Текст книги "Золотой лев"

Автор книги: Андрей Конев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В ЛОВУШКЕ

– Быстрее, Антонина!

Они мчались по подземным коридорам, как будто снова убегали от Чёрного Генерала. Но теперь опасность была зримой, понятной и более грозной. Два бандита, против которых бессильны осиновые стрелы, преследовали их по пятам. Топот за спиной становился всё громче.

– Они нас догонят! – крикнула на бегу Тонька. – Я больше не могу… У меня в боку колет!

– Держись! – Санчо посмотрел на Максима. – Нужно заманить их на гауптвахту… Ну, в ту комнату с костями! Там дверь – танком не вышибешь. И запирается изнутри. Ничего они с нами сделать не смогут!

– Верно! – согласился Макс. – Это ещё два уровня вниз. Держись, Антонина! Недолго осталось!

– Это уж точно…

Вниз, перепрыгивая через лестничные ступеньки… По коридору, прямо, никуда не сворачивая… За спиной – грязная ругань и угрозы, впереди – темнота и неизвестность. Только бы не сбиться с пути, только бы не ошибиться дверью!..

Они заскочили в тёмную комнату и все втроём навалились на металлическую дверь. Она тяжело, со скрипом, захлопнулась. Санчо щёлкнул задвижкой и привалился к стене, стараясь отдышаться.

– Вот и всё, – сказал он, чтобы успокоить Тоньку. – Вот и кончена катавасия…

Тонька ничего не ответила. Она молча смотрела в угол, где в луче фонарика белели чьи-то обглоданные кости.

– Это собака, – сказал Макс. – Или коза. Заблудилась и… Не человек – Он нервно дёрнул себя за ухо и с сомнением добавил: – Наверное.

В дверь забарабанили. Затем последовали глухие удары: бандиты пытались выломать дверь, но та даже не дрогнула. Послышалась глухая возня, потом раздался сладкий голос Карабаса:

– Ребятки! Вы здесь?

Рыцари затаили дыхание. Только сейчас они поняли, что сами себя загнали в ловушку. Четыре стены, на одной из них решётка вентиляционного люка. Короче, выход из гауптвахты был только один – через дверь, за которой находились бандиты. Вот если бы Карабас решил, что это не комната, а боковой коридор…

– Я знаю, что вы здесь! Это оружейная комната, и выход из неё только один. Верно?..

– Ведь у нас тоже карта есть. Правда, начерченная от руки, с вашей картой её не сравнить… Попались, ребятки! Так что выходите. Мы ничего вам не сделаем.

Молчать больше не было смысла. Бандиты знали, что рыцари застряли в капкане и получить карту – это для них вопрос времени. Но пока дверь заперта, в комнату никто не войдёт, а сломать дверь бандитам будет очень непросто.

– Не выйдем! – крикнул Санчо. – Знаем мы ваши штучки… Всё вы врёте!

– Как тебе не стыдно! – возмутился Карабас. – Мы никогда не врём! В смысле, не лжём!

– Вы убили Бориса Устиновича!

– Да. Признаюсь, наших рук дело. Но ведь мы честно предупредили этого верзилу, что убьём, если он не отдаст нам карту. Он не отдал, мы и того… Не хотелось, ох как нам не хотелось этого делать, но слово-то держать нужно. Так что выходите и ничего не бойтесь. Уверен, мы сумеем с вами договориться.

– Нет уж, – твёрдо ответил Санчо. – Мы лучше здесь посидим.

– Вы умрёте от голода и жажды, – сокрушённо сказал Карабас. – Это так мучительно! Ваши родители очень расстроятся… Хотите к родителям? Выходите.

Карабас бил в самое больное место. Даже Тонька всхлипнула, подумав о бабушке: для кого она будет теперь закатывать малиновое варенье?!..

– Ни за что не выйдем! – заявил Санчо. – И карту вам не отдадим. Лучше умрём… – Он покосился на Тоньку. – Умрём, хохоча вам в лицо.

За дверью послышалось тихое перешёптывание, потом Карабас сказал, что никогда не встречал таких мужественных рыцарей.

– Ничего не поделаешь! – вздохнул он. – Мы проиграли и честно это признаём. Ваше знамя мы оставляем на полу рядом с дверью, а сами уходим. Прощайте! Очень надеюсь, что мы с вами никогда больше не встретимся.

За дверью послышался звук удаляющихся шагов. Потом наступила тишина.

– Ушли, – удивлённо сказал Макс. – Ну дела!.. Открывай задвижку!

– Подожди! – крикнул Санчо. – Давай лучше попробуем пролезть в вентиляционный люк!

Но было уже поздно – Максим щёлкнул задвижкой, распахнул дверь, и в комнату тут же ввалились бандиты.

– А вот и мы, – расхохотался Карабас. – Я ошибся! Мы с вами всё-таки встретились! – Он перестал смеяться, и сразу его лицо сделалось злым и неприятным. – Где карта, щенки?

Рыцари молчали.

– Зяма! – Глаза Карабаса стали ещё злее. – Удавку!

Дядя Гоша вылез из лодки и привязал её к стволу ивы. Потом поправил фуражку и зашагал к лодочной станции. Там уже стояли жёлто-синий «Москвич» следователей и белый фургон медэкспертизы. У причала и вдоль шоссе толпились любопытные дачники, в основном женщины и дети. Дядя Гоша спустился к самому берегу, где фотограф делал снимки, а следователь Воронин, скрестив руки на груди, пристально рассматривал распростёртое на песке тело.

– Привет, Григорий Иванович, – поздоровался следователь. – Что у тебя здесь творится?! Трупы, взрывы гранат…

– С гранатами мы разберёмся, – мрачно сказал дядя Гоша. – Я только что от председателя, снимал показания…

– Местные разборки?

– Разборки в наших местах происходят при помощи оглобли, а не гранатомёта, – покачал головой лейтенант. – Детишки балуются, и я догадываюсь, кто именно… Разберёмся. А у тебя что?

– У меня труп. Не подскажешь – чей?

Дядя Гоша подошёл поближе и посмотрел на тело.

Это был высокий мужчина лет тридцати пяти, в пятнистом камуфляже и в сапогах сорок пятого размера. Вокруг его шеи была обмотана бельевая верёвка. Остекленевшие глаза не выражали ни боли, ни страдания. Ни следов крови, ни ран на теле заметно не было, только на левой скуле и на кончике длинного носа краснели длинные царапины.

– Буратино, – сказал дядя Гоша.

– Кто?

– Ратинов Борис Устинович. Биолог. Изучал летучих мышей. Два дня назад неожиданно уехал к своему племяннику, даже не попрощался. Правда, телеграмму прислал из города… Доехал, мол, благополучно.

– Телеграмма сохранилась?

– Не знаю. У Зиновия нужно спросить. А что?

– А то, что два дня назад Борис Устинович Ратинов никак не мог послать из города телеграмму ни Зиновию, ни кому бы то ни было, потому что уже был покойником. – Следователь Воронин кивнул на белый фургон медэкспертов. – Так, во всяком случае, утверждают наши медики, а они редко ошибаются.

– То есть как?.. – Дядя Гоша был потрясён. Он сразу же вспомнил и взволнованный рассказ Саньки, и своё недоверие к этому рассказу, и визит к Закидону.

– Вот так! Не ошибаются – и всё. Потому что профессионалы!

– Я совсем не о том… Как его убили? Оглушили и бросили в воду?

– Не совсем… Есть одна странность. Позавчера ночью кто-то накинул Ратинову удавку на шею и отправил его на тот свет. Это факт. Но эксперты не поймут, откуда взялся птичий помёт! На плечах куртки остались явные следы. Не в курятнике же его задушили… Кстати, у вас никто не держит кур?

– Нет. Ни кур, ни гусей… Это в колхозе их разводят, а у нас только вороны. – И тут дядя Гоша вспомнил рассказ Максима о том, как они обнаружили труп в лохмотьях огородного пугала, и прошептал: – О боже!.. Какой же я осёл!

– Осёл? – не расслышал следователь Воронин. – Нет, нет… Эксперты определённо считают, что это не ослиный навоз. Определённо птичий помёт. Эй, закончили? Уносите тело. Берег осмотрели? Что? Никаких следов? И правильно. Какие здесь могут быть следы?! Убили-то не здесь. Всё, сворачиваемся…

– Значит, тело какое-то время находилось под открытым небом?

– Да. Это и странно. Почему убийца не побоялся оставить тело у всех на виду? Почему потом передумал и бросил труп в реку?

– Чтобы концы в воду… – предположил дядя Гоша.

– Логично, – кивнул Воронин. – Убийца замотал на шее трупа верёвку с камнем на конце, но камень оторвался, и тело всплыло… Признаться, вначале мы склонялись к версии самоубийства. Но телеграмма на имя Зиновия!.. Это улика, и серьёзнейшая!

– О боже!.. Значит…

– Значит, телеграмму послал убийца, – докончил фразу Воронин. – Кстати, кто такой Зиновий?

– Тоже биолог. Только он не мог послать телеграмму. Не успел бы вернуться из города. Хм…

Дядя Гоша вспомнил о Константине Михайловиче, и ему все стало ясно. Ну конечно! Какой же он был слепец! Эти типы работали на пару: пока один распивал вино с Закидоном и беззастенчиво водил за нос представителя органов охраны правопорядка, второй бросил труп в реку и уехал в город, чтобы послать липовую телеграмму.

Мальчишки были правы! Это преступники! Убийцы! О, как проклинал себя дядя Гоша за излишнюю недоверчивость, ведь если бы он поверил сигналу, то лжебиологи сидели бы сейчас за решёткой, а не разгуливали бы по полигону! Взрыв! А не их ли рук это дело? Нужно что-то делать! Нужно что-то… Чёрт! Оружие в сейфе осталось.

– Ну пока, Григорий Иванович. – Следователь протянул на прощание руку. – У меня в городе ещё дела. Поеду. Здесь мне делать больше нечего.

– И у меня дела, – тоже заторопился дядя Гоша. Он ничего не сказал о своих подозрениях, потому что совершил ошибку и теперь хотел всё исправить сам. – Этот взрыв, и вообще… Нужно кое-кого отыскать, кое о чём спросить… Увидимся.

Они пожали друг другу руки. Следователь сел в «Москвич» и укатил, а дядя Гоша чуть ли не бегом бросился назад, в посёлок. И тут его острый взгляд выхватил из толпы Асю Бочкину, больше известную среди дачников как Ася Чёрная Метка.

– Иди-ка сюда, красавица, – подозвал её дядя Гоша.

– Это не я!

– А кто же это? – не понял лейтенант.

– Это всё Тонька! – нехотя ответила девочка. – Мы за ними следили, потому что пора рекам покраснеть от крови и небесам переполниться павшими душами… И Карабас со своим приятелем тоже за ними следил. Наверное, хотели поиграть…

– Какой Карабас?

– Константин Михайлович. Толстый такой. Они у Закидона остановились.

– Понял!.. Значит, они следили за рыцарями?

– Ага. А рыцари спрятались в люке и не выходили. Мы ждали, ждали… И тот дядька тоже ждал. А Карабас за ними полез и тоже пропал. Нам уже всё надоело, и кушать хотелось, и скучно… Хотели уже уйти, но увидели рыцарей. Только они не из люка вылезли, и в руках у них была пушка. Тонька из неё пальнула, и холма как не бывало… Чистое шило! Мне бы так!..

– А дальше-то что было?

– Ничего, – надула щёчки Ася Чёрная Метка. – Свиньи они, а не рыцари! Не хотят больше сражаться! И трусы!

– Это почему?

– Они Карабаса боятся. Наверное, это у него они пушку стырили. Видели бы вы, как эти хвалёные рыцари удирали!.. Только пятки сверкали! Юркнули обратно в подземелье, как мыши. Даже пушку оставили.

– А Карабас?

– Он помчался за рыцарями. И приятель его тоже. – Ася Чёрная Метка плюнула на землю, как учил её Лёшка Кишкорез. – И быстро так помчались! Обязательно рыцарей догонят.

Дядя Гоша растерянно заморгал глазами, лицо его побелело, а на скулах заходили желваки. Он сорвался с места и стремглав побежал в сторону полигона.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
БЕЗВЫХОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Положение было безвыходным. Мама не раз говорила Саньке, что из каждой ситуации есть выход, нужно только его найти. Но похоже, она ошибалась.

Холодные угрозы Карабаса вернули мальчишке силы и спокойствие, пусть даже это и были спокойствие и упорство отчаяния, – то затишье перед окончательным решением, которого следует опасаться сильнее самых бурных эмоций. Санчо упорно молчал в каком-то бессмысленном, тупом оцепенении и не отвечал ни на один вопрос бандитов.

Он понимал, что надолго его не хватит: бандиты уже убили одного человека и не остановятся перед новыми убийствами. Было очевидно, что надеяться на их милосердие бессмысленно: через минуту-другую Зяма расправит свою удавку и рыцарский Орден Золотого Льва прекратит свое существование.

Можно постепенно привыкнуть к самым страшным мыслям и, хоть раз допустив их, находить в них даже известное удовольствие. С каждой минутой прекращение всякой борьбы становилось для Санчо всё более сладостным искушением. Всё равно гибель была неизбежна. Смерть могла прийти к нему с накинутой на шею проволочной петлёй. Это быстро. Санчо помнил, как недолго танцевал Буратино свою лебединую песню.

Смерть могла прийти с усталостью, голодом и жаждой, если бандиты замуруют их в этой комнате, похожей на могильный склеп. Это будет долгая и мучительная агония. Не лучше ли сдаться, упасть на колени, расплакаться?..

– Карта! – заорал Карабас. – У кого карта, маленькая паршивка?!

Он допрашивал Антонину, считая, что она сломается быстрее мальчишек. Но только он ошибался: леди-воительницу сломать было совсем не просто.

– Пошёл к чёрту, толстый дурак! Сначала научись хорошим манерам, а потом разговаривай с дамами!

– Что ты сказала?!

– Я сказала: дурак, толстый дурак. И глухой в придачу!

– Зяма! Обыщи эту дрянь!

Санчо засунул руку в карман и нащупал перочинный ножик, который всегда носил с собой, чтобы затачивать карандаш. Сознание того, что у него есть оружие, несколько успокаивало: во всяком случае, Зяме Дуремару он не покажется лёгкой добычей.

Пусть это был совсем маленький ножик, но его острое лезвие могло основательно ужалить. Санчо вытащил его из кармана и незаметно, за спиной, раскрыл лезвие.

Он почувствовал, что в его сердце снова просыпается Золотой Лев и что ему нечего бояться опасности. Может, и права была мама, когда говорила, что из любой ситуации есть выход. Главное – не бояться. И поэтому, когда Зяма, мерзко ухмыляясь, подошёл к Антонине и протянул к ней свои лапы, Санчо кинулся вперёд и вонзил лезвие ножика ему в плечо.

Зяма заорал от боли. Антонина, пользуясь ситуацией, пнула его изо всей силы по колену, потом ещё раз… На помощь Тоньке кинулся Макс. Он что-то закричал, а потом вцепился зубами в руку Дуремара. А Карабас схватил Макса за ноги и пытался оторвать от Дуремара…

Выход был открыт. Недолго думая, Санчо пулей выскочил за дверь и помчался по тёмным коридорам прочь. Он надеялся, что, если сумеет ускользнуть, бандиты ни за что не тронут его друзей.

Крики за его спиной не умолкали. Дверь распахнулась настежь. Из неё выскочил Зяма, в которого мёртвой хваткой вцепился Максим. Карабас сражался с Антониной – были слышны её боевые вопли и отчаянная ругань бандита. Друзья помогали Санчо как могли.

– Беги, Санька! – закричал Максим. – Зови на помощь! Быстрее! Я его долго не удержу…

Вся натура Санчо протестовала против спасения бегством вместо того, чтобы сражаться с преступниками до последней капли крови. Рыцарский долг и инстинкт самосохранения странно переплелись в его сознании. Но отчаянный крик Максима вернул его к реальности.

– Быстрее!

Санчо понял, что малейшее промедление подобно смерти. Он должен спастись, иначе погибнут все. Ошибкой было распутывать это дело без помощи дяди Гоши, и теперь приходится расплачиваться. Но рыцарь, настоящий рыцарь, всегда учится на своих ошибках.

А яростная ругань Зямы и крики Максима становились всё ближе: Великий Магистр не мог долго удерживать столь крупного и сильного противника. И Санчо побежал ещё быстрее.

Он мчался без оглядки. Зяма с трудом оторвал от себя Максима, швырнул его в руки Карабаса и бросился следом.

Санчо летел по коридору сломя голову. Но за своей спиной он чувствовал уже горячее дыхание Зямы-Дуремара. Преступник нагонял его, а выход был ещё далеко.

«Не успеть!» – подумал Санчо и круто свернул в боковой коридор, сообразив, что громоздкий преследователь по инерции проскочит мимо и вынужден будет потерять несколько драгоценных секунд.

Так и вышло. Зяма промчался мимо, а Санчо с удвоенной энергией побежал вперёд, лихорадочно оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Но не успел он пробежать и нескольких метров, как вдруг оступился и, почувствовав у себя под ногами пустоту, рухнул вниз.

Он свалился на самый нижний, шестой, уровень и некоторое время лежал, оглушённый падением. В ноге пульсировала тупая боль. Видно, расшиб колено при падении. Санчо застонал, но не от боли – от обиды. Ему не удалось спасти друзей.

– Вот ты где! – В дыру пробовал протиснуться Зяма. – Ногу подвернул?! Очень кстати! Чёрт!..

Зяма никак не мог спуститься к Саньке, так как дыра была для него слишком узкой. Бандит пыхтел, шипел, свирепо ругался… Санчо настороженно следил за каждым его движением.

Взбешённый неудачей, Зяма погрозил кулаком и прошипел, что сейчас спустится по лестнице, и тогда кое-кому придётся очень туго. Его лицо исчезло, послышался удаляющийся топот.

Санчо нахмурился. Ему не нужно было объяснять, кому сейчас придётся туго. Он потрогал ногу и вскрикнул от боли: колено обожгло, словно огнём. Где-то далеко, в самом конце коридора, послышались шаги Зямы. Он спустился на шестой уровень и приближался, полностью уверенный в беззащитности своей жертвы. Санчо вытащил из-за пазухи карту, оторвал от неё клочок цифровым кодом замка, посмотрел на него, запоминая цифры, и засунул в карман.

– Сейчас ты у меня получишь, маленький паршивец! – вынырнул из зеленоватого полумрака Зяма. – Сейчас ты у меня…

– Не смей трогать меня! – закричал Санчо. – А то хуже будет!

Зяма Дуремар удивлённо изогнул брови и вдруг расхохотался.

– Хуже? Мне?! Да что ты можешь сделать?!

– Если появится Чёрный Генерал, я и пальцем не шевельну, чтобы тебя спасти! – выпалил Санчо.

– Ах, Чёрный Генерал! Как страшно!.. – Зяма перестал смеяться, опустился перед мальчишкой на корточки. – И конечно, только ты можешь меня от него спасти?

– Я знаю заклинание. Так что ты веди себя повежливее!

– Малыш! Нет никакого Чёрного Генерала, – насмешливо сказал Зяма. – И никогда не было. Всё это ваша выдумка, детская страшилка, которая пришлась как нельзя кстати.

– Ты не знаешь!

– Знаю, – Зяма ухмыльнулся ещё шире. – «Он принимал участие в каждой битве, и в каждой битве он умирал и возрождался снова, теряя частичку себя, пока не стал таким чудищем: со вставными челюстями, с протезами вместо рук, со стеклянными глазами и стальным сердцем… Одинокий и жуткий, он бродит в полнолуние по полям сражений – тёмный призрак в военной форме без знаков различия. Он алчет смерти, и жажда его неутолима…» Верно?

Санчо был потрясён. Откуда Зяма мог знать такие тонкости?!

– Нет никакого Чёрного Генерала, – повторил Зяма. – Какие же вы дураки, если верите в него! Дети, сущие дети… Надо же – Чёрный Генерал! Нашёл, чем меня испугать!

– Я тоже не верил, – заметил Санчо. – Как ты. Но факты говорят обратное. Знаешь, что такое факты?

– Знаю, – кивнул Зяма. – Правда для… для таких, как ты, дураков.

– Что?!

– Чёрный Генерал превратился в огородное пугало, оглушил вашего легавого и похитил карту полигона… Это факт?

– Факт.

– Чушь это собачья, а не факт! На самом деле это был не Чёрный Генерал, а Бориска Ратинов. Он всё ломал голову, как ему достать карту этого лабиринта, а тут случайно услышал ваш разговор, увидел, как вы полезли за стрелой в люк, и у него тут же созрел план. Парень-то с головой был, хоть и дурак… Даже жалко… Н-да. Но рассудил он верно. Если ваш мент узнает, что вы заблудились в блиндаже, он схватит карту и прибежит вас спасать. Один удар палкой по голове – и карта в руках Бориски. А вы и мент подозреваете козни нечистой силы. Вот тебе и весь факт номер один!

– Я так и думал! Ой!

– Ты чего?

– Нога!..

Зяма осторожно ощупал опухшее колено, присвистнул.

– Вывих, – констатировал он. – И это факт номер два. Придётся тебя нести. Мало мне хлопот. Ну-ка поднимайся, змеёныш.

Санчо, постанывая, запрыгал на одной ноге. Зяма подхватил его на руки, взвалил на плечо и понёс к лестничному пролёту.

– И какого чёрта вы, сопляки, влезли в это дело?! – ворчал Зяма. – Всё было чинно, благородно… Док должен был отыскать арсенал, определить код замка. Шеф ему и приборчик дал: за пять минут любой электронный номер определяет! Могли такие деньги огрести! Покупателей на оружие – полный хлев! Так нет же! Сначала док затеял свою игру… Хотя, конечно, ему было не просто в таком лабиринте отыскать нужную дверь. Поэтому и нужна была настоящая карта… Вот только он посчитал себя слишком умным – захотел нас вокруг пальца обвести и всё захапать сам. Морочил голову столько времени! А потом вы сунулись… Не просто денежки даются! Так-то, парень! А ты говоришь: Чёрный Генерал!..

– А кто тогда сегодня днём на нас напал? Мы здесь бродили, а он как выскочит!.. Чёрный, страшный, огромный!..

– Ну и тяжёлый же ты!.. – Зяма опустил Санчо на пол. – Давай-ка посмотрим твою ногу. Может, вправим, потопаешь. – Он ещё раз ощупал колено. – Ага…

– И стрелы его не брали! Пролетали насквозь. Хотя дубинкой я его славно огрел!

– Знаю. Такую шишку Константину Михайловичу набил! Это он за вами следил. А я наверху караулил.

– Так это был…

– Да, – кивнул Зяма. – Это был мой шеф. Дураки вы. И трусы. Напустили на себя страху, а у страха глаза, как известно, велики.

Санчо был готов сгореть от стыда. Как же они могли попасться на такую удочку! От огорчения он даже не заметил, как Зяма схватил его за голень и резко дёрнул. Ногу будто ошпарило кипятком, но Санчо стоически перенёс резкую боль, даже не вскрикнул, хотя впору было лезть на стенку.

– Недельку похромаешь, а потом всё пройдет, – уверенно сказал Зяма. Он похлопал Саньку по груди и вытащил у него из-за пазухи карту полигона. – А теперь, парень, шагай! Шеф ждёт не дождётся этой карты!

Санчо поднялся на ноги, незаметно достал из кармана обрывок карты и засунул себе в рот.

Это было очень непривычно – есть плотную бумагу. И невкусно. Клочок совсем не хотел жеваться: то прилипал к нёбу, то западал под язык. А вкус у него был такой же, как у того праздничного пирога, который Санчо год назад решил приготовить к маминому дню рождения.

– Быстрее! Шевели копытами! Плетёшься как черепаха!

Санчо продолжал сосредоточенно жевать бумагу. «Всё равно пропадать, – мстительно думал он. – Так лучше, назло бандитам, от несварения желудка!»

Но проглотить обрывок карты он так и не смог. Бумага сбилась в тугой, плотный, как резина, комок, который не пролазил в горло. Нужно было время, а времени не было. Когда Константин Михайлович развернул карту пятого уровня и заметил оторванный от неё угол, он разочарованно закричал и обыскал Саньку с головы до ног, а потом силой открыл его рот.

– Чтоб ты подавился, маленький негодяй! – ругался он, осторожно разворачивая мокрый бумажный шарик – Чтоб ты… Ну конечно! Ничего не осталось! Ни следа!.. – Карабас отшвырнул мятый обрывок в сторону и подошёл к Санчо. – Мне нужен код, и я его из тебя вытрясу!

– Я не помню…

– Сейчас вспомнишь! Зяма, приступай!..

– Он не помнит, – вступилась за Саньку Антонина. – У него память слабая. Поэтому он всегда носит с собой записную книжку.

Карабас тут же поднял с пола Санькину записную книжку и начал её листать.

– …А тот, кто хочет защититься от Чёрного Генерала, пусть возьмёт шерсть с хвоста чёрной собаки, рождённой от чёрной, первородной, пусть сожжёт её и посыплет себе на голову…» – Он поднял взгляд на Саньку, машинально потрогал шишку на своей голове. – Что это за чушь, малыш?

Санчо молчал как убитый. Память у него была отличная, и Тонька это прекрасно знала. Значит, у неё был какой-то план.

– Это памятная записка, – пояснила Антонина. – Говорю же, у него с памятью плохо. А теперь из-за колена он даже имя своё позабыл. – Она погладила Саньку по голове. – Бедненький… Скажи, как тебя зовут?

– Э-э… Знал, но забыл, – поддержал её игру Санчо. – Кажется, Федул. Или Варфоломей…

– Я тебе сейчас покажу – Варфоломей! – разозлился Карабас. – Такую Варфоломеевскую ночь устрою! Сразу всё вспомнишь!

– Не вспомнит, – уверенно сказала Тонька. – Это у него наследственное. Ему нужно полчаса полного покоя, и тогда память к нему вернётся. Может быть. А может, и нет.

– Полчаса? – Карабас посмотрел на часы.

– А если он вспомнит, вы отпустите нас домой? – наивно хлопая глазами, спросила Тонька.

– Конечно. Как вспомнит, так сразу и отпустим, – пообещал Карабас. – Верно, Зяма?

– Вернее не скажешь, – привычно отозвался тот.

Карабас задумался. Перед ним возникла проблема. Он был почти на сто процентов уверен, что дети водят его за нос, и нужно бы допросить мальчишку с пристрастием, чтобы он все выложил. А он выложит – Карабас не сомневался в талантах своего помощника Зямы. Но вдруг Антонина права и парень действительно потерял от страха память?.. Нет. Рисковать Карабас не хотел. Ставка была слишком высока. В конце концов, полчаса ничего не изменят.

– Ладно, – принял решение Константин Михайлович. Он подошёл к двери и ударом кулака согнул задвижку дугой. Теперь закрыть дверь изнутри было невозможно. – Пошли, Зяма, посмотрим на заветную комнату. Может, сумеем вломиться. – Он посмотрел на Антонину и погрозил ей пальцем. – Сидите тихо! Впрочем, дверь мы закроем: кричи не кричи – никто не услышит. А через полчаса вернёмся. Надеюсь, к этому времени память к твоему приятелю вернётся! Иначе…

Он растянул губы в противной улыбке и вышел из комнаты. С лязгом захлопнулась дверь, щёлкнула наружная задвижка.

– Тонька! Что ты плела о моей памяти? – поинтересовался Санчо. – Зачем?

– Чтобы выиграть время! Как твоя нога? Ползти сможешь?

– А то.

– Тогда наверх! – Тонька указала на вентиляционную решётку. – Исчезаем! Вот бандюги удивятся!