Текст книги "Убийственный аргумент"

Автор книги: Андрей Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Ох, шутник, – вздохнул он. – И зачем я с тобой связался?

Как только за ним закрылась дверь, я вышел на балкон. Отмотал пистолет от перил. Нельзя быть уверенным, что этот странный милиционер не вернется через несколько минут со своими напарниками. Может, ему захотелось поиграть – как кошка с мышкой.

У пистолета была вмятина на рукоятке – точь в точь такая же, как и у оружия, которым размахивал псих в ресторане. Достал обойму, вытолкав по одному на ладонь патроны. Двух штук не хватало. Псих выстрелил один раз, я точно помню.

Кого же нашла вторая пуля?

Не из-за нее ли кто-то так хочет, чтобы у меня нашли этот пистолет?

"Стал бы так возиться только ради того, чтобы спихнуть на кого-нибудь банального жмурика?" – сказал светлоглазый бандит. Правильно! Его не должно было волновать, что милиция не найдет убийцу сторожа. Значит, есть еще некто, застреленный из этого пистолета.

Почему тогда на роль "киллера" решили подставить меня? Не потому ли, что настоящий убийца достаточно очевиден? И, чтобы отвести от него подозрения, пистолет подбрасывают мне.

Негнущимися пальцами я загнал обойму на место. Подумал – как бы не упасть от усталости. Усталость была похожа на сильный холод – у меня немели нос, уши, пальцы – в общем, легко отмораживаемые части тела.

Мысли становились невнятными и рваными, как радиопередача, пробивающаяся сквозь атмосферные помехи.

Этот пистолет... Он был в руках психа, напавшего на нас в ресторане... В тот вечер два человека забыли свои вещи в гардеробе... Холопы не жгут усадьбы, если барин еще не заколот вилами... Кто получил вторую пулю?

И еще я подумал, что метро уже открылось, и не надо будет ловить машину.

* * *

Позвонив в дверь я думал, что услышу собачий лай. Так оно и получилось.

– Когда выгуливаете псину? – спросил я.

– Вы врываетесь в шесть утра, чтобы спросить об этом? – Катя потерла кулаком левый глаз. Правый совсем не выглядел сонным.

– Нет, я врываюсь, чтобы спасти вам жизнь.

– Теперь я должна упасть в обморок? – Катя усмехнулась.

– Я думаю, вас застрелят как раз во время утреннего моциона.

– Что вы говорите? – она уже не усмехалась.

– Очень удобно для того, кто знает ваш распорядок дня. Утром практически нет свидетелей...

– Ох, прекратите...

– Так когда вы обычно выгуливаете собаку?

– В восемь.

– Значит еще есть время.

– Для чего?

– Чтобы убежать, скрыться, исчезнуть. Переехать на несколько дней к Ангелу, например. Помните, мы заходили к нему, когда сломалась машина? Там всегда наготове диван для гостей. У Ангела вы будете в большей безопасности.

– Представляю, – она улыбнулась. – Но ничего не получится. Стэндап вдруг решил съездить в один подмосковный пансионат. Говорит, хочет побыть среди русской природы. И потом, там дешевле, чем в отеле. Как переводчик я поеду вместе с ним. А первого у него билет на самолет. Вы потерпите до первого? – Катя продолжала улыбаться. – А когда я освобожусь, мы сходим в гости к вашему гитаристу. Очень жалею, что не послушала, как он играет. Но только ни о каком гостевом диване речи быть не может. Даже не надейтесь.

– Хорошо, пусть будет пансионат. Там вас не тронут. Они побоятся привлекать внимание к заморскому гостю. Это не входит в их планы.

– Кто они?

– Кого вы должны были предупредить о моем приходе? – спросил я в свою очередь.

– Но...

– Да сообразите же вы наконец! Кто знал ваш адрес, кто мог дать ключи от вашей квартиры тому психу, который напал на нас в ресторане? Кто вообще позволил ему войти с оружием в этот ресторан? Я видел вышибал, мимо них и муха не пролетит. Если на то не будет указания их босса, естественно. Этакого шустрого типа, обожающего красный цвет. Кстати, а какого цвета у вас нижнее белье? Тоже...

Тут я получил по физиономии. Попытался улыбнуться, но вдруг почувствовал, словно внутри меня лопнул тросик, удерживающий позвонки в вертикальном положении, и я стал складываться, как антенна армейского передатчика, пока не растянулся на полу.

Очнулся от того, что собака лизала мне лицо.

– Ох, как вы меня напугали, – Катя сидела рядом на полу, поджав под себя ноги.

– Слишком много меня били сегодня, – вставать с пола не хотелось. – Вот и хватило одной оплеухи.

– Вы ее заслужили, – отрезала она. – Сказали такую мерзость.

– Я думал, босс "Красной лошади" – ваш любовник.

– Ну и идиот, что так думали.

– А откуда же у него ключи от этой квартиры?

– У него их никогда и не было, – она вдруг принялась изучать ногти на правой руке.

– А у кого?

– Ну у Олега, у Олега, – она мотнула головой. – У моего шефа. А вы что думали – такую зарплату жаждут получать толпы девиц, которые лет на десять моложе.

– Подождите... Ключи были только у Федоренко?

– Вы хотите, чтобы я снова вас ударила? Конечно, только у него. Но почему были? Я думаю, он забрал их с собой, когда улетал в Париж. Ведь это его квартира, между прочим. Сейчас он купил трехкомнатную на Кутузовском, но прописан, по-прежнему, здесь.

– Все ясно, – поднялся на ноги.

– Наконец-то вам что-то ясно, – саркастически заметила Катя. – Ну и как, мне продолжает что-то угрожать?

– В большей степени, чем вы думаете, – ответил я как можно серьезнее.

– Что же делать? Может, объясните толком?

– Сейчас некогда. – я посмотрел на часы, забыв, что они были без стрелок. Вы собирались сегодня поехать в пансионат?

– Да, вечером...

– Возьмите все необходимые вещи прямо сейчас. Весь день держитесь поближе к иностранцу. А вечером отправляйтесь, не заезжая домой, в этот пансионат. Собаку с собой возьмете?

– Нет, отвезу к маме.

– Жаль. С ней вы были бы в большей безопасности. – я наклонился и почесал овчарку за ухом. – Оставьте мне ключи. Я посторожу вашу квартиру.

– Ключи? С какой стати?

– Хочу проверить одну идею. Поверьте, я не собираюсь вас обчистить.

– А почему я должна вам верить?

Овчарка зевнула и облизала мне руку.

– Удивительное дело, – сказала Катя. – Марта реагирует на вас, словно сто лет знает.

– Она мне доверяет.

– Просто вы понравились этой суке, – улыбнулась Катя.

– Вообще-то я иногда нравлюсь сукам.

Женщина ничего не сказала, только подозрительно посмотрела на меня.

* * *

Проводил Катю, проследив, как она уехала. Вернулся в квартиру. После свежего воздуха усталость навалилась с новой силой.

Теперь надо позвонить по телефону. Но в памяти пусто.

Никак не могу вспомнить номер. Хорошо, что записная книжка лежала в кармане.

– Василий, – сказал я, когда он снял трубку. Язык у меня еле ворочается. Кажется, весь рот набит песком.

– Ха, как я рад тебя слышать! – его веселый голос. – Куда пропал? Я вчера...

– Прекрати трепаться. Постарайся вспомнить, по часам, где ты находился, начиная с нашего злополучного похода в ресторан.

– Протестую! – он заржал, – Настоящий мужчина не

распространяется о таких вещах.

– Я не шучу. Сегодня ночью убили твою подружку. Снегурочку.

– Ты что, старик, серьезно? Ну и дела... А ты откуда знаешь про убийство?

– Подожди. Ты должен составить себе алиби.

– К черту, зачем мне алиби? Сегодня, говоришь? Я дома был. Соседи подтвердят. В коммуналке вся жизнь, как на ладони.

– Не важно, где ты был сегодня ночью. Важно, где ты находился в ночь на католическое Рождество.

– Да мы же вместе с тобой были в ресторане, забыл? – он снова засмеялся, но как-то неуверенно.

– Вот именно. А куда ты поехал после?

– Как – куда? Поехал к ней... Тьфу ты, она же теперь не сможет подтвердить. Но с какой стати я должен отчитываться за ту ночь?

– Труп, – сказал я, чувствуя, что каждый произнесенный звук отзывается болью в избитом теле.

– Чего? – не понял Василий.

– Куртка осталась в гардеробе.

– Какая куртка?

– Поэтому труп был голый.

– Старик, ты чего пил? И сколько? Даже завидно.

– Непременно станут выяснять, откуда взялся лишний труп. Я был бы рад оставить все, как есть, но боюсь, теперь не получится.

– У тебя там все в порядке с головой? – задумчиво произнес Василий.

– Все в порядке. И ты это знаешь, – я повесил трубку.

* * *

Я посмотрел на постель, которую соорудила себе Катя из кресла и двух стульев. Наверное, не смогла заставить себя спать на диване, где до этого лежал труп.

А мне – все не по чем. Я сейчас запросто устроюсь на этом диване и немного отдохну. Глаза закрывались сами собой. Последнее, что подумал – если я вдруг усну, ничего не стоит со мной справиться. А скольким людям я мешаю? Вот, похоже, их число выросло еще на одного. Жаль, что последний оказался моим другом.

...Сквозь сон я слышал – кто-то открывает ключом входную дверь. Но только перевернулся на другой бок.

* * *

Белый потолок. Белый краешек неба. Белые снежинки за окном падают наискосок.

Поворачиваю голову и вижу ухмыляющуюся физиономию Василия. Он сидит рядом на табуретке.

– А ты во сне слюни пускаешь, – сообщил он.

– Как ты здесь оказался?

– По какому поводу тебя так разукрасили? – спросил он вместо ответа.

– Боролся с преступностью.

– Тоже, нашел себе занятие.

– Откуда у тебя ключи от этой квартиры? – я слез с дивана.

Чувствовал я себя немногим лучше раздавленного помидора.

– Ты же сам догадался, – он пожал плечами. – Не пойму только, каким образом? Чего-то жрать охота. Я позавтракать не успел. Купил по дороге пончиков. – он поднял промасленный пакет, который стоял у его ног на полу. – Поделиться?

Я почувствовал приступ тошноты. Васька внимательно посмотрел на меня:

– Надо бы тебе гастроскопию сделать, – сказал он.

– Сегодня ночью мне уже сделали лоботомию, – отмахнулся я.

– Не тяни время, ладно? Ты привез труп в эту квартиру в ночь на двадцать пятое?

– Ты в конце каждой фразы добавляй: "Да?", – а я буду просто кивать, раз ты так дорожишь временем, – предложил он. – Да? Киваю, привез. Ты его убил, да? Киваю, убил. Но как ты догадался? Понял, что он лежал там, на полу в ресторане, уже мертвый?

– Нет. Я ведь не специалист, чтобы с одного взгляда определить – мертвый ли это, или человек просто вырубился надолго.

– Увы, – Вася развел руками и грустно посмотрел на меня. – Этот парень вырубился навсегда.

– Это была самооборона. Если бы ты не подоспел, псих застрелил бы и меня, и, наверняка, еще несколько человек. Он собирался палить во все стороны, пока не кончились бы патроны.

– Ну, дело это не меняет. Я убийца, а ты меня раскрыл. Но чайку с пончиками попить никогда не помешает. В этом доме наверняка есть чайник, вода и плита. Может сообразим по чашке чего-нибудь горяченького? – он улыбнулся и достал сигарету. Но не прикурил, а только растер между пальцев. Я начинал понимать, как дорого ему дается напускная веселость.

Мы перешли на кухню. Я поставил чайник на огонь, а потомна правах временного хозяина полез в холодильник. Среди собачьих консервов я нашел с дюжину яиц, грудинку и бутылку джина.

– Давай яичницу приготовлю, – предложил я. – а ты покури спокойно.

Открыл джин и налил неразбавленного в чайные чашки грамм по сто.

– Рассказывай по порядку, ладно? – я выпил, а Василий к своему не притронулся.

– Нет, сначала объясни, как ты догадался? – попросил он.

– Очень просто. Труп лежал на диване абсолютно голый. И одежды нигде в квартире не было. Стал гадать – почему с него все сняли? И решил – чтобы скрыть отсутствие какой-то одной детали, которая могла бы навести на след... – я смущенно посмотрел на Василия.

– Договаривай, – бросил он. – На след преступника, – взял бутылку, долил себе в чашку до краев и залпом выпил.

– Ну да. Предположим, человека убили ночью в собственной постели, а труп отвезли в другое место. Когда его найдут и обнаружат, что он в одной пижаме, станет ясно, где совершено преступление. Круг поисков сужается – или родственники, или соседи. А если не будет никаких вещей – поди догадайся, был ли он в плавках, в зимней шубе или скафандре. Потому что в первом случае его могли убить в бассейне, во втором – на улице, а в третьем – на орбитальной космической станции.

– Насчет станции ты переборщил, – возразил Василий.

– Вот я и начал с самого простого – проверил, не оставил ли в ту ночь кто-нибудь в гардеробе верхнюю одежду? Оказалось – да. Причем двое. Пальто и куртка. Куртка по размеру вполне подходила покойнику. Тем более в кармане я нащупал несколько патронов. Следовательно, этот человек живым из ресторана не ушел. Ты вынес его на руках из зала. Потом вернулся, сказал, что пострадавший от госпитализации отказался. И уехал, сославшись на свидание. Мне уже тогда это показалось странным. Ты бы не стал комкать вечеринку ради какой-то юбки, тем более бросать меня одного в этом ресторане. Но – мало ли какие у тебя дела, подумал я. Тем более, о трупе я еще ничего не знал.

Когда ломтики грудинки подрумянились, я стал выливать туда яйца.

– Кулинар, – заметил Василий. – А суп когда-нибудь пробовал варить?

– Конечно, – ответил я не очень уверено.

– А скажи, вот мясо варишь, появилась пена – это хорошо или плохо?

– Ее надо снимать, иначе...

– Ха, сам знаю, это я тебя проверял, – он снова достал пачку сигарет и неумело закурил. В принципе, я очень редко видел его курящим. – Знаешь, я не раскаиваюсь, что убил этого психа, хотя все вышло случайно. Увидел у него в руках пистолет и ударил, – он посмотрел на свой кулак. – Тогда не время было рассчитывать силу. Я сразу понял, что он мертв. Ждал, что кто-то наклонится и проверит. Тогда все было бы просто, – он улыбнулся, – сидел бы сейчас на нарах и гадал, какую мне статью впаяют: превышение необходимой самообороны или непреднамеренное убийство.

– А может, оправдали бы.

– Шутишь? Если при самообороне есть труп, то оправдать могут разве что беременную старушку – инвалида детства. А для здорового мужика это всегда превышение. Но представляешь, никто не собирался проверять – дышит ли этот тип вообще, или нет. Вези его сам в Склиф, сказал мне вышибала, когда я тащил тело... Ты тоже – ноль внимания. Принялся клеить ту дамочку...

– Кстати, мы сейчас находимся в ее квартире, ты знал?

– Что?! – Василий с изумлением на меня уставился.

– Ты ведь сюда привез труп.

– Да... Но я не знал, что псих и эта дамочка как-то связаны. Просто у него в кармане я нашел – знаешь, дистанционный ключ от автомобильной сигнализации. Нажимаешь на кнопку, фары мигают, сигнализация отключается. Я еще подумал откуда у него такая шикарная штучка? Впрочем, сейчас шикарные вещи могут оказаться у совсем неподходящих для этого людей... Прошел по стоянке, понажимал на кнопку. Отозвался золотистый "Мерседес". Там, в бардачке, лежали документы владельца машины с этим адресом и ключи от квартиры. Решил – раз он здесь живет, отвезу тело поближе к дому. Пусть милиция решит, что угрохали в подъезде. Сейчас часто убивают в подъездах...

– Но ведь на фотографии в документах был другой человек.

– Угу. Мне тогда было только фото с мертвецом сличать. Я и не подумал, что у него в кармане оказались ключи от чужого автомобиля. Вот и привез его... Ну а потом понял, что он в одном пиджаке, а на улице – мороз. Догадаются, что убили не здесь. Решил затащить в квартиру. А тут... Я увидел, что мужских вещей нет. Живет одна дама с собачкой. Вот тогда мне и пришла в голову идея раздеть его совсем... Мне приходилось на работе раздевать покойников...

– Есть будешь? – я поставил перед ним сковородку.

– Давай. Когда еще придется вкусно поесть.

– Да хоть завтра.

– В камере яичницу с ветчиной не дают, – он невесело усмехнулся.

– А кто тебя посадит в камеру?

– Разве ты не сообщишь в милицию?

– Я? Нет.

– Смотри, сокрытие есть соучастие, – он отправил в рот кусок с половину сковородки.

– Мне тут намедни один иностранец сказал – друзья иногда совершают поступки, которые преследуются законом государства. Но ведь от этого они не перестают быть друзьями.

– Не наша философия, – заметил Василий. – Чуждая. Ну ты и пересолил. Влюбился, что ли?

– Может быть.

– Это хорошо, – одобрил он. – А то строишь из себя монаха. Я за всю жизнь, наверное, не меньше сотни подружек имел.

– А я любил всего нескольких женщин.

– Выходит, тебе повезло больше, – Василий кивнул. – Ну, с любовью и дружбой мы вроде разобрались. А как быть с трупом?

– Ты ведь приехал, чтобы проверить – на месте ли тело?

– Именно.

– А сейчас ничего не замечаешь?

– Замечаю. Вода из крана капает.

– А где труп?

– Исчез, – он кивнул.

– На самом деле исчезли два трупа. Ты говоришь, что нашел в кармане у того психа ключи от автомобиля, где в бардачке лежали документы на имя владельца этой квартиры?

– Так оно и было, – Василий кивнул.

– А я, как уже сказал, обнаружил, что в гардеробе ресторана в ту ночь два человека забыли свою верхнюю одежду – один – куртку с патронами в кармане, другой – дорогое черное пальто. Именно в таком пальто ходил владелец этой квартиры.

– Модная одежка. Их носят все, кто хочет выглядеть богатым.

– Верно. Но ключи от автомобиля, принадлежащего Федоренко– так зовут владельца квартиры и пальто – тоже почему-то оказались в чужих руках. А владелец ресторана просто запаниковал, когда узнал, что я рассматривал одежду в гардеробе. Теперь второе. Куда делся пистолет, которым размахивал псих?

– Пистолет? Подожди, его ведь взял такой важный тип с бабочкой на шее. Наверное, пьет только коньяк "Хеннеси".

– Угу, владелец ресторана. А теперь посмотри, – я достал оружие, которое мне подбросили. – Узнаешь?

– Да, – он дотронулся до вмятины на рукоятке, – похож.

– Сколько стрелял псих?

– Один раз.

– Тут не хватает двух патронов.

– Значит, он где-то еще выпустил одну пулю.

– Вряд ли он сам.

– Что ты хочешь сказать?

– Я просто сравниваю. Этой ночью меня подставили. Заманили в одно место не без помощи твоей знакомой – Снегурочки...

– У нее не было никаких моральных принципов, – он грустно покачал головой.

– Тот редкий случай, когда моральные принципы могли чего-нибудь стоить. Женщину задушили, а меня напоили до бесчувствия. И подбросили пистолет. Как могли бы развиваться события, не вмешайся случай? Меня арестовывают по подозрению в убийстве женщины, устраивают обыск, находят ствол. Ствол проверяют – и к нему подходит пуля, оборвавшая одну весьма дорогостоящую жизнь. Даже ленивый следователь постарается спихнуть такой "висяк" на столь подходящего подозреваемого.

– Это уж точно.

– Теперь второй случай. Вернее, первый. В ресторане какой-то накачавшийся наркотиков псих пристает к посетителям, выхватывает пистолет – бах-бах... Есть пострадавшие. Оружие проверяют и опять-таки узнают, что выпущенная их этого ствола пуля оборвала вышеназванную весьма дорогостоящую жизнь. Актеры меняются, остаются неизменными только две вещи – пистолет и пуля в теле жертвы.

– Почерк похож, – кивнул Василий. – Там наркотики, тут алкоголь – мол, состояние невменяемости. В обоих случаях – случайные жертвы, чтобы была необходимость начать следствие. Наверное... – он посмотрел на меня, – этого наркомана использовали втемную?

– Скорее всего. Поручили устроить заварушку в кабаке.

– Тогда он был просто обречен...

– Уверен в этом. После первых же выстрелов его обезвредил бы кто-нибудь из охраны, посвященный в дело. Причем убил бы не боясь, превышение это самообороны или нет. Ставки слишком высоки. А к вещественным доказательствам добавился бы еще брелок с ключами...

– Который наркоман якобы забрал у первой жертвы, – Василий хлопнул себя по колену. – Но в обоих случаях у них ничего не получилось. Пора бы поменять стиль.

– В первом случае у них ничего не вышло. Что же касается меня... – я показал на пистолет, лежавший на столе.

– Так избавься от него побыстрее.

– Ни в коем случае.

– Почему?

– Собираюсь вернуть его владельцу. Иначе будут новые жертвы.

– А ты знаешь, кто владелец?

– Тот, кому пригодилось тело, принесенное тобой в эту квартиру. Поэтому я и сказал по телефону: непременно станут выяснять, откуда взялся лишний труп. Я был бы рад оставить все, как есть, только теперь не получится.

– Лишний труп?

– Да. Сейчас я уверен, что человек, взорвавшийся вместе с автомобилем возле метро...

– Это возле нашего метро пару дней назад?

– Так вот, этот человек был к моменту взрыва уже мертв по крайней мере часов десять. Чтобы это выяснилось, – я посмотрел на Василия, – мне придется рассказать твою историю. Только так все трупы обретут своих хозяев.

– Все понял. Что ж, попробую как-нибудь выкрутиться. Во всяком случае, бегаю я неплохо.

– Тогда стартуй прямо сейчас.

* * *

Отоспавшись, я отправился в качалку. Слышал, сегодня братва собиралась "оттянуться" перед новогодними праздниками в сауне.

В предбаннике сидело несколько человек, но нужного мне среди них не было.

– Где Валерка? – спросил я после традиционных рукопожатий и поздравлений с наступающим годом.

– В парилке. Я смотрю, ты интеллигентный парень, чего у тебя общего с этим волчарой? – спросил пожилой мужик, которого все звали Алексеич.

Алексеич работал в милиции и, кажется, был там важной птицей. Только не знаю, какой. Многие относились к нему настороженно, потому что он утверждал когда стоит перед экраном выключенного телевизора, то видит собственные внутренние органы. Только по этому настороженно, а вовсе не из-за его профессии.

– Алексеич, тут все равны, – поправил его кто-то, завернувшийся в простыню. – Как в бане, – и засмеялся. – Сейчас позову Валерку, а то жарковато тебе тут ждать.

– Верно, – я снял дубленку. Остался в сером фланелевом костюме.

– Уже начал праздновать, да? – спросил Алексеич, заметив мои синяки.

– Куда уж там.

– Это я понимаю, – весело сообщил появившийся из парилки голый Валерка-боксер. – А я как проклятый дома сижу. Баба достала – хватит по кабакам шляться... Ну ее. Курица. Ничего, сегодня наверстаю. Непременно кому-нибудь голову набью. Молодец, что живой остался, – добавил он тихо, так, чтобы слышал я один.

– Отойдем? Разговор есть.

– Только недолго, – он обмотал вокруг бедер махровое полотенце.

Мы отошли к дальней скамейке. По дороге он взял две бутылки пива из батареи, выстроившейся вдоль стойки с гантелями. Открыл, протянул одну мне:

– Ну выкладывай, что за базар.

– Про меня не забыли? Шамиль все еще на тропе войны?

– Не знаю, не спрашивал, – ответил Валерка уклончиво. – Своих дел хватает.

– Устрой мне с ним встречу.

– Не советую, – Валерка поморщился. – Шамиль вообразил себя крутым уркой, он все равно тебя в покое не оставит, хоть в ногах валяться будешь.

– Слушай, я у кого в ногах валялся? Скольких своих людей он недосчитался после нашей встречи?

– Так то зелень была.

– Ладно, пусть присылает молочной спелости..

– Зря ты так. От матерого тебе не уйти, – покачал головой Валерка.

– Тогда и посмотрим. А сейчас у меня для Шамиля есть

деловое предложение. Должно его заинтересовать. Как говорится, смерть всегда найдет, а бизнес есть бизнес.

– Деловое? – Валерка задумался. – Не ерунда какая-нибудь?

– Возьмет столько, сколько сможет.

– Шутишь?

– А ты бы стал на моем месте?

– Когда стрелку забить хочешь?

– Сегодня.

– Что у нас сегодня? – он задумался, – Ладно, перехвачу его где-нибудь днем... Ты часов в девять вечера подгребай к "Метле" на Арбате. Я встречу.

– Договорились.

– Ну, будь, – он махнул рукой и заспешил в парилку.

По дороге обернулся:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?

Я пожал плечами. Глупый вопрос.

* * *

В девять вечера на Новом Арбате было празднично. Залитая неоновой радугой улица отражалась в низких рваных облаках. Облака проносились по ночному зимнему небу, унося в себе отражение витрин магазинов и вывесок престижных клубов. Посреди тротуара стояли две девочки и играли на скрипках. Мелодия была такая же тоскливая, как и поземка, которая мела у ног.

Я услышал, как просигналила машина со стороны автострады, и обернулся. Возле припаркованной у обочины иномарки стоял Валерка и махал мне рукой. По тому, как он жестикулировал, видно – торопился.

– Слово держу, – сообщил он. – Тут по проспекту открылось одно местечко, так что братва решила там посидеть. Не возражаешь?

Развернувшись через Манежную, мы снова проскочили Новый Арбат, взлетели на мост... Чем мне нравятся хорошие иномарки– при плавности и тишине возникает ощущение стремительности.

Сразу после Панорамы водитель взял правее и затормозил возле углового дома.

– Здесь же обыкновенная столовка! – удивился я, так как знал немного топографию. – Пока работала Бородинская панорама, тут кормили заезжих экскурсантов. Кстати, довольно скверно кормили. У знакомых собака околела после того, как ей скормили местную котлету.

– Котлеты придуманы не для собак, – заметил Валерка. -А столовку теперь переделали в кабак. Днем отсюда прекрасный вид на "Бабу с тараканами", – он неопределенно махнул рукой в сторону пика на Площади Победы.

При всем своем блатнярстве, Валерка был верующим и неоднократно базарил по поводу близкого соседства православного храма и "идолища поганого". В общем, мужик был не так уж прост, как казался снаружи.

– Первым к Шамилю не лезь, – предупредил он. – Он не любит, когда за столом дела решают. За столом ты – гость. Ешь, пей, в общем, веселись. А уж потом толковать будете.

Валерка провел меня за стол, Шамиль чуть заметно кивнул, а остальным – их человек восемь – было наплевать.

С едой на столе обстояло простенько – салат с

лобстерами, форель, запеченная в сметане, пицца микста, в которую кладется все, начиная от шампиньонов и кончаямоллюсками. Вино было белое молодое в длинных бутылкахзеленого стекла.

Похоже, я попал в ресторанчик с итальянским акцентом.

Компания подобралась разношерстная. Все были чисто выбриты и хорошо подстрижены. Пахло французским одеколоном, а костюмы на многих стоили не меньше билета до Парижа и обратно. Что же касается золотых "Ролексов", перстней и заколок для галстука, то суммарная их стоимость вполне соответствовала цене самого ресторанчика на Кутузовском.

Разве что лица... Не всем удавалось за золотистым загаром, полученным явно не в зимней Москве, сытостью здоровой и вкусной еды, ухищрениями массажистов и визажистов скрыть изрезанность черт, выщербленных колымскими ветрами, и издерганность взгляда, зараженного долгим однообразием лагерной жизни.

Хотя попадались и вполне милые здоровые ряшки, разве что слегка подпорченные наглой безнаказанностью. У них, похоже, все еще было впереди.

– Слышь, мужик, ты на моего кореша похож. Он в Гарварде охранником работает. Тоже побрит плохо, – мужик справа от меня заржал, словно сказал что-то остроумное.

– А я своего сына в юридический пристроил, – сообщил собеседник напротив. Мне это таких бабок стоило – я бы твой Гарвард на корню скупить мог.

В дальнейшем беседа протекала так же весело и ненавязчиво.

Около полуночи Шамиль встал из-за стола. Сонный официант проводил нас до выхода. На улице Шамиль подошел к своей машине и только тут сделал вид, что заметил меня. Открыл дверцу большой черной машины, махнул мне рукой и влез первым. Валерка же, стараясь не поворачивать в мою сторону головы, сел в другой автомобиль.

– Боксер сказал, у тебя дело? – он вопросительно посмотрел на меня. Выкладывай.

– В Москве сейчас находится один американец. Его раскручивают на крупную сумму.

– Не, с американцами я не связываюсь, – Шамиль покачал головой. – Они вон Японца замели.

– Этот не станет никому говорить, что на него наехали.

– В чем здесь покупка, а?

– Когда-то, у себя на родине, он был знаком с советским разведчиком. Теперь предполагает, что существуют документы, которые можно истолковать так, что его завербовало КГБ. В Штатах за шпионаж грозит пожизненное. У американца деньги есть. Он готов платить, – выпалил я все.

– И с КГБ я не стану связываться, – хмуро ответил Шамиль.

– На кой мне надо пулю от снайпера получить.

– Американца шантажируют люди, которые уже не работают на Лубянке.

– Связи-то остались, а? – он покачал головой.

– Мы же не будем отбирать деньги силой. С нами поделятся.

– Поясни.

– Мне надо, чтобы вы встретились с боссом ресторана "Красная лошадь".

– А дальше?

– Я с ним поговорю, и он захочет войти с вами в долю.

– С какой стати?

– Это уж я вам обещаю.

– Чего стоят твои обещания?

– Моей головы.

– Твоя голова, – он дунул на раскрытую ладонь, – не стоит даже этой пыли.

– Но ведь это моя голова. Я к ней привык. Можно сказать – дорожу. И не стал бы понапрасну ею рисковать.

Машина резко затормозила на светофоре и я поморщился от боли в спине.

– Ты чего кривишься? – зло спросил Шамиль.

– Позвоночник болит.

– Остеохондроз?

– Да. Застарелый, – я улыбнулся.

– А как лечился? – вдруг заинтересованно спросил он.

– Когда-то делал подводное вытяжение...

– А иглоукалывание не пробовал?

– Нет.

– Меня вот месяц назад прихватило, так очень помогло, – сообщил Шамиль с неожиданно потеплевшим взглядом.

Похоже, он нашел родственную душу.

О`Генри ничего не придумал, утверждая, что радикулит сближает людей. Слишком назойливое заболевание, когда мучительная боль в спине в любое мгновение может сделать тебя беспомощным. Тот, кто этого не испытал, никогда меня не поймет.

– Лучшее средство – стаканчик виски, – сообщил я, вспоминая, что там советовал американский писатель.

– Серьезно? – он поднял брови. – Откуда знаешь, а?

– В книге прочитал.

– Да врут все в книгах, – сказал он недоверчиво. – Они жизни не знают.

– Этот знал. Длинный срок в тюряге отмотал. В американской, – уточнил я.

– В законе, что ли? – с уважением спросил он.

– Наверное, по их понятиям.

– Надо будет почитать. Запиши мне его фамилию, – он на мгновение задумался. – А насчет стаканчика виски – это мы сейчас устроим. Ты ничего не перепутал именно виски надо?

– он похлопал шофера по плечу и коротко бросил, – В "Красную лошадь".

8. ИГРА НА ПОРАЖЕНИЕ

У входа нас не стали обыскивать. Просто здоровенный мужик в смокинге увидел Шамиля и распахнул перед нами дверь.

– Передай Митрофанычу, я хочу его повидать, – небрежно сказал Шамиль. Буду наверху, в казино.

Мы прошли мимо дверей в ресторанный зал и поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь тоже все было выдержано в багровых тонах. Мягкий вишневый ковер заглушал звук шагов. Одетые в красные строгие костюмы девушки-банкометы за игорными столами, большая рулетка посередине. Целую стену занимала стойка бара, сверкая хрусталем бокалов и стеклом бутылок всех цветов, размеров и форм. Возле стойки убивало время от силы пять человек. Людей вообще было немного.

Мы подсели к стойке бара, и Шамиль заказал виски.

– Здесь можно спокойно выпить, – заметил он.

– Хорошо, – я кивнул. – Только я тоже хочу угостить. Бурбон, пожалуйста, обратился к бармену. – Если нет Олд Блэксмит, налейте Джим Бим – вижу у вас бутылку.

– У нас есть все напитки, – заметил бармен немного высокомерно и с сомнением посмотрел на пятидесятидолларовую купюру. – Вообще-то мы принимаем только рубли, но... – он скосил глаза на Шамиля, – для вас я, конечно, сделаю исключение. Сдачу могу дать только из расчета вчерашнего курса.