Текст книги "Новый старый 1978-й. Книга седьмая (СИ)"

Автор книги: Андрей Храмцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Их же непосредственный начальник, полковник Русаков.

– Его нашли сегодня утром мёртвым в собственной квартире, – прокомментировал моё сообщение Андропов. – Никаких следов насильственной смерти обнаружено не было.

– Вот и оборвалась ниточка, – сказал, молчавший до этого Устинов. – И следов никаких не осталось. Хорошо, что моих среди нападавших не было. Спасибо, Андрей, что хоть немного прояснил ситуацию.

– Главное, чтобы информация об этом на Запад не просочилась, – вставил свои пять копеек Громыко.

– На этим мы сейчас работаем, – сказал Андропов, посмотревший на министра иностранных дел.

– Есть одна зацепка, – сказал я и взгляды всех присутствующих скрестились на мне. – Я знаю в лицо, с кем контактировал полковник Русаков. Но ни как его зовут, ни из какого он ведомства, я не знаю. Русаков однажды назвал его «мастером». Может это относится к масонским ложам? В Шотландии, я знаю, мастер руководит всеми делами в ложе и облечен наибольшими полномочиями по сравнению со всеми остальными членами ложи.

– Всё может быть, – произнёс Брежнев, задумавшись. – Юрий Владимирович, тебе надо будет с этим тщательно разобраться. Если здесь замешаны «лимонники», то с ними будет очень непросто.

– Хорошо, Леонид Ильич, – ответил Андропов и кивнул головой. – Андрей, как раз, через неделю летит в Англию и через свои связи с королевской семьёй тоже попытается этот вопрос провентилировать. Да, Андрей?

– Разумеется, Юрий Владимирович, – ответил я. – Постараюсь всё узнать.

– Ну а мы тебе поможем, – добавил Брежнев. – Андрей Андреевич, по вашей линии надо будет помочь Андрею.

– Сделаем, Леонид Ильич, – ответил Громыко и повернулся ко мне. – Андрей, запиши телефон моего заместителя. Зовут Павел Никифорович. Он решит все твои вопросы в любое время.

– Спасибо за помощь, Андрей Андреевич.

– Если у тебя всё, – продолжил Леонид Ильич, – то можешь ехать отдыхать. И ещё раз передай Светлане спасибо от Виктории Петровны и от меня тоже.

– Спасибо, обязательно передам. И отдельное спасибо всем вам за поддержку. Я уверен, что мне удастся разобраться в этом деле.

Выйдя из кабинета Брежнева, я усмехнулся про себя. Вот ведь жуки. Так ничего и не сказали про напавших на дачу Леонида Ильича. О том, кто они и откуда, вообще ни слова не произнесли. Только Устинов обмолвился, что это не его люди. Да и мне это, в общем-то, и не надо. Они меня выслушали и приняли какое-то решение. Значит, оно меня не касается. Мне же проще. Главное, что они начали меня воспринимать всерьёз. Громыко дал телефон не просто одного из своих многочисленных секретарей, а своего заместителя. Кандидату в члены Политбюро не гоже общаться с секретарем министра, уже совсем не тот уровень.

По дороге к машине я думал о том, как закрутились дела. Если я не ошибся, то в этой истории обнаружился английский след и Семичастный получается не при чём. Иногда мастера масонской ложи называют «досточтимый» или «великий». Если бы Русаков так назвал этого «мастера, то было бы намного проще. Но мне в этом деле и карты в руки. Скорее, леди Диану бы мне в руки. Да, скоро мы опять с ней встретимся. Так, надо обзвонить друзей и пригласить их на вечер к нам. У нас сегодня есть тройной повод пообщаться с близкими нам людьми. Сдали успешно экзамен, Солнышко стала Героем Советского Союза. Ну и то, что мы выжили в этой заварушке. Но про это говорить нельзя. Тогда расскажу, что меня выбрали кандидатом в члены Политбюро. Это тоже важная новость.

Первой я позвонил Маше. Она должна уже была вернуться с занятий по вокалу и быть дома.

– Оглушила совсем, – ответил я в трубку на машин крик радости, когда она услышала мой голос.

– Как экзамены? – спросила она.

– На отлично.

– Кто бы сомневался. Даже если бы вы ничего не знали, всё равно бы пятерки получили. Сам Брежнев за вас хлопотал.

– Что делаешь?

– Тебя жду, – ответила счастливая Маша.

– А как же Олег?

– Ты прекрасно знаешь, что никакого Олега не существует. У меня есть только ты.

– Игрушки попробовала?

– Вчера, как приехала, сразу испытала на себе. Потрясающая вещь. Я взяла двойной, представила в этот момент тебя и буквально через минуту достигла оргазма.

– Может я тебе уже не нужен?

– Я люблю тебя, а игрушки – это временный заменитель, который помогает снять сексуальное напряжение. Но заменить они тебя никогда не смогут. Мы с тобой уже неделю не любили друг друга, поэтому я так сильно соскучилась.

– Вот ты какая хитрая. Возбудила меня своими разговорами и что теперь делать?

– Как что? Ехать на твою квартиру на Юго-Западной и срочно снимать наше обоюдное возбуждение. Я полностью готова к тому, чтобы заняться с тобой любовью прямо сейчас.

– Молодец. Вот за что я тебя люблю, так это за то, что ты всегда готова к этому делу. И днём, и ночью.

– Это только с тобой. Я возьму с собой игрушки?

– Бери, чертовка. Ты и мертвого уговоришь.

– Ура! Я сегодня буду очень плохой девочкой. Так что готовься.

– Лови такси и подъезжай к подъезду. Я минут через пятнадцать туда тоже подъеду.

Вот ведь не хотел с ней сегодня любовью заниматься, но разве можно удержаться от такого темперамента и машиного искреннего чувства любви ко мне. Ладно, чуть больше часа времени у меня есть, а остальным я позвоню, когда мы с Машей закончим. Вот даже простое слово «закончим» в применении к Маше имеет очень приятный сексуальный оттенок, а особенно, если убрать из него приставку «за».

Вот что значит неделя воздержания. Маша была неутомима. Мы сразу начали с позы «69», чтобы все естественные отверстия в её теле были заняты. Это называется тройное проникновение. А я ещё дополнительно поработал языком. Ух, вот это оргазм. Несколько волн наслаждения прокатились по машиному телу. А потом я был вторым спереди, а в конце сзади. Получилось двойное проникновение в одно место. Про воду говорят, что она всегда дырочку найдёт. Вот и я нашёл. Сначала свободную, а потом занятую. Двойное проникновение в одну дырочку – это, я вам скажу, вещь. Маша была просто в неописуемом восторге и умирала каждый раз от наслаждения.

– Вот это да! – произнесла Маша, с трудом отдышавшись. – Это просто фантастика какая-то. Когда я с тобой, эффект от получаемого удовольствия усиливается в несколько раз.

– Мне тоже очень понравилось, – честно ответил я. – Ты и правда сегодня была очень плохой девочкой. Но ты понесла за это заслуженное наказание.

– Такое наказание я готова нести хоть каждый день.

– Сама знаешь, что не получится. Да и очень частое наслаждение быстро приедается. Поэтому всё должно быть в меру. Кстати, ты сегодня приглашена к нам на чай по случаю успешной сдачи нами экзаменов. И есть ещё один повод, но это пока секрет. Сейчас Димке с Серёгой позвоню и поедем за ними.

Ребята были дома и мы договорились, что я за ними заеду через полчаса. У нас в доме на первом этаже была кулинария и всегда были в продаже свежие торты и пирожные. Так что заедем по дороге и купим.

– Андрей, – обратилась ко мне Маша в процессе одевания. – Я сегодня разговаривала с Лидией Петровной по поводу трёх солисток в твою новую группу. Она дала мне их телефоны и сказала, что они будут ждать нашего звонка и готовы подъехать в любой день на прослушивание.

– Сейчас позвонишь им из машины и договорись на завтра часов на десять-одиннадцать со всеми тремя. Нет, лучше на полдесятого. После них мы будем записывать твою новую песню, поэтому надо начать с ними пораньше. Пусть подъезжают сразу на Калужскую и там наши фанаты их к нам отведут в зал. Мы туда захватим инструменты и, заодно, порепетируем. Кстати, ты танцем продолжаешь заниматься?

– Сегодня утром, как ты велел, три часа с лишним перед зеркалом старалась.

– Вот завтра его и покажешь. Так, готова? Тогда выходим.

Из машины я позвонил Солнышку и сказал, что я уже еду и сейчас заберу всех. Заскоку в кулинарию и куплю к чаю торт.

– Что сказали в Кремле? – спросила моя невеста.

– Новостей много, – ответил я интригующе. – Приеду и всё расскажу.

Потом Маша стала обзванивать трёх девушек для моей новой группы. Маша договорилась со всеми на завтра на половину десятого утра. Судя по разговору, они были очень рады приехать в наш Центр. Оказалось, что они между собой называют мой Центр сокращённо ПЦК. В этом сокращении мне послышалось знакомое слово из фильма «Кин-дза-дза!», который выйдет на экраны в 1986 году. Пацак – низшая категория, зависимый гражданин Плюка, «чатланской» планеты.

– Что это за странная аббревиатура у нашего Центра появилась? – спросил я Машу, когда она закончила разговаривать с девушками.

– Продюсерский центр Кравцова, – сказала Маша, улыбаясь.

– Вот же вы придумали, так придумали. Как зовут девушек, я понял. Ирина, Жанна и Ольга. Они москвички?

– Две девушки – да, а одна из Казахстана.

– И фамилия у неё случайно не Рымбаева?

– Нет, её зовут Ирина Ким. Она два года, как в Москве. С родителями сюда переехала.

– А две другие?

– Жанна Попова учится в институте, а Ольга Кузнецова в консерватории.

– Понятно. Суде по деньгам, которые берет Лидия Петровна за одно занятие, родители у девушек не из бедных.

Я сначала проследовал вдоль родительского дома, как бы забрав Машу у соседнего, от моего, подъезда. А потом подъехал к следующей девятиэтажке и подхватил Димку. Он меня сразу поздравил с успешной сдачей экзаменов, так как сам звонил в школу по этому поводу Людмиле Николаевне. В кулинарию я заскочил один и при виде меня все три продавщицы расплылись в счастливых улыбках.

– Мне нужен самый свежий и вкусный торт, – сказал я этим дородным русским красавицам.

– «Птичье молоко» будете? – спросили они меня.

– Конечно, буду. За это я вам подарю три фотографии нашей группы с автографами.

За такой подарок они готовы были мне второй супер дефицитный и очень популярный в Союзе торт, за которым с ночи необходимо было очередь занимать, продать. Но я отказался. Надо Солнышко ограничивать в сладком. Да и Маша мне не чужая. Мне её ещё в Англии раскручивать, а то вдруг она неожиданно растолстеет.

Любимый всеми совгражданами торт «Птичье молоко» был изобретён, по одной из версий, в 1978 году коллективом кондитерского цеха московского ресторана «Прага» под руководством шеф-кондитера Владимира Гуральника. По другим источникам, торт создал лично В. М. Гуральник в 1974 году. Торт изготавливали из кексового теста, прослоённого кремом на основе сливочного масла, сгущённого молока, сахарно-агарового сиропа и взбитых яичных белков, и покрывали шоколадной глазурью. Для производства «Птичьего молока» оборудовали специальный цех в Черемушках, производивший две тысячи изделий в сутки, но торт оставался страшным дефицитом. И самое интересное было в способе его разрезания на кусочки. Для того, чтобы шоколадная глазурь не трескалась, нож, перед тем, как им резать торт, нагревался над зажженной газовой конфоркой.

Вот такой дефицит мне и продали, чему я был несказанно рад. А Серега пришёл сам, благо жил рядом. Когда мы подъехали к моему подъезду, он уже там стоял и ждал нас. Вот так, сразу вчетвером мы и завалились к нам в гости. Цветы у нас после вчерашнего концерта ещё стояли, поэтому я сказал ребятам их не покупать. Солнышко очень обрадовалась приходу друзей и переживать по поводу сегодняшних событий полностью перестала, занявшись обязанностями гостеприимной хозяйки.

– Мы сегодня будем праздновать нашу успешную сдачу экзаменов, – объявила довольная Солнышко.

– И не только, – ответил я, раздвигая стол и расстилая на нём скатерть. – Сегодня у нас есть ещё два торжественных повода, поэтому всем в этот раз разрешено выпить по бокалу красного «Мартини» с апельсиновым соком.

– Ура! – образованно захлопали девушки такой новости и потом хором спросили. – А что ещё за два события успели произойти у вас сегодня?

– Очень положительных события и я о них скажу позже, когда накроем на стол и все дружно рассядемся.

Заинтригованный народ стал активнее заниматься сервировкой и буквально через пять минут было всё готово. Торт мы решили оставить к чаю, а к «Мартини» подали различную мясную и рыбную нарезку.

– Солнышко, – обратился я к своей невесте, – скажи тост про экзамены, а два остальных скажу уже я.

– Хорошо, – ответила довольная Солнышко, так как я ей поручил открывать застолье, что делаю всегда я, как мужчина. – Вы все знаете, что мы сегодня утром сдали экзамены за восьмой класс на отлично и были переведены в девятый класс. Как вы знаете, в следующем учебном году из трёх восьмых классов сделают два девятых. Так что мы останемся в своём классе «Б». Надеюсь, что Дима тоже успешно сдаст через две недели экзамены и перейдет в девятый. И я хочу выпить ещё за Машу, которая нам в этом помогла и уж точно продолжит учиться с нами.

Мы с удовольствием выпили божественный напиток и приступили к закускам. Вот так, я сегодня снимаю стресс не только женщинами, но и вином. Девушки восхищались коктейлем, а меня постепенно отпускало. Есть такое замечательное свойство у вина, но главное в этом деле – не переборщить. И мы это делать не собирались. Все с нетерпением ждали две вторые новости и я решил их не томить.

– А теперь второй тост. Я сегодня был в Кремле у Брежнева и он меня попросил кое-что передать моей невесте, – сказал я и при всех достал из сумки две такие знакомые Солнышку коробочки.

– Это мне? – округлившимися от удивления глазами посмотрела на меня она.

– Тебе. Теперь ты тоже Герой Советского Союза. Медаль «Золотая Звезда» и орден Ленина мне поручил вручить тебе сам Леонид Ильич. Поздравляю с ещё одним Героем в нашей семье.

Сказав это, я поцеловал вконец ошалевшую Солнышко в губы. Что тут после этого началось. Все бросились поздравлять Солнышко с наградами. Маша её всю обцеловала, а потом раскрыла оба футляра.

– Ух ты! – воскликнула Маша. – А за что?

– Это военная тайна, – ответил я и легонько щелкнул её по носу. – Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Вот читай грамоту Президиума Верховного Совета СССР, где чёрным по белому написано «за мужество и героизм, проявленные в борьбе с врагами Родины».

Все стали рассматривать грамоту, а Солнышко всё не могла поверить в то, что сейчас увидела и услышала.

– А ты? – спросила она меня под конец, понимая, что Брежнев своё спасение так не оставит.

– И мне перепало, – ответил я и показал ещё одно удостоверение. – А это тема для второго тоста. Сегодня меня избрали кандидатом в члены Политбюро.

– Ого, – сказал Димка, – Теперь ты в элите элит. Да, теперь перед твоей фамилией кучу званий и должностей придётся писать.

– Не в них дело. А дело в том, что мне теперь приходится решать серьёзные задачи государственного уровня и эти звания мне очень помогут в этом. И главное, чтобы на самом верху не почувствовали в моём лице угрозу своим партийным амбициям.

– В каком смысле?

– Я так предполагаю, что Леонид Ильич готовит меня в свои преемники. А на это место рвутся многие. Поэтому меня могут начать опасаться, как конкурента. Но политический вес у меня пока небольшой и без поддержки Брежнева, Суслова и Андропова я из себя, в плане государственного руководителя, пока ничего не представляю. Вот лет через десять, когда я стану настоящим номенклатурным работником и обрасту связями, вот тогда я буду для некоторых очень опасен.

– А Звезду тебе что, не дали? – опять спросила Солнышко.

– Дали, – сказал я и протянул ей новенькую Звезду.

– Четвертую? – радостно спросила Маша.

– Третью, – ответил я.

– У тебя же их уже три, – удивлённо сказал молчавший до этого Серега.

– Мне выдали дубликат третьей.

– Ты её что, потерял? – опять встряла Маша.

– Ну что с вами такими любопытными делать? Поклянитесь, что о том, что вы сейчас увидите, вы будете молчать.

– Клянёмся, – ответили все, кроме Солнышка, так как она сама была участницей недавних событий.

– Смотрите, – сказал я и протянул им свою Звезду с пулей в центре.

Ребята ахнули и с удивлением, смешанным с восторгом, посмотрели на меня. В глазах двух верных моих подруг читалось безграничное обожание.

– Больше ничего говорить не имею права, – продолжил я свою речь, забрав назад покорёженную Звезду. Маша не выдержала и, всё-таки, спросила:

– Эта пуля попала тебе в грудь?

– Да, – ответил я. – Если бы не эта Звезда, которую мне вчера вручил Брежнев, я был бы сейчас мертв.

– Это что же получается, – сказал что-то подсчитывающий в уме Димка. – Эта война произошла сегодня утром, что ли?

– Без комментариев. Если не хочешь сесть в тюрьму лет на пять, то лучше не спрашивай больше ничего.

Все помолчали, понимая, что прикоснулись к какой-то очень важной государственной тайне, о которой они знать не имели права. Им было жутко интересно, особенно Маше, но вопросы задавать больше не стали. Я видел, что Маша судорожно пытается вспомнить, был ли у меня шрам на груди или синяк, но его к тому моменту, как мы плюхнулись с ней в постель, уже не было. Я ей улыбнулся и покачал головой. Она поняла, что я догадался, о чем она думает и смутилась.

Но тут зазвонил телефон, корый мы на длинном проводе перетащили в гостиную. Причём звонили по межгороду. Теперь определить, кто звонит, было сложнее. Если в самом начале, как только мы сюда с Солнышком переехали, это могли звонить только мои родители из Хельсинки, то теперь это мог быть Стив, принц Эдвард или Ротшильд.

Когда я снял трубку, я услышал из неё голос Стива:

– Привет, сэр Эндрю. Как дела?

– Дела идут неплохо, – ответил я и в ответ спросил. – А ты как?

– Тоже всё хорошо. Звоню тебе по поводу твоей типографии. Её готовы отправить уже завтра грузовым самолетом вместе с десятью специалистами для её установки и наладки.

– Так это очень хорошо. Встретим в аэропорту специалистов, а оборудование доставим в наш Центр.

– Есть одна проблема. Самолёт военный, американский.

– Это случайно не военно-транспортный самолёт Lockheed C-130 Hercule?

– Он самый. Они хотели сначала на Transport Allianz C.160 Transall тебе всё отправить, но у него грузоподъемность не подходит. Он с максимальной нагрузкой в 16 тонн летит только на 1200 километров, а до Москвы из Парижа почти две с половиной тысячи километров.

– Ну да, и подошёл только военный, который с 18 тоннами долетит до Москвы за четыре часа и керосина даже на обратный полет хватит.

– Или тогда поставка морем, что будет долго. Железная дорога тоже не выход. Они планируют завтра вылететь в час дня по Москве. Сможешь решить эту проблему со своими властными структурами?

– Постараюсь. Давай подробные данные на американца и фамилии с именами французов, которые к нам прилетят на монтаж нашей типографии. Я всё узнаю и тебе перезвоню.

Я всё записал и подумал, что придётся сделать кучу звонков, а может всего только два.

– Как там наши клипы и последние две песни?

– Англия в восторге. Клипы все сразу полюбили, а от твоего Eurodance все просто сошли с ума. Ты у нас теперь кумир и поп-идол. Все с нетерпением ждут грандиозной дискотеки. Завтра покажут ваш клип, который вы снимали с Тедди в Ницце. Я его успел посмотреть, очень хорошо получилось. Третье июня как раз будет суббота и мы договорились арендовать футбольный стадион «Stamford Bridge» под вашу дискотеку. У владельцев сейчас финансовые трудности и они сразу ухватились за эту идею.

– Сколько народу будет?

– Мы решили не мелочиться и замахнулись на тридцать тысяч. Но мне кажется, что будет больше. Все только об этой дискотеке и говорят.

– Вот и отлично. Значит срочно пишу песни и лечу к вам, транзитом через Америку.

– Тедди решил с вами лететь в Лос-Анджелес. Ну и Лиз, конечно, с ним. Ты его заинтриговал своей идеей и он мечтает, что это будет что-то очень грандиозное.

– Правильно мечтает. О нем узнает весь мир, так ему и передай.

Ну вот. Лондон ждёт, теперь надо разобраться с типографией. На кухню пришла Солнышко с приколотой Золотой Звездой и орденом Ленина на груди, а за ней и остальные.

– Я так поняла, что звонил Стив из Лондона, – сказала моя невеста, чмокнув меня в щеку.

– И новости все хорошие, только с одной надо будет разобраться. Клипы наши всем в Англии очень нравятся, а от наших двух песен в стиле Eurodance Лондон сходит с ума.

– Да, – подтвердил Димка, – наши ребята продолжают слушать их радиостанции и все ведущие это говорят. В понедельник выйдет новый UK Singles Chart и многие пророчат вашим двум песням места в первой пятерке.

– Ещё Стив сказал, что мы будем выступать на дискотеке на футбольном стадионе «Stamford Bridge», который является домашним стадионом для английского футбольного клуба «Челси».

– Вот это да, – воскликнул радостный Димка. – Я обожаю, как «Челси» играет, особенно её капитан Рей Уилкинс. На этом стадионе 15 ноября состоится матч между московским «Динамо» и лондонским «Челси», а вы на нём выступать будете.

Я, конечно, не стал говорить Димке, что «Динамо» выиграет со счетом 2:1. Я сам воспользуюсь этой информацией и сделаю ставку у букмекеров. Наверняка, все будут ставить на «Челси», вот я и выиграю приличный куш.

– Ну вот. Футбольный фанат нас и просветил. Стив собирается набрать тридцать тысяч человек на нашу дискотеку.

– Ого, – сказал Серега. – В Париже десять тысяч было, а в Лондоне уже в три раза больше.

– Я думаю, что надо Маше и там тоже выступить.

– Ой, мне страшно. Там же такая толпа будет.

– Не волнуйся, – успокоила её Солнышко. – Всё будет замечательно.

– Так, идите пейте чай с тортом, а мне надо двум членам Политбюро срочно позвонить.

Все с пониманием отнеслись к такому громкому моему заявлению. Правильно, я сам кандидат и это входит в мою компетенцию. Громыко я звонить не стал, а набрал его заместителю, телефон которого он мне дал. Павел Никифорович был в курсе, что я буду звонить. Я продиктовал ему данные десятерых французов и он сказал, что с визами проблем не будет. Они будут у них рабочие и сроком на две недели. Их сотрудник быстро всё сделает и привезёт нам, куда надо. Я сказал, что уточню место посадки самолёта и перезвоню.

Ну вот, этот вопрос решили. Теперь надо позвонить Устинову. С Дмитрием Фёдоровичем мой вопрос быстро решили.

– Пусть садятся на аэродром «Кубинка», он недалёко от Москвы находится, – добродушно ответил мне министр обороны СССР. – Там 234 ИАП базируется и я сегодня же отдам приказ связаться с его командиром, подполковником Благодарным Анатолием Ивановичем. И дам указание своему заместителю Маршалу Советского Союза Батицкому Павлу Фёдоровичу, чтобы беспрепятственном пропустил твой борт в наше воздушное пространство. Он командует войсками ПВО страны, так что именно ему будешь должен.

– Большое спасибо, – поблагодарил я Дмитрия Фёдоровича, – за мной не заржавеет.

Всё, иду к гостям. Французами у меня Наташа и её отдел будет заниматься. Я ей попозже перезвоню. Когда я вошёл в гостиную, все смотрели наши два французских клипа. Тедди же мне кассету подарил перед самым отъездом. Вспомнился Париж и шикарный номер, в котором мы жили четыре дня. Ведь только вчера ночью прилетели, а кажется, что это было месяц назад.

– Народ, – обратился я сразу ко всем, – у нас завтра насыщенный день. В девять тридцать состоится прослушивание новых солисток в нашем концертном зале. Ответственная за это мероприятие Маша, так что её явка строго обязательна. Некоторым очаровательным Героям Советского Союза желательно быть там со мной. Ну и остальным тоже. После прослушивания у нас состоится репетиция, запись и днём прилетает на самолёте наша долгожданная типография.

Народ проникся поставленной задачей и понял, что пора расходиться по домам. А Солнышко сидела уставшая, но гордая своими наградами.

– Вас отвезти? – спросил я Машу и Димку.

– Сами доберёмся, – ответил Димка за двоих. – А вы отдыхайте.

Отдохнуть я был очень даже рад, поэтому проводив гостей, пошёл звонить Наташе. Солнышко пошла в душ, а я предупредил ещё одну свою любовницу, которая безумно обрадовалась моему звонку, чтобы завтра заказала гостиницу «Салют» на десять французов и кого-нибудь из своего отдела прислала их встречать на аэродром под Кубинку.

– А зачем кого-нибудь, – ответила она, – я сама с удовольствием приеду. Мне хочется опять тебя увидеть. Хоть мы и виделись вчера, но я, всё равно, успела соскучиться.

– Согласен. Тогда встретимся у выхода из метро «Тушинская» из последнего вагона в четыре часа.

– Хорошо, я буду.

Когда Солнышко вышла из ванной, мы сразу пошли спать. Она сказала, что очень устала и, когда мы легли, прижалась ко мне.

– Грудь болит? – спросила она меня, гладя то место, куда попала пуля.

– Нет, – ответил я и поцеловал ее.

– Я читала в книгах, что те, кого ты убил, приходят к тебе во сне и молчат. С тобой такое было?

– Не было. К Героям Советского Союза во сне приходят только любимые.

Она улыбнулась, облегченно вздохнула и уснула. А за ней и я следом.