Текст книги "Дух трудолюбия (СИ)"

Автор книги: Андрей Горн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

–Подумаешь, напугали ежа голой задницей?! Я бы на их месте ещё подумал, идти туда или не идти -размышляю вслух.

–Ась! Э-э-э, Сергей, нет! В Катае за дезертирство воина – верная смерть. Поймают -отрубят голову. Узнают, что сбежал -еще и всю семью могут наказать. Только бандиты-хунхуцзы могут быть по-своему наказаны своим же главным.

–М-дя! Надо же?! Тогда понятно.

Смотрю на часы. Сейчас обед. До шестнадцати часов вроде еще есть время, но его у нас немного.

– Ну нам то что с этого? Успеем до кладезя дойти, а Акинфий? -дурацкий вопрос задаю местному.Парень скривил лицо и в удивлении дернул своим плечом, мол не знаю, но ответил:

–Княже, до кладезя-то примерно с двадцать пять верст точнехонько будет. На лошади точно дошли бы, а на этом. Не могу знать!

–Павел, а скорость какая у бронехода?

–Ась?! А-а, скорость! Да небольшая. Крейсерская-верст с пятнадцать в час будет. Можно конечно увеличить тягу до тридцати, но совсем ненадолго. Пародвижительным машинам такой быстрый ход губителен.

–Тогда не будем терять времени. Павел, прошу, пройдись, посмотри все. Лично проверь.

–Ась? Будет сделано. Не сумлевайся. -и подойдя к спускному отверстию в полу, он, залихватски обхватив ногами вертикальную штангу, словно заправский стриптизер или пожарник, мастерски быстро поехал вниз, скрывшись в недрах нашего бронехода. Вот позер.

Через пять минут, проверив, Павел ответил с нижней палубы, а спустя еще пять – со средней. Отвечаю:

–Павел, запускаем машину!

Ответом мне была внезапная судорога, тряской передавшаяся на стены и пол . Бронеход вздрогнул, да так сильно, что с непривычки все стоящие на мостике чуть не попадали на металлический пол, каким то чудом удержавшись на своих ногах. Что это было? Хорошо еще без последствий, но предупреждать же надо. Хотел уже возмутиться, как следом слышу голос Павла:

–Ха-ха! Все целы? Испугались небось? Уж простите! Забыл сказать про тряску. В первый раз после долгого простоя завсегда так. Обычно сидят или за поручни на стенах там держатся. Но уже все. Как прогреются котлы, все хорошо будет. – проговорив, парень от трубы отключился. Вот шутник-то.

Чтобы не сидеть без дела, вместе с Акинфием настежь открыл оконные щитки. В окне четко видны были следы ушедшего раньше бронехода -прекрасный след для поиска. За деревней по дороге поднималась столбом пыль. Это уходили к кладезю деревенские на своих телегах.

Повторил утреннюю науку сам, Акинфий с Чурило поочередно понарошку вдвоем как-бы переключали рычаги, заново вспоминая пашкины наставления.

Тряска вскоре поутихла, сменившись лёгкой неровной вибрацией, отдававшейся в моем теле чувствимой дрожью. Слышу шаги на лестнице. Павел:

–Готово, княже. Котлы прогреты. Можно двигаться.

Нет, я его когда-нибудь точно прибью. Снова подхожу к трубе и говорю в раструб:

–Ну что парни, раз все готово, поехали?! И это. Если страшно кому, сейчас есть последняя возможность сойти с бронехода. Как слышите?

В ответ с той стороны абоненты ответили утвердительным согласием. Киваю Павлу, предлагаю место рядом со мной.

–Ну Павел, ты у нас тут самый знающий. Будешь теперь приглядывать за нами!

Он согласился, однако на одном только месте быть отказался, сославшись на настоятельную необходимость смотреть за всем, что творится на палубах.

Акинфий, получив подтверждение, принялся под присмотром Павла за рычаги, попеременно дергая и втыкая в нужной последовательности. Переведя рычаг в положение “1”, бронеход дернулся и подняв ступоход, сделал первый шаг. Затем второй, и третий. Я чертыхнулся, вспомнив, в каком направлении идем.

–Черт! Стой! Давай назад! Мы так чей-то огород с сараем раздавим! Повернуть надо бы.

Вожак всей молодёжи деревни вновь схватился за рычаги, останавливая ход этой махины в броне. Машина с гулким скрежетом и скрипом, натужно воя и шипя сбрасываемым паром, остановилась. Вовремя, ибо наш бронеход остановился у заваленного забора, за которым были видны чьи-то растущие посадки. На помощь Акинфию пришел Паша. Под его контролем бронеход сдал несколько шагов назад. Затем он вновь показал нам, как немного повернуть ступоходы. Именно совсем немного. Изменив направление движения, мы сделали вновь несколько шагов и остановились. Новое изменение положения и новое движение. Таким образом, не раз остановившись, мы скорректировали свой курс, оставив на поле за собой гущу гигантских следов в вытоптанном до верхнего слоя грунта поле и траве.

Бронеход на поверку оказался весьма медленной по сравнению с дирижаблем и очень неповоротливой тяжелой махиной, по большому счету приспособленной для движения по более-менее обозримо ровным поверхностям. Для практически любых действий, будь то поворот, спуск, подъем, стрельба из пушек, согласно инструкций, неизвестным составителем предписывалось снизить скорость, а то и полностью остановиться. Большая трехпалая ступня, имевшая свободный до определенного угла ход, при подъеме ноги меняла угол наклона и возвращалась снова в нужное положение при опускании ноги на грунт. Любой большой и крепкий камень, овраги, ямы, по ширине больше длины шага бронехода, густой и плотный лес, сильный уклон или подъем -все это было серьезным препятствием для нашей машины, способным запросто завалить или опрокинуть этого железного мастодонта набок.

Поэтому мы, не мудрствуя лукаво, просто шли по следам ушедших вчера катайцев. Разворачивались там же, где имелись соответствующие следы. Также меняли курс , как только катайцам встречалось препятствие. Мы учились. Учился Акинфий с Чурилой, учился и я, на ходу осваивая прицельные устройства и наличные приборы. Учились ребята в крюйт-камере, когда мы решили освоить стрельбу из пушек. Наметили пару сросшихся сосенок в качестве цели. Я выставил совместно с Чурилой нужный прицел , пока он крутил ручки подъёма угла пушек. Бабахнули по ним. Ну мимоза! Недолет! Откорректировал прицел, бабахнули вновь. Опять мимо. Недолет! Немного подумав, нашёл свою ошибку. После чего в третий раз выставил прицел и дал команду грузить в казенник выстрел. Бабах! И две сросшиеся друг с другом сосны с хрустом надломились у самого основания. Сделав еще несколько выстрелов, поразив другие цели, мы пошагали дальше. Кстати, о шагах. В движении идущий бронеход по сравнению с дирижаблем был очень некомфортной штукой. Если нас на дирижабле трясло, когда он попадал в воздушные ямы, то в бронеходе нас мотало туда-сюда постоянно из-за особенностей ходовой конструкции. И практически сразу в голову пришли идеи об улучшении конструкции бронехода и повышении комфортности всех в нем находящихся. Но это когда-нибудь потом. Учились и парни в пародвижительном. Павел несколько раз туда спускался, проверяя, все ли там нормально.

Получив ответы на свои технические вопросы, он как-будто в чем-то утверждался и, как наседка над цыплятами, снова бежал вверх на другие палубы, проверять и их состояние.

Бросаю взгляд на настенные часы. До назначенного срока оставалось чуть больше получаса, когда Чурило, увидев в оконных щелях кого-то на дороге впереди, заорал:

–Тпр-р-р-у-у! Наши-и-и-и!

Акинфий без приказа принялся останавливать бронеход. Я чертыхнулся, едва удержавшись на ногах и ничего не говоря, сам рванул к окну, посмотреть, кого же там принесло. Но сквозь смотровые щели-окна никого не было видно. Густой лес и узкая полоска дороги, по которой мы шли, часто ломая и вырывая с корнем, попавшиеся нам под ноги, мешающиеся деревья и кустарники.Чурило же рванул на кормовую площадку. Крикнул:

–Чурило, а ну стой! – Но куда там. Этого парня как ветром сдуло. Пометив себе сделать выговор этому непоседе, изливаю свое недовольство рядом стоящему Акинфию. Тот полностью согласен со мной и пообещал отчитать родственника.

–Пойми ты, я за ваши жизни боюсь. Мы еще не знаем, кого этот обалдуй встретил, а тот уже и бронеход остановил, и встречать его побежал. А вдруг он обознался и там враг какой. Ты меня понимаешь? Согласен?

–Да согласен я, княже! Апосля задам ему трепку, ужо узнает он у меня, где раки зимуют.

Взяв с собой парострел, вышли с Акинфием на кормовую площадку. Чурило уже с кем-то спокойно разговаривал. Киваю:

–Кто это, Чурило?

–Да знакомец мой. Из соседской деревни. Из охотников. К нам встречать послали. Сказал, что только командиру новости как есть обскажет.

Наказав всем оставаться на корме, спускаю веревку и спускаюсь сам.

–Кто такой?

–Братомил Огниво. Из Панашек. Охотник я. Брат послал сообщить, что в лагере вражеском с час назад все в движение пришло. Собираются они, готовятся к чему-то. Пополнение утром к ним пришло на большом дирижабле. Высадили голов этак сто военных при оружии и улетели. Брат сказал, что нельзя воевать. Погибнем зазря. Он служил, он знает. С пополнением с ними никак не справимся. Охолонить надо наших.

Пополнение. На это я совершенно не рассчитывал. Может не соваться туда вообще. Черт-черт-черт!

–И что там они делают, к чему готовятся?

–А кто их знает. Я когда уходил, волшбу какую-то затеяли. Маги там во главе. Стоят в центре Крутобогова капища, сами руками водят, орут, кричат чегой. Непонятно мне, но страсть страшно. Не знаю. Готовятся к чему, а к чему, не знаю.

–А староста? Евграф Степанович? Катайцы взяли старосту в деревне, проводником.

–Да нет боле старосты вашего. Убили его перед уходом к вам. Хотел помешать магам начать волшбу. Оттащили его катайцы в сторону от капища и бросили.

Услышав грустные новости, еще их как-то надо сообщить Акинфию, я поблагодарил разведчика за сообщенные новости и мы расстались. А мне пришлось лезть по веревке назад. Акинфий с Чурилой в нетерпении начали задавать вопросы, едва я только добрался до площадки.

–Княже, ну чего там Братомил бает?

–Что-что? Пополнение у них, человек сто на дирижабле прилетели. Собрались все и готовятся к чему-то. Ну и самое печальное. Крепись, Акинфий! Родственника твоего, старосты Евграф Степановича больше нет. Убили его катайцы недавно. Погиб он, Братомил сказал, как герой. Прости меня за плохие новости! – поднявшись, я обнял, замершего от услышанного и с остекленевшими глазами, парня. Похлопал его по спине, и следом, открыв железную дверь, шагнул на лестницу, оставив его наедине со своим родствеником Чурилой.

На мостике я подошел к смотровому окну. Нужно было срочно решать, что же делать дальше. Деревенских охотников в битву с регулярной катайской армией пускать в бой точно было нельзя. Я не бог весть какой военный, но численный перевес был явно за ними Это у нас был какой-то шанс побиться один на один с вторым бронеходом, используя фактор внезапности. И не особенно обращать внимание на солдат внизу. Броня же.

–Что, Сереж, все так плохо? -вздрогнул. Слышу голос тихо подошедшего сзади Бардина. Не сразу обратил внимание на смену в разговоре, уже доставшего меня вконец, обращения “княже”.

–Плохо. -вкратце рассказываю ему последние новости: -Вот думаю, сможем ли мы теперь их одолеть.

–Надо идти. Столько сделать и все в конце бросить?! Да я катайцу за рабство свое отомстить хочу. Они вовек не расплатятся. И за всех наших, сгинувших там.

–И я пойду. -снова вздрогнул от неожиданно сказанных слов. Акинфий: – Мстить буду за сродственника своего. Пусть панашкинские сами драпают, а я не побегу. Он за нас голову свою сложил, а мы...

–И я! -слышу голос Чурило.

–Эй, я тоже с вами, но я помирать там не собираюсь! Меня Лизка ждёт. Так и зарубите себе на носу. -решил я прервать этот самоубийственный настрой: – А теперь -по местам! Ходу!

И наш ” Новик” зашагал вновь. Учитывая, сколько времени мы потеряли, пока я узнавал новости, потребовал от пародвижительного прибавить в скорости. Пашка, как только услыхал, побежал к ним вниз. Вскоре мы прибавили в скорости, о чем я догадался благодаря усиленной тряске. Мотало нас нещадно. Окна были раскрыты настежь, впуская внутрь прохладный живительный воздух, ибо от жары, исходящей от движителя и нагревшихся стенок, и травящего через неплотные соединения труб пара, внутри бронехода дышать было решительно нечем. От лязга, скрипа и прочих металлических звуков я, кажется, давно оглох и болела голова. Хотя жаловаться мне еще грех. Мне-то и ребятам на мостике ещё ничего, держись себе у окна за поручень, а вот в крюйт-камере и в пародвижительном, чую, было совсем тяжко. Как там держатся ребята? И не спустишься посмотреть, тут следить надо. И верно, как чуял:

–Княже! -кричит Чурило: – Ты смотри, как погода разгулялась! Гроза похоже будет. Поверх верхушек деревьев прямо по нашему курсу вдруг внезано потемнело до черноты. На фоне чёрного пятна отчётливо были видны клубы, хаотично крутящегося со сполохами молний, воздуха.

–Началось! -кричу, обратив внимание на часы: -Прибавь ходу! Ходу давай!

Через несколько минут лес закончился и наш бронеход вышел на огромную поляну, по кругу равномерно заставленную большими вертикально поставленными валунами, живо напомнившими мне камни из местечка Стоунхендж, фото которых я видел в одной статье в журнале GEO. Только сейчас передо мной расстилалась картина открывшемся портала, о котором я слышал только, читая фантастику ТАМ. В большой черный круг, светлеющий к краям, состоявшийся из воздушных, хаотически движущихся, но подчиненных движению по часовой стрелке, потоков, пугая нас сверкающими молниями, принялись въезжать знакомые ранее катайские паровики. По сторонам мобилей шли катайские солдаты в полном обмундировании. Рядом стояло два знакомых мага-агличанина, раскинувших руки по сторонам. Решение пришло мгновенно.

–Акинфий, за ними шагаем! Не тормози!

–Княже, да я и так!

–Еще прибавь! Быстрее! Ещё быстрее! -ору в пародвижительный:

–Пашка, добавь в котлы! Пару! Еще пару давай! -свистнув в свисток и сказав в раструб общей связи, нервничаю и продолжаю дальше разговаривать сам с собой:

–Сейчас вот-вот портал схлопнется.

–Княже! Катайцы же уходят.-это Чурило подскочил к смотровым окнам.

–Да вижу я! Не слепой!

Я краем глаза наблюдал в смотровые окна, параллельно пытаясь наводить паровые пушки на въезжающих в большое темное марево воздушных завихрений катайцев. Из-за тряски нормально навести прицел у меня не получалось. И даже не пальнул ни разу. Чего палить зазря в белый свет как в копеечку. Вот на ровную площадку встану, вот тогда. Вслед за ушедшим в неведомую даль бронеходом в клубах завихрений исчез еще один паровик, полностью забитый катайскими солдатами. Затем второй и третий. И сейчас я наблюдал, как последние мобили готовились к отправке. В последний мобиль на подножку вскочили маги, видимо державшие портал. Один из них наудачу принялся махать нам рукой, призывая нас идти за ними. Бормочу вслух:

– Успеем? Или не успеем? Давай-давай-давай! -От нетерпения теряю самообладание и ору всем стоящим: -Заходим! На-аж-ми-и! А-а-а!

Только что вышедшие у Власова кладезя на опушку леса деревенские мужики увидели последними, как бронеход “Новик”, изрыгая из паровой трубы сильные клубы пара, шагая настолько быстро , насколько позволял его работающий пародвижитель, подошел к темному мареву. И не снижая скорости, уверенно шагнул в темень завихрений. И пропал в нем, после чего портал закрылся, возвестив окружающих об этом громким хлопком и сильным воздушным возмущением. А через несколько минут в воздухе вокруг установилась такая благодать, словно и не было ничего. Лишь следы свернутого лагеря, шагов бронеходов и колёс паровиков вместе с лежащим телом погибшего старосты напоминали людям о произошедшем.

Не знаю, сколько прошло времени реально прошло, но мне показалось, что целая вечность. Странное чувство, когда ты входишь в портал. Как-будто все вокруг перестает существовать. Леса, земля, воздух, зверье, люди, ребята вокруг – ничего этого нет. Только ты и черная темень вокруг. И белая маленькая точка вдали – выход из портала. Она медленно-медленно приближается, кажется так медленно, что успевает надоесть. И как только ты успеваешь подумать, что можно успеть передохнуть, как эта точка внезапно оказывается перед тобой. Еще миг и натужно прорывая неведомую полупрозрачную пленку, служащую препятствием для выхода из портала, ты внезапно оказываешься в точке назначения. Приехали!

Еще миг и перед нами открываются новые виды. Помпезное, но красивое здание, сильно похожее на виденный мною ранее дворец, на фоне виднеющихся вдали башен небоскребов. Наш бронеход появляется на большой круглой каменной площадке с замысловатым рисунком из уложенных плиток, по периметру украшенной красивыми статуями. Вокруг никого, только разрушения и вмятины на дорожном покрытии и стриженом газоне от шагов ранее нас прошедшего бронехода. Слышу явственный шум выстрелов, хлопки множества парострелов, ор, гам и крики внизу. Катайцы же! Кольнула мысль. Как так получилось? Что вроде как мы одновременно с катайцами вошли, а прибыли с некоторым разрывом во времени. А ведь нам повезло, есть еще время подготовиться к бою. Решив не заниматься прямо сейчас дурацким, почти научным, вопросом, потом, если будет время, спрошу у более сведущих в этом людей, отдаю команду:

–Команде готовиться к бою! Крюйт-камера! Бронебойные и шрапнель товсь! Вперед! Бьем гадов!

Едва наш бронеход сделал первые шаги, как пришло осознание того, где же мы находимся.

–Да это же Новый Петерсборг! Имперский дворец. А там Канцелярия императора. Фигасе же нас забросило. Ребят, вы слышите? Я знаю, где мы! Слышите?! Мы в столицу, в Новый Петерсборг, во дворец Императора попали. Зуб даю, я знаю, я во-он там был. Это точно то самое место! Пашка-а! Ты, считай, уже дома!– Я, узнав местность, прямо обрадовался:– Оле-оле-оле, наш Новик, впере-од!

Правда вспышку мотивированной радости пришлось давить в себе сразу, прямо в зародыше, потому что впереди что-то сильно так рвануло. Раз. А затем другой.

В самый разгар танцевального бала на вызывной камешек-амулет, вальсирующего с придворной фрейлиной, Михаила Георгиевича пришел вызов. Мужчина, почувствовав тряску и вибрацию камня на своей груди, остановил свой танец с дамой и, извинившись перед ней за столь внезапную и неотложную необходимость отойти, увы, дела государственные, выскочил в другой зал. Где было куда тише и не было так громко звучащей музыки. Вот только мужчину сразу смутили едва слышимые хлопки в ушах, которые поначалу он принял за временное расстройство слуха от громкой музыки. Найдя в интерьере дворца ближайшее конвексное зеркало, начальник охраны Императора коснулся камня, с грубостью и недовольством в голосе вызывая своего собеседника.

–Ну что там?! Говори, только ежли по ерунде какой вызвал, не обессудь!? -мужчина свирепо смотрел на вызывавшего его абонента, одного из служащих охраны Императорского дворца.

–Михаил Георгиевич!-взволнованный мужчина был ранен, его щеку пересекала большая царапина, но он словно не замечал боли: -Вот дворце катайцы! Ведем бой с превосходящими силами противника.

–Что? Как катайцы? Здесь?! Вы что там, с ума сошли?

Но в подтверждение слов того, на спиной его раздался сильный взрыв. Собеседник на время пропал из кадра. Когда густая пыль в помещении рассеялась, Михаил Георгиевич углядел в зеркале, что часть дворцовой стены рухнула, обнажив через пролом лужайку позади дворца. За спиной мужчины двое солдат в парадном обмундировании семеновского полка, назначенной государем охраной дворца, принялись вести огонь из табельных парострелов, пытаясь сдержать натиск невесть откуда взявшегося, словно ниоткуда, врага.

Вызывавший мужчина поднялся и закричал в зеркало: -Уводите Императора и семью! Быстрее! Лучше через Северный вход, пока еще можно! Спешите! Немедленно! Их тут много! Слишком много. И дайте приказ снять защиту с купола. Дежурные дирижабли сюда незамедлительно! Охрана дворца с ними не справится.

Мужчина, услышав звуки шагов, резко повернулся и, увидев в проеме забегающих вовнутрь солдат характерного вида в катайской форме, принялся палить в них из парострела. Сделав в противника несколько удачных выстрелов, тот снова повернулся к зеркалу:

–Ой, Михаил Георгиевич, вы еще тут?!

–Доклад! – зло проскрипел его высокопревосходительство.

Мужчина сплюнул и затараторил, пытаясь наспех сделать начальнику сжатый доклад, одновременно поглядывая краем глаза появившийся в стене проем:

–Десять минут назад в караулке дворца сработала сигналка оповещения об внезапном открытии магического портала. Адрес отправки неизвестный, так как не входил в список доступных известных нам. Могу лишь предполагать, это из давнишних утерянных. По тревоге, согласно инструкции, были вооружены и подняты семеновские из охраны. Сразу после открытия портала на площадь первым оттуда вышел этот...как его там... бронеход. Такая здоровенная дурища, скажу я вам, прям жуть, но супротив эскадренных дирижаблей ему никак не сдюжить. Потому сдержать такую силищу семеновские не смогли, нечем нам супротив поливаемой им шрапнели обороняться. Объявили общий сбор, открыли оружейку, отправили на помощь. А затем к этим гадам и подмога подошла.

Мужчина сглотнул: – Несколько грузовых паровиков и пеших много. По беглым оценкам, более двухсот человек. Не таятся. Все в полном вооружении и обмундировании. А такое число нашим никак не сдержать. Михаил Георгиевич, вы дайте приказ-то, пусть знать купол защитный снимут. Дирижабли дежурные в небе пусть на бронеход-то. А то он нас всех тут в фарш изведет, чтоб ему пусто было.

–Да как можно пушками-то по дворцу!

–Да, ваше высокопревосходительство. Плюньте нынче на сам дворец-то. Время такое, что или нас тут, или мы их. Бегите! – мужчина вновь и вновь пытался убедить своего начальника действовать: -Спасать Императора и всю семью надобно. Пока еще Северный, верно, свободен. Пока семеновские на первой линии еще держатся. И телеграфируйте преображенским, пусть шустро порталом сюда скачут. Авось успеют. Хотя вряд ли. Звиняйте, у нас тут гости! -и мужчина, снова выстрелив по кому-то, отключился.

Его высокопревосходительство вгляделся в отражение своего лица в зеркале, которое появилось после завершения связи с одним из его агентов во дворце, и со злостью стукнул кулаком в стену: -Ч-черт! Ну почему же именно сегодня?

И побежал обратно.

Возвращаясь обратно, ему встретился с десяток бегущих к бальному залу полностью вооруженных гвардейцев Семеновского полка, которые, как они сообщили, были посланы для личной защиты Императора и его семьи. Некоторые из них уже успели побывать в бою с катайцами, были легко ранены и “красовались” в порванном парадном обмундировании, что никак не мешало им выполнять свою задачу.

Начальник охраны поручил двойке бойцов вернуться обратно, проверив все смежные залы на этом этаже дворца, на предмет поиска уединившихся там парочек и слуг. Узнав от гвардейца-унтера о предпринятых мерах защиты залов, он добавил им полномочий, потребовав обеспечить безотрывную личную охрану императору. И при наличии прямой опасности и отказе государя, а он может, не взирая на его статут, хватать его “в охапку” и спасать насильно. После чего испросил у бойцов запасное оружие себе. Его высокопревосходительству отказать не посмели. Получив из рук одного из солдат стандартный армейский парострел, начальник охраны Императора визуально проверил его настройку, и убедившись в том лично, кивнул головой гвардейцам, требуя бежать за ним в бальный зал. Пробегая из зала в зал, гвардейцы на ходу кричали “Горим! Айда за нами!” повстречавшимся им по пути камердинерам, многочисленным пажам и слугам, занятым разнообразными делами или приятным времяпровождением. К счастью, слуги оказались не из пугливых и охотно пошли за ними. И такой вот толпой они с шумом ворвались в танцующий и шушукающий обо всем бальный зал.

Веселая заводная музыка оборвалась , издав напоследок несколько жалобных скрипичных звуков. Это от неожиданности случившегося вторжения дворцовые музыканты резко прекратили играть. Михаил Георгиевич выскочил в центр зала и успокаивая, начавшую было роптать от неудовольствия, почтенную публику, произнес:

–Ваше величество! Гости! Всё! Бал окончен! Во дворце катайцы! Наши гвардейцы ведут бой! Мы эвакуируемся. Всем надлежит идти в сторону Северного выхода. Присутствующие здесь гвардейцы же обеспечат вашу безопасность и гости, я надеюсь, из офицеров, помогут в этом!

И словно в подтверждение его слов, глухая пальба и хлопки стали слышны лучше, словно подталкивая еще сомневающихся гостей и фрейлин побыстрее покинуть дворец. Сделав важное сообщение, мужчина обратился к Императору:

–Ваше величество! Вы наш главный командующий, решать вам. Но в целях вашей же безопасности тоже рекомендую вам и семье немедля покинуть дворец. Настаиваю! Опасно!

Мне очень хотелось знать, как такое могло произойти, но нет. Разбираться будем позже. Так! Выделить охрану. Алике, Саша, Лиза, девочки. Покиньте бал первыми. его величество, пусть и потемнев лицом, пытался справиться со своим гневом.

–Э нет, Мика, без тебя я никуда не пойду.

–Пц! Вот женщины! Александра, тогда присмотри за детьми. Я весьма на тебя надеюсь.

–Да papan, не волнуйся -успокаивая отца, девушка уже взволнованно завертелась, принимаясь собирать, строить рядком малолетних отпрысков их семьи и вести их за собой. Прихватив с собой трех вооруженных гвардейцев. Вместе с ними, чуть погодя, к выходу потянулись и первые гости. Остальные несколько мялись, предпочтя идти под охраной.

– Я остаюсь с вами! Ваши предложения по обороне!

–Мой государь, не нужно лишнего геройства. Оставьте офицерам и гвардейцам их работу. Вам нужно уходить первым.

–Не надо решать за меня, Михаил Георгиевич. Я и сам в состоянии. Нужно организовать оборону дворца. Иначе, что обо мне подумают в народе. Так, дайте мне парострел. -он потребовал оружие у стоящего рядом гвардейца. Тот отстегнул верх кобуры и передал запасный парострел Императору.

–Мой государь, не нужно. Не дай бог, одумайтесь, подумайте о Тартарии, об армии, народе нашем...

–Господин Фон-Коттен, вы забываетесь-взревел разозленный император.

Вбежала двойка ранее отправленных солдат с несколькими товарищами, которые деловито закрыв входные двери в зал, принялись что-то лепить на них. Один из них, освободившись, подбежал к начальству:

–Никого не нашли, Михал Георгич! Только уходить надо. Наши там не справляются. Катайцы знай себе силой давят. Вон из портала второй-то бронеход вышагивает. Ставим растяжки амулетные на двери, чтоб задержать, но гады чем-то, ажно играючи, враз с них защиту сносят. Государь, надобно поспешить, они тут с минуты на минуту будут!

–Идите, прошу вас, государь! А мне еще в свой кабинет надо. Надобно снять с дворца купольную защиту и вызвать подмогу.

Разгневанный его величество мрачно кивнул главе своей охраны, все же соглашаясь с его словами. И под охраной пятерых оставшихся гвардейцев собрался на выход, пытаясь догнать ранее ушедших детей, увлекая за собой оставшуюся с ним супругу, стоящих неподалеку родственников, придворных и гостей. Действующие офицеры из приглашенных на бал гостей принялись просить у оставшихся с ним гвардейцев запасное оружие, одновременно уточняя реальное состояние дел.

На груди Михаила Георгиевича вновь затрясся камень связи, когда толпа людей уже выходила в направлении эвакуации. Чертыхнувшись, мужчина увидев в практически пустом бальном зале маленькое конвексное зеркало, побежал к нему, на ходу нажимая камень.

–Что там у вас?

–Ваше высокопревосходительство. ЧП. Бомбисты в городе.

–Что? Какие ещё бомбисты? Кто такие?

–Не знаем, вашвысокопревосходительство. Пытаемся установить.

–Не тяни! Быстрее!

–Некие лица на нескольких паровиках совершили в одно время дерзкий налет на полицейские околотки в городе. Пользуясь необычайно мощными, возможно магическими бомбами, они, пробив защитный контур, разрушили сами здания вместе с находящимися в них людьми. Ими подброшена бомба в центральный телеграф, воздухоплавательный городской порт и железнодорожный вокзал. С мест агенты сообщают, что очень много жертв. Дежурные пожарные и наличные санитарные силы не справляются. Народ напуган, в городе паника.

–Гвардеец, дай свой парострел!

–Вашвысочество, не отдам.

–Гвардеец, да как ты смеешь?

–Дык ежли я вам его отдам, вашвысочество, как вас защищать буду? Унтер с меня самолично голову снимет. Да и потом, вашвысочество, вам в платьице-то вашем воевать-то ведь несподручно будет. А вдруг там вам упасть понадобится или спрыгнуть?

Рядом идущие гвардейцы засмеялись было, но тут же спрятали свои улыбки. Девушка, представив себе эту занимательную картину, покраснела, надулась и буркнула в ответ:

–Пф! Вот будь со мной мои любимые парострелы...и не смейтесь, я на курсах общества вольной стрельбы...с пятнадцати метров в яблочко... всё смеетесь... я и с дирижабля из пушки по мишеням палила...иэх! Не верите мне!? -девушка горестно вздохнула.

Мужики на это заявление вновь беззлобно рассмеялись, не в силах сдержать лезущие на лица улыбки, а лейб-гвардеец, у которого она просила оружие, произнес:

–То-то и оно. Оставьте, вашвысочество, нам делать нашу работу.

– И зачем я на этот бал была согласная, эвон, что получилось. Кабы не я...– девушка промолчала.

Северный вход в Императорский дворец обычно служил для прохода не очень важных персон, но был построен с такой же помпезностью, как Главный и Южный входы. Парадные, украшенные камнем и величественными скульптурами, лестницы вели с бель-этажа на первый, выводя гостей к вестибюлям и выходу. Поэтому выйдя из величественного здания по указке гвардейцев на мощеную камнем дорогу, люди должны были пересечь ее, быстро спуститься по белой садовой лестнице из известняка и, пройдя по зеленой лужайке, скрыться в ближайшем лесу. Где в нескольких местах прятались неприметные глазу калитки, о которых знала только охрана, слуги и живущие во дворце. Не успев выйти из дворца на улицу и пересечь дорогу, Александра почувствовала от земли сильную тряску и перестук глухих тяжелых ударов. Земля с каждым разом тряслась все сильнее и сильнее. Позвав малышек Лизавету и Марию, по прозвищу Плакучая Ива, а также сильнее подгоняя младшего брата Сашу, она услышала чей-то крик:

–Катайцы справа! Бегите! К лесу бегите! -и вокруг с обоих сторон захлопали парострелы. Рядом упал сраженным знакомый лейб-гвардеец, упал кто-то из гостей. Девушке повезло, родовое кольцо защитило ее. Она хотела было всплакнуть, но вспомнив о бегущих впереди беззащитных братьях и сестрах, спрятала подальше в себе эту предательскую мысль. Опустившись к солдату, она вытащила из его разжатых рук парострел, и, вскочив, побежала дальше. Но сотрясения земли были все сильнее. Александра, сделав всего несколько шагов, не удержавшись, выронила из рук оружие и следом упала сама. Вновь схватив парострел, она, поднимаясь, обернулась и увидев новую картину, пронзительно закричала: