Текст книги "Студентка Пупсик (СИ)"
Автор книги: Андрей Федин
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
– Ладно, Пупсик. Как скажешь. Отправлю к ней девочек. Но… что ей помешает нас просто убить?
– Это было бы идеальным вариантом, – сказал я. – Кошки уже пытались угрожать мне. Помнишь? И твоя куратор тоже. Богиня этого не любит. И наказывает за такое. Как там, кстати, кошки поживают?
– Кошек больше нет, – сказала Гадюка. – Банды поделили между собой их территории. Нам тоже обломился неплохой кусок. Да уж. Какую клятву мы должны принести богине?
– Никакую, – сказал я. – Богиня любит тех, кто любит ее. А предательства не прощает. Помни об этом. За своими людьми присмотришь сама. Как только разберемся с твоими проблемами, у богини будет для тебя задание.
– Какое?
– Синюшка. Ты много о ней знаешь. И сможешь ее распознать.
– Но ты говорил, что она не вернется.
– Богиня считает, что демона могут попытаться призвать снова. И тогда люди станут болеть. Из-за этого начнутся беспорядки, паника. Ты и твои бойцы обязаны следить за ситуацией в городе. Что делать, когда появятся больные, ты знаешь. Объясните им, что богиня о них позаботится. Успокойте их. И разыщите меня. Надеюсь только, этого не случится, пока я учусь в Академии.
– Понятно, – сказала Гадюка. – Да уж, такое дело мне по душе. Да и девчонкам моим оно понравится. У некоторых умерли от синюшки родственники или знакомые в начале прошлой эпидемии. Вот только… наши дела? Если мы продолжим ими заниматься, богиня не будет против?
– Богиню любви не интересует, чем вы зарабатываете на жизнь. Повторю: она любит тех, кто любит ее. И не вмешивается в мирскую жизнь, если та ее не касается. И давай договоримся: то, о чем я тебе только что рассказал, останется нашим секретом.
– Я должна рассказать Астре.
– Хорошо. Я, ты и Астра. Больше никто не должен знать о том, что я говорю от имени богини. Я пока не готов действовать открыто.
– А крысы? Ты собираешься идти на встречу с ними. Они не узнают?
– Об этом не беспокойся, – сказал я. – А легенду о происхождении посланника богини для своих подруг придумай сама.
Глава 3
Ордош сказал, что встречал в книгах упоминание о посланцах богов. Я и сам что-то такое припоминаю: о них говорилось в мифах и легендах, которые в этом мире заменяют исторические факты.
Главное, нам не придется объяснять всем, кто такие посланники.
Мы с Ордошем посовещались, пока тряслись в коляске возвращаясь домой, и пришли к выводу, что Пупсик не может быть представителем богини. Не в этом случае. Слишком уж он… несолидный. Его внешность совершенно не подходит для предстоящей миссии: вряд ли розовые щеки юноши произведут впечатление на бандиток.
Решили, что на встрече с Крысой я должен выглядеть иначе, не Пупсиком. Нам придется придумать мне другую внешность. И наложить ее на нашего принца в виде иллюзии.
Обычную иллюзию колдун мог создать в считанные секунды, но такая для нашей цели не годилась. Нужна подвижная. Чтобы у постороннего зрителя не возникала мысль о возможном обмане. А для создания подобной иллюзии требуется время.
«Предлагаю познакомить этот мир со Злым Колдуном, – сказал Ордош. – Ничего более мерзкого и пугающего, чем моя прошлая внешность, на ум не приходит. Да и воссоздать ее мне будет не сложно: уж свое прежнее лицо помню прекрасно».
«Разве твоя внешность подходит для представителя богини любви?»
«А кого, по-твоему, направила бы богиня для устрашения непокорных? Голенького мальчика с крылышками?»
«Логично, – сказал я. – Тогда, почему бы и нет, колдун. Не мои же бывшие физиономии использовать. С ними только милостыню на паперти просить».
«Не льсти себе, Сигей. Они не годятся даже для этого».
Гадюка пообещала, что известит меня о дате и времени встречи с Крысой завтра. Постарается сделать это пораньше, как только узнает сама. Надеюсь, бандиты не станут откладывать «стрелку» – первый день учебы уже не за горами.
Елка привезла меня домой задолго до рассвета. Всю обратную дорогу она болтала без умолку. Я слушал ее вполуха, в положенных местах отпускал короткие реплики. Отметил, что тон девушки изменился: исчезли прежние нотки высокомерия. За все время поездки Елка ни разу не назвала меня «малышом».
Почти сразу, как вошел в свою комнату, я уселся рядом с зеркалом. Замер. Колдуну предстояла долгая и кропотливая работа. Выполнить ее следовало ночью, пока под крышей спали голуби.
«Чем больше точек на нашем лице мы соединим с иллюзией, тем натуральнее та будет выглядеть. Особенно это важно для кистей рук, губ и глаз…».
«Знаю, – сказал я. – Трактаты об иллюзиях я читал, а не пролистывал. Некоторые иллюзии я даже использовал – на кухне и в лаборатории. Северик загонял их по моей просьбе в жезлы – делал нечто похожее на кофейные палочки. Работай, колдун, не отвлекайся. Смотрю, здорово тебе досталось в прошлой жизни. Только на лбу у тебя шрамов было больше, чем получили за сто двадцать лет оба моих предыдущих тела».
«Такие следы оставляют приключения, Сигей. Те самые приключения, о которых ты мечтаешь».
Из зеркала на меня смотрел обтянутый серой кожей череп. Без носа, без ушей, без волос. Черные угли вместо глаз. Тонкие губы едва прикрывают… белоснежные зубы.
«Откуда такие роскошные зубы, колдун? – спросил я. – Как ты умудрился их сохранить?»
«Передних зубов я лишился еще до каторги. Палач султана хорошо обработал мое лицо – часть шрамов тоже его работа. Но есть без зубов трудно. Да и… не солидно это – беззубый злодей. Пришлось вырастить».
«А уши, нос?..»
«Зачем они мне, Сигей? – сказал Ордош. – С ними моя внешность лишилась бы большей части своего шарма. Да и… никогда не любил расходовать энергию понапрасну».
«Не думал, что нос и уши – ненужные части тела».
«Я привык обходиться без них. К тому же, уродство отпугивало женщин, избавляло меня от искушения нарушить клятву».
«Я уже понял, что прикосновение женских пальцев тебя пугает больше, чем раскаленное железо».
«Помолчи, дубина. Ты меня отвлекаешь».
***
За окном уже светало, когда колдун произнес:
«Хватит. Даже если мы угробим еще десяток голубей, значительно лучше не сделаем».
Мою кожу обдало холодком. Из зеркала на меня вновь смотрело лицо мальчишки.
«Закончил, – сказал Ордош. – Кисти рук и лицо. Теперь я могу вернуть маску в любой момент. Лишь бы нам позволял сделать это запас маны. Поспи. Разбужу тебя ближе к полудню».
«Какой, поспи, колдун?! – возмутился я. – У нас запланирована рыбалка! Не отвертишься! С тебя три заклинания бодрости».
***
Когда окончательно рассвело, я уже стоял на берегу реки.
Явился я сюда пешком, по едва заметной тропке, которую мне показала одна из жительниц окраины. В пути я убедился, что сапоги – нужная вещь. Вряд ли бы те туфли, в которых я работал официантом, выдержали такую дорогу.
Магия колдуна избавила меня от внимания кровососущих насекомых, позволив спокойно любоваться красотами природы.
Несколько часов я простоял на большом камне, о который разбивались гребни волн. Переминался с ноги на ногу, наблюдал за тем, как покачивается на воде поплавок из гусиного пера. Слушал заумные проповеди колдуна, боролся со сном, зевал.
Рыба мой крючок упорно игнорировала. А может, и нет ее здесь? Не зря же нигде на берегу я не видел местных рыбаков.
Несколько часов простоял в ожидании клева.
Утренняя прохлада исчезла. Начинало припекать солнце.
«Ну, и что тут интересного? – ворчал Ордош. – Рыбу нужно ловить сетью. Или глушить магией. А ради такой рыбалки не стоило никуда идти. Все это ты мог проделать дома. Бросил бы поплавок в ведро с водой, да любовался бы на него».
«Много ты понимаешь! Сети, магия – все это неспортивно. Никакого азарта».
«Будто сейчас у тебя азарта много. Зеваешь каждую минуту. Я уже кучу маны извел на то, чтобы не дать тебе уснуть. Ты по-прежнему уверен, что кого-то поймаешь? На хлебный мякиш?» – спросил Ордош.
«Разумеется. Я в детстве на такую наживку много рыбы ловил. Карасиков. Самое главное на рыбалке – терпение».
«Да, уж. Терпения тебе не занимать. А вот у меня оно заканчивается. Урчание нашего желудка мешает мне думать. Как долго еще ты намерен смотреть на воду?»
«Я собираюсь пожарить сегодня рыбные котлеты. Уже придумал для них интересную смесь приправ. Так что без рыбы я отсюда не уйду».
«Тебе нужна рыба? – сказал Ордош. – Так бы сразу и говорил!»
Я почувствовал, как колдун сотворил заклинание.
Рядом с моим поплавком всплыли кверху брюхом три здоровенные рыбины. Я даже рот приоткрыл от удивления. Они там плавали? Почему же за все утро я не увидел ни одной поклевки?!
Разрезая поверхность воды, рыбы стали приближаться к берегу.
«Осторожно с ними, – предупредил Ордош. – Они пока живы».
Я подцепил за жабры первую рыбину, когда та коснулась камня. Не без труда достал ее из воды, бросил на берег. Наклонился за следующей. Вторую я успел вытащить на камень, когда вода около третьей забурлила. Замелькали плавники. Плеск воды, брызги. Третья рыба, разорванная на части, исчезла под водой.
«Хватит тебе двух, или поймать еще?» – спросил колдун.
«И они там плавали все это время? Почему я их не поймал?»
«Загляни им в рот, дубина. Они хлеб не едят. Это же щурицы! Они ждали, когда смогут съесть тебя. Надеялись, что ты решишь искупаться. Рядом с твоим камнем их несколько десятков. Пара минут, и от тебя остались бы лишь обглоданные кости».
Память услужливо выдала мне информацию о щурицах – хищниках, заполонивших эту речушку. Питаются рыбой, водоплавающими птицами, животными. Городские жители считают их несъедобными, безвкусными, называют пищей для бедноты.
Несъедобная? Я посмотрел на лежащую у моих ног здоровенную рыбешку. Представил, какая гора котлет из нее получится.
Ничего. Они просто не умеют ее готовить!
***
Пространственный карман – замечательная вещь! Даже не представляю, как тащил бы сейчас в руках все наши вещи, да еще и две тяжеленные рыбины в придачу. А так я вошел на территорию Академии с одной лишь недоеденной булкой в руке: поддался на уговоры Ордоша, заглянул в пекарню, чтобы успокоить теплой сдобой свой раскричавшийся желудок.
У ворот Академии дежурили гвардейцы из отряда дворцовой стражи. Академия считается вотчиной великой герцогини и вторым после дворца самым охраняемым объектом в государстве. Где-то здесь, под землей, находится знаменитая Машина. Учебники намекали, что Машина спрятана в подвале главного корпуса Академии. Но Ордош имел иное мнение.
«Уж очень много таинственности во всем, что касается Машины и рун, – говорил колдун. – Сомневаюсь, что Волчицы оставили бы в свободном доступе хотя бы намек на то, где нужно искать главную ценность герцогства. Машина где-то здесь, несомненно. Но мне не верится, что она действительно спрятана в подвале главного корпуса».
Территория Академии утопала в зелени: деревья, аккуратно подстриженные кусты вдоль дорожек, ухоженные газоны. Неподалеку от центральных ворот я даже рассмотрел за деревьями фонтан с бассейном. А вот главное здание выглядело, на мой взгляд, слишком невзрачным, угрюмым.
«Оно больше похоже на тюрьму, чем на храм науки», – сказал я.
Запихнул в рот остатки булки, отряхнул руки.
«Зато над ним кружат голуби. Для нас это очень хорошо, Сигей. Вчера я не заметил на крыше общежития ни одной птицы. Надеюсь, они все же прилетят туда ночью».
«Вчера народу здесь бродило больше».
«Рано еще для прогулок, – сказал колдун. – Нормальные студенты в выходной раньше полудня не просыпаются. И уж тем более не ходят по утрам на рыбалку. Хотя, вон в той беседке уже притаилась парочка, да и там, на скамейке, кто-то сидит».
По вымощенной мелкой плиткой дорожке я дошел до своего корпуса общежития. Как объяснила мне комендантша, в каждом из четырех корпусов живет один поток студентов. То здание, где разместили меня, в этом году занимают первокурсники. Со слов комендантши, всех иностранцев поселили на первом этаже, второй этаж заняли «бюджетники», а на нашем – комнаты для таких, как я, – подданных герцогини, оплативших свое обучение.
В общежитии пахло сыростью.
«Странно, что я совсем не чувствую запаха пищи, – сказал я. – Неужели никто не готовил себе завтрак?»
«Зачем им это делать, дубина? – сказал Ордош. – В столовой тут кормят бесплатно. К тому же, сомневаюсь, что девочки с первого и третьего этажей вообще умеют готовить».
«Это хорошо. Значит, на кухне никто не будет путаться под ногами».
Усталости я не ощущал, несмотря на долгую утреннюю прогулку. Вот что значит молодое тело! Бодро взобрался на третий этаж, свернул в свое крыло.
Наша комната находилась в конце коридора, напротив кухни. Точно помню, что запирал ее вчера. Сейчас же дверь в нее приоткрыта.
«Даже здесь норовят забраться в наше жилье без спроса, – сказал я. – Может, стоит сразу поставить хороший замок?»
«Зачем? – сказал колдун. – Если кто-то захочет к нам проникнуть, его ни один замок не удержит. Ловушка – более надежное средство».
Я примерно представлял, какую картину сейчас застану: уже видел, что случается, когда срабатывает ловушка Ордоша. Но было любопытно, кого именно найдем спящим на полу комнаты. Ускорил шаг.
На полу своей комнаты я увидел… женщину (да кто бы сомневался!). Заклинание уложило ее на паркет в двух шагах от порога.
«Кошмар, – сказал я. – Ты уверен, что нами не манипулирует твоя знакомая богиня?»
«Не уверен, – ответил колдун. – Такое вполне в ее стиле».
Пусть я и не видел лица женщины, но знакомая золотистая коса не позволяла усомниться в том, что на полу лежит наша с Ордошем жена – Волчица Седьмая, графиня Свирская.
«И что эта девчонка у нас забыла?»
«Не представляю».
«Как думаешь, давно она тут? – спросил я. – Утром пришла или вчера вечером?»
«Утром, – сказал Ордош. – Иначе наши соседки ее бы обнаружили. Они сейчас в своих комнатах. Тоже спят».
«Почему она одна, без охраны? Что ей от нас нужно? Как-то странно. Слишком часто она путается у нас под ногами».
«Прекрати меня расспрашивать, – сказал колдун. – Давай лучше разбудим эту девицу. Сейчас юная Волчица проснется и сама нам обо всем расскажет».
***
Волчица пошевелилась. Приподняла голову.
– Привет, красавица, – сказал я. – Мама не дает денег на заколки, и ты решила заняться воровством?
– Что?
– Что украла, спрашиваю? Выворачивай карманы!
«Ты на нее слишком агрессивно реагируешь, – сказал колдун. – Постарайся быть более вежливым с девочкой. Все же это наша жена».
«Эта девочка может поднять меня одной рукой! – сказал я. – И бросить в фонтан».
«А ты злопамятный, Сигей».
«Ничего не могу с собой поделать».
– Что? – вновь спросила Волчица.
– Вставай, говорю! Зачем ты залезла в мою комнату?
– В твою комнату?
Я закатил глаза.
«Ты уверен, что ловушка не повредила ее мозг?»
«Попробовал бы сам отвечать на идиотские вопросы спросонья», – ответил Ордош.
– Здесь живу я. Как ты смогла открыть дверь?
– Взяла у комендантши ключ.
– Зачем? Тебя мама ко мне прислала?
– Мама? – спросила девушка. – Причем здесь мама? Я хотела взглянуть на комнату.
Волчица села, близоруко щуря глаза, посмотрела по сторонам. Похоже, начинала понимать, что происходит, где она находится и кто перед ней. Спросила:
– Я что, уснула?
– Да. Вломилась в мою комнату и уснула на полу. Странный поступок.
– Странный… Что ты тут делаешь? Это не твоя комната! В этой комнате буду жить я и дочь графини Нарынской. Скоро привезут мои вещи. Я пришла раньше, хотела уточнить, какой мебелью нужно дополнить обстановку.
«Мне нравится эта новость», – сказал колдун.
«Ну, еще бы! Ты об этой… с косой часто вспоминаешь. А уж я-то как счастлив!»
«Ты хотел приключения? Получай! Это, Сигей, называется: супружеская жизнь».
– Только этой новости мне не хватало для поднятия настроения, – сказал я. – Замечательно.
– Что, замечательно?
– Да то, что вместо дочки графини, в Академии буду учиться я. И буду вместе с тобой жить в комнате. Я теперь твой… соседка. Разве тебе не сообщили об этом?
– Ты шутишь? – сказала Волчица. – Я буду жить в комнате с мужчиной?
– Никаких шуток. Я заселился сюда еще вчера. Заметь, не по собственному желанию, а согласно списку комендантши. Получается, мы будем жить вместе. Кто, интересно, такое придумал? Выбирай себе кровать, не стесняйся. Любую. Только та, которая у окна – моя.
Волчица потерла пальцем переносицу, точно пытаясь поправить очки.
– Какая прелесть.
Глава 4
Комнату освещал яркий солнечный свет. На бледно-зеленых стенах шевелились тени деревьев. О стекло окна с нудным жужжанием билась муха.
Мне показалось, или руна на животе нагрелась?
Муха свалилась на подоконник. Не шевелилась.
«Раздражала», – сказал Ордош.
«Я тебя понимаю», – сказал я, не спуская глаз с собеседницы.
Наша супруга представилась, как Мая.
Я не стал спрашивать, почему она назвалась этим именем, а не полным. Это понятно.
«А что тут странного? – сказал Ордош, подтверждая мою догадку. – Если Волчицу Шестую все зовут Шестой, то почему бы имя «Седьмая» не сократить до Мая. Каждый раз величать ее Волчица Седьмая – язык сломаешь».
– Ты… действительно будешь учиться в Академии? – спросила Мая.
С пола она переместилась на кровать. Теребила косу, рассматривала меня без особого восторга. В ее взгляде я заметил те же недоверие и подозрительность, которыми отреагировала вчера на мое появление комендантша.
– Конечно, – сказал я. – Я же сообщил тебе об этом еще при нашей прошлой встрече.
– Думала, ты шутишь. Нет, правда? Ты не разыгрываешь меня? Разве мальчики могут учиться в Академии?
– Никаких шуток. Что тебя удивляет? Аттестационная комиссия признала меня годным к учебе. Ректор подписала приказ о моем зачислении. Теперь я студентка. Такая же, как ты.
– Но ты же… это… вам опасно находиться рядом с магией! Любой ее всплеск может вас убить! В Академии все сошли с ума?
– Мне не опасно. Я особенный: магии не боюсь. Я единственный в мире настоящий мужчина.
– Это как? – спросила Мая. – Что значит – настоящий?
– Еще узнаешь. Графиня Нарынская уступила мне место своей дочери в Академии. И оплатила первый год обучения. Ее старшая в следующем году будет поступать в какое-то военное заведение.
– Откуда ты знаешь?
– Сорока сама сказала.
– Сорока? Какая прелесть. Но у ее дочери же…
– Богиня Сионора вырастила девочке пальцы. Дочь Сороки больше не инвалид.
– Разве такое бывает?
Я пожал плечами.
– Случаются и более удивительные вещи. Можешь навестить ее и убедиться сама.
– Прелесть. Я обязательно уточню. Сегодня же. Но…
Мая приподняла брови.
– Ты хочешь сказать… я буду учиться здесь одна? Только я?
– Почему одна? – сказал я. – Вместе со мной и другими студентками.
В глазах девушки блеснули слезы.
– Получается, я одна такая… неудачница? – сказала она.
– Почему неудачница?
– Все девчонки пошли служить, и только я… здесь. В этой дурацкой Академии! Без подруг! Да еще и в одной комнате с мужчиной?!
Мая сняла шпагу и швырнула ее на другой конец кровати. Та обижено звякнула.
– Сочувствую, – сказал я. – Ну, а что тебе мешает идти служить?
Мая усмехнулась.
«Как же мне нравятся ее ямочки!» – сказал Ордош.
«Не сомневаюсь. Ты сможешь теперь часто на них любоваться».
– Мне?! Издеваешься?! Ты знаешь, кто я такая?!
– Волчица Седьмая. И что с того?
Мая сощурилась.
– Откуда тебе известно мое полное имя? – спросила она.
– Нашла тайну. Ты похожа на свою маму. Почти одно лицо. Даже голос тот же.
– А. Ну, да. Не подумала об этом.
Девушка снова коснулась пальцем переносицы.
– А еще на тех теток, которые нарисованы на банкнотах, – сказал я.
Мая усмехнулась.
– Тетки. Какая прелесть. Моя мама – почетный ректор Академии Алхимии и Магической Инженерии. Когда-то и я стану здешним почетным ректором. Традиция у нас в герцогстве такая. Понимаешь?
Мая придвинула к себе шпагу, погладила ее, словно любимую игрушку. Стряхнула с эфеса невидимую мне пылинку.
– Поэтому я и должна тут учиться. Как и все мои родственники: мама, бабушка… – все, кого ты видел на банкнотах. Первая прописала нам такую обязанность в законе. Гадина. А еще записала там, что ее потомки не могут быть военными.
– Почему?
– Нас нужно беречь! – сказала Мая, сопроводив слова пренебрежительным жестом. – Из-за этой ее… Машины.
Усмехнулась.
– Нам даже в дуэлях участвовать запрещено! Тому, кто вызовет кого-то из нашей семьи на поединок или ответит на наш вызов, светит смертная казнь! Представляешь?! Не смотри, что моя мама иногда носит форму. Думаю, она делает это в знак протеста. Уверена, она тоже когда-то мечтала участвовать в сражениях. Хотя… тебе этого не понять.
Девушка махнула рукой.
– Подруги уже по пять-десять боев провели! А я таскаю свою железку лишь потому, что так положено!
«Все-таки, она еще ребенок. Колдун, что ты в ней нашел? Чем она лучше своей матери?»
«Ей восемнадцать, – сказал Ордош. – По местным меркам – взрослая. Но… да, совсем наивная. И она наша жена, а не теща».
– Первая поступила мудро, – сказал я. – Если Волчицы погибнут в каком-нибудь сражении или на дуэли, кто запустит Машину?
Мая поморщилась.
– Конечно! Кто посмеет спорить с Первой?! Она же для вас всех чуть ли не божество! Странно, что у нее нет собственного храма, где вы могли бы в поклонах биться головой о пол.
Посмотрела на меня.
– Мужчина… разве ты можешь понять, как унизительно прятаться за спиной закона и не иметь права постоять за себя и свою честь со шпагой в руке?!
– Куда уж мне, – сказал я. – Зато у тебя есть армия, готовая защитить тебя и твою честь. Нет никакой необходимости делать это собственноручно. Слушай, Мая, ты голодная? Ты рыбу чистить умеешь?
«Ты сам-то как думаешь? – спросил у меня Ордош. – Она местная принцесса. Можешь ее представить с рыбьими кишками в руках?»
«Не встревай, колдун. Не с тобой разговариваю».
– Рыбу? Какую рыбу?
– Обыкновенную. С хвостом и жабрами.
– Не пробовала.
– Понятно. Конечно! Это же не шпагой махать! Ты не очень спешишь?
– Я?.. Нет. Я теперь четыре года спешить не буду.
– Тогда я угощу тебя котлетами.
***
Щурицу я вынес из уборной. Не доставать же ее из воздуха на глазах у Маи? Никак не отреагировал на удивление, что проявилось на лице Волчицы. Что странного в том, что я храню свежую рыбу в ванне? Разве не все так делают?
К тому моменту, когда Мая вошла на кухню, я успел расставить на столе посуду, склянки с алхимией, достал большую разделочную доску и нож. За последние дни мы с Ордошем довели до автоматизма процесс пользования пространственным карманом, извлекали и прятали вещи с ловкостью фокусника.
– Пупсик, это же щурица! – сказала Мая. – Откуда она у тебя?
– Поймал сегодня утром.
– Щурицу? Как?
– Очень просто. Опустил хвост в прорубь и ловил.
– Хвост?
– Хвост, хвост, – сказал я. – А не то, о чем ты подумала.
Мая уселась на подоконник. Отбросила на спину косу, скрестила на груди руки. Сощурила глаза.
– О чем это я, по-твоему, подумала?
– Кто ж тебя знает… Любишь рыбачить?
– Не пробовала никогда. Но ведь щурицы несъедобны! Мне учительница об этом на уроке говорила.
– Много она знает… – проворчал я. – Даже березовый пень можно вкусно приготовить. Главное, чтобы у повара руки росли, откуда положено.
Собственные действия казались мне медленными, неловкими. Тело принца еще не приобрело нужные навыки. Ничего, я это исправлю. У меня теперь есть кухня!
– Ловко у тебя получается. Тебя в приюте научили чистить рыбу? Мамины мужчины мне рассказывали, что их там обучали совсем иному.
– Я из деревни приехал. Из Носа. Слышала о такой? Нас там воспитывали по-другому. Говорили, что мужчина должен не только хорошенько… обслужить женщину, но и накормить ее после этого.
– После чего?
– После занятий со шпагой. Или с дубиной – это уже у кого что. А неплохое мясо у этой щурицы. Хорошо отделяется от костей. Чем эта рыба вам так не угодила?
– Говорят, она очень жесткая. И безвкусная.
– А какой ей еще быть? Чтобы появился нужный вкус, ее следует правильно обработать.
Из коридора донеслись тяжелые шаги. В кухню заглянула женская голова с взлохмаченными короткими волосами и большим мясистым носом.
– Ух ты, Волчица! – сказала обладательница примечательного носа. – Ух ты, рыбья башка! Что это вы тут делаете?
– Кто ты, прелестное создание? – спросил я.
– Ух ты, мужик.
В дверном проеме показалась широкоплечая девица. Почти с меня ростом.
– Это… правда мужик? – спросила она у Маи. – Не может быть! Очуметь! Откуда он здесь?
– Ты не представилась, красавица, – напомнил я.
– Как тебя зовут? – спросила у девицы Мая.
– Меня? Я – Чайка. Что это он делает? Это… он умеет пользоваться ножом! Ух ты! Твой, что ли? На бабу похож. А мне казалось, они совсем другие – это… толстые и разукрашенные.
– А ты… высокая, Чайка, – сказал я. – Придется доставать и вторую рыбу.
***
Мая перестала смеяться, смахнула с ресниц слезы.
«У нее хорошее чувство юмора», – сказал я.
«Надо же, хоть кто-то реагирует на твои шутки, – сказал Ордош. – Удивительно. А вот мне раньше казалось, что ты и юмор – вещи несовместимые».
– Хочу попросить у тебя прощения, Пупсик, – сказала Мая.
– За что?
Деревянным пинцетом я доставал из баночек и складывал в ступку реагенты.
– За фонтан, за порванные штаны. При наших прошлых встречах я была груба с тобой.
– Я не обидчивый.
«Вот это новость!» – сказал Ордош.
– Я… видела много мужчин, Пупсик. Правда. Не меньше десяти. Мама… приводила их к нам. Ты на них совсем не похож. И ты не такой, как мой муж. Тот – обычный глупый мужик. А ты ведешь себя почти как женщина. Я заметила это еще при нашей первой встрече – там, у фонтана. Для мужчины ты слишком… грубый, что ли. Совсем не боишься нас. Это необычно.
– Я особенный, даже в нашей деревне таких всего несколько… было, – сказал я. – Гранулы кошачьей пыли слишком крупные, придется дробить. А что, ты когда-то видела своего мужа?
«У принца нет воспоминаний о том, что они встречались», – сказал Ордош.
– Конечно. Ты же слышал о том, что я мужатая?
Я сдержал улыбку.
– Какая? Ты хотела сказать – замужняя?
– Замужняя, – произнесла Мая. – Какая прелесть. Странное слово. Его в твоей деревне придумали? Как можно быть за мужем? Зачем быть за ним? Чтобы смотреть на его зад и не видеть лицо? Какой-то смысл в этом есть. Но, все же, правильно говорить: мужатая. Запомни, Пупсик.
«Если следовать этой логике, то мы с тобой заженные», – сказал Ордош.
«Это ты заженный, – сказал я. – А я женатый. И никак иначе».
– Я слышал, что твой муж пропал, даже не доехав до тебя. Поговаривают, что его убили. Сочувствую.
Мая скривила лицо. Когда она морщила нос, очень напоминала свою маму.
– Было бы чему сочувствовать, – сказала она. – Счастье длилось недолго. Нашелся уже, стервец. Еще пару недель назад.
– Неужели?
– Ага. Полицейские нашли его. В лесу. А мог бы бродить по лесу дольше! Так нет... Живет теперь в своей башне. Таскайся к нему по этой лестнице. Законный супруг! Какая прелесть!
Я повернулся к Мае.
– А почему я об этом не слышал? Думал, такое событие весь город обсуждать будет.
– Первое время мы держали в тайне его появление. Сорока посоветовала маме не объявлять об этом. Все еще надеялась, что полиция узнает, кто пытался его убить. Тем, кто его нашел, велели помалкивать. Даже мне запретили рассказывать о нем подругам. Но неделю назад мама решила, что смысла скрывать появление моего муженька больше нет. О его возвращении, по-моему, даже в газете недавно писали. А может и не писали – я этим фактом не интересовалась.
– Как-то я пропустил это сообщение.
– А что в нем интересного? – сказала Мая. – Нашелся и нашелся…
Она усмехнулась.
– Он такой… придурок! Ну, мой муженек. Впрочем, как и все мужики. Мама заставляла меня проведывать его в башне ежедневно, представляешь?! Как вспомню его, так вздрогну. Эта свадьба… Теперь и обо мне будут говорить всякие гадости, как о маме. Между прочим, именно из-за него я решила перебраться в общежитие пораньше. Чтобы не видеть каждый день его разукрашенную рожу и эти его коровьи глазенки.
«Интересная новость, – сказал Ордош. – Неожиданная. Объясняет, почему нашей скромной персоной до сих пор не заинтересовались те, кто искал принца. А то мне казалось странным: мужик поселился в женской части города, и никто не связывает этот факт с исчезновением принца. Зато… у меня появились другие вопросы».
Я разминал содержимое ступки, пытаясь размолоть его в пыль. Орудовать пестиком моим рукам пока непривычно.
«Считаешь, имерцы подсунули Волчицам нашего двойника?»
«Кому нужен твой двойник, дубина? Кто в герцогстве знает принца в лицо? А если кто-то и видел его раньше, то в маске макияжа. Вспомни, как тебя разрисовывали. Под таким слоем краски ты бы сам себя в зеркале не узнал. Подсунули Мае какого-нибудь послушного идиота… Мне только непонятно: зачем? И кто затеял эту подмену? Сама Шеста, чтобы успокоить нашу матушку? Или Волчиц тоже кто-то ввел в заблуждение?»
«Для меня это совсем не важно. Но… если своего принца они нашли… пытаюсь понять: хорошо это для нас или плохо?»
«Ревнуешь?» – спросил колдун.
«Я? С какой стати? Нет. Какая может быть ревность? К кому? Разве что могу ревновать его к Мужской башне. Парень отдувается теперь за нас: сидит в заключении».
«Не уверен, что он от этого страдает. У него есть крыша над головой, бесплатное питание, одежда, косметика. Для местных мужчин, насколько я знаю, все это важно. Налог, наконец, ему не нужно платить…».
«Думаешь?»
«Уверен. А вот нам в следующем месяце предстоит его отрабатывать. Понимаю, что для тебя это не проблема. Но я бы не желал в таком участвовать. Нужно придумать, как увильнуть от этого позора».
«Как хорошо, что ты не сможешь отвернуться», – сказал я.
Отряхнул руки. Приправа для фарша готова.
– Почему ты улыбаешься, Пупсик? – спросила Мая. – Ты выглядишь таким… довольным.
– Давно ничего не готовил, не придумывал новые рецепты. Соскучился по этому занятию.
– Какая прелесть. Ты странный, Пупсик!
– Мне говорили об этом.
Мая вздохнула.
– Надеюсь, я привыкну к твоим странностям, – сказала она. – Очень на это надеюсь. Радует, что ты не такой противный, как другие мужчины. Терпеть их не могу. Но, раз уж нам предстоит жить вместе… ты не бойся. Пусть я и вспыльчивая, иногда бываю вредной, но постараюсь не обижать тебя, Пупсик. Правда! Я обещаю.
***
– Что так долго-то?! – сказала Чайка. – Я это… уже дважды подавилась слюной! Мая, можно я возьму хотя бы одну – попробовать? Узнаю, может, я зря их так хочу?
Чайка появилась на кухне уже в третий раз. Ее приближение я научился узнавать по тяжелым шаркающим шагам. Во второй и третий раз девушка приходила, привлеченная запахом котлет.
Помимо нее, на кухне успели отметиться и три другие жительницы нашего крыла. Но те вели себя скромно, к котлетам руки не тянули; сглатывали слюну, здоровались с Волчицей и исчезали.
– Пупсик сказал, что они еще не готовы, – сообщила Мая. Только ее строгий взгляд удерживал Чайку от разграбления миски с котлетами. На мои запреты Чайка не реагировала, сходу записав меня в движимое имущество Волчицы.