Текст книги "Христианство на пределе истории"

Автор книги: Андрей Кураев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 47 страниц)

Целью этой моей статьи было уяснение лишь одного вопроса – подлежит ли церковному суду и наказанию человек, принявший ИНН? Можно ли таких людей считать «падшими», «условными» христианами или «христианами второго сорта»? Правда ли, что «принимая ИНН, мы совершаем духовное первое поклонение антихристу»?[684] Правда ли, что «сознательное согласие на принятие ИНН, с закодированным в нем символом дьявола, является недопустимым компромиссом с христианской совестью, это есть первый шаг к отречению от Христа и спасительной благодати Его, это согласие и фактическое вхождение в антихристианскую тоталитарную систему»?[685] Правда ли, что «тот, кто сделает этот шаг, потеряет большую часть благодатной защиты, полученной при крещении»[686]?

Я не призываю принимать ИНН.

Я не осуждаю тех, кто не берет «номера».

Я готов поддержать тех, кто борется за право людей жить без ИНН.

Но я против того, чтобы добрые цели достигались негодными средствами. А дурные, страстные, да и просто глупые аргументы – это и есть негодное средство. Аргументы, выставляющие Церковь в смешном виде и, аргументы, настраивающие одних христиан против других, аргументы, объявляющие церковных иерархов вероотступниками – это именно дурные аргументы.

Иннэнисты вопрошали Патриарха – "Тех верных РПЦ[687] клириков и мирян, которые протестуют против ИНН, стали обвинять в противодействии священноначалию, чем провоцируют взаимное осуждение и раскол среди верующих. В предупреждение такого раскола просим Ваше Святейшество публично разъяснить, может ли вообще принятие ИНН являться предметом канонического послушания и выносила ли РПЦ по данному вопросу какие-либо обязательные для всех ее членов определения, или же это остается делом совести каждого конкретного человека"[688]. Очень разумный вопрос. Но вот только чтобы он стал еще и мудрым – надо было бы точно такой же вопрос одновременно адресовать тем духовникам и публицистам, которые видят «апокалиптический грех» в решениях людей, принявших ИНН, и которые задают этот «неканонический» вопрос на исповеди, а неприятие ИНН ставят условием для допущения к Причастию.

Итак, сформулируем тот же вопрос в отрицательной форме – «Просим публично разъяснить, может ли вообще не-принятие ИНН являться предметом канонического послушания и выносила ли РПЦ по данному вопросу какие-либо обязательные для всех ее членов определения, или же это остается делом совести каждого конкретного человека?». Тут ответ ясный – нет, такого общецерковного определения не было. Не было общецерковного призыва, вменявшего христианам в долг отказываться от «номеров». А было обратное предупреждение Синода о том, что духовники не должны вопрос об ИНН рассматривать как вопрос, определяющий отношение данного человека к Церкви и к ее таинствам. И, значит, священник, преступивший это определение Синода, тем самым совершил каноническое непослушание… Не его борьба против ИНН в данном случае грешна, а тот способ этой борьбы, который он избрал.

Я убежден, что прохождение нынешней налоговой регистрации не повреждает связи человека с Церковью, ее таинствами и ее благодатью. И именно об этом – о том, какой должна быть реакция церковных людей на тех своих единоверцев, которые вольно или невольно прошли регистрацию с принятием ИНН – об этом моя книжка (а не о том, надо или нет протестовать против присвоения ИНН). Такова же позиция церковного священноначалия. Епископат и соборно и на уровне отдельных епархий весьма определенно объявил, что принятие ИНН не может влиять на полноту участия человека в церковных таинствах (см. Послание Синода Русской Православной Церкви от 7 марта 2000 г. )[689].

А, значит, нынешним иннэнистам-раскольникам можно сказать то же, что некогда св. Димитрий сказал эсхатологически же озабоченным раскольникам своего времени – «Некий волк от пустынь Брынских, вниде во одежде овчей в Ростов, глаголаше: несть вам, зде во градех живущих, спасения, уже бо последнее есть время, и уже антихрист царствует в мире, и уже церкви яко хлевы и попы яко волки. В единых токмо пустынях и скитах наших Бог живет… Всуе убо раскольщики ложному учению своему полагают основание время настоящее, глаголемое последнее, и тому причитают власть, еже церкви святыя разсвящати, попов разпопливати, и живущих во градех и селех спасения отчуждати»[690].

Сходство полное: иннэнисты также заверяют, что в храмы, принявшие ИНН, ходить нельзя, что священники, принявшие на свои приходы номера, священство тем самым утратили, да и в городах они уже жить не советуют…

Так что при всем модерновом «компьютерно-чиповом» богословии иннэнистов на деле их мироощущение есть возрождение старой, очень старой церковной болезни. Имя этой болезни – «мессалианство». Эти еретики IV столетия (их другое имя – «евхиты») «молились об одолении злого духа и мало ценили другие средства благодати. Работа и собственность отвергались ими как греховные. Пропитание они снискивали милостыней»[691]. Вот и для иннэнистов антихрист своей тенью заслонил Христа. Как и мессалиане, иннэнисты готовы променять Литургию на самовольное бегство «в леса». Жить они собираются на милостыню, которую будут им давать «падшие» христиане, в отличие от «чистых» таки принявшие ИНН и потому сохранившие «работу и собственность»…[692] Мессалиане считали, будто в каждом человеке вместе с душою соприсутствует демон, которого надо изгонять только известными молитвами[693]. И среди иннэнистов распостранена мода на повально-массовые «отчитки», которым подвергаются не только реально бесноватые, но и люди с любыми болезнями и грехами.

Как и раскольники IV века, иннэнисты любят говорить, будто «молчанием предается Бог», иннэнисты убеждены, что таково именно учение св. Григория Богослова – «мы не можем и не имеем права молчать, ибо молчанием, по слову святителя Григория Богослова, предается Бог»[694].

Обычно эту фразу цитируют, обосновывая свое право на критику нестроений в церковной жизни. «Православие погибает! Епископы предали православие! И если мы смолчим – произойдет то, от чего предостерегал св. Григорий Богослов: молчанием предается Бог!». Свое право на выглядывание и на оглашение грехов иерархии, свое право на самозваную цензуру многие православные публицисты и сплетники обосновывают этой цитатой. И напрасно.

В творениях св. Григория Богослова действительно есть выражение «молчанием предается Бог» (Слово 21, похвальное Афанасию Великому)[695]. Но считать эти слова выражением мысли самого св. Григория все же затруднительно.

Не питая ни малейшей симпатии ко всем оттенкам арианства, св. Григорий, однако, видит, что борьба с ересью порой причиняет душевный вред и самим же православным – ибо вызывает в них слишком разрушительные эмоции и понуждает их прибегать к слишком неправедным методам борьбы и полемики: «Непосвященные стали судьями преподобных, произошло новое смешение – в собраниях народных рассматриваются предметы священно-таинственные; от сего незаконное исследование жизни (епископов), наемные доносчики и суд по договору; одни несправедливо свергаются с престолов, другие возводятся на их место, и у сих, как чего-то необходимого требуют рукописаний нечестия, и чернила готовы, и доносчик подле»[696]. И вот в контексте полемики с ультраправославными и произносит св. Григорий ставшую знаменитой фразу: «Настоящее сие потрясение ничем не лучше прежде бывших, потому что им отторгнуты от нас все любомудрые, боголюбивые и заранее сожительствующие с горними мужи, которые хотя во всем другом мирны и умеренны, однако же не могут перенесть с кротостью, когда молчанием предается Бог, и даже делаются весьма браннолюбивыми и неодолимыми (ибо таков жар ревности), и готовы скорее ниспровергнуть чего не должно, нежели пренебречь должное». Итак, те, кто говорят, что «молчанием предается Бог» – отторгнуты от общения со св. Григорием собственным «браннолюбием»… В другом месте подобные люди св. Григорием именуются – «Некоторые из числа чрез меру у нас православных» (Слово 3)[697].

Защищая православие (или то, что тебе кажется таковым) легко изувечить свою собственную душу – возомнить себя спасителем Православия, избранным пророком Божиим, посланным для вразумления «обезумевших» церковных управителей. Итог такой полемики очевиден: конец мира (eirhnh) в одной, отдельно взятой душе полемиста. Не об этом ли осаживающие слова свт. Игнатия Брянчанинова: «Не покусись своею немощною рукою остановить всеобщее отступление»[698]? Какие плоды пожнет человек, организующий в Японии пикеты против цунами? Недобрую славу чудака и собственное раздражение по поводу всех остальных людей, которые не готовы терять время на пикеты вместе с ним, да еще глухую ненависть к правительству и к природе, которые не хотят к нему прислушиваться…

А слежка за епископами – не лучшее средство к достижению «стяжания Духа Святаго». И те, кто оправдывают свою диссидентскую похоть лозунгом «молчанием предается Бог», прежде всего показывают, что святоотеческие творения читают они поверхностно и невнимательно – приписывая Отцам те умонастроения, от которых те как раз отстранялись. Впрочем, скажу словами преподобного старца Иоанна. Его спросили: «Если я нахожу что-нибудь полезным для некоторых: должен ли я сказать это, не будучи спрошен о сем? И если брат, которого это касается, старше меня или клирик: сказать мне или промолчать? – Отцы сказали, что хорошо говорить Бога ради, хорошо и молчать Бога ради»[699].

Итак, ничего нового в иннэнизме нет. Многовековой церковный опыт гласит: слова у раскольников могут быть красивые. Но дело в итоге они творят страшное – разрывая Церковь, не доверяя Промыслу Божию, управляющему ею.

***

Послание Украинского Синода: «Вынуждены предупредить, что те пастыри, которые угрожают отлучением от Святого Причастия христиан, которые приняли код, те, кто призывает к публичному отказу от всяких номеров, поступают безответственно, призывая паству на необоснованное и преждевременное исповедничество. Ведь такая позиция только нарушает мир и согласие среди народа Божьего, сея страх, „где нет страха“ (Пс.52, 6). Напротив, мы призваны в молитве и христианском спокойствии ожидать не апокалипсиса, а Второго пришествия Господа нашего Иисуса Христа и Страшного Суда, то есть сосредоточить внимание не на антихристе, а на Спасителе мира».

Какие выводы?

При размышлении на апокалиптические темы нужна аскеза. Аскеза ума, аскеза чувства. Надо уметь контролировать свои диссидентские похоти. Надо уметь свои антипатии и симпатии проверять трезвым голосом церковного предания и приводить свои домыслы в соответствие с Традицией Церкви.

Горько, но правдиво сказал старец Иоанн – «Мы не знаем нашего Православия»[700].

Именно из тех наших приходских суеверий, которые касаются самого православия, вырастают и те суеверия, что сегодня закипели вокруг налоговых номеров.

Те, кто подводят детей к Причастию, не объясняя им, к какому Таинству они приступают, а кощунственно поясняют, что «тебе сейчас дадут сладкого компотика» – они теперь боятся, что их обманут так же, как они сами обманывали своих детей. Слишком часто нам кажется, что в Церкви нам могут сделать что-то вместо нас (а порой даже и без нашего ведома) – священнику передоверяют молитву за себя и своих близких, незаметно подливают святую воду или маслице в обычную пищу для своих неверующих родственников…

Вещи это все, пожалуй, благочестивые и допустимые. Но при незнании христианского богословия слишком легко и слишком часто они начинают восприниматься вполне по-магически. И тогда начинает казаться, будто нечто даже невольно и несознательно съеденное или принятое может повлиять на вечную судьбу души. А отсюда один шаг до поворота от «белой магии» к магии «черной»: раз я могу по доброму незаметно влиять на душу моих близких, то ведь и они могут так же незаметно влиять на меня по дурному – тоже что-то подкладывая мне или подливая… Ну, а дальше уже трудно не поверить ужасному открытию о том, что налоговая полиция на нас на всех «порчу» в виде ИНН наслала…

Иннэнисты именно такой логики и придерживаются. По их предположению, православна вера в то, будто «произнесение христианского имени – это краткая молитва ко святому»[701]. Значит, возможна бессознательная молитва (и Ленин, звавший свою жену, сам того, не зная, молился святой мученице Надежде). Ну, если возможны такие чудеса, то, конечно, возможны и обратные.

Страх перед ИНН – не случайное поветрие. Он – при всей своей модерново-компьютерной терминологии – вырастает из язычески-непросвещенных глубин народной психологии. А потому разъяснения Соборов, Патриарха, Синодов, епископов, богословов будут стекать «как с гуся вода»[702]. Оттого угроза раскола – реальна. И оттого так важно, чтобы хотя бы «церковная интеллигенция» (пастыри и богословы) умела не только эмоционально откликаться на бурлящие слухи.

Предложенные выше размышления поясняют, почему ответ на вопрос «можно ли брать номера?» не может быть односложным. Выводов из того, что было сказано, у меня семь.

Первый: церковный протест против усовершенствования слежки за людьми – уместен.

Второй: при этом не стоит всех вовлекать в этот протест и осуждать тех, кто не «вышел на площадь в тот назначенный час». Ненормально, когда в сознании некоторых наших публицистов, проповедников, а, может быть, даже и священников, прихожане начинают делиться на две группы – пронумерованные и не пронумерованные, христиане «первого сорта» и «второго сорта». Один священник с Украины (заочно учащийся в Одесской семинарии) рассказывал мне, что некоторые монахи в Одесском монастыре называют священников-заочников, которые на свои приходы приняли налоговый номер, не иначе как «наши падшие братья». Вопрос об отношении к налоговым номерам не должен быть вопросом, по которому можно выявлять духовную настроенность человека, его жизнь, его веру и делать выводы о его церковности.

Третий: протестующие должны весьма ответственно подбирать аргументы.

Должна же быть хоть какая-то граница между миром церковной проповеди и миром фантастической литературы! А где этой границы нет – там реальных людей пугают фантастическими приборами: «И тогда создали „микрочип“, очень малый прибор, который ставится под кожу человека. И вот через этот прибор человеком, оказывается, можно управлять. Дают ему задание через компьютер бежать, он бежит, дают ему задание молиться, он молится, дают ему задание хулить Бога и идти против Бога, отречься от Него, и он отрекается… Они могут через этот прибор дать нам задания, чтобы мы отреклись от Христа. Вот почему и называется это – „печать антихриста“… Вот что нам принес 2000 год… Мы год от года ждали, мы еще давно говорили про эту печать – многие не верили, когда мы говорили об этом»[703]. Ну и правильно делали, что не верили такого рода фантазиям…[704]

До идиотизма глупо всерьез, а уж тем более – «апокалиптически всерьез» воспринимать первоапрельские шутки. В эту глупость вляпались издатели самарской газеты «Благовест» (газета является церковно-независимой, а отнюдь не епархиальной!): «По сообщению „Компьютерры“ от 30 марта с. г. компания RUR (Rossums Universal Robot) разработала новую модель вживляемого под кожу чипа, служащего для идентификации личности. От ранних моделей чип отличается тем, что содержит, не только персональную информацию (паспортные данные о владельце, медицинские показатели (группа крови, данные о переносимос–ти лекарств) и индивидуальный код налогоплательщика, но и инфракрасный порт, предназначенный для связи с персональ–ным компьютером и для управления бытовой техникой. В настоящее время сотрудники RUR используют вживленные чипы только для персонификации доступа к сети компании. Од–нако уже следующая модель должна обеспечивать полноценное управление компьютером. Полным ходом идут работы по активизации сенсорных участков, кожного покрова, в частности, на ла–донях рук. В результате вводить информацию в компьютер можно будет, водя обыкновенной шариковой ручкой или указатель–ным пальцам по внутренней стороне ладони. Ожидаемая цена чипа в партиях от 1000 штук не должна превышать суммарной стоимости клавиатуры и „мыши“»[705].

Ну, хорошо, не обратили самарские журналисты внимания на то, что заметочка из молодежного издания была датирована 30 марта – то есть кануном «дня дурака». Но если бы издатели «Благовеста» поменьше занимались выискиванием диссиденствующих «старцев», а хотя бы освоили азы своего газетного ремесла (филологию, включая историю литературы), то они знали бы, что RUR – это название классической пьесы чешского писателя-фантаста Карела Чапека, написанной еще в 1920 году. И в этой пьесе, моделирующей конфликт между человечеством и роботами, RUR как раз и расшифровывается – Rossums Universal Robot…[706] Невежество мстит за себя. Даже «церковным» людям.

Очень сдержанно и выверенно составлен общецерковный синодальный протест (он несравненно спокойнее, чем прежние возгласы, вырывавшиеся из тех или иных монастырей или изданий). В нем не говорится о том, что, мол, настало время антихриста и что налоговые номера и есть его «печать». Для более спокойной позиции у Синода есть не только богословские основания. Есть и психологическое: для того, чтобы возражение было услышано и принято теми, к кому оно обращено (то есть светскими владыками), оно не должно сопровождаться ложными аргументами или аргументами, понятными лишь нам самим, но непонятными тем, к кому адресовано наше возражение. Дурной, поспешный аргумент может скомпрометировать самую добротную позицию. По совету св. Иоанна Златоуста, «Мы не должны навлекать на себя чрезмерной вражды, когда ничто нас к этому не понуждает»[707].

Кроме того, придирчивость в оценке доброкачественности антикодовых аргументов нужна и потому, что успеха можно добиться лишь если в самой Церкви будет единство по этому вопросу. Иначе после писем протеста со стороны прихожан власти недоуменно обратятся в епархии и в Патриархию, где им скажут: «ну, что Вы! Мы считаем, что проблема уже разрешена!»[708]. Поэтому исходить надо из того, что церковное священноначалие не будет впредь поддерживать антикодовые кампании. Официальные интонации и оценки ситуации с ИНН не будут переходить за те пределы, которые были намечены в Послании Синода от 7 марта 2000 года. А, значит, инициаторы борьбы с «налоговыми номерами», ведущие эту полемику на предельно повышенных тонах, рискуют стать инициаторами церковного раскола.

Четвертый вывод: не стоит заниматься кликушеством и богословским хулиганством и величать ИНН «печатью антихриста». «Искушение вас не достиже, точию человеческое» (1 Кор.10, 13). Те же, кто придали мистическое значение чисто человеским интригам, проектам и ошибкам – «Тамо убояшася страха, идеже не бе страх» (Пс.13, 5).

Пятый: если человек поверил листовкам (да и сам считал, что номер это именно «печать антихриста») и при этом все же принял номер – он заслуживает самого строгого церковного внушения. Он совершил серьезнейший грех. Он поступил против своей совести и по сути внутренне отрекся от Христа (хотя в реальности никто от этого человека и не требовал отречения).

Шестой: если церковный человек не придавал никакого религиозного значения налоговому коду, не считал, будто «идентификационный номер соединяет нас с диаволом», и потому принял его, – то он не заслуживает никакого порицания со стороны Церкви. Не надо впадать в грех осуждения тех людей, которые приняли коды. Нельзя отлучать их от общения с Церковью и нельзя пугать таковым отлучением. Человек, принявший ИНН, покупающий продукты со штрих-кодами и даже пользующийся документами, на которых стоит штрих-код, не «осквернил себя»

Седьмой: следует спокойно разъяснять людям, как относиться к проязыченным символам. Не надо целовать языческие лики и знаки и ожидать от них помощи, не надо относиться к ним религиозно, не надо придавать им того значения, что видят в них язычники, но не надо их и бояться – «идолы, т. е. дерева, камни, демоны, не могут ни вредить, ни приносить пользу»[709]. Но если для уплаты налога надо взять в руки монету с изображением человекобожеского кесаря – не нужно быть более религиозным, нежели сами языческие мытари. Уж если для них эта монета не идол и не религиозная святыня, а просто денежный знак, – тем более христианину не стоит видеть в этой монете что-то большее.

К сожалению, эти разъяснения слишком долго не были слышны; напротив – велась и еще ведется кампания по раздуванию страхов. И что самое печальное, организаторы этой кампании потом лицемерно говорят: «Принятие личного номера вызывает в душе верующего человека чувство страха» (листовка без подписи: «Имеет ли государство право принуждать граждан к принятию идентификационных номеров?»)… Простите, не принятие номера вызывает страх. Вы сами этот страх в душах людей посеяли. А теперь страхом, посеянным вами в одних людях, запугиваете других[710]. Вы взяли на себя груз самовольных пророчествований и запугали людей.

Вот весьма показательный текст: «Мир Вам, до–рогой батюшка! Простите ради Бога меня, грешную, за беспокойство, но я не знаю, как дальше жить. От–резанная от мира (я смотрю на него из инвалидной коляски – страдаю глубоким параличом), я осталась одна с трагедией своей души: дело в том, что мне сказали, что я не буду получать пенсию, если не при–му ИНН! Священник нашего прихода успокаивает: мол, всего лишь печать. Афонские старцы в один го–лос предупреждают: „Принимая этот номер, вы под–писываетесь в подчинении сатане“. Я сама, ознако–мившись с информацией об ИНН, каждой клеточкой души почувствовала ее сатанинские корни со страш–ными техническими возможностями, закабаляющие душу. К этой вражьей паутине нельзя даже прика–саться. Но я не одна, и своим христианским отказом я обрекаю семью на голод. Моя пенсия по инвалид–ности – единственное средство к существованию сына 14 лет, страдающего травмой мозга, со слабым здоро–вьем, и отца ребенка, давно безработного, не могуще–го содержать семью (еще такой далекий от молит–венного правила Божия, раб греха пьянства и т. д. ). Я осталась одна со своей трагедией, с разбитой душой, потеряв веру в духовного отца, успокаивающего паству. Действительно ли Таинство Исповеди в Храме, при–нявшем ИНН, правда ли, что информация о ИНН ухо–дит в центральный компьютер „Зверь“? Мне ради хле–ба предлагают поклониться врагу, предать веру, Хрис–та! Я не могу принять ИНН, но и без пенсии не могу. Как мне быть? Вразумите! Священство и Церковь молчат – почему?! Или нас уже предали?»[711].

Может быть, это письмо сфабриковано (как-то слишком все сошлось у этой женщины: инвалидность, больной ребенок, муж-пьяница). Но оно тем не ме–нее вполне адекватно воплощает в себя реальный плод иннэнистской пропаганды. И даже более того – та–кая реакция на нее, с точки зрения иннэнистов, и должна быть нормативной.

Мне же думается, что полезнее сегодня уйти от истерики[712] и пояснять людям, что налоговый номер не является «печатью антихриста», а те, кто его приняли, не продали душу дьяволу.

Протест Церкви против навязывания ИНН состоялся. И в значительной мере был успешен. Сначала с бланков заявлений о присвоении «номеров» был убран штрих-код. Затем была отменена обязательность подачи именно заявлений (они были заменены на анкеты).

Отмена заявительного характера присвоения ИНН была необходима потому, что это все же – это разные ситуации: одно дело – если я иду по улице и меня прохожий «мальчик» обзывает «козлом». И совсем другое – если я сам прошу его назвать меня этим нехорошим словом. Если бы государство просто клеймило своих граждан – это было бы лишь еще одной неприятной страницей в истории нашей государственности. Но ведь оно же требовало, чтобы мы сами напрашивались на это клеймение. И тут оказалось, что не все мы – юродивые. Не все мы согласны обратиться к властям с просьбой: «ну оскорбите меня, ну дайте мне номерную кличку!».

Это наш протест был расслышан и учтен. Наконец, в январе 2001 года министр по налоговым сборам заявил, что «номер» будет обозначать не человека, а лишь его налоговое «дело»…[713] Что ж – дай Бог, чтобы российское государство отказалось от лагерной манеры присвоения людям личных компьютерных номеров.

Но ряд вопросов все же у христиан еще остался. Нет – мы не считаем эти коды магическими и не боимся их. Но нас интересует будущее наше и наших детей. Какая информация о человеке и его личной жизни будет копиться в электронных закромах государства? Может ли сам человек знакомиться с тем досье, что собирается на него?[714] Будут ли эти данные доступны международным организациям или иностранным правительствам? Когда будут приняты законы, защищающие частную жизнь человека от всевидящего электронного ока? Какими будут эти законы?[715]

Пока нет ясного ответа (не на бумажке, а на деле) на эти вопросы – позиция Церкви будет осторожной. Это не позиция людей суеверных. Это обычная осторожность правозащитника: то, что удобно государству, далеко не всегда бывает полезно для человека.

Угроза, которую мы видели в символике штрих-кода, оказалась необоснованной. Но неверность аргумента, подобранного для защиты некоторой позиции, не означает безусловной неверности самой этой позиции. Аргумент может оказаться неубедительным и излишним – но он все же может обосновывать вполне справедливое утверждение. Если я, например, скажу, что нельзя добавлять в пищу мышьяк на том основании, что в Библии нет заповеди, которая предписывала бы поедание мышьяка, то я с помощью легковесного довода буду отстаивать все же верный тезис. Историки же науки в таких случаях вспоминают, что аргументы, высказанные Иоганном Кеплером при обосновании им его знаменитых астрономических законов, не выдерживают критики с точки зрения современных стандартов научного мышления. Но законы Кеплера верны…

Протест был уместен. Но страхи неуместны никогда. В конце концов, речь в этой дискуссии идет о самом главном – о сопоставлении сил нашего Господа и «князя мира сего». Нагнетание страхов перед антихристом приводит к забвению радостного клича апостола – «Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим 8, 31). И более чем неуместно принесение судеб реальных людей и реальной Церкви в жертву футурологическим теориям и страхам. Не нужно страхам будущего греха позволять в сегодняшнем дне порождать сегодняшние грехи. Слова Христа – «Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф.6, 34) – и об этом. Желание облегчить свою участь в завтрашнем дне не должно понуждать меня к забвению нравственных и церковных правил сегодня.