Текст книги "Шкатулка и странники (СИ)"

Автор книги: Андрей Хочанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Там я разместился, похоронил павших, и стал ждать, вслушиваясь в эфир. Одновременно с уничтожением научной эскадры Ванг провел массированную атаку биологическим оружием, которая убила бесчисленно количество солдат противника, участвующих в наземной операции. В ответ на это Эскоба сбросили с орбиты контейнеры невиданного ранее оружия-самовоспроизводящихся имеющих инстинкт хищников роботов. Они проникли в пещеры и устроили там гнезда. Ванг тут же начали компанию по их эрадикации, которая стоила им большей части сил.

Несмотря на немыслимое кровопролитие, война не приближалась к победе одной из сторон. Такое почти полное уничтожение сил уже происходило бесчисленное количество раз на протяжении войны, но каждый раз она неминуемо переходила в пропахшее кровью равновесие. Война была лишь предлогом, а победа недостижимым и, в общем-то, нежелательным исходом.

Это была ловушка. Понимание этого привело меня к принятию отчаянного решения – я решил сообщить своим товарищам о том, что думаю о всех этих миссиях и той ситуации, в которой мы оказались. Какой-бы ни оказалась реакция моих товарищей на мое предложение, я решил дезертировать как из этой войны, так и из-под надзора Кураторов. Несомненно, наши тюремщики сталкивались с дезертирством групп и раньше, но я не знал, удавалось ли кому-нибудь до меня так глубоко залезть в секреты их намерений. Это давало надежду на то, что я смогу перехитрить их. Но мне была нужна помощь моих товарищей.

Я вызвал всю команду к себе. И пока они добирались до моего логова, я занимался новым расчетами.

Они показали, что требования для перехода на новый уровень были теоретически выполнимыми. Но не для этого места, времени и команды. Мы просто не пережили бы этой войны и заданий. В пещере я обнаружил остатки разрушенной техники обеих сторон и понял, что визит целой армии противников всего лишь вопрос времени. Никто из нас не мог прятаться вечно.

Первым прибыл ловкий Андра, затем подоспел Константин, за ними Броссер, с выражением холодной мертвенности на лице, что бросило меня в дрожь. Мы ждали Пульхерию и Никдол и с каждой минутой задержки, тени страхов укоренялись все глубже в моем разуме. Что-то случилось с ними. Никдол должна была прибыть одной из первых. Но она все не появлялась. Все эти дни Броссер безвылазно сидел в той комнате, которую я ему предложил. Это озадачило меня, так как он ранее он никогда не соглашался с моим мнением и всегда сам выбирал, где обитать. Подобное конформное поведение было ему не свойственно. Я стал спать на запертом капитанском мостике с оружием за пазухой.

Пульхерия появилась позже все и не одна. Она вела отряд вооруженных солдат.

–Приветствую вас, господа. – сказала она с горькой ухмылкой, в то время как солдаты взяли нас всех в прицел. Я почувствовал спиной, что Броссер, стоявший только что рядом нами, куда-то исчез.

–Пульхерия, ты предала нас...– прошипел было Константин, но она перебила его.

–Где Броссер?!– прокричала она, поняв, что потеряла голландца из виду.

–Зачем тебе он нужен? – спросил Андра

–Никдол мертва – эти слова разошлись обжигающим холодным эхом по пещере.

–Как...

–Броссер убил всю ее группу – Пульхерия сплюнула на землю. -Этот сукин сын оставил ее в живых, чтобы она сама полезла в петлю. Из-за всего этого она и так еле держалась! Я хочу найти этого ублюдка и сделать из него фарш!

–Что же теперь будет с миссиями, где Кураторы? – спросил Константин.

–Какие Кураторы? – удивился один из солдат. И тут сзади него блеснул выстрел. Пуля пробила его и другого солдата. С хрипом они повалились на землю, подняв облака пыли, через которые на остальных кинулся темный силуэт. Послышались крики, стрельба, затем вопли боли и хрипы. Мы кинулись в укрытия. Когда пыль улеглась, среди трупов солдат стоял Броссер. В руку он держал за голову Пульхерию. Она была тоже мертва – он сломал ей шею. Броссер посмотрел в нашу сторону и ухмыльнулся.

–Ничего личного, ребята. Просто выживание сильнейшего– он кинул тело Пульхерии на землю и направился к моим безоружным товарищам. Он перестал быть нашим другом, а сделал полный круг и превратился в безжалостного и кровожадного монстра выжженных пустошей.

Все это время я двигался к более выгодной позиции. Мои расчеты все эти месяцы подробно описывали то, что должно было произойти в тот момент. В отличие от Андры и Константина, я не впал в оцепенение и знал, что делать. В моей руке все это время был пистолет. Дрожь и спазмы прошли по моему телу, рука сразу стала холодной от пота и пистолет был тяжелее, чем пудовая гиря. Но было дело, которое нужно было сделать. Я поднял оружие и прицелился.

–Броссер– сказал я хрипло. Он развернулся и увидел оружие у меня в руке и приговор в моем взоре. На лице его появилась простая ухмылка. Ни боли, ни разочарования, не досады, только усталый смешок. Он чувствовал этот исход.

–А ты хитрый сукин сы....-

Грянул гром. Пещера ответила ему эхом. Уравнение нашего отряда было почти закончено. Как и ожидали наши Кураторы. Как втайне надеялись и все мы.

Но порой конец это только начало.

-Что делать теперь? – спросил Андра

–Похоронить павших и обдумать дальнейшие действия– сказал я, убирая оружие. Константин дрожал. Я отвел его на корабль и дал транквилизаторов, пока Андра выкопал новые могилы.

–Сегодня здесь погибли люди, двое из которых были нашими друзьями и соратниками– сказал я, когда Андра лопатой бросал последние горсти сухой земли– Сыграли свою роль и ушли за занавес с окончанием своих глав. Пускай эта пещера станет их великим Покоем и навсегда успокоит их души.

Мы сидели у входа в пещеру и смотрели на пустыню. Завывал горячий ветер, вдали неслись облака пыли. Я достал блокнот с расчетами.

– Сейчас все должно идти довольно предсказуемо– сказал я. – С гибелью половины отряда становится невозможным поиск и выполнение миссий. А без миссий нас не переведут на следующий уровень.

–И соответственно, не имея возможности сбежать с планеты, мы должны один за другим пасть в мясорубке этой войны

–Именно, Андра. Но я нашел способ выйти из ловушки. Идем за мной.

Мы отправились на корабль. Там, в капитанской каюте на доске была нарисована огромная схема. Миссии, точки их входа, строение и события в мире-базе. И закономерность, которую я выделил из всей этой информации. Закономерность я воплотил в уравнение, которое указывало на точку перехода на следующий уровень. Ее должны были сообщить Кураторы, но я прекрасно понимал, что теперь они просто не появятся, чтобы дать войне прикончить нас.

– Формула указывает на то, что возможно проникновение на следующий уровень без выполнения всех миссий, без согласия Кураторов. Миссии нужны лишь для Кураторов, точка перехода существует независимо от наших действий в спящем состоянии. Кураторы, при соблюдении нужных им условий, просто сообщают ее группе и открывают. Я уже знаю, где она находится и нашел способ сам открыть ее. Достаточно нарушить привычный ход событий и целенаправленно изменить причинность хода событий. – сказал я, рисуя кривую к точке перехода.

–А что потом? – спросил пока еще сонный Константин. Он на удивление стойко принял правду.

–Таб говорит, что согласно формуле, следующий уровень последний– сказал Андра

–Как это? Тот самый уровень Сокола? – Константин вспомнил старое предание прошедших лет.

–Именно. И расчеты показывают, что вероятность перехода еще на следующий уровень приближается к минус бесконечности. Она невозможна. – сказал я.

–И?

–Мы пойдем туда, Константин. – сказал я

–Вы?

–Да, я и Андра.

–Зачем?

–То, что он последний не означает, что его нельзя взломать. Мы хотим видеть, что будет дальше. Над ним.

–Мне надо подумать– сказал Константин.

Он решил не идти туда. Он устал от всей это возни и хотел отдохнуть. В конечном счете нам удалось прийти к компромиссу.

Точка перехода находилась в южной крепости Ванга. Для ее активации необходимо было вызвать на крепость огонь орбитальной станции. Обе стороны воздерживались от такого хода событий, но мы знали, как заставить их сделать это.

Точка перехода должна была возникнуть в 500 метрах над базой, так что приходилось использовать корабль для перехода.

В свою очередь, Константин нашел проход на базу и решил использовать единственный двусторонний портал для того, чтобы переместиться в Ванг, где он собирался осесть.

Подготовка заняла совсем немного времени. Мы тайно взломали систему наведения станции и систему контроля радаров южной базы. Затем мы набили трюм корабля всем, что могло пригодиться на другой стороне.

Мы оставили пещеру с могилами позади и начали играть по своим правилам.

Бархатный Сон летел над ночной пустыней. Вокруг бушевала война. Внизу были смертельные зыбучие пески, поглотившие легионы солдат с обеих сторон. Вверху был холодный и безразличный космос, ставший проводником сломанных судеб. Сзади была смерть. А впереди были перемены, которые мы творили. Огромная крепость возвышалась над скалами, вокруг ряды за рядами теснились бесчисленные линии обороны. Мы их выключили и ничто не угрожало нашему кораблю.

Весь план был расписан по минутам. Мы сбросили капсулу с Константином прямо в крепость. Затем мы начали кружить вокруг крепости, поливая ее пулеметным огнем. Урона наши орудия не наносили, но мы знали, что от подобной неслыханной дерзости генералы Ванга стремглав устремились спасать свои шкуры прямо к порталу. И Константин растворился в их паникующей толпе.

Мы нарезали круги вокруг темного исполина, когда сквозь статику послышался голос Константина.

– Я вхожу в портал через 30 секунд. Инфильтрация прошла успешно. Табито, Андра, для меня было радостью работать с вами все эти годы. Удачи в исполнении планов.

Витальные данные Константина погасли. Он ушел на сотни миллионов километров вдаль, в мир, который не знал мясорубки.

Ничего более не сдерживало здесь и нас. Орбитальный удар наткнулся на силовой щит и превратил песочную бурю в облако раскаленной плазмы. Именно оно и скрывало точку перехода.

Корабль несся к белому шару. Вокруг сверкали молнии, визжали системы тревоги. Нас было всего двое в кабине, два уставших, но отчаянных человека. Я вспомнил Константина, вспомнил всех остальных. Ушедшие теперь лежали в пыли, жертвы странной игры, в которую нас втянули. Втянули по собственной воле, не так ли? Все мы хотели в глубине души увидеть новые грани собственных жизней и поэтому решились последовать в кроличью нору. И все мы заплатили большую цену, отдав собственную свободу. Ни никто из моих товарищей, насколько я знал, не пытался вернуть ее.

Когда вступаешь в любую игру, важно знать и соблюдать правила. Но иногда ставки бывают настолько высоки, что необходимо нарушать их, и, в конечном счете, встать над правилами и над игрой.

Визг сирен, стон конструкций корабля, радар отмеряет последние сотни метров, а я инстинктивно схватился за единственный артефакт из совсем уж старой жизни, висевший на моей шее. Эта крошечная деталь стала единственной постоянной вещью в этом абсолютно безумном мире, в который я попал по своей глупости и скуке. Но назад пути уже не было. Я как мертвец вцепился в штурвал и тянул корабль вперед – к неизвестности.

Вспышка света.

Мысли о потерянном прошлом.

Где и как его найти?

Полет Сокола.

–И.. это все? – Андра выглядел растерянным. Я разделял его чувства. Мы ожидали увидеть все, что угодно, попав на этот легендарный уровень, но только не это.

–Быть может это связано с тем, что мы не должны здесь находиться. Во всяком случае, спустимся вниз и посмотрим на эту хреновину вблизи. -сказал я и направил Бархатный Сон на снижение

Корабль мягко приземлился, и мы осторожно спустились с трапа.

Впереди нас находились старые полуразвалившиеся хибары. Вокруг была лишь безбрежная ровная пустыня и больше ничего. Несмотря на то, что солнце было почти в зените, воздух был лишь уверенно теплый.

Мы осторожно вошли в самую крайнюю из хибар. Она была сделана из листового железа и разваливалась чуть ли не на глазах. Я вспомнил далекое прошлое, когда по телевизору рассказывали про трущобы в странах Африки. Жалкие самодельные строения напомнили мне те репортажи.

Внутри были кучи всякого мусора, разрушенные от старости вещи, старая ржавая техника и куски керамики. И кости, людские кости. Они были отполированы почти до блеска пылью и светом, но отсутствие отметок от зубов указывало на то, что их не трогали падальщики.

Мы осторожно двигались от строения к строению с оружием наготове, но везде мы встречали лишь разрушение, и запустение.

В самой большой хибаре мы увидели яму, в которой лежали, вцепившись друг другу в горло две мумии. Вокруг валялись старые разбитые телевизоры, шестеренки и грубо сколоченная мебель. Свет пробивался сквозь дыры в крыше, ветер тихо завывал и гнал внутрь песок, поглощавший здание.

–Что здесь происходило? Что все это значит? -спросил Андра.

–Добро пожаловать в гнездо Сокола. – сказал я и опустил винтовку.

– Кем были все эти люди?

–Те Счастливчики, которые легально добрались до этого уровня и сыграли свою финальную роль. – я опустился на корточки и, достал портативный металлоискатель и стал им сканировать землю в поисках зацепок.

–Андра, ты тоже пройдись по хижинам -посмотри есть ли что, закопанное под землю.

Время шло. Ровное оранжево-желтое солнце клонилось к горизонту. Закат обещал быть красивым, и я вспомнил идеально ровный день, в который меня забрали. Сколько лет назад это было? 15?

Пришел Андра, он нес в руках металлическую коробку, найденную под песком в углу у одной из самих отдаленных строений.

Мы направились к кораблю. Когда мы подходили к нему, солнце уже готовилось коснуться линии горизонта. Мы выставили два стула у трапа и молча сидели, наблюдая за закатом.

Я раскрыл коробку. В ней была пачка фольги с закорючками надписей.

Зарево над горизонтом потухло. Где-то вдалеке почти у горизонта мы в бинокли обнаружили большое пятно копоти, но так и не смогли определить его происхождение. Кто-то очень пытался его стереть, но смог лишь немного прикрыть его пылью. Мы не стали идти к нему и ограничились дистанционной спектрографией. Она показала лишь наличие оплавленных и раскрошенных камней.

Мы вернулись на борт и на всякий случай подняли корабль на пару сотен метров над землей. Эта ночь была темной и очень вязкой.

На следующий день мы смогли расшифровать записи и восстановили картину происходившего.

Человек, который писал эти записи, был гением. Но он пришел в этот мир уже почти сумасшедшим и поэтому смог набросать лишь очень сумбурные записи. Но он понял, что происходило, и я смог понять, что он имел ввиду, понять, как работает этот уровень.

Очень немногие из групп достаточно сильны, чтобы пережить предыдущий уровень. Наша собственная группа оказалась одной из самых нестойких в конце и не имела права дойти до этого мира. Я с ужасом понял, что моя гибель во время атаки на Бархатный Сон должна была стать тем фактором, который обрек бы моих товарищей на гибель.

Но тех, кто переживал ужасы предыдущего уровня, ждал еще больший кошмар.

Счастливчики оказывались посреди пустыни. Ни помощи, ни советов от кураторов здесь не было.

Первые группы, попавшие сюда очень-очень давно, видимо, погибли от истощения и жажды, так и не поняв, как проникать на миссии. Затем одна из бесчисленных групп обнаружила, что можно вызвать появление прохода убийством одного из членов группы. Несомненно, это открытие было не более чем случайностью. Они начали тащить из миссий строительные материалы и все, что могло иметь пользу. Так возникли эти хибары. В конечном счете любая группа погибала. Возможно они сходили с ума от безысходности или же не смогли вернуться из миссий. Им на смену пришли другие, которые продолжали использовать материалы и предметы, оставшиеся от предшественников, чтобы переходить на миссии и пытаться продлить свои жизни.

Так начался этот бесконечный цикл.

Автор заметок убил свою группу почти сразу, как увидел тела и кости тех, кто прибыл до них. Затем он нашел в одной из миссии фольгу и записал на нее все факты, которые смог обнаружить.

Его окончательная судьба так и оказалась неизвестной нам. Учитывая обстановку, я был уверен, что одна из горстей остатков могла принадлежать ему.

–Так почему все зовут это место гнездом Сокола? – спросил меня Андра.

–Сокол-сапсан, самая быстрая из всех птиц. Разгоняется до 300 километров в час. Но с одним условием.

–С каким?

–Она делает это в пике полета. Если сокол не успевает из него выйти, он разбивается об землю. Это и происходило со всеми группами. Нас всех постепенно разгоняли для того, чтобы в этом мире размазать.

–Но зачем?

–А вот для этого мы встанем над правилами еще раз, Андра. Что бы избежать этой участи и выяснить, какова цель всего этого действа.

Я принялся за расчеты. К счастью бортовой компьютер корабля мне очень помогал в этом. За месяцы работы с ним я научился пользоваться им как продолжением своего мозга. К сожалению, у него были небольшие чудачества, источник которых я не мог найти. Он немного искажал выходные данные, и мне приходилось иногда их поправлять вручную. Я проверил архитектуру вычислительного блока и пришел к выводу, что дело в каком-то неизвестном мне факторе, который действовал на его логическую структуру. Проблема не была критической, и поэтому я пока не тратил время на поиск его причины.

Наши предшественники грабили миссии, чтобы найти провизию и протянуть еще хотя бы пару лишних мгновений. Поэтому мы смогли быстро найти точки и методы создания переходов в миссии, просто собрав данные о положении предметов и остатков.

Благодаря этим находкам я быстро создал алгоритм, позволяющий вычислять условия создания новых переходов. Для дальнейших расчетов нам потребовалось отправиться в миссии и ломать условиях их выполнения для изучения архитектуры этого места.

Правила миссий и этого мира исходили из того, что ничто больше спички не могло проникнуть извне. Каждый артефакт, вывезенный из миссий, служил зловещему замыслу Кураторов, а не отчаянным обреченным людям, которых загнали сюда.

Мы решили пройти пять-семь заданий по правилам и нарушить еще пятнадцать. Это дало бы мне достаточно данных, чтобы рассчитать условия пробития выхода на соседний несуществующий уровень. Теоретически можно было и пробиться назад, вплоть до наших родных миров, но мы решили оставить эту вероятность в качестве альтернативы на случай неудачи. При пути назад сохранялась опасность вступить в противоборство с Кураторами.

Андра предложил устроить хотя бы пару дней отдыха, но я отверг это предложение, так как чувствовал, как это место ментально засасывало нас. Даже корпус корабля не мог спасти нас. Было необходимо действовать, пока эта пустыня не сведет нас с ума, как свела с ума наших более крепких и ловких предшественников.

На четвертый день после прибытия мы вошли в первую миссию. Пришлось разломать одну из хибар и кинуть в нее телевизор. Он взорвался снопом искр и осколков и на месте хибары мы увидели дыру в земле.

Сама миссия была бы фактически невыполнимой, если бы мы не взяли с собой переносные компьютеры, которые быстро давали подсказки, что делать.

Нам пришлось валить деревья, состоящие из ваты, и отбиваться от их чрезвычайно жгучего и быстрого пуха. К счастью, наши костюмы хорошо защищали от его укусов. В очередной раз взмахивая механизированной пилой, я подумал о том, насколько тяжело было бы выполнить эту миссию истощенным людям без одежды и инструментов. А мы жгли все огнеметами и сканировали местность, записывая последовательность событий. Мы стали самыми крупными шулерами в истории этого мира.

Когда мы вышли из дыры, костюмы на нас в некоторых местах покрылись узорами из-за бесчисленных укусов. Но, за исключением усталости, мы были в порядке.

Мы делали по миссии в день. Я предположил, что только на раскрытие перехода у наших предшественников могли уходить недели размышлений, поисков и споров. Мы же ту же работу делали ранним утром за пару часов. Иногда в меня закрадывался страх того, что главный компьютер корабля выйдет из строя, и поэтому модифицировал любое вычислительное устройство на его борту, чтобы, не терять времени в случае непредвиденных обстоятельств. У меня не было ни капли желания задерживаться в этом месте, каким бы пустым оно ни выглядело.

Через пять дней мы выполнили шесть обычных миссий. Пришло время шалить.

Первое из взломанных заданий должно было заключаться в бегстве от стада разъяренных жуков размером с быка. Мы взломали ход создания перехода и сделали его большим. Затем мы внеслись в миссию на танке. После уничтожения жуков земля вокруг стала трястись, и пещера обваливаться. Компьютер предсказал эту попытку системы остановить искажения. Мы ожидали это и расстреляли своды пещер, а затем подорвали танк. Это вызвало появление метастабильной точки перехода на месте воронки, через которую мы и вернулись в мир Сокола, отделавшись ушибами.

Уже после первой такой миссии я начал получать пока еще туманную идею о том, как мы проберемся наружу.

Мы использовали взрывчатку, стреляли из ракетниц, поджигали напалмом и раскапывали холмы бульдозером. В конечном счете, мы с радостью ломали то, что должно было нас убивать. Мы мстили за всех: наших товарищей, наших предшественников и наших близких, с которым нам не было суждено было встретиться вновь.

К десятой миссии я собрал достаточно данных, чтобы понять, как сломать и мир Сокола. Но еще больше данных я собрал про чудачества компьютера.

Я стал понимать, что это был не дефект процессора, а какой-то паттерн логики. Он был искажен течением времени, но все равно достаточно уловим. И я, к своему удивлению, обнаружил следы этого паттерна в структуре миссий и мира-базы. Уравнения, в которых этот паттерн был переменной, всегда приводили к бесконечности или нулю. Это указывало на то, что он не игра никакой роли в происходящих событиях. Он, скорее всего, был реликтом давних времен, отдаленным эхом того, что было до начала этого жестокого цикла.

Раньше я думал, что весь этот цикл и есть мироздание. Но наличие этого паттерна наводило меня на мысль, что игра, в которой мы участвовали, была лишь частью чего-то большего.

Миссии шли за миссиями, и информация поступала на компьютер. Большую часть времени я проводил перед электронной доской, создавая уравнения. Мне была неприятна эта деятельность, но она была моим единственным убежищем от понимания той ловушки, в которой я оказался. Сколько лет я был в игре? Я не мог сказать это, время слилось в неразличимое месиво с редкими просветлениями.

Почти вся моя старая жизнь ушла в небытие, и единственное, что оставалось мне, было плести уравнения и пытаться понять местоположение дыр в мироздании. Но одно воспоминание еще теплилось в самом дальнем углу моего рассудка.

Это была история написания моего единственного рассказа, происходившая в эпоху бурной молодости. Мне было всего 17 лет, и я каким-то образом умудрился написать 70 страниц прозы в перерывах между лекциями. На втором полугодии первого курса университета я решил, что закончил половину этого рассказа, хотя и не знал, чем он должен был закончиться. По вечерам я прокрадывался в рабочий кабинет отца и тщательно перепечатывал рукописный текст в машинописный вид. Тогда мне казалось, что этот рассказ имеет смысл. Однажды мой отец застукал меня за этим темным делом и чуть не устроил мне разнос, так как очень испугался, что я стал диссидентом. Тщательно изучив написанное мною на пример антисоветчины, он объявил мой рассказ безнадежным с точки зрения сюжета, но похвалил мой стиль и мое упорство.

–Табито, скажи, ты знаешь, чем закончится рассказ? – спросил он

–Понятия не имею, но придумаю что-нибудь– ответил я и отец неодобрительно покачал головой.

–Табито, начало и конец в рассказе самое главное. Не зная, где он кончается, ты увязнешь в трясине середины. Поэтому всегда старайся сделать конец одновременно с началом.

–Но это бессмысленно! История развивается линейно.

–Быть может, в нашем мире да. Но не в твоей голове. Без видения конечного результата ты утратишь интерес сначала к этому рассказу, в котором уже увяз, а затем и к писательству.

–Не утрачу, вот увидишь!

Отец оказался прав, мне быстро наскучило писать историю, которая неизвестно где и когда закончится. Я так и не написал вторую половину и не перепечатал полностью первую. Другие заботы вытеснили писательство из моей жизни.

Лет через 12 эти уже пожелтевшие листы нашла моя жена. Она хохотала над ними как бешеная и насмехалась над юношеским наивным стилем и неприглядной композицией. Я проглотил обиду на нее так как, во-первых, к тому моменту уже не слишком ценил ту работу, а во-вторых, боялся потерять жену.

В конечном счете, презрение моей жены к моим работам было следствием ее зависти и полного отсутствия воображения. Эти качества неминуемо привели ее к бурному алкоголизму. Я развелся с ней, когда она уже почти потеряла человеческий облик. Существуют вещи сильнее любви, и я столкнулся как раз с подобной штукой.

В той пустыне я решил, что в этот раз я буду знать, чем все кончится моя историю. Я решил, что сперва вырвусь из этой ловушки, затем выявлю ее предназначение, а в самом конце разберусь с этим странным паттерном, который есть везде, но не несет никакой функции. И это молчаливое решение тянуло меня вперед даже там, где депрессия топила мой дух.

Строка за строкой, цифра за цифрой, в моей голове начала формироваться более широкая математическая картина.

Согласно расчетам, рядом с этим миром существовали другие миры с иными свойствами. Их эхо проглядывало через псевдослучайные образы миссий. В них не было ни заданий, ни циклов. Соответственно, нужно было проникнуть туда и изучить их. Но как?

Я вспомнил слова отца о внимании к началу и концу. Мне стало понятно, что если вернуть мир к его базовой точке, то можно будет создать коридор туда, куда я не должен был попадать при соблюдении правил игры. Это была прекрасная возможность сойти со сцены этого сумасшедшего спектакля и искать ответы на вопросы, возможно, в более спокойных условиях.

Я решил откатить этот мир на несколько позиций назад до исходного состояния, перед появлением в нем первых команд. Расчеты показали, что он перейдет в это состояние, если я глобально нарушу его целостность. В ходе реформации мира остатки старого отделятся от новообразуемого и между ним возникнет фиссура, через которую мы сможем проникнуть в математический фактор, который обеспечивал поддержание стабильности всей системы. Старое пятно копоти у горизонта оказалось точкой взаимодействия миров при незначительном нарушении топологии мира-Сокола. Я жерешил действовать масштабно и идти напролом, к тому же нам требовался большой переход, чтобы протащить через него целый корабль.

У нас была одна атомная бомба. Ее было более, чем достаточно, чтобы нарушить целостность всего этого мира. Как я не пытался, я не смог посадить ее на ракету, и мы решили разместить ее прямо посредине лагеря.

Подготовка к детонации заняла некоторое время и вскоре мы затащили ее в центр лагеря на специальном вездеходе-тракторе. Там мы соорудили платформу для бомбы. Андра повел машину обратно на корабль, а я остался у бомбы. Я включил таймер и поставил электронные часы на детонацию через 45 минут. Этого времени должно было хватить. 15 минут ходьбы до корабля, 5 минут взлета и 20 минут ожидания на безопасном расстоянии.

Я уже закрывал крышку с таймером, когда внезапно после дней полного штиля подул не свойственный этим местам ветер, и я понял, что наши тюремщики все-таки нашли нас.

Некоторые хижины начали разрушаться, и из них полезли мумии наших предшественников. Кураторы натравили на нас своих предыдущих жертв.

Я кинулся бежать. Впереди появились высушенные фигуры, я на ходу открыл огонь. Пули не остановили их, и я прошмыгнул между ними.

–Андра, защищай трап на корабль! Они нас нашли нас! – прокричал я в рацию и понесся к далекой махине.

С краев мира стали надвигаться далекие черные фигурки, сзади меня бежали десятки оживших трупов. Я попытался пристрелить самых близких ко мне, но лишь потратил впустую все патроны. Я бросил винтовку и кинулся бежать еще быстрее.

Через пару минут я влетел в ангар. Там за пулеметом расположился Андра и поливал огнем приближающиеся орды. Не теряя времени, под визг пулемета, я кинулся на мостик. Мои приключения прошли полный круг.

Взлет произошел почти мгновенно. Через пару минут ко мне присоединился Андра, он тяжело и часто дышал и от него несло пороховым дымом. Казалось, что он даже выдыхал чад.

–Пришлось применить ракеты. Они были уже совсем близко -хрипло сказал он.

–Мы поднимемся прямо сейчас – сказал я и направил корабль на максимально возможную высоту.

–А что потом? Сколько минут до взрыва осталось?

–По часам 20 минут. – сказал я.

–Черт! Они заблокируют бомбу!

– У нас еще припасен туз в кармане. – сказал я с ухмылкой. Земля внизу превратилась в равномерное серо-желтое полотно.

Я смотрел на показания дальномера и ждал, когда судно окажется на необходимом расстоянии от эпицентра взрыва.

Когда пришло время, я сразу нажал кнопку и тут же мостик был озарен вспышкой. На окна автоматически надвинулись бронепластины. Мы остались наедине с сиреной тревоги. Через 3 минуты, когда сирена начала надоедать, нас настигла взрывная волна. Все перемешалось на мостике и ремни безопасности, удерживающие меня в кресле, впились мне в грудь.

Я смог дотянутся до щитка управления и поднял один из щитков, чтобы увидеть, успешно ли было наше начинание.

Если бы это был нормальный мир, мы бы увидели гигантский гриб, взвивающийся над пустыней. Но то, что я увидел, поражало воображение.

По обоим сторонам от корабля были две расходящиеся поверхности. Это были плоскости старого и нового миров. На левой поверхности чернел огромный круглый шрам от взрыва, правая был девственно чистой. А между нами было огромное облако пыли, тянущее два своих истончающихся отростка из пыли и обломков к каждому из миров. Компьютер проскрипел, провел через себя данные радара и указал на то, что это облако указывает точку соприкосновения с тем миром, который обеспечивает перерождение мира Сокола.

Я направил корабль прямо в облако, включив двигатели на полную мощность. Нас вдавило в кресла.

Миры отдалялись друг от друга, в то время, как мы, сжав зубы наблюдали за этим грандиозным актом творения. Осколки камней стали ударяться о корпус корабля, и я приказал ему совершить последний элемент в нашем плане побега. Корабль открыл огонь из всех орудий в облако, расчищая дорогу вперед.

Мы вжались в кресла, бронеплиты снова надвинулись на стекла. Мы слышали, как обломки с грохотом бьются о броню "Бархатного сна", как визжала сирена и как тикал таймер до столкновения с неизвестностью.