Текст книги "Первое Полоцкое сражение (боевые действия на Западной Двине в июле-августе 1812 г.)"

Автор книги: Андрей Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Боевые действия на Двине в первый период кампании 1812 г. и первое сражение при Полоцке упомянуты почти в каждом обобщающем труде по истории этой войны. Но все эти описания базировались на довольно ограниченном круге источников, главными из которых являлись с русской стороны рапорты генерала П.Х. Витгенштейна и «Журнал боевых действий 1-го корпуса», [1]1
  Богданович цитировал этот документ, как “Precis de la campagne du 1-er corps de la 1-e armee d’Occident pendant l’annee 1812”, а Фабри опубликовал его под названием «Journal des operations du 1-er corps russe». Автором его был полковник барон И.И. Дибич 2-й, который состоял в должности дежурного штаб-офицера 1-го корпуса, а по приказу от 3 /15 июля был “переименован” в обер-квартирмейстеры (Fabry G. Campagne de Russie. 1812. Т. IV. Paris, 1903. Annexe. P. 3–65).


[Закрыть]с французской – мемуары маршала А. Гувьон Сен-Сира. [2]2
  Gouvion Saint-Cyr L. Memoires pour servir a l'histoire militaire… Т. III. Paris, 1831. P. 56–59 (далее: Saint-Cyr. Ill); Записки генерала Сен-Сира… Т. 3. СПб., 1838; Взгляд маршала Сен-Сира на кампанию 1812 г. // Военный журнал. 1846. Кн.3. Полные названия цитируемых сочинений приводятся лишь при первом упоминании, а при последующих будут приводиться только фамилия автора, номера тома (латинскими цифрами) и страницы. Инициалы и звания действующих лиц также будут приводиться лишь при первом упоминании, а длинные фамилии при повторном упоминании будут сокращены до одного слова, обычно употребляемого в обиходе и в источниках.


[Закрыть]Изредка привлекались другие воспоминания, например И.О. Сухозанета 1-го, А.И. Антоновского и А.И. Дружинина. [3]3
  Записки А.И. Антоновского; Из воспоминаний А.И. Дружинина // Харкевич В.И. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Вып. 3. Вильно, 1904 (далее: Харкевич. III). Записки Сухозанета использованы в труде Богдановича.


[Закрыть]

Самыми солидными, до сих пор непревзойдёнными по объёму привлечённых источников являются сочинения Д.П. Бутурлина, А.И. Михайловского-Данилевского и М.И. Богдановича, хотя им присущи все недостатки официальной историографии. Из иностранных исследований они использовали лишь сочинение Ж. Шамбрэ. Большую работу проделал Н.П. Поликарпов, издавший массу архивных материалов, в основном наградные документы, освещающие множество частных аспектов первого периода войны. [4]4
  Бутурлин Д.П. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 г. Ч. 1. СПб., 1837; Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны в 1812 г. М., 2007; Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 г. Т. 1. СПб., 1859; Поликарпов Н.П. Боевой календарь-ежедневник.4.1. // Труды МО РВИО. Т. IV. М., 1913.


[Закрыть]В указанных исследованиях действия российских войск на этом театре войны описаны с почти исчерпывающей полнотой, но “ахиллесовой пятой” этих сочинений был недостаточный учёт сведений, исходящих с неприятельской стороны. Это обстоятельство делало эти работы не совсем точными, полными и объективными.

Как это ни поразительно, но действия 1-го отдельного корпуса не удостоились в отечественной историографии специального исследования, хотя о его командире написано немало биографий, разумеется, в дореволюционные времена. [5]5
  Ушаков С.И. Победы графа П.Х. Витгенштейна… Ч.1–3. СПб., 1813–1815; Военные подвиги и анекдоты графа П.Х. Витгенштейна. Ч. 1–3. М., 1814; Бантыш-Каменский Д.Н. Биографии российских генералиссимусов и генерал фельдмаршалов. Ч. IV. М. 1840 (репринт, Т. 2. М., 1991); Генерал от кавалерии граф П.Х. Витгенштейн. Белосток, 1909; Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. 1812 год на перекрёстке мнений советских историков. М., 1990. С. 196.


[Закрыть]Да и во французской литературе нет специальных работ по этому сюжету, хотя в общих трудах действия на этом театре войны кратко описаны на основе официальных документов и работы Бутурлина, изданной на французском языке. [6]6
  Chambray G. Histoire de Гexpedition de Russie. Т. I. Paris, 1838; Marco de Saint-Hilaire E. Napoleon en Russie. Histoire de la campagne de Russie pendant l’annee 1812. Paris, 2003 (первое издание 1846); Boutourlin D.P. Histoire militaire de la campagne de Russie en 1812. Vol. 1. Paris, 1824 (тогда же было опубликовано первое русское издание).


[Закрыть]

Между тем, данный сюжет весьма подробно освещён в исследованиях немецких историков. Об участии баварцев в русском походе писали Л. Зайболтсдорф (рукопись), Э. Фёльдерндорф унд Варадайн, Т. Краус и Й. Хайльман, [7]7
  Volderndorf und Waradein Ed. Kriegsgeschichte von Bayern… Bd. 3. Miinchen, 1826 (далее: Volderndorf. Ill); Кгаив T. Geschichte der bayerischen Heersabteilung im Feldzuge gegen Rueland 1812. Augsburg, 1857; Heilmann J. Die Kampfe der Bayern an der Diana (um Polotzk) im August 1812 // Jahrbiicher fur die Deutsche Armee und Marine. 1875. Bd. 17. № 10. Рукопись: Seiboltsdorff / Seiboltstorf. L. Das koniglich bayrische ArmeeKorps in dem Feldzuge gegen Rueland im Jahre 1812 была использована в указанных выше трудах, а также в мемуарах Майлингера.


[Закрыть]а также авторы полковых историй, из которых лишь ничтожная часть имеется в российских библиотеках. [8]8
  Geschichte des koniglich bayerische 1. Infanterie Regiments Konig… Miinchen, 1878; Fabrice F. Das koniglich bayerische 6. Infanterie Regiment… Bd. 1. Miinchen, 1886.


[Закрыть]Труд Фёльдерндорфа отличался большой детализацией, содержал массу фактического материала, но в духе своего времени грешил многословием, даже выспренностью, и необъективностью, поскольку автор был участником войны. Он опирался на официальные рапорты. Его книга рассчитана более на стратегов, чем на широкие круги читателей. Краус признавал, что этот труд «послужил мне главным источником; наряду с ним были использованы некоторые рукописные полковые истории и устные сообщения, а также все доступные труды и монографии, которые имеют отношение к участию баварцев в названной войне; мы сопоставили их друг с другом и с Фёльдерндорфом, и попытались достигнуть по возможности достоверных результатов». Коснулись этого сюжета К. Созе, описавший участие баварцев в наполеоновских войнах, а также историки швейцарских полков на французской службе, поскольку они оказались в составе 9-й дивизии 2-го армейского корпуса маршала Ш.Н. Удино, действовавшего на этом направлении. [9]9
  Sauzey J.C.A.F. Les allemands sous les aigles frangaises. T. V. Paris, 1910; Schaller H. Histoire des troupes suisses au service de France sous Napoleon I-er. 2-e edit. Lausanne, 1883; Maag A. Die Schicksale der schweizer Regimen ter in Napoleons I Feldzug nach Russland. Bielfeld, 1890.


[Закрыть]

Основной массив иностранных источников, как официального (рапорты и донесения), так и личного происхождения (мемуары, дневники и записки баварцев, [10]10
  Comeau S.J. Souvenirs… Paris, 1900; Gruber F.J. Der ObeliskaufdemCarolinen-PlatzeinMiinchen… Regensburg, 1834;Hausmann F.J. A Soldier for Napoleon… London, 1998; Hofreiter J. Die Bayern in Russland… Landshut, 1831; Tagebuch des Hauptmanns Joseph Maillinger im Feldzuge nach Rueland 1812 / / Darstellung aus der bayerischen Kriegs– und Heeresgeschichte. Hft. 21. 1912; Mandler F. Erinnerungen… Niirnberg, 1854; Niimberger Feldwebels Jofeph Schafel… Niirnberg, 1913; Thurn und Taxis A. Aus drei Feldzugen 1812 bis 1815. Leipzig, 1912; Holzhausen P. Die Deutschen in Russland. Bd. 1–2. Berlin, 1912. S. XXIV–XXV; Schoberl J. Russischen Feldzug // Bayerische Kriegsarchiv HS 720. Дневники и мемуары оставили также лейтенанты Г. Бауер, Й. Вейганд, Ф. Винтер, Й. Дёпп, младший аптекарь Грасманн, капитан К. Графенройт, сержант Й. Кёст– лер, Г. Мюних, В. Пуркарт, лейтенант С. Роппельт, Й. Хаке, лейтенант Л. Хоенхаузен, сержант 3-й роты 4-го линейного полка Й. Шёберль, штабс-аудитор М. Штубенраух; они хранятся в Военном архиве Мюнхена.


[Закрыть]французов, [11]11
  Albignac Ph.F. Souvenirs // Sauzey J.C.A.F. Les allemands sous les aigles frangaises. Т. V. Paris, 1910. P. 389–405; Guiber F. Souvenirs d’un sous-lieutenant d’infanterie legere; Pouget F.R. Souvenirs de guerre. Paris, 1997. P. 155–59; Lejeune L.F. Memoires. Vol. II. Paris, 1895; Marbot M. Memoires. Vol. III. Paris, 1891; Saint-Chamans A.R. Memoires. Paris, 1896; Pils F. Journal de marche. Paris, 1895; Pouget F.R. Souvenirs de guerre. Paris, 1895. P. 193–201; Roederer P.L. Notes d’un prisonnier en Russie //La Revue de Paris, 1913. № 1; Trefcon T.J. Carnet de campagne. Paris, 1914; Марбо М. Мемуары. М., 2005.


[Закрыть]итальянцев, [12]12
  Calosso J. Memoires d’un vieux Soldat. Turin, 1857; Venturini J. Carnets d’un Italien au service de France / / Nouvelle Revue Retrospective. 1904.


[Закрыть]швейцарцев, [13]13
  Legler Th. Polotzk und Beresina // Muralt A., Legler Th. Beresina. Erinnerungen aus dem Feldzug Napoleons I in Russland 1812. Bern, 1942; Minod Ch. F. Journal des campagnes et blessures // Combats et captivite en Russie… Paris, 1999; Souvenirs de Abraham Rosselet, lieutenant-colonel en retraite au service de la France. Neuchatel, 1857; Schumacher G. Journal et Souvenirs, 1798–1830. Paris, [1900]; Notes de Jean-Marc Bussy // Soldats suisse au service ёіга^ег. Vol. V. Geneva, 1913.


[Закрыть]голландцев [14]14
  D’Auzon de Boisminart W. P. Herinnering uit der veldtogt van Rusland… Amsterdam, 1826.


[Закрыть]на французской службе) были изданы в 19 – начале 20 вв. Публикация всех этих источников привёла к резкому расширению источниковой базы, что в значительной мере обесценило предыдущие исторические труды. Но историки не откликнулись в должной мере на столь благоприятную источниковую «конъюнктуру». Впрочем, эта «дисгармония» имеет вполне прозаическое объяснение – в западной историографии отныне главное внимание перетянули к себе более масштабные катастрофы, порождённые 1-й и 2-й мировыми войнами.

Ни одно из названных западных исследований (кроме книги Шамбрэ), не говоря уже об источниках, не было использовано российскими историками. В советскую же эпоху настоящие военно-исторические исследования войны 1812 г. прекратились. Невежественные по части иностранных языков и «оконтуженные» марксистской идеологией авторы не считали нужным читать даже русские источники, поскольку «окончательная истина» была им заранее известна, благодаря исповеданию «единственно верной» методологии. Они кратко переписывали труды дореволюционных исследователей, презрительно отзываясь об их «мелкотравчатом эмпиризме», то есть склонности к фактологии. Конкретно научные исследования были подменены наукообразным теоретизированием и тиражированием набивших оскомину схематических шаблонов.

Настало время, вернуть историческую науку к её истинной цели – скрупулёзному изучению прошлого во всём многообразии его деталей, что обычно и интересует увлечённых историей людей. Мы по-прежнему придерживаемся принципа, как можно шире цитировать источники, поскольку это даёт возможность самому читателю услышать голоса участников и свидетелей событий, позволит максимально точно воссоздать реальную картину прошлого, отбросив позднейшие наслоения и выдумки. [15]15
  Нам могут возразить, что западные авторы давно уже не придерживаются принципа Л. Ранке писать историю, «wie es eigentlicn gewesen sein (как это было на самом деле)». Действительно, о русской кампании Наполеона в последние сто лет на Западе издаются в основном популярные книжки, написанные, зачастую, вовсе даже не историками, которые ограничиваются пересказом узкого круга давно известных мемуаров. Но там есть и настоящие исследователи, глубоко изучающие отдельные аспекты наполеоновской эпохи. А главное заключается в том, что «избалованному» западному читателю, знающему обычно 2–3 языка, при желании легко доступна информация любой степени глубины, чего был напрочь лишён российский читатель, вынужденный в течение нескольких десятилетий «жевать жвачку» абсолютно безвкусной, выхолощенной, неинформативной, но «идеологически выверенной» советской литературы. В этой «мумифицированной» литературе не было места деталям, частностям, подробностям, которые более всего волнуют заинтересованного читателя. Мы знаем это не только из личного опыта, но и по множеству откликов на наши исследования со стороны читателей, искренне увлечённых данной темой.


[Закрыть]Лишь после этого будет иметь смысл анализировать мнения и суждения историков. Мы твёрдо убеждены, что по-настоящему глубокие выводы можно сделать только при глубочайшем знании источников.

А. Ежов. Рядовой лейб-кирасирского Его Величества полка, 1812 г.

Глава I. Начало войны

С самого начала войны русские армии действовали согласно заранее разработанному плану, вошедшему в литературу под названием “план Фуля”, а именно, 1-я Западная армия, против которой действовали превосходящие силы противника во главе с самим Наполеоном, отступала к Дрисскому лагерю, а 2-я Западная армия и отдельный корпус М.И. Платова получили приказ действовать во фланг наступающему противнику. Ещё в 1810 г. М.Б. Барклай де Толли представил Александру I записку “О защищении западных пределов России”, в которой предлагал “избрать главную оборонительную линию, углубившись внутрь края, по Западной Двине и Днепру”. Истощив силы неприятеля в “польских провинциях”, то есть, в ненадёжной, недавно завоёванной Литве, русская армия должна была перейти в наступление. Подчеркнём, что отступать далеко в глубь страны вовсе не собирались и районом, где следовало “изводить” противника были недавно обретённые “польские провинции”. Барклай писал, что было решено «открыть кампанию отступлением к древнейшим нашим границам». А.Л. Ивченко верно заметила, что в записке Барклая 1810 г. «речь идёт отнюдь не о российских просторах»; генерал определённо писал, что «Двина и Днепр составлять будут навсегда вторую оборонительную линию». [16]16
  Отечественная война 1812 г. Материалы ВУА. Т. I. Ч. 2. СПб., 1909. С. 4 (далее: ВУА); PC. 1896. № 2. С. 501; Ивченко Л.Л. “Полководец” А.С. Пушкина… // Отечественная война 1812 г… Бородино, 2000. С. 88.


[Закрыть]Именно поэтому на Двине стали возводиться и Динабургская крепость и Дрисский укреплённый лагерь.

Но вскоре после начала войны выяснилось значительное численное превосходство неприятеля. Данилевский пишет, что это побудило русское командование «произвести изменение в операционном плане. Вместо того чтобы, как хотели прежде, 1-й армии удерживать неприятеля, а 2-й и Платову действовать в его фланг и тыл, решились совокупить обе армии». Но когда стало ясно, что армия П.И. Багратиона не сможет пробиться через Минск, а Наполеон начал обходить 1-ю армию с её левого фланга через Глубокое, оставаться в Дриссе стало невозможно, и 4/16 июля 1-я армия двинулась к Полоцку, за исключением 1 – го корпуса генерала Витгенштейна. [17]17
  Михайловский-Данилевский. 60–61, 69, 72–74; Богданович. I. 338-39. В дальнейшем датировка событий будет даваться по новому стилю. Лишь в случаях, когда будут цитироваться русские документы, будет приводиться и старый стиль.


[Закрыть]

Он был оставлен на Двине со следующим повелением императора: «Неприятель делает демонстрации на правый наш фланг и авангард оставляет в покое, а между тем открывается, что колоны его берут направление от нас влево. Все сие доказывает, что неприятель намерен обходить наш левый фланг и тем вовсе отрезать 1-ю армию, как от 2-й, так и от сердца самого государства… Вследствие сего предположено 1-й армии взять направление на Полоцк… Вы с вверенным вам корпусом, присоединив к оному запасные батальоны и эскадроны отрядов князя Репнина и Гамена, остаетесь отдельные для действия против того неприятельского корпуса, который, быть может, перейдет Двину у Динабурга, и вообще для прикрытия всего края от Двины до Новгорода. Операционная ваша линия есть от Дриссы чрез Себеж и Псков к Новгороду. Во всех сих местах заготовлены запасы, из коих имеете получать продовольствие. Хотя и дается вам сие отступное движение, но оное должны вы делать в таком только случае, когда будете действительно иметь превосходнейшего в силах против себя неприятеля; в противном же случае предоставляется ваша совершенная воля перейти на левую сторону Двины, действовать с решительностью наступательно и, разбив неприятеля, возвратиться обратно на правый берег Двины. Государь император остается в полной надежде, что вы не упустите атаковать и разбить неприятеля, если представится к тому удобный случай.

В первые два дня должны открыться настоящие намерения неприятеля, куда главнейшие его силы направляются, и 1-я армия в состоянии будет, в случае надобности, вас подкрепить, но далее вы должны будете действовать уже одни… Все тягости и госпитали в Люцыне и Себеже приказал я отправить к Острову, отколь велите им немедленно следовать к Порхову, а в случае надобности направьте их и в Старую Руссу, из Пскова же тягости и госпитали отправьте в Новгород». [18]18
  Михайловский-Данилевский. 85–87; Богданович. I. 545. Бескровный заявил, будто выдвижение корпуса Витгенштейна “заставило Наполеона выделить на левый фланг два корпуса – X корпус Макдональда и II корпус Удино, перед которыми была поставлена задача развить активные действия в сторону Петербурга» (Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1962. С. 325).


[Закрыть]

Император Александр I (1777–1825)

После подчинения 29 июня/11 июля Витгенштейну отрядов генералов А.Ю. Гамена (запасные батальоны 1– й гренадерской дивизии) и Н.Г. Репнина-Волконского, [19]19
  23 июня/4 июля в г. Придруйск прибыла 9-я кавалерийская дивизия генерала Н.Г. Репнина-Волконского, который принял под свою команду отряд Гамена. 29 июня/11 июля Репнин сообщил состав Придруйского отряда: Сводный кирасирский (559 чел.), Сводный гвардейский (420) и Сводный драгунский (520) полки, запасные батальоны гренадерский полков: Лейб– гренадерского (297), Аракчеева (272), Петербургского (366), Екатеринославского (374), Павловского (310), Таврического (313), 1-го егерского (246), 26-го егерского (239), батарейная рота № 28. В тот же день в Динабург прибыл Сводный гусарский полк майора Е.И. Бедряги: 2 штаб-, 14 обер-офицеров и 477 нижних чинов (ВУА. XIII. 287-88; 356-58; Кравченкова О.В. Книга приказов Сводного кирасирского полка – памятник военного делопроизводства // Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. Бородино, 1997. С. 209–10).


[Закрыть]его корпус стал насчитывать 36 батальонов, 27 эскадронов, казачий полк, 9 артиллерийских и 1 пионерную роты, всего 25 тыс. чел. и 108 орудий. [20]20
  На 10/22 июня 1-й корпус включал: авангард генерала Кульнева: казачьи полки Родионова 2-го (465 чел.) и Платова 4-го (410), 4 эскадрона Гродненского гусарского полка (560), 24-й (1.269) и 26-й (1.227) егерские полки, лёгкая № 9 рота (179), всего 4.110 чел., 12 орудий; главные силы (corps de bataille) генерала Берга: 23-й (1.225), 25-й (1.309) егерские, Пермский (1.267), Могилевский (1.270), Севский (1.136), Калужский (1.135), Тенгинский (1.254), Эстляндский (1.279) пехотные полки, батарейная № 27 (251) и № 5 (216) роты, кавалерия генерала Балка: 4 эскадрона Гродненских гусар (560), Рижский драгунский полк (562), конные № 1 (220) и № 3 (220) роты, всего 11.904 чел., 48 орудий; резерв генерала Сазонова: пехота под командой генерала Казачковского: 4 батальона сводных гренадеров 5-й и 14-й дивизий (1.984), Тульский (1.160), Навагинский (1.183) пехотные полки, батарейная № 14 (233), лёгкие № 26 (152) и № 27 (152) роты, пионерная рота подполковника Афанасьева (93), 1-я и 2-я роты понтонёров (308), Ямбургский драгунский полк (569), всего 5.834 чел., 36 орудий. Всего 22 батальона (16.158 чел.), 26 эскадронов (3.126 чел.), 1.623 артиллеристов, итого в корпусе 21.308 чел., 96 орудий (Fabry. IV. Annexe. 5-10).


[Закрыть]Богданович так охарактеризовал командный состав 1-го корпуса: «Граф Витгенштейн, которому тогда было сорок четыре года, бодрый, деятельный воин, не обладал многосторонними познаниями, но умел одушевлять войска личным примером… Ласковый, великодушный начальник, Витгенштейн отдавал полную справедливость заслугам своих сподвижников: начальника корпусного штаба, одного из образованнейших генералов русской армии, Доврё; начальника артиллерии, столь же даровитого, сколько энергического и храброго князя Яшвиля; обер-квартирмейстера, пылкого, кипучего деятельностью, Дибича, и начальника авангарда, неустрашимого Кульнева». [21]21
  Богданович. I. 339, 346-48. Адъютант французского посла в России капитан Г.Ф. Атт де Лонгрю так охарактеризовал Витгенштейна: «Это ещё молодой человек, без средств, но полный честолюбия, сильно рассчитывающий на войну, чтобы составить себе состояние и карьеру». О Кульневе он написал: «Очень хороший генерал, чрезвычайно храбрый, любимый своими солдатами, всегда среди них, обедающий с ними, одетый, как они, знающий тактику. 40 лет. Энергичный, это Ласаль русской армии». А.И. Антоновский вспоминал: «Кульнев имел свои странности в подражание Суворову. В параде и в сражениях носил своего полка гусарский солдатский мундир и отличался только от рядовых тем, что на шее у него висел 3-й степени Георгиевский крест, который, как видно, предпочитал всем прочим. В жаркое время на марше скидывал с себя и доломан и ехал верхом в одной красной русской рубашке и рейтузах… Роскоши он был первый враг, не был изнеженный и прихотливый и во всем сохранял умеренность, не отказывая только в необходимом. С подчиненными всегда разделял выгоды и невыгоды, и за то в полку был всеми любим и мог служить образцом воина. Добр, ласков и приветлив, хотя с виду казался угрюмым». Иногда слова Лонгрю приписывали Наполеону (Родина. 1992. № 6–7. С. 29; Харкевич. III. 88; Шишов А.В. Битва великих империй. Слава и горечь 1812 г. М., 2005. С. 150).


[Закрыть]

В первый раз войска неприятеля (2-й корпус Удино) [22]22
  Марбо пишет, что командирами трёх пехотных дивизий корпуса «были генералы Легран, Вердье и Мерль. Все они, особенно последний, были превосходными офицерами. Из бригадных генералов выделялись своими талантами Альбер и Мэзон. Кавалерия состояла из великолепной дивизии кирасир и улан под командованием генерала Думерка, весьма заурядного офицера, в подчинении у которого находился бравый бригадный генерал Беркхейм. В состав 2-го армейского корпуса входили также две бригады лёгкой кавалерии. Первая из этих бригад состояла из 23-го и 24-го конно-егерских полков под командованием генерала Кастекса, великолепного во всех отношениях воина. Вторая бригада включала в себя 7-й и 20-й конно-егерские полки и 8-й полк польских улан и находилась под командованием генерала Корбино. Он был человеком смелым, но весьма апатичным. Обе бригады не объединялись в дивизию. В соответствии с потребностями маршал приписывал их либо к пехотным дивизиям, либо к авангарду, либо к арьергарду. Эта система обладала большими преимуществами» (Marbot. III. 77; Марбо. 532-33).


[Закрыть]приблизились к Динабургу в какой-то мере случайно. 11 июля маршал узнал, что корпус Витгенштейна отступил из Солок в Видзы, и направил в Езеросы пехотную дивизию, бригаду лёгкой кавалерии и дивизию кирасир. Вскоре комендант Динабургской крепости генерал Г.П. Уланов получил «донесение от командующего передовыми форпостами на левом берегу реки Двины Гродненского гусарского полка поручика Гуттинера, что французские войска при закате солнца заняли местечко Езеросы».

30 июня/12 июля Гуттинер донёс, «что неприятель из вышесказанного местечка выступил и следует по дороге к Динабургу, который в 12 часов пополуночи показался на высотах пред Динабургским мостовым укреплением, в 2-х – 3-х верстах, не делая, однакож, никаких дальнейших покушений на вышеозначенное укрепление”. Чтобы узнать численность противника, Уланов откомандировал 3 эскадрона Сводного гусарского полка майора Е.И. Бедряги, “который в течение целого полудня означенными эскадронами снял из числа расставленных на высотах неприятельских пикетов 12 человек рядовых, в числе коих 7 французов и 5 итальянцев и сверх того на тех же пикетах одного убил, а другого заколол”. В это же время 6 гусар во главе с вахмистром, высланные для наблюдения за неприятелем, напали на пост из 30 чел., убили 2 и 9 взяли в плен, а унтер-офицер Терехов, отряженный с 8 гусарами к м. Иллукшт, напал на патруль из 15 пехотинцев, 3 взял в плен, остальные спаслись бегством в болото. У гусар потерь не было. Пленные объявили, что их отряд принадлежит к дивизии Леграна и состоит из двух полков кавалерии, одного егерского полка и 2 лёгких пушек. [23]23
  Старший сержант 4-й роты 3-го батальона 26-го лёгкого полка Регино вспоминал, как под Динабургом их отряд направился на реквизицию; крестьянин предупредил их, что казаки находятся на опушке леса, и вскоре произошла стычка с ними в деревне. Затем фуражиры двинулись по другой дороге, к вечеру их обоз с продовольствием вырос за счёт поставщиков из других полков и стал насчитывать 120 чел. (Reguinot. Le sergent isolee. Histoire d’un soldat pendant la campagne de Russie. Paris, 1831. P. 9–11).


[Закрыть]

Уланов заверил императора: «Я все силы употреблю удерживать неприятеля к занятию мостового укрепления, сколько возможность позволит, а между тем озабочиваюсь вывозом имуществ… а остальных, чего вывезти будет не можно, приуготовлением преданию воде и огню». В тот день Наполеон приказал маршалу Ж. Мюрату направить корпус Удино в Дрисвяты и Якубово, а его лёгкую кавалерию – к Динабургу. Король Неаполитанский тут же ответил императору, что Удино уже движется через Езеросы к Динабургу. По словам шефа эскадрона М. де Марбо, командующего 23-м конно-егерским полком, Удино, «видимо, не очень хорошо понявший приказы Наполеона, совершил какой-то невероятный марш-бросок… и вышел перед городом Динабургом. Этот старинный город был плохо укреплён, и Удино рассчитывал захватить мост, чтобы перейти на правый берег и атаковать хвост колонны Витгенштейна. Но, уходя из Динабурга, тот оставил в городе большой гарнизон и многочисленную артиллерию». [24]24
  Полковник А.В. Ла Нугаред-Лагард находился при полку, но по состоянию здоровья не командовал; по решению медицинской комиссии он был уволен со службы 8 августа. Но Марбо был назначен полковником лишь 15 ноября (Marbot. III. 105– 06; Trefcon. 207-08; Quintin D. et В. Dictionnaire des colonels de Napoleon. Paris, 1996. P. 492–93; Марбо. 549).


[Закрыть]

Между тем, на левом фланге Великой армии вёл наступление 10-й армейский корпус маршала Э.Ж. Макдональда, имевший главной задачей овладение Ригой. Переправившись через Неман у Тильзита, корпус прибыл 30 июня в Россиены. 8 июля он выступил оттуда двумя колоннами: прусский Вспомогательный корпус генерала Ю.А. Граверта двинулся через Шавли к Бауску, занял Митаву и выслал авангард к Экау. Сам же Макдональд с 7-й пехотной дивизией генерала Ш.А. Гранжана направился в Поневеж, куда прибыл 13 июля. Здесь маршал получил приказ от 9 июля, предписывавший ему предпринять демонстрацию к Якобштадту и Фридрихштадту. [25]25
  Correspondance de Napoleon I-er. T. 23–24. Paris, 1867–1868. № 18887, 18936 (далее: Corr.); Fabry. I. 292-93; Marco de Saint-Hilaire. 220; Kukiel M. Wojna 1812 roku. Т. II. Krakow, 1937. S. 49.


[Закрыть]

13 июля Удино прибыл к Динабургу. «Как обычно, – рассказывал вездесущий Марбо, – мой полк двигался в авангарде, которым в тот день лично руководил маршал Удино. Динабург расположен на правом берегу. Мы подошли по левому, обороняемому значительным укреплением. Оно служит тет-де-поном, расположенным между мостом и передовой позицией неприятеля на берегу реки, которая в этом месте очень широка. В четверти льё от укрепления, не имевшего, по утверждению Удино, пушек, я обнаружил русский батальон, чей левый фланг опирался на реку, а фронт укрывался за дощатыми постройками покинутого лагеря. При таком расположении неприятеля было очень трудно войти в соприкосновение. Но маршал приказал мне атаковать противника.

Оставив на усмотрение офицеров заботу вести эскадроны в промежутки между сараями, я дал сигнал атаки. Но едва полк выдвинулся вперёд под градом пуль русских пехотинцев, как артиллерия, наличие которой маршал отрицал, начала яростно стрелять с укреплений, от которых мы находились так близко, что гранаты пролетали у нас над головами, не успевая разорваться… Я потерял здесь многих моих людей. Удино совершил серьёзную ошибку, атакуя неприятеля, закрепившегося между бараками и защищавшегося огнём из пушек и ружей».

Удино писал: «Вся равнина, находившаяся перед тет-де-поном этой крепости, была покрыта казаками, поддержанными пехотой, прикрывавшей их приближение. Парапеты укреплений были покрыты войсками; но не было замечено пушек в амбразурах, и все были убеждены, что тет-де-пон не вооружён. Я приказал дивизии генерала Леграна двинуться вперёд для поддержки авангарда, и мы вышли на равнину, постоянно ведя перестрелку с противником до его укреплений. Наши вольтижеры подошли очень близко под прикрытием двух рядов бараков, прекрасно выстроенных на протяжении примерно 1.200 туазов, прислонившихся правым флангом к гласису тет-де-пона. Тогда противник демаскировал свои батареи и открыл весьма оживлённый огонь не только из укреплений тет-де-пона, но также из укреплений крепости, расположенных на правом берегу».

А. Ежов. Офицер 23-го конно-егерского полка, 1812 г.

«Надеясь выбить с позиции неприятельских пехотинцев, – продолжает Марбо, – маршал послал против них батальон португальцев, шедший впереди нашей кавалерии. Но эти иностранцы, бывшие военнопленные… повели себя очень трусливо, и мы всё время оставались под огнём. Видя, что Удино храбро держится под неприятельскими пулями, но не отдаёт никаких приказаний, я понял, что если так будет продолжаться несколько минут, мой полк будет разбит. Поэтому я приказал своим егерям рассеяться и предпринял против русских пехотинцев атаку по-фуражирски (en fourageurs), двойным преимуществом которой является то, что она заставляет противника разбежаться и прекратить огонь артиллерии, поскольку канониры больше не осмеливались стрелять из-за боязни задеть собственных стрелков, смешавшихся с французами. Под сабельными ударами моих кавалеристов защитники лагеря в самом большом беспорядке бежали к тет-де-пону. Но гарнизон, которому было поручено защищать укрепление, состоял из солдат-новобранцев. Они, боясь, что мы, преследуя бегущих, ворвёмся внутрь, поспешно закрыли ворота. Это помешало беглецам броситься к понтонному мосту, чтобы переправиться на другой берег и найти укрытие в самом городе Динабурге.

На этом мосту не было перил, понтоны шатались, река была широкой и глубокой, и я видел гарнизон укрепления, пытающийся закрыть ворота! Идти ещё дальше вперёд показалось мне безумием… Как вдруг появился маршал, крича: “Доблестные воины 23-го полка, сражайтесь, как при Вилькомире, перейдите через мост, взломайте ворота и захватите город!”. Напрасно генерал Лорансе хотел заставить Удино понять трудности, которые здесь были неизмеримо большими, и то, что кавалерийский полк не может атаковать укрепление… Маршал заупрямился, говоря: “Они воспользуются беспорядком и страхом, царящим среди неприятелей!”. Потом он повторил мне приказ идти на город. Я повиновался. Но едва я оказался на первом пролёте моста вместе с первым взводом, как гарнизон Динабурга, которому удалось закрыть ворота укреплений, выходящих на реку, появился над валом и принялся оттуда обстреливать нас!

Наш рассыпной строй не позволял этим неопытным неприятельским солдатам стрелять эффективно, поэтому наши потери оказались меньшими, чем я ожидал. Но, услышав, что из укреплений в нас стреляют, защитники тет-де-пона, оправившись от испуга, занялись тем же. Видя, что 23-й полк оказался, таким образом, меж двух огней при вступлении на шатающийся мост, двигаться по которому вперёд не было никакой возможности, маршал Удино послал мне приказ отступить. Большие промежутки между отделениями позволили всадникам развернуться по одному без особого беспорядка. Однако два человека и две лошади упали в реку и утонули. Чтобы вновь оказаться на левом берегу, нам пришлось снова пройти перед тет-де-поном, и мы опять подверглись сильному огню, который, к счастью, вели неумелые стрелки…

Этот неудачный бой, начатый столь неосторожно, обошёлся мне примерно в тридцать убитых и множество раненых. Все надеялись, что маршал, по крайней мере, учтёт этот неудачный опыт, тем более что… инструкции императора не предписывали ему захватывать Динабург. Однако сразу по прибытии кавалерийских полков Удино приказал опять атаковать тет-де-пон, где неприятель имел время усилить гарнизон батальоном гренадеров. Поэтому наши части были отброшены со значительно большими потерями, чем те, какие понёс 23-й полк. Узнав об этой напрасной попытке, император отругал за неё маршала Удино».

По словам шефа батальона 56-го полка Т.Ж. Трефкона, на штурм укреплений была послана 1-я бригада 6-й дивизии (26-й лёгкий и 56-й линейный полки), но, «несмотря на все наши усилия, это оказалось невозможным, и были вынуждены отступить». Бедный лейтенант Ледюшб был убит в первом же своём бою. Сам Трефкон счастливо отделался, так как во время развёртывания своего 3-го батальона всего в двух дюймах от его ног в землю врезался град картечи.

Удино писал, что «огонь, который длился с 5 до 9 часов вечера сильно повредил бы нам, если бы я не нашёл способа укрыть колонны под прикрытием складок местности. В течение этого времени проводилась рекогносцировка укреплений», результаты которой в виде нарисованного плана маршал приложил к своему рапорту. В разгар боя Бедряга направил донесение Репнину: «Пополудни в 5-м часу неприятель всем корпусом атаковал редут жестоким образом и по сильном напряжении более четырех часов продолжает брать штурмом, наши храбро отбивают». Уланов же донёс, что неприятельские войска прибыли «пополудни в четыре часа, тот час атаковали мостовое укрепление; бой продолжался до 12 часов; хотя неприятель упорно покушался ворваться в укрепление, но нашими стрелками запасных батальонов и сильным действием из орудиев с укрепления был прогнан; вторительное его предприятие также было опровергнуто, однакож целую ночь частью стрелками тревожил».

Действия французов вынудили русских сжечь мост. «Я велел войскам, – пишет Удино, – занять хорошую позицию, откуда я мог легко удерживать неприятеля и откуда я обнаруживал всё то, что происходило у него. Я видел, как непрерывно тянутся обозы на правом берегу вверх по реке; навигация была прервана из-за нашего присутствия, а все суда, строевой лес и древесина перевезены на противоположный берег. Ширина реки составляет около 120 туазов [229 м], а её берега легко доступны». Французские войска потеряли убитыми и ранеными 112 чел., в том числе 6 офицеров, но зато захватили 160 пленных, в том числе 2 офицеров. [26]26
  13 июля были ранены офицеры в 26-м лёгком и 56-м линейном полках (Martinien A. Tableaux par corps et par batailles des officiers tues et blesses pendant les guerres de l’Empire. Paris, 1899. P. 247, 450).


[Закрыть]

По словам Удино, «противник предал огню часть своих магазинов, когда был отброшен в свои укрепления», он располагает 12 батальонами, многочисленной артиллерией и кавалерией, в которой много казаков. «Дивизионный генерал Легран маневрировал уверенно и умело, как и следует ожидать от опытного военного, и вообще все войска исполнили свой долг. Ночью русские сожгли часть своего лагеря, которая располагалась на левом берегу, маскировала их укрепления и облегчала приближение к ним; они разместили батареи на правом берегу, чтобы ударить нам во фланг, если мы начнём операцию против тет-де-пона».

Барклай решил поручить оборону Двины корпусу Витгенштейна, находившемуся в Балине, и передал Динабург в его диспозицию. Он приказал ему оставить тамошний тет-де-пон сразу, как только противник в больших силах перейдёт через Двину возле этого города. Начальник артиллерии 1-го корпуса генерал Л.М. Яшвиль был направлен туда, чтобы руководить обороной и эвакуацией. Уланов сообщил, что на рассвете 2/14 июля «началась перестрелка ружейная и действия артиллерии, которая и до сего времени продолжается. Между же тем неприятель, устроив свои войска, вознамеривается напасть на все пункты мостового укрепления, то не полагаю, что возможно было с малыми силами вверенного мне войска удержаться». Прибывший сюда Яшвиль «нашел, что неприятель обложил Динабургское мостовое укрепление в большим количестве войск с артиллериею расстоянием почти на пушечный выстрел и что сего числа при мне делал на левый фланг наступление, а между тем и прочие все войска приготовлены к боевому порядку, делая движения по обоим флангам реки Двины в намерении, как полагать можно, для переправы через оную. Мостовое укрепление не окончено, фланги не сомкнуты и на всем укреплении поставлено 16 орудий… Чтож принадлежит до главной крепости, то оная как бы и не существовала». Яшвиль считал, что противник намеревается овладеть Динабургом и «захватить в большом количестве запасы, орудия и прочее». Трефкон вспоминал, что «14-го имел место второй бой, такой же безрезультатный, как и накануне». [27]27
  Fabry. I. 406, 411, 424-25, 429; IV. Annexe. 16; Trefcon. 93–94; Schumacher. 80; Marbot. III. 66–68; Марбо. 526-28; ВУА. XIII. 371; XIV. 7-12; Поликарпов. 93–94. 14 июля были ранены офицеры в 56-м полку. Швейцарцы пишут, что в стычке “участвовали вольтижеры капитана Ханса Ландольта, у которого был ранен один человек; было взято в плен 150 неприятелей” (Maag. 67).


[Закрыть]

15 июля Наполеон велел написать Удино: «Дайте ему знать, что я не одобряю движения, которое он сделал к Езеросам; в самом деле, если бы противник находился в силах в Динабурге, он подставлялся под атаку всей этой армии, был бы окружён значительно превосходящими силами и понёс большие потери; что Солоки, будучи в двух днях марша от Динабурга, находится уже довольно близко от этой крепости, и было бы достаточно иметь в Езеросах кавалерию и некоторое число вольтижеров; что моим желанием является маневрировать на высоте Двины». Тогда же Бертье разъяснил маршалу, что «император не желает атаковать неприятеля, ни в его укреплённом лагере в Динабурге, ни в его укреплённом лагере в Дриссе, но своим движением вправо он хочет сделать бесполезными все укрепления, которые неприятель возвёл в течение трёх месяцев».

В 9 часов утра по неизвестной причине произошёл взрыв 370 артиллерийских зарядов, сложенных возле батарей в Динабурге, в результате чего погибли 21 чел. и 11 чел. были ранены. Наградные документы гласят, что Тишинин «благоразумным распоряжением во всех местах отражал неприятеля и при двух вылазках не допустил оного овладеть укреплением», что «при нападении маршала Удино на мостовое укрепление 1, 2 и 3 июля командовал он артиллерией и войсками, гарнизон в Динабурге составлявшими, отразил неприятеля и три раза сгонял его с гласиса штыками». Отставной полковник 3-го пионерного батальона Вырубов, «командуя всею артиллерией в мостовом укреплении при главной крепости, благоразумным распоряжением и храбростью споспешествовал отражению неприятеля». Командир роты 1-го пионерного полка капитан А.П. Вырубов командовал 6 медными 12-фунтовыми орудиями; штабс-капитан М.М. Росляков командовал «открытой батареей под жестоким огнём»; подпоручик А.Г. Вансович 2– й был ранен во время отражения атаки. Поручик 2-го пионерного полка Ольдерогге «2 и 3 июля командовал храбро и с большим успехом батареею на правом фланге укрепления». Сводного гусарского полка поручик Цигульский, корнеты Бедряга и Васич «1, 2 и 4 июля под крепостью Динабургом бывши в охотниках, храбро и неустрашимо перепаливались с неприятелем».

Оставив перед Динабургом дивизию Леграна и лёгкую кавалерию для маскировки своего движения, Удино с прочими войсками направился в Дрисвяты. Яшвиль сообщил, что «неприятель вовсе оставил наше укрепление», а один гусарский эскадрон, «который следовал за ретирадой, захватил французов 80 человек, после чего мыза Калкуны, стоящая против нашего укрепления, занимаемая под главную квартиру французского генерала Удино, с рассветом нами занята». Пленные показали, «что намерение командующего ими генерала было занять тет-де-пон и самый мост», для чего он послал адъютанта, чтобы призвать к себе третью дивизию. Их «корпус отретировался в оную ночь 4 мили» в Дрисвяты.

Минёр, сапёр и пионер 2-го Пионерного полка, 1809–1811.Из “Историческое описание одежды и вооружения… ”

На рассвете 4/16 июля разъезды Сводного гусарского полка и команда сотника Денисова из казачьего Родионова 2-го полка имели перестрелку с отступавшим французским арьергардом. [28]28
  Утром обоз Регино выступил в путь, но едва он вышел на большую дорогу, как заметил «авангард обоза раненых из полков, которые сражались накануне. Мы получили приказ отдать наши продукты для раненых, и смогли сохранить только хлеб для каждого из нас. Командир обоза в момент расставания обязал нас сменить дорогу, потому что та, по которой мы шли, часто пресекалась казаками. Вскоре мы убедились, что он сказал нам правду, так как едва мы проделали одно льё, как были вынуждены, чтобы избежать их, углубиться в лес и отстреливаться. Пройдя через этот лес наугад, мы присоединились к отступавшему французскому арьергарду. По прошествии некоторого времени другие стрелки сменили нас, и мы прибыли к полку. Капитан нашей роты и вольтижеры были разочарованы, увидев нас с пустыми руками; но я предоставил квитанцию командира обоза, которая, впрочем, не удовлетворила общий аппетит» (Reguinot. 11–12).


[Закрыть]Наградной документ гласит, будто Тишинин «4 июля совершенно остановил намерение неприятеля к овладению укреплением и многочисленные его войска обратил в бегство» (Sic!). В 6 часов утра Удино донёс Мюрату: «Перебросив мост через реку, называемую Лаутса, я выступил вчера в полдень из моего лагеря при Калкунах, а в этот момент я соединил в Дрисвятах две пехотные дивизии и 3-ю дивизию кирасир. Дивизия Леграна, которая оставила свою позицию перед Динабургом лишь с наступлением темноты, и две бригады лёгкой кавалерии, которые прикрывали её марш, прибыли только утром. 5-я бригада лёгкой кавалерии занимает Якубово с одним батальоном. 6-я под командой генерала Корбино освещает дорогу из Динабурга». Таким образом, маршал исполнил, наконец, приказание императора.

Но гнев Наполеона не улёгся, и по его приказу Бертье написал Удино: «Господин герцог, император с удивлением увидел и был рассержен тем, что вы без приказа двинулись к Динабургу. Если предположить, что русская армия находилась бы там, вы без причины подставили бы ваш армейский корпус. Если вы имели данные, что русской армии там нет, то ваш марш ещё более достоин порицания: вы подставили ваш правый фланг, который мог быть атакован войсками русской армии, которая находилась в Дрисском лагере. Император дал вам приказ идти в Солок. Его Величество, полагая, что вы находитесь на этой позиции, мог послать вам приказы, а вместо того, чтобы находиться там, вы были в двух маршах оттуда. Таким образом, вы совершили ошибочное движение без цели. Император хорошо знает, что в Динабурге находится крепость, над которой русские трудились в течение четырёх-пяти лет. Извещаю вас, господин герцог, что вы находитесь под командой короля Неаполитанского. Император полагает, что вы заняли предписанные позиции. Вы весьма сильно раздосадовали императора вашим движением к Динабургу. Его Величество поручил мне сказать вам, что он надеется, что этого больше не случится».

Обер-офицер 1-го Пионерного полка, 1809–1811.Из "Историческое описание одежды и вооружения…”

Яшвиль сообщил, что 5/17 июля «в вечеру некоторая часть неприятельской пехоты и кавалерии заняла мызу Калкуны, а потому стоящие наши пикеты и разъезды от оной мызы должны были отступить и, как прикрытие моста ими уже оставлено, и все в оном истреблено, то уже на левом берегу реки никаких разъездов более не имеется… Для наблюдения неприятеля оставил я казаков по ту сторону реки и завтрашнего числа разъездами буду сызнова открывать его движения». Это наверняка был какой-то отряд фуражиров, так как регулярных частей здесь уже не было.

На следующий день Яшвиль донёс, что все орудия, стоявшие на мостовом укреплении, «а равно и все число оставленных для вооружения крепости потоплено, кроме двадцати орудий 12-фунтовых медных, из числа коих 14 отправлено в Псков, а последние 6 оставлены для действия при батальонах, дав к оным обывательских лошадей, строение сожжено, мосты разведены и истреблены, а по оному и весь левый берег вовсе оставлен. После сего уже никаких важных дел предстоять не может для Динабургского отряда, а остается только вроде надзора берегов… Остается только при нечаянном нападении не в важном уже количестве остающиеся вещи и запасы в магазейне, коими бы не овладел неприятель, приказать истребить». Поэтому Яшвиль посчитал, что он более не нужен в Динабурге и решил передать командование Уланову, «а самому отправляться к своему месту». Итак, результатом нечаянного нападения Удино стало оставление русскими войсками тет-де-пона, потопление большей части орудий и очищение левого берега Двины.

* * *

В тот самый день, 16 июля, когда Наполеон отозвал Удино на восток, он поручил Макдональду, помимо осады Риги, дополнительную задачу – создать угрозу для Динабурга; он потребовал от него очистить левый берег Двины. «Я надеюсь, – писал император, – что он будет иметь одну дивизию в одном марше от Динабурга, чтобы сдерживать гарнизон этого города и внушить ему опасение быть отрезанным, если он двинется в страну… Ему будет достаточно занять позицию с одной сильной дивизией в 8 или 9.000 человек перед Динабургом, для острастки гарнизона». Если русские оставят крепость без боя и отступят, то Макдональд мог перейти Двину в любой удобной точке в одном марше от Динабурга. Его войска будут служить обсервационным корпусом между Ригой и Динабургом. «Его позиция возле Динабурга будет также выгодна потому, что она помешает гарнизону Динабурга что-либо предпринять, и сможет прикрыть наш левый фланг… Таким образом, держа сильный авангард в одном дне пути от Динабурга, имея посты на реке в стороне Фридрихштадта и Риги, он оккупирует весь левый берег от Динабурга до нескольких льё от Риги, и прикажет построить плоты, необходимые для переправы через Двину в одном льё от Динабурга. В этой позиции он будет, таким образом, исполнять задачу прикрывать Неман, прикрывать страну, удерживать гарнизоны Динабурга и Риги и угрожать переправою».