Текст книги "Воспоминания о людях и событиях моей жизни"

Автор книги: Андрей Левицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

К набережной реки Мойки любил ходить Борис Николаевич Недокучаев – двоюродный дядя Елены Алексеевны (Ляли). Он жил на Гороховой (при Советской власти – Дзержинского) улице, и я у него несколько раз останавливался. Он прекрасно знал Петербург, и прогулки с ним по городу были очень интересны. Мне запомнился его маршрут: с Гороховой улицы мы поворачивали на канал Грибоедова, шли мимо нарядного многоглавого храма Воскресения Христова и выходили на Невский проспект. Упомянутый храм был построен на месте покушения на царя Александра II, поэтому эту церковь еще называют "Спас на крови". После смерти Бориса Николаевича и его жены Оли в их квартире осталась сестра жены – Нина Ивановна Белова, которая прожила долгую жизнь, до 80 лет, хотя перенесла блокаду Ленинграда в 1942–43 гг. Ляля и я иногда останавливались у нее, она всегда была очень гостеприимна.

В Ленинграде-Петербурге живет двоюродный брат Симы – Юра Зарецкий (мой ровесник). У него мы тоже останавливались и с Симой, и с Сашей. Его дом – на проспекте Юрия Гагарина, недалеко от площади Победы, где установлен памятник защитникам Ленинграда. Теперь я и Юра уже не ездим друг к другу, но обязательно звоним по телефону и поздравляем друг друга с днем рождения.

На Невском проспекте (за Московским вокзалом) жила Валина тетка Людмила Михайловна, мы ее тоже навещали. Она была коренная ленинградка, пережила блокаду города благодаря тому, что работала санитаркой в военном госпитале. После войны она вышла замуж за донского казака, писателя М.П.Лободина. Они были интересными людьми, жили в достатке, и бывать у них было приятно.

Во время моих командировок в Питер я много раз бывал в Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта (ЛИИЖТ), который находится в конце Садовой улицы, где сливаются река Фонтанка и канал Грибоедова. Это старейшее учебное заведение в России. Когда я бывал в ЛИИЖТ, там работало много интеллигентных, умных людей. У меня были очень хорошие отношения с заведующим кафедрой "Охраны труда" профессором Масловым. Когда к нему из Высшей аттестационной комиссии (ВАК) прислали на заключение мою диссертацию, то он дал ей добро, за что я ему очень благодарен.

Из ленинградских музеев я много раз бывал в Эрмитаже и Русском музее. В Эрмитаже мне нравилось внутреннее убранство царских покоев. С удовольствием смотрел на часы "Павлин", которые почему-то ассоциировались у меня с нашими старинными часами. В Русском музее запомнилось огромное репинское полотно "Заседание государственного совета". Этот музей размещен в бывшем Михайловском дворце. На площади Искусств, где находится этот музей, стоит памятник А.С. Пушкину, созданный скульптором Аникушиным в 1957 году.

Другой знаменитый памятник А.С. Пушкину, расположен под Ленинградом в городе Пушкин. До 1917 года он назывался Царским селом, потом Детским селом, в 1937 году в связи со столетием со дня гибели на дуэли А.С. Пушкина назван его именем. Поэт с 1811 по 1817 года учился в Царскосельском лицее. Памятник юному Пушкину установлен в 1900 году в лицейском саду.

В городе Пушкине находится также знаменитый дворцово-парковый ансамбль – Большой Екатерининский дворец. Во время Великой Отечественной войны он был оккупирован фашистской армией: они его разгромили и превратили в развалины. После войны многие годы дворец и парк реставрировали, особенно долго искали янтарь, которым был отделан один из залов дворца. Мне приходилось бывать в реставрированном после войны дворцe, но новую янтарную залу я не видел, теперь она полностью восстановлена.

С удовольствием несколько раз бывал в другом пригороде Ленинграда –Петродворце. После войны его тоже реставрировали в течение 25-ти лет. Теперь во всей красе работает каскад фонтанов, главный из которых "Самсон, раздирающий пасть льва". Мне было очень интересно побывать в доме-музее "Пенаты", принадлежащем до 1930 года И.Е.Репину. Там много картин, вещей Репина, замечательный круглый стол, на котором менялись блюда. В этом доме побывало много великих людей: Горький, Кончаловский и др.

Воспоминания о городах центральной России, в которых мне довелось побывать, начну с Ярославля. Об этом городе я уже писал в пятнадцатой главе, так как по долгу службу в паровозном депо Лосиноостровская мне часто приходилось бывать в Ярославле, где находилось Управление железной дороги. Рядом с ним расположена "стрелка" – высокий мыс у впадения реки Котросль в Волгу. Место очень красивое, нарядное, и я любил там посидеть, отдохнуть после работы в Управлении дороги, благо, оно находится недалеко от этой "стрелки".

Наиболее известное место в Ярославле – театр имени Ф.Г.Волкова. Он, будучи студентом Славяно-Греческой академии, организовал в 1750-м году домашний театр, затем этот театр стал публичным, с 1756-го года – профессиональным, общедоступным русским театром, позже ему было присвоено имя Волкова, а в 1966 году театр стал академическим.

В городе жил и работал художник А.К.Саврасов: здесь он написал картины "Грачи прилетели", "Разлив Волги под Ярославлем" и другие. Знаменитый художник преподавал мастерство пейзажа, среди его учеников был и И.Левитан.

Со временем Ярославль стал крупным промышленным центром: на автомобильном заводе созданы первые в стране трехтонные грузовики и самосвалы, а также троллейбусы. В городе работают шинный, сажевый и нефтеперерабатывающий заводы. Этот город расположен в середине популярного туристического маршрутов "Золотое кольцо России", в нем много храмов XVII века, которые находятся в хорошем состоянии, туристы с удовольствием гуляют по набережной Волги. Большой популярностью пользуется музей "Музыка и время", в котором есть орган, много звонниц, часов, музыкальных шкатулок и других экспонатов. Несколько лет собираюсь посетить этот музей, да все никак не получается.

О Туле у меня сохранились воспоминания, связанные с Л.Н.Толстым и оружейным заводом. По указу Петра I в 1712 году в Туле основан первый в стране государственный оружейный завод. Кроме военной, металлообрабатывающей и металлургической промышленности Тула славится производством самоваров, гармоник и пряников. В этом городе берегут замечательные архитектурные памятники, которые произвели на меня большое впечатление. Это кремль с Успенским собором, здание дворянского собрания. На железнодорожной станции Тула-Курская делают первую остановку пассажирские поезда, следующие из Москвы на Юг, обычно пассажиры покупают здесь сувенирные тульские пряники.

С Тулой тесно связано имя Л.Н.Толстого. Он много лет жил в Ясной Поляне, расположенной в 17-ти километрах от центра города. Лев Николаевич часто бывал в городе, встречался здесь с Тургеневым, Успенским и другими известными людьми. В Ясной Поляне я бывал несколько раз, мне было интересно узнать подробности жизни в ней и, в частности, работу доктора Г.М.Беркенгейма. Однако кроме фотографии в столовой, на которой он сидит за столом со всей семьей, мне найти других материалов о нем не удалось.

Лев Николаевич Толстой родился, прожил более 50-ти лет и похоронен в Ясной Поляне. Здесь он написал очень много своих произведений, в том числе "Войну и мир" и "Анну Каренина". В своем дневнике он записал: "Без своей Ясной Поляны я трудно могу представить Россию и мое отношение к ней". Дом и усадьба в Ясной Поляне превращены в музей– заповедник. Сегодня на посту руководителя яснополянского музея находится представитель поколения Толстых – журналист В.И.Толстой, он развернул активную деятельность по многим направлениям музейной работы.

Из центральной части России перенесемся на восток и, в частности, Екатеринбург (бывший в СССР – Свердловском). Этот город с давних пор был промышленным центром России. Русские железные дороги начинались здесь на Урале. Крепостные самоучки отец и сын Ефим и Мирон Черепановы в 1834 году построили паровоз, который называли "пароходный дилижанс", для его продвижения сделали чугунную дорогу. Она была нужна на Урале, чтобы перевозить большое количество руды, угля, дров, которых здесь было очень много. До появления железной дороги на Урале такие работы делали десятки тысяч крепостных, которые принадлежали хозяину заводов – Демидову. "Дилижанец" ходил со скоростью 15 верст в час и перевозил с медного рудника на Выйский завод до 200-т пудов руды за один раз. С этой информацией я познакомился в Уральском историческом музее.

В дальнейшем в России была признана польза железных дорог. В 1851 году начала возить пассажиров и грузы Петербургско-Московская магистраль. За ней развернулось строительство других дорог, связывающих центр страны с окраинами. Условия труда строителей железных дорог были очень тяжелыми. Приведу отрывок из стихотворения "Железная дорога" великого русского поэта Н.А.Некрасова:

Прямо дороженька: насыпи узкие,

Столбики, рельсы, мосты.

А по бокам-то все косточки русские...

Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?

Братья! Вы наши плоды пожинаете!

Нам же в земле истлевать суждено...

Все ли нас бедных, добром поминаете

Или забыли давно?

В Свердловске, когда я был в этом городе, еще сохранялся Ипатьевский дом, в котором была расстреляна семья и придворные последнего русского царя Николая II, но в дом этот никого не пускали. Сейчас на месте этого дома построили деревянную часовню, и предполагается в дальнейшем соорудить и «храм на крови».

Новосибирск – самый восточный город, в котором я был. По дороге в этот город со мной в купе ехал режиссер Новосибирского драматического театра, которому понравился мой голос, и он настойчиво уговаривал меня бросить железнодорожные дела и поступить к ним в труппу. В ответ я улыбался и вежливо отказывался.

Возможно, что после этого разговора, я собрался и пошел в Новосибирский театр. Он был открыт в мае 1945 года и имеет ряд особенностей, прежде всего, огромные размеры. Зрительный зал вмещает 2100 человек и его высота 22 метра, над ним сооружен железобетонный купол диаметром 60 метров. А в день, когда я был в этом театре, число зрителей составляло 50–60 человек, не более. Весьма грустная картина, когда в таком огромном театре, спектакль смотрит жалкая кучка зрителей: охота стать актером в этом театре сразу пропадает.

Гораздо больший интерес в Новосибирске представляет "Академгородок", который расположен в 20 км от города в бору, недалеко от водохранилища Новосибирской гидроэлектростанции. "Академгородок" является научным центром на востоке нашей страны. Идея его создания принадлежит академику М.А. Лаврентьеву, он был и его первым руководителем. В городке – научные институты, жилые дома, опытный завод, Дом ученых, гостиница, кино, магазины, школы и больницы. Для академиков, руководителей институтов построены отдельные коттеджи с приличными участками земли. Есть коттеджи на две и четыре семьи докторов наук, для остальных научных работников и обслуживающего персонала построены многоэтажные дома.

В городке я пробыл целый день: побывал в Доме ученых, на берегу водохранилища и в кафе "Под интегралом". Тогда в этом кафе-клубе был оазис свободомыслия, одно из мест, которые делали Академгородок знаменитым – вольница шестидесятников. Вольнодумцы читали в нем свои стихи, пели под гитару, а главное, свободно общались. Здесь прошел первый Всесоюзный фестиваль поэзии "Бард-68", его лауреатами стали А.Галич и Ю.Кукин. "Возьмемся за руки, друзья, чтобы не пропасть поодиночке" – пел зал на закрытии фестиваля. Память об этих людях в Академгородке жива и по сей день, на стене бывшего кафе установлена памятная доска "Барду, поэту и драматургу А.А.Галичу (1918 – 1977)".

Мне понравилось в Академгородке, но жить и работать там не хотелось. Спустя несколько дней я с удовольствием сел в поезд, идущий в Москву. На обратной дороге я вышел в Омске, чтобы навестить своего приятеля Василия Филипповича Харламова – заведующего кафедрой "Охраны труда" Омского института инженеров железнодорожного транспорта, до этого он был техническим инспектором ЦК профсоюза. Мы с ним всегда встречались, когда он приезжал в Москву на разные совещания. Кстати, когда я защитил диссертацию, он первым позвонил мне и сказал: "ВАК утвердил твою работу".

Восточнее Новосибирска я за свою жизнь нигде не был, поэтому перенесемся теперь на юго-запад, на Украину. Нынче это не Россия, а самостоятельное государство, но мои воспоминания относятся к тому времени, когда был СССР, а в нем республика УССР со столицей в Киеве. В этом городе находилось Управление Юго-Западной железной дороги, куда мне приходилось ездить с проверками. На Украине были также Донецкая, Приднепровская, Южная, Одесская и Львовская дороги. На каждой из них мне довелось побывать.

От Киева остались воспоминания о многолюдном Крещатике, древнем Софийском соборе XI века, памятнике Богдану Хмельницкому, князю Владимиру, поэту Шевченко. Особое впечатление произвел на меня памятник в Бабьем Яру, где во время войны с фашизмом тысячами убивали и закапывали евреев, коммунистов и военных командиров. Приведу отрывок из повести А.А.Кузнецова "Бабий Яр": " ... Киев наши части оставили 21 сентября 1941 года, а 29 сентября на улицах появилось объявление: Все жиды города Киева и его окрестностей должны явиться в понедельник 29 сентября 1941 года к 8 часам утра на угол Мельниковской и Дохтуровской улиц (возле кладбища). Взять с собой документы, деньги, ценные вещи, а также теплую одежду, белье и прочее.

Кто из жидов не выполнит этого распоряжения и будет найден в другом месте, будет расстрелян.

Никакой подписи под этим объявлением не было.

Все евреи шли по улицам по направлению к объявленному месту, а далее стояло оцепление немецких солдат, которые туда пускали, а обратно нет. Вскоре стали слышны пулеметные очереди из Бабьего Яра – большого оврага на окраине Киева. Два с лишним года (1941,1942 и 1943) он стал запретной зоной с проволокой под высоким напряжением и с лагерем, в котором уничтожались тысячи людей" [18].

Во время командировки на Украину кто-то дал мне почитать рассказ "Один день Ивана Денисовича", который написал великий писатель и историк моего времени А.И.Солженицын [19]. Во время войны он, будучи на фронте, переписывался со своим товарищем, который тоже воевал. В своих письмах они критиковали Сталина, это обнаружила цензура. Возмездие наступило тут же, и они были арестованы. Солженицын находился в концентрационных лагерях с 1945 по 1953 годы, а затем еще три года был в ссылке. Им написаны роман "В круге первом", повесть "Раковый корпус", исследование "Архипелаг ГУЛАГ", много рассказов и другие произведения, в которых он разоблачал систему уничтожения людей в СССР при Сталине.

В упомянутом рассказе Солженицын правдиво описывает невероятно тяжелые условия, в которых находились миллионы узников архипелага ГУЛАГ. Выжить там мало кому удавалось. Такие подробности о жизни в ГУЛАГе у нас в стране были опубликованы впервые, заслуга в этом главного редактора журнала и поэта А.Т.Твардовского и Н.С.Хрущева. Вопрос о том, печатать или запретить публикацию этого рассказа, рассматривался на Политбюро ЦК КПСС, и Никите Сергеевичу для принятия положительного решения пришлось надавить на членов бюро.

Когда я читал рассказ об одном дне жизни Ивана Денисовича в концентрационном лагере, я думал только о своем отце, который прошел через все эти муки ада, не выдержал и умер на Колыме. Наверное, там, где был мой отец, в ссылке, было еще холоднее, еще голоднее, еще страшнее, еще труднее выжить чем в лагере Экибастуза (Целинный край), в котором отбывал свой срок А.И.Солженицын. Этот правдивый рассказ произвел на меня неизгладимое впечатление – жестокости сталинизма.

Чтобы закончить воспоминания о Киеве на более оптимистической ноте расскажу, что как-то (очевидно, в отпуске) мы были в Киеве вместе с Симочкой. Дело было весной, и нам посоветовали поехать в ботанический сад, который расположен на высоком берегу Днепра. В это время там цвела сирень. Ничего более красивого и прекрасно пахнущего я никогда не видел. В этом саду работал знаменитый коллекционер сирени Колесников. Она была разной по цвету, форме цветков, их запаху и т.п. Впоследствии три куста колесниковской сирени мне подарила Лялина подруга Инна Бояркина. Я посадил ее на даче, и она лет 10 прекрасно цвела, но теперь она выродилась, погибла, а новые кусты мне выращивать уже трудно.

Далее я хочу рассказать о Львове, его название созвучно нашей фамилии. Этот город существует более 700-т лет. Его заложил галицко-волынский князь Данила Романович, как пограничную опору Киева. Целое столетие он стоял на страже Киевской Руси. Но когда ее захватили монголы и татары, часть земель вместе со Львовом отошла Польше, и город был в ее составе до 1939 года. После этого советские войска присоединили эту часть Украины к СССР. В начале Великой Отечественной войны город захватили немецкие фашисты, но в июле 1944 года Красная Армия его освободила, и он вернулся в Советский Союз. После распада СССР в 1991 году Львов стал городом самостийной Украины.

Глядя на карту города видно, что его центральная часть состоит из прямолинейных, пересекающихся под прямым углом улиц. Здесь площадь Рынок, на которой стоит здание Городского совета (бывшая Ратуша), свидетель многих исторических событий, пышный театр оперы и балета, кафедральный, или Латинский (католический) собор, который является важнейшим ориентиром в общем силуэте города. Собор начали строить в 1360 году, сейчас это конгломерат архитектурных скульптурных и живописных форм и произведений, созданных с XIV до XX века, Латинский собор – пример готической архитектуры.

Грузия, и особенно ее столица Тбилиси, мне всегда нравились, но поехать туда было трудно. Так что у меня в памяти остались две поездки: одна на совещание по эргономике на локомотивах, а вторая – туристическая поездка по Армении с выходом в конце маршрута на Черное море через Тбилиси.

Участников совещания по улучшению условий труда на локомотивах разместили в шикарном отеле "Тбилиси" на улице Руставели. Вместе со мной в номере жил доктор Ефим Давыдович Бренер, заведующий лабораторией в Институте железнодорожной гигиены и физиологии. Мы с ним давно знали друг друга и были в отличных отношениях, он меня в этот раз называл "сокроватником". Кроме работы мы имели возможность погулять по Тбилиси, сходить на концерт в филармонию, побывать в национальном музее, попить хорошего сухого красного грузинского вина. Вдоль склона Святой горы работал фуникулер, примерно на середине склона находится кладбище, где похоронены значимые для грузинской культуры деятели. В самой скале могила русского писателя и дипломата А.С.Грибоедова, который в 1829 году был убит персами – мусульманами-фанатиками.

Ознакомление с Арменией в 1978 году началось со столицы республики Еревана. В памяти осталось посещение Эчмиадзина (название города Вагаршапат с 1945 по 1992 год) – центра армяно-григорианской церкви, там находится резиденция католикоса и большой православный храм. В 1915 году азербайджанцы напали на Ереван и вырезали там большую часть армянского населения, в память об этой катастрофе в городе установлен монумент, которому поклоняются все армяне и их гости.

Мне было интересно побывать в Ереванской художественной галерее имени М.Сарьяна. Картины замечательного армянского художника можно разделить на три группы: портреты, пейзажи и натюрморты. Сильное впечатление производят портреты Рубена Симонова – главного режиссера московского театра имени Вахтангова, поэтессы Анны Андреевны Ахматовой, Нины Камуруджан и неизвестной персиянки. Среди пейзажей хочу отметить: "Долина Арарата", "Село Кариндж в горах Туманяна", "Финиковая пальма", "Идущая женщина". Прекрасны натюрморты: цветы – полевые, ереванские, осенние, для армянских бойцов.

После Еревана мы ехали по очень красивым местам: вокруг озера Севан, по каньону реки Раздан, а в конце приехали в Грузию. Из Тбилиси наш путь лежал на побережье Черного моря, на Зеленый Мыс, его мы проделали по железной дороге. Перед отходом поезда я зашел в ресторан на вокзале, там за сдвинутыми столами сидело человек двадцать мужчин ( женщин не было) и они пели. Содержание песен я не понимал, но их задушевность и красота были необыкновенны, на меня они произвели очень большое впечатление. Прошло уже более тридцати лет, после того как я слушал это пение, но до сих пор у меня в душе звучат их мелодии. Такого красивого мужского пение я никогда и нигде больше не слышал.

Еще в Тбилиси я побывал на футбольном матче между тбилисским Динамо и московским Локомотивом. Игра происходила на большом городском стадионе, который был почти полон (около 60 тысяч человек). Я был один и всячески скрывал свои симпатии к московской команде. Зрители на все реагировали очень темпераментно. Игра была красивая и закончилась вничью: 1:1.

Очень долгой и интересной была моя командировка в Среднюю Азию: долгой потому, что получить право лететь на самолете в то время было очень трудно и приходилось ездить на поездах. За эту поездку я побывал в Узбекистане, Киргизии и Таджикистане. О Ташкенте я уже вспоминал в пятнадцатой главе, о Киргизии ничего интересного не припоминаю, а вот о Душанбе расскажу.

В этом городе жили родственники Елизаветы Константиновны – тетки Вали Шихматовой и я у них остановился. Они были моими ровесниками и уже давно жили в Душанбе. Его звали Горка (Георгий), он был шофером, а его жена Ляля была начальником планового отдела правительства Таджикистана. Они были рады гостю из Москвы, где жили давным-давно. Были застолья, преферанс, прогулки по базару и очень интересная поездка на машине в горы.

Пейзаж в горах был необычайно красив: во многих местах били ледяные родники, наверху виднелись вершины со снегом. Они взяли с собой внучку, которой было лет двенадцать, и мы с ней бегали и играли. Потом они переехали в Москву (после распада СССР). Оба тяжело болели, и дальнейшей дружбы у нас не получилось.

Одной из первых моих командировок в качестве технического инспектора по охране труда ЦК профсоюза была поездка в Вильнюс, в этом городе находилось Литовское отделение Прибалтийской железной дороги. На дороге было еще два отделения – Латвийское и Эстонское. Начальником дороги много лет работал Н.И.Краснобаев, а главным техническим инспектором дороги был Рудницкий. Управление дороги располагалось в Риге. В Вильнюсе я встретился с Рудницким и главным инженером литовского отделения и в этом составе мы проверили состояние охраны труда в локомотивном и вагонном депо, дистанции пути станции Вильнюс. После проверки ее результаты были обсуждены у начальника отделения дороги и издан приказ по устранению выявленных недостатков в охране труда на отделении.

Кроме проверок мои коллеги организовали для меня знакомство с достопримечательностями Вильнюса и его пригородов. Этот город был основан давно, в 1323 году Великим князем Гедиминасом, династия которого правила Литвой, а затем и Польско-Литовским государством. После раздела этого государства в XVIII веке Вильнюс вошел в состав России; когда образовался Советский Союз, Вильнюс вышел из его состава, после Великой Отечественной войны вновь вернулся в состав СССР, а затем в 1991 году опять стал столицей самостоятельного Литовского государства.

Естественно, за 700 лет существования этого города в нем было построено много исторических памятников и, прежде всего, различных соборов – костелов, церквей и часовен. В городе есть древние замки, дворцы и музеи. Недалеко от Вильнюса находится небольшой, но очень живописный город Тракай, который расположен на полуострове между озерами Люка и Гальве. Именно сюда повез меня председатель райпрофсоюза Кадзюлис в один из первых дней моего пребывания в Литве. Мы тогда осмотрели одну из главных достопримечательностей Литвы – Тракайский островной замок. Он занимает почти всю территорию одного из островков на озере Гальве и связан пешеходным мостом с островком Караите, где есть еще один пешеходный мост, который приведет на полуостров.

Кроме Вильнюса в Литве я еще несколько раз бывал в старинном Каунасе, расположенном на слиянии двух рек – Немана и Нерис. Там я познакомился с механизированной системой обработки различных статистических данных, разработанной местными специалистами. Эта система впоследствии легла в основу созданной мной информационно-поисковой системы сбора и обработки данных о производственном травматизме на железнодорожном транспорте.

Рядом с Литвой расположена Беларусь, в которой я тоже очень часто бывал в командировках. В семнадцатой главе я писал о встрече с начальником Белорусской железной дороги, но было много встреч и с другими железнодорожниками, рангом пониже. Моим оппонентом при защите диссертации был профессор Н.В.Правдин – декан Гомельского института инженеров железнодорожного транспорта. Кроме того, я был знаком с Галей Злобенко из Минска, с которой мы вместе путешествовали по туристическому маршруту в Армении.

Несколько слов об этой подруге. Она была высокая, статная блондинка, родилась в 1943-м году в Минске, когда он был оккупирован немцами, можно предположить, что она была дочкой какого-то немца. На эту тему она говорить не любила, но была интересным собеседником, когда речь шла о другом. Работала она музыкальным редактором на Белорусском телевидении, у ее мужа была очень красивая фамилия – Санжаревский, но у нее с ним были нелады.

Из командировок я возвращался домой всегда с удовольствием, по возможности старался привезти своей дорогой супруге какой-нибудь сувенир, характерный для тех мест, где я побывал. Так до сих пор в доме живет ваза на ножке с характерным казахским орнаментом, привезенная из Алма-Аты; резная деревянная декоративная тарелка, которую мы вместе с Симочкой купили в Петрозаводске, и другие вещи.

Саша – футболист, Москва,       1957 год

Сима и Андрей Левицкие в поселке Софрино 1955 год

Последний паровоз и паровозник Андрей Левицкий станция Лосиноостровская, 1956 год

Избирательная комиссия в паровозном депо (слева направо) сидят техник Голичкова, мастер Егоров, техник Зиновьева, инженер-экономист Гончарова Н.П., стоят: машинисты Шувалов, и другие, инженер Левицкий, бригадир Землизин. станция Лосиноостровская, 1954 год

Семья Левицких на отдыхе, город Хоста, 1960 год

Сима Левицкая и Галя Карева на отдыхе, город Сочи 1961 год

Саша Левицкий идет в первый класс школы, провожают мама и бабушка 1959 год

В Вахтанговском доме, профессор Вера Константиновна Львова, Сима и Андрей Левицкие, Москва, 1959 год

ЧАСТЬ V. ЗРЕЛЫЕ ГОДЫ (1963 –1986)

Глава 19. Первые шаги в науке

В семнадцатой главе я написал, что, работая в ЦК профсоюза, у меня появилось желание перейти на научную работу. Такое стремление было обусловлено тремя причинами. Во-первых, в советских учреждениях, особенно верхнего уровня управления, у рядовых работников, как правило, не было возможности осуществлять какие-либо свои намерения на работе, если они противоречили точке зрения начальников. Во-вторых, курируя направление «научная работа по охране труда», я много общался с работниками научно-исследовательских организаций железнодорожного транспорта (ЦНИИ МПС, ВНИИЖГ и др.), и меня заинтересовали их работы, захотелось тоже попробовать свои силы в этой области. В-третьих, в отделении охраны труда ЦНИИ МПС в это время не было лаборатории или сектора, который бы занимался самой главной проблемой охраны труда на железнодорожном транспорте – предупреждением производственного травматизма. В 1950 году, когда в институте было создано отделение охраны труда, такая лаборатория была. Она просуществовала несколько лет. Однако, когда в 1954 году отделение возглавил П.А.Жданов, то лаборатория по технике безопасности была ликвидирована. Эти вопросы формально были переложены на отраслевые отделы (пути, движения, электроподвижного состава, тепловозов и др.), но из этого ничего не вышло. В результате по главнейшему вопросу научные исследования не проводились.

Для перехода на работу в ЦНИИ МПС я развил бурную деятельность: договорился с заведующим отделением охраны труда института Петром Александровичем Ждановым о целесообразности нового направления в работе – профилактике производственного травматизма на железных дорогах, также заручился поддержкой Управления труда, заработной платы и техники безопасности МПС и своего непосредственного начальника в ЦК профсоюза А.В.Лощинина. На очередном заседании Президиума ЦК профсоюза было принято решение о необходимости создания в отделении охраны труда ЦНИИ МПС нового сектора, который бы занимался координацией работы научных отделений института по созданию безопасных условий труда железнодорожников. Соответствующее решение было принято в МПС и Руководством ЦНИИ МПС. После этого, директор института А.Д.Каретников обратился в ЦК профсоюза с просьбой направить на работу в ЦНИИ МПС технического инспектора А.Л.Левицкого. Просьба института была удовлетворена, и я оказался в ЦНИИ в качестве заведующего сектором по изучению причин производственного травматизма. Это произошло в ноябре 1962 года.

В институте передо мной встало несколько проблем. Прежде всего, надо было сформулировать тематику научных исследований, которыми будет заниматься новый сектор и получить согласие управлений МПС на финансирование этих работ. Для выполнения новых исследований нужно было найти и принять на работу в институт сотрудников, способных это делать. Для функционирования сектора требовалось получить комнату, где бы мы трудились, иметь телефон и т.д. и т.п.

Мне самому надо было начать осваивать научно-исследовательскую работу и встать в ряд со своими новыми коллегами – заведующими лабораториями, в нашем отделении они все были кандидатами наук, поэтому я должен был начать подготовку к сдаче кандидатского минимума (философии, иностранного языка и специальности) и искать область исследований, по которой можно защитить диссертацию.

Моим непосредственным начальником был заведующий отделением "Охраны труда" – Петр Александрович Жданов. Он был интеллигентным человеком, кандидатом технических наук, любил музыку и сам играл на пианино и домбре. Много лет он проработал в аппарате МПС и был просвещенным чиновником. Среди его высказываний запомнилось такие выражения: "Инициатива наказуема", "Труд не пропадает", "Один пишем, два на ум пошло". Основная его работа заключалась в редактировании отчетов о проделанных научно-исследовательских работах сотрудниками отделения. У нас были нормальные отношения, взаимное уважение друг к другу, но в моем освоении научной работы он помогал мало.

В первые годы работы в институте я много времени проводил в кабинете заместителя директора института Леонтия Филимоновича Пустовойтова, который курировал отделение "Охраны труда". Очевидно, что одним из условий моего перехода из ЦК профсоюза в институт было то, что его сделали председателем комиссии по охране труда на железнодорожном транспорте. В свою очередь Пустовойтов рабочей лошадкой этой комиссии сделал меня.