Текст книги "Хроники Смутных Времён"

Автор книги: Андрей Бондаренко

   Байка шестнадцатая.
   Вербуем Агента.

   Утро следующего дня – пасмурным выдалось – во всех смыслах. И дождик за окнами – моросил паскудно, да и настроение было – хуже не придумаешь. Вяло, без всякого удовольствия – пивка попили, Митю с семьёй проводили, да и сели кумекать – информацию полученную переваривать.

   – Здесь главное, – Моисеич говорит, – Не суетится, и в панику – не впадать. Надо дальше информацию собирать – скрупулезно. И второго "языка" взять – не штука, но, учитывая серьёзность ситуации, здесь уже – Агент полноценный, засланный во вражеские тылы, требуется.

   А кандидат в Агенты – тут же и обнаружился. Где-то, ещё за неделю до этого с Митей разговора – в Клагенфурт Генеральный директор московского Представительства "Виктории" пожаловал.

   Звали его – Виталий Степанович, а фамилия – очень уж громкая и известная, сидел его дедушка в ЦК КПСС – долгие годы. Поэтому – спокойствия всеобщего для – обозначим его просто – Виталий Цэковский, не против?

   И судя по всему – дела у Виталия – из рук вон плохо шли: орал на него Аматов постоянно, да и с деньгами, похоже, всё у мужика этого – безрадостно было.

   Помимо прочего, Митька нам рассказал – играл Виталий свет Степанович в преферанс – со страстью нешуточной.

   А это уже – простор для комбинаций разных, коварных.

   В нашей деревушке один пивной бар, хитрый – располагался. За некие заслуги получил его хозяин у Местных Властей – Лицензию, в соответствии с которой – всем посетителям того бара разрешалось – в карты друг с другом играть.

   Удобное это мероприятие – и пивко, не торопясь, пьёшь, и с соседями-приятелями – в картишки дуешься, причём, и на деньги – не возбраняется, все легально.

   Вот в этот кабачок мы Виталия и залучили, намекнув предварительно, что пиво – за наш счёт сугубо.

   Дальше – попросили Степаныча: "Мол, научи ты нас – в "префф" грамотно играть, а то мы так на студенческом уровне – и зависли".

   Виталий на встречу нам пошёл, учить премудростям всяким, под пивко халявное, начал.

   Сидим себе – лохами чилийскими претворяемся, глазами хлопаем – восхищённо Мастеру внимая.

   Первые два вечера – вовсе без денег играли, потом ставки ввели копеечные, стал Виталий у нас выигрывать понемногу, повеселел. Бдительность то – от жадности – и потерял.

   Пошёл у Мосеича на поводу, согласился один раз по крупному сыграть – тридцать долларов – за вист. А одного раза – и достаточно, к концу вечера летел Виталий – на тридцать тысяч баксов.

   – Извините, мужики, – пот со лба вытирая, шепчет, – Но нет у меня денег таких, вообще – никаких – нет. Аматов Представительству уже на четыре месяца – зарплату задерживает.

   – Да не волнуйся ты, Виталий Степанович, – ласково так Абрам говорит, – Что мы – звери какие, ненасытные? Подождём, конечно – не вопрос! А ты, родимый, расписочку то – напиши, порядка ради. Вот тебе – ручка, вот – бумага.

   – А, вообще, – я тоже в разговор вступаю, – Можно и без денег всё уладить: расскажешь про Александра Фёдоровича – подробно, с визами нам поможешь, в спектакле одном – поучаствуешь, обратно расписку – и получишь.

   Рассказал Виталий Степанович про Аматова – что знал, практически – Митины слова повторяя:

   – Плохо у него с психикой, совсем. Адреналину, что ли, в крови не хватает. Так и тянет – на приключения всякие. Нормально сделка важная проходит, тихо, спокойно – плохо это. Надо – что бы всё через задницу шло, через тернии всяческие. Тогда он – бодр и весел. И с кредиторами – тоже всё из-за этого. Нравится ему – сам процесс противостояния, угрозы, ругань, скандалы. И, чем серьёзней ситуация – тем он изощрённей сражается. Запомните, мужики, Аматов – боец серьёзный, хоть и сумасшедший полностью. Не такие как вы – зубы обламывали. И юристов он себе подобрал – подстать: не интересует их правда, интересует лишь игра юридическая, возможность свой уровень интеллектуальный продемонстрировать. Вот на них – он денег не жалеет.

   Безрадостная картинка нарисовалась, совсем – печальная. Ждать нам денежек наших – до морковкиного заговенья, если – не дольше.

   – Ладно, – говорю, спасибо тебе Виталий – за слова твои правдивые. А вот бумаги – запрос от фирмы "Victoria" на продление нам виз. Отвези в Москву, пусть продлят. Только прошу – по-тихому, и – оперативно.

   Смотрит господин Цэковский на те бумаги непонимающе, спрашивает недоумённо:

   – Это что же, Аматова совесть заела? Решил вам добровольно – визы продлить? Быть такого – не может никогда!

   – Конечно – не может, – Моисеич смеётся, – Это мы просто решили с Александром Фёдоровичем – его же собственным оружием бороться. Помнишь – с бразильской Компанией историю? Вот и мы – кое-чего – на ус намотали. Уже давно печать "Виктории" изготовили – в той самой мастерской.

   – А в спектакле, каком я поучаствовать должен? – Виталий интересуется.

   – А это – уже потом, после того, как с визами вопрос утрясётся, – отвечаю, – Позвонишь Аматову с любого левого телефона. Скажешь, что из Питера – бандюганы, вида зверского, подъехали. Взяли тебя в заложники, паяльник – в интимное место – пихают, и просят вежливо – наши с Абрамом деньги – вернуть незамедлительно. Покричи чуток – и бросай трубку. Посмотрим – на реакцию Александра Фёдоровича. Пощупаем – а как у него с нервами? А ты – отсидишся где-нибудь пару дней. А потом – появляешься, и плетёшь всякую чушь – как сбежать от бандитов беспощадных удалось. А прокатит спектакль – порвём мы твою расписку – на клочки мелкие. Согласен – с диспозицией?

   А куда Виталию Степановичу деваться? Согласился – конечно.

   Через две недели – с оказией паспорта с новыми визами привезли. Уже – легче. А ещё через недельку – и Полиция в гости пожаловала, настучал таки Александр Фёдорович – не сдержался, родимый. Полицейские долго наши документы изучала, переговариваясь между собой – определённо удивлённо. Потом извинились – и отбыли по делам.

   А тут и Аматов подъезжает на "Бентли" своём.

   – Что случилось? – Кричит, – Случайно узнал, что к вам Полиция приезжала. Неприятности, какие? Чем помочь могу?

   – Да нет, – отвечаю, – С Полицией – разобрались. Документы – в полном порядке. Продемонстрировали ребятам – новые визы трёхмесячные – они и укатили восвояси.

   – А как вы – визы продлить умудрились? – Александр Фёдорович явно сбит с толку.

   – Да по своим каналам, – Моисеич притворно зевает, – Кстати, по поводу неприятностей: грядут они, причём – нешуточные совсем. Пройдём те в дом – разговор есть.

   Проходим на кухню, варим свежий кофеёк.

   – Извините, Александр Фёдорович, – перехожу в атаку, – Только – обманули мы Вас немного. Деньги то те – не совсем – наши были. Общаковые они. Теперь вот – Сообщество обратно их получить желает, так как неэффективно они работают – прибыли не приносят вовсе. Придётся – вернуть, люди там – серьёзные, шуток – не понимают совсем.

   Забегал Аматов по кухне возбуждённо – туда сюда.

   – Не смейте меня шантажировать! – Орёт, – Я вам не мальчишка, какой! Все деньги – отдам! Прямо сейчас в Вену поеду – и отдам! Аматов – порядочный человек! Это вам – кто угодно подтвердит!

   Сел в "Бентли" и укатил.

   – Ну-ну, – Моисеич под нос себе бормочет, – То ли ещё будет!

   Отзвонились в Москву, Виталию Цековскому, отмашку на проведения спектакля дали. И часа не прошло – опять Александр Фёдорович появляется, злой и всклочённый.

   – Что же это делается? – Картинно у небес вопрошает, – Куда катится мир? Из-за поганых денег – человека в заложники брать? Представляете, ваши питерские дружки приехали в Москву – и выкрали Виталика Цэковского! Он мне звонил только что, его там – пытают! Паяльник запихивают – во все места! Плачет он – просит в полицию не обращаться, боится, что убьют его. Сделайте что-нибудь, позвоните – куда надо! Спасите – Витальку!

   Похоже, Виталий Степанович – увлёкся нешуточно, как бы – не переиграл.

   – Что тут можно сделать, – головой качаю, – Один только выход – отдать те деньги, да и позабыть об этом недоразумении.

   Аматов только зубами от злости заскрежетал, руками за голову схватился – да прочь выбежал.

   А ведь обыграл он нас – как детишек возраста подросткового. Нужен ему этот Цэковский – как собаке пятая нога. Он сразу же, после Виталькиного звонка – милицию московскую в курс дела ввёл. Убьют Виталия Степановича – не убьют, ему это – до фонаря вовсе.

   А Виталик, тоже – гусь хороший. Ничего другого не придумал – на своей собственной дачи обосновался, в компании с парочкой девиц определённых.

   А тут машины с мигалками прибывают, люди в чёрных масках с автоматами наперевес – на штурм идут.

   Кино и немцы – натурально так получилось.

   – А где бандиты? – Милицейский Начальник – после штурма успешного – вопрошает.

   И что Виталию на это – отвечать?

   – А они торопились куда-то, – вяло мямлит, – Очень спешили, обещались в следующий раз зайти.

   Вот же Клоун ленивый! Такой план – запороть! А всё лень русская природная – сколько из-за неё гадостей на свете происходит – и не приставить даже!

   И этот раунд – остался за Противником.

 
   Вежливость Королей – Легенды.
   Вежливость Крутых Мэнов – в – Натуре -
   Совершенно разные, иные – конфетки,
   В своей, сермяжной – процедуре.
   Не верьте, Уродам – в «Бентли» упакованным,
   Не верьте их жёнам – бывшим проводницам.
   Их Внутренний Мир, Кем-то нарисованный -
   Проступает – на их самодовольных лицах.
   А пацанам нормальным – мелочи – по фиг,
   Мы не ловим – гнилые моменты.
   Понты и богема: они – чётко вровень.
   Ловите, жлобы, – сантименты!
   И мы пройдём – иными Дорогами,
   Плача и смеясь – над собою.
   Жаль – Маяковский – помер.
   Мы бы его – с собою!
   А Вы – живите – как можете,
   Наслаждайтесь, но будьте – бдительны:
   Дал бы я Вам, на прощанье – в рожу,
   Да не дремлют – Ваши телохранители.
 

Байка семнадцатая.
   Словенские этюды.

   Не прошла эта история – с псевдо-похищением Виталия Степановича – незамеченной.

   Уже на следующий день звонок из Москвы раздался. Звонящий – Председатель Правления одного из крупнейших российских банков – того времени, после обязательных вежливых фраз, – сразу же перешёл к делу:

   – Господа, я представляю интересы Комитета Кредиторов господина Аматова. Вернее – я являюсь Председателем этого Комитета. Вы – уже в курсе? Неплохо, право! Да, мы уже тоже – в курсе всего произошедшего с Вами, Виталий Степанович нам всё любезно рассказал. Да что Вы – ни каких мер воздействия. У нас в Москве – свои методы и менталитеты. Вообще, хочу сказать – молодцы: и с визами – блестяще отработали, и спектакль – неплохой разыграли. Мелочей, конечно, не учли. Но, понимаю всё – горячка юношеская, нервы. Бывает. Предлагаю – через три дня, в ближайшие выходные, – встретиться на нейтральной территории. Любляна, столица Словении – Вам подойдёт? То, что у Вас нет словенских виз – я в курсе. Но, судя по всему, для Вас это – вовсе не преграда? Решите – вопрос? Тогда – жду: отель "такой-то", в два часа дня – у входа, на всякий случай – номер моей мобилы – "такой-то".

   Вопросов то и нет – если надо ехать – поедем. Позвонили Мите, он уже давно приглашал – на свою Родину посмотреть вблизи.

   Вечером пятницы взяли в Агентстве уважаемом микроавтобус в аренду, маршрут движения, количество взрослых и детей – обозначили честно, туристический ваучер общий – один на всех – получили.

   Ранним утром субботы – загрузились, в Словению тронулись.

   – Фигня – всё, – Митька говорит, – Легко погранцов проедем. Мы же: из Австрии – в Словению следуем, а не – наооборот. Австриякам по барабану – мы же из Евросоюза – уезжаем! И словенам также – мы же въезжаем со стороны Евросоюза: в Словении любому туристу рады – валюту везёт! Политика – плюс – психология нехитрая. А номера то у нас – фирме солидной принадлежащие. Обратно поедем – тоже – свои козыри имеются.

   Так всё и получилось – никто на пограничных постах нас и не останавливал вовсе.

   Границу пересекли, с километр проехали – Митя микроавтобус останавливает.

   – Вот, – говорит, – Полюбуйтесь, на главное препятствие – по поводу вступления Словении в Евросоюз.

   Выходим из автомобиля – пункт "такс фри". Заходим внутрь – цены ниже австрийских – раза в два с половиной, а то – и в три. На виски, вина всякие, на сигареты.

   В Австрии пачка "Мальборро" – три доллара с копейками стоит, а здесь – один бакс ровно. И при этом граница – практически, открыта.

   – Как же такое – быть может? – Моисеич – коммерсант хренов, интересуется, – Это же бизнес какой – по доллару партию "Мальборро" купил, сорок километров отъехал – по два – в лёт – продал! А, Мить?

   – Не получиться вовсе, – Митька башкой крутит, – Австрияки, они же все – бюргеры добропорядочные, запуганные. Не будут они ничего незаконного покупать – даже за пятьдесят центов. А вот настучат – куда надо – сразу же! Европа-с....

   Оглянулся я назад, вперёд – поглядел: с австрийской стороны – темно, только огоньки одиночные местами, а там, где Словения – зарево огней нешуточное.

   Митька мои манипуляции эти просёк, и давай объяснять:

   – Это и есть – разница между капитализмом и социализмом, хотя – и бывшим. В Австрии: все – всё и повсеместно экономят, а у нас в Словении: только своё частное – экономить научились, до общественного – ещё не добрались, не доросли.

   Дальше покатили. Проезжаем, какой то городок – родным чем-то повеяло.

   В Австрии то – всё ненатуральное какое-то – всё чинное и аккуратное, облезлых фасадов там – и не увидишь никогда. А здесь – как в России родной – домики облезшие, мусор кругом – красота! И вообще – ассоциации с южными российскими городками напрашиваются: у нас на улочках – армяне и прочие кавказцы кучкуются, а здесь – примерно такие же помятые – албанцы. Невелика разница, если – с философской точки зрения.

   До встречи назначенной – далеко ещё. Решили, чтобы время – с пользой убить – знаменитые словенские пещеры осмотреть. Приехали, купили билеты. Дожидаясь времени, в билетах обозначенного, в кафешку ближайшую заскочили.

   Попробовали грудки-крылья куриц словенских, мужчины – и по пивку местному себе заказали.

   Глотнул я того пива – тут то меня ностальгия и достала.

   Пиво – с горчинкой было, практически – "Жигулёвское", такого в Австрии и не делают. Вот попиваю я это пиво, и ясно так понимаю – домой хочу! Ну, её, эту Европу – надоела! Хочу назад – в Питер, и всё тут! Судя по глазам Моисеича – и он что-то похожее подумал.

   Лирика – лирикой, но и время подошло – под землю лезть.

   Сели в специальные вагончики, тронулись, и потом минут двадцать опускались – во тьму кромешную. Сталактиты разные, сталагмиты – мать их.

   Выходим из вагончиков на смотровую площадку – тут-то сюрприз неприятный и проявился – во всей красе.

   Выяснилось, что у моей жены сумочка пропала – забыла, наверное, в том кафе, растяпа.

   А в сумочке – все наши паспорта находились!

   Вот же сюрреализм извращённый – оказаться в сердце Европы, глубоко под землёй – без единого документа! И, что дальше делать прикажите? Остаётся только одно – ехать в Любляну, где Консульство российское находится, да в ноги какому-нибудь Большому Начальнику – бросаться: "Выручайте, Добрый Дяденька"!

   Поднялись на поверхность, зашли, на всякий случай в ту забегаловку – вдруг, найдётся пропажа? А бармен многозначительно так – на дальний столик кивает, а за столиком мужичёк сидит – важный весь из себя такой, значительный.

   Подошли к нему вдвоём с Моисеичем, подвох паскудный предчувствуя.

   Мужичек, как и следовало ожидать, – банкиром тем самым оказался, к которому на встречу и ехали.

   Представился, поздоровался, и сумочку с документами возвращая, сказал:

   – Извините покорно – за этот трюк с сумкой. Это – просто демонстрация наших возможностей нешуточных, и намерений – серьёзных. Вы её в кафе и не забывали, вовсе. Мой человек её у Вашей дамы – в пещере уже увёл.

   И смотрит – выжидательно, хитро щурясь.

   – Хорошо, – говорю, – Мы поняли – про Ваши возможности. Спасибо – что предупредили.

   А нам – что делать дальше? Может – чего дельного посоветуете?

   – А, запросто! – Банкир отвечает, – Во-первых, не предпринимайте никаких попыток э-э-э, физического воздействия на уважаемого Александра Фёдоровича. Ругайтесь, угрожайте, спектакли всякие разыгрывайте – это не возбраняется. Но до конкретных мероприятий – не следует дело доводить! И не только потому, что Комитет Кредиторов – против, гораздо важнее, что и ФСБ – того же мнения придерживается. Что – удивлены? Да, господин Аматов постукивает в Органы российские – на всех своих торговых партнёров. Что там – "постукивает", стучит – что тот дятел – по берёзе пустотелой! А Органы в ответ – оберегают Александра Фёдоровича, пылинки с него сдувает. Не замечали, что у некоторых телохранителей Аматовских – морды рязанские? Вот – то то же!

   – А что – "во-вторых"? – Абрам встревает.

   – А во-вторых, советую Вам – посудится с Аматовым. Как это ни странно – никто из обманутых – на него в Суд Австрийский ещё не подавал.

   – Спасибо за совет, – вздыхаю тяжело, – Но, скорей всего, ничего не получится. Судебные разборки – они денег стоят. А мы поиздержались, все деньги оставшиеся – крохи, если по честному. Так что – извиняйте.

   После непродолжительного раздумья, банкир протягивает мне скромную визитную карточку:

   – Вот Вам – координаты одного хорошего адвоката, вернее – адвокатши. Баронесса Маргарет фон Кониц – одна из лучших в Австрии. Она согласится Вам помочь, может – и бесплатно. Зуб у неё на Аматова. Как-то она что-то нелицеприятное о его ресторане "Москва" публично высказала – "мол, кухня – плохая, порции – крохотные, цены – запредельные". Обиделся Александр Фёдорович, и, давай про баронессу слухи разные, обидные очень, распространять. То, что слухи эти от Аматова исходят, фрау Маргарет знает, но доказать – ничего не может. Так что – идите к ней, поговорите, расскажите свою историю, на меня можете сослаться. Ну, братцы, удач Вам! А мне уже пора. Всех благ!

   Пожал нам руки, и ушёл, вежливо шляпой на прощание помахав.

   Вот и всё, встреча состоялась – можно и обратно ехать. Решили всё же прокатить по Словении, посмотреть – чего интересного.

   Приезжаем в Любляну – симпатичный городок, чем-то на Санкт-Петербург похож: на улицах памятники многочисленные стоят, позеленевшие от времени, вокруг памятников – стаи голубиные летают, гадя нещадно. Красота!

   Опять – ностальгия припёрлась, домой захотелось ужасно. Бывает же – такое.

   После Любляны решили к морю Средиземному съездить.

   Едем по дороге, по качеству – русские просёлки напоминающей, за стеклом автомобильным – ёлки, сосны, берёзы. На пару минут отвлёкся, кофе из термоса наливая, взглянул снова – а там уже пальмы и баобабы разные. Чудеса – да и только!

   Славная, всё же, страна – Словения. Но Россия – лучше!

   Ностальгия – это пиво с горчинкой -

   Практически – "Жигулёвское",

   Выпитое – по случаю – в среднестатистической европейской кафешке.

   Как же на Родину – хочется!

   Отпустите, дяденьки – парнишку!!!

   Байка восемнадцатая.
   Обо всём – понемногу.

   В понедельник явились к Аматову и объявили, что намерены с ним судиться – официальным порядком.

   Пожал Александр Фёдорович плечами.

   – Первый раз это со мной такое, – говорит раздумчиво, – Впрочем, всё когда-то – в первый раз случается. Удачи, вам, ребятки! Интересно даже, право. Я предлагаю – выпить – за будущую развлекуху! – И на охранников своих косится, подмаргивает им – чтобы были настороже.

   Наглец, конечно, абсолютный. Но, грубить не стали – выпили с ним для порядка, вещи свои из офиса забрали, ключи от "Ауди" благородно отдали, с Андрейкой, Митей и Анжеликой попрощались, да и откланялись.

   После обеда – к госпоже адвокатше отправились. Офис у неё – упасть и не встать: шикарно всё, ковры персидские кругом, антиквариат нешуточный – повсеместно.

   Да и сама дамочка не из простых – баронесса, как никак.

   Самой-то – за шестьдесят уже, а туда же: макияж яркий, юбочка короткая – название одно.

   Посидели, кофейку попили, госпоже Маргарет историю нашу – через переводчика – рассказали, бумаги и расписки, в наличие имеющиеся, на ознакомление предоставили.

   Баронесса – через переводчика же – нам и говорит:

   – Господа! – Вы по адресу обратились. Господин Аматов – мой личный враг. Что касаемо денег – я думаю, что мои услуги будут оплачены Австрийским Государством. Подготовим соответствующие документы, что Вы – малоимущие, оформим всё – как полагается. А по существу дела – я вам через три дня отвечу, необходимо материалы Ваши изучить, во все нюансы вникнуть.

   Три дня без дела сидеть – скучно совсем. Ноябрь месяц был уже на дворе: купаться уже холодно, грибы – отошли практически, и снег еще не выпал – на лыжах горных даже не покататься.

   От ничего делать – вечером к доктору Мюллеру в гости сходили.

   Доктор нас радушно принял, молодым вином с собственных виноградников угостил.

   Славное такое вино, лёгкое и терпкое – "Штурм" называется.

   Моисеич с доктором, как всегда, о свои делах врачебных трепаться начали. Рассказал Абрам о своей попытке неудачной – заниматься в России частной врачебной практикой.

   – А сколько лет, Вам тогда было, уважаемый? – старик интересуется.

   – Да лет тридцать с небольшим, – Моисеич отвечает.

   – Ну, рассмешили даже, – улыбается Мюллер, – В такие годы – какая частная врачебная практика быть может? У нас, в Австрии, как принято: лет до пятидесяти пяти врач в государственных учреждениях трудится, и только в этом возрасте – практику частную открывает, не раньше.

   – Почему это – не раньше? – Спрашиваю, – Законы такие?

   Доктор плечами пожимает:

   – Про Законы – не знаю, я ведь – психиатр, а не юрист. Просто менталитет у местных бюргеров такой: не может молодой человек – быть хорошим врачом, никак – не может. Да и в пятьдесят пять лет врач ещё "совсем молодым" считается, с опытом недостаточным.

   Вот лет семьдесят – самый сок для врача частного. И пойдёт к нему народ богатенький, если, конечно, в правильном районе офис открыть, да и оснастить его – в соответствии с общепринятыми стереотипами. А "молодой" врач – он только бесплатным может быть, государственным, и никак иначе! Вот такие в Европе – порядки.

   Что тут скажешь? В каждой избушке – свои погремушки.

   Но, пришлось ещё и об особенностях образования австрийского – лекцию выслушать.

   Часам к девяти вечера Мари пришла, невестка доктора. Она учительницей математики работала, в той школе, где наши с Моисеичем дочки учились.

   Поинтересовались у Мари – "Как, мол, там девочки наши, нет ли проблем каких, хорошо ли учатся"?

   Помешала Мари задумчиво чайной ложечкой серебренной – в кофейной фарфоровой чашечке, и говорит негромко:

   – Ваши дочери – лучшие в своих классах, хотя по-немецки и говорят пока ещё плохо совсем. Больше скажу – каждую из них можно в класс четвёртый, а то и в пятый – переводить. Вот только хорошо это, или плохо – затрудняюсь однозначно ответить. В Австрии, да во многих других странах европейских, существует своя строгая концепция начального образования: до пятого класса дети, в основном, рисуют, танцуют и поют, да ещё – физкультурой оздоровительной занимаются, в церковь ходят. И оценок им вовсе не ставят – чтобы психику молодую не травмировать. Буквы печатные изучать начинают – в конце первого класса, читать – в конце второго. А, ваши девочки – развиты не по годам, даже таблицу умножения – на зубок знают. Что с ними делать – ума не приложу? Скучно им в нашей школе очень!

   Ну вот, здрасте-приехали, ещё один повод задуматься – о возвращении на Родину.

   В конце вечера – зашёл разговор о литературе. Оказалось, что доктор – немного сочинительством балуется, мемуары о жизни своей многотрудной пишет, даже за свой счёт книжку выпустил – о житье-бытье в лагерях для военнопленных, в Коми ССР.

   – Я тоже, – говорю, – В студенческие годы этим делом баловался. Даже в Австрию с собой тетрадку – со своими рассказами некоторыми – прихватил.

   Заинтересовался доктор, договорились с ним следующим вечером встретиться, обсудить творческие потуги друг друга.

   В этот раз я к доктору один пошёл, Моисеич в фирму одну австрийскую отправился – на предмет предложения своих коммерческих талантов.

   Сели мы с господином Мюллером возле жаркого камина, устроились поуютней: на специальном столике – кувшин со "Штурмом", бокалы высокие, тарелочки с орешками разными, закурили по сигаре. Сидим – читаем опусы друг друга. Тишина и покой.

   И вдруг, как-то напрягся доктор, вскочил с кресла, и, дрожащим голосом вопрошает:

   – Что это? Откуда? – И пальцем – в мою тетрадку тычет.

   – Да что, собственно? – вежливо уточняю.

   – Вот – "Легенда о Жёлтой Розе", вот ещё – "Сан-Анхелино", и – "Анхелина Томпсон"? Откуда Вы про всё это узнали? Кто – Вам рассказал?

   И, дрожит при этом уважаемый герр Мюллер крупной дрожью, лицо – красными пятнами пошло, на лбу – капельки пота выступили. Того гляди – удар хватит.

   Соблюдая спокойствие, объясняю, что никто мне ничего не рассказывал, что сей опус, и персонажи его – я сам придумал.

   Не верит мне доктор.

   – Не может этого быть! – Шипит по-змеиному, – Там же все детали совпадают, имена, названия! Как Вы – могли всё это придумать?

   – Герр Мюллер, – пытаюсь я успокоить старика, – Вы же – психиатр. Вам лучше знать – как человек что-то "придумывает". Ну, может – приснилось мне всё это, может – привиделось, не помню уже. Поверьте – на слово!

   – Привиделось! Приснилось! – забегал доктор по каминному залу туда-сюда.

   Минут десять мельчишил. Потом устал, видимо, опять в кресло опустился, отдышался, бокал "Штурма" выпил, да поведал историю одну:

   – Извините меня за такое недопустимое поведение! Но на то – есть уважительные причины. Три с половиной года назад мой сын Генрих, муж известной Вам Мари, отправился в Центральную Америку – искать могилу Святой Анхелины Томпсон.

   У него был с собой старинный пергамент с текстом этой Легенды, и подробная карта со словесным описанием маршрута. Согласно карте – около могилы этой Святой были зарыты некие раритеты. Что за раритеты – не знаю, Генрих всего мне не рассказывал.

   От него пришло всего одно письмо, в нём говорилось, что он нашёл этот пресловутый Сан-Анхелино, что местные жители прекрасно знают "Легенду о Жёлтой Розе", что план поисков уже составлен. На этом всё – вестей от Генриха больше не было. Поиски – и официальные, и частные – ни к чему не привели. Мари, в сопровождении двух частных сыщиков выезжала на место, но также – безрезультатно. Так что, Вы должны понять степень моего волнения, и – простить.

   Выслушав мои заверения о полном понимании, старик продолжал:

   – Извините меня, дорогой Андрес, но сейчас мне необходимо побыть одному, подумать – обо всё произошедшем. Извините – ещё раз!

   Вышел я на улицу – да, как-то всё с этой Австрией странно – сюрпризы и загадки – на каждом шагу.

   Ещё через два дня первое Судебное Заседание состоялось. И через двадцать минут завершилось, причём – достаточно неожиданно. Сперва наша баронесса выступила – суть претензий обрисовала, документы и расписки – Суду предъявила.

   А потом встал адвокат Аматова, мужичёк вида самого склочного, и заявил:

   – Мой подзащитный уже много лет страдает потерей памяти. Вот – все необходимые справки, – и Судье пухлую папку протягивает, – Уважаемый Александр Фёдорович помнит этих господ – но смутно. А бумаги, на Заседании фигурирующие – вовсе не помнит. Поэтому, от имени своего клиента, прошу Высокий Суд провести тщательную экспертизу этих документов – на предмет их подлинности. Особенно – это касается подписей моего доверителя. Вполне возможно, – испепеляющий взгляд в нашу сторону, – Некие коварные личности, пользуясь болезнью уважаемого Александра Фёдоровича, пытаются совершить акт мошенничества!

   Суд и назначил – провести тщательную экспертизу, отведя на это – десять дней.

   Решили это время попросту не терять, а поработать в австрийской коммерческой фирме, в которой Моисеич уже раньше побывал. Вдруг, удастся денег немного заработать, в нашей нынешней ситуации – это совсем нелишнее.

   Подходим к нужному офису, на дверях табличка висит с текстом, в моём корявом переводе – это примерно так звучит: "Здесь Вы найдёте троих работяг, которые не гнушаются никакой работы"!

   Как позже выяснилось – чистая правда бала на этой табличке написана – никакой работы те австрияки не гнушались: и посреднической деятельностью занимались, и контрабандой промышляли, надо было – и зажигалки сувенирные штамповали в задней комнате на станке самопальном.

   Но больше всего меня данный австрийский офис поразил. Заходишь, и думаешь, что дверью ошибся, и в ресторанчик небольшой попал. Комната площадью метров сто квадратных, а по всей дальней стенке – барная стойка классическая идёт, со стульчиками высокими.

   По бокам стойки, правда, и несколько обычных письменных столов располагалось, парочка стеллажей с документацией. Но, барная стойка – безусловно, главенствовала в конкретном интерьере.

   Позже выяснилось, что во многих австрийских трейдорских фирмах – большинство сделок именно за барными стойками и заключается.

   А от центрального зала по короткому коридору – в кухню попадаешь.

   Настоящая такая кухня, с плитой, столом дубовым, а главное – с двумя огромными холодильниками, всегда забитыми под завязку свежим пивом и разнообразными копчёностями.

   Приходит к тебе на переговоры партнёр потенциальный – первым делом на барную стойку несколько бутылок пива волочёшь, тарелки с колбасами и ветчинами нарезанными. Перекусили немного – можно и о делах поговорить. А если, сделку обоюдовыгодную после этого заключили – тогда и по стаканчику шнапса можно употребить дополнительно.

   Моисеичу то на это наплевать, он пива почти и не пил – потолстеть боялся.

   А к этому напитку пенному слабость определённую питал, поэтому за те две недели, что в фирмочке этой трудились, поправился я – килограмма на три.

   Но в целом – всё понравилось. Заодно и полное представление получили о том, как в Австрии взятки принято давать, да и о других нюансах местного бизнеса.

   Ещё с первых дней пребывания в этом офисе приметил я одного странного субьекта.

   Одет прилично – сразу видно, что клерк, какой в частной фирме, или – служащий в муниципалитете. Приходит утром, видимо, по дороге на свою работу, вежливо здоровается со всеми, тут же проходит на кухню, берёт там пару бутылок пива, ветчинки– колбаски, садится за барную стойку, не торопясь, всё это потребляет, вежливо кивает головой и уходит. Вечером – все повторяется, только пива уже выпивается – бутылок пять-шесть. И так – изо дня в день.