Текст книги "Новый старый 1978-й. Книга седьмая (СИ)"

Автор книги: Андрей Храмцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– И тебе успехов в L.A. и в Лондоне.

– Спасибо.

Ну вот и всё. Можно ехать домой, а потом везти девчонок в «Берёзку». Я только сел в машину и уже собрался снять трубку, чтобы позвонить домой, как телефон зазвонил сам. Деваться некуда, пришлось ответить. Ха, ещё бы я не ответил. Это был сам Брежнев.

– Привет, Андрей, – приветствовал меня глава нашего государства. – Ты сейчас где?

– Здравствуйте, Леонид Ильич, – поздоровался я. – Я только вышел из Агенства по авторским правам и еду домой.

Говорить о том, что мне надо срочно одеть вторую жену для поездки за границу, я, понятное дело, не стал.

– Заезжай ко мне, дело есть, – сказал мне Брежнев.

– Буду через двадцать минут, – ответил я.

– Чтоб ты не бродил долго пешком, там тебе пропуск для проезда на территорию Кремля заказан. Он теперь у тебя будет постоянный. Проезжай через Спасские ворота, так ближе и быстрее получится.

– Понял, Леонид Ильич. Спасибо за доверие.

Во как! Я въеду в Кремль на своей машине через Красную площадь да ещё и через Спасские ворота. Ну всё, выше только звезды. Кремлёвские, я имею в виду.

У въезда на Красную площадь меня тормознул капитан милиции и попросил предъявить документы. Я ему предъявил корочку кандидата в члены Политбюро, после чего он что-то сказал в рацию, переговорное устройство которой у него крепилось на портупее.

– Проезжайте, – сказал мне вежливо капитан. – У въезда в ворота остановитесь, вам выдадут постоянный пропуск для проезда в Кремль.

– Спасибо, – сказал я и поехал к Спасским воротам.

Там мне, действительно, выдали специальный пропуск на лобовое стекло, который я сразу и прикрепил. Мой прежний «вездеход» здесь не работал. С этой стороны я в Кремль ещё не въезжал. Поэтому я медленно двинулся направо в сторону здания Совета Министров СССР, внимательно осматриваясь вокруг. А что, самый короткий путь. Я проехал мимо здания Президиума Верховного Совета СССР и вот конечная цель моего маршрута.

Оставив машину перед входом, я поднялся в кабинет к Брежневу. «Макара» пришлось сдать, а Беретту, после событий в Завидово, я возил под водительским сиденьем. Секретарь сказал, что меня ждут и я открыл дубовую дверь, как это делал уже не раз.

– Ещё раз здравствуйте, Леонид Ильич, – поздоровался я опять, но в тот раз это было по телефону, а сейчас с глазу на глаз.

– Привет, – сказал Брежнев. – Проходи, присаживайся. Есть разговор. Ты завтра в США летишь, а потом в Лондон?

– Да, так и есть.

– Надо английской королеве письмо передать.

– Раз надо, значит сделаю.

– У нас через тебя переписка с ней началась, так что ты опять, получается, курьером поработаешь.

– Мне не трудно, Леонид Ильич. Понимаю, что дело важное.

– Правильно понимаешь. Тебя Её Величество знает, поэтому ты сможешь ей передать его лично в руки.

– Сделаю в лучшем виде.

– О письме никто не должен знать.

– Это понятно.

– Тогда езжай домой и начинай собирать чемоданы.

– Есть собирать чемоданы.

Вот на такой шутливой ноте мы и закончили разговор. Опять мне приходится работать дипкурьером. А значит что? Беретту берём с собой и Вальтер Солнышко тоже возьмёт. Хотя на него у неё есть только советское разрешение. А на Беретту у меня имеется ещё французское, поэтому американцы к этому отнесутся проще. У них закон об оружии нормальный, главное, чтобы на ствол были хоть какие-то легальные документы.

Я позвонил домой и сообщил, что уже еду. Интересно, что трубку в этот раз сняла Маша. Значит, Солнышко ей разрешила это делать, как второй моей жене. Маша сказала, что на обед они суп вермишелевый сварили и что Солнышко подтвердила, что я такой люблю. Так, теперь Маша стала мою Светлану напрямую Солнышком называть, без приставки «твоя». Вот у них там уже свои правила и законы, типа кодекса семейной жизни, принимаются, а я не в курсе. Надо будет их об этом распростись.

А дома меня встречали две улыбающиеся полуголые подруги. Почему полуголые? Так на них из одежды были только кухонные фартуки и больше ничего. Очень даже сексуально смотрятся. Я сразу понял их женскую хитрость. Они меня вкусно покормят, я раздобрею, а потом, в качестве десерта, они предложат себя. Решили, видимо, вечера не ждать и днём исполнить супружеский долг. Или долги? Ведь теперь их у меня две, а это уже множественное число.

Я, пока они накрывали на стол, ополоснулся в душе. Чтобы сразу после компота приступить к «десерту». Я к этому делу всегда готов, не зря же я пионерские галстуки в пятницу повязывал и знаменитый девиз произносил.

Обед мне понравился. Всё было очень вкусно.

– А знаете, куда я сегодня заезжал по пути домой? – спросил я своих поварих.

– К Брежневу, – ткнула Маша пальцем в небо и попала.

– С тобой не интересно, никакой интриги не получается.

– Да я просто так, от балды сказала.

– И угадала. Так вот, мне сегодня выдали специальный пропуск для проезда в Кремль на своей машине.

– Здорово, – сказала Солнышко. – И правильно сделали. Ты теперь кандидат в члены Политбюро, а это уже самый верх советской номенклатурной лестницы.

– Вот, Маш, учись у Солнышка. Она тоже теперь Герой Советского Союза и знает много умных слов.

– Так это ты меня и научил им.

– Согласен. А теперь вторая новость. Я продал наши вчерашние четыре песни и всем полагается премия.

– Ура, – закричала Маша, а Солнышко улыбнулась этой непосредственности, так как она хорошо помнила, что ещё месяц назад сама так же радовалась нашим с ней успехам. – А в чем её выдали?

– И в валюте, и в чеках. Ты в чем больше хочешь получить?

– Наверное, в фунтах. В Лондоне же выбор намного разнообразнее и больше.

– Правильно мыслишь. Чеки у тебя уже есть, а в Лондоне в тысячу раз больше магазинов, чем в Москве.

А потом я рассказал, где мы будем жить в Лондоне и в Лос-Анджелесе. И на чем мы полетим из Нью-Йорка в Город Ангелов и обратно. Солнышко, как старшая сестра, восприняла это спокойно, так как уже успела во многих городах со мной побывать и на административном самолёте вдоволь налетаться, а вот младшая её сестра ещё нигде не была и от восторга даже вскрикивала. А я сидел и не мог наглядеться на них.

– А где обещанный десерт? – спросил я их, хитро прищурившись.

– Какой десерт? – ответили они удивленно.

– Очень вкусный и сладкий, который вы под фартуками прячете.

– Вот этот? – весело спросили они, поняв, что я разгадал их хитрые замыслы и тут же скинули с себя свои фартуки, оставшись абсолютно голыми.

Есть такой анекдот про двух подруг, одна из которых вышла замуж и уехала с мужем в другой город. А оставшейся дома подруге обещала в письмах писать о сексе, зашифровывая его выражением «едим жареную картошку». И вот подруга получает через неделю письмо, а там такие строчки: «Едим картошку два раза в день. Если картошки не хватает, то муж вылизывает сковородку, а я облизываю ручку». Так вот, мы решил сразу начать с вылизывания двух сковородок и облизывания ручки. То есть, начали сразу с десерта. У Солнышка на «десерте» был выбрит аккуратный маленький треугольник, а у Маши – полоска. Поэтому я даже снизу не мог перепутать, кто есть из них кто.

А потом пришёл поручик Ржевский и такое началось! Нет, никто к нам не приходил, просто девчонки достали игрушки для взрослых «и такое началось». Как оказалось, эти две повернутые на «Камасутре» подруги решили начать пробовать некоторые позы из неё. А что, очень даже неплохо получилось. Их мастерство росло раз от раза, поэтому я остался очень доволен ещё и потому, что они в процессе совокупления комментировали друг другу весь процесс в мельчайших деталях, что меня и их ещё больше возбуждало.

А потом мы просто лежали, нежно гладили и целовали друг друга.

– Раз вы у меня такие две любвеобильные, – сказал я и две пары внимательных глаз остановились на моём лице, – то предлагаю купить в Лондоне портативную видеокамеру для того, чтобы записывать и потом просматривать всем вместе наши любовные игры на видеомагнитофоне, сидя перед телевизором.

– Лучше лёжа, – предложила Солнышко, а Маша её в этом поддержала, так как моя идея, с их добавлением, всем очень понравилась.

Они задумались и стали обсуждать сценарии наших будущих фильмов. Солнышко в этом деле была, можно сказать, специалисткой, так как когда мы жили в квартире моих родителей, в отсутсвие бабушки мы пересмотрели несколько видеокассет с фильмами для взрослых. Хорошо, что мы только что все трое хорошо разгрузились, а то бы от этих детальных описаний сцен, в которых в деталях описывалось кто, куда и что кому-то засунет, мы бы опять завелись. Хотя мой «друг» немного от таких необузданных фантазий зашевелился. И это хороший признак, значит меня вполне хватит и на Наташу, которой я обещал тоже немного любви и ласки. Ведь мы с ней не увидимся почти две недели.

– Спасибо вам за восхитительный секс, было всё очень вкусно, – сказал я весело и все рассмеялись. – А теперь пора приодеть Машу для поездки в Лондон.

Обрадованные девчонки убежали в душ, а я пока решил поваляться на кровати. После них схожу. Хорошо, всё-таки, что у нас большая квартира и ванна тоже большая. Девчонки так вообще постоянно вдвоём в ней моются. Во, опять над чем-то заразительно смеются, даже в спальне слышно. Им вдвоём всё время весело. Я тоже с ними иногда моюсь, но это всегда очень возбуждающе на меня действует. Ведь девчонки не могут спокойно мыться, им надо меня обязательно за что-нибудь схватить и не один раз. А иногда они пытаются вымыть то, что они схватили. При этом они, как маленькие дети, всё тянут сразу в рот. Что перерастает в очередную оргию. Поэтому я и не пошёл мыться вместе с ними.

Ну вот, вышли. Теперь моя очередь. А потом мы свежие и чистые отправились наряжать мою вторую жену. Когда мы вошли в «Берёзку», нам все продавщицы обрадовались. Даже заведующая вышла нас встречать.

– Что-то вы давненько к нам не заходили? – обратилась она к нам, но увидев, что мы Солнышком одеты по последней парижской моде, поняла, откуда мы недавно вернулись.

– Да, – ответил я, – вы правильно заметили, что мы уже себе всё купили во Франции. Вот приехали нашу новую звезду приодеть.

– Так это вы и есть, Мария Колесова? – заверещали радостно продавщицы и обступили Машу. – Ой, нам очень нравится ваша песня «Осень». Вы нам свой автограф не оставите?

– Маш, ты захватила свои фотографии?

– Да, сейчас достану, – ответила довольная Маша, потому, что я легко и мимоходом сделал ей небольшую рекламу, да и приятно, что о тебе знают после всего одной, исполненной тобой, песни.

А потом начались выбирания и примерки. Я сел в сторонке и смотрел за своими подругами. У Солнышка всё есть, но она, как Маша, тоже себе что-то примеряла. Они о чём-то между собой советовались и даже спорили. Ведь это любимая стихия любой женщины, от которой они получают истинное наслаждение. Надеть, пройтись в обновке, снять и опять надеть, только уже другое.

Хорошо, что у нас здесь не Лондон и выбор не настолько богатый. Но для Маши и это казалось раем. Ну она и набрала в этот раз. И зачем ей сейчас столько вещей? Ведь через три дня в Лондоне окажется. Я представляю, что эти две сороки, обожающие всё модное и блестящее, будут там вдвоём вытворять. Куча денег на это уйдёт. Но видеть потом счастливые лица подруг – дорогого стоит. А Солнышко тоже себе пять вещей купила. Не смогла себя сдержать, глядя на Машу. А Маша накупила себе всего аж почти на три тысячи чеков. Вот что значит дорвалась.

Главное, что там были вещи, очень похожие на те, что носили английские школьницы. Ведь этот образ я выбрал для Маши. Смотрелись на ней короткая юбочка и облегающая водолазка очень сексуально.

– А зачем это мне? – спросила любопытная Маша.

– Это будет твоим сценическим образом, – ответил я. – Я дома всё покажу и объясню.

Жалко, что в Союзе не продаётся одежда из латекса. Специфика латексной одежды заключается в её плотном облегании тела и создании своеобразного эффекта «второй кожи». А для второй песни, которую я напишу для Маши, она ей понадобится. Да и для Солнышка такая «вторая кожа» очень хорошо подойдёт. В Лондоне ещё в 1974 году открылся магазин одежды из латекса, вот туда мы по прибытии в английскую столицу сразу и направимся.

Домой мы вернулись с ворохом пакетов. Я совсем забыл, что теперь Маша живет с нами и ей тоже нужен отдельный шкаф для вещей. Пришлось выделить ей уголок в четвёртой комнате, которую мы планировали под детскую и где я иногда делал по утрам зарядку. Вот и появился у нас ребёнок, только уже большой. А потом начались повторные примерки и домашний показ моды. Я немного поучаствовал в этом, а потом пошёл работать. Надо срочно песни писать для дискотеки и возможного концерта в «Одеоне».

Требовалось ещё что-то очень танцевальное, с большим количеством драйва. И я вспомнил о песне группы Scooter «Back in the U.K.». Как раз мы снова возвращались в Соединённое Королевство, поэтому песня для дискотеки была в самый раз. И к ней мы добавим огня, в прямом смысле. Я хорошо помню клип на песню «Fire». Там H. P. Baxxter, фронтмен этой группы, играет на моём Гибсоне. Вот я такое же и исполню. Так, для Маши берём опять Бритни Спирс. Её песня «Oops!.. I Did It Again» хорошо подходит для её стиля исполнения. И для нас всех возьму песню Ace of Base «Sign». Она, как раз, для Солнышка и Маши подойдёт. Будем и дальше эксплуатировать тему их совместного дуэта.

Я вернулся к своим подругам, которые продолжали играть в костюмированный бал и сказал:

– Так, я написал две песни. Одна для Маши и она является по стилю продолжением её первой песни. Для неё одежду мы купим в Лондоне. Я там знаю один магазин, где продаётся такая одежда. А вторая для вас двоих. Она будет неким продолжением песни «Beautiful life».

Девушки обрадовались и мы пошли репетировать. Обе песни им очень понравились. Они сразу полюбили петь вместе, поэтому репетиция песни «Sign» прошла на ура. Маше я показал некоторые новые движения для её второй песни и сказал:

– Вам придётся остаться дома и продолжать репетировать их. Я записал на магнитофон минусовки и вы будете тренироваться их петь и танцевать.

– Это для дискотеки? – спросила довольная Солнышко.

– Да. И не только. Маргарет сказала, что, возможно, им удастся организовать наш концерт в «Одеоне». Так что нам позарез нужны новые песни. Я написал две очень танцевальных и для себя, но это потом. И второе. Вы сегодня проспали зарядку, поэтому вам будет тяжело заниматься на тренировке по карате. Поэтому в среду утром у вас могут начать болеть все мышцы. Оно вам надо?

– Нет, – ответила Маша за двоих. – Тогда мы лучше потанцует и попоём.

– Если вы потом захотите заниматься карате, то я смогу с вами дома это делать. Согласны?

– Здорово, – ответила Солнышко и чмокнула меня в знак благодарности, что не осталось незамеченным Машей, которая тоже чмокнула меня.

А ведь они немножко ревнуют меня друг к другу. Это даже хорошо. Они будут очень стараться добиться моего расположения. Да, непросто жить с двумя жёнами. Тут с кондачка многие вопросы не решить.

– И Солнышку надо будет собрать наши чемоданы, – сказал я в дополнение к первым двум причинам, почему им лучше остаться дома и скрыв от них то, что мне необходимо встретится с Наташей наедине. – Маш, поможешь Солнышку? Да и свои вещи тоже упакуй, ведь их тебе домой надо будет везти. Солнышко выделит тебе для этого несколько наших чемоданов.

– А можно я часть вещей у вас пока оставлю и возьму только то, что повезу с собой в Лондон? – спросила Маша.

– Без проблем. Мы из той комнаты хотели детскую сделать, а сделаем гостевую для тебя.

– Позже снова в детскую переделаем, – сказала Солнышко, хитро улыбаясь, что говорило о том, что идея с детьми у неё и у Маши на этот раз засела в головы серьёзно.

Я стал собираться на тренировку. Кимоно придётся мне выбирать из тех, что лежат в нашем Центре. В этом времени у меня его не было. Ну ничего, вместе со всеми переоденусь. Там есть раздевалки для мальчиков и для девочек, как и положено.

Я поцеловал своих двух жён, которые уже начали собирать чемоданы. Сначала они решили собрать наши, а потом машины. Для Маши всё это было впервые и поэтому она с нетерпением ждала своей очереди. Конечно, она никогда в жизни никуда не выезжала дальше подмосковного пионерлагеря, куда родители отправляли её на лето. А здесь бац и сразу в Лондон. Жаль, что мы раньше неё улетаем, а то как здорово было бы полететь вместе. Ну да ничего. Вольфсон ей в помощь.

В центр я приехал пораньше, чтобы решить оставшиеся важные вопросы, да и попрощаться со всеми. Потом зашёл к Наташе, чтобы узнать, как она сегодня с Димкой и ребятами встретила англичан.

– Нормально встретили, – сказала Наташа, оторвав свои губы от моих. – Заселила всех и они уже приступили к работе. Французы тоже работают хорошо. Обещали в понедельник всё сдать под ключ и мы их во вторник отправляем назад. Я уже заказала билеты для них в «Аэрофлоте». Представляешь, как только люди видят письмо с просьбой от нашего Центра, все становятся сразу очень милыми и делают всё быстро.

– Это потому, – сказал я, тоже оторвавшись от её таких сладких губ, – что ты такая у меня красивая и все падают штабелями, поражённые твоей красотой.

– Вот ты болтун. Там работают одни женщины. А так они поступают потому, что знают, что это Продюсерский Центр Кравцова, знаменитого артиста и кандидата в члены Политбюро.

Последнюю фразу она произносила уже лёжа на диване и с довольной улыбкой на губах. А я не выдержал, потому что дома мои две жены так эротично исполняли мною придуманный танец и поэтому я от них сбежал. Я, конечно, мог утащить Солнышко и Машу в спальню и они были бы не против. Но надо было попрощаться по-настоящему с Наташей, а какое это прощание с любимой женщиной без секса? С третьей, причём, и тоже любимой.

Ну а на диване я сделал всё, чтобы Наташа обо мне помнила долго. Наташа была счастлива и я вместе с ней.

– Как тебе живётся на новом месте, то есть в моей квартире? – спросил я её, когда мы отдышались.

– Здорово, – ответила Наташа. – Свободно, тихо. Я там всё прибрала и тщательно вымыла. А потом сходила в магазин, купила продуктов и много разных необходимых вещей для того, чтобы там постоянно жить.

– Значит, потратила кучу денег. Тогда возьми четыреста рублей и вот тебе двести чеков, купишь себе что-нибудь из летних вещей.

– Спасибо тебе, любимый. Я в субботу съезжу домой и по дороге заеду в «Берёзку». Какой же ты у меня заботливый. Я так счастлива. Мне прямо зацеловать тебя хочется.

– У меня ещё тренировка. Как я перед ребятами весь в засосах предстану. Я тоже счастлив видеть тебя такой счастливой. Ты тут не скучай без меня. Ладно?

– Хорошо. А ты мне, обязательно, позвони из Лондона. Я тебя люблю.

– И я.

Мы поцеловались на прощание и я пошёл встречать Штурмина и его учеников. Штурмин начал заниматься карате в семнадцатилетнем возрасте у некоего корейского мастера школы «Сенэ». Тогда шёл 1964 год и именно этот момент можно назвать точкой отсчета развития карате в СССР. В начале 70-х он открыл первую секцию в стране. Но в 1981 году власти закрыли все его секции, а Алексея Борисовича посадили на семь лет. Но в этой истории такого уже точно не произойдёт.

И вот в холл вошли пятеро спортивных мужчин, среди которых я сразу узнал Штурмина. Меня они тоже сразу узнали. Ну ещё бы. Я же теперь легенда советской музыки. Мы поздоровались и крепко пожали друг другу руки. Штурмин был среднего роста, темноволосый со стрижкой обычной для этого времени длины волос. Лицо улыбающееся и открытое.

И тут в дверь с улицы стали заходить его будущие ученики. Димка подошёл ко мне и доложил:

– Сегодня придут около двухсот пятидесяти учеников.

– Алексей Борисович, – обратился я к Штурмину, – это мой заместитель Дмитрий. Он отвечает за наших фанатов. Он их организовал в клуб поклонников группы «Демо» и они слушаются его, как меня. Все вопросы теперь к нему. Завтра я улетаю в Америку и буду только в начале июня.

Димка со всеми познакомился и мы пошли переодеваться. Кимоно стопками, по размерам, лежали в большом зале. Каждый или каждая, по словам Димки девочек было около пятидесяти, отбирали свой размер и уходили. Все расходы на пошив кимоно мы провели официально, через нашу бухгалтерию. Сумма получилась немаленькая, но это дело для нас очень нужное.

А потом вся эта босоногая толпа девушек и юношей в одинаковых белых одеждах высыпала из раздевалок и влилась в большой зал, в котором сразу стало тесно. Штурмин и его ученики с помощью Димки всех построили. Это дело для ребят было привычное, поэтому времени много не заняло. Алексей Борисович выступил перед ними с вступительно-ознакомительной речью, а потом сказал Димке отправить две трети учеников в другие два зала со своими помощниками.

А потом мы все сели на колени и прозвучала команда «мукусо», то есть медитировать с закрытыми глазами или просто закрыть глаза. Затем через тридцать секунд Штурмин отдал команду «мукусо ямэ», то есть открыть глаза. Меня в раздевалке Алексей Борисович спросил, какой у меня стиль и пояс. Я ему ответил, что Шотокан и третий коричневый. На чёрный я сдать не успел, так как вернулся из Финляндии в Москву, чтобы продолжить учебу в восьмом классе. Отмазка про Финляндию проходила всегда и Штурмин не удивился, где это я мог проучиться шесть лет в секции карате.

Далее Штурмин сказал сделать треугольник из ладоней и прозвучала команда «сэнсей рэй». А потом мы все хором ответили «ос» и началась разминка. После разминки меня подозвал к себе Штурмин и сказал показать, что я умею. Я ответил, что готов выполнить Бункай. Это набор боевых применений при сдаче экзамена на чёрный пояс. Штурмин попросил Димку позвать своих заместителей и через минуту вокруг меня встали четверо каратек. Ребята в зале замерли и затаили дыхание. На их глазах их кумир решил доказать, что он и в карате является мастером.

Я встал в стойку и произнёс вслух «канку-дай». Это была ката на третий коричневый пояс или первый кю. Первым нанёс мне удар тот, кто стоял напротив меня. Он ударил одновременно двумя руками и я их отбил двумя своими раскрытыми ладонями. Потом он нанёс мне удар мае-гери. Я подставил под удар две соединенные внизу ладони и блокировал его. А потом на меня напал второй противник, который стоял слева.

Он попытался осуществить удар ой-дзуки. Я его тоже блокировал. А вот противнику справа я уже ответил сам. С противником, который стоял сзади, я расправился ударом уракен-учи. Штурмин крикнул юмэ и остановил схватку.

– Молодец, – сказал он. – На чёрный пояс ты сдал. Диплом можешь получить в любое время, а сейчас я награждаю тебя чёрным поясом.

Я поклонился и он мне отдал свой, который снял с себя. Все в зале дружно захлопали. Повернувшись к ним, я увидел сотню улыбающихся лиц. Они верили в меня и я доказал, что я лучший.

Приятно было получить чёрный пояс из рук самого Штурмина. Все наши фанаты с восхищением смотрели на меня. Я теперь в их глазах был не только великим музыкантом, но и мастером по карате с чёрным поясом. Мне Алексей Борисович даже доверил вести тренировку дальше, а сам пошёл в раздевалку и взял из сумки ещё один запасной чёрный пояс.

Тренировку я продолжил с большим удовольствием, вспоминая, как я это делал в своём времени. Мы ещё закупили по двадцать боксерских груш в каждый зал, на которых я показал ребятам удары ногами и руками, а потом они стали отрабатывать их самостоятельно. Получалось у них пока не очень, но глаза горели от чувства сопричастности к чему-то великому.

Закончив тренировку, мы поклонились друг другу и ребята обступили меня с расспросами. Им было всё интересно. Приходилось подробно отвечать. В конце я им сказал, что кимоно они могут забрать домой, потому что это подарок им от нашего Центра.

Переодевшись, мы со всеми попрощались и я поехал домой. А дома мои жёны уже полностью собрали чемоданы и собирались ложиться спать. Я первым делом достал из сумки чёрный пояс и показал им его.

– Вот, – сказал я, – я получил чёрный пояс по карате. Теперь у меня первый дан.

Моим жёнам это ничего не говорило, но они были откровенно рады за меня. А потом мы пошли все в душ и отправились спать. Нам надо было выспаться перед дорогой. Маша напросилась, как всегда, с нами, поэтому тоже вставала рано. Девчонки умучились с чемоданами и с танцами, а я устал вести первую свою тренировку с целой сотней своих фанатов. Поэтому мы только успели поцеловать друг друга перед сном и пожелать спокойной ночи, как сразу уснули.