипаж.

Около часа стояли и ругались, старых пришельцев с собой брать не хотели, так как научная экспедиция срывается. Летели совсем в другую сторону – и вдруг провал в пустоту и полный срыв всех графиков.

– Не до графиков! – шумели старые пришельцы.

– Улепётывать надо живо! А то у деда ещё что-нибудь заболит… Или, того хуже, пройдёт.

Наконец кое-как договорились. Старые пришельцы прибежали к старику.

– Не пей больше таблеток, пока мы не улетим… подожди минут 15–20!

И стартовали.

– Эх, а дрова-то! – спохватился дед…

– Полетели… Работнички… Тьфу, японский бог!

Прошло несколько минут, и вот снова скрипнула калитка.

– А, это вы, астрономы… вовремя пришли, – усмехнулся дед.

– Статейки, значит, в журналы пишите! Делом лучше займитесь. Вот вы-то дров мне и наколете!