Текст книги "Я — убийца"

Автор книги: Андрей Стрельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 14

Последний контрольный звонок. В это время она или спит, или только что встала.

И в том, и в другом случае надо дождаться, пока Кира не поднимет трубку. Максим набрал номер, переключил аппарат на дозвон и стал терпеливо ждать. Длинные гудки действовали на нервы, но он терпел – сидел, закинув руки за голову и закрыв глаза. Минут через десять, однако, терпение лопнуло. Максим выключил аппарат, закурил и нервно прошелся по комнате. Потом вышел на улицу.

Один из последних сентябрьских дней… Солнце, словно прощаясь, ласкало заспанные лица прохожих. Какой-то парень с отрешенным видом ковырялся под капотом «Шевроле», помнившего, наверное, еще Авраама Линкольна. Чудовищный двигатель автоветерана то ревел, словно от зубной боли, то глох, очевидно, не желая иметь дело со своим нынешним хозяином. Старичок, конечно же, умирал от тоски по родным «хайвэям». Парень выпрямился и с видом великомученика посмотрел на небо, потом на часы. Вся его рубашка, еще минут двадцать назад, наверное, белая, была покрыта пятнами и стирке уже не подлежала. Максим подошел ближе, с интересом взглянул под капот. Парень уставился на него с надеждой во взгляде.

– Не хочет. Понимаете что-нибудь? Максим пожал плечами. Попросив у парня перчатки, проверил крепления проводов и привод зажигания. Включил стартер. Мотор взревел, чихнул несколько раз и заглох. Максим извлек на свет божий то, что осталось от некогда белоснежной губки воздушного фильтра. Твердый, обугленный и промасленный комок полетел в урну. Мотор заработал ровно, без всхлипов.

Парень молча достал бумажник и вопросительно посмотрел на Максима. Тот отрицательно покачал головой и бросил:

– Купи новый фильтр. Не вздумай без него долго ездить, двигатель посадишь.

Парень широко улыбнулся и протянул Максиму измазанную машинным маслом пятерню. Тот свел свои ладони в символическом рукопожатии, кивнул и хмыкнул, глядя, как парень поспешно вытирает руки свежим номером «МК».

Рядом взвизгнуло тормозами еще более странное транспортное средство – какой-то жуткий продукт случайной связи «Жигулей» с «Москвичом», – из него, тихо и беззлобно матерясь, вырвалась на свободу Кира. Следы бессонной ночи безжалостно проступали сквозь густой слой косметики. Увидев Максима, Кира попыталась улыбнуться. Улыбка получилась неестественная, даже какая-то зловещая.

– Извините за лицо, – бросила она и, отвернувшись, решительно зашагала к дверям фитнесс-центра.

– Хорош натюрморт… – прошептал Максим и двинулся следом.

Кира пыталась вставить ключ в замочную скважину и не попадала. Наконец опустила руки и в растерянности посмотрела на Максима.

– Хреново? – спросил он, открывая дверь и пропуская ее вперед.

– По-всякому, – буркнула Кира и нырнула в свой кабинет.

– Мне бы с тобой поговорить, – заявил Максим, поставив ногу на порог и не давая ей закрыть дверь.

– Максик, милый… – заныла Кира. – Ну, полчасика, а? Дай мне в порядок себя привести. Сама себе противна, а ты – поговорить!

– Душу за полчаса не отмоешь, – с задумчивым видом проговорил Максим; но, сжалившись, пошел ей навстречу. – Ладно. Мажься. Через полчаса жду. Обязательно.

Он вернулся к себе и тщательно вымыл руки, вонявшие машинным маслом. Заварил кофе, удобно устроился в кресле и закурил. В этот момент зазвонил телефон. Максим каким-то образом научился довольно точно определять, кто звонит. Когда звонок взвывал часто, нетерпеливо, резко – звонил Бар. Мягкие, мелодичные трели выводили клиенты. Сейчас звонок был сухой, безразличный, чисто информативный, хотя и не без некоторой тревоги. Максим поднял трубку, поздоровался. Звонил сменщик. Поскольку работа была круглосуточной, общались они исключительно по телефону.

– Послушай, Макс, тебе сегодня никто из должников не звонил?

– Пока нет. Да у меня их и немного.

– Зато у меня – целый фолиант. Думаю, пора прекращать эту порочную практику. Кризис кризисом, но ведь в конце месяца свои же бабки вкладываем. Тебе это надо?

– Нет, конечно. – Максим попытался возразить: – С другой стороны, не было пока случая, чтобы не возвращали… Боюсь, начнем давить – клиентуру растеряем. Кризис – это ты верно подметил. Но ведь приличные клиенты – люди с гонором. Уйдут – больше мы их не увидим.

– Так я же и не призываю отшивать постоянных, твердых клиентов. Я же понимаю, что есть люди, без которых нам не обойтись. На неделю задержит, зато потом и отблагодарит за доверие так, что хочется кредит еще на месяц продлить… Проблема – их друзья, друзья их друзей, любовники бывших любовниц… Пропадет – где такого искать?

– Ясно, Серега. Согласен. Что ты конкретно предлагаешь?

– Я уже начал. Хочу до конца месяца подбить все бабки и сжечь свой долговой гроссбух. Вчера обзвонил всех, кого застал.

Так что жди, сегодня начнут подъезжать. Возьми в тумбочке тетрадь, отмечай всех, кто отдаст. Идет?

– Идет. Я сегодня тоже позвоню.

– Еще одна проблема, Макс. В комнате отдыха, в гардеробе, задняя стенка рухнула. Она и держалась-то на каких-то распорках, а сейчас выскочила. Не в службу, а в дружбу: будет свободное время – посмотри.

– Хорошо. Пока.

– Пока.

Максим направился было в комнату отдыха, решив сразу снять этот вопрос, пока есть время, но не успел.

Грохнула входная дверь, следом за ней – директорская. Максим усмехнулся. Константин уже не считает нужным здороваться. Что же, его право. Воспитывать его поздно и бессмысленно. Максим включил сплит-систему, и тяжелый табачный дух, заполнявший помещение, моментально улетучился. Вымыв чашку, Максим проверил содержимое холодильника.

Дверь у Кости была приоткрыта. Оттуда доносился голос:

– Ты что, оглох, балбес? – Костя с кем-то мило беседовал по телефону. – Я же сказал: через неделю! Все! Привет жене. Что? Все, я сказал! Закончили!

Интересная манера вести разговор – отметил Максим. Говорить, не слушая ответов. Он-то уже привык к этой особенности, а вот другие… Максим задумался. Баргузов всегда так говорит по телефону – нетерпеливо, отрывисто. Но вспомнился случай, когда из сауны доносилось терпеливое, монотонное бормотание: «Да, хорошо… Ладно, пока… Привет жене… Хорошо…» Ровно без всплесков, как… Сердце кольнуло, и жаркая волна прилила к горлу… Как магнитофон…

– Максим, твоя вечная невеста готова выслушать полную гнева обличительную речь – касательно своего предосудительного поведения – и со смирением принять приговор.

Он вздрогнул и обернулся. Перемены, происшедшие с Кирой, впечатляли. Перед ним стояла стройная, подтянутая женщина, несколько легкомысленно одетая, что отнюдь ее не портило. Лицо посвежело, на щеках играл нежный румянец. Искусно подкрашенные глаза лучились плутовским весельем. От Киры исходил едва уловимый аромат французского парфюма.

– Присядь-ка, слабая женщина. – Максим кивнул на кресло. – Ваше поведение, мадемуазель, – это, к счастью, только ваши проблемы. Я хотел поговорить о проблемах, которые ты создаешь другим людям.

Он внимательно посмотрел ей в глаза. Она отвела взгляд, засуетилась, заерзала в кресле.

– Что ты имеешь в виду? Какие проблемы я создаю? И кому?

Максим демонстративно отвернулся, занялся кофеваркой.

– Кофе будешь? – спросил он, не оборачиваясь, и, услышав утвердительное мычание, сварил две чашки.

Когда Кира поднесла к губам чашку, он спросил:

– Сколько ты должна Татьяне за дачу? Когда обещала отдать? Почему прячешься?

Кира внешне никак не отреагировала. Она медленно, маленькими глотками отхлебывала из своей чашки и смотрела прямо перед собой, мимо Максима. Он заметил, что глаза ее повлажнели, но голос оставался твердым.

– Ты уверен, что должен влезать в это дело? Оно ведь тебя никаким боком не касается…

– Касается! – перебил ее Максим. – Касается! Ты же не сволочь, Кира. Я знаю это, и ты знаешь, что я знаю. Что случилось? Объясни, будь добра! – Она молчала. Лицо ее сморщилось, разом потеряв привлекательность. По щеке прокатилась слезинка. – Ты же знаешь, из-за чего они продавали дачу. Будь на твоем месте кто-то другой, – он бросил взгляд в сторону директорского кабинета, – я бы и разговора не затевал. Но ты-то, ты!.. Ты же нормальный человек! Решила попробовать себя в роли рэкетирши?

– Ничего я не решала, Макс, – вздохнула Кира. – Так получилось. Жизнь все решила.

Максим удивленно посмотрел на нее. Покачал головой.

– Что значит – жизнь решила? Что заставило тебя обманывать людей, которые тебе верили? Зачем ты покупала дачу, заведомо зная, что денег у тебя на нее нет?

Кира достала из сумочки зеркало, платок. Тщательно вытерла слезы. Макияж был безнадежно испорчен, и она досадливо поморщилась.

– Пойми, Максик. Мне же обещали эти деньги. В долг, конечно, но обещали. Еще за пол года до покупки…

– Что, обещали и не дали? – Максим смотрел на Киру с недоверием. – Кто же это?

– Вот-вот… – Она кивнула. – В этом и состоит главная проблема. Петя обещал. Генин.

– Вон оно что… – протянул Максим. – Постой-ка, но ты же купила дачу уже после… Ну, позже?..

– Да, конечно, – согласилась Кира. – При том разговоре присутствовал Бар. Я – к нему. Он – с широкой душой, мол, если тебе Петька обещал, можешь на меня рассчитывать. Только не сразу. Через недельку-другую. Ну я и оформила покупку, обещав отдать остальное через две недели.

– И что?

– А ничего. – По ее щеке снова прокатилась слеза. – Я ему все объяснила, а он мне – твои, мол, проблемы. Сколько, говорит, тебе не хватает? Восемнадцать? О’кей, решим. Дам, если переоформишь дачу на меня. – Кира разрыдалась, и Максиму пришлось ее успокаивать.

– Продай к чертовой матери эту дачу! – решительно заявил он. – Продай – и дело с концом! И с Татьяной рассчитаешься, и свои деньги вернешь.

Она криво усмехнулась, стараясь не смотреть на Максима.

– Думаешь, ты один такой умный? А чем я, по-твоему, занимаюсь целый месяц? Думаешь, это легко? Уже всех риэлтеров обегала! – Она опять вытерла слезы, уничтожив последние следы косметики. – Сейчас осень! В стране кризис! А домик летний, старенький. Желающих продать – море. Желающих купить – никого. Я же ради этого и отпуск взяла. Думаешь, я развлекаюсь? Приятно мне, что ли, от Таньки прятаться? Я же все понимаю, Макс. И Илюшку с пеленок знаю…

– Понятно, Кирюша, понятно. – Он кивнул, похлопывая ее по плечу. – Иди к себе, умойся. Иди, Кирюша. А я пока посижу, подумаю.

Глава 15

В мертвой тишине, нарушаемой тихим журчанием воды из крана, звон разбитой тарелки прозвучал взрывом. Осколки скользили по кафелю, отскакивая от стен и мебели, крутились, точно посредственные фигуристы.

Татьяна поднесла руки к лицу, потерла мальцами виски. Надо что-то с собой делать. Сначала – рубашка, сожженная перегретым утюгом. Теперь – тарелка. Она тщательно подмела пол, высыпала осколки в мусорное ведро и вышла на балкон. Рука, потянувшаяся было за сигаретой, нащупала в нагрудном кармане деньги. Она еще раз их пересчитала. Десять пятидесятидолларовых бумажек. Месяц домработницы равен четырем месяцам старшего научного сотрудника Академии педагогических наук. И нечего смеяться.

На телефонной тумбочке, под пачкой сигарет, лежала кипа квитанций за телефон, квартиру, свет. Лежали и деньги на все эти выплаты, а также ароматизированная розовая бумажка, на которой корявым почерком десятилетнего прогульщика было нацарапано: «Уезжаю на неделю. Готовить не надо. Заплати за квартиру и т. д. Привет. Костя».

Неделя… Татьяна прикурила одну сигарету от другой. Закашлялась. Успокоившись, глубоко затянулась и закрыла глаза. Вчера опять звонил Юра Лившиц. Место для Илюшки зарезервировано, но надо спешить. Еще немного – и руководство клиники вынуждено будет снять заказ. И даже брат Лившица ничем помочь не сможет.

Неделя… Этот парень из фитнесс-центра, Максим, – он обещал помочь в поисках Киры. Хорошо бы… Сказал – проблема трех-четырех дней. Вопрос, правда – найдет ли Кира за эти дни деньги?

Неделя… Татьяна решительно затушила сигарету, прошла на кухню и выключила посудомоечную машину. Вынесла в прихожую стул, достала чемодан, затем «дипломат». Взяла две упаковки по десять тысяч и положила их в свою сумочку. Трясущимися руками схватила зажигалку, с четвертой попытки, наконец, прикурила. Перед глазами возникло немытое лицо соседки – она нагло пожирала ее, Татьянину, колбасу и с задумчивым видом инспектировала содержимое ее же холодильника: что бы еще стянуть? И в эту грязь, мерзость, в этот ад должен будет вернуться Илюша? Нет. Татьяна взяла из «дипломата» и бросила в сумочку еще десять тысяч.

«Я отдам, – убеждала она себя. – Найду Киру – и отдам. И комнату эту вонючую обменяю на квартиру. Пусть однокомнатную. Пусть за городом – но обменяю».

Неделя… Она быстро переоделась, тщательно закрыла сумочку и, прижимая ее к груди, направилась к выходу. Перед дверью замерла. Потом опять достала «дипломат» и вернула туда десять тысяч. Выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью. Костина соседка, выходя из лифта, окинула ее таким долгим и внимательным взглядом, что Татьяне стало не по себе.

И в метро, и в трамвае она крепко прижимала сумочку к груди и то и дело ловила на себе тяжелые, неодобрительные взгляды, заставлявшие ее покрываться пунцовой краской. Весь мир, казалось, знал о том, что она сделала. Никто не высказывал этого вслух, но смотрели все так, что она начала себя презирать.

Возле подъезда своего дома Татьяна села на скамеечку к попыталась собраться с мыслями. Мысли плодились, рождались и умирали так быстро, что она не успевала ухватить хотя бы одну из них. Просидев так минут двадцать, Татьяна встала, бросила тоскливый взгляд на дом и, понурившись, побрела обратно, к конечной остановке трамвая. Минуг через десять появился трамвай; он сделал круг и остановился. Двери раскрылись, и из трамвая вышел Сергей. Он поднял голову и увидел жену.

– Танюша, – растерялся Сергей, – что ты здесь делаешь? – И, не дожидаясь ответа, сообщил: – Звонил из Тель-Авива брат Лившица. Сказал, что может удержать заказ еще четыре-пять дней, а потом – все. Придется ждать, как минимум, полгода.

– Покупай билеты, Сережа, – выпалила Татьяна на одном дыхании. – Я нашла деньги.

Сергей удивленно посмотрел на нее. Потом спросил:

– Где?

– У Кости. В долг взяла.

– Что, он так просто дал тебе двадцать тысяч? – В голосе мужа звучало изумление.

– Он же мне доверяет, – пожала плечами Татьяна; она отвела глаза, почувствовав, что опять начинает краснеть.

– Что же мы стоим? – засуетился Сергей. – Надо же срочно ехать за билетами! Илюху забирать!

Сергей схватил ее за руку и потащил к дому. Татьяна засеменила следом, безвольно опустив голову.

Глава 16

Максим вошел и направился к двери директорского кабинета. Вспомнив, что Бар неожиданно сорвался в отпуск и не оставил ключей, он прошел в свой закуток.

Везде было убрано, все сверкало чистотой. Максим усмехнулся, вспомнив, сколько потратил сил, чтобы приучить напарника убираться перед уходом. Что ж, игра стоила свеч. Он с удовлетворением оглядел сверкающий кафель стен и ковровые дорожки, словно только что доставленные из магазина. Дверь в теплую еще сауну была открыта, и оттуда тянуло густой смесью эвкалипта с пихтовым маслом. Тоже хорошо. Дальнейший осмотр был прерван негромкой, но настойчивой телефонной трелью.

– Фитнесс-центр «Три толстяка». Слушаю вас.

– Мне бы Константина Баргузова, – проверещал телефон голосом человека, не привыкшего произносить больше двух слов за раз.

– Константин Михайлович в отпуске, – заявил Максим.

– Он сказал, что сегодня приедет, – настаивал голос. – Мне он нужен. Срочно.

– Очень жаль, но ничем не могу помочь. Попробуйте позвонить ему на мобильный. – Разговор начал утомлять, поскольку не имел смысла.

– Пробовал… – протянул собеседник. – Никто не отвечает.

– Что ему передать, если появится? Кто звонил?

– Я… – На том конце провода задумались. – Он просил говорить об этом только с ним, но уж раз так дело повернулось… Я автожестянщик, из сервис-центра «Мерседес». Константин не захотел оставлять машину в центре, просил меня сделать все дома, в гараже. Не очень удобно, конечно, но мы договорились. Сделал-то я все давным-давно, а он машину не забирает. Получается, что мне свою некуда ставить, а ведь дожди уже. Так что передайте ему, пожалуйста: ссориться с ним я не хочу, но жду еще два дня – и выгоняю его «мерс» на улицу. Сколько можно? – Мастер явно выдохся после такой тронной речи; он сопел в трубку, пытаясь восстановить дыхание.

– Передам, – пообещал Максим и задумался. С чего бы это Костя бросил машину? На время отпуска – понятно, но человек говорит – давно. – Послушайте, а когда он вам ее… отдал? И что случилось? Почему не в сервис-центр?

– Отдал… Да давно, – выдохнул мастер и, набрав в легкие побольше воздуха, продолжил: – Месяца четыре назад. Накануне майских праздников. Как раз в первый выходной. Что случилось? Да не знаю. Левое крыло, капот – всмятку, фара – вдребезги. В центре требуют справку об аварии, а у него ее не было. Почему бы не сделать частным порядком, за деньги-то? Я согласился, а теперь вынужден свою «шестерку» под дождем держать.

– Ясно… – протянул Максим. – Как только объявится передам. Всего хорошего.

– До свидания, – с облегчением выпалил мастер.

Максим повесил трубку и продолжил осмотр помещений. Комната отдыха, массажные кабинеты, тренажерный зал. Все в полном порядке. Молодец, Серега. Можешь, если тебя заставить. Максим проверил бар, холодильник. Вспомнил о задней стенке гардероба, но посмотреть ее опять не успел. В дверь позвонили, и он включил видеофон. Сотрудники соседнего банка, в большом количестве. Черт, совсем из головы вылетело… У них же сейчас время абонировано. Максим открыл дверь, скорчил весьма радушную гримасу и поздоровался. Банкиры загалдели, не обращая, впрочем, на него никакого внимания. Протопали в раздевалку. Максим включил печку в сауне и насос – в бассейне, стараясь показать, что давно уже ждет гостей. Четверо просеменили в сауну, один зашел к Максиму, сделал заказ: пиво, рыба, минералка и так далее. Просто, привычно и толково. Клиент постоянный, ясно, что любит и ценит добрую баньку и хороший сервис. Типичный банкир новой – самой новой – формации. Руку тянуть не спешит, но и нос не задирает. Обращается на «ты», но и, представляясь, называет только свое имя. Вежлив, корректен, воспитан.

Максим приготовил закуски, откупорил бутылки и, пожелав клиентам хорошего отдыха, вернулся к себе. Сварил кофе. Раскладывая по полочкам все, что творилось в голове, машинально листал записную книжку. Баргузов… Ох, не прост этот совсем простой на вид тип. Ох, не прост…

Максим поморщился, силясь вспомнить, зачем ему понадобилась записная книжка. Разбитый «Мерседес»… Справка об аварии…

Он раскрыл книжку на нужной странице и набрал номер.

– Дежурный по Управлению ГАИ Москвы слушает…

– Добрый день. Серов из УЭПа. Мне необходимо связаться с майором Ковалевым, а я никак не могу найти его телефон.

– Минутку. УЭП? Серов? Ждите.

– Майор Ковалев слушает, – раздалось через минуту.

– Здорово, Саня. Это Серов.

– Макс? С ума сойти! Ты откуда?

– С этого света, Саня, с этого. Жив, здоров. А ты как?

– Нормально. Ты куда пропал?

– Долгая история, Саня. Запиши мой домашний телефон. – Максим продиктовал. – Будет время – позвони. У меня к тебе дело, Саня.

– Что, права отняли? Или машину угнали?

– Хуже, Саня. Записывай. – Максим продиктовал предположительное число и месяц. – Все ДТП с иномарками, скрывшимися с места аварии. Хотя погоди…

Уточню. Нет ли в розыске вишневого «Мерседеса»? Где-то в этих числах, вероятно, что-то произошло с вишневым «Мерседесом».

– Не темни, Макс. Если что-нибудь знаешь, подъезжай сюда и колись. Все равно я с тебя теперь не слезу.

– Да не знаю я ничего конкретного, Сань… – Максим понял, что сам себя загнал в угол. Навыки, конечно, теряются. Несколько лет назад он сумел бы сформулировать вопрос так, что никто ни о чем бы не догадался. – Могу тебе твердо обещать: если что-то вскроется, ты первым об этом узнаешь.

– Ладно, верю. – Было очевидно, что Ковалев не очень-то верит старому знакомому. – Жди. Минут через пятнадцать позвоню.

– Телефончик запиши…

– Не надо, дорогой, он у меня на дисплее светится, так что никуда тебе не деться.

Максим откинулся на спинку стула, закинул руки за голову и закрыл глаза. Что за чертовщина? Откуда всплыл вишневый «мерс»? Максим не знал, откуда такая уверенность, однако не сомневался: через этот «Мерседес» можно выйти на что-то важное. Телефонный звонок прервал его размышления.

– Алло, Макс… Это Ковалев. – Голос звучал сухо, почти официально. – Я тут посмотрел… Знаешь, тебе бы лучше подъехать ко мне.

– Что-то серьезное?

– Да уж, друг мой, серьезней некуда. Вишневую иномарку, предположительно, «Мерседес», – разыскиваем и мы, и МУР.

«Только этого мне и не хватало!» – подумал Максим.

– Сегодня я все равно не сумею, – заявил он. – Ты бы рассказал пока, что к чему. Мне бы легче было.

– В то утро, примерно в начале одиннадцатого, на Большой Черкизовской вишневая иномарка сбила ребенка и скрылась с места аварии. Некоторые свидетели утверждали, что это был «Мерседес». Паренек тот, Илюша Зотов, на всю жизнь, наверное, инвалидом останется. А ты мне – сумею… не сумею… Так что сам понимаешь… Жду.

– Да не знаю я, Саня, где эта машина! Поверь, не знаю! Как только что-нибудь выясню, сообщу. Все. Пока. Спасибо.

– Не за что, Макс, не за что. С огнем только не играй, не надо. Ладно, мент?

– Ладно, мусорок.

Максим маленькими глотками пил горячий кофе и пытался разобраться в сложившейся ситуации Все то утро – с девяти до одиннадцати, как минимум, – Бар провел в сауне, и свидетель у него настолько надежный, что надежнее уже и не бывает: сам Максим. Он мог был поклясться чем угодно: никуда Бар не выходил. Поскольку пройти мимо него незамеченным смог бы только человек-невидимка.

Максим невольно ухмыльнулся, представив себе Константина в роли невидимки. Никого вроде бы нет, а мебель вся падает и рушится. Так примерно должно это выглядеть.

Мог ли Костя отдать на время свою машину какому-нибудь приятелю? Теоретически – да. Практически… Практически он скорее удавится, чем позволит кому бы то ни было сесть за руль своего «Мерседеса».

Не тот человек… Костя – он из той породы людей, что готовы за копейку в церкви воздух, извините, испортить.

Может, кто-то угнал его машину, пока он вчерашний бодун из своего тулова выгонял? Опять же: теоретически, конечно, все возможно…

Максим поморщился, представив себе, сколько в этом случае было бы визгу. Это тебе – не смерть друга. Это – серьезно…

А тут еще – авария. Мальчик. Илюша Зотов, кажется. Какая, впрочем, разница? Авария – она всегда авария, независимо от имени, пола и возраста пострадавшего.

Итак, что же получается? А ничего! Ровным счетом ничего не получается.

Сам Бар находился здесь. Это – раз. Машину он не дает никому и никогда. Это – два. Если бы машину угнали, весь фитнесс-центр узнал бы об этом уже через полчаса после Кости, если не раньше. Это – три. Однако кто-то на этой машине ездил, попал в аварию и скрылся с места происшествия в то время, когда хозяин безмятежно потел и алкогольно испарялся. Мало того, хозяин об этом вскоре узнал. И вместо ожидаемого скандала втихаря отогнал машину на ремонт частнику, да еще, наверное, и за свои деньги.

Черт, как же мерзко воняет! Да не в сауне, слава богу… Дело это воняет…

Максим дождался, когда распаренные клиенты с красными физиономиями потянулись к выходу. Заставив их «вождя» расписаться в книге безналичных расчетов, он пошел-таки ремонтировать заднюю стенку гардероба. Простая механическая работа приводит мысли в порядок, а именно в этом Максим нуждался сейчас больше всего.

Все было просто, как кусок хозяйственного мыла. Большая плита ДСП, которая и служила задней стенкой, нижним и верхним срезами вставлялась в направляющие и очень плотно прилегала к настоящей стене. Сделано было все на совесть, и создавалось полное впечатление, что плита крепится непосредственно к несущей стене дома. Сейчас по какой-то причине плита выскочила из направляющих и стояла просто на полу, что почти не было заметно, поскольку нижняя направляющая возвышалась над полом всего-то на восемь-десять сантиметров. Требовалось выдвинуть плиту из-за шкафа, вставить ее в пазы направляющих и задвинуть на место. Тяжеловато, но вполне выполнимо. Максим потянул на себя плиту, поглядел в образовавшуюся брешь и замер. В голове словно что-то взорвалось, и мысли заметались, налетая одна на другую.

За плитой находилась дверь. Обычная металлическая дверь, неизвестно куда ведущая. Конечно, она оказалась заперта.

Максим работал в фитнесс-центре не с первого дня и, естественно, не знал об этой двери. Он попытался представить себе план здания и пришел к выводу, что дверь эта выводит на лестницу черного хода. У кого ключ? Максим усмехнулся. Глупо задавать себе вопросы, заранее зная ответы на них. Строительством центра – он знал это точно – руководил Баргузов. Ключ, конечно, у него. Значит…

Все вставало на свои места. И мнимый «угон» машины, и «телефонный» разговор, звучавший как магнитофонная запись (как же еще может звучать магнитофонная запись?), и…

Максим утер рукавом пот со лба, встал и после недолгих мучений задвинул плиту на место. Посмотрел на плоды своих трудов, удовлетворенно хмыкнул и направился к телефону.

Посоветоваться бы с кем-нибудь, кто поумнее.

Максим набрал номер и, подождав, когда на том конце снимут трубку, проговорил:

– Следователя Петелина, пожалуйста.

– Минутку. – Послышалась возня, какие-то вопросы, разговоры… – Его сегодня не будет. А кто спрашивает?

– Этот вопрос или задают сразу, или не задают вообще. Максим Серов.

– Ясно. Если я его разыщу, куда вам звонить?

– У него есть все мои координаты. Попросите его, пожалуйста, связаться со мной побыстрее. Боюсь, что это очень срочно. – Максим ожидал услышать какие-нибудь заверения, обещания, но на другом конце провода просто повесили трубку. Чуткость – отличительная черта работников правоохранительных органов.

Не вредно, кстати, проверить, вернулся ли Константин из-за границы. Или, может быть, решил остаться на каком-нибудь Кипре полномочным представителем фитнесс-центра «Три толстяка»..? Максим позвонил сначала Косте домой, потом – на мобильный. И везде – тишина…