Текст книги "Солдат удачи (СИ)"

Автор книги: Андрей Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

«Это слово мне незнакомо, человек. Но я понял, что тебя беспокоит», – демон покачал рогатой головой, смотря на меня наполненными светом глазами, которые почти что мерцали в темноте потусторонним сиянием. – Это одна пятая той энергии, которая поступает через амулет. Она переходит владельцу предмета от меня. Не стоит меня благодарить за это».

«Почему так происходит?» – так я и поверил, что он отдаст энергию по велению своего сердобольного сердца.

«На таком принципе были созданы эти магические артефакты. Кинжал и амулет. Маги всегда рады лишней энергии. И не важно, откуда её можно взять».

«Чем мне это может грозить?» – всё непонятное по определению опасно. Но возможно я слишком перестраховываюсь.

«Уши ослиные вырастут», – пошутил демон, но тут же стал серьёзным, указав поочередно на кинжал и амулет. – «Не забывай, человек, что пока ты выполняешь свою часть уговора, я выполняю свою. Всё честно. Ты якорь, который удерживает меня в этом мире, поэтому вредить тебе я не буду. Мне это не выгодно».

Демон стал растворяться, показав тем самым, что наш с ним разговор окончен. Я осмотрел почти полностью разрушенный зал и попытался вспомнить из-за чего всё это началось. Разговор с демоном заставил меня задуматься. Был ли он причиной всего этого или нет? Но единственное, что я помнил это сильный удар по голове. Я осторожно ощупал голову, морщась от каждого прикосновения. Мои пальцы обнаружили шишку размером с грецкий орех. Паршиво. Надеюсь, что сотрясение не заработал. Просто смех. В драке не участвовал, а черепно-мозговую получил. Потеха…

А тем временем Гарет и остальные закончили очищать карманы поверженных. После этого наш предводитель передал хозяину постоялого двора кожаный кошель, который был собран из того, что было не совсем честно добыто. Хозяин развязал веревочки на мешке и высыпал содержимое на ладонь, удовлетворённо кивнув и передав им несколько знакомых кувшином, которые почти тут же были употреблены, чтобы затем все, кто ещё был на ногах разошлись, кто куда.

«Демон у тебя имя-то есть?» – чисто из любопытства спросил я в пустоту, поднимаясь из-за стола и направляясь к той девушки, на которую указал хозяин. Кажется, он назвал её Марисой. Да и на сегодня для меня впечатлений хватит, пора было отправляться на боковую. Как говорит старая пословица: «утро вечером мудренее».

На то, что мне ответят я не рассчитывал, но не обращаться же к нему постоянно «демон», поэтому стоило попытаться облегчить себе жизнь.

«Можешь называть меня Реф», – после долгой паузы, за которую я преодолел половину расстояние до лестницы, ведущий на второй этаж, раздался далекий шепот демона, но само потусторонние существо так и не появилось. Я быстро переключил свое внимание на тонкую талию девушки, которая шла немного впереди, показывая дорогу в мою комнату,

Неожиданно сзади раздался громкий скрип старых половиц, заставивший меня мгновенно обернуться на этот звук, чтобы обнаружить невозмутимого Наранеса, следующего за мной по пятам. Можно было попытаться изобразить удивление, но я почему-то подозревал что именно так и случится. Но в душе всё равно теплилась зыбкая надежда, что от меня сегодня отстанут. Хотелось побыть одному и подумать обо всём произошедшим.

– Ты теперь постоянно будешь за мной ходить? – резко спросил я. На что получил молчаливый кивок, который окончательно вывел меня из себя. Как же хотелось ударять его головой об стол до тех пор, пока из неё не выйдет вся муть, что там прочно обосновалась. Но что бы я не говорил Наранесу, но с этой проблемой нужно было разобраться прямо сейчас. Нельзя было к ней постоянно возвращаться, поэтому я терпеливо продолжил. – Спрошу по-другому. Почему ты решил сопровождать меня, куда я бы не пошёл?

– Долг, – односложный ответ окончательно сбил меня столку, заставив остановится и обернутся к нему. Его логическими объяснениями можно было забивать гвозди, настолько они были прямолинейны. Для Наранесса такое объяснение было вполне приемлемы, но уж точно не для меня. За последние два дня мне всё чаще стало казаться, что я попал в глупую фентезийную сказочку, в которой главный героем был добрый паладин в белых одеяниях, спасающий принцесс от сил зла. Только почему-то этот глупый рыцарь в сияющих доспехах достался мне в нагрузку. Было смутное ощущение, что его праведность ещё доставит мне проблем. Девушка тоже обернулась и перестала двигаться вперед, останавливаясь и терпеливо ожидая пока мы с ним не закончим наш разговор.

– Что? – переспросил я. – Объясни.

– Ты, можно сказать, спас мою жизнь. Тогда, на том проклятом поле. Я обязан тебе тем, что продолжаю дышать, а не лежу на той пыльной земле, становясь добычей для стервятников и мух, – впервые я услышал от него настолько длинную фразу с того момента, как он присоединился к отряду. – Поэтому моя обязанность охранять твою жизнь. Всегда и везде. Пока я не верну этот долг.

«Ты нормальный?» – в голове крутился вопрос, который очень часто задавал мне моя бывшая девушка. Воспоминания о ней меня только разозлили. Расстались мы с ней не очень-то хорошо, но в неразумности её никогда нельзя было обвинить.

К тому же этот вопрос очень хотел сорваться с моего языка с той самой немного язвительной интонацией, с которой моя бывшая девушка обычно говорила эту фразу. Мысли, не задерживаясь не дольше, чем на секунду, проносились в голове, пока я одновременно размышлял и о том, что же творится в черепной коробке Наранеса. Ответов у меня не было, как и снимка МРТ. Но то, что там не все в порядке, я понял ещё при нашей первой с ним встречи.

Обдумать всё то, что мне хотелось сказать ему в этой ситуации, у меня не получилось, потому что все мои мысли куда-то испарились, когда я взглянул в его глаза цвета неба, в которых отражалась непоколебимая уверенность в его правоте. Я будто бы на железную стену наткнулся. Этот немного фанатичный отблеск, скрывающийся в глубине этих двух синих озёр, сбивал меня с мыслей и давал понять, что переубедить его будет очень сложно. Об этом говорили и искорки упрямства, которые я смог разглядеть в отражении его глаз.

«Не переубедить», – мысль возникла, когда я смог ненадолго оторвать взгляд от Наранесса.

Я проглотил фразу, которая хотела слететь с моего языка. Никогда я не видел таких глаз в своей жизни. Эти два голубых кристалла полностью отражали характер Наранесса. Он не готов был отступать от своих принципов, куда бы они его не завели. Преданность и верность своим внутренним идеалам, достойная похвалы. Честные и нечем незамутненные глаза, которые смотрели на мир через идеалы их владельца.

– Ты мне ничего мне не должен, – попытался вывернутся я, но, как и ожидалось, это не помогло.

– Должен, – упрямо мотнув своей головой с белоснежными волосами, произнёс он.

«Хочешь что бы этот праведник отстал от тебя?» – возник рядом со мной демон, сверкнув фиолетовыми глазами. – «Дай ему подержать в руках мое вместилище. Я его немного попугаю. После этого он не захочет иметь с тобой ничего общего».

«Сгинь, демон», – устало произнёс я. Может, он из-за этого от меня бы и отстал, но, не думаю, что надолго. Ровно до того момента, когда Наранесс осознает, что он увидел. – «Если не хочешь, что бы он меня вместе с этим постоялым двором сжег, то лучше тебе этого никогда не делать. Обвинит меня в пособничестве темным силам, а тебя… Это, думаю и так понятно. Слишком уж ты рогатый».

«Ему никто не поверит»

«Он и не будет никому рассказывать. Сам предаст тебя и меня очищающему огню»

– Делай, что хочешь, упрямый осел, – бросил я, разворачиваясь к ждущей меня девушке и проходя через растворяющегося в воздухе нематериально демона. Разговаривать с Наранесом было бесполезно.

Девушка отвела меня к большой деревянной двери. Она отдала мне большой железный ключ. В замке он поворачивался с большим скрипом, но в итоге все же открыл его. Моя комната была довольно просторным помещением, освещенным с помощью железного фонаря со свечкой, наполняющей всё пространство теплым желтым светом, с большой кроватью, небольшим шкафом, столом, деревянной табуреткой, уверенно стоящей на своих трех ножках, и по-настоящему огромным сундуком, занимающим добрую часть правой от меня стены. Настоящим платяным сундуком с медными пластинками на уголках. Примерно такой же я видел у своей прабабушки в далеком-далеком детстве. Тогда мне ещё и пяти не было, но я всё равно хорошо помнил теплую улыбку её морщинистого лица. Добрые детские воспоминания всколыхнули мою память, заставив подумать об оставленной мной далекой родине, которую я больше никогда в своей жизни не увижу. В сердце поселилась легкая грусть. Хотелось вернутся назад. Туда, откуда я пришёл. Мой родной дом. Эта тоска грузом повисла у меня на сердце.

– Мама, – почти беззвучно прошептал я, глядя на потолок из деревянных досок и перекрытий. Наранесс не слышал, что я говорил. Да и вряд ли бы понял. Я специально прошептал эти слова на русском заплетающимся языком. Было довольно сложно выдать русскую речь. Звуки в рингисском языке были слишком различны от языка моей родины. Поэтому получалось что-то отдаленно напоминающие привычную родную речь. Языковые связки тела никогда не произносили подобных звуков. – Как ты там?

Я очень хорошо представлял себе ответ на этот вопрос. Слишком уж он очевидным он был. И этот ответ мне не нравился. Плохо – вот то самое слово. Я не представляю, что она чувствует, потеряв единственного родного человека, оставшегося у неё после смерти отца. А теперь она была совершенно одна в огромном мире. Осталась без какой-либо поддержки. Кулак от злости сжался, громко хрустнув костями. В душе поселилась злость, постепенно наполняя голову холодной яростью, которой надо было куда-то выплеснутся. Как сейчас не хватало наглого лица Вираса, маячащего возле меня. Как хотелось поймать эту сущность и бить его до тех пор, пока он не вернёт меня назад, но я направил свою злость в другое русло.

Наранесс не оставил меня даже в моей комнате. Я, развалившись на мягкой кровати, наблюдал за ним. Постелив свою походную кровать на деревянные доски, он улёгся в проходе между кроватью и стеной, расположенной слева слева. Ещё дальше было большое окно, выходившие на двор постоялого двора, который был сейчас заперт на большой амбарный замок.

Утро встретило меня ещё до того момента, когда солнце начало хотя бы подниматься из-за горизонта. Вначале я не понял, почему я подорвался посреди ночи. Глаза мои переместились на входной проем. Причиной моего столь раннего подъёма был Толстяк, который ворвался в мою комнату и начал орать, что все остальные ждут только нас. Меня и Наранесса, который вместо того, что бы проснутся посапывал в уголку. Казалось, что его не волновало ничего вокруг. Вместо того что бы встать, я смотрел на выбритого Толстяка. В моей голове никак не могла уместится мыль, что Тейт вчера прикасался к чему-нибудь алкогольному. Он был чрезвычайно бодрым для человека, который смог только при мне выпить пять кувшинов того вина.

Пнув ногой Наранесса, который после этого заворочался и наконец открыл свои сонные глаза, я начал одеваться и собирать свои вещи. На это у меня ушло минут десять, а Наранесс был готов через пять, а он не сразу встал после того, как я его поднял. За то время, что я собирался, Толстяк смог обвинить меня во всех мыслимых и немыслимых грехах и осушить окончательно, как мне показалось, флягу с вином. Другого напитка там никак не могло быть.

Когда мы спустились в общий зал, там уже полным чередом шёл ранний завтрак, на котором собрались все представители нашего отряд. Я не заметил, что бы кто-то спешил. Всё было тихо и размеренно. Никакой суеты и спешки. Нас вяло поприветствовали и все вновь вернулись к своим тарелкам. Их слегка опухшие лица говорили о том, что ночь прошла довольно бурно.

– Не вижу, что бы кто-нибудь спешил? – обратился я к Толстяку, поправляя ножны с саблей.

– Вы бы проспали, – обворожительно улыбнулся Тейт, поправляя пояс, поддерживающий его пузо. – Да и завтрак бы пропустили, а этого я позволить не могу.

– Чего хотите, господа? – тут же к на подбежала слегка красноватый и запыхавшийся парень, которого я ещё ни разу не видел на этом постоялом дворе.

– Завтрак, – я положил на стол серебряную монетку, которую достал из кошеля. В нём оставалась последняя. – Еды в дорогу и флягу с водой. Запомнил?

– И с вином, – вмешался Толстяк в наш разговор, бросив в мальчишку свою флягу, которую тот довольно ловко поймал.

– Всё будет через секунду, – проглатывая некоторые буквы сказал паренёк и умчался на кухню. Но при этом он незаметно забрал со стола монетку.

Когда мальчишка вернулся в его дрожащих от веса руках был большой поднос с тремя большими глубокими тарелками, наполненными до краёв какой-то кашей с редкими кусками мяса, и кувшин обыкновенного коровьего молока. Закончив поглощать принесённую снедь, я с удивлением обнаружил возле своей лавки мешок с едой и кожаный бурдюк, наполненный холодной колодезной водой. Схватив свои вещи, я отправился седлать свою лошадь. В зале в момент моего ухода оставалось несколько человек, включая самого Гарета.

Приятной неожиданностью было то, что лошадь уже была оседлана. Это сделал тот мальчика, который принял её вчера вечером. Оставалось только прикрепить свои сумки к седлу и вывести лошадь во двор, где уже собрался весь мой немногочисленный отряд. Мы выдвинулись в путь примерно через семь минут. Я занял свое место в нашем маленьком построении и направил лошадь к открывающимся воротам. Впереди нас ждал Ленсоский тракт.

******

Наемник смотрел на тело бездвижно лежащие у его ног, поправляя свою широкополую шляпу, в которой переливалось темно-алое перо птицы некс. Перо того страшного хищника, который властвовал над Скалами Рорха и наводил ужас на проплывающих мимо этих каменных гигантов моряков. Достать это маленькое перышко было очень сложно. Эта птица агрессивно относилась к тем, кто приближался к её гнездам. Когда она видела незваных вторженцев в своих владения, птица обрушивала на них всю мощь первозданной магии, которая сжигала целые корабли в своем пламени. Поэтому убить такую птицу отваживались единицы. Мало у кого получалось пережить такой подвиг. Но этому наемнику удалось. Это говорило о нем даже больше, чем его довольно известные в узких кругах имя и репутация, которую он нарабатывал годами.

Мужчина с белыми прядями длинных волос присел, смотря на обгорелый труп своими бесцветно-серыми глазами. Он не был стар, но все его волосы были похожи на куски спутавшийся белоснежной паутины, будто бы он был сгорбленным от старости седым стариком, цвет волос и глаз которого обесцветили года, прошедшие с его далекой молодости. Но на лице наемника не было ни единой морщинки или складки, что ставило всех смотрящих на него в тупик. Мало, кто знал сколько прошло с того момента, как Лекс Рино появился на свет.

Наемник кинжалом пошевелил то место, где раньше находился пояс мага. Там была обугленная до черноты плоть с остатками одежды, которая намертво соединилась с остатками кожи. Его надежды, что клинок всё ещё был на месте, не оправдались. Никогда не было так просто. Особенной с ней. Наемник повернулся лицом к неприятной, по его мнению, особе, которую он, двое верных ему людей и ещё десяток человек, клюнувших на награду, сопровождали в пути.

Лекс Рино ещё раз задумчиво обыскал тело, лежащие на земле. На его лице не дрогнул ни один мускул, пока он двигал руками от шеи до остатков кожаных сапог. Это была привычная работа, которую он хорошо знал и добросовестно выполнял. Но его мысли были далеки от этого трупа. Наемник думал, что подписываться на это дело было неправильным решением, принятым слишком поспешно, но цена, которую предложила его давняя нанимательница была слишком притягательна, чтобы отказываться от такого жирного улова. Правда пришлось смириться с тем, что всё пришлось делать быстро и в спешке. Поэтому ему не удалось собрать верных ему людей, а пришлось довольствоваться теми, кого удалось заманить золотом. Он повернулся к нестройно стоящий немного в отдалении группе людей на лошадях. Его лицо исказила презрительная гримаса. Только они согласились выдвинутся сразу и без вопросов. Вся подготовка к этому делу прошла спустя рукава.

Мысли Лекса Рино вернулись к обгорелому куску мяса, который недавно был человеком. На месте не было ни одного амулета, что обязательно должны были быть на шее мага, или золотой монетки. Странно, что кто-то позарился на вещ мага. Простые воины из-за суеверий, которые ходили об братии с посохами и в мантиях, скорее бы просто сожгли тело, но здесь поработал кто-то не такой недалекий. Его тело обобрал профессионал, забравший всё ценное, что было у мага. Это говорило о том, что этот неизвестный мог доставить трудности в будущем.

– И кто же не побоялся обобрать пояс мага, практикующего Темную Ветвь? – задумчиво пробормотал он, продолжая исследовать лежащий перед ним сожжённый труп. Это точно сделал ни тот, кто забрал вещи мага. Мародёру труп был уже не интересен. Его сожгли солдаты нынешнего барона, оставив обугленное тело одиноко лежать на этом поле. Их опасение были не напрасными. Не редко маги доставляли хлопот и после своей смерти. Они возвращались с того света, набирая достаточное количество энергии смерти. Неуправляемые и ненавидящие всё живое.

– Глупец, – ответил ему стервозный голос Эйвинары тер Лорш, в котором сквозило нетерпение и властность, которая была присуща тем, кто привык повелевать людьми всю свою жизнь.

– Удачливый глупец, – с улыбкой поправил свою шляпу наемник, поворачиваясь к этой женщине неопределённого возраста с белой, словно пергамент кожей, и взглядом пронзительных зеленых глаз, старающихся прожечь дырку в трупе, лежащим у его ног. Она когда-то была красива, но черты аристократичного лица сильно заострились, а волосы, собранные в хвост, растянули кожу магессы на лице настолько, что она, казалось, вот-вот лопнет, обнажив мясо на костях. – Либо глупцом был сам маг.

– Эйджеральд никогда не был глупцом, – угрожающе протянул она и встрепенулась, будто бы её ущипнули ниже пояса. Лекс Рино невозмутимо отогнал непрошеное сравнение, возникшее в его голове. Ему бы хотелось посмотреть на смельчака, который так не ценил свою жизнь, что решил обидеть темного мага. – Пустые слова! Мой брат мертв! Ничего с этим не поделать. Пусть его душа сгинет в объятиях Нергоса! Главное клинок! Нужно найти это проклятый кинжал! Сколько сил мой дорогой братец потратил, чтобы создать его. Горделивый подонок, мечтающий о силе! Вот куда его привела эта тяга. Теперь артефакт будет моим, а этот неудачник пусть гниёт на этом поле!

Магесса замолчала, восстанавливая участившиеся от этой тирады дыхание. Она похлопала по безупречно чистому платью, стряхивая невидимую пыль.

– Клинок слишком ценен, чтобы пропасть в руках какого-то грязного наёмника, не понимающего его ценность, – женщина достала узкую полоску металла черного цвета, похожую на спицы для вязания. Наёмник сразу понял, что сейчас произойдёт. Следующие слова подтвердили его предчувствие. Слишком хорошо он знал привычки этой женщины. – Мне нужно тело, Лекс.

– Вы не меняетесь, госпожа тер Лорш, – без улыбки засмеялся он, поворачиваясь к простой крестьянской телеги с высокими бортами, стоящей неподалёку, и делая повелительный взмах рукой. Двое его верных людей без слов направились к телеге. – Всегда предусмотрительны.

– Учтивость – это та черта, которая вам необычайна идёт, уважаемый Лекс, – улыбнувшись произнесла она. Кожа на лице магессы растянулась ещё больше, что у многих вызвало бы чувство отвращения. Но Лекс Рино бесстрастно улыбнулся в ответ, зная, как может отреагировать госпожа тер Лорш на неправильную реакцию. Ей не нравилось, когда ей напоминают об её «красоте». Хотя не выражать эмоции при виде её бескровной кожи было необычайно сложно.

– Вы мне льстите, – холодно ответил он ей, натягивая улыбку и рассматривая как его подчиненные достают из телеги двух связанных по рукам и ногам людей: мужчину в годах в обычной крестьянской одежде и совсем юную девушку лет четырнадцати с копной каштановых волос, доходящих до плеч.

В ответ она опять улыбнулась. Сдержать свои истинные эмоции на этот раз было намного труднее, чем в первый раз, но наемник справился. Рассматривая брошенных на землю рядом с мёртвым магом людей, наемник перестал улыбаться. Их испуганные глаза хаотично перемещались, стараясь найти хотя бы толику сострадания в стоящих над ними людьми. Но там был лишь безразличная пустота.

Женщина в простом черном платье, обтягивающим её костлявую фигуру, всматривалась в этих людей и улыбалась. Ни наемники, ни она, никто не вслушивался в мольбы немолодого мужчины, старающегося спасти свою дочь. Его руки развязали, а изо рта вытащили кляп. Лекс Рино подумал, что лучше бы он этого не делал. Приходилось слушать бессмысленные завывания.

– Я отпущу её, – пообещала Эльвинара тер Лорш, доставая из складок своего платья маленькую черную бутылочку и протягивая её мужчине, который дрожащими руками взял её. Наемник презрительно сощурился, смотря как магесса воздействует на этого мужчину. Использовала ли она какие-либо чары или нет Лекс не знал. Ему хотелось побыстрее закончить с этим делом и вернутся в город, – но ты должен выпить содержимое флакона.

– Хо-рроошо, – дрожащим голосом проговорил крестьянин практически сразу, смотря то на свою дочь, то на обнаженные мечи наемников, обманчиво расслабленно стоящих по бокам от него. Руки крестьянина тряслись и никак не могли вытащить деревянную пробку. Лекс хотел ему помочь, но это сделала сама госпожа тер Лорш. Она уверенной движением вытащила пробку и с ожиданием посмотрела на него.

– Пожалуйста, не надо, – справа раздался плаксивый девичий голос, который перешёл в слезливые рыдания. Наемник с интересом посмотрел на эту девушку. Она видимо чувствовала, что произойдёт что-то плохое, и пыталась это изменить. Но было поздно. Содержимое флакона уже скрылось в глотке мужчины, который с надеждой смотрел на дочь. На его лице почти успела расползтись улыбка, которая только успела тронуть его губы, сменившись на ужасную гримасу, вызванную пронзившей его тело болью. Крик, раздавшейся после этого, вызвал грустную улыбку у Лекса, но он все равно отдал приказ.

Четыре сильных руки подхватили корчащегося в агонии мужчину и бросили на труп сожжённого мага. Лекс передал магессе мешок с черным песком – последствием действия заклинания мага, лежащего под телом мужчины. Губы крестьянина успели посинеть, а глаза покраснели от разорвавшихся сосудов. Лекс смотрел на этот ритуал равнодушно. Он ни раз и ни два видел нечто подобное, но слезы девушки, которые перешли в непрерывный плач, казалось, задели струны его души. Правда он отнёсся к этому с философским спокойствием. Он давно не испытывал угрызений совести. Этим двоим просто не повезло.

– Укажите мне путь к моей цели, – выкрикнула тер Лорш и положила на землю металлическую спицу, засыпав её черным песком. Мужчина выгнулся дугой и из его глотки вырвалось хриплый выдох. Он был мертв. Черные клубы поднялись от двух мертвых тел и потянулись к черной спице.

Эйвинара тер Лорш зашептала заклинание. Она повторяла фразы на неизвестном языке по несколько раз, пока чары полностью не были завершены.

– Нам в ту сторону, – взяв в свои руки черную спицу, госпожа тер Лорш, вытянула ладонь. Вытянутый кусок металла самостоятельно повернулся в сторону ближайшего леса, указывая верный путь.

– Что с девчонкой? – спросил Бриг, державший девушку за плечо.

– Отпусти её, – безразлично махнула рукой магесса. Лекс в удивлении поднял брови. Милосердием госпожа тер Лорш никогда не страдала. Поэтому это было весьма необычно, но затем всё встало на свои места. Она задумчиво повернула голову в сторону рыдавшей на одной ноте девушке и произнесло всего лишь одно слово. – Хотя…

Эйвинара тер Лорш подошла к девушке и быстрым движением руки проколола ей руку. Она, казалось, этого даже не заметила тупо уставившись в одну точку. Слезы продолжали бежать по её лицу, оставляя мокрые дорожки. Наемник получше присмотрелся к девушке и восторженно цокнул языком. Только в этот момент он заметил красоту, которая бездвижно стояла перед ним. Лекс Рино улыбнулся своей настоящей улыбкой, ловя этот неустойчивый миг, когда хрустальные слезы скатывались из двух зеленых озер по белоснежным холмам её щек, даруя ему настоящие наслаждение. Наёмник ценил красоту, а в особенности ту, которая проявляется только в напряженные моменты, когда, казалось, нервы готовы были порваться от напряжения. Эту необычайную красоту, которая он видел не так уж часто.

Магесса поднесла капельку крови к своим синеватым губам и слизнула её фиолетовым языком. Её брови взлетели вверх, а следующее движение слилось в один миг, настолько быстро двигалась магесса. Из складок темного платья был вынут кинжал с золотой рукоятью, который без промедления вонзился в сердце молодой девушки. Из уголков девушки скатилась капелька алой крови.

– Вы обещали, – на миг в глазах девушке промелькнула детская обида. Всё её естество не хотело мириться с тем, что это был её последний миг на этом свете. Она не хотела умирать.

– Какая жалость, – грустно прошептал Лекс, наслаждаясь этим последним мигом, когда её красота окончательно затмила его разум, нарушая самообладание.

Лекс Рино смог только смотреть, как глаза девушке стекленеют, а жизнь постепенно уходит из юного тела. С каждым мгновением молодое тело теряло нечто необычайно важное. Саму жизнь. Через минуту от некогда пышущей молодостью девушки остался обтянутый кожей скелет, который упал на землю, рассыпаясь бесцветным прахом. Изменения происходили не только с крестьянской дочкой, но и самой магессой. Её белоснежная кожа на глазах стала приобретать здоровую розовизну, бесцветные губы наполнились сочным красным цветом, ломкие волосы стали отливать глубоким черным отливом, а тело набирало такие притягательные формы. За минуту Эйвинара тер Лорш вернула себе необычайную красоту, которая могла сразить любого мужчину. Наёмник по достоинству смог оценить действие магии, но он знал, что такой эффект продержится меньше недель, чтобы затем всё вернулось на круги соя, пока магесса не найдёт себе новую жертву.

– Просто прекрасно, – сорвался с розовых губ магессы глубокий нежны голос совершенно не похожий на тот, что был до того, как была принесена в жертву эта девушка.

– С каждой минутой похититель всё дальше, – аккуратно напомнил Лекс. Нужно было выдвигаться, если он не хотел, что бы эти поиски затянулись.

– Да. Пора в путь, – плотоядно усмехнувшись произнесла госпожа тер Лорш, обведя наёмников похотливым взглядом. От этого взгляда Лекса бросило в дрожь. Он не завидовал тому, кто попадёт в постель к этой стерве. То, что это случится он знал. Ей всегда нравилось чувствовать себя живой. По крайней мере, так было во все предыдущие разы, когда она его нанимала.

– Она не любит тех, кто не исполняет возложенные на себя обязательства. Если не хотите повторить судьбу этих крестьян, то делайте всё то, что она говорит, – предостерегающе сказал Лекс, запрыгивая в седло своего вороного коня. Фаза предназначалась бледным как мел мужчинам, стоящих сбившись в одну большую кучу. Те, кого купили за золото в ближайшем городе. Видать их сильно проняло представление, устроенное тер Лорш. Многие из них чертили на груди ограждающие от зла знаки, что довольно сильно развеселило Лекса. Он кивнул свои людям и громко, чтобы все услышали, крикнул. – Отправляемся!

Лекс направил своего коня за тер Лорш, которая успела удалится на достаточное расстояние от всего этого сброда. Ему стоило поторопится, чтобы мегесса не оставалась беззащитной. Хотя сама эта мысль вызывала смех. От неё бы само защититься. Наемник вернул себе прекрасное расположение духа.

*****

Янтарные глаза Верховного шамана племени широко раскрылись, а зеленое лицо от восхищения разгладилось. Тут же смолкло горловое пение и удары по множеству ритуальных барабанов. Пространство маленького шатра за секунду наполнилось звенящий тишиной. Голубой дым кружился, словно падальщик над своей добычей, заполняя всё пространство маленького шатра. Никто из присутствующих не смел издать ни единого звука. Духи не любили, когда их прерывают. А в особенности этого не любил старый шаман.

– Наши мольбы были услышаны Великими Духами, – хрипло заговорил Гралоак. В каждом его слове сквозила властность и сила, которая давила на тех, кто находился под сенью этого своеобразного храма. Он встал со своего места, сбрасывая накидку из множества кожаных ремешков и перьев самой причудливой раскраски. Его старое тело выглядело ссохшимся фруктом, но продолжало хранить в себе необычайную силу, позволяющую ему быть Верховным Шаманом уже более пятидесяти засух. Он переместился к стоящему на коленях молодому воину, который смотрел в пол своими горящими силой глазами.

– Подними голову, Траг сын Томорлаша, – юноша сделал так, как сказал шаман. Его голова поднялась, а глаза встретились с глазами шамана. Молодой воин всего мгновение вглядывался в их гипнотическое сияние, чтобы трусливо отвезти взгляд, уставившись на головной убор из перьев и рогов животных. Его опыт общения со стариком подсказывал, что лучше не смотреть в эти глубокие озёра. В них можно было легко утонуть, затерявшись в хаотичных образах, навеянных чарами и сушеной травой, собираемой шаманами на просторах степи.

– В глаза! – громогласно прогремел голос Гралоака, зарождая ярость в сердце молодого воина. Траг зло посмотрел в желтые глаза, упрямо сжав челюсть. Ему никогда не нравился этот старик. Он бы предпочёл сойтись с кем-сотней воинов в схватки на мечах, чем общаться с говорящим с духами. Траг не понимал всего этого. Меч – оружие воина, а не молитвы и заговоры. – Поднимись с колен, воин.

Траг, не спуская взгляда с глаз шамана поднялся на крепкие ноги, ощущая, как на его широкие плечи легли грубые руки шамана, с силой впиваясь острыми ногтями в его обнажённую кожу. Он чувствовал, как по его телу потекли ручейки крови, но на это он не обращал внимания. Его приковало к морщинистому лицу шамана с совершенно лысой головой и костяными серьгами, висящими на его оттопыренных ушах.

– Верни честь и славу своему роду, воин, – в руках шаманы появились старые потертые ножны. Гралоак выкрикнул горловую фразу и всё пришло в движение. Тишину разорвал удар по большому барабану, казавшийся оглушительным. Ему вторило несколько голосов взывающим к духам предкам.

Шаман вытянул две руки, удерживая ножны. Они прислонились к обнаженной груди молодого орка. После этого перекрывая весь шум, зазвучал властный голос Гралока. Он взывал к духам предков, призывая их этот мир. Воин ощутил волну холода, от которой изо рта вырвались клубы пара, а затем кровь, текущая из ран, заструилась по ножнам, восстанавливая стёршиеся за годы узоры, придавая им темно– вишнёвый цвет.