Текст книги "Эльфийская кукла"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Идея была хорошая, но она с треском провалилась. Местные избегали нас – вероятнее всего, такова была установка властей, – и даже блестящие золотые монеты, которые я вертел в пальцах, не соблазняли горожан. Я так понимаю, им были даны очень строгие указания насчет общения с нами. Уже начало темнеть, когда мы с Бэмби собрались в монастырь отдохнуть. И тут нам повстречался давшений дурачок Эрафин. Паренек шел по улице и длинной палкой сбивал верхушки с репьев, густо облепивших заборы.

– Эй, подойди-ка! – подозвал я блаженного.

– Г-г-гы-аспадин? – Парень заковылял в нашу сторону, шаркая ногами и поднимая пыль. – А я играю!

– Молоток, что играешь. Слушай, ты где вампиршу встретил?

– А в лесу, – Эрафин неопределенно махнул рукой куда-то вдаль. – В-о-о-на в том!

– Это лес рядом с пещерой, – шепнула мне Бэмби.

– Понял уже, – ответил я и повернулся к дурачку. – А какая она была, вампирша?

– Голая, гы-гы-гы! – захихикал Эрафин и показал своей дубинкой на Бэмби. – Как она.

– Да я тебе сейчас… – Бэмби схватилась за рукоять своего Элси.

– Погоди! Не видишь разве, что дурак перед тобой? Эрафин, – самым спокойным тоном продолжил я, – а вампирша тебя видела?

– Н-е-е. Я в кустах сидел и смотрел. Красивая она была! А потом уснул.

– Так значит, в лесу дело было?

– В лесу, – закивал Эрафин. – Влесувлесувлесувлесу…

– Ладно, вали отсюда.

Дурачок сел верхом на свою палку и поскакал по улице к ближайшим огородам. Я посмотрел на Бэмби.

– Что-то у меня сильные подозрения, что это не вампир, – сказал я.

– С чего так решил?

– Ришард, – попросил я проводника, – покажь еще разок шрамы!

Горец нехотя развязал шейный платок и еще раз показал мне и Бэмби шею в грязных разводах.

– Чего, долго любоваться будете? – недовольно спросил он.

– А сколь надо, столько и будем… Видела?

– Ты что-то знаешь, Алекто, – сказала Бэмби. – По глазам вижу.

– Ришард, – я сунул мужику золотую монету, – ступай, ты нам больше не нужен… Я видел, какие укусы оставляет вампир, – сказал я Бэмби, когда мужик отошел от нас на приличное расстояние. – Просто две дырки, как от собачьих клыков. Здесь больше похоже на зажившую рваную рану. Если бы вампир так драл его зубами, то неминуемо перегрыз бы сонную артерию, и парень истек бы кровью. Это не от зубов рана. От сучка какого-нибудь или от острой палки. Я так думаю, парень был пьян, упал где-нибудь и поранил шею. А вампир ему с белочки почудился. Понимаешь?

– Хочешь сказать, никакого вампира нет?

– Очень на это надеюсь. Если бы не совпадение с мистическими датами, я бы не поверил ни одному их слову. Поехали, глянем пещеру. Посмотрим, может, есть там что интересное.

Окрестности пещеры оказались очень живописными. Между лесом, кстати, поразительно похожем на наши березняки летом, и пологим склоном, ведущим к пещере, находился широкий луг, весь в цветах. Вокруг нас летали яркие бабочки, ветер утих, наступающий закат укладывал на травяной ковер красивые тени. Вскоре мы добрались до пещеры и, оставив коней пастись, вошли вовнутрь.

Я активировал мой «Светляк» и пошел вперед, держась за рукоять катаны. Бэмби шла за мной. Мы миновали первую каверну и углубились в длинный каменистый тоннель, ведущий вглубь холма. Тишина была абсолютная. Время от времени я поглядывал на Перстень Детекции Магии – он не изменил цвета. Похоже, пещера была пуста.

Пройдя еще шагов семьдесят-восемьдесят, я остановился. И тут же поймал вопросительный взгляд Бэмби.

– Идем дальше? – спросил я.

– А ты можешь еще что-нибудь предложить?

– Тогда не отставай.

Тоннель раздвоился. Сначала мы отправились в левую ветку, но она оказалась заваленной. Мы вернулись назад и пошли направо. И вот тут я заметил, что перстень засветился. Причем зеленоватым цветом.

– Дружественная магия, – сказал я, глядя на камень в перстне. – Ничего не понимаю.

– Он где-то рядом, – прошептала Бэмби, азартно сверкая глазами. – И он пока не знает о нашем присутствии.

– Надеюсь. Пошли!

Мы дошли до конца тоннеля и увидели, что его перегораживает массивная каменная плита. Поверхность плиты покрывали переплетенные узоры и странные знаки, и я внезапно понял, что на плите выгравирована эльфийская мандала. Каменная дверь, вот что это такое. Возле двери мой перстень прямо таки засветился ярко-зеленым огнем. Значит, мы все-таки нашли логово вампира.

– Ты можешь ее открыть? – шепнула Бэмби.

– Нет. Тут наверняка нужно использовать магию, а я не маг. – Я снял правую перчатку и ощупал плиту сверху донизу. – Никаких следов замка. Просто камень. Тот, кто прячется за этой плитой, знает, как ее открывать, а мы нет. Так что уходим, все равно дальше мы не пройдем.

По лицу Бэмби было видно, что она ужасно огорчена. Да и я был обескуражен. Обратную дорогу мы молчали, нам просто нечего было друг другу сказать.

– Логово мы нашли, – сказал я уже у входа в пещеру, – но это все. Надо ждать, когда вампир соизволит выйти поохотиться.

– И сколько ждать?

– А это зависит… Погоди-ка, какое сегодня число?

– Четырнадцатый день Месяца Урожая.

– А начинается этот месяц как раз с праздника Лугнассадх. Если я правильно помню мифологию эльфов, этот праздник отмечали аж пятнадцать дней до главной даты и еще пятнадцать дней после нее. И наш клыкастый друг не упустит такую возможность погулять и запасти жирок до следующей круглой даты.

– Друг? Свидетели говорят, что вампир – женщина.

– Какая разница? Нежить она и есть нежить. Надо покараулить у пещеры. И продумать, как сделать ловушки. У меня есть пара идей.

Спал я в эту ночь на монастырском сеновале, уступив свое место на кровати в хижине Бэмби. И хотя Шамуа усиленно морщила носик и надувала губки, спать ей пришлось не со мной, а нашей охотницей. Спал я плохо, продрог, и сны мне снились поганые. Несколько раз я просыпался от ощущения, что кто-то приближается ко мне и пытается коснуться моего лица.

Утром, едва рассвело, я начал реализовывать свой план. Для начала уговорил благочинного дать мне в помощь пятерых монахов с топорами и секаторами. Благочинный поначалу упирался, но сто фартингов, пожертвованных мной на святые цели, решили дело. Под моим руководством бригада праведников за какие-нибудь два часа нарезала целую гору толстых ветвей со всех осин, которые удалось найти в округе. Дальше монахи наделали из них острых кольев длиной в метр-полтора и доставили их к пещере. Еще три-четыре часа ушло на то, чтобы соорудить нечто вроде частокола, перекрывающего найденный нами тоннель на выходе в пещеру, а из оставшихся осиновых кольев монахи сколотили мощную решетку, утыканную теми же кольями, только направленными вперед. При помощи двух длинных шестов мы закрепили эту решетку прямо над каменной дверью с таким расчетом, чтобы при падении она перекрыла нашему клиенту дорогу к отступлению. На шесты намотали веревки, и я протянул их в пещеру, закрепив на рогатках. После этого я отправил монахов обратно в монастырь.

Бэмби моя идея совсем не понравилась. Оглядев мою ловушку, она с подкупающей прямотой заявила мне, что я спятил.

– Думаешь, твоя решетка остановит эту тварь? – спросила она. – Да вампир разнесет одним ударом.

– Все гениальное просто, дорогая, – ответствовал я. – Пусть попробует разнести. Напорется на колья. Жаль, нет у меня азотнокислого серебра или еще чего-нибудь серебросодержащего. Эффект был бы гарантирован… Надо будет действовать быстро, Бэмби. У тебя есть арбалет?

– Нет, а что?

– Жаль. Я свой тоже оставил в Лоэле. Можно было бы соорудить гарпун. Подстрелить вампира стрелой на веревке и…

– Нет, ты определенно спятил, рокарец, – Бэмби посмотрела на меня с беспокойством. – Ты…

Она не договорила. За нашими спинами захрустел песок, залязгало железо, и я, обернувшись, увидел тех, кого меньше всего жаждал увидеть. Братьев Сламбо. Признаюсь, я был очень удивлен, а Бэмби – тем более.

– Все правильно сказали длиннополые, – заявил Джон Сламбо, направляясь ко мне. – Тут вы. Нашли, значит, логово.

– Нашли, – я пожал протянутую мне руку рыцаря. Эрик Сламбо мне руки не подал, остался стоять за спиной брата. – Быстро вы, однако, добрались до Нолси-Ард.

– Выучка и выносливость, ничего больше, – Сламбо торжествующе улыбнулся. – Ну что, жребий кинем, кому вампира бить?

– Слушай, а не пошел бы ты… – начала Бэмби, выступая вперед, но я тут же встал между ней и Джоном Сламбо и сделал умоляющую мину. Бэмби отступила к стене пещеры, яростно сверкая глазами.

– Мы нашли вампира, – сказал я самым дружелюбным тоном. – Поэтому истинно по-рыцарски будет поступить так: право первого удара за нами. Не получится у нас – дерзайте.

– На то нет нашего согласия! – тут же ответил Эрик.

– Тогда свободны, парни, – сказал я с холодной усмешкой. – Победитель тот, кто первый приходит к финишу, знаешь?

– Неа, – Джон Сламбо никак не хотел примириться с мыслью, что мы обскакали его с братцем. Вообще не пойму, на что рассчитывали эти два болвана. – Победитель тот, кто получит трофей. А получим его мы.

– Вряд ли, – пообещал я. – Теперь я уж точно не возьму вас в дело.

– Посмотрим, – ответил Сламбо, и я заметил, что он просто взбешен. – Поглядим еще, кто победит.

– Ваш покорный слуга, – ответил я, шаркнув ногой по мокрому песку. – Всегда к вашим услугам. Выбор оружия за мной.

Признаться, у меня в животе все переворачивалось, пока я вел этот малоприятный разговор. Ясен пень, что братья настроены очень серьезно. Их лица, их позы, их тон – все говорило о том, что я их крепко разозлил. Но и я был не намерен отступать. Впрочем, Бэмби уже обнажила палаш и положила его на плечо, всем видом показывая, что готова к бою. И тут братцы-чугуны пошли на попятный.

– Ладно, шут с вами! – выдохнул Джон. – Пошли, брат. Мы с вами потом поговорим.

– Потом, потом, – кивнул я. – Идите, а то доспехи от сырости совсем заржавеют.

– Ты нажил себе врагов, – сказала Бэмби, когда «чугуны» свалили из пещеры.

– Плевать я на них хотел… Так, милая, скоро закат. Диспозиция такая: ты остаешься в пещере, а я иду за ограду. Когда тварь появится, руби веревки, удерживающие решетку. Дверь будет перекрыта, а там навалимся на него с двух сторон. Рискованно, конечно, но шанс на победу у нас есть.

– Знаешь, Алекто, ты ненормальный. Но мне твое безумие по душе, – тут Бэмби неожиданно подошла ко мне и поцеловала в щеку. – Наверное, потому, что я сама взялась за это дело без оглядки, как последняя дура. Ловушка так ловушка. Устроим кровососу веселый вечерок.

Первым делом я проверил свое снаряжение. Серьга Нави была у меня в ухе – а вдруг этот поганец захочет попробовать на мне какую-нибудь хитрую магическую атаку? Вдобавок я надел Кольцо Тихого Шага, оно хоть немного замаскирует меня – может быть, замаскирует. Щит Такео я сдвинул со спины вперед. Теперь оставалось только ждать.

В такие вот минуты, – а в этом мире мне уже много раз приходилось испытывать то состояние, что на языке поэтов называется «затишье перед бурей», – в голову мне лезут всякие глупости. Спрятавшись за выступом скалы, сидя на корточках, я внезапно вспомнил о своей недописанной диссертации. Черт, да сколько же времени и сил я в нее вложил! Целый год собирал материал, потом все это обрабатывал, потом пробивал публикации… И самое страшное, что все это я делал без малейшего желания. Только теперь, оказавшись в мире Главного Квеста, пережив кучу всего в реальности Четвертого Рейха, я особенно ясно понял, какой же ерундой занимался все эти годы. Теперь, если меня убьют, диссертация так и останется незаконченной. Но почему-то мне стало казаться, что не так уж это и плохо. Проживет мир без моей диссертации. И я без нее как-нибудь проживу. Вернусь домой, в мой мир – если вернусь, конечно, – попробую найти себе другое занятие. Хватит размениваться по мелочам…

В мои мысли вторгся мягкий шуршащий звук – будто кто-то скреб наждаком по камню. А потом тоннель наполнился неярким зеленоватым светом. Я увидел, что каменная дверь медленно поползла вверх, и свет идет из-за нее. Ага, сейчас появится, голуба! Спокойно и плавно я вытянул из ножен катану. Если все пойдет как надо, у меня есть все шансы решить дело с одного удара. Не сомневаюсь, что аргентальный клинок окажется для твари очень неприятным сюрпризом. Только бы у Бэмби не сдали нервы!

Дверь ушла в свод тоннеля на половину. Я уже видел в зеленоватом свете темный силуэт – явно человеческий. Мне показалось, что вампира очень длинные ноги. Потом я увидел силуэт головы: по ее очертаниям можно было догадаться, что тварь прикрывает голову капюшоном.

Дверь дошла до верхней точки подъема, шорох стих, и фигура шагнула в тоннель. Сердце у меня забилось от волнения. Меня и таинственного кровососа теперь разделяло не больше десяти шагов.

Вампир двигался очень уверенно. Я слышал постукивание каблуков о камень, а потом почувствовал неожиданный запах. Всегда считал, что от вампиров воняет прозекторской или перегноем. А тут до меня донесся аромат тончайших духов.

– Давай! – завопил я, выскакивая из-за камня.

Бэмби безукоризненно все сделала, перерубила веревки с одного удара. Решетка со стуком упала, перекрыв дверь. Я немедленно активировал «Светляк» и метнулся к темной фигуре, растерянно застывшей между решеткой и мной. Одним прыжком подскочил к вампиру и…

– Мать твою ёпэрэсэтэ!

Свидетели говорили правду – вампиром из Нолси-Ард была женщина. Точнее, совсем еще юная девушка. Такого красивого и тонкого лица я не видел ни разу в жизни. Просто фарфоровая скульптура какая-то. Галатея мраморная. Потом она скинула капюшон, и ее волосы засияли в свете «Светляка» холодным лунным светом. Самая настоящая, стопудовая, стопроцентная эльфийка.

– Кто ты? – спросила она на сидуэне. Голос у нее был удивительный: чистый, мелодичный, звонкий, и чем-то он мне напомнил голос Шагирры. – Чего ты хочешь?

– Алекто, бей ее! – крикнула Бэмби, которая уже перескочила через ограду и мчалась ко мне на помощь с обнаженным палашом.

– А ты кто такая? – спросил я, на всякий случай держа дистанцию.

– Фьорделис, – ответила девушка.

– Э-эй! – заорал кто-то так громко, что я невольно вздрогнул. Решетка, закрывшая вход в убежище вампира, разлетелась с громким треском, будто в нее шарахнули из пушки. И тут же меня треснуло по руке что-то невидимое, да так сильно, что от боли и неожиданности я выронил катану. Та же неприятность случилась и с Бэмби – ее палаш вообще улетел куда-то в пещеру, и охотница бросилась его искать.

– Выследили! – заорал неизвестный, подбегая к нам. – Нашли все-таки, проклятые ищейки! Так я и знал, так и знал!

– Да что тут, мать вашу, происходит? – выдавил я, пытаясь опомниться и взять себя в руки.

– Происходит отражение нападения на частные владения! – яростно выкрикнул незнакомец, становясь между мной и таинственной Фьорделис. Я мог хорошо рассмотреть его: безусловно, эльф. Волосы седые, лицо узкое, с длинным носом, глаза изумрудно-зеленые, с вертикальными зрачками, как у Марики – и реально злые. – Сейчас я покажу тебе, проклятый maenn, как вторгаться к Салданаху без приглашения!

– Салданаху? – переспросил я. – Это ты Салданах?

– Салданах, если тебе от этого будет легче умереть! – Маг протянул ко мне руку и вдруг замер, тараща на меня свои нечеловеческие глаза. – Постой, постой, а ты ведь Нанхайду, так? Тот самый, который запустил машину в Орморке?

– Воистину, – я поднял с пола катану и вложил ее в ножны. – Я Алекто. И я, между прочим, давно тебя ищу.

– А это кто? – Саданах показал длинным костлявым пальцем на Бэмби, которая отыскала свой клинок и теперь возвращалась с явным намерением начать драку. – Стоять!

– Это мороки! – крикнула Бэмби, пытаясь вырваться у меня из рук. – Вампирский гипноз! Отпусти… слышишь, отпусти, а то…

– Тихо! – сказал Салданах, и Бэмби сразу обмякла у меня в руках. Палаш со звоном упал на камни. Заглянув охотнице в лицо, я понял, что она крепко и мирно спит.

– Сон – лучшее лекарство, – назидательно сказал фаермеллен. – Ладно, пойдем поговорим, Нанхайду. Только без глупостей. У меня совсем нет желания превращать тебя в кучу пепла.

Глава девятая.
Последняя надежда Алдера

А теперь немного пофлудим…

За каменной дверью оказалась живописнейшая лесная поляна. Воздух был буквально пропитан свежестью, удивительно чист и прозрачен. Стволы деревьев покрывал густой зеленый мох, трава казалась искусственной, а разбросанные по поляне камни и обломки мраморных колонн, увитые плющом и цветущими лианами, придавали этому пейзажу несколько декандентский вид. Над нашими головами порхали пестрые райские птицы, а дальше, за деревьями, виднелось озеро с чистейшей зеленоватой водой.

Салданах жестом велел положить мне Бэмби на траву. Потом откуда ни возьмись, появились две каменные скамьи со спинками. Салданах расселся на одной из них, на вторую велел сесть мне. Фьорделис встала позади Салданаха, положив магу на плечи свои ладони.

– Ну, и что скажешь? – начал Салданах. – Как будешь оправдываться, Нанхайду?

– И не собираюсь оправдываться. Я не сделал ничего плохого.

– Ты и твоя подружка едва не убили Фьорделис.

– Убили бы, – согласился я. – Но не потому, что против нее что-то имеем. Мы не знали, что к чему. Вот и объясни, что тут происходит.

– Вы что, всерьез поверили сказкам о вампире?

– Эту девушку, – и я показал на улыбающуюся во сне Бэмби, – послали из Боевого Братства в Нолси-Ард, потому что пошли слухи о вампире. Кто-то покусал двух местных жителей.

– Покусал? – Салданах презрительно усмехнулся. – Посмотри на Фьорделис. Разве может она кого-нибудь покусать? Какой из нее вампир? Все было куда забавнее и нелепее. У меня есть несколько тайных выходов из Башни, в которой я живу. Специально открыл их в таких медвежьих углах, где не бывает случайных людей. Порой я пользуюсь ими для своих целей. Но и Фьорделис тоже не может сидеть все время взаперти, тем более что возможность побыть самой собой у нее появляется совсем нечасто. Вот я и отпустил ее немного погулять на свежем воздухе. Здесь, в Нолси-Ард. А вышло так, что я привлек к девочке ненужное внимание. Я знаю, что случилось. Один из этих болванов получил по шее от собственного брата в трактире в Нолси-Ард. Фьорделис как раз гуляла неподалеку и встретила эту пьяную скотину на дороге. Он буквально истекал кровью и истек бы, если бы Фьорделис не вылечила его рану. А с дурачком и вовсе смешно получилось: он сидел в кустах и… вобщем, очень бурно реагировал на красивую девушку, которая по нашему обычаю решила прогуляться обнаженной в ночь Праздника Дуба. Никто его не кусал, верно, сам где-то поцарапался.

– Интересно, – сказал я, глядя на улыбающуюся Фьорделис. Конечно же, все, что говорит Салданах – правда. Но и без его слов я бы никогда не поверил, что это ангельское создание может быть вампиром. Да и перстень мой продолжал светиться изумрудным светом. – Почему-то мне очень хочется тебе верить, Салданах. Уж больно красивая у тебя дочка.

– Она не моя дочка. Но я люблю ее как родную. И очень не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

– Наверное, ты все-таки потрудишься мне все объяснить, дорогой фаермеллен? Сказать по чести, я хочу тебе помочь, но только не знаю, как это сделать.

– Ах, дорогой! – совершенно отчетливо произнесла спящая Бэмби и заулыбалась во сне. – Именно так, да, именно так!

– Ей снятся очень приятные сны, – сказал Салданах с усмешкой. – Но давай поговорим о деле. Зачем ты меня искал?

– Тебе что-нибудь говорит имя Эрдаль?

– Конечно, – лицо эльфа потемнело. – Ты знаком с ним?

– Он принял меня за Арне Бургиньона и предложил прикончить тебя. А заодно выкрасть у тебя куклу Меаль.

– Как так получилось, что тебя приняли за Бургиньона?

– Я убил чудище, в которое ты его превратил. И нашел в логове монстра манатки Бургиньона. Чек на десять тысяч дукатов и прочее. Там еще была вот эта книжка с паролем, – я достал «Золотые легенды» из споррана и протянул магу. – Она убедила Эрдаля, что я именно тот ассасин, которого он ждал.

– Испоганить такую книгу! – Салданах поморщился. – Я знал, что Эрдаль сумасшедший. Но не думал, что его безумие зашло так далеко. Не подаришь ли ты мне эту книгу?

– С радостью. Что можешь рассказать мне об Эрдале?

– Его полное имя Алдарнах-ап-Эрдаль-Толлиан. Он называет себя последним потомком короля Толлиана, того самого, который некогда возглавил борьбу эльфов против человеческого вторжения. Однако это не так. На самом деле, у Толлиана была фаворитка Ансуэ, которая родила от короля дочь Аларин. Прошло время, и девушку выдали за знатного саграморского эльфа Аннего-ап-Эрдаля. Видимо, кому-то удалось узнать тайну рождения Аларин.

– Выходит, Эрдаль имеет права на престол Алдера?

– По нашим законам – нет. Но Эрдалю древние законы не указ. Он решил действовать по своему разумению, без оглядки на ситуацию и на мнение фаермелленов и вождей кланов. После поражения Арельяго он решил, что пришло его время. Собрал вокруг себя кучу молодых радикалов, называющих себя Фиан Фейн – Солдатами Свободы. Когда фаермеллены высказали Эрдалю все, что думают о его борьбе и о том, чем она может закончиться для народа эльфов, Эрдаль объявил нас трусами и изменниками, покинул Лансан и обосновался здесь в Уэссе, правда под чужим именем.

– Под именем Домиция Черезы?

– Нет, он называет себя Лиардалл.

– Шайка эльфов, орудующая в окрестностях Корман-Эш – его сторонники?

– Да, таких шаек несколько, и, насколько я знаю, число сторонников Эрдаля растет. Я подозреваю, что Эрдаль от громких заявлений перешел к террору, как и грозил. Я несколько раз писал этому безумцу, чтобы он одумался и прекратил третировать людей. В Уэссе эльфов не любят, как впрочем и везде. Если люди поднимутся против нас, это закончится очень большой кровью. Большей, чем была пролита при подавлении выступления Арельяго. А Эрдаль заявил мне, что именно этого он и добивается. Тотальной войны с людьми, войны на уничтожение. Он вбил себе в голову, что пример уэссанских эльфов поднимет и саграморские, и лансанские, и прочие кланы. А потом Эрдаль сообщил мне, что он намерен заявить о своих правах на престол Аэндр-Тоэль.

– Государства, которого нет?

– Наши пророчества говорят о скором объединении эльфов. Я знаю, что случилось с тобой на Марене и знаю, что именно ты вернул меч Толлиана нашему народу. Это был знак свыше.

– Знак?

– Да, и очень важный. Нехаир, передав тебе меч, тем самым отказался от своих прав на престол, хотя он действительно последний из потомков Толлиана. Мастер послал тебя на Марену именно для того, чтобы ты отдал меч эльфам.

– А смысл?

– Меч Ллоинар один из самых драгоценных артефактов моего народа. Вернув его, Нехаир отказался от притязаний на престол и, – тут Салданах сделал многозначительную паузу, – от права на руку единственной законной наследницы трона Алдера. Принцессы Меаль. И тем самым очень облегчил игру для Мастера.

– Не думаю, что он мог так легко отказаться.

– Ты не знаешь наших легенд, Нанхайду. Братская кровь, пролитая Толлианом, навсегда лишила его род прав на престол. Нехаир долгое время боролся с собратьями, опираясь на Империю и ее главную силу – Магисториум. Видимо, благоразумие не оставило его окончательно, и он решил отказаться от своих притязаний, – Салданах сделал еще одну паузу. – А может быть, его заставили это сделать. Сегодня речь идет не об амбициях, мой друг. Народ эльфов стоит перед выбором: либо смириться, либо погибнуть. Империя только и ждет момента, чтобы нанести последний удар.

– Но ведь темные эльфы служат Империи, не так ли?

– Служат. Это их выбор, и не мне их судить. Дроу всегда были хитрыми и коварными. Они считают, что Империя бросит им автономию, как полуобглоданную кость верному псу. Никогда этого не будет, никогда! Если начнется большая война, – а сейчас все идет к тому, что она начнется, – имперские полчища окончательно покончат с эльфами, и мечта о возвращении к благословенным временам Единого Короля останется всего лишь мечтой.

– Неужели нет никакого выхода?

– Есть. Именно об этой, последней нашей надежде, говорят древние пророчества.

– О кукле Меаль?

– Да, о кукле. О Даре Любви, который преподнесла царица Нуир-Эгатэ царю Заламану.

– Хорошо, почтенный, а теперь объясни мне, в чем весь фокус. Насколько я знаю, кукла Меаль – живая эльфийка, маленькая девочка, когда-то превращенная колдовством Шамхура Риската в куклу. В дни эльфийских священных праздников кукла становится живой… – я посмотрел на Фьорделис, – прекрасной девушкой и даже, как говорят, предсказывает будущее. И кукла эта принадлежит лансанскому королю Жефруа, потому что он потомок дома Нуир-Эгатэ. Слышал я как-то, что кукла может быть расколдована, и тогда тот, кто женится на ней, станет правителем возрожденного эльфийского королевства Аэндр-Тоэль. Почему бы тогда не ускорить события? У вас есть законный наследник престола – Жефруа, – есть кукла и есть пророчества. Снимите с Меаль заклятие, пусть Жефруа женится, и дело с концом!

– Все так, но есть два очень важных обстоятельства. Заклятие может снять только очень могущественный маг. Таких в нашем мире сегодня осталось лишь два.

– Шамхур Рискат, как я понимаю – первый из них?

– Да. Я подозреваю, что за Эрдалем стоит «Истинный путь».

– Да, так оно и есть. А второе обстоятельство?

– Меаль должна выйти замуж за того, кто снимет это заклятие.

– Т-а-а-к, – я почесал подбородок и посмотрел на помрачневшего Салданаха. – Заклятие может снять Рискат. Он обманывает Эрдаля, обещает отдать ему Меаль после того, как снимет с нее заклятие. Почему же Эрдаль ему верит? Ведь он знает пророчества.

– Потому что жажда власти сделала его глупцом. Эрдаль надеется, что сможет противостоять Предназначению.

– И есть еще Мастер, глава имперского Магисториума, – продолжил я свою мысль. – Либо Рискат, либо Мастер. Отличная перспектива для девочки.

– Да, дорогой, да! – застонала во сне Бэмби. – Зови меня своей девочкой…

– Вот почему я сделал то, о чем не знает никто, – сказал Салданах, помолчав. – Я сделал копию настоящей Меаль.

– Ты копировал куклу? То есть, я хотел сказать, ребенка?

– Да, Нанхайду. Ты первый, кто знает об этом.

– Так, поправь меня, дорогой волшебник, если я ошибусь, но Фьорделис…

– Оригинал, – Салданах взял в свои ладони пальцы девушки. – Истинный Дар Любви. Мое главное сокровище, моя святыня.

Я посмотрел на Фьорделис, и прелестная эльфийка мне улыбнулась.

– Маленькая девочка, да? – не удержался я.

– Колдовство сильно задержало взросление ребенка, но девочка все же продолжала расти.

– Фьорделис? Почему не Меаль?

– Когда она кукла, то Меаль. А когда живая девушка, я зову ее Фьорделис.

– А копия? – спросил я.

– Она сейчас хранится в сокровищнице лансанского короля. Мне не доставило большого труда подменить ее.

– Мать твою тру-ля-ля! Прямо детектив какой-то. Теперь ясно, почему Эрдаль хотел твоей смерти.

– Не он один. У меня много врагов. Я не сомневаюсь, что Рискат уже плетет вокруг меня свою сеть. Он наверняка догадывается, что кукла у меня. То, что Эрдаль планировал меня убить, доказывает это.

– И не только Рискат, – я показал эльфу медальон кварцевого мага и бутылку с эликсиром, что забрал у дроуши, убитого на дороге в Нолси. – Тут и шпионы Магисториума бродят.

– Даже не сомневаюсь в этом, – Салданах откупорил бутылочку, понюхал, поморщился. – Наоборотный эликсир. Уже и некромантия в дело пошла.

– У тебя есть план?

– Есть. Я хочу отдать Фьорделис тебе.

– Мне? – Я растерянно посмотрел на девушку, потом на Салданаха. – Зачем, почему?

– Потому что ты Нанхайду. Ты единственный, кто может ее защитить.

– Но ведь у тебя в башне она в безопасности.

– Разве? А я думал, ты знаешь, как проникнуть в мою башню.

– Знаю, – признался я. – Культ Любви. Самое скверное, что и Эрдаль об этом знает.

– Видишь, я не ошибся. Моя Башня перестала быть безопасным местом. Когда я создавал ее, я не подозревал, что мои враги узнают ее главный секрет – способ открывания входа в нее. Блокировку входа уже не изменить, магия есть магия. Нет, я могу, конечно, защитить принцессу в случае чего, но рисковать не хочу. Однако дело не во мне и даже не в кукле. Если я оставлю Фьорделис у себя, случится непоправимое. Начнется война между Саграмором и Лансаном, а если называть все своим именем – между Империей и малыми королевствами. Большинство королевств сочувствуют Лансану и в случае войны не останутся в стороне. На это и Рискат надеется: его посланник уже здесь, в Уэссе, и он сумеет убедить тутошнего короля помочь Лансану солдатами и деньгами. Так что эта война перерастет в большую бойню, в которой погибнет мой народ. Этого я не могу допустить.

– А смысл?

– Я пущу слух, что кукла Жефруа – подделка. Я знаю, как убедить Магисториум поверить мне. В этом случае Мастер может отказаться от войны и попробует найти другие способы заполучить куклу.

– Ага, и вместе с Рискатом начнет за мной охотиться. Веселый аттракцион ты мне предлагаешь, Салданах.

– Не я, maenn. Наши пророчества. Это понял Нехаир, отдав тебе меч. Об этом догадываются Мастер и Рискат. Все дело в том, что…

– Что? Договаривай же!

– Ты тоже можешь снять проклятие с Меаль.

– Я? – У меня сразу во рту пересохло от волнения. – Ты же сказал, что только могущественный маг способен это сделать!

– Вспомни, что я сказал. Я говорил о магах, которые остались в нашем мире. Но ты человек из другого мира. И об этом тоже говорится в пророчествах.

– Погоди, постой! Если я так опасен для Мастера, если я могу совершенно нарушить его планы, почему он терпит меня? Почему он до сих пор не попробовал меня просто укокошить?

– Ты ему нужен. Он чувствует, что без тебя ему никогда не добраться до истинной куклы Меаль. И он следит за тобой, пытается дождаться момента и завладеть ей. И тогда твоей жизни будет грош цена. То же самое я могу сказать и про Шамхура Риската.

– Черт, я совсем запутался! Между молотом и наковальней – весело, ничего не скажешь. И я должен снять с девушки проклятие. Но как я смогу это сделать?

– О да, милый! – вскрикнула во сне Бэмби. – Я хочу именно так…

– Иногда речи спящего бывают непостижимым образом связаны с реальностью, – изрек Салданах. – Ты веришь в сны?

– То есть, я должен…

– Что может объединить людей и эльфов лучше, чем смешанная кровь? Конец сказки должен быть связан с ее началом.

– О чем ты говоришь?

– О любви Заламана и Нуир-Эгатэ. Тебе и Фьорделис предстоит повторить в конце времен то, что было в их начале.

– Нет, это пинцет полный! – Я схватился ладонями за голову. – И что теперь делать?

– Ничего. Ты покинешь мою реальность и отправишься своим путем. Фьорделис будет с тобой. Но сначала дай мне камень, который дал тебе Эрдаль.

– Он фальшивый, – сказал я, доставая изумруд.

– Я знаю, – Салданах провел ладонью над камнем, и изумруд превратился в обычную серую гальку. – Значит, вот она, цена моей жизни. Жалкий булыжник. Низко, очень низко оценил мою голову Эрдаль.