Текст книги "Студентка Пупсик (СИ)"

Автор книги: Андрей Федин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Я подошел к Волчице, прикоснулся рукой к ее лбу. Холодный.

«Она живая?»

«Да. Подожди, Сигей. Брошу в нее пару-тройку регенераций».

Я держал руку у лица герцогини, дожидаясь, когда Ордош закончит посылать в тело Шесты магические плетения.

«Когда она очнется?» – спросил я.

«После того, как ты нейтрализуешь действие яда».

«Я?»

«Ну, а кто? – спросил Ордош. – Регенерация даст ей лишь отсрочку. Лекарь из меня тот еще. Или считаешь, что раз в нашей памяти есть книги по лечебной магии, то это заменит учебу на медицинском факультете? Так я тебя огорчу: я в этих записях пока ничего не понимаю. Мне месяцы придется разбираться в них. А все мои знания о ядах – из твоей памяти. Так что думай, Сигей. Жизнь нашей тещи в твоих руках».

Вот это новость.

Я поискал глазами стул, отчаянно возжелав присесть.

«Да я!.. даже не знаю, чем ее отравили!»

Забыв о желании уронить на стул свой зад, я повернулся к Шесте. Сделал попытку ее осмотреть. Красные прожилки на белках глаз, сухой без налета язык, ногти не изменили цвет… Что еще?

«Колдун! С действием ядов я знаком лишь в теории. Тех, что могут вызвать подобные последствия, могу назвать тебе несколько десятков. И это только те, что описаны в трудах Рома Эсара. А если это какой-то местный природный яд, не связанный с алхимией? Как я пойму, с каким бороться? Как? Противоядие, зачастую, – тоже яд. Особенно это относится к алхимии. Яд был на игле. Это вполне может быть рунская паста. А может – сок сонного клевера. Оба вызывают такие последствия. Что мне варить? Мазь Эриха? Или делать жабий камень? Если в крови Шесты сок – мазь не принесет пользы, а лишь сожжет ей кожу. А если жабьим камнем мы станем пытаться нейтрализовать пасту, то он поджарит ей сердце. И таких примеров я могу перечислить тебе множество!»

«Я знаю это, Сигей. Но если мы ничего не предпримем, герцогиня умрет. Местные не смогут приготовить ни одно из тех противоядий, что ты перечислил. В состав каждого из них входят магические плетения. Здесь даже нет тех жезлов с заклинаниями, которыми ты пользовался в башне архимага. С большинством тех ядов, названия которых ты перебираешь сейчас в голове, можем справиться только мы. Время есть. Регенерация поможет Волчице продержаться еще какое-то время. И немалое. Но не спасет».

«И что ты предлагаешь? Испробовать поочередно все возможные противоядия? Начать с тех, которые, в случае ошибки, вызовут лишь аллергическую реакцию, а те, что могут превратить мозг герцогини в сгусток кислоты, оставить напоследок?»

«И это тоже вариант, – сказал Ордош. – Надежда, которую, кроме нас, не может сейчас дать никто. Но такой способ предлагаю отложить. Ведь можно же узнать, как выглядел тот яд, какой у него был запах, какие рекомендации к его применению давал заказчик отравления. Так ты сможешь сократить количество предполагаемых ядов. А возможно, и определить единственно возможный».

«И как мы это сделаем, колдун? Узнаем, у кого сейчас та игла, которой укололи герцогиню?»

«Нет, поговорим с тем, кто ее этой иглой уколол».

«С этим… гадёнышем? Или как там Мая его назвала? Ты думаешь, он сможет что-то нам рассказать?»

«Нам не понадобится его рассказ, – сказал Ордош. – Просто изымем нужное нам знание из его памяти. Быстро, просто и с гарантией. Сброшу тебе ту часть его воспоминаний, которая касается яда. Посмотришь его глазами, ощутишь те запахи, которые он запомнил. Насколько знаю, часть ядов таким образом мы точно сможем отбраковать».

«А гаденыш? – спросил я. – Он от этого умрет?»

«Да. Был бы он женщиной – остался бы овощем. Если судить по рассказам Маи, его это мало испортило бы. Но он существо мужского пола. А они здесь не дружат с магией. Тебе так важна его жизнь, Сигей?»

Я посмотрел на лицо Шесты.

Ответил, не задумываясь:

«Ты, правда, сможешь раздобыть его воспоминания?»

«Не сомневайся, Сигей. Без проблем. Смогу узнать даже то, о чем он сам уже не может вспомнить. Буду потом рассказывать тебе по ночам о его жизни. Мучить тебя жуткими историями о том, чем занимаются мужчины в своих кварталах».

«Ладно, – сказал я. – Раз других вариантов нет, давай пороемся в голове этого лжепринца. Возможно, узнаем от него не только о яде. Пошли в Мужскую башню, колдун. Хорошо, что мы взяли с собой Астру. Она нас проводит».

***

«Не стоит оставлять герцогиню без охраны, – сказал Ордош. – Особенно учитывая эту историю с отравлением».

«Без Астры мы долго будем искать путь в Мужскую башню».

«Кто говорит об Астре? Для охраны покоев Волчицы вполне сгодятся девочки из «костлявого квартета». Двоих хватит. К герцогине они никого не пропустят. Пусть они и не умеют фехтовать, но здесь это и не нужно. Пока наши девочки будут стоять у двери – в спальню Волчицы никто не войдет. Убить их невозможно. Да и обездвижить сложно. Силенки у девочек есть: могут руками сплющить стальную кирасу – я знаю. Не повезет тому, кто вздумает с ними бороться. Так что выставляй здесь охрану, Сигей. И пошли искать… этого… гаденыша».

***

Астра на появление Единицы и Двойки отреагировала спокойно. Скользнула по ним оценивающим взглядом. Задержала внимание на мечах – тех, которыми я вооружил закутанные в плащи скелеты.

Ее вообще можно чем-нибудь испугать?

– Это оружие из твоей коллекции, – сказал я. – Верну его тебе. Позже.

– Н…не нужно, г…господин. Оставьте его своим в…воинам. Считайте, что это п…подарок. От нас с Г…гадей.

– Спасибо, Астра. Девочки подежурят пока около спальни герцогини, а мне нужно наведаться в Мужскую башню. Ты сможешь меня туда отвести?

– К…конечно, г…господин. С…следуйте з…за мной.

– Нет, – сказал я. – Просто говори, куда идти. Я пойду впереди. По дороге нам, наверняка, встретятся посты охраны. Будет лучше, если я замечу их первым.

***

«Я только сейчас сообразил, что Первая в своем справочнике упоминает лишь те рецепты, где следует применять сырую магию, – сказал я. – Как сделать яды, она подробно изложила. Но о большинстве противоядий умолчала. А все потому, что при изготовлении противоядий не обойтись без магических плетений».

«Могла бы пропустить и яды», – сказал Ордош.

«Ты не понимаешь. Все, что я называю ядами, имеет и другое применение, помимо убийства живых существ. К примеру, из рунской пасты получается замечательная краска. Не выгорает столетиями! А если сладкий душитель смешать с винином, то получившимся клеем можно мгновенно приклеить человека к потолку. Ладно, хоть не расписала действие ядов на организм человека. Обошлась лишь скромным упоминанием: «сильнейший яд». И все же, кто-то с ядами успел поэкспериментировать, раз мы столкнулись с подобным отравлением».

«Если только это не яд какой-нибудь местной пчелки».

«Возможно и такое, колдун. Скоро узнаем. Надеюсь. Ты уверен, что мы идем к башне, а не к тюремным подвалам? Уж больно мрачными стали коридоры».

«Они напоминают те, что ведут к покоям нашего принца – там, во дворце его матери. Ты разве позабыл их, Сигей? Мне кажется, строили эти части дворца по схожим проектам. Не думаю, что Астра заблудилась».

Пара гвардейцев дежурила только в начале узкого тоннеля, ведущего к подножью Мужской башни. В конце тоннеля пост охраны мы не обнаружили – только массивную дверь (Ордош сломал замок на ней еще до того, как я прикоснулся к дверной ручке). За дверью начиналась винтовая лестница.

Астру я оставил у входа в башню.

«Что будем делать, если не сможем справиться с ядом? – спросил я. – Есть в тех книгах по медицине, что я листал в библиотеке Северика, хоть что-то о борьбе с ними?»

Мои шаги потревожили пыль на ступенях. Я громко чихнул.

Какая здесь грязь!

Вспомнил, что прислуге дворца запрещено наводить в башне порядок. Это и понятно – все они женщины. Но неужели не могли найти для этой работы мужчину? Или обитатель Мужской башни должен сам заниматься уборкой?

В моей башне (в башне Нарцисса) уборкой занимался покойный Жасмин. Не припомню, чтобы видел там пыль или мусор. Взобрался на последнюю ступеньку. Дверь в Мужскую комнату плотно прикрыта, а может и заперта.

«Заперта, – подсказал Ордош. – Изнутри. В комнате двое. Один напротив двери, но на приличном расстоянии от нее – похоже, у дальней стены. А второй справа. В шагах шести-семи от нас. Оба неподвижны».

«Гадёныш и его слуга?»

«Скорее всего. Приготовься. Разрезаю засов».

«К чему мне готовиться? Давай уже, колдун, не затягивай время».

«Можешь входить».

Я толкнул дверь. Поморщился: дверные петли заскрипели. Звук напомнил крик кота, которому наступили на лапу.

Мне показалось, что я вернулся в комнату принца Нарцисса: те же громоздкие лампы на стенах, внутри которых плясали языки пламени, сырость, ночной горшок под кроватью – все это пробудило неприятные воспоминания.

Но те выветрились из головы, едва я только увидел стоявшего у окна мужчину.

До моего появления тот смотрел за окно, скрестив на груди руки. Повернулся ко мне, услышав скрип двери.

Маленький немолодой толстячок. Видеть его лишенное косметики лицо непривычно. Но это не помешало мне его узнать.

«Жасмин?»

Я не уверен, что произнес это не вслух.

«Он самый, – сказал Ордош. – Интересно. Неожиданно. Я уверен, что тогда, на дороге, он умер. Когда мы уходили, в карете остался его труп».

«Ты не мог ошибиться?»

«Нет. Живого человека от мертвеца я всегда смогу отличить».

«А сейчас? Он…».

«Живее не бывает».

– Суинская коллегия! – сказал Жасмин. – И что ты за протопопл?

Еще не успев ни о чем подумать, я выпрямился, поставил в правильное положение ноги, зафиксировал подбородок параллельно полу.

– Что ты сказал? – спросил я.

– Я спросил: кто ты такой?

Жасмин, воспитатель принца Нарцисса, умерший насколько недель назад во время нападения неизвестных на свадебный кортеж (это, без сомнения, был именно он!), сделал шаг в мою сторону. Не попятился – шагнул мне навстречу! Смотрел на меня не испуганно – скорее, с любопытством.

– Ты сказал… коллегия? – произнес я.

– Суинская коллегия, – повторил Жасмин. – Ты кто такой? Зачем пришел к нам?

– Господин… Северик?

Жасмин остановился. Его глаза сузились. Сейчас он совсем не походил на пугливого толстяка.

– Кто ты? Откуда знаешь мое… настоящее имя?

– Я… Сигей. Помните меня?

– Какой Сигей?

– Ваш слуга.

– Сигей?! Конечно, я тебя помню. Какая встреча! Но это получается…

– Как вас зовут? – спросил я. – Скажите мне свое полное имя, чтобы я убедился, что это, действительно, вы, господин.

Я смотрел на лицо Жасмина, но мне казалось, что я вижу не его, а совсем другого человека. Того, который находиться в этом мире никак не мог.

Пристально глядя мне в глаза, толстяк усмехнулся.

– Раньше мое имя звучало так, – сказал он. – Северик ам Тортон, Владетель Северной башни, Победитель Серебряного Ветра, Первооткрыватель Врат Сияния… и прочее, и прочее. Глава попечительного совета Мионской Академии Магического Искусства, архимаг пятой ступени.

Глава 18

– Вы хотели сказать четвертой ступени, господин? – спросил я.

– Нет, Сигей, – сказал Северик. – Через полторы сотни лет после твоей… твоего ухода, я взобрался на пятую. Ты удивлен? Да, в нашем прошлом мире я прожил еще почти пятьсот лет после того, как отправил тебя сюда. Там очень многое изменилось за это время. Очень многое, Сигей. Тот мир умер.

– Как это, умер?

– Мы уничтожили его, Сигей. Мы – люди. Своей магией.

– Что там произошло, господин? – спросил я.

– Обычное, казалось бы, дело – война. Полмира ополчились против Великих Семей Миона и Траквеста. Семьи преступили черту… Суинская коллегия! А я ведь предупреждал, что все это может плохо кончиться! Ничего не осталось, Сигей. Ни-че-го! Наш мир поглотил хаос. Флора, фауна – все погибло. И люди тоже. Почти все. Лишь насколько десятков магов – тех, кто и устроил этот апокалипсис, уцелели, спрятавшись в своих башнях.

– А как же боги? Почему они не вмешались?

– Не знаю, Сигей, – сказал Северик. – Религия никогда не была в числе моих увлечений. Но… они точно видели, что у нас происходило. Возможно, к гибели нашего мира и они приложили руку. Ведь наши Семьи считали себя всесильными. И только поддержка богов могла помочь чужакам справиться с нами.

– Так боги воевали против вас?

– Не лично, Сигей. Но я уверен, что без них не обошлось.

– Это они уничтожили ваш мир?

– Нет, Сигей. Мы сделали это сами. Лишь воспользовались тем оружием, которое они нам когда-то дали. Ведь ты же помнишь, что магия есть частичка божественной энергии, подаренная людям богами. И которую боги могут забрать, как произошло в этом мире. Какая замечательная шутка: лишить маны тела мужчин и щедро одарить ею женщин! Жаль, что они не отобрали у нас свой дар там. До того, как мы обрекли свой мир на гибель.

Северик вздохнул.

– Из всех моих друзей, которых ты, Сигей, когда-то знал, не уцелел никто. Хотя… мне кажется, ты как-то видел Лииру? Ты помнишь ее? Когда ты служил в башне, Мионская Академия навязала ее мне в ученицы, в числе прочих. Я… кажется, приглашал ее к себе… Нет, тогда ты уже ушел. Это было после тебя. Впрочем, неважно. Из всех моих близких выжила лишь она. Накануне войны мы с Лиирой стали особенно близки, почти семьей. Наверное, чувствовали, что приближается нечто ужасное. Стали… сентиментальными. Война продлилась всего семь лет. А потом воевать стало не за что. Когда мир погрузился в хаос, мы с Лиирой заперлись в моей башне. Только там еще можно было жить. Мы прожили там вдвоем семьдесят восемь лет.

Мне показалось, что Северик смотрит сквозь меня.

– Она пыталась возродить наш мир. Строила планы, выдвигала идеи. Ни мне, ни себе не позволяла бездействовать и впадать в уныние. Нам даже показалось, что ее старания дают плоды. Но это было иллюзией. Потом и у Лииры опустились руки.

Взгляд толстяка сфокусировался на моем лице.

– Мы решили уйти, Сигей. Так же, как когда-то ушел ты. В другой мир. Оба. Начать новую жизнь.

– Через ритуал, господин? – спросил я.

– Да, Сигей. Я сам проводил ритуал для Лииры. Все прошло хорошо. Прах ее тела я поместил в Комнате мертвых. Там, где находится и твой прах. Несколько дней я прожил в башне без нее. А потом отправился за ней следом. Для меня ритуал завершал слуга.

– А ваш слуга, господин? Что с ним?

Северик махнул рукой.

– За него не волнуйся, Сигей. В башне осталось достаточно воды и пищи. Хватит ему до конца его дней. Суинская коллегия! Как же странно то, что мы с тобой снова встретились. Я словно заглянул в собственные воспоминания. Нет, я, конечно, рад тебя видеть. Но… Я начинаю понимать, почему это произошло.

Северик покачал головой.

– И почему я раньше об этом не подумал? – сказал он. – Время! Я не учел эту переменную при создании ритуала. Ведь я испытывал его на слугах. Тебе же было все равно, когда ты здесь появишься, Сигей? Так?

– Ну… да, господин, – сказал я.

– От этого соображения я и отталкивался. Зачем лишние сложности? Время тогда не казалась мне важной координатой переброса. Сглупил. Суинская коллегия! Как же я сглупил! И ведь даже не подумал внести в ритуал изменения! Словно куда-то спешил. Куда? Почему?

Северик взъерошил на своей голове короткие редкие волосы.

– Теперь уже изменить ничего невозможно, – сказал он. – Печально. Но еще печальней то, что я уже месяц обхожусь в этом мире без магии. Месяц! И все не могу придумать, как ее раздобыть. Суинская коллегия, ведь магия – это часть меня. Это то, чему я посвятил больше тысячи лет своей прошлой жизни! Ирония судьбы: оказаться в магическом мире, имея аллергию на магию. А еще эти женщины! Сигей, ты видел, как они себя здесь ведут?! Возмутительно! И ведь приходится терпеть. А что поделать? Все мои знания рассыпаны в памяти этого заплывшего жиром существа, в которое поместил меня ритуал. И нет никакой возможности разложить все по полочкам, структурировать. Роюсь в собственных воспоминаниях, словно кот на помойке, пытаюсь найти хоть что-то, что поможет мне выпутаться из позорного положения.

– Как вы оказались в Мужской башне, господин?

– Меня перенесло в тело этого жалкого создания, когда оно лежало в карете посреди дороги. Кто-то убил его. Как я подозреваю, при помощи магии. Я очнулся весь перепачканный кровью и косметикой. Но не обнаружил на себе ни одной раны. Это меня порадовало. А огорчился я, когда заглянул в память этого ничтожества.

«Помнится, Жасмин и штаны перед смертью успел наполнить», – подал голос Ордош.

– Мужчины в этом мире до дрожи в коленках боятся находиться рядом с женщинами, – продолжал говорить Северик. – Такое мне раньше и в страшном сне не могло привидеться. А теперь, ты не поверишь, Сигей, я начинаю их понимать. Меня подобрали там же, на дороге, где лежали трупы женщин и лошадей. Затолкали в карету и привезли в город. Свою первую ночь в новом мире я провел в полицейском участке. Признаюсь честно, то, как со мной там обращались, повергло меня в шок. Я привык к тому, что все склоняют передо мной головы, а главы Семей спешат выполнить любые мои пожелания. А тут… безродные женщины, не имеющие даже начальных знаний в магических науках, распоряжались мной, словно куклой.

Северик усмехнулся.

– Ты не поверишь, Сигей, но это безобразие продолжается до сих пор. Я уже месяц привыкаю к тому, что не являюсь объектом всеобщего преклонения. И к тому, что мой облик не вызывает у женщин ни испуга, ни даже уважения. Нет, я не смирился с этим, Сигей. Лишь взял паузу – изображаю то ничтожество, каковым был прежний владелец моего нового тела. И ищу выход из положения. Пытаюсь разобраться в мешанине из моих знаний и воспоминаний донора, выудить оттуда идею: как при моем положении раздобыть магию. Мне было бы достаточно и капли магической энергии в резервуаре. Она даровала бы мне иммунитет. А там… не составит труда вернуть полагающееся мне положение в обществе, Сигей. Ну и, конечно, раздать долги.

– А как вы встретили… принца, господин?

– Ты об этом ничтожестве?

Северик указал на кровать, с которой за нашим разговором следило существо неопределенного пола. Оно лежало неподвижно, старалось не привлекать внимание. Из-под одеяла выглядывала лишь голова с каштановыми волосами и оттопыренными ушами.

Как можно это лопоухое недоразумение перепутать с принцем Нарциссом? Во внешности таращившего на меня глаза гаденыша и тем лицом, что я ежедневно видел в зеркале, мало общего. Да почти совсем нет ничего похожего! Разве что цвет волос. Да и то: у меня они светлее.

– С ним меня познакомили в полицейском участке, – сказал Северик. – Там меня держали взаперти четыре дня. А потом явилась их начальница и заявила, что я должен опознать пропавшего принца. И мне показали этого ушастого. Как можно спутать его с принцем? Я, по дурости, попытался объяснить, что они привели не того. Но начальница быстро вернула мне память. Суинская коллегия! она несколько раз ударила меня по почкам! И я не смог ни предотвратить свое избиение, ни наказать за него!

Он прижал руку к ребрам.

– В последний раз меня били еще на младших курсах академии. Потом между учениками уже все решалось при помощи магии. А тут… Суинская коллегия, она велела мне подтвердить, что это ничтожество – принц Нарцисс. На принца, я тебе скажу, он не похож ни капли. Тот, если верить оставшимся в моей голове воспоминаниям, тоже не блистал умом, но хотя бы имел смазливую внешность. Впрочем, это не имеет значения. Помню, что у той начальницы были необычные сапоги – украшенные драгоценными камнями. Я хорошо разглядел все камушки на них, когда валялся рядом с ними на земле, хватал ртом воздух. Полицейская объяснила мне, что слуга принца без принца никому не нужен. А принц Нарцисс есть только такой. И я либо признаю его, либо останусь в полицейском участке до тех пор, пока моя память не восстановится.

– А кто он, если не принц, господин? – спросил я.

– Обычный дурачок. Тоже из королевства, как и Нарцисс. Не знаю, где его подобрали. Не выяснял это. Когда меня спросили в следующий раз, узнал ли я своего принца, я больше не пытался мудрить. Принца я опознал. И с того дня мы с ним заперты здесь.

– А зачем вы отравили герцогиню, господин?

– Не я, – ответил Северик. – Вот этот ушастый недоумок учудил. Так ты за этим пришел? Узнать, кто велел ему отравить эту сексуально озабоченную правительницу?

– Да, господин. Именно это я и собирался выяснить.

– Я не знаю, Сигей, как ее зовут, и кто она такая. Видел ее лишь дважды. Причем оба раза она являлась ночью: похоже, не хотела, чтобы кто-нибудь заметил ее во дворце. Суинская коллегия! Я знал, что эта игла до добра не доведет.

– Так… это была не наследница?

– Ты о его жене? – спросил Северик. – Нет. Та раньше являлась сюда часто, почти каждый день. Пыталась наладить общение с ушастым. Наивная. Ничего у нее не получится. Он уже начинает дрожать, когда слышит на лестнице ее шаги. Девчонка, видимо, поняла это. В последнее время стала появляться гораздо реже. Нет. Иглу ушастому принесла другая. Высокая, худая. Пучеглазая, с большой такой родинкой под нижней губой. В первый раз она появилась дней пятнадцать-двадцать назад. О чем говорила с ушастиком, я не слышал: она выдворила меня из комнаты. А когда я вернулся, этот недоумок похвастался мне иголкой. Суинская коллегия! От нее разило соком сонного клевера! Давать такое оружие слабоумному – странный поступок. Ушастик сказал, что та женщина велела ему уколоть герцогиню. И он это сделает. Идиот. Я отобрал у него иголку, спрятал в своей комнате. Плевать я хотел на чужие интриги. Но жить в ожидании того, что этот трус решит мне за что-нибудь отомстить и оцарапает меня отравленной иглой, я не хотел.

Северик поморщился.

– А вчера эта женщина явилась снова. Велела мне вернуть иглу. Угрожала. Я вернул. Сегодня собирался снова ее отобрать. Но не успел: ночью пришла герцогиня. Суинская коллегия! Угораздило же ее явиться именно сегодня! За жопу она его, видишь ли, схватила! Испугался он!

Северик повернулся к лжепринцу.

– А чего ты не боишься, дурачок ушастый? Ты вздрагиваешь, даже когда в штаны к себе заглядываешь! Суинская коллегия! Из-за своей выходки окажешься теперь на плахе. «Она обещала, она обещала» – не нужен ты теперь никому!

– А почему он оболгал наследницу? – спросил я.

– Я не знаю, – ответил Северик. – Не слышал, какие указания он получал от пучеглазой. Но сомневаюсь, что он придумал что-то сам. Да, ушастый?! Доигрался?! Я рассказал на допросе обо всем, что видел. И об иголке, и о женщине. Суинская коллегия! Теперь придурка наверняка удавят. Да и меня вместе с ним. Ты не для этого ли сюда шел, Сигей? Судя по твоей физиономии и по черепу в твоих руках, чего-то подобного от тебя и следует ждать.

– Нет, господин. Я не собирался вас убивать!

«Конечно, убивать приходится мне», – сказал колдун.

– А вы уверены, что на игле был сок сонного клевера, господин? – спросил я.

– Ты позабыл, что я разбираюсь в алхимии не хуже тебя, Сигей? Цвет, запах, да и то, как яд подействовал на герцогиню… Не сомневайся. Это был он. Дня три-четыре герцогиня пролежит в коме. А потом умрет. Без вариантов. Если, конечно, не изготовить жабий камень.

Жасмин-Северик подошел ко мне ближе.

Я стоял, вытянувшись по струнке, не смея пошевелиться.

– Я рад, что встретил тебя, Сигей. Твоя помощь мне сейчас не помешает. Ты и раньше был очень полезен. Твои картины… нет, ты ведь увлекался алхимией. Точно. Даже неплохую книгу, кажется, написал. Ее название сейчас не вспомню. Но Лиира ее хвалила. Суинская коллегия! Скажи, Сигей, в этом мире ты будешь служить мне так же верно, как и в прошлом?

– Конечно, господин.

– Сколько ты уже здесь?

– Меньше двух месяцев, господин.

– Да неужели? – сказал Северик. – Суинская коллегия! Так мы с тобой попали сюда почти одновременно! С разницей всего в десяток дней. Я оказался здесь. А ты, Сигей? Успел уже освоиться среди женщин? Выглядишь ты не очень хорошо. Это они так поработали над твоим лицом?

– Нет, господин, – сказал я.

– Не повезло тебе с внешностью.

Северик подошел ко мне вплотную. Я почувствовал его запах – пряный, с цветочным оттенком. Так пахла пудра, которой Жасмин когда-то натирал мое лицо.

– Или… Суинская коллегия! Иллюзия!

Северик поднял руку, собираясь потрогать мое лицо, но удержался.

– Магия? Суинская коллегия! Как? Ведь иллюзия же?! Глаза меня не обманывают?

– Да, господин, – сказал я. – Это не настоящее мое лицо.

– Ты… мужчина, Сигей? – спросил Северик. – Или ритуал дал сбой? Он поместил тебя в женское тело? Суинская коллегия! Такого не могло случиться!

– Никакого сбоя не произошло, господин. В этом мире я по-прежнему мужчина.

– Но… Тогда как?!

Северик провел рукой у моего лица.

– «Руна притяжения жизни», господин. Я нарисовал ее у себя на животе. Когда кто-нибудь поблизости умирает, руна наполняет мой резервуар маной.

– Руны смерти? Я слышал о них. Примитивное дикарское баловство. Я всегда считал, что разбираться с ними – пустая трата времени. Суинская коллегия! Ну, ладно. Даже если эта руна и добывает для тебя ману. Но соприкосновение мужского тела с магической энергией ведь неизбежно приводит к необратимым изменениям в этом теле. Мужчины от такого умирают! Аксиома этого мира, Сигей! Твой способ не может работать! Или тебе известна какая-то хитрость?

– Нет никакой хитрости, господин.

«А почему она нас не убила, колдун?»

«Потому что она – дикарское баловство! – сказал Ордош. – Я никогда не интересовался теорией. Мне было достаточно и того, что рунная магия работает. А твой архимаг за тысячу лет мог бы выделить десяток часов, чтобы разобраться в принципах ее работы».

– Покажи.

Я послушно стал рыться в своей одежде, пока не сумел оголить живот.

– Она работает, господин, – повторил я.

– Суинская коллегия! Неужели все так просто?

Северик вновь погладил волосы на своей голове.

– Ты сам ее нарисовал? – спросил он. – Сможешь изобразить на мне такую же?

– Да, господин.

«Колдун, – сказал я. – Нанеси на его кожу руну».

«Конечно, Сигей. Как скажешь, так и сделаю».

Руна на моем животе нагрелась.

Лицо, на которое я смотрел еще мгновенье назад, исчезло.

Я видел, как прах и одежда – все, что осталось от Жасмина-Северика – осели на пол.

В воздухе над этой кучкой парило серое облако.

«Ты что сделал, колдун?»

«То, о чем ты меня попросил, Сигей. Только другим способом. Мне показалось, что так надежней. Да и грязь разводить не хотел: его кровавые сопли мы уже видели. Не интересно».

– Я?! Попросил?!

Сквозняк шевелил кружева лежащей на полу рубашки, растаскивал по комнате прах.

«Ну, ты же сам просил бросить в него заклинание. Не думаю, что ты забыл о том, что оно убьет его. Ты очень быстро принял решение, Сигей! Не ожидал от тебя. И я с твоим решением полностью согласен. Тебе не нужен господин. И мне господин тоже ни к чему. От таких опасных личностей, как Северик, нужно избавляться сразу. Пока есть возможность. Пока они не вошли в силу».

«Избавляться?»

Кучка тряпья и серая пыль. Вот все, что осталось от человека, прожившего больше тысячи лет, полубога. Я смотрел на них, не веря своим глазам.

«Прижми руку к накопителю».

Я выполнил указание колдуна, почувствовал покалывание на ладони.

Краем глаза заметил в комнате движение. Повернул голову.

В центре комнаты, в метре над полом парил лопоухий гаденыш. Не шевелился. Глаза закрыты.

Покалывание сообщало о том, что колдун продолжает тянуть из накопителя магическую энергию.

«Что ты делаешь?»

«Избавляюсь от мусора».

Распахнулось окно. Створки ударились о стены. Звон разбитого стекла.

«Колдун!»

Силуэт гаденыша размазался в воздухе.

Я услышал глухой удар о стену, треск сломанной деревянной створки. По комнате разлетелись брызги крови.

Тело гаденыша крутанулось и исчезло за окном.

На стене у окна я увидел пятно, от которого к полу устремились тонкие темные потеки.

«Промахнулся, – сказал Ордош. – Слегка».

«Ты убил его?!»

«Грязно сработал. Теперь вряд ли поверят, что лопоухий совершил самоубийство. Хотя… если представить, что он взял хороший разбег и не вписался в оконный проем…».

«Ты сошел с ума, колдун?! Что ты творишь?!»

«То, что должен, дубина».

«А как же… его память? Ты хотел просмотреть ее».

«Уже не хочу. Твой… друг рассказал нам, каким ядом отравили герцогиню. За этим мы сюда и приходили. А приобщаться к тайнам жизни в мужских кварталах я не горю желанием. Да и тебе, думаю, эта тема не интересна. Проблема гаденыша в том, что он не родился глухим: вы с бывшим архимагом слишком о многом здесь разболтали. Приди в себя, Сигей! Сейчас не время раскисать! Нам нужно приготовить противоядие. И вылечить великую герцогиню».

***

– В алхимическую лабораторию, – сказал я. – Дорогу знаю.

Прошел мимо Астры. Не проверяя, последовала ли та за мной, побрел по коридору.

«Взбодрись, Сигей! Думай о предстоящем деле. Сейчас главное – противоядие», – сказал Ордош.

«Я о деле и думаю», – сказал я.

Соврал. Сейчас у меня в голове был лишь голос колдуна. А там, где обычно копошились мысли – звенящая тишина.