Текст книги "Убийственный аргумент"

Автор книги: Андрей Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Где я мог вас видеть? – спросил джентльмен с внешностью гордого покорителя Аравийской пустыни.

– Везде, – я пожал плечами.

– А почему вы оказались именно здесь, а не везде? – хотя он уже взял себя в руки и даже попытался улыбнуться, улыбка больше смахивала на натужный оскал бедуина, присевшего на корточки за ближайший бархан.

Я повторил историю, которую уже поведал гардеробщице. Он слушал меня, думая о чем-то своем. Потом коротко бросил охраннику:

– Посмотри у него документы.

Тот подошел сзади, проверил, нет ли у меня оружия, а потом достал из кармана бумажник и перебросил своему боссу.

Джентльмен полез в мой бумажник, достал разрешение на газовый пистолет, внимательно посмотрел на него, засунул обратно и вернул бумажник.

– Что ж, – задумчиво протянул он, – в случае чего...

– В случае чего?

– Мне не нравится, что ты так интересуешься одеждой наших посетителей.

– Но ведь ничего не пропало?

– Пока, да. Так что в случае чего, – повторил он, – я знаю, где тебя найти.

Он снова перешел на "ты".

– А я знаю – где тебя. – я кивнул. – Тем более, кое что все-таки пропало. Пистолет, который потерял вчера один невоздержанный гость заведения.

– Так вот откуда я тебя помню – встрепенулся джентльмен. -Но мне не нравится такой разговор.

– Мне – тоже, – я потрогал распухшую губу. – Но чего не сделаешь ради установления истины?

– Вы что-то ошибаетесь, товарищ, – хозяин ресторана повторил то же обращение, что и уборщица. – Не пойму, о чем вы говорите?

– Я так и думал.

– Значит, вы искали оружие? – я с удивлением заметил, что он как-то расслабился, словно мысль о том, что я "всего лишь" искал пистолет была ему приятна. – Вы ищете его не там. Проводи, – он обратился к охраннику. И добавил, – Только запомни хорошенько внешность. Если еще раз пропустишь в здание, можешь даже не приходить, чтобы сдать свою дубинку.

По взгляду, которым он меня одарил на прощанье, было заметно, что джентльмен глубоко раскаивается, что предложил мне пива, вместо того, чтобы съездить еще раз по физиономии.

* * *

На следующий день я решил пойти в спортзал, или, как чаще говорят, в "качалку". Это только первые полгода трудно заставить себя два-три раза в неделю таскать штанги. Потом еще труднее.

Качалка – нейтральная территория. Здесь следователь

прокуратуры страхует на жиме лидера местной группировки, а владелец магазина и восемнадцатилетний хулиган мирно обсуждают достоинста становой тяги. За этими стенами у каждого своя жизнь, и завтра один может смотреть на другого сквозь прорезь прицела. Но сейчас... Когда в твоих руках, над тобой, штанга весом в сто пятьдесят, кто в случае чего вытащат тебя из-под этой груды металла? Кто ближе стоит.

И в этот момент мы роднее, чем братья.

Между подходами поздоровался с Валеркой-боксером. Рукопожатие обеими руками. Ритуал, пришедший из "крутого" мира. Здесь, конечно, не более, чем ритуал. Никто не собирался доставать ствол свободной рукой. Валерка-боксер был то ли блатной, то ли приблатненный, знаком с местными авторитетами и в курсе жизни, образно говоря, криминальной среды.

Через час появился Василий.

– Эй, – он увидел Валерку, – ну что, пришили твоего кореша?

– Что? Да... – Валерка растеряно посмотрел на нас и отошел подальше.

– Откуда знаешь, что у него приятеля убили? – спросил я.

– А я и не знаю. Только у него такие кореша, кого-нибудь все время пришивают, – Васька беззаботно махнул рукой.

– Все сроки прошли, – я развел руками. – Опять на диване жирок нагуливал?

– Нет, ты не прав. Тут была веская причина. – Василий подмигнул на манер француза, извиняющегося за опоздание на деловую встречу.

– Насколько веская? Килограммов шестьдесят?

– Нет, ты не прав, – постоянная присказка. – Фигурка

высший класс. На лицо – так себе... передних зубов нет... Ну, да ладно. Главное – фигура. Знаешь, она Снегурочка. В самом деле. По фирмам ездит, подарки развозит. За один визит до пятидесяти баксов получает.

– Как же она... без передних зубов?

– Ей что, в зубах подарки носить? – Васька постучал пальцем по виску, Вообще рот открывать незачем. Зато какие ноги...

– Познакомь? – мне вдруг в голову пришла одна мысль.

– Ты же у нас верный муж.

– Это точно.

– Тогда зачем тебе Снегурочка?

– Надо одну фирму поздравить. Завтра, вечером.

– Завтра двадцать восьмое. Рановато.

– В самый раз. Пусть она достанет костюм Деда Мороза для меня. А ты нас на машине отвезешь.

– Мне больше делать нечего? До одного гаража час добираться.

– Не надо было машину покупать, если не ездишь.

– Уговорил.

– Я в долгу.

– Смотри, – он погрозил пальцем, – после потребую массу мелких услуг.

– Как бы я без тебя жил?

– Помер бы давно. Хотя, все равно помрешь.

– Да, пошел ты...

– Чего кипятишься? Все помрем, никуда не денемся! Кого пристрелят, кого взорвут, а кто-то подавится шоколадкой под одеялом.

Черт бы побрал этого Ваську. Вечно чего-нибудь ляпнет.

* * *

Утро опять начиналось с телефонного звонка. Если так пойдет и дальше, можно выбросить будильник.

– У тебя красивая жена, парень, – раздался в трубке гнусавый голос, как если бы кто-то говорил, прижав пальцем одну ноздрю, да еще засунув в пасть пару пластинок жевательной резинки.

Старый трюк, чтобы изменить голос. Я хотел было сразу повесить трубку, но удержался. Я почему-то был уверен, что это не ошибка.

– Спасибо, я ей передам.

– Во-во. А еще передай... – и дальше понесся поток различных гнусных выражений, которые обычно пишутся на стенках в общественном туалете.

Я слушал, не перебивая. Хотел понять, кто звонит. Потому что если пытаются изменить голос, значит, боятся, что этот голос можно узнать. Из чего следует, что я уже встречался с этим человеком, или хотя бы слышал его.

– Ну, ты все понял? – подонок на другом конце провода выдохся.

– Угу. Слушай, может я тебя лучше дрочить научу? – предложил я. – С таким воображением ты станешь виртуозом.

– Ты лучше следи за своей сучкой, – рявкнул он.

– Я встречаю ее по вечерам, так что можешь не беспокоиться.

– Каждый день ты ее не прокараулишь, – заметил голос. – А мне всего одного раза хватит. После она сама ко мне бегать начнет.

Я прислушался. Никаких посторонних шумов, только голос. Говорят не из телефона-автомата.

– Сейчас тебе в дверь постучат, – сказал я.

– Что? – опешил голос, на мгновение потеряв искусственность.

– Это я пришел за твоей головой.

Связь прервалась, но звука брошенной трубки не было. Среди хулиганов и телефонных маньяков радиотелефон пока не получил распространения. Звонивший принадлежал к другим слоям общества.

В принципе, я догадывался, что значит этот звонок: не лезь куда не надо, займись своими проблемами. В качестве такой проблемы мне подбросили угрозу женщине, которая называлась моей женой. Впрочем, она ею и была, только за годы, которые я провел вне милого дома, кое-что изменилось во мне самом. Когда я уезжал, то расставался с девушкой, которая однажды в дождливый день на Чистых прудах, сидя рядом на скамейке у самой воды, сказала, что любит меня. Потом она стала моей женой, и нас стало связывать многое, наверное, самое лучшее тогда в моей жизни. И ночное южное море, низкие яркие звезды и белевшие на загорелом теле следы от купальника. А потом Прибалтика, флигель соседнего дома словно плывет в туманном воздухе. Мы всю ночь играли в карты и ругались от азарта. Я уезжал, помня все это и многое другое, и вернулся, не забыв ничего. Но только кое-что прибавилось. И новое объяснение в любви под рев разбивающегося о набережную Атлантического океана. И смуглое тело внучки индейца, испанки, негра и китаянки среди белого, как снег постельного белья отеля "Хилтон"... Мулатка тает как шоколадка.

Я не изменял своей жене, и я не обманывал гордую красавицу по имени Марисоль. Нелегал должен искренне верить в свою легенду. Это Н. Г. верно подметил. Но когда я вернулся, оказалось, что у меня осталась только легенда.

Плюс жена. Которая только внешне напоминала ту, к которой я должен был вернуться из окопов холодной войны. А другая... у меня не было даже ее фотографии.

Старый мудрый грек как-то там заметил, что нельзя дважды пускать пузыри в одной и той же реке.

* * *

Я набрал номер "Октопуса", который дал мне Н. Г. Щелчка не было – телефон был без определителя– Алле, это из регистрационной палаты. Проверяем. Морозов моя фамилия. – начал я, добавив хрипотцы в голосе. – С кем говорю?

– Извините, вам, наверное, наш референт нужна, она документами занимается. – предположила женщина на другом конце провода.

– Мне ваше руководство требуется. Почему указаны неправильные данные...

– Одну минутку, – в трубке щелкнуло.

– Чем могу помочь? – теперь уже мужской голос.

– Выборочная проверка. В договоре указано...

– Подождите, сейчас возьму его в руки.

– Вы владелец?

– Нет, шеф в командировке. Вы что-то путаете, тут все верно, – я слышал, как он шелестит страницами.

– Как это верно?. Учредитель – Бабарыкин Иннокентий...

– Нет, у нас – Федоренко Олег Витальевич...

– Как это Федоренко? Вот передо мной лежит устав товарищества "Октопус".

– У нас фирма "Октопус", – поправил он.

– Что же это получается: две организации с одинаковым названием?

– Мы зарегистрировали свое в НИИ патентной экспертизы. – сообщил исполнительный директор. – Можете приехать, проверить.

– Если так, накажем вашего тезку.

– Накажите обязательно, – обрадовался мужчина, – а то путаница может получиться.

– Подвезите завтра копию свидетельства.

– Простите, – он смутился, – с сегодняшнего дня на фирме начинаются рождественские праздники, после четырех здесь уже никого не будет. И до седьмого января. Я не смогу никого к вам направить...

– Нет, негоже на следующий год откладывать. – я глубокомысленно хмыкнул, Ждите сегодня, сам заеду.

– Буду рад заодно вас поздравить, – он все правильно понял, принимая меня за мелкого чиновника, напрашивающегося на подарок к празднику. – У нас здание охраняется, на чье имя выписать пропуск?

– Дмитрий Дмитриевич. Пишите – Д. Д. Морозов.

* * *

Я напялил дурацкий красный колпак. Василий с сомнением посмотрел на меня.

– Что, не похож?

– Похож, – он сверкнул золотыми зубами. – Если б не борода из ваты, сошел бы за участника модной тусовки. И пудры много, и щечки накрашены.

– Но-но, без намеков. К тому же, ты никогда не бывал на модных тусовках.

– А то как же, – возмутился он. – Я же корифей конфиденциальной съемки!

Я попросил Василия остановиться.

– Все, мы пошли, – вытер ладони о кафтан.

Я нервничал.

Помог выбраться Снегурочке. Она была лет тридцати, с остреньким носиком и остренькими коленками, обтянутыми красными чулками. Над верхней губой у нее выступили капельки пота. Снегурочке было жарко ехать всю дорогу в своем наряде.

Мы прошли по улице метров пятнадцать. Шел мокрый снег и было скользко. Прохожие оглядывались и улыбались.

– Мы не собираемся сделать что-то опасное? – спросила Снегурочка почти не разжимал губ.

В машине она уже успела рассказать, что вырвала передние зубы и решила вставить фарфоровые. Потому что без фарфоровых зубов ее не берут сниматься в кино. Вот только денег на фарфоровые зубы не хватает. Совсем чуть-чуть. Я пообещал заплатить ей это чуть-чуть.

– Опасное? – переспросил. – Нет. Конечно же, нет.

– А у вас рука дрожит.

– Холодно. Я ведь Дед Мороз.

Козырек подъезда и дверь. Глазок. Я нажимаю кнопку звонка.

Шаги. Кто-то рассматривает нас за дверью.

– Ишь ты, – веселый голос.

Звук отодвигаемого засова. Люди верят в сказки накануне Нового года.

– Здесь находится фирма "Октопус"? – я достаю из кармана записную книжку.

– Здесь. Только у них уже каникулы, – светлоглазый охранник, улыбаясь, смотрит на меня.

– Но у меня тут записано: поздравить сегодня.

– Нет никого, дедуля, я тут один. Меня и поздравляй. – он хихикает и начинает теперь рассматривать мою спутницу. Особенно его интересует качество чулок выше колен.

– Должны были предупредить, – говорю я. – Или хотя бы оставить для меня пропуск.

– Пропуск? – он взял со стола лист бумаги. – Нет тут никакого пропуска... Подожди, написано: В "Октопус" – Д. Д. Морозов.

– Какой – Дэ-Дэ Морозов? Дед Мороз! Вот секретарша, дурья башка, все напутала.

– И точно! – он заржал.

– Тогда распишись, – говорю я.

– Смотря с кем? – он подмигивает.

Зрачки у него такие светлые, что становится не по себе.

– Кому-то надо это передать, – я помахал у него перед

носом мешком, в котором лежали три пустых коробки из-под обуви и кое-что по мелочи. Коробки я позаимствовал у Василия.

– А что там?

– Не знаю. Распишись в получении и посмотри сам. Если только потом тебя начальство не вздрючит за то, что суешь нос куда не надо...

– Буду я за чужие подарки отвечать... – он качает головой.

– Сделаем так, – предлагаю. – Мешок тут оставлю. Свидетели у меня есть, – я кивнул в сторону Снегурочки. – Так что...

– Не будет такого уговора, – забеспокоился охранник. -Тоже мне – свидетели. А если что испортится, пропадет? Завтра другая смена дежурит. А мне отвечать, раз я принял?

– Хочешь – выброси на улицу.

– Как так? – он изумленно на меня уставился.

– Мое дело, как у почтальона – доставить.

– Так тебе же в офис доставить надо, а здесь вахта, – он обрадовался, что смог найти веский аргумент.

– Тогда проводи в офис.

– Не могу. Отойти нельзя, – радость покинула его физиономию.

– Ладно, мне некогда, еще пять адресов, – я нетерпеливо поставил мешок на пол и повернулся к двери.

– Постой, – окрикнул он. – Может, сам к ним поднимешься? Это на пятом этаже. Я ключи дам, запрешь свой мешок в приемной.

– Это пойдет, – я согласился.

– Только обоих не пущу.

– А что нам там вдвоем делать?

Снегурочка хихикнула.

– И проверю на выходе, чтоб ничего лишнего в карманах... – осмелел он.

– Надо верить Дэ-Дэ Морозу, – смеется Снегурочка.

– Внученьку свою оставлю в залог, – я слегка шлепнул ее пониже спины. Тоже проверю, чтобы все на месте было, когда вернусь.

Улыбаясь до ушей, охранник снимает с доски ключ... Все мы немного дети и верим в сказки. Особенно, как я говорил, под Новый год. Как было не воспользоваться?

Я и сам, иногда, мечтаю о чудесах.

Охранник получит Снегурочку, Снегурочка – фарфоровые зубы, а я...

Вскоре я получил такое, что не приведи Господь.

* * *

Дезорганизовать работу фирмы, выразился Н. Г. Я подумал о людях, которые здесь работали, получали зарплату, связывали с процветанием предприятия какие-то надежды, вроде поездки в отпуск или приобретения нового торшера. Сейчас они, как когда-то и я, попадали под определение – оправданные потери.

Достал из кармана инфицированную дискету. Компьютерный вирус, в сущности, та же программа, только в отличие от нормальных, работает не так, как хочет человек, сидящий за машиной, а как решил ее создатель. Может высвечивать на экране всякую ерунду, вроде матерных выражений или пляшущих человечков, а может уничтожать всю информацию, размещенную на диске. Я проверил – компьютеры в этой фирме связаны между собой в сеть, значит, если "заразить" один, через некоторое время вся здешняя электроника будет годиться разве что для того, чтобы с нее вытирали пыль. За последние годы убытки банков и фирм от компьютерных диверсий были больше, чем от всех ограблений, вместе взятых.

Я ненавидел Федоренко. Но я ничего не знал о человеке, который, скажем, сидел за столом у окна. Я представил: он приходит домой и говорит – я потерял работу, потому что фирма прогорела. Какой-то чертов вирус попал в компьютер...

Я повертел дискету в руках. И понял, что не могу решиться.

Я должен сначала понять, что за человек сидит за этим столом. А когда пойму, то уже не смогу решиться никогда.

Загудел лифт? Охранник поднимается посмотреть, что я тут делаю? Нет, показалось.

Обыкновенный канцелярский стол. Компьютер, телефон. Перекидной календарь. Листок со вчерашним числом не перевернут. Я наклонился и прочитал: "Столик заказан в "К. Л.".

"К. Л." вполне могло означать "Красная Лошадь". Меня это не удивляло. Я уже говорил, что не верю в случайные совпадения.

Пешка на шахматной доске тоже не верит. что ее случайно переставили на другую клетку. Она не знает, проводят ли ее в ферзи или подставили под бой.

Включил компьютер. Экран монитора засветился. Закончилось тестирование. Можно начинать, только прежде проверить, какая защита установлена. Но я выдвинул ящик стола. Стал перебирать лежавшие там бумаги. Чистые бланки. Факсы, на которых ярким фломастером были подчеркнуты нужные слова. Папка с копиями платежек, квитанции, счета. Я уже решил положить папку наместо, но машинально продолжал перебирать страницы...

Стоп. В руках – счет на оплату работ гранитной мастерской. "Изготовление памятника из черного гранита (габбро)размером... текст, утвержденный заказчиком..."Я вздрогнул. Щелчок и шипение... Потемнел экран монитора. Погасли лампы на потолке. В здании отключили электричество. Может, охранник таким образом решил меня поторопить? На улице уже наступил зимний вечер, и я оказался в темном пустом помещении.

Выглядываю в коридор – хоть глаз выколи. Выставив перед собой руки, чтобы ненароком не наткнуться на что-нибудь, пробираюсь вперед.

И вдруг: скрип-скрип...

Это сзади. Словно кто-то переступил с ноги на ногу.

Я замираю. Тишина. Делаю шаг вперед.

Снова: скрип-скрип. Кто-то тоже сделал шаг. Никогда не верил в полтергейст.

Но в руках я держу квитанцию на изготовление надгробного камня. Я успел прочитать текст, утвержденный заказчиком прежде, чем погас свет. И сейчас я во многое могу поверить...

Удар. Перед глазами зеленые всполохи. Это я со всего размаха врезался в дверь. Шарю в темноте. Вот ручка...

На лестнице чуть светлее. Мне предстоит пройти пять этажей. Пять пустых этажей...

Прежде чем начать спускаться, я оглянулся назад.

Слепая темнота... И тут я услышал звук, напугавший меня больше, чем окрик или даже выстрел.

В темноте кто-то тонко и заразительно смеялся. Так

смеяться могла даже женщина. И мне показалось, я слышал этот смех раньше. Но так не смеялась ни одна из знакомых мне женщин.

Наконец, первый этаж. Никого. Ни охранника, ни Снегурочки. Дверь закрыта на засов. Куда они подевались?

С паршивым чувством выхожу на улицу. В этом здании творилось что-то странное.

Хоть машина на месте. Возле нее маячит фигура в белом тулупчике.

Снегурочка прыгает с ноги на ногу. Мгновение я молчу, стою и тру висок кончиками пальцев. Я словно очнулся после тяжелого сна.

– Вы знаете, что предложил мне этот тип, когда вы пошли наверх? возмущается она. – Он решил, что я бесплатное приложение к подарку. Сначала я пыталась отвлечь его внимание, как вы поручили. Даже дала номер телефона. А потом он принялся меня лапать, и я врезала ему по физиономии. Тогда этот козел вытолкал меня на улицу и запер дверь.

Точно, дверь была закрыта. Подарка охранник не получил – девушка сбежала. Поэтому он отключил электричество и поднялся на пятый этаж, хотя сначала категорически отказывался покинуть свой пост. Похоже, у парня странное чувство юмора. Вместо того, чтобы выволочь меня за шиворот из офиса, решил попугать принялся смеяться в темноте.

– Кто-нибудь еще входил в здание? – спросил я.

– Нет, никого.

– Вы уверены?

– Я же следила за дверью, ждала, когда вы наконец появитесь.

– И вы дали ему номер своего телефона?

– Не своего, – она хихикнула. – Подруги. Она страшная, как атомная война. Вот разочаруется этот придурок.

– Кстати, а куда подевался Василий?

– Его не было, когда я пришла.

Этого еще не хватало. Достаю сигарету.

– А вот и он! – восклицает женщина.

Оборачиваюсь. Через дорогу семенит Василий, сжимая в каждой руке по бутылке шампанского.

– Решил сбегать в гастроном, – он отдувается. – Новый год на носу. Не замерзли? Сейчас печку в машине включу... Чего это у тебя физиономия, словно увидел привидение? – говорит он, глядя на меня.

Похоже, я на самом деле недавно видел привидение. В тексте, утвержденном заказчиком гранитной плиты, я прочитал фамилию, имя, отчество человека, с которым всего сутки назад разговаривал в Зеленограде. Я допускаю, Н. Г. человек немолодой и мог позаботиться о последнем пристанище. Но только с какой стати указывать и последнюю дату, тем более двухлетней давности? И почему эта квитанция оказалась в столе на фирме, которую он сам же хотел развалить?

По-моему, самое неподходящее место.

* * *

– Ты ведь не натуральная блондинка? – спросил зачем-то Василий у Снегурочки, пока мы сидели в машине и ждали, когда она прогреется.

– Ну и что? – удивилась она, – У меня же глаза светлые. А мужикам нравятся блондинки.

– Нет, ты не права, – он хмыкнул. – В блондинках нет страсти. Разврата бездна, это да. Потому что они им подменяют страсть.

– Но ведь нравятся, нравятся! – засмеялась Снегурочка.

– Блондинки нравятся неуверенным в себе мужчинам. Потому что, холодные по натуре, блондинки привыкли всех дурачить. А некоторые только и ждут того, чтобы их одурачили.

Я не ожидал от него таких философских наблюдений.

– Ну, поехали, – машина тронулась с места, мы завернули за угол и тут Василий чуть притормозил.

– Эй, погляди-ка! – удивленно воскликнул он, ткнув пальцем в лобовое стекло.

Я наклонился, чтобы лучше разглядеть, что происходит на верхних этажах дома напротив. Там, где находился "Октопус".

– Ой, кажется, пожар, – удивленно произнесла Снегурочка и обратилась ко мне:

– Мы ведь сюда с вами заходили, да? – спросила Снегурочка, обратившись ко мне.

– Да... Но... – я здорово растерялся.

Ситуация складывалась неприятная. Возможны два варианта.

Случайное совпадение. Кто-то, решивший поджечь офис, выбрал то же время, что и я. Время удачное: все разошлись на рождественские каникулы, в здании – ни души. Другой вариант – меня просто подставили. Н. Г. понимал – рано или поздно я должен буду наведаться сюда. Что я и сделал, разыграл комедию перед охранником, просто из кожи вон лез, чтобы в случае чего все подозрения пали на меня. А некто, проникнув в здание незаметно, выполнил главную работу. Пожар – это почище компьютерного вируса.

Только я не ожидал, что Н. Г. станет работать так грубо. Не исключен, правда, и третий вариант – все произошло само по себе. Вроде короткого замыкания или непотушенного окурка. Какой окурок, что я мелю? Так можно все на молнию списать. А почему нет, была ведь гроза позавчера?

– Надеюсь, ты не имеешь к этому никакого отношения? – задумчиво произнес Василий.

– Можешь мне поверить.

– Я и поверил, – он ухмыльнулся, сверкнув золотыми зубами, – Разве не для того существуют кореша, чтобы верить?

Мне показалось, что он не просто шутит.

* * *

В подъезде было темно – опять разбили лампочки. Поднимаясь по лестнице , я слышал, как скрипит под подошвами стекло.

Достал ключи.

Не так-то просто найти замочную скважину в кромешной темноте. Полез в карман за зажигалкой. И тут услышал, как сзади кто-то наступил на осколок лампочки.

Я до этого не заметил шагов на лестнице. Их и не было.

Человек ждал в темноте, когда я подойду к своей двери.

В спину между лопаток уперлось что-то твердое.

– Не спеши, – сказал голос. – Сначала прогуляемся...

Сейчас я повернусь и, приподняв локоть, нанесу удар в

челюсть... Нет, не пойдет. Если в спину мне уткнулся не зонтик, а ствол пистолета, я, наверное, успею почувствовать, как пуля согревается в мускулатуре тела.

Или не успею?

– Погода скверная, – предлагаю, – Может, поговорим у меня?

Алена еще не вернулась с работы, а в ящике письменного стола лежит газовый револьвер, заряженный дробовыми патронами.

– Замри, – произносит незнакомец тоном, не терпящим возражений.

Одной рукой он продолжает тыкать меня в спину чем-то твердым, а другой принимается обыскивать. Достает из кармана дискету с вирусом, которую я так и не смог использовать.

– Прогуляемся, – удовлетворенно говорит он.

– Хорошо, – говорю, – вечерние прогулки очень полезны.

Мы спускаемся вниз и идем по улице. Теперь ствол упирается мне в бок, а незнакомец идет рядом. Я думаю – неужели им понадобилась только дискета? Да у любого хакера, компьютерного взломщика, можно достать любой вирус за банку пива.

У соседнего подъезда стоит БМВ. Открыв заднюю дверцу, он толкает меня внутрь.

В салоне накурено. Широкая спина водителя, бритый затылок.

На заднем сиденьи еще человек. Лица не увидать, зато отблеск уличного фонаря оставляет росчерк на широком лезвии тесака. Описав в воздухе дугу, лезвие замирает у моей шеи, чуть пониже уха.

"Все помрем", – сказал вчера Василий. Черт бы его побрал.

– Что вам от меня надо? – говорю я как актер, забывший вовремя произнести нужную реплику.

– Поехали, – голос слева. – И поосторожнее. Не хватало, чтоб гаишники остановили.

По Вишневского выезжаем на Дмитровское шоссе. В машине молчат. За окном огни гостиницы "Молодежная"... Мост на Петровско-Разумовской... Лихоборы...

– Предупредили, что собираемся за город, – говорю я. – оделся бы теплее.

– Угу, – голос справа. – У нас тут неподалеку персональное кладбище.

* * *

Машина заехала во двор и остановилась возле третьего подъезда.

– Вылезай, – бросил один из парней, – с тобой поговорить хотят.

На первом этаже возле бронированной двери они остановились. Тот, что шел чуть впереди, надавил на кнопку звонка. Мы стояли, как в мастерской у фотографа, только вместо объектива нас изучал выпуклый глазок, похожий на жабий глаз. Наконец, дверь отворилась и меня втолкнули внутрь.

В комнате с зарешеченным окном сидел незнакомый мне субъект в красном спортивном костюме с надписью "СССР" на спине. По его виду можно было догадаться, что решетки на окнах не от того, что он боится грабителей, а просто так привычнее смотреть на небо.

Во всю мощь орал телевизор. Некоторое время субъект наблюдал за событиями, разворачивающимися на экране, потом вытащил из-под задницы пульт и сделал потише.

Он был широк в плечах, смугл, короткострижен и крут, как окаменевшее яйцо динозавра.

– Значится так, – субъект смерил меня взглядом, словно прикидывал, какого размера понадобятся доски. – Мне бабки заплатили, чтоб тебе пропуск на Луну выдать. Я человек простой, университеты под северное сияние проходил, хоть и на Кавказе родился. И чтобы, значит, на старости лет мог сидеть тут и телек смотреть, должен мозгами шевелить. Вот я и прикинул – кто ты? Гавно. Не обижайся, сам подумай: капусты у тебя нет, в делах не участвуешь. Кому в голову придет грины выкладывать, чтобы тебе загиб петровича устраивать, а?

Я пожал плечами.

– А ведь хорошо заплатили, – он покачал головой. – Вот я и прикинул почему бы сначала не поговорить с человеком? Может, твоя жизнь дороже смерти стоит, а?

– Вряд ли. У меня нет денег.

– Э, неправильно понимаешь, а? Тебя я сегодня за полдня проверил, знаю, что голодранец. Но ведь если платят, чтобы избавиться, значит не все я про тебя знаю. Если скажешь, почему ты дорогу кому-то перебежал, может, я тебя защищать буду, а? Может, за тебя живого он мне больше потом заплатит, а?

– А кто хочет меня убить? – поинтересовался я.

– Если б знал, не спрашивал, а? – он махнул рукой. – Всюду посредники, уважаемый, заказ через третьи, а то и десятые руки приходит. Сам думай!

– Не знаю, – я вздохнул.

А что мне оставалось? Ползать на коленях и молить о

пощаде, а?

– Жалко, уважаемый, не получилось у нас бизнеса – субъект направил пульт на телевизор. – Но как в России говорят, синица в руках лучше. Придется выполнить заказ. Зла на меня не держи, ничего личного. Бабки платят, я выполняю. Ты бы предложил, как больше заработать, с тобой бы дело вел. Эй, кто там! Отвезите его за кольцевую.

Сзади открылась дверь и по дыханию я понял, что вошли несколько человек. Осторожно поворачиваю голову. Трое молодых парней, коротко стриженных, в косухах. Четвертый – Валерка-боксер, которого я знаю по качалке.

– Он мне понравился, – сказал субъект, обращаясь к Валерке. – Вел себя как мужчина – смерти боится, а виду не показывает. Налей ему стопарь перед дальней дорогой.

– Мне тоже ехать? – спросил Валерка, стараясь не встречаться со мной взглядом.

Он и виду не подал, что мы знакомы.

– Нет, ты здесь нужен, – бросил субъект и включил звук на полную мощность.

В коридоре Валерка сказал парням:

– Подгоните "шестерку", на ней повезете.

– Почему не на джипе? – возразил один из них.

– Джип ему подавай, – Валерка сплюнул под ноги. – Чтоб менты проверили? И сделайте все без фокусов – слышали, Шамилю он понравился.

– Ага, – заржал один из парней, – а то после на нас жалобу накатает, да? С того света?

Валерка помрачнел, а потом толкнул одну из дверей:

– Иди сюда. Хлопни водяры, – и, пропустив меня вперед, захлопнул дверь перед носом у остальных.

Затем, подойдя ближе, тихо произнес:

– Это зелень отмороженная, ублюдки. Не дай им себя убить.

– Постараюсь, – также тихо пообещал я.

– Ствол только у одного, который с прыщами.

– Ясно. Может, ты мне дашь что-нибудь из подручных средств?

– Бесполезно. Все равно перед выходом я тебя обыскать должен. Сам понимаешь.

– Угу.

– Выпьешь?

– Нет. Сейчас мне лучше трезвым быть. Может быть, после.

– Правильно. Ну, в общем, я тебя предупредил, – он кивнул.

4. АДСКОЕ ПЛЕМЯ

Нас обогнала патрульная машина. Могу я привлечь их внимание? Включив сирену, милиция умчалась вперед. Наш автомобиль ехал со скоростью, дозволенной правилами дорожного движения.

МКАД... Москва позади.

Я сидел неподвижно. В бок мне упирался ствол пистолета. Когда они остановятся? Через минуту, полчаса? Скорее всего съедут с основной трассы, чтобы никто не помешал.

Тот, что с пистолетом, устал держать руку весу. Положил руку, сжимавшую оружие, на колено.

– Эй, – сказал ему другой. – Не расслабляйся.

– Куда он денется? – хмыкнул тот. – Не крутой он совсем. Видишь, сидит ни жив ни мертв. Обкакался от страха, наверное.

– Ладно, – смех, – в самом деле, не обделайся.

– Ребята, у меня сейчас приступ начнется, – произнес я сдавленным голосом.

– Ну-ну, пошути еще, – тычок кулаком в бок.

– Я серьезно... – откинул голову назад и начал хрипеть.

При этом корчился, словно тело сводили судороги.

– Похоже, Шамиль ошибся, – произнес тот, что с прыщами. – У мужика тормоза отказали. Они у всех рано или поздно отказывают, – заметил он со знанием дела.

Он схватил меня за шею сзади, стараясь пригнуть вниз.

Пистолет бросил рядом на сиденье.

Сползаю на пол, издавая те же звуки. А правая рука двинулась к пистолету... Каких-нибудь пятнадцать сантиметров. Пока они толкают, бьют и пинают меня в темноте, я пытаюсь подобраться к оружию.

Только бы не обратили внимание...

– Да прекрати же! – сильный удар по губам.

Настал момент пускать пузыри. В прямом смысле. Смешиваясь с кровью из разбитых губ, они лопались у меня на лице.

– Эй, он и в самом деле... Вот козел... Притормози!

Настал момент! Я обхватил рукоятку, машинально надавив пальцем на спусковой крючок...

Выстрел. Едкий запах пороха.