Текст книги "Новый старый 1978-й. Книга пятая (СИ)"

Автор книги: Андрей Храмцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Спасибо, я обязательно буду. А ребят мы отпустим. Такого события в истории нашей школы ещё никогда не было.

– Скоро будет, когда третий корпус школы открывать будете.

– Опять от тебя сплошные потрясения для школы, но главное, что хорошие.

Приятно делать добрые дела. Чувствуешь себя эдаким маленьким волшебником. Мои радостные мысли прервал вызов телефона. Это оказался Андропов. После взаимных приветствий шеф КГБ спросил:

– Ты ничего не можешь мне дополнительно сообщить по поводу того лейтенанта из грузовика?

– Могу, Юрий Владимирович, – ответил я. – Только не по телефону.

– Даже так. Это радует. Когда сможешь?

– Я сейчас к Ситникову заскочу, заберу документы. У него в кабинете возьму печатную машинку, напечатаю, что знаю и запечатаю всё это в спецпакет. Так вас устроит?

– Вполне. Тогда жду. Остался второй вопрос. Кто у тебя будет кадрами твоего центра заниматься?

– Пока Вольфсон, а потом найду ему замену.

– Ты думаешь, что организация, сотрудники которой общаются с иностранцами и сами часто ездят за рубеж, может остаться без нашего контроля?

– Конечно нет. Я так понимаю, вы уже подобрали мне ваших людей?

– Наших людей, наших. Двоих наших отставников мы тебе нашли. Один на должность начальника первого отдела, а второй будет у тебя заниматься кадрами. Ты не против?

– Если бы я и был против, это что-либо изменило бы?

– Правильно мыслишь. У всех так и ты не исключение.

– Я думал, что у меня особый статус. Получается, я ошибся.

– Это для твоей же пользы. Сам потом поймёшь. Они тебе палки в колёса вставлять не будут, не переживай. Зато многие вопросы и проблемы будут решаться проще и быстрее. И самый главный из них – твоя безопасность. Надеюсь, ты понял, о чём речь.

– Понял и спасибо за Вольфсона.

– Не за что. Мы его проверили, пока претензий к нему нет. Но за ним присмотрят.

Ух это «пока». Ладно, я что-нибудь придумаю. Прав Юрий Владимирович. Никто меня в свободный коммерческий полёт не пустит и безопасность моя тоже одна из главных проблем как для меня, так и для Андропова. Подруге я пересказал оба наших разговора, только второй с большими купюрами, от французского глагола couper «резать».

До ВААПа мы доехали быстро. Солнышко я отправил, как всегда, в буфет, а сам опять поднялся к Василию Романовичу. Документы на мои три песни были уже готовы, поэтому я сразу попросил Ситникова дать мне его печатную машинку, лист бумаги и спецпакет. Василий Романович, чтобы мне не мешать, вышел из кабинета и я минут за пятнадцать изложил всё, что знал по поводу командира отряда террористов. И как его по-настоящему зовут, и кто его прадед и даже кто его вербовал, а потом курировал. Видимо, у Андропова ничего не получилось с его допросом, даже с использованием медицинских спецсредств. Я знал, что «сыворотка правды» в двадцати процентах случаев не даёт ожидаемого результата. Это зависит и от физиологии самого человека, и от его психологической подготовки.

Запечатав, как положено, пакет, я передал его вернувшемуся Ситникову, а сам спустился вниз, где меня уже ждала Солнышко. Сегодня болтать ей было не с кем и она, попив кофе с пирожными, пошла к машине. Там я её и заметил сквозь окно. Далее мы поехали в ЦК. На стоянке рядом со зданием уже стояла «шестерка» Вольфсона. С ним вместе в машине сидели двое его новых помощников, про которых он мне говорил. Один был мужчина лет тридцати пяти, а вот другим помощником была женщина лет сорока. Женщина представилась Леной, а мужчина Игорем. Я своими Звёздами произвёл на них неизгладимое впечатление. Это, конечно, шутка, но восхищение в их глазах при виде нас с Солнышком читалось отчетливо. Как оказалось, все трое тоже видели меня вчера два раза по телевизору. После знакомства я перешёл сразу к делу.

– Танцевать будете, Александр Самуилович или обойдёмся без этого? – спросил я своего заместителя, доставая из сумки его новенький синий служебный загранпаспорт.

– Если можно, потом, – ответил радостный Вольфсон. – Я плохо танцую, но обещаю вскорости научиться.

– Ладно, проехали. Английская виза стоит, так что на двадцать пятое сами купите себе билет, а обратный сделайте с открытой датой. Я пока точно не знаю, когда мы вернёмся в Москву. Теперь о кадрах и первом отделе. Звонил только что Андропов и назначил нам двух своих людей. Без этого никак, так как мы будем работать с валютой и ездить в капстраны.

– Я это изначально предполагал, поэтому и не расстраиваюсь.

– Я тоже. Список, который я просил, составили?

– Мои помощники им занимались. Слишком много позиций нам нужны, поэтому список получился объемный.

– Это хорошо. Я тогда сразу к Суслову заскочу, а потом с хозяйственником пообщаюсь.

От услышанных фамилий и то, с какой лёгкостью я их произношу, Лена и Игорь стояли, разинув рты. Мне показалось, что только за одно это они готовы работать у нас бесплатно. Впечатлений от встречи со мной им хватит на неделю.

– А вы не подбросите мою Светлану домой? – обратился я к Александру Самуилоыичу. – А то я тут минимум на час зависну, если не на три. Мне ещё после этого на Калужскую заскочить надо. Кстати, вы не забыли, что завтра в десять торжественная сдача объекта приёмной комиссии?

– Конечно, помню.

– И Зинаида Павловна тоже должна обязательно присутствовать. Я постараюсь сейчас всё организовать, чтобы уже мы могли въехать туда после обеда. Ну, хотя бы, руководящий состав. Мои фанаты помогут, если что. Игоря с Леной тоже берите. Дел невпроворот. И сегодня пораньше приезжайте в «Россию».

– Можно мне Лену взять с собой на концерт, она так хотела на него попасть?

– Берите, она ведь теперь работает у нас.

Я поцеловал Солнышко и пообещал, что постараюсь всё сделать быстро. После чего посадил её на переднее пассажирское сидение к Вольфсону, а сам вошёл в здание ЦК. Ну вот, сегодня совсем другое дело. Все встреченные мною на пути в мой кабинет мне улыбались и здоровались. Вот что значит телевидение. Раз ты попал в телевизор, да ещё и рядом с Брежневым, значит ты свой. Ну да, как в военном самолёте система свой-чужой. Что там, что здесь распознаёт мгновенно.

Валерия Сергеевна мне обрадовалась и на радостях сразу вручила кучу бумаг на подпись. Я так и думал, это вам не на концертах выступать и на гастроли ездить. Тут царство бумаг и бумажечек. Ладно, бюрократический опыт у меня богатый, поэтому взялся за это сразу. Ну да, уровень здесь, конечно, слабоват. Это мы проходили ещё в начале девяностых, так что я довольно быстро в этом разобрался. В некоторые письма и документы я внёс свои правки, а пару вообще завернул. Суслов сказал сократить в двое, вот я и резал, «не дожидаясь перетонитов».

Да, сейчас эстраду почистим от старья и гнили, а потом наберём новые кадры. Необходимо продвигать вперёд хороших певцов и музыкантов. Прежде всего надо будет обязательно помочь Виктору Цою, он как раз недавно организовал свою группу с вызывающим названием «Палата № 6». Вот этим путём мы и пойдём. Сказано двигать талантливую молодёжь вперёд – значит будем двигать. И самое главное, я знаю кого и когда.

Так, с бумагами я разобрался. После этого я позвонил секретарю Суслова и спросил его, когда меня может принять Михаил Андреевич. Мне ответили, что если разговор на десять минут, то прямо сейчас. А потом товарищ Суслов уезжает и будет только чере два часа. Я ответил, что уже бегу и повесил трубку.

– Валерия Сергеевна, – сказал я секретарше, выходя из кабинета. – Вот то, что я подписал. На остальных мои дополнения и изменения. А вот по поводу этих двух напечатайте приказ о сокращении по причине отсутствия идеологически выдержанного репертуара. А я к Михаилу Андреевичу, буду через десять минут.

Суслов встретил меня, как всегда, сдержанно, но было видно, что вчерашними моими экспромтами он остался доволен. Я протянул ему список необходимого мне имущества и автотранспорта, с которым он внимательно ознакомился в течение четырёх минут.

– Не возражаю, – сказал Суслов и поставил соответствующую визу на документе. – Только в следующий раз печатай на бланке ЦК. Как, разобрался в текущих вопросах?

– Да, Михаил Андреевич. Уже приступил к сокращению идеологически ненадёжных и бесполезных коллективов и занялся поиском талантливых молодых исполнителей. Большинство из них находится в Ленинграде, так что придётся их сюда вызывать и беседовать.

– Молодец, быстро включился в работу. Держи меня постоянно в курсе. Я, если что, всегда помогу и поддержу. Правильно сделал, что сначала зашёл ко мне. Наш хозяйственник тебя бы, конечно, выслушал, но помогать сразу бы не стал, а доложил бы мне. Его зовут Александр Александрович, он тебя будет ждать минут через пятнадцать.

– Спасибо за помощь.

Ну вот, письменное добро на требовании я получил. Хорошо, что помощники Вольфсона все грамотно составили, я только подпись и печать поставил. Теперь спущусь назад в кабинет и позвоню Наташе. Что-то я по ней соскучился. Я ей сразу набрал, как только плюхнулся в своё начальственное кресло. Ох и радости сколько было, когда Наташа услышала мой голос, даже на душе как-то тепло стало. Она тоже меня с мамой видела и на параде, и на концерте, поэтому они обе очень гордятся мной.

– Я очень соскучилась, – сказала она нежно. – Завтрашнего дня жду, не дождусь.

– А чего его ждать? Если хочешь, – предложил я ей, – приезжай на объект к трём. Там наши фанаты уборку будут делать, поруководишь ими и заодно познакомишься в неформальной обстановке.

– Конечно хочу. Я прямо сейчас переоденусь и поймаю машину.

– Только оденься попроще. Может придётся и немного помочь им, а там, как ты сама знаешь, ещё довольно грязновато.

– Хорошо. Я мигом.

– Давай встретимся у метро Калужская, я тебя там подхвачу и затем представлю ребятам.

– Хорошо. Я тебя там после поворота на Обручева буду ждать.

В кабинет вошла Валерия Сергеевна и сказала:

– Сегодня принесли заказы. Будете брать?

– Конечно, – ответил я. – Сколько он стоит?

– Пятнадцать рублей. Но там целая коробка, поэтому он такой дорогой. Я попрошу принести её сюда.

– Спасибо. Вот деньги, а я к Александру Александровичу.

– Там рядом с ним находится бухгалтерия. Вы можете получить талоны в 200-секцию ГУМа. Я Светлане в понедельник об этом рассказывала.

– Подождите. Ведь для этого нужен только одноразовый пропуск за подписью секретариата ЦК. А тогда талоны откуда?

– Это мы их специально называем талонами, указание сверху. Я сама их в глаза не видела, мне не по чину. А вам сам Суслов распорядился выдать.

– Вот за это ему огромное спасибо. При случае поблагодарю его обязательно.

Я отправился к Сан Санычу, думая, что я там надолго застряну. Оказалось всё просто. Виза Суслова творит чудеса. Меня встретил маленький пухлый дядечка с большой лысой головой. Он уже знал, что я приду. Мои Звезды и моя музыкальная популярность в этом кабинете никакого значения не имели. Есть подпись Суслова – значит всё будет и в срок. Он просмотрел мой список и спросил:

– Когда всё это нужно?

– Завтра.

– Да, Андрей Юрьевич, скорости у вас космические. Из автомобилей завтра сможем перегнать только «Волгу» и один «RAF». Автобусы марки «Икарус», которых вы просите в количестве двух штук, будут только на следующей неделе. Часть мебели и необходимого оборудования привезём завтра, а остальное сможем доставить только в пятницу.

– Спасибо и на этом. Я и не надеялся, что так быстро решится мой вопрос.

– Сам Михаил Андреевич распорядился, поэтому всё должно быть сделано максимально быстро.

Во как. И здесь, оказывается, тоже коммунизм уже построен. Надо это проверить по местному буфету. Если там всё есть и тоже цены копеечные, значит точно, коммунизм есть. В бухгалтерии мне выдали разовый пропуск в 200-ю секцию ГУМа. Вот когда стану членом Политбюро, тогда пропуск мне не понадобится. Ещё я узнал, что оклад у меня, как у начальника отдела, будет двести пятьдесят рублей в месяц. Прямо как у Наташи, которую я назначил в своём центре тоже начальником отдела. Я даже заулыбался, что было воспринято как удовлетворение присутствующими в бухгалтерии женщинами. А что бы они сказали, если бы узнали, сколько я получаю от англичан только за одну свою песню? Их бы, наверное, «Кондратий хватил» от таких заоблачных сумм.

Потом я спустился в буфет и понял, что он даже лучше, чем в ЦК ВЛКСМ. Уху из осетрины, в которой плавали тонкие дольки лимона, я съел с большим удовольствием, как и салат из крабов на второе. Бутерброды с чёрной паюсной икрой тоже пошли хорошо под чёрный натуральный кофе. Только устриц не было. Их надо заказывать заранее. Значит в следующий раз я так и сделаю.

В своей приёмной меня ждала солидных размеров коробка килограммов на пятнадцать. Вот это заказ. Рупь за кило веса – это очень дёшево. Смотреть я не стал, в машине гляну. Потом зашёл в отдел к своим сотрудникам и пообщался с ними минут пятнадцать. Обрисовал общую задачу и получил ещё одну аналитическую справку листов на двадцать. Ту я уже внимательно изучил и понял, что сотрудники у меня толковые и в моём регулярном контроле особо не нуждаются. Ну и ладно. Заскочу ещё раз в пятницу и установлю для себя такой трехразовый еженедельный график. Ну кроме тех дней, конечно, когда я буду на гастролях.

Вернувшись назад, я подписал перепечатанные документы, попрощался с Валерией Сергеевной до пятницы и, прихватив коробку, отправился на выход. В машине я открыл эту большую коробку и был приятно удивлён количеством и ассортиментом положенного в неё. В «Берёзку» в ближайшее время точно можно не ездить. Я понял, что коммунизм есть и мы будем это есть!

До Калужской я доехал быстро, видимо, так мне хотелось увидеть Наташу. Я её заметил ещё издалека и сердце учащённо забилось. Значит близко к сердцу я её впустил, но это не страшно. Она девушка чистая и верная. Наш первый поцелуй был долгим и страстным. Мы три дня не виделись, поэтому, действительно, успели друг по другу соскучиться. Она была в своей старенькой одежде, но красоту даже в лохмотьях спрятать трудно. Вот к кому Солнышко точно будет ревновать, так это к ней. Наташа заметила, что я смотрю на неё с восхищением и засмущалась.

– Ты же сам сказал, чтобы я попроще оделась, – сказала она.

– Да я любуюсь тобой, – ответил я и опять её поцеловал. – Ты даже в этой простенькой одежде смотришься красавицей.

– Правда? Я так рада. А то я даже боялась всё это надевать. Вдруг я тебе в ней не понравлюсь.

– Глупенькая. Ты мне в любой одежде нравишься, а больше всего без неё.

– Мне после твоих поцелуев и таких слов очень хочется кое-чем с тобой заняться. Это нормально?

– Это не просто нормально, это очень хорошо. А если мы сейчас быстро доедем до квартиры и немного кое-чем займёмся?

– А мы на стройку не опоздаем?

– Начальство не опаздывает, начальство задерживается. Или ты передумала?

– Что ты, я об этом все эти три дня мечтала.

– Тогда поехали, моя вторая любимая жена.

Я мчался, подстегиваемый желанием и видел, что Наташа тоже еле терпит. В квартиру мы ввалились, чуть не упав. А потом на кровати выплеснули свои желания наружу. Я знал, что у меня был где-то час по времени, чтобы меня не хватились ни дома, ни на стройке. Поэтому за час мы успели выплеснуть всё, что накопилось за эти дни. Наташа пыталась иногда брать инициативу на себя и у неё неплохо получалось. Она ещё с прошлого раза запомнила, как мне больше всего нравилось, и старалась это повторить. И самое удивительное было в том, что ей нравилось то же самое, что и мне. И это касалось, в том числе, и анального секса, которым меня попросила заняться сама Наташа. Вот ведь экспериментаторша. Но я был рад такому её желанию.

– Я не кажусь тебе развратной женщиной? – спросила меня Наташа, когда мы полностью выдохлись.

– Ты прекрасная женщина и ты всё делаешь правильно. В сексе нет запретов. Если тебе чего-то хочется, то значит это надо делать. А если тебе понравилось, значит это надо следующий раз обязательно повторить. Анальный, вагинальный и оральный виды секса – это обычные способы удовлетворения между мужчиной и женщиной.

– А ты научишь меня оральному сексу?

– Научу. Главное, что мы уже прошли первые два вида из трёх и они тебе понравились.

– Очень понравились. А мы не опоздаем?

– Да, уже пора собираться. Мне надо будет позвонить Светлане из машины. Ты не обидишься?

– Нет. Я сегодня получила всё, о чём мечтала, сполна и очень довольна. А когда я очень довольна, я не могу ни на кого обижаться.

Из машины я набрал Солнышку и сказал, что я уже освободился и еду на стройку. Там я пробуду минут тридцать, может час.

– Ты пообедал? – спросила меня Солнышко.

– Пообедал и даже получил заказ. А ещё мне выдали разовый пропуск на два лица в 200-ю секцию ГУМа.

– Тогда я тебя жду и в ванночке пока полежу.

Я обратил внимание, что Наташа меня не ревновала. Она, действительно, сидела довольная и спокойно смотрела на меня. Повезло же мне с ней.

– Слушай, – сказал я Наташе. – У вас продукты дома есть?

– Есть, – ответила та уверенно. – Мама вчера ходила в магазин и купила продукты.

– А крабы, чёрную икру и финский сервелат с югославской ветчиной она тоже купила?

– Нет. У нас на это денег не хватит. Мы себе такое даже на Новый год не позволяли.

– Тогда вот что. Держи пакет из «Берёзки» и я тебе туда всё, что только что перечислил, положу.

– Что ты, это же так дорого.

– Мне заказ цековский выдали, он стоит сущие копейки. Да и всё там в нем в двух экземплярах. Видимо и праздничный заказ туда тоже вошёл.

Я достал продукты и положил Наташе в пакет. Она смотрела на всё эти деликатесы таким же взглядом, как смотрела на импортные вещи, когда мы вошли в «Берёзку», чтобы её приодеть. Удивление и какая-то детская радость была в её глазах. Банки не пахли, а вот колбаса пахла и я вспомнил, что я так и не смог в воскресенье сводить её в «Прагу». Обязательно свожу, теперь мы с ней часто будем видеться. А Наташа вдыхала этот колбасный запах и улыбалась.

– У меня на прежней работе тоже были заказы, но не такие богатые, – сказала она извиняющимся голосом, когда заметила, что я смотрю на неё и на пакет.

– Раз ты моя вторая любимая жена, – сказал я и рассмеялся этому забавному словосочетанию, – то и кормить я тебя тоже обязан.

– Спасибо. Вот мама обрадуется. Она очень крабы любит.

Когда мы подъехали к стройке, там уже вовсю кипела работа. Ого, это сколько же наших фанатов здесь собралось. Мою машину заметили сразу и Димка подбежал к нам.

– Привет, – сказал я Димке. – Наташа, познакомься, это Дима. Я тебе про него рассказывал. Он моя правая рука и командует всеми нашими фанатами.

– Здрасьте, – сказал Димка и кивнул головой.

– Здравствуйте, – ответила ему Наташа.

– А Наташа у нас будет работать начальником международного отдела. Дим, сколько наших сегодня приехало?

– Триста двадцать человек. Плюс родители некоторых, которые решили нам помочь. Их я не считал, но думаю человек тридцать.

– Вот так. Получилась ударная комсомольская стройка.

Старый деревянный забор уже вывезли и рабочие аккуратно ставили на его место небольшой бетонный заборчик, как в обычных средних советских школах. Сейчас террористов нет, ну если только иногда на параде попадаются, поэтому особые заграждения и дополнительная охрана пока не нужны. Строительные бытовки тоже уже увезли, поэтому на территории нашего центра не было ничего, что напоминало бы о стройке. Только мусор, который наши бойцы сгребали в кучи и относили на строительных носилках к стоящему неподалёку самосвалу, который его сразу и вывезет. Часть территории, незакрытая асфальтом, на которой потом посадят деревья, тщательно выгребалась граблями, чтобы завтра эти участки тоже смотрелись красиво. Молодцы. Все работают дружно и с большим энтузиазмом. Работа, конечно пыльная, но не тяжелая.

Мы прошли внутрь, где наших было ещё больше. Там вовсю кипела работа. Бабушки и мамы командовали своими детьми и внуками. Я большинство из них не знал, но все прекрасно знали меня. Мне приветственно махали руками и улыбались. У всех было радостное настроение. Все хотели завтра уже въехать сюда после торжественного открытия, поэтому работа спорилась. Мы здесь пробыли около часа. Я познакомил Наташу со всеми командирами двадцаток. Среди них уже были и мои помощники, которые участвовали во вчерашнем концерте. Они ходили гордые и довольные своими новыми должностями.

– Андрей, вот кассета с концерта, – сказал мне Димка и протянул коробку с записью. – Классно всё получилось. Меня, правда, там нет, но работу мою хорошо видно.

– Спасибо. Сегодня с Солнышком глянем перед концертом.

– Там в начале около минуты запись парада есть, где ты на Мавзолее стоишь.

– Отлично. Посмотрим обе. Завтра после открытия начнут привозить всё нам необходимое. Пригонят «Волгу» и «рафик».

– Вот здорово. Как раз с двумя водителями удалось договориться, чтобы переходили к нам на работу. Я им скажу, чтоб на открытии тоже были.

А Наташа оказалась очень компанейской девушкой, не смотря на разницу в возрасте с моими одноклассниками почти в семь лет. Она активно с ними общалась и не смотрела на них сверху вниз. Некоторые ребята бросали на неё заинтересованные взгляды. Я даже немного заревновал её. Ну совсем чуть-чуть.

Во втором корпусе я нашёл Машу. Она мне очень обрадовалась, но так как вокруг сновала куча ребят, она это старалась не показывать. Но глаза светились любовью. Чтобы не спалиться перед Наташей, я сказал своей школьнице-любовнице:

– Ты не забыла, что ты сегодня вечером на концерте с нами работаешь?

– Конечно нет, – ответила Маша и посмотрела на меня лукавым взглядом. – Я прекрасно об этом помню и у меня всё готово.

Понятно, где и что у неё всё готова. Вот чертовка. Посторонний человек из её слов ничего не поймёт, а мне сразу всё ясно.

– Ладно, – ответил я. – Тогда до встречи у нас дома. Светлане перед выездом тоже поможешь привести себя в порядок.

– Кто эта девушка? – спросила меня Наташа, когда мы вышли на свежий воздух.

– Это наш персональный стилист. Перед концертом и во время него она нам помогает с прическами и макияжем.

– Мне показалось, что она в тебя влюблена.

– А ты покажи мне здесь хоть одну девчонку, которой бы я не нравился.

– Таких здесь нет. Я ещё на твоём концерте заметила горящие страстью глаза девушек, которые смотрят на тебя, когда ты выступаешь на сцене.

– Ну вот видишь, сама всё понимаешь. Это часть моей профессии. В меня постоянно влюбляются, а я стараюсь этого не замечать. Исключая тебя. Тебя я заметил сразу.

Ну что ж, работа делается и к завтрашнему утру должно быть всё готово. Пора ехать домой и готовиться к выступлению. Я попрощался с Димкой и его помощниками до вечера, а затем отвёз Наташу к метро. Она меня нежно поцеловала и сказала:

– Спасибо.

– За продуктовый набор? – спросил я.

– За всё. За всё, что ты для меня сделал и за то, что позволил мне любить тебя.

Вот так. Сказала, как отрезала. Такая никогда не предаст и будет любить тебя до конца. Ох, поломаю я девчонке жизнь. Но она сама это для себя выбрала и готова на всё, лишь бы быть рядом со мной. Хорошие они у меня все. И люблю я каждую по-своему.

От приятных мыслей меня опять оторвал вызов телефона. И это был опять Андропов.

– Спасибо за информацию, – сказал он. – Твой отчёт получил и многое встало на свои места. У тебя завтра открытие твоего центра?

– Да, в десять, – ответил я. – Мне сказали, что там телевидение будет.

– Будет, я распорядился. Так что всё должно пройти на уровне. Завтра там к тебе подойдут два сотрудника, о которых мы говорили. Познакомься с ними и сразу включай их в работу. Всё, что им необходимо для их делопроизводства, они привезут с собой. Только столами и стульями их обеспечь.

– Уже завтра обещали половину мебели привезти. Их в первую очередь и обеспечим.

– Договорились. Ещё раз спасибо за сведения.

А сведения, которые я передал Юрию Владимировичу, видимо, были действительно очень ценными, раз он меня благодарил за них аж два раза. Значит его всё устраивает в наших с ним отношениях и полностью соблюдён, так сказать, баланс интересов.

Ну что же, сегодняшняя первая половина дня принесла для меня много хорошего и очень приятного. Осталось добраться до дома и попытаться немного отдохнуть. А потом приедут наши фанаты с Димкой и мы отправимся на концерт. Кстати, надо будет по дороге посмотреть на этих перекупщиков концертных билетов. Их ещё называют «жучками». Понятно, откуда пошло такое название. Наша популярность выросла в разы, а билеты подорожали только на рубль. Необходимо в этом как следует разобраться.

Теневой билетный бизнес возник в начале шестидесятых годов, когда в Москве начали открываться многочисленные театры и концертные залы. Люди потянулись к искусству, а билетов на всех не хватало. Эту проблему пытались решить административными методами, по-коммунистически: ввели распределительную систему, билеты стали распространять через партийные и производственные разнарядки, предварительные списки. Но ничего не смогли сделать ни тогда, ни сейчас и не смогут в будущем. Вот тогда и появились эти посредники, «жучки», которые скупали, в сговоре с работниками касс, билеты на самые популярные спектакли и концерты и перепродавали их дороже в два, а то и в четыре раза. У них в эту эпоху была своя бандитская крыша и с одной из них я был теперь очень хорошо знаком. Там ещё среди этих перекупщиков-жучков один гусь затесался. Он меня Белому слил, а я такое прощать не намерен. Вот сегодня вечером и разберёмся с ними со всеми разом.