Текст книги "Новый старый 1978-й. Книга седьмая (СИ)"

Автор книги: Андрей Храмцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Добрый день, – поздоровались мы в ответ. – Машин паспорт с визой я получу часов в одиннадцать. Подъезжайте к этому времени к ВАППу, я тогда сразу отдам вам её документы. Заготовьте ещё письмо от нашего Центра, что она летит с вами в Лондон в служебную командировку. Доверенность от родителей на вас она вам позже сделает и передаст. На всякий случай, я сделаю бумагу из ЦК КПСС за своей подписью с печатью, чтобы таможня и пограничники вам оказывали всяческое содействие.

– Спасибо. Такая бумага нам не помешает.

Вот появилась «копейка», из которой вышел молодой парень и передал мне десять виз на прибывающих французов. Без них их бы в гостиницу не поселили.

Поблагодарив курьера, я обернулся и увидел, как огромный американский четырёхмоторный винтовой самолёт появился над полем и стал садиться. Вот это махина. Когда он остановился, то к нему сразу подъехали машины аэродромных служб и грузовики. Мы стояли и смотрели, заворожённые этим зрелищем. Я даже не заметил, как появился «ЗиЛ» Андропова в сопровождении двух машин охраны. Вот так, вольготные времена, когда шеф КГБ мог в парике и с одним водителем-охранником тайно разъезжать по Москве, закончились с моим появлением в этом времени.

Я передал визы Наташе, а сам пошёл к машине Андропова. Выскочившая охрана меня пропустила, так как знала в лицо.

– Здравствуйте, Юрий Владимирович, – поздоровался я первым, приоткрыв дверцу и заглянув внутрь.

– Здравствуй, Андрей, – ответил Андропов. – Заходи и присаживайся. Стекло водителя полностью поднято, так что можно говорить спокойно. Прежде всего, вот твои Беретта и Вальтер. И вот тебе твоё разрешение на ношение и разрешение на Светлану.

– Большое спасибо. Теперь я за невесту буду спокоен.

– Наши специалисты их почистили и смазали. Ну и в качестве ответного небольшого подарка за ваш пятничный концерт, передали тебе по две коробки патронов на каждый ствол.

– И им спасибо передайте за это.

– Передам. А теперь к делу. Я так понял из слов медиков, что тебе удалось вылечить себя и Василия. Не переживай, они про это не знают. Это я знаю, что ты у нас необычный человек, поэтому сразу сопоставил что к чему. Давно это у тебя появилось?

– Во Франции.

– А не в Ницце, случайно?

– Именно там.

– До меня дошла информация о гибели оставшихся девятерых боевиков из «Бригады Пайпера». Твоя работа?

– От вас ничего не скроешь, Юрий Владимирович. Да, моя.

– И как ты это сделал?

– Две машины шли на большой скорости и я сумел отвлечь внимание водителя первой. Она перевернулась, а в неё врезалась вторая. И обе свалились с моста в овраг, на дне которого протекает речка.

– Ну да, так мне и докладывали. Интересные у тебя способности проявились. А потом что?

– А потом я смотрел на лежащие внизу машины и увидел ауры тех, кто находился внутри. Я видел, что большая часть из них мертва, а у живых я заметил места, где находились полученные на теле травмы. И я понял, что их можно не только видеть, но и лечить. И вчера я это попробовал сделать сначала на себе, а потом на Василии.

– Вот даже как. А мне сможешь помочь?

– Если вы согласны, то попробую.

– Что для этого надо сделать? Наши доктора ничего сделать не могут, только на короткое время купировать боль.

– Ничего специально делать не надо. Повернитесь ко мне спиной и я вас продиагностирую. Можете и не поворачиваться, но мне так будет проще и удобнее.

Андропов сделал, как я сказал. Я внутренним зрением осмотрел его почки и увидел, что там уже не только почки, но и целый букет сопутствующих болезней появился. Чернота постепенно захватила почки уже процентов на семьдесят и начала расползаться дальше, как раковые метастазы. Хорошо, что я на это насмотрелся в моём будущем, в интернете. А то бы сейчас сидел весь бледный и испуганный. Видеть «сморщенные» почки – это точно не для слабонервных.

– Всё, можете сесть нормально, – сказал я, закончив обследование. – У вас интерстициальный нефрит, нефросклероз, вторичная гипертония, сахарный диабет, осложнившийся почечной недостаточностью.

– Ты прямо, как по истории моей болезни, которую видели только несколько врачей, шпаришь. И каков вердикт?

– Если бы вы были лет на тридцать моложе, я бы, как Василия, вас на месте вылечил. Но теперь это будет долгий процесс. Но если вы готовы попробовать, то я постараюсь с этим справится за полгода.

– А быстрее никак?

– Возраст. Я не рискну усиливать воздействие на ваш организм, так как он может просто не выдержать. Лучше всё делать постепенно, тогда через шесть-семь месяцев должно получиться.

– Понятно. Сколько сеансов в месяц для этого необходимо?

– Два-три, не больше. И вы должны будете вести дневник. Всё, что будут вам говорить врачи по поводу ваших анализов, заносить туда. А я потом буду это смотреть. И ещё, резкое улучшение вашего здоровья вызовет ненужные слухи. Вам это надо?

– Точно, нет. Ты правильно сказал. Выздоровление должно быть медленным и постепенным. Тогда врачи будут уверены, что именно их лечение мне и помогло. Когда и где начнём?

– Прямо сейчас, если вы готовы. Первые изменения в лучшую сторону вы почувствуете уже сегодня вечером. Обязательно запишите в дневник, что вы в этот момент ощущали.

– Я готов сейчас. Мне нужно будет снять пиджак?

– Нет. Опять повернитесь ко мне спиной и когда почувствуете тепло, скажите.

И я приступил к лечению. Лечение – это, конечно, громко сказано. Первым делом я стал работать над тканью почек, которая уже была наполовину заменена соединительной тканью. Необходимо было запустить обратный процесс и я стал вливать свою энергия сначала в одну, а потом в другую почку. Мгновенных изменений я не заметил, но мне показалось, что серый цвет почек стал чуть более светлым.

– Чувствую тепло, – сказал удивленный и до конца не верящий в мои способности Андропов.

– Значит, процесс пошёл, – ответил я, параллельно наблюдая за еле заметным зелёным свечением своих рук. – На сегодня этого достаточно. Дома замотайте махеровым шарфом спину и даже ночью его не снимайте.

– А лекарства мне продолжать принимать? Я почувствовал некоторое улучшение моего состояния и приём лекарств этому не повредит?

– Не проредит. Лекарства продолжайте принимать, как вы это всегда делали. Завтра утром позвоните мне и скажите, как прошла ночь. Мы из Лондона вернёмся 4–5 июня и тогда повторим сеанс.

– Спасибо тебе. Я даже сейчас сомневаюсь, что это всё можно вылечить даже за год. Но тебе верю полностью.

– Я так понимаю, что Леониду Ильичу о моих новых способностях знать не нужно?

– Ты всё правильно понимаешь. В этом аспекте историю я менять не собираюсь. А вот потом, когда я стану Генеральным секретарём, мы с тобой её, точно, будем менять.

– Понял. Значит, лечу только вас. Больше, в таком случае, никого лучше не лечить, иначе информация уйдёт на сторону.

– А моей жене сможешь помочь?

– Не знаю. Я пока не пробовал. Вот месяцев через семь, когда мы с вами полностью закончим ваше лечение, можно будет тогда и ей заняться.

– Хорошо, не будем забегать вперёд. А к леди Ди присмотрись. Не в постельном варианте, а на перспективу.

– Я думал об этом. Она скоро должна будет выйти замуж за принца Чарльза. Вот тогда и поработаем.

– Да, ты просто кладезь информации и ещё, к тому же, настоящий лекарь. Рад, что ты на моей стороне, а не на стороне моих врагов.

После этих слов мы тепло попрощались и я вылез из машины. Ух ты, прошло пятьдесят минут с того момента, как я сел в «ЗиЛ» к Андропову. А разгрузку самолёта и погрузку ящиков уже закончили. Нам помогли военные и предоставили для этого свои грузовики и солдат. Они же помогут и выгрузить их у нас в Центре, а потом вернутся на аэродром. Надо будет солдатикам и их командиру, который поедет с ними, наших фотографий с автографами подарить, а лейтенанту дополнительно ещё два наших диска. Думаю, все будут довольны таким обменом.

Наташа отвела к КПП французов, где их принял Димка и усадил в наш микроавтобус. Андропов сразу после того, как я покинул его машину, уехал и никто не видел, с кем я разговаривал. Значит, об этом даже Наташе с Вольфсоном лучше не говорить. А они молодцы, со всем хорошо справились. «Геркулесу» разрешили взлёт и он плавно ушёл в небо. Вот и всё. Частичка Франции улетела домой, даже не помахав на прощание крыльями. Я хотел пообщаться с пилотами, но не судьба. Но, зато, вместо этого пообщался с Андроповым.

Мне пришлось выбирать между ним и Брежневым. И я выбрал Юрия Владимировича, так как я изначально сделал ставку на него. Ещё от отца я слышал о нём много хорошего, поэтому целенаправленно помогал именно ему. Ну и остальным, если в этом требовалось моё непосредственное участие. Да, вероятно, я мог бы вылечить и Брежнева. И что бы мне это дало? В принципе, ничего. Порулить страной мне сейчас особо не дадут. Молод я для этого и неопытен. А вот через четыре года я наберу солидный номенклатурный вес. К тому времени, как я войду в полную силу, не станет Суслова, Брежнева и Черненко. А будет здоровый Андропов и никаких перестроек в стране не будет. Не будет Афганистана и пройдет полноценная Олимпиада. Главное, не будет кошмарных 90-х. Поэтому начнётся совсем другая история, в которой я стану непосредственным участником. И не просто участником, а тем, кто вместе с Андроповым изменит её в лучшую сторону.

Колонна машин двинулась в сторону Москвы и мы с Наташей последовали за ней. Наташа мне эмоционально рассказывала, как шла разгрузка и погрузка нашей типографии и как она встретила французов, а я всё думал о нашем разговоре с Андроповым.

– Ты меня совсем не слушаешь, – сказала обиженным голосом Наташа.

– Извини, – ответил я и поцеловал это обидевшееся чудо, – задумался.

От поцелуя она вновь заулыбалась и сказала:

– Мне стыдно признаться, но я очень тебя хочу.

– И что ты предлагаешь? – спросил я, расплывшись в довольной улыбке, потому, что любому мужчине очень приятно, когда женщина ему говорит такие слова. – В машине этим заняться?

– Да хот в кустах у дороги. Мы же за городом и машин сегодня мало. Но лучше, конечно, в салоне твоей «Волги».

Вы наверно подумали, что я стал говорить, что у меня болит голова и мне не хочется? Вот и ошибаетесь. Я остановил машину у обочины и завалил смеющуюся Наташу на заднее сидение. Наташа меня действительно очень хотела. Три её оргазма следовали один за другим в течение двадцати минут, а я успел разгрузиться только один раз. Заниматься в машине любовью – это, я вам скажу, то ещё удовольствие. Тесновато, да и острых углов полно.

Зато Наташа лежала счастливая и умиротворенная. Насмотрелась вчера на ночь «Камасутры» и ей, небось, после этого сны всякие эротические снились. А я ей помог и, можно сказать, излечил от этой напасти. Потом мы, довольные друг другом, привели себя в порядок и Наташа сказала:

– В теле даже некая легкость появилась.

– И как ты до меня жила без секса? – спросил я её.

– Да никак. Конечно, мне иногда хотелось, но я себя нагружала работой.

Я от этих слов улыбнулся и вспомнил, как я нацелевавшись с Солнышком при первой нашей встрече у меня дома, готов был идти рубить дрова, подобно Челентано в фильме «Укрощение строптивого». И зачем укрощать плоть, когда вокруг меня три такие замечательные женщины есть? Тут не укрощать, а правильно рассчитать надо свои силы, чтобы на всех трёх хватило. И ведь в Лондоне их у меня опять столько же будет. Получается, что число три для меня счастливое.

А потом мы догнали и обогнали нашу колонну. Я отвёз Наташу в гостиницу «Салют», куда Димка привёз следом французов. Александр Самуилович отправился сопровождать колонну в наш Центр. Я ему сказал, что именно надо подарить солдатам и лейтенанту за их помощь. Потом отправил Димку к метро «Новые Черёмушки», где он должен был позже забрать наших трёх новых девушек и отвезти к Сереге домой. А я подбросил Наташу до метро и, после нежных поцелуев на прощание, отправился домой. Надо было перекусить и проверить, как там мои другие две жены разучили танцы.

Дома меня ждал вкусный ужин по случаю того, что я отпустил Солнышко с Машей на два часа к родителям. Вот поесть я люблю и после вкусной еды я сразу добрею. А когда я добрый, из меня модно веревки вить. Но это делать из меня никто не собирался, так как всё уже давно свито. Но танцы я оценивал строго. Эти две хитрюги надели на себя облегающие и полупрозрачные леггинсы, которые Солнышко купила ещё в Лондоне. Нет, соблазнять они меня не собирались, а просто решили подразнить. Хорошо, что меня Наташа выручила и сняла часть сексуального напряжения, а то бы я им показал, кто в доме хозяин.

Но танцевали они хорошо, это я признал. Что одна, что вторая.

– Уже намного лучше, – сказал я, чувствуя себя падишахом, перед которым танцуют две наложницы одна другой краше. – Вижу, что дурака без меня не валяли. Тогда собирайтесь. Солнышко, ты награды заранее прикрепи к платью, чтобы зразу поразить ими маму с папой.

– Хорошо, – ответила моя довольная невеста, – я поеду в синем от Christian Dior и колье надену.

– Надевай. Маш, мы пойдём с Солнышком пообщаемся на кухню, а ты начинай собираться.

Солнышко пошла на кухню, понимая, что я ей хочу сказать что-то важное, не предназначенное даже для машиных ушей. А сама Маша, когда Солнышко скрылась на кухне, развернулась ко мне спиной и резко стянула леггинсы с попы и моим глазам предстал вид абсолютно голой машиной пятой точки. Она думает, что этим она меня удивила. Я сразу заметил, что трусиков на моих подругах под леггинсами не было. Вот поэтому-то я еле себя и сдерживал, когда они танцевали.

На кухне я вручил Солнышку пистолет и разрешение на его ношение.

– Андропов мне сегодня оба вернул, – сказал я удивлённой подруге. – И выдал к ним по пачке патронов. Я твой уже зарядил, так что будешь носить его всегда с собой.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила она.

– Ничего не случилось. У Брежнева на даче тоже ничего не случилось, а он и тебя, и Викторию Петровну спас.

– Поняла. Спасибо Андропову за патроны.

Она чмокнула меня и стала собираться. Когда они были готовы, то из них двоих особенно выделялась сияющая Солнышко с орденом и медалью на груди. Правда, она перед самым выходом дополнительно накинула на себя плащ из легкой синей ткани под цвет платья, чтобы скрыть медали и бриллиантовое колье. Маша смотрела на Солнышко восхищенными глазами, ведь такого сверкающего богатства она ещё не видела.

– Скоро и себе такое колье купишь, – сказал я ей. – Солнышко, сумочку не забудь.

Мы вышли из подъезда и сели в машину. Дома у родителей Солнышка нас встретила Нина Михайловна, которая обрадовалась нам всем, особенно дочери. Сергей Павлович ещё не вернулся, так как пошёл ставить свою «ласточку» в гараж. И тут Солнышко сняла плащ и повернулась к маме лицом. Нина Михайловна охнула и всплеснула руками.

– Как? – только и смогла она сказать.

– Теперь, мама, – сказала Солнышко, – у нас в семье два Героя Советского Союза.

– А рассказывать им что-либо об этом строжайше запрещено, – добавила Маша.

– Да, Нина Михайловна, – подтвердил я. – Ваша дочь давала подписку о неразглашении. Но в грамоте Президиума Верховного Совета СССР всё написано. Сам Леонид Ильич Брежнев подписал.

Нина Михайловна всё причитала и радовалась одновременно. А я сказал Солнышку и Маше:

– Я поехал. В десять часов за вами заеду.

– А ты, Андрей, разве не останешься? – спросила меня мама моей невесты.

– У нас сейчас запись. Надо торопиться. Двадцать четвертого нам в Штаты лететь, а потом в Лондон. Необходимо всё успеть сделать.

Я простился с Ниной Михайловной и поцеловал своих двух подруг. Мама Солнышка была удивлена, что я тоже целую Машу в щеку, но виду не подала. Знала бы, чем мы кроме поцелуев с ней занимаемся, упала бы в обморок. Но тёщу надо беречь и не расстраивать разными плохими новостями. Но для меня-то они были очень хорошие, вот поэтому и молчу, как партизан.

Домой к Серёге я доехал быстро. Наши новые три девушки уже были там. Серёгина домашняя студия сразу стала тесной. Ира, Жанна и Оля внимательно рассматривали то музыкальное оборудование, благодаря которому мы стали знаменитыми. Блондинка Жанна задавала кучу вопросов Серёге и я видел, что ему это приятно. Ах ты, бабник. Так ты скучаешь по своей Женьке. А я сам-то тоже хорош. Развёл, понимаешь, гарем и в ус не дую. Ладно, пора начинать работать.

– Так, красавицы, – обратился я девушкам, так как они ими, действительно, были. – Всё более-менее с оборудованием вам понятно. Мою гитару вы видели и знаете. Теперь мы повторим всё, что делали сегодня утром, только без танцев.

Трио хором закивало головами и мы начали запись. Да, немного тесновато было. Я постоянно кого-то из девушек касался то рукой, то ногой. И самое интересное, им это было приятно. Особенно Ире. Я сразу, ещё утром, почувствовал её симпатию к себе. Да и Оля старалась все время оказаться рядом со мной. А вот Жанне больше нравился Серега. И он это тоже заметил, хотя с детства был толстокожим в этих вопросах. Видимо Ирка и Женька чему-то его, всё-таки, научили.

Мне тоже было приятно, когда девушки касались меня. А в будущем все говорили, что советские девушки были очень скромные. И сразу вспомнился на эту тему припев знаменитой песни Александра Колкера:

Пришли девчонки,

Стоят в сторонке,

Платочки в руках теребят,

Потому что на десять девчонок

По статистике девять ребят.

Да ничего подобного. Девушки всегда вели себя активнее в поисках парней, это просто не бросалось в глаза. Но вот количество, указанное в песне, практически, всегда совпадало. Нас с Серёгой в этот раз тоже было двое, а девушек три. Получалось на одну больше, нём было нас. И мы были уже звёздами, а они ещё тольк-только начинали свою музыкальную карьеру, причём именно с нашей помощью. Мы для них были кумиры или, как говорили на Западе, поп-идолы. И им было очень приятно находиться так близко рядом с нами. У меня создалось такое впечатление, что девушки заранее поделили нас между собой и строили глазки уже выбранным ими. И мне опять досталось больше. Мне две, а Серёге одна. Правильно, я же лидер группы и всё такое прочее.

С песней мы провозились больше полутора часов. И не потому, что мы всё время флиртовали друг с другом. А потому, что звук в зале на концерте и звук в студии – это очень большая разница. Я никогда не слушал и не покупал концертные альбомы популярных музыкальных групп. Там очень много лишнего шума. Поэтому Серега долго подбирал звук, но всё-таки я добился от него наилучшего звучания. Мне вспомнились английские и французские звукоинженеры в студиях, которые во время записи гоняли нас до посинения. Вот я, видимо, тоже из их породы оказался.

Потом Серега делал свою бумажную работу, а мы пошли на кухню подышать свежим воздухом. Серегиной бабушки дома не было, она сидела в гостях у соседки. Воскресенье же. Только вышли мы на кухню вдвоём. Жанна осталась с Серёгой помогать ему писать ноты. А мы стали… целоваться. Мне показалось, что девчонки об этом давно мечтали. Ещё мы немного пообнимались, но дальше этого я не заходил, хотя девушки были явно не против. У меня сегодня Солнышко в планах стояла. Во, дожил. Женщин уже в план стал ставить. Ира и Ольга были, конечно, хороши и всё было при них, но это уже для меня перебор. Я воспользовался моментом и достал заготовленные заранее контракты. Первым делом бизнес, а потом уже всё остальное. Ира с Ольгой их подписали, даже не читая.

Девушки поняли, что сегодня дальше поцелуев дело не дойдёт, но не обиделись на меня. Вот люблю я женщин, которые не обижаются. Но по глазам я видел, что они постараются добиться своего в следующий раз.

– Так, – сказал я им, – пора собираться. Я вас подброшу до метро и поеду за Светланой. Одевайтесь, а я схожу за Жанной.

Я зашёл в нашу студию, а наш молчун и тихоня в этот момент тоже целовался с девушкой. Так, всё понятно. Мы едем втроём. Видимо, Жанна ещё немного «порепетирует» с Серёгой. Так и оказалось. Но контракт с моим Центром Жанна подписала сразу и тоже не читая.

– Я ещё задержусь, – сказала смутившаяся Жанна. – Сергей просил помочь.

– Да, – только и смог сказать безотказный, в плане женщин, Серега.

– Учти, завтра вечером опять пишем, – предупредил я своего товарища, забирая со стола ноты со словами песни.

Мы вышли на улицу втроём и я спросил девушек:

– Жанна что, влюбилась в Серёгу?

– Да, – ответили они, нисколечко не смутившись. – Он ей давно нравится.

– А я, значит, нравлюсь вам двоим?

– Да, – опять односложно ответили Ира и Оля, но уже смущенно.

– Ну вот и разобрались. Но вы, наверняка, знаете, что я живу со Светланой Соколовой.

– Знаем, но сердцу не прикажешь.

– Хорошо. Вы очень красивые девушки и я бы с вами с удовольствием остался, но у меня ещё куча дел.

Ира и Оля обрадовались, что у них всё ещё впереди, и не только музыкальная карьера, и повисли у меня на шее. То Солнышко с Машей висли, теперь эти туда же. Но грудь и у той, и у другой хороша. Когда они прижались ко мне этими своими упругими частями тела, у меня аж мороз по коже от удовольствия покалывал.

– Ну всё, девчонки, – сказал этим двум, действительно, красавицам. – Мне пора ехать.

Мы сели в машину и я их довёз до метро. Они успели всё в салоне внимательно осмотреть и даже потрогать мой «Алтай-3М». Я имею в виду телефон, а не то, что многие могут подумать. У нас до этого ещё не дошло. Свой «алтай» я с первой встречи никому не доверяю.

Подъезжая ближе к дому Солнышка, я стал испытывать всё возрастающее чувство беспокойства. Нажав на педаль газа, я мгновенно доехал до их подъезда и, не закрывая переднюю водительскую дверь, выскочил из машины. Было уже темно и на моих часах стрелки показывали ровно десять. Я приехал минута в минуту, тогда что меня так всполошило. Я подбежал к подъездной двери и вдруг увидел на бетонном полу какой-то промелькнувший отблеск. Посмотрев внимательнее вниз, я заметил в свете двух лампочек, располагавшихся на козырьке подъезда, свежие пятна красной краски. Нет, это явно никакая не краска. Это чья-то кровь.

А рядом со следами крови, на ступеньке, я увидел маленькую гильзу, которая и отражала верхний свет. И потом я заметил вторую. Я поднял их обе и вздрогнул. Это были гильзы от Вальтера, который я только два с половиной часа назад лично отдал Солнышку в руки. А около водосточной трубы, которая была забетонирована в стену дома, я увидел ещё один блестящий предмет. Это был сам пистолет, валяющийся на траве. Я его подобрал, вынул магазин и проверил, выщелкнув патрон из ствола. Точно, не хватало двух патронов. И стрелянные гильзы были точно такие же, к эксперту не ходи. Убрав Вальтер в карман пиджака, я стал лихорадочно искать решение создавшейся ситуации.

Так, спокойно. Надо сосредоточиться. Кровь на бетоне была ещё свежей, значит прошло минут пять после того, что здесь произошло. Поэтому, ищем Солнышкину ауру внутренним зрением. Я и Машину хорошо запомнил, на всякий случай. Вот этот случай и настал, не прошло и двух дней. На пределе своих возможностей я засёк удаляющиеся от меня две такие знакомые красно-желтые точки.

Я бросился в машину и рванул с места так, что задымились покрышки и в салоне завоняло жжёной резиной. Точки удалялись в сторону посёлка «Коммунарка». Значит, надо выскочить сначала на Профсоюзку, а потом на Калужское шоссе. Очень похоже на ограбление. Видимо, грабители увидели на Солнышке колье и позарились на него. Но она успела достать из сумочки пистолет и два раза выстрелить в одного из них. Если стрелять в упор, выстрелы из такого маленького пистолета никто вообще не услышит. А потом его у неё выбили из руки и её с Машей увезли.

От МКАД «Коммунарка» была расположена в четырёх километрах и я гнал на всех парах. ГАИшник на посту хотел уже меня тормознуть, но видимо, узнал номера на моей «Волге». Они не были какими-то особыми, но мне мои охранники рассказали, что когда я стал членом ЦК, их внесли в специальную базу ГАИ. Поэтому я был для ГАИшников как бы невидим. И, действительно, сотрудник автоинспекции замер, опустив свой полосатый жезл, и сделал вид, что хотел остановить следующую машину, хотя в зеркало заднего вида я прекрасно видел, что других машин на трассе в этот момент не было.