Текст книги "Гаси Америку!"
Автор книги: Андрей Белянин
Соавторы: Христо Поштаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
ВЕЛИКОЕ ИНДЕЙСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Седой индейский вождь Большая Водка улыбался. Зубы и свежее дыхание давно покинули его, однако речи наполняла мудрость, имеющая сходство с тенью от старой пальмы. Неважно, как долго дерево её отбрасывает, главное, в тени измученный странник всегда отдохнёт и выкурит сигарету-другую…
– Присядь, Продолжительный Спазм. Я хочу говорить с тобой.
– Внемлю тебе, учитель.
Старый и молодой сели друг напротив друга.
– Учитель, ты никогда не был так серьёзен.
– Оставь суету, угнетающую дух. Я не желаю тебе зла, мальчик. Пришло время поговорить о женщинах. Итак, знаешь ли ты, что такое скво?..
– Э-э-э, опять двадцать пять, учитель!
– Да.
– А я-то думал, мы послушаем землю, заговорим воду или на худой конец опрыскаем кактусы!
– Глупый. Глупый и недалёкий. Придётся вразумить тебя палкой.
– Нет! Я снова внемлю, учитель.
– Скво для того и нужна, чтобы облегчать жизнь настоящему индейцу. Мне надоело стирать за тобой набедренную повязку и петь колыбельные. С этим прекрасно справится жена. Усвоил?
– Не думал, что так напрягал вас, мой вождь…
– Поверь, скво будет делать это намного лучше.
– А она не помешает нам смотреть на закат?
– Ей будет некогда. Бери копьё, ступай. Я начинаю курить о тебе.
26
Корабль «Авантюрист» появился в узком проливе, осторожно крадучись сквозь зубцы коварных подводных скал, отделяющих его от родной гавани, едва видимой вдали. За ним следовали десять судов флотилии короля Барди Бравого, и в то время как капитан Вар Яг тревожно всматривался в цвет волн за бортом и без устали мерил глубину лагом, его величество занимался не совсем обычным делом. Вот уже битый час в его каюте сидели Накось и алкнафт Рилон, который давал объяснения о предназначении странных предметов, взятых в качестве боевых трофеев.
– Вот это,– указал алкнафт на изящное кружево золотых проволочек, опутавшее плоскую коробочку,– опираясь на ваш опыт, можно назвать морфиумом. Его предназначение – гнать прочь ночные кошмары и вызывать приятные сны, кои необходимы любому живому существу. Требуется только сосредоточиться над устройством, сформулировать соответствующее пожелание, а затем сунуть прибор под подушку. Заснув, получаешь самый лучший сон, который можно желать. Соседний предмет заменяет занятия сексом. Алкнафтам половая любовь в её прямом смысле без надобности. Генетические изменения, поразившие нашу расу вследствие нашествия врагов, стёрли физиологические границы между мужчиной и женщиной. Для активации прибора необходимо сосредоточение…
– Интересно, очень интересно,– отметил Барди. – У вас нет нужных физических органов, но вы тем не менее этим делом занимаетесь?!
– Да, но не плотским соитием, а умственным. До вторжения келтонов всё было иначе, естественнее. Были женщины, были мужчины, и такие, как ваш Горголан, тоже были – мужчины, любящие мужчин. Теперь мы лишены этой природной градации, мы медленно вырождаемся. Но в генетической памяти каждого алкнафта держится воспоминание о его изначальной половой принадлежности.
– Знаешь, надо при случае порекомендовать тебя Стефану Кубику. Думаю, твои внешние данные его заинтересуют. Ведь в них есть всё, если смотреть взглядом художника. Необычность, загадка, явная инопланетность… Если же Кубик не сочтёт тебя достаточно правдоподобным или будет не в духе, можно обратиться к Спилбергу. Я слышал, он хочет снять продолжение «Инопланетянина». Не смотрел? Жаль. Знаешь, это волшебная история про юного доброго алкнафта типа тебя, который упал на матушку-Землю и подружился с ребёнком. Видишь ли, взрослые алкнафты ещё не успели объяснить ему, что дети всего лишь генетический материал. Вот он по дурости решил во всём помогать своему земному другу. Но в конце фильма за потерянным сородичем прилетает корабль… Друзья вынуждены расстаться.
– Какая красивая история!
– Да, весь мир рыдал от умиления,– кивнул Барди. – Пожалуй, на вторую часть Спилберг не решится. Для него она будет слишком кровавой и явно не детской. К кому же мы с тобой пойдём? Знаю, Рилон, мы пойдём к Родригезу. Он схватит эту идею, как бульдог отбивную, и сделает всё по высшему классу! Ты будешь дебютировать в паре с Брюсом Уиллисом и Антонио Бандерасом. Уверяю тебя, Роберт сделает чертовски изысканное месиво. Диалогов по минимуму, музыки по максимуму, правда, учти, ребята могут увлечься процессом, и ты вряд ли уйдёшь живым…
– У-у… э-э…
– А, ладно, чего там! В крайнем случае поедешь в Москву к мультипликаторам. К Гарри Бардину, например. Он мог бы снять мультфильм с твоим участием. Или, как вариант, податься на телевидение, тебя с удовольствием возьмут в рекламу, будешь играть вредную бактерию или кариес. Вариантов масса.
– Не суди нас, король. Мы стали такими не по собственной воле. Мы вынуждены бороться за выживание. Эти приборы были сделаны, чтобы скрасить нашу неполноценность, помочь нам не впасть в беспросветную тоску и пораженчество… Только и всего. А, тебе не понять…
– А это для чего служит? – кивнул король на другую золотую безделушку, занятно выглядевшую из-за узора абстрактных сплетений. Нити сгущались в центре, где, по подозрению Барди, содержался один из таинственных кристаллов алкнафтов.
– О, это устройство сугубо сокровенного и ритуального толка. Концентрируя в него мысль, можно вступить в контакт с духами усопших родственников. Прибор восстанавливает их прежную сущность и возвращает в это измерение пространства-времени. Вызвав однажды, с ними можно разговаривать постоянно. Надо помнить, что за советом следует обращаться только к знакомым и проверенным духам. Часто призывать умерших нельзя: последствия могут быть опасными. Только неотложная нужда заставляет нас идти на риск контакта…
– А в чём дело-то? – насупился король. – В чём риск?
– Если перестараться, можно стать безмозглым идиотом.
– Понятно. Судя по всему, вы, ребята, уже перестарались.
– Не возводи напраслину на тысячелетнюю цивилизацию алкнафтов, землянин! Посмотрел бы я на тебя, окажись ты на нашем месте! – зашипел Рилон.
– Накось, можно ли верить тому, что наговорил нам сегодня господин Рилон? – громко спросил король.
– Он говорил откровенно, ваше величество,– ответил молодой человек. – Спешу сообщить вам, что корабли вошли в гавань. Мы дома!
– Ты прав, остались три непонятные штуковины, но про них мы выясним позже, а сейчас мне пора на мостик.
– Эй, Барди! Ты ещё расскажешь мне про этих людей, Кубика, Спилберга и Родригеза? – спросил алкнафт.
– Если будет время… Можешь обратиться к Дзогу. Он знаком с ними и жуть как любит почесать свой раздвоенный язык.
– Благодарю за информацию.
Накось остался наблюдать за пленником, а король поспешил на палубу. Впереди вырисовывались родные берега Объединённого королевства.
– Полный вперёд! – громко распорядился Барди. И хоть голос его звучал уверенно, в душе царила тревожная растерянность. Предстояла встреча с Хельгой, а её он, как ни верти, страшился. И было с чего…
С другой стороны, опыт подсказывал королю, что супруга, в отличие от Розамунды и Малоны, всегда была эталоном мягкости и деликатности. Вряд ли она вот так сразу, глядя в глаза, что-то в них распознает. А если и распознает, то смолчит. Барди хорошо знал, как она может молчать, и от этого почему-то стало ещё хуже. Теперь, когда их отделяет несколько сотен шагов, теперь, когда они вдыхают один и тот же воздух и очень скоро станут решать общие проблемы, именно теперь совесть готова была вить из культуриста-изменника длинные верёвки и туго переплетать их между собой.
Часовые на суше давно заметили стройный ряд кораблей и посредством системы зеркал передали весть дежурным. Поднявшись на мостик своего флагмана, Барди увидел на пристани не горстки любопытных, а настоящую толпу. Точь-в-точь как в самом начале, при отплытии…
Вот уже стали различаться и отдельные лица.
Вдруг толпа разделилась на две части, пропуская королеву и сопровождающих.
Взгляды мужа и жены встретились. В эту минуту душа короля вернулась домой. Казалось, не труд мореходов, а глаза супругов притягивали друг к другу флот и берег. Кто-то подходил к нему, докладывал, ждал указаний и, не дождавшись, пропадал из поля зрения. Женщина, ниспосланная ему Всевышним, смотрела на него! Король первым ступил на берег своими скороходами-грязетопами.
– Как прошёл твой поход, любимый? Всё ли задуманное выполнил? Доволен результатом или сожалеешь о содеянном? – ласково и с интересом спросила Хельга. Женщины, сопровождавшие её, деликатно отступили.
– Милая Хельга, как много сложных вопросов сразу! – грустно улыбнулся Барди Бравый, обнимая жену за плечи. – Отвечая на каждый из них, можно потратить по три вечера и выпить не один кувшин рогоналевского вина.
– Америку-то покорил?
– Не знаю… Собирался покорять, а пришлось освобождать.
– Вот как. Интересно.
– Я тебе потом расскажу, а сейчас знаешь что?
– Что?
И он крепко, с чувством, поцеловал её.
Встречающие с волнением и нетерпеливо взирали на швартовку, и, как только с кораблей спустили сходни, народ умолк и стал ревниво оглядывать каждого бойца, ступающего на пристань. Первым вышел король, обнял королеву и быстро исчез с нею в карете. Народ не обиделся, хотя пару ласковых слов от своего правителя не мешало бы услышать. Ну да ладно! Полгода без женщины – шутка ли.
Когда на берег сошёл последний воин, из толпы вырвались горькие возгласы тех, чьи близкие не вернулись. Горечь утраты смешалась с радостью встреч. Когда пристань опустела, высадились драконы. Пленного алкнафта, как полагается, вывозили последним. Его уродливое тельце было спрятано под чёрным плащом. Рилона во дворце ждала отдельная комфортабельная темница с тренажёром.
Виктюк, а также Рок и Рельс Свенсоны, покуда Хельга была занята исключительно своим блудным мужем, подверглись атаке ласками со стороны Лины и младших девочек. Описывать такие моменты – дело неблагодарное. А вот Накосю вообще ничего не досталось. Он глупо мялся, топчась с ноги на ногу между двумя счастливыми семьями, его никто не встречал. Парень пережил приступ страшного одиночества. От отчаяния даже захотел утопиться. Потом передумал и весь ушёл в себя.
Наобнимавшись и наплакавшись, Свенсоны, Виктюк и Накось отправились к каретам на приморский бульвар. Возле карет громоздился отремонтированный фургон-рефрижератор – память о первом посещении Голливуда. Здесь суетился Дзог. Надо же, Хельга Прекрасная, самая чуткая из людей, вспомнила о своём драконе. Она, сердечная, разыскала и велела привести в порядок полусгнивший холодильник на колесах. Слава ей и почёт! Дзог открыл фургон и ахнул: он работал и был до отказа набит бараниной. Вот это да! Вот это королева! Барди никогда бы в жизни так не побеспокоился о своём вечно голодном вездеходе-вертолёте-огнемёте-бронетранспортёре. Слава Хельге Прекрасной!
Обливаясь слезами умиления, чудище чуть не размыло, на фиг, всю дорогу. Но заморские жёны быстро «успокоили» его, выступив с требованиями доставить их в хлев для откладки яиц. А тут ещё Оглобля с Граблей прилетели и по привычке начали отцу друг на друга жаловаться.
– Несносные девчонки! – возмутился хвостатый отец. – Я за вас кровь проливал, а ваш братец Дрын, между прочим, в разведку ходил, из торнадо выбирался, а вы – снова здорово! А ну кончай ссориться, ябеды зелёные! Щас как приду в хлев да посмотрю, как вы за порядком следили в моё отсутствие. Будет грязно – на подарки можете не рассчитывать!
Сестрички вмиг заткнулись и улетели в экстренном порядке проводить уборку, о которой, между нами, и думать забыли.
– А ты, сынок,– обратился он к Дрыну наставительным тоном,– начинай привыкать к гражданской жизни. Небось на войне все знания растерял. От уроков не отлынивай, ибо ученье – свет. Особо рьяно посещай занятия иностранными языками, они весьма важны для успеха в жизни… И ещё, Оглоблю и Граблю держи в строгости, видишь, какие они, в мамочку свою пошли. Желаю всем вам всего хорошего, и до скорого. Мне пора размножаться дальше.
Дзог повернулся элегантно – насколько может элегантно развернуть свою тушу хронически объедавшийся несколько недель дракон. Впрочем, хвостом он никого не задел, что и можно было счесть за элегантность. Сначала он полз неуклюже, потом пустился многотонной трусцой – с крыш вокруг посыпалась черепица – и даже успел припустить рысью… Но уже через две сотни своих шагов умудрился-таки подняться в воздух, словно тяжёлый бомбардировщик. Его мохакские супруги разогнались куда резвее. Дрын взмыл ввысь с места, лег на противоположный бате курс, а битком набитые кареты тронулись в стольный град Сюдасказал…
Хельга молча прильнула к плечу мужа и сжала его ладонь. Нечистая совесть Барди снова проступила румянцем. Он старался вышвырнуть из мыслей образ Малоны, усердно разглядывая окрестности. Жене объяснил, что подзабыл красоту родной земли и теперь хочет освежить воспоминания. Виктюк и Мейла перебрались в родительскую карету и сели напротив. Принцесса напевала старинную весёлую песенку о славных победах, храбрых рыцарях и томных красавицах. Она была неподдельно рада возвращению отца и старшего брата. Виктюк, напротив, пригорюнился. Он знал, что теперь ему, Рельсу и Дрыну предстоит навёрстывать упущенное в школе, а это, как понимаете, великое занудство.
– Как тебе далось управление страной? – спросил Барди жену. – Затруднения были?
– Нет,– ответила Хельга. – Подруги мне очень помогли. Я пересортировала весь твой чиновничий корпус, многие руководители ушли в отставку.
– Вот как?
– Ничего особенного, собственно, не случилось. Я провела честный конкурс, к участию в котором привлекла женщин нашего государства. Знаешь, что получилось? Многие женщины оказались гораздо более эффективными служащими, и мужчинам пришлось оставить свои посты.
– О-о! А как же дом и очаг?
– Я тебя умоляю, дорогой! Не рассказывай мне этих сказок. Если я смогла управлять большим государством, если ты сам доверил мне судьбу целой страны, состоящей из множества маленьких государств, то чем хуже другие? Заманта, Миринда и Шпротта справились. Поговори с любой из них, если пожелаешь, и ты поймёшь, что в головах у этих леди не только гречневая каша.
«Надо начать строительство железных дорог,– подумал король, ощутив первый ухаб, нещадно тряхнувший карету. – У нас уже есть паровые машины, наверняка сможем склепать паровоз и вагоны. Нужно сконструировать специальное судно с краном и понтонами, чтобы в случае необходимости доставить в Мохаку тяжёлую технику».
Обдумывать новые планы и проекты оказалось легче, чем воевать с совестью, к тому же это отвлекало от неприятных мыслей о недавних грешках, поэтому король решил отложить личные дела до подходящего случая.
Кареты ехали довольно продолжительное время, прежде чем на горизонте показался внушительный корпус университета, а затем и силуэты остальных столичных построек. Всё тут было родным и знакомым, не грозило засадами алкнафтов и – по крайней мере пока! – не предвещало близких битв. Когда наконец королевский кортеж остановился перед парадным входом дворца, Барди уловил едва ли не губами серый вкус безмятежной скуки, от которой удирал всего полгода назад. Даже Горо с его нескончаемыми склоками и ворчливый дракон показались ему вдруг милее домашнего быта.
– Приглашаю друзей в большой трапезный зал! – обратился Барди к соратникам и подданным, выходя из кареты. – Пошлите за Горголаном, я хочу, чтобы он наладил тренажёры в зале заседаний.
Королевская чета завернула в спальню.
– Сюрприз! – вскричала Хельга, щёлкнула чем-то на стене… и вокруг засиял электрический свет.
– Неужели это не магия? – удивился её муж.
– Учёные университета да оружейные мастера построили водную турбину с генератором, изготовили лампочки. Пока электричество провели лишь во дворец и в университетские аудитории, но предстоит постепенная электрификация всех зданий в Сюдасказале. Ещё, дорогой, мы заложили площадку и начали строить плотину под гидроэлектростанцию.
– Быстро вы… – промямлил Барди почти с завистью.
– Ха! – сказала Хельга с гордостью. – Ты же мне поручил заботиться о королевстве, не так ли? Вот я и заботилась. Сам понимаешь – дом и очаг!
«Горо был прав,– подумал Барди. – Иногда женщины могут действительно удивить. Не иначе как Хельга занималась самообразованием в университетской библиотеке, пока я бродил по джунглям и кувыркался с Малоной…» Он осёкся, не дав себе закончить мысль.
Совесть у королей – явление редкое. Барди мог считаться исключением из правил. Терзаемый душевной бурей, вроде той, что разыгралась у берегов Мохаки, король Барди Бравый не прочь был избавиться от совести, но вырезать её пока не научились ни в одном из миров.
27
Со дня возвращения флота «конкистадоров» в Сюдасказал минуло три месяца. Барди подписал приказ о железных дорогах, с которого началось массовое производство рельсов и шпал. В технической лаборатории Небольшого университета собрали первый паровоз. Модель в половину натуральной величины успешно прошла испытание на полигоне. Машина пыхтела, радуя короля и пугая дремучих холопов.
Барди сутками корпел над картами, уточняя маршруты железнодорожных веток. Вокруг него спорили геодезисты и картографы. Иногда приходилось их разнимать и давать в руки гантели.
Жизнь в королевстве протекала медленнее, чем хотелось его величеству. Размеренность нарушалась раз в неделю, когда собирались участники проекта. Сталевары ссорились с мастерами проката металлов, те в свою очередь точили зубы на кустарей, занявшихся производством болтов, костылей и планок для крепления рельсов, последние же ругали первых, и круг замыкался. Несмотря на скандалы, а бывало, что и благодаря им, план реализации большого железнодорожного проекта оживил всю страну.
Накось после возвращения домой изменился в худшую сторону. Он был забыт, заброшен и никому по-настоящему не нужен. Старика Горо оставили в Голливуде. Виктюк и Рельс ходили в школу, а в свободное время носились с Дрыном по дворцу. Ребята ни разу не вспомнили про юного волшебника, а сам он не хотел навязываться в компанию. В НЕБУХТИ его никто не похвалил. Ректор Небольшого университета отец Карбоний почему-то объявил студенту выговор за длительный прогул и усадил переписывать какой-то бред на трёх сотнях листов. Накось копил обиду. Он понял, что полученные знания умрут вместе с ним, и никто никогда не узнает, на что был способен этот простой сюдасказаловец. Лицо его сделалось надменным, во взгляде всё чаще мерцали злобные огоньки.
Королева Хельга пребывала на седьмом небе от счастья. Супруг при всей своей занятости уделял ей достаточно внимания, причём истинно рыцарское, а не традиционно мужское.
За три месяца случилось три чрезвычайных события, встряхнувших короля. Однажды с площади донеслись звуки плещущих тяжёлых крыльев, а затем дракон Дзог приземлился прямо перед парад – ным входом, подняв пыль и всю сонную стражу, не разобравшуюся, в чём, собственно, дело. Чудище выглядело похудевшим, но глазища светились радостью и торжеством.
– Барди! – взревел дракон, и могучий его голос потряс каменные стены. – Изволь спуститься в мой хлев.
Стражники сопроводили короля в указанное помещение, как ни странно сияющее чистотой. Барди заметил себя в большом хрустальном зеркале, установленном здесь по требованию дракона. В глубине души король был рад встрече с другом.
– Медовый год закончился? – пошутил Барди.
– Какой год… Ещё месяц, и я сдохну! – изрёк дракон, явно кокетничая. – Эти две оказались невоздержанными сексуальными хищницами!
– Но ты справился с честью?
– …но я справился с честью! Каждая снесла по два яйца, так что у нас гарантированных четыре дракона. Приглашаю тебя стать их крёстным отцом. Затруднило меня лишь сооружение гнезда… Признаться честно, отвык я от этого запашка…
– А ты чего у Горголана не попросил навозу?
– Я бы рад, да жёнушки… Короче, обе заявили, что гнездо – это вопрос чести и нельзя лепить его из чужого навоза. Только свой собственный! Меня до прошлого воскресенья тошнило, потом привык. В жизни ко всему привыкаешь, ведь верно? Навозное гнездо зреет, гниение излучает тепло… на днях драконята должны вылупиться. Ты найдёшь для них места в детском садике «Крепыш», Барди? – спросил Дзог с робкой надеждой. – Это же мои детки. Ты как на это смотришь?
– Что за вопрос! Конечно, только положительно! Разумеется, мы примем их и в детский сад, и в школу! Ты же мой друг. Тебе всё дозволено, и всё к твоим услугам.
– Кто бы мог подумать! А сам когда-то хотел меня погубить за руку вшивой Розамунды…
– Ладно, не выделывайся!
– Барди, я немного издёрган. Мои дурнушки неё время предъявляют претензии. По одной золотой цепи им мало, видите ли, мало и по две. Я золото из Голливуда для них, что ли, таскал? А ты почему рефрижератор не поддерживаешь в заполненном состоянии?
– На фиг тебе рефрижератор, тебе свежее мясо подают. Да и занят я. Дорогу строю железную.
– Принимаю твое оправдание и готов простить, по всё же тушка-другая про запас никогда лишней не бывает. Зачатие четырёх драконов требует повышенного расхода энергии.
– Извини, если обидел. Тебе, уважаемый производитель, нужно отдохнуть.
– Наконец-то слышу мудрые слова, рыцарь! Ступай к своим паровозикам, а я похраплю. Обещаю блюсти правила пожарной безопасности.
Барди покинул хлев Дзога и отправился к себе в кабинет. Распахнул дверь и раскрыл рот от удивления. В кресле напротив сидел… Горо! Дед был лысый, весь в татуировках, в чёрной вязаной шапочке, а тело… О! Горголан наверняка оценит произошедшие с этим телом изменения… Разумеется, оно было в наколках, но главное – в мускулах. Впервые на теле сезонного королевского советника появились мускулы. Из одежды кроме шапочки джинсы и на ногах кроссовки. На шее цепь с медальоном. Короче говоря, американский вор в законе, гангстер… Что творит с людьми Шоушенк!
Горо икнул.
– Барди, брат мой, я снова здесь, чтоб я сдох в карцере!
– Э-э… а ты ведь вроде в тюрьму попал? Кто слал Накосю послания, типа помогите, я в Шоушенке?!
– Ну я! А ты, можно подумать, так и ринулся меня оттуда вытаскивать?! Да ладно, кто старое помянет… Откинулся я… Просто надо немного отсидеться на стороне.
– Ты что, освободился и снова чего-то там напортачил? Продал «Двадцатый век Фокс» узбекам?
– Увы! Все мои сбережения остались в Калифорнии. Здесь я последний нищий, без золота и самоцветов, с десятью долларами в кармане, которыми у вас можно лишь бабок дурить… Ну к кому я пойду? Кому я нужен? Накосю да тебе. А там,– он неопределённо качнул затылком,– там сейчас опасно. Слишком опасно…
– Что с твоей внешностью?
– Шоушенк, брат мой, это всё Шоушенк. Надо было завоёвывать авторитет, держать масть, сам понимаешь. Прикид – дело поправимое. Ты же не выгонишь бедолагу на улицу, правда?
Несмотря на великое множество недостатков, коими кишел Горо, за несколько месяцев Барди по-настоящему соскучился по незадачливому магу.
– Давай выкладывай, что у тебя за беда стряслась,– приготовился слушать Барди. – С волшебством небось переборщил?
– Вроде как да… На этот раз я сотворил заклинание для защиты от конкурентов. И как только дело пошло, некоторые пройдохи из Голливуда стали предлагать те же самые услуги! Представляешь? А когда их справедливо сцапала полиция, они перевели стрелки на мой офис. Меня грязно подставили!
– Этого следовало ожидать. Ладно, а как ты сюда без компьютера влез? Неужели книга помогла?
– Уповаю только на нее, родимую.
– Хм… В любом случае я искренне рад твоему новому возвращению. Твое золото, завещанное государству, мы не расходовали, можешь пользоваться им как своим. Обойдёмся как-нибудь без него.
– Отлично! Куда ты меня поселишь?
– К тебе же. Правда, я всё подумывал поселить в твой коттедж Накося, но мы его чего-то потеряли из виду в последнее время. Он наверняка снова занялся науками.
– Зря. Таких людей, как Накось, надо всегда держать рядом. В нём сокрыта великая сила. Признаться честно, я его побаиваюсь и, наверное, поэтому не стал просить оставить его в Голливуде. Уверен, вместе мы бы натворили там дел. И денег собрали бы, и конкурентов обезвредили, и в лапы полиции не дались. Знай, мой дорогой друг, если в будущем у парня возобладают амбиции, вспыхнет жажда власти, не совладать тебе с ним. У него же мысли какие-то чокнутые! Если разойдётся, его не остановить! Он в тебя гипнозом бац – и в зомби превратит, будешь ходить, как те несчастные рабы алкнафтов в Америке. Зачарует какой-нибудь мыслеформой, станешь слаб, беспомощен, покорен и… и… вообще жуть! Дай этому выскочке время, он такое сотворит, помяни мое слово! Не забывай о нём.
– Хочешь, прикажу разыскать его немедленно?
– Уж будь так любезен.
Король вызвал стражу и послал вестового за молодым волшебником. Через некоторое время пришёл Накось. Да так и застыл на пороге, заметив Горо, и раскрыл рот от удивления.
– Вы? – Он изменился в лице, но быстро взял себя в руки, изображая радость от встречи.
– Накось,– холодно произнёс Горо,– ты отправляешься со мной в мой коттедж. Я решил продолжить твоё обучение.
Накось побелел, он отчаянно боролся с собой.
– Вам со мной не равняться,– сумрачно изрёк он. – Никто другой не обладает моими способностями и не добился того, чего добился я.
– Слыхал, Барди? Нам с ним не равняться! Способности! Я не спорю, но кое-кто клялся самим Мордолохом. Не пристало отроку впадать в гордыню, ибо, как говорили древние… Э-э-э, щас скажу точно… Торрент треккер сид виджетум, что буквально означает: не люби славу, а люби истину.
– Учитель, я не то имел в виду… Просто отец Карбоний, хм, нагрузил меня своими поручениями, я живу сейчас у него на кухне, переписываю его великую «Историю университета».
– Что? Выскочка Карбоний опередил меня?! – Горо аж подпрыгнул от этой новости, звеня медальоном. – Это я должен был написать «Историю университета», ибо университет – моё детище, правда ведь, Барди?!
– Торрент треккер сид виджетум,– улыбаясь, отозвался король.
– Куда мне перебраться? – смиренно спросил студент.
– Понятия не имею! – в горячке ответил старый маг. – Есть свободная койка в Шоушенке! Могу походатайствовать.
– Эй, советник, успокойся. Давай сделаем, как договорились. Ты берёшь Накося на воспитание, и вы оба с вещами отправляетесь в коттедж. Хорошо?
– Ступай, отрок,– приказал маг. – Я буду позже.
Накось кивнул и вышел хмурый, с плотно сжатыми губами.
– Во! Видел, Барди? Что я тебе только что говорил, а? Этот сопляк возгордился! Видал, глазками как зыркает! Немедленно прими меры! Теперь он и мне попытается навредить, я ж теперь не усну с ним в одном доме…
– В чём-то ты прав, старина… И какие меры предлагаешь?
– Я уже предложил.
– Не слишком ли ты жесток? До сих пор Накось приносил только пользу. И плохого за ним не числится.
– До сих пор? Это ты правильно подметил – до СИХ пор. Но сколь ещё эта пора продлится? Вспомни, какой он остолоп был, когда я его привел на корабль. Но вот он научился многому, зазнался, люди-то меняются, особенно если чувствуют свою силу. А он себя мнит очень могучим! Нос задрал неимоверно. Не без оснований, конечно, да только…
– Горо, перестань каркать. Иди отдохни, страви свою жёлчь.
– Я-то стравить стравлю, а ты вот – подумай. Крепко подумай! – посоветовал старый маг, уходя прочь.
Через пару дней он жутко поругался с Дзогом.
Третьим значимым событием стала весть о прибытии «Самомнения Сандорага» – корабля, оставленного Барди на рейде возле берегов Мохаки. Прошло несколько часов, прежде чем капитан этого корабля Джек Пин Гвин прибыл во дворец и попросил аудиенции. Едва мореход вошёл в кабинет, сердце его величества невольно ёкнуло.
– Докладывай! – велел он, пока капитан, вытянувшись, отдавал честь.
– С чего прикажете начать, ваше величество?
– Начни с обустройства гарнизонов.
– С гарнизонами всё в порядке. Но некоторые бойцы женились на местных девушках.
– Это не беда. Даже лучше, хоть о родине тосковать не станут. Да и мохакцев приобщат к обычаям Объединённого королевства… Продолжай. Как там Мотопед? Велел что-нибудь передать? Привет хотя бы?
– Как вам сказать, ваше величество… – замялся в смущении капитан. – Он лично доложил мне, что не совсем доволен управлением вице-королевы Малоны. Жаловался, что от неё не пришла ожидаемая дань с завоёванных городов. Снабжение съестными припасами тоже кажется ему недостаточным. Опасается, что племена палколюбов бунтовать начнут, не получив обещанного…
Король нахмурился. Он не ожидал таких проблем за океаном. С Малоной вообще не было проблем, странно…
– А Малона сама что говорит? Что она передала для меня?
– Заявила, что всегда к вашим услугам и желает всего наилучшего! Позвольте напрямик…
– Ну?
– Моё личное мнение, ваше величество, таково: Малона с каждым днём меняется, причём не в лучшую сторону. По отношению к окружающим она становится всё наглее и деспотичнее, бойцы сплошь да рядом жалуются. Сначала потребовала от Мотопеда сотню лучших воинов и десяток шаманов. Мило попросила, чего уж душой кривить, даров щедрых надавала… Однако затем обманула его с распределением налогов в пользу палколюбов. А предоставленных людей она подкупила привилегиями и сделала из них себе настоящую гвардию. Наших среди гвардейцев почти нет. Поговаривают, без доказательств пока, но вряд ли просто лгут, что она вступила в сговор с пленными алкнафтами. Мне очень жаль, что пришлось принести вам столь нехорошие вести, ваше величество…
На лицо главнокомандующего пала тень.
– Ступай,– нахмурил он брови. – Будь готов, возможно, завтра мы с тобой ещё раз поговорим об обстановке в Америке… А сейчас отдохни и порадуй семью…
– Так точно, ваше величество! Есть, порадовать семью! – отдал честь капитан Пин Гвин и вышел строевым шагом.
Барди несколько мгновений размышлял. Потом резко поднялся и крикнул часовым:
– Стража! Разыскать и привести ко мне Горо, немедленно! – но тут же предусмотрительно добавил: – Да не волоките его, как преступника… Просто пригласите, только пусть поторопится! Очень поторопится!
Скоро притопал старый маг. Физиономия у него была сонная, он с трудом сдерживал зевоту и тёр глаза. Надо отметить, что одежду дед всё-таки сменил на традиционную. Барди указал на стул и налил бокал вина.
– Чего позвал? – сварливо осведомился Горо. – Странная привычка тягать больных людей по любому никчёмному поводу.
– Ты спал? Ну извини. Каюсь.
Маг лишь сурово промолчал в ответ. Подыскал подходящий диванчик и плюхнулся на него, скрипя суставами.
– Вредно дрыхнуть круглые сутки.
– А что ещё нужно в моём возрасте? Разве не дрыхнуть? – возразил обиженный голос. – Говори давай, зачем позвал. Без меня никак не управишься?
Король пересказал старику доклад капитана. Сонливость с ворчуна как ветром сдуло.
