Текст книги "Могучая кучка"

Автор книги: Андрей Крюков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

И все же вторично представленная в театральный комитет опера была вновь отвергнута.

Выручила Юлия Федоровна Платонова – одна из ведущих певиц Мариинского театра. Покоренная талантом Мусоргского, она задалась целью добиться постановки «Бориса Годунова» и при возобновлении контракта поставила это условие театральной дирекции.

Наконец 27 января 1874 года «Борис Годунов» увидел свет рампы...

«Я разумею народ как великую личность, одушевленную единою идеею. Это моя задача. Я попытался разрешить ее в опере»,– написал Мусоргский, посвящая свое творение товарищам.

Народ поистине один из главных героев этого сочинения. Другой герой – царь Борис. Судьба народа и судьба человека волновали автора. «Тончайшие черты природы человека и человеческих масс, назойливое ковыряние в этих мало изведанных странах и завоевание их – вот настоящее призвание художника» – так определил Мусоргский свое творческое кредо.

Народ в его опере разнообразен. Выразительны типы отдельных представителей народа, рельефно высечены их характеры. Вспомним хотя бы двоих. Вот Варлаам – фигура, таящая грозную силу, безудержную не только в разгуле, и здесь же Пимен – олицетворение мудрости народной, сдержанности, степенности, прямоты.

Многолика и масса людская. В ее портрете композитор применил разнообразные краски. Она показана в разных состояниях. Мусоргский, по его собственным словам, в этот период творчества старался охватить «Русь-матушку во всю ее простодушную ширь».

Мысли о Руси-матушке, скорбь о ней, песнь о ней – такой путь избрал Мусоргский. Трудно живет русский народ, гнетут его темные силы, не дают вздохнуть полной грудью, но должен он пробудиться.

«Русь-матушка» широко показана в «Борисе». Вот толпа мужиков и баб во дворе Новодевичьего монастыря. Бориса просят принять царство, но что до того забитому люду? Зачем согнали его сюда? – Так велено. Вот и пристав, который требует: «На колени!» Народ мнется, но пристав грозит дубинкой. Опустились, заголосили: «На кого ты нас покидаешь, отец наш!» Народ безразличен к царю, но коль требуют голосить, так невольно в этом обращении к «отцу» вырываются жалоба, плач, стон, звучит в нем голос бесправного, угнетенного русского народа.

Пристав ушел, и толпа замолкла. Люди хотят понять, в чем же дело. «Митюх, а Митюх, чего орем?» – «Вона! Почем я знаю!» – «Царя на Руси хотим поставить!»– поясняют сведущие. А у баб – перепалка, и мужики смеются над ними.

На миг приоткрылось у людей свое, житейское, но уже вновь грозит дубинкой пристав, и толпа вновь покорно взывает к царю.

...Прошло несколько лет. У собора Василия Блаженного[11]11
  Сцена у собора Василия Блаженного впервые была исполнена в 1928 году в спектакле Ленинградского театра оперы и балета.


[Закрыть] народ вновь ждет выхода Бориса. Опять бродит пристав, опять в толпе раздаются голоса. Они смелее. Народ ненавидит царя, мечтает о хорошем правителе: вот скоро придет царевич Дмитрий – полегчает жизнь. Люди делятся слухами: «Уж под Кромы, бают, подошел».– «Громит по всем концам Борисовы полки».– «Победный путь ведет его на отчий престол царей православных. На помощь нам, на смерть Борису и Борисовым щенкам!»

Опомнившись, люди умолкают. Слышится плач юродивого,– мальчишки отняли у него денежку. Увидев выходящего из собора царя, женщины обращаются к нему с просьбой. Их голоса вливаются в жалобную мелодию юродивого: «Кормилец батюшка, подай Христа ради...» Это мольба обездоленных, дошедших до крайности.

Отчаяние нарастает, и незаметно в нем наступает перелом. Оно превращается в требование: «Хлеба! Хлеба! Хлеба подай нам». Голодный люд готов на все. Еще секунда – и возникнет бунт. Но порыв стихает. Лишь юродивый продолжает плакать. Борис останавливается перед ним: «О чем он плачет?» – «Мальчишки отняли копеечку, вели-ка их зарезать, как ты зарезал маленького царевича»,– отвечает юродивый. Юродивого хотят схватить, но Борис останавливает придворных. «Молись за меня, блаженный!» – «Нет, Борис! Нельзя молиться за царя Ирода!» Таков приговор народный, высказанный «божьим человеком»...

Сцена под Кромами – кульминация в развитии образа народа, кульминация всей оперы. Народ восстал. Беды, невзгоды, страдания, гнет переполнили чашу народного терпения. Борис и его бояре – вот кто виновен во всем. И разъяренная толпа тащит на расправу одного из бояр. Стихия разбушевалась, нет ей удержу. Все, что таилось, накапливалось внутри, теперь вырвалось наружу. Силу народного бунта во всем его размахе передает хор «Расходилась, разгулялась удаль молодецкая...».

Гнев народа обращен против царя-убийцы. Но истинный-то правитель, добрый и справедливый, жив, считает народ. И толпа приветствует пришедшего с поляками авантюриста, готова служить ему, устремляется за ним и его отрядом.

Изменится ли что-нибудь на Руси?.. И словно голос автора, звучат заключительные слова юродивого: «Скоро враг придет, и настанет тьма; темень темная, непроглядная. Горе, горе Руси, плачь, плачь, русский люд, голодный люд!»

Мировая опера не знала таких напряженных социальных драм. Только гений мог столь глубоко осознать трагедию народа и с такой потрясающей силой воплотить ее в музыке. Только гений мог с таким проникновением постичь душу русского человека. Мусоргский раскрыл ее, претворив в музыке интонации народной речи, звуки народных песен. Русский характер музыки слушатель чувствует с первых же нот оперы. Как богата, разнообразна, как насыщена эмоциями эта русская стихия!

Мусоргский проявил себя как подлинный мастер драматургии. Он умело компонует сцены, уверенно строит сюжет, органично сочетает драматическое и комическое, бытовое и психологическое,

«Сделать живого человека в живой музыке» хотелось Мусоргскому, и он достиг цели. Варлаам, Мисаил, Юродивый, Пимен, Лжедимитрий, Марина Мнишек – каждый из этих персонажей раскрыт в музыке по-своему, наделен индивидуальными чертами.

Центральная фигура оперы – царь Борис. Его трагедия воплощена композитором с замечательной правдивостью, глубиной и силой. Да, Борис совершил преступление. Но он шел на него, надеясь, что покончит со смутой на Руси, что облегчит жизнь народа. Он старался помочь неимущим, накормить голодных.

А его ненавидят, проклинают, обвиняют в несовершенных преступлениях. К тому же его мучит свершенное, преследует призрак убиенного царевича.

Гибко, выразительно течет мелодия в монологах Бориса. Она сосредоточенна и сурова в моменты скорбных раздумий, срывается на крик, когда у Бориса возникают галлюцинации, исполнена тепла в разговорах с детьми, драматична в моменты отчаянья, в предсмертные минуты.

Нельзя не сочувствовать Борису. И в то же время становится ясно, что сан, которым он облечен, обрекает его на страдания и проклятия. Он мудрый, заботливый царь, любящий отец, но каким бы он ни был, царская власть неумолимо вступает в конфликт с народом. В этом причина трагедии.

До сего дня потрясает слушателей это гениальное сочинение. До сего дня оно звучит на оперных сценах всего мира. «Борис Годунов» – среди самых известных на Западе русских опер, а может быть, и самая известная. Ей принадлежит одно из первых мест в русской оперной классике.

...Как-то Мусоргский написал Стасову: «Крест на себя наложил я и с поднятою головою, бодро и весело пойду, против всяких, к светлой, сильной, праведной цели, к настоящему искусству, любящему человека, живущему его отрадою и его горем и страдою». Композитор имел в виду свою вторую оперу – «Хованщину», но слова эти характеризуют все творчество замечательного художника. Всю жизнь он смело шел «против всяких», борясь за настоящее искусство и создавая музыку, «любящую человека, живущую его отрадою и его горем и страдою».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В 1871 году, выступая на праздновании девятой годовщины основания Петербургской консерватории, А. Г. Рубинштейн говорил «о молодом поколении, о наших молодых композиторах, которые составляют нашу надежду и которые... составят нашу славу и наше музыкальное будущее». «Я упомяну, прежде всего,– сказал Рубинштейн,– Чайковского и Лароша. Затем Римского-Корсакова, Балакирева, Бородина, Мусоргского, Кюи».

Еще в те годы кружок петербургских музыкантов стал символом молодости, символом будущего русской музыки. Таким он и вошел в историю. «Находитесь ли Вы в отношениях с молодою музыкальною Россией и ее замечательными представителями гг. Балакиревым, Кюи, Римским-Корсаковым?» – спрашивал одного из своих русских корреспондентов Ференц Лист. И добавлял: «Я недавно просматривал многие их сочинения, они заслуживают внимания, похвал и распространения». «В течение пятнадцати лет это первая пьеса, встреченная мною, которая меня интересует, которая мне нравится. Какая оригинальность, сила и какое знание фортепианной техники» – так Лист писал об «Исламее» Балакирева.

«Могучая кучка» дала русской и мировой музыке замечательные сочинения. «Борис Годунов» и «Богатырская симфония» составляют гордость русской культуры. В золотой фонд русской музыки вошли «Псковитянка», песни Мусоргского и Бородина, симфонические произведения Бородина, Балакирева, Римского-Корсакова, Мусоргского, романсы Балакирева, Римского-Корсакова, Бородина, Кюи.

«Могучая кучка» как коллектив, как единый творческий организм – это замечательная школа, вырастившая и воспитавшая композиторов, чьи имена ныне знает весь мир. Юношами они вступили в нее, спустя сравнительно короткое время стали зрелыми музыкантами. Далее каждый пошел своим путем. Иначе и быть не могло. По мере того как складывался неповторимый облик каждого из художников, индивидуализировались и их дороги в искусстве.

Балакирев не понял этого и отошел от кружка. Остальные его члены продолжали общаться и не порывали дружеских связей до конца своих дней. После длительного перерыва вновь вернулся к музыке и бывший глава кружка. Но с середины 70-х годов общение Бородина, Мусоргского, Римского-Корсакова, Кюи, Стасова, позже и Балакирева приобрело новый оттенок. Они встречались уже не как члены единой группы, рядом растущие и жадно впитывающие знания, а как хорошие друзья, которые много лет были вместе, а потом начали самостоятельную жизнь и нашли в ней каждый свой путь.

Мусоргский, видя и чувствуя произошедшие изменения, болезненно реагировал на них. «Светло прошлое кружка – пасмурно его настоящее»,– писал он Шестаковой. Модест Петрович был готов обвинить товарищей в измене былым идеалам. Но он ошибался: измены не было.

Бородин – человек науки – дал правильный анализ случившемуся. «...Я не вижу тут ничего, кроме естественного положения вещей,– писал он.– Пока все были в положении яиц под наседкою (разумея под последнею Балакирева), все мы были более или менее схожи. Как скоро вылупились из яиц птенцы – обросли перьями. Перья у всех вышли по необходимости различные; а когда отросли крылья – каждый полетел, куда его тянет по натуре его. Отсутствие сходства в направлении, стремлении, вкусах, характере творчества и проч., по-моему, составляет хорошую и отнюдь не печальную сторону дела. Так должно быть, когда художественная индивидуальность сложится, созреет и окрепнет».

С середины 70-х годов кружок перестал существовать как нечто единое, цельное. Но идеи, дух «Могучей кучки» продолжали жить. Бородину, Мусоргскому, Римскому-Корсакову предстоял славный путь в искусстве. Они шли вперед – «к новым берегам», как говорил Мусоргский.

Для Балакирева лучшая пора творчества закончилась в 60-е годы, хотя, преодолев кризис и вернувшись в начале 80-х годов к творчеству, он продолжил начатое ранее. Композитор завершил симфоническую поэму «Тамара», Первую симфонию, сочинил Вторую симфонию. Он вновь возглавил Бесплатную музыкальную школу (в 1874—1881 годах ею руководил Римский-Корсаков). Однако прежних творческих высот он не смог достичь. Кюи как композитор так и остался в истории на дальнем плане, как критик он постепенно утратил свое значение. Идейный уровень его выступлений заметно снижался.

Лучшие традиции «Могучей кучки» блестяще развили и умножили трое «младших» ее членов. Эти традиции – не только музыкальные. И Мусоргский, и Бородин, и Римский-Корсаков вместе со Стасовым до конца своих дней оставались передовыми, прогрессивно мыслящими деятелями, людьми с широким кругозором, мечтавшими о расцвете духовных сил народа, об освобождении его от всяческого гнета. Не замыкаясь в рамках искусства, они считали своим долгом откликаться на запросы времени и в сфере общественной жизни. Яркий пример тому – выступление Римского-Корсакова в поддержку бастовавших студентов Петербургской консерватории в бурные дни 1905 года.

Что же касается собственно музыки, то при всем различии этих композиторов основой их творчества всегда оставалось то, что было начертано на знамени балакиревского содружества: идейность, народность, национальное своеобразие, реализм. В творчестве каждого из них неизменно сохранялись черты стиля «Могучей кучки».

Оперы «Снегурочка», «Садко», «Сказание о невидимом граде Китеже», «Царская невеста» и другие, блестящие симфонические сочинения – «Шехерезада» и «Испанское каприччио» – Римского-Корсакова органично выросли из его раннего творчества, явились логичным развитием первых композиторских успехов.

Плодотворно развивал традиции кружка во всех своих произведениях – опере «Князь Игорь», квартетах, музыкальной картинке «В Средней Азии» – Бородин.

«Хованщина» Мусоргского, его «Сорочинская ярмарка», знаменитые фортепианные «Картинки с выставки», вокальные сочинения развили и обогатили те творческие достижения, к которым гениальный композитор пришел еще в 60-е годы.

Каждый из композиторов стал учителем для следующих поколений. Идеи и творческие принципы, рожденные в кружке, распространялись все шире. «Могучая кучка» оказывала благотворное воздействие на большой круг музыкантов – в первую очередь в Петербурге. На основе преемственности в 80-е годы здесь, в доме музыкального деятеля и мецената М. П. Беляева, возник так называемый «Беляевский кружок». Центральной фигурой в нем стал Римский-Корсаков. Собрания кружка проходили в квартире Беляева на Николаевской улице (ныне улица Марата, дом № 50).

«Могучая кучка» сложилась в Петербурге, на почве его богатых культурных традиций. Жизнь Балакирева, Бородина, Мусоргского, Римского-Корсакова, Кюи, Стасова прошла на берегах Невы. Память о них хранят улицы, площади, дома города, особенно его бывшая Литейная часть, где долгое время жили невдалеке друг от друга почти все члены «Могучей кучки» и близкие им люди.

О «Могучей кучке» напоминает нынешний Большой зал Филармонии. Здесь Балакирев дирижировал концертами Русского музыкального общества и Бесплатной музыкальной школы, здесь впервые прозвучали многие сочинения участников кружка.

В бывшем здании Городской думы на Невском проспекте проходили концерты Бесплатной музыкальной школы, в том числе тот, после которого вошло в жизнь выражение «Могучая кучка». В этом зале Балакирев развертывал свою музыкально-просветительскую деятельность, тут его чествовали.

Члены «Могучей кучки», позже ставшие классиками русской музыки, много раз бывали в зале Мариинского театра (ныне Академический театр оперы и балета имени С. М. Кирова). На его сцене состоялись премьеры «Псковитянки» Римского-Корсакова и «Бориса Годунова» Мусоргского.

В Публичной библиотеке, Институте театра, музыки и кинематографии, Институте русской литературы (Пушкинском доме), Ленинградской консерватории имени Римского-Корсакова и в квартире-музее Римского-Корсакова (Загородный проспект, дом № 28) хранятся нотные рукописи членов кружка и их письма, их фотографии, вещи, принадлежавшие им.

Свыше ста лет прошло с той поры, когда сложилась «Могучая кучка». Она заняла почетное место в истории русского искусства. Для потомков она стала символом прогресса, образцом гражданственности и передовых устремлений, неутомимых творческих поисков. Деятельность и творчество членов содружества служат примером для многих наших современников.

Вот почему в русской культуре «Могучая кучка» занимает одно из самых почетных мест, вот почему ею гордится наша страна и город, где жил, боролся и победил этот славный отряд русских композиторов.

АДРЕСА ЧЛЕНОВ „МОГУЧЕЙ КУЧКИ“ В ПЕТЕРБУРГЕ (ДО 1873 ГОДА)

АДРЕСА ЧЛЕНОВ „МОГУЧЕЙ КУЧКИ“
Время проживания	Исторический адрес
БАЛАКИРЕВ
7 декабря 1855– начало 1856	Угол Большой Морской улицы и Невского проспекта, дом Чаплина, квартира 16
Начало 1856 – май 1856	Екатерининский канал, дом Бутырина
Октябрь 1856– май 1860	Екатерининский канал, дом Каменецкого, квартира 8
Осень 1860	Рыночный переулок, дом Якимова, квартира 11
Октябрь 1860– октябрь 1861	Вознесенский проспект, дом Иванова, квартира 14
Октябрь 1861– февраль 1865	Офицерская улица, дом Хилькевича, квартира 27
Февраль 1865—1873	Невский проспект, дом Бенардаки, квартиры 39, затем 52, 63 и 64
КЮИ
Осень 1851– весна 1855	Главное инженерное училище в Инженерном замке
Весна 1855– лето 1858	Галерная улица
Август 1858– конец 1862	Малая Итальянская улица, дом Володского, квартира 17
Конец 1862– лето 1863	Воскресенский проспект, дом Козлова
Лето 1863—1868 (?)	Воскресенский проспект, дом Мухиной
Осень 1868 (?)—1870-егоды	Шпалерная улица, дом Синебрюховой, квартира 10—11

Современный адрес	Состояние дома
МИЛИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ
Угол улицы Герцена и Невского проспекта, 9/13	Сохранился
Канал Грибоедова, 118	Сохранился
Канал Грибоедова, 116	Сохранился
Улица Мясникова, 7	Сохранился
Проспект Майорова, 47	Сохранился
Улица Декабристов, 17	Сохранился
Невский проспект, 84	Сохранился
ЦЕЗАРЬ АНТОНОВИЧ
Инженерный замок	Сохранился
Красная улица	Не установлен
Улица Жуковского	Не установлен
Проспект Чернышевского	Не сохранился
Проспект Чернышевского	Не сохранился
Улица Воинова, 6	Сохранился

Время проживания	Исторический адрес
МУСОРГСКИЙ
12 сентября 1849– 6 сентября 1861	Невский проспект, дом лютеранской церкви
Сентябрь 1851– август 1852	Ново-Измайловский проспект, дом Илличевской. Пансион Комарова
Сентябрь 1852– лето 1856	Загородный проспект, 24. Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров
Лето 1856(?) – весна 1862	Гребецкая улица, дом Туликова
Осень 1862– лето 1863	Знаменская улица
Осень 1863– лето 1865	Екатерининский канал у Кокушкина моста, дом Стенбок-Фермора
Лето 1865 – (?) 1867	Угол Крюкова канала и Екатерингофского проспекта, 9/31, квартира 10
Осень 1867– лето 1868	Угол Большой Морской и Невского проспекта, 9/13
Август 1868– май 1871	Инженерный замок, квартира Опочининых
Август 1871– август 1872	Пантелеймоновская улица, дом Зарембы, квартиры 4 и 9
Август 1872—1875	Шпалерная улица, дом Синебрюховой, квартира 15
РИМСКИЙ-КОРСАКОВ
28 июля —24 августа 1856	Набережная Мойки у Конюшенного моста, дом графини Зубовой, квартира П. Н. Головина
25 августа 1856– 1862	Васильевский остров, Морской кадетский корпус
Осень 1865—1871 (?)	Васильевский остров, 15-я линия, меблированные комнаты

Современный адрес	Состояние дома
МОДЕСТ ПЕТРОВИЧ
Невский проспект, 22—24	Сохранился
Проспект Огородникова, 12	Сохранился
Лермонтовский проспект, 64	Сохранился
Улица Достоевского, 9	Сохранился
Улица Восстания	Не установлен
Канал Грибоедова, 70	Сохранился
Угол Крюкова канала и проспекта Римского-Корсакова, 11/43	Сохранился
Угол улицы Герцена и Невского проспекта, 9/13	Сохранился
Инженерный замок	Сохранился
Улица Пестеля, 11	Сохранилась часть дома
Улица Воинова, 6	Сохранился
НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ
Набережная Мойки, 4	Сохранился
Набережная Лейтенанта Шмидта, 17	Сохранился
Васильевский остров, 15-я линия	Не установлен

Время проживания	Исторический адрес
Сентябрь 1871– лето 1872	Пантелеймоновская улица, дом Зарембы, квартира 9
Сентябрь 1872– август 1873	Шпалерная улица, дом 4
БОРОДИН
31 октября 1833– 1839 (?)	Угол Сергиевской и Гагаринской улиц, дом Томиловского
1839—начало 1840-х гг.	В Измайловском полку, дом Клейнеке
Начало 1840-х гг.– осень 1850	Глазовская улица, дом Клейнеке
Осень 1850—1856 (?)	Бочарная улица, дом Чарного
1856 (?) – октябрь 1859	Большой Сампсониевский проспект, дом Климова
Осень 1863– февраль 1887	Выборгская сторона, Медико-хирургическая академия
СТАСОВ
1824—1831	Васильевский остров, 1-я линия, дом Ошметкова
1831 – 1836	Угол Гороховой улицы и Казачьего переулка, дом Цыгарова
1836—1843	Набережная Фонтанки, 6. Училище правоведения
1843—1851	Московская часть, Грязная улица, дом Тухолки
1854—1873	Моховая улица, дом Мелихова

Современный адрес	Состояние дома
Улица Пестеля, 11	Сохранилась часть дома
Улица Воинова, 4	Сохранился
АЛЕКСАНДР ПОРФИРЬЕВИЧ
Угол улиц Чайковского и Фурманова, 3/9	Значительно перестроен
Район Измайловского проспекта и Красноармейских улиц	Не установлен
Улица Константина Заслонова, 17	Значительно перестроен
Улица Комсомола, 49	Сохранился
Проспект Карла Маркса	Не сохранился
Пироговская набережная, 1/2	Сохранился
ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ
Васильевский остров, 1-я линия, 18	Сохранился
Угол улицы Дзержинского и переулка Ильича, 63/2	Значительно перестроен
Набережная Фонтанки, 6	Сохранился
Улица Марата, 23	Сохранился
Моховая улица, 26	Сохранился