Текст книги "Хроники Смутных Времён"

Автор книги: Андрей Бондаренко

   Байка третья.
   Димон и австрияки.

   Как только придумал я эту систему – фальшивую документацию первичную создавать, денежный оборот фирмы в десятки раз занижая, работать значительно проще стало, времени свободного образовалось – завались. С черновой бухгалтерской работой – складской там учёт, контроль за лимитом кредиторской задолженности, прочие мелочи, – девчонки-бухгалтерши молоденькие прекрасно справлялись. А я то – Главный бухгалтер, мне мелочами такими заниматься – не по званию, мой удел – глобальные дела: Балансы квартальные, политика налоговая....

   Но новая система позволяла этим голову не забивать, по окончанию очередного квартала, за несколько дней всё самым прекрасным образом решалось, по накатанной дорожке.

   А поскольку Мишель часто в командировки различные уезжал – клиентам головы морочить, и я на работу не каждый день стал ходить, тоже таинственности на себя напускал, расплывчато на встречи важные, судьбоносные, ссылался.

   Даже задумываться стал – а не начать ли на стороне ещё подрабатывать, деньжата лишними не бывают. Тут и случай помог.

   К тому времени я уже с Димкой Покрышкиным подружился. Он в "Алесс Гуте" на своей теме сидел: отвозит в Казахстан, на некий химический завод, – наличные деньги; из Казахстана в Белоруссию – цистерна с гадостью какой-то ядовитой направляется; а из Белоруссии в Питер – фуры с дешёвой обувью прибывают. Обувь та продаётся успешно, опять же за наличные деньги, – прибыль образуется. Обычная схема для того времени, простая. Только длинная очень, один цикл месяца два длится, так что у Димона тоже времени свободного хватает.

   Поначалу Мишель его на переговоры разные коммерческие с собой брал. Но у Димки – недостаток существенный имелся – больно уж он на бандюгана классического внешне смахивал: длинный, худой, кулаки пудовые, стрижечка короткая, соответствующая, в одежде чёрный цвет предпочитает.

   Приезжают на встречу к Директору какому, садятся. Директор тут же нервничать начинает, на Димона подозрительно поглядывать. Минут через пять Директор так тихонечко, вежливо Мишелю говорит:

   – Михаил Николаевич, а давайте мы с Вами вдвоём о коммерции поговорим, наедине, а потом моя Крыша подъедет – с Вашим уважаемым Партнёром пообщается?

   Мишель, конечно же, объясняет, что Димон вовсе и не Партнёр, а совсем даже наоборот – барыга честный. Но не верит Директор до конца, комкаются переговоры, пробуксовывают. Так что, сидит теперь Димка в офисе, штаны просиживает, от скуки страдает.

   Частенько садимся мы с Покрышкиным в его старенький "Жигуль", и отъезжаем в город, – якобы по делам. А на самом деле – пиво пьём где-нибудь, треплемся обо всём подряд. Гаишников Димон, пиво потребляя, и не боится совсем, с его то внешностью – бояться этих уродов? Ещё чего не хватало!

   Сидим как-то в салоне автомобиля, пиво бутылочное попиваем, и вдруг Димка говорит:

   – У меня одноклассница, Галя Петрова, года три назад в Австрию уехала, звонила тут на днях. Она в какой-то местной Ассоциации колбасников – переводчицей иногда подрабатывает. Говорит, что скоро в Питер приедет, вместе с представителями одной австрийской компании. Компания эта называется "Gurmann GMBH", сосиски венские изготовляет, колбаски разнообразные, копчёности там. Рынок российский будут изучать на предмет выявления его перспективности – для прибылей получения. И потребуются, Галина объясняет, этим фирмачам консультанты местные, разноплановые. Вот что я по этому поводу думая: а не подработать ли нам на этом поприще? Ты – финансовым консультантом будешь, а, я – по общим вопросам: бандиты, менты, взятки? Если согласен – я Галке сегодня же отзвонюсь, пусть фамилии наши в списки нужные внесёт.

   Я и согласился, конечно.

   Проходит где-то с месяц, весточка из далека приходит – завтра прилетают наши фирмачи. Едем в аэропорт Пулково, делегацию зарубежных колбасников встречать.

   Ну, солидняк полный! Восемь австрияков прибыло: все важные до невозможности, краснощёкие, упитанные, в костюмах модных, с кейсами и саквояжами кожаными, умопомрачительными. А с ними Галка – то же вся из себя – модель гламурная, блин.

   – У нас тут всё наперёд расписано, график очень плотный, – Галина заявляет, – Сейчас в "Прибалтийскую" двигаемся, по номерам размещаемся, потом, через два часа, – ужин деловой ознакомительный, наши гости вам, господа, вопросы разные позадают, – вы уж в грязь лицом не ударьте, компетенцию свою проявите. Но, и о дипломатии помните, – вот тот мужичёк пузатый, в синем костюме, – заместитель министра сельского хозяйства, ни больше, ни меньше. Вот вам сразу – по конверту с гонораром, распишитесь – здесь и здесь. Да, вот ещё, пока время есть и вы ещё трезвые, вот вам список – это приглашённые на деловой завтрашний ужин – обзвоните всех, напомните, пожалуйста.

   Взяли мы с Димоном эту бумажку, обзвоном занялись.

   Бестолковый какой-то этот список, кого в нём только не было – партийные функционеры известные – партий разных, журналисты, телеведущие, даже пара-тройка артистов знаменитых затесалось. А где же бизнесмены, чиновники всякие, директора предприятий? Ужин то деловой намечается – ничего непонятно. Тупо всех обзвонили, о мероприятии завтрашнем напомнили.

   В час назначенный приезжаем в "Прибалтийскую", входим в зал банкетный.

   Впечатляет, однако: столы ломятся от снеди обильной – икра красная-чёрная, осетрина и прочая сёмга в количествах нескромных, по столу штук пять молочных поросят в блюдах специальных – симпатично так разбросано. Ну и спиртного – немеренно просто: и отечественные напитки широко представлены, и импортные – невиданные прежде.

   Да, не жалеют австрияки денег, следовательно – интересы здесь у них – самые серьёзные.

   А за стол не так уж много и народу уселось: мы с Димкой, Галка, пару важных шишек из самой "Прибалтийской", семь фирмачей австрийских – плюс заместитель министра, да ещё пару девиц, – то ли переводчиц дополнительных, то ли просто – проституток со знанием немецкого.

   Славно так посидели, от души. А вот, что касается деловой части – так и не было её совсем, можно сказать. В самом начале только несколько вопросов – чисто формальных и дежурных – задали:

   – А какие налоги в России существуют? А какова ставка НДС? А Инспекция налоговая – сильно злобная – или как?

   Для того чтобы на эти вопросы ответы узнать – совсем необязательно из Австрии сюда тащится. Затем, после пары рюмок, и вовсе идиотические расспросы начались:

   – А любят ли в России венские сосиски? А что такое буженина – знают ли? А на каких опилках в России индюшатину коптить принято?

   С грехом пополам удовлетворяю любопытство гостей иностранных, а про себя думаю: "ой, непохоже, господа хорошие, что вы к этой поездке серьёзно и тщательно готовились, ой – непохоже".

   Дальше и вовсе не до вопросов стало – музыку включили, танцы начались. Танцую я с Галиной, о жизни заграничной расспрашиваю, смотрю – Димон вокруг себя всех австрияков собрал и рассказывает им что-то активно, – две дополнительные переводчицы еле-еле за ним переводить успевают. А фирмачи Димке внимают – рты широко открыв, а заместитель министра даже в блокнотик что-то усердно записывает. Присматриваюсь, судя по жестам характерным, – Покрышкин публике о бандитских российских буднях байки травит: о распальцовках, стрелках, непонятках и других экзотических штучках.

   В конце вечера весёлого нам ещё и такси предоставили, по домам бесплатно развезли – полный сервис, не кикс какой.

   Утром выхожу из парадного – навстречу мужичёк в штатском, весь неприметный такой из себя, корочку ФэЭсБешную демонстрирует, желание поговорить выражает.

   Поговорить – так поговорить, нет вопросов. Идём в ближайшую пивнушку, располагаемся, по кружке пивка берём.

   – Меня зовут, скажем, Сергей Сергеевич, – представляется неприметный, – У нас к Вам дело небольшое, – и паузу берёт, реплики от меня дожидается.

   Ну-ну, фраера зелёного нашёл, как же, до морковкиного заговения ждать тебе придётся, – сижу себе, пиво спокойно пью, в окошко за птичками наблюдаю.

   – Ну, ладно, – убедившись, что пауза может затянуться до вечера, говорит Сергей Сергеевич, – К делу перехожу. У нас к Вам вопросы некоторые по Вашей поездке во Вьетнам имеются – вели Вы там себя достаточно безбашенно, без Приказа свыше – из пушек палить начали, народу положили немало. Что с Вами делать – ума не приложу?

   Опять мимо ушей наезд пропускаю, у бармена ещё пару кружек заказываю. Вьетнам то давно уже был, если что не так – сразу бы к ответу притянули. Так что, наезд этот – детский вовсе.

   – Да, – тяжело вздыхает ФэЭсБэшник, – Говорили мне, что Вы тёртый калач. Не соврали ничуть. Ладно, перейдём сразу к главному калибру. А если мы возьмём за цугундер одну конторку славную, под стрёмным наименованием – "Аллес Гут"? Очень по серьезному возьмём? Что так лицо то у Вас дёрнулось? Теперь то – будете со мной разговаривать?

   – Что тут сделаешь? – Отвечаю, – Давайте, говорите – что надо. Чем смогу – помогу. В разумных пределах, конечно.

   – А просьба то у нас совсем и небольшая, – скупо улыбается Сергей Сергеевич, – Вас тут вчера в компании с бизнесменами австрийскими срисовали, на вечеринке одной. И, судя по всему, Вы у иностранцев этих кем-то вроде консультанта являетесь, по вопросам экономическим. Так это? Вот видите, а ещё говорят, что органы наши работать разучились. Наша просьба и будет – касательно этих странных визитёров. Попробуйте, пожалуйста, чётко определить – для чего эти австрийцы к нам приехали? Что им надо – на самом деле? Какие объекты их интересуют? Что у них на уме? Диктофончик мы Вам современный дадим, ещё кой-какую аппаратуру компактную. Ну, как, согласны, или мне ещё из-за пазухи камушек вынуть?

   Подумал я минут десять, не больше, да и согласился: во-первых, эти австрияки – мне совсем даже не родственники, во-вторых, и на самом деле они подозрительные до невозможности, и, в-третьих, "Аллес Гут" жалко, порвут же его сатрапы до основания – в две секунды.

   Диктофон у Сергеевича получил, жучки всякие, вечером – на очередной деловой ужин отправляюсь, в ресторан навороченный. Димона в сторону отвёл, о беде, неожиданно свалившейся, рассказал.

   Покрышкин в затылке почесал, и совет дельный даёт:

   – Тут без Галки никак не обойтись, она девица шустрая, наверняка в курсе всего – надо её разговорить. Она, кстати, выпить – далеко не дура. Поэтому, диспозиция простая – ухаживаем за Галиной, подпаиваем её по-взрослому, глядишь – и наплетёт чего полезного.

   А что, дельное предложение, с логикой сермяжной.

   А вечер деловой уже в разгаре. Стол – ещё шикарней вчерашнего, выпивка халявная – рекой нескончаемой. Гости веселятся вовсю, с австрияками нашими общаются на темы возвышенные и наиважнейшие: об основных принципах демократии современной, о свободе слова, о новых направлениях развития современного балета. Короче, обо всём, – кроме перспектив развития колбасного бизнеса в России.

   Начинаем за Галькой ухаживать, по очереди эстафету друг другу передавая: танцуем, комплименты говорим, на брудершафт выпиваем – шампанского, в которое водочка предварительно щедро подлита.

   В конце вечера делового поплыла Галина, поплыла, родная, – глупо смеяться на весь зал начала, матерными словечками – через каждое третье слово – бросаться щедро.

   Короче – "клиент дозрел, а не пора бы нам – освежиться?".

   Выходим на балкон, и ставим вопрос ребром, предварительно диктофон включив:

   – Галочка, красавица ты наша, а зачем это на нашу Родину – клоуны эти австрийские приехали? Не шпионы какие, часом? А, вдруг – шпионы коварные? У нас же детишки малые, как – если потом нас посадят – за связь с Врагом внешним? Кто детишек тех кормить будет? Ты уж, родная, развей наши опасения!

   А Галка то, ничего, – нормальной девчонкой оказалась.

   – Не трясите костями, пацаны, – говорит, – Всё – нормалёк полный, без дураков. Вы, что думаете – только в России прохиндеев и халявщиков полно? Ошибаетесь, любезные, за границей их тоже – пруд пруди – да, не запрудишь никогда. Вот и эти залётные – из той же породы будут. Вышибли из государственного бюджета денег – на развитие связей деловых с Россией, да и приехали сюда – попить-погулять. Деньги то эти по карманам не растащить никак, с этим в Австрии строго. А вот потратить на ерунду всякую – легко, если с умом. Отчёт потом солидный составят, мол, и консультантов нанимали, и с политиками общались, и с представителями интеллигенции – на предмет выявления условий среды какой. Вот, чего вчера заместитель министра за Димоном его байки бандитские – в блокнот записывал? Для отчёта, конечно же. Так что, братья, лишнего в головы свои не берите, пойдемте-ка ещё выпьем-потанцуем, пока возможность имеется.

   Пошли, конечно, – выпили, потанцевали, уже к рассвету – домой на такси отбыли.

   Утром с Сергеем Сергеевичем встретился, доложил обстановку, диктофон с кассетой записей всяких отдал. Тот наушники из портфеля достал, послушал записанное, подумал немного, и говорит:

   – Спасибо, Вам, Андрей за проделанную работу, премного благодарен – с меня бутылка.

   Информация эта – важная для нас, прямо – камень с души свалился. Мы то думали, что фирмачи эти приехали в Питер с конкретной целью – в приватизации нашего мясного комбината "Самсон" поучаствовать. А если – нет, то пусть гуляют себе от души австрийской. Спасибо – ещё раз!

   Руку пожал, и уехал восвояси. А через пару дней, вечером уже, звонок в дверь.

   Открываю – у дверей входных ящик с коньяком греческим стоит, поверх бутылок лист бумажный лежит, по средине листа – крупно так написано: "От Сергея Сергеевича".

   Неисповедимы пути земные – чтобы ФэЭсБешник слово своё сдержал, не обманул? Чудеса – и только. И коньяк нормальным оказался – совсем не отравленным. Бывает.

   Через неделю австрияки, опухшие от пьянства беспробудного, домой возвращались.

   Их заместитель министра нам с Димоном руки долго жал, благодарил за работу проделанную. А в конце ещё и сувениры для наших детишек подарил. Димке, для сынишки, пластмассового бегемота, а мне, в смысле – для сына и дочки – двух снегирей плюшевых.

   Детям те птички понравились несказанно, любимыми игрушками стали.

   Через несколько лет подался я с семьёй в иммиграцию, на ПМЖ. И, что характерно, именно – в Австрию. Птичек тех тоже с собой прихватили. А через полгода уезжать в Россию обратно пришлось – по обстоятельствам непреодолимым. Когда, в Питере уже, вещи распаковали – нет птичек то. Видимо – улетели в последний момент, на своей Родине решили остаться...

 
   Родина – в сердце у каждого,
   Даже – у птички игрушечной
   Что-то такое важное -
   Бьётся под грудкой плюшевой.
 

   Байка четвёртая.
   Сашенька Волкова.

   Если Мишель что решил, значит – так тому и быть. Упрямства в нём – куда там ослу самаркандскому, отдыхает – братишка.

   Если решил портвейн в заброшенном заводском цеху разливать – значит, будут там его бывшие местные слесари и фрезеровщики разливать усердно, а Абрам Моисеевич – сбыт эффективный настроит – куда же ему деваться.

   Если решил банк собственный открыть – значит, куча народа, к финансам отношение имеющая, к этому процессу привлечена будет.

   Один пожилой банкир в отставке (то есть – уже на пенсии) дал Мишелю дельный совет:

   – Ты, – говорит, – С монстрами финансовыми не связывайся, пробросят они тебя – оглянуться не успеешь. Ищи таких же, как ты сам – "волчат молодых", да ранних. Только с равными себе кашу эту банковскую вари.

   По наколке того же банкира, Мишель с супругами Волковыми и познакомился.

   Они небольшую розничную торговую сеть имели, недвижимостью потихоньку занимались, автомобилями иностранными, подержанными приторговывали.

   Волковы сами в наш офис на встречу и пожаловали. Для солидности Мишель, со своей стороны, меня позвал, Димона Покрышкина и Абрама Моисеевича.

   Марк Волков – мужик простой совсем, "семь-на-восемь, восемь-на-семь", тот ещё субчик, в прошлом – Мастер Спорта по боксу. Говорит медленно, веско, никуда не торопясь. Смотрит из-под лобья, своими жёлтыми глазищами – чисто волк матёрый. Одет – во всё чёрное-кожаное, все руки – в наколках синих.

   А жена его, Сашенька – чисто ангел, без крыльев разве что.

   Эфемерная такая, платиновая блондиночка – с огромными зелёными глазищами и манерами выпускницы Смольного института – для дам благородного происхождения. Тургеневская барышня – одним словом.

   Посидели, познакомились, под хороший коньячок о реалиях современного русского бизнеса поболтали, мироощущениями (по Мишелю) обменялись. В конце, разговор как-то, совсем случайно – ведь с нами дама – о поэзии зашёл. А что, мы тоже не лыком шиты, знаем кой чего. Но, Сашенька! Она нам часа два стихи читала – Ахматову, Цветаеву, Есенина, Мандельштама, Рубцова....

   В конце, прощаясь уже, предложила любезно:

   – Мальчики, а давайте в ближайшую субботу – поедем на горных лыжах кататься, в Коробицыно уже трассу открыли. Поехали? Если кто не умеет – мигом научу.

   Дар убеждения у неё был, может быть, и не такой, как у Мишеля, но всё же – через пять минут все согласились, хотя на лыжах горных никто и не стоял ни разу.

   Едем: я с Димоном на – "Жигулях", Мишель с Моисеечем – на Ауди подержанной.

   На условленном перекрёстке с Волковыми встречаемся: Марк, как и полагается по имиджу – на чёрном БМВ, Сашенька – на лазоревом "Мерсе".

   Приезжаем на место, выясняется, что все вокруг одеты в разноцветные специальные лыжные комбинезоны, даже приятели мои нужной одёжкой успели обзавестись.

   А Сашенька, в своем бело-голубом комбинезончике, вообще – Лыжная Королева.

   Один я – как лох чилийский – в джинсах, свитере, кожаной куртке, на голове – кепка старенькая. Могли бы и предупредить, гады.

   А гады, не то чтобы извинится, наоборот, подколами заниматься начали.

   Одна Сашенька – человек:

   – Не обращайте, Андрей, на них внимания. Чтобы они понимали в колбасных обрезках. Наоборот, Вы очень стильно выглядите – на общем фоне. Все – как попугаи – в комбинезонах импортных, а Вы – яркая индивидуальность, выделяетесь из серой массы. Я в следующий раз – тоже что-нибудь эдакое выдумаю.

   Стали кататься – абсолютно ничего особенного. Я детство своё на Кольском полуострове провёл, поэтому на простых беговых лыжах кататься неплохо умел, в том числе, и с горок крутых скатываться.

   И на горных этих лыжах – смог запросто, не такая уж и большая разница.

   Широким плугом, сильно не разгоняясь, тормозя на поворотах, раз-два – и спустился. Основная проблема – кепка так и норовила слететь.

   – Браво! – Сашенька кричит, – Молодцом! В следующий раз – быстрей попробуй.

   Пока я один раз вниз спустился – она уже два раза прокатилась.

   А мне быстрей и не надо, меня – и так устраивает.

   На подъёмнике поднялся, бугелем за трос зацепясь, кепку поглубже натянул – и по второму разу, также – никуда не торопясь.

   У Покрышкина с Моисеечем дела не заладились совсем – падают постоянно, в снегу вывалились как пятиклассники несчастные, промокли до нитки последней.

   А Мишель то ничего – способный, к вечеру уже катался вполне прилично, в смысле – быстро, и почти не падая.

   На обратной дороге к Волковым в коттедж заехали – посушиться-погреться у камина.

   – Отличная эта штука – горные лыжи! – Мишель заявляет, свой тощий зад в камин запихав, – Адреналин так и прёт!

   "О чём это он", – думаю, – "Что ещё за адреналин такой? И что за удовольствие – сломя голову с горы нестись, рискуя шею сломать? Если надо съехать – съедем, не торопясь, солидно, размеренно. Какой-такой – адреналин?"

   С тех времён лет прошло – страшно подумать – сколько. А "про адреналин" я так и не въехал, что это за штука такая.

   Но, отвлёкся я что-то.

   В тот вечер Сашенька нас всех опять удивила: на гитаре играла всякое – даже Моцарта, романсы старинные пела проникновенно, бардовские песни.

   И разносторонне образованной оказалась – все полки в каминном зале книжной классикой заставлены: Толстой, Чехов, Бунин, Тургенев, Стендаль, Гёте.....

   Через две недели опять на горных лыжах кататься поехали. И не обманула Сашенька – оделась в стиле (это она сама объяснила) – "парижский клошар": штаны широченные, с мешком на заду, курточка какая-то бархатная, ремнём военным подпоясанная, шарф красный – длинный-длинный, кепка вельветовая – с козырьком гигантским.

   А каталась, как всегда – лучше всех, под зрителей аплодисменты.

   Проходит какое-то время, Мишель с Волковым решают: открывать собственный банк – время ещё не пришло. Больно много банкиров этих убивают – каждый день практически: и крупных, и мелких, и Председателей Правления, и Зампредов, и просто – клерков всяких.

   А вот денег Марк у Мишеля занял: в баксах, естественно, в количествах немалых, под пятнадцать процентов в месяц, на пол года.

   Надо было Волкову очень – магазинов Приватизация в Питере тогда началась – по закрытым аукционам.. Закрытые аукционы, это – когда все желающие на листе бумаги цифры пишут, сколько за данный объект денег дать согласны, в конверт лист тот помещают, заклеивают конверт тщательно, опечатывают – в Комиссию сдают, а Комиссия – в сейф этот конверт прячет, при свидетелях – под семь замков и запоров.

   Кто денег больше пообещает – тот магазин, в конечном итоге, и забирает.

   Только Волков, при этом, всегда свою заявку последним подаёт, загодя зная – все цифры и суммы, конкурентами написанные на тех листах секретных.

   Ничего необычного – обычный Бизнес, как в книжках иностранных учили.

   Прошло шесть месяцев, а денег отдать Волковы и не могут – всё в деле, аукцион – за аукционом следует, и конца им не видно. Нельзя цепочку прерывать.

   Вот Волковы Мишелю несколько магазинов и отдали – в качестве долга возврата.

   Дело то для "Аллес Гута" – новое совсем, поэтому Толстого Витьку и привлекли – дабы те магазины принять, и на баланс корпоративный поставить.

   Выезжаем с ним в один из магазинов, на сдачу-приёмку дел, а там – облом полный.

   Сидят две наглые толстые тётки, а при них два облома, и – на фиг, в наглую – посылают:

   – Наш магазин, – говорят, – А на аукцион ваш – плевали с горы высокой.

   И сами бы могли шушеру эту смести – в труху полную, но обязан должник сам подсуетиться – сдать объект в виде товарном.

   К Волковым в офис поехали. Самого Марка нет – по делам где-то бегает, а Сашенька – на месте, Толстый для неё и роз букет прихватил – девица то – мечта Поэта.

   Кофейку нам Сашенька налила, вежливо поинтересовалась:

   – Трудности какие, мальчики?

   Рассказали ей про трудности.

   Сашенька трубочку снимает:

   – Марфа Васильевна, – секретаршу спрашивает, – Вы Ласточку мою (это она про "Мерс" свой – лазоревый) пропылесосили уже? Ну, и хорошо. Я тут на пару часов отъеду. Там немцы приедут – извинитесь за меня – пусть уж подождут немного.

   Достаёт из сейфа пистолет чёрный, визуально – ТТ, обойму с патронами вставляет, в сумочку свою небрежно бросает.

   – Я готова, поехали! – говорит.

   Толстый – от стыда – чуть под землю не провалился.

   – Что Вы, Сашенька, – говорит, – Мы сами, оставайтесь, – не позорьте нас, право.

   – Ошибаетесь, господа, – Сашенька отвечает, – Ахматова – Ахматовой, Бизнес – Бизнесом.

   Этот магазин – мой объект, по объекту претензии – я отвечаю.

   Сперва, я спорить хотел – мол, извините, Сашенька, мы сами, да что Вы, – чёрт попутал!

   А потом – в глаза ей заглянул случайно: Боженька мой, спаси и пронеси! Нет там, в этих глазах ничего вовсе – пустота, и пустота ещё раз – культурно выражаясь. Волчицы дикие – отдыхают.

   Поехали, конечно, на разборку: мы с Витькой – на "Жигулях", Сашенька за нами – на "Ласточке".

   Приехали – Сашенька из сумочки пистолет достаёт, а сумочку – Витьке протягивает:

   – Витюша, мальчик мой – подержите – Христа ради!

   А сама, ловко так – дверь с одного удара ноги сносит – на фиг полный, затвор пистолетный передёргивает. Входит, от бедра стройного – два выстрела. Каждому облому – в ляжку, метко так. Обломы – застонали, на пол попадали сразу. А бабищи те – головы к коленям нагнули, поверх – руками накрыли. Напрасно всё – Сашенька тихонько к ним подошла – раз – два, пистолетной рукояткой – только мозги – в разные стороны.

   Ну, про мозги это я, конечно, загнул, но, сильно так саданула – до крови.

   – Ну что, мальчики, – спрашивает, – Акт "приёма-передач" будем оформлять, или – так разойдёмся? А Вы, Витя, – улыбаясь, – Не дарите мне розы – никогда. Я кактусы очень уважаю, коллекционные только – из Мексики, или какой иной – Патагонии.

   Села в свой лазоревый "Мерс" – да и укатила – по делам.

   А Толстый стоит – только сопли – по щекам текут.

   После этого случая, стал я Сашенькиного общества избегать старательно.

   Почему? Сам не знаю. Вроде взрослый уже мужик, не те ещё виды видавший, – но не могу её больше видеть – и всё тут, сломалось что-то. Без комментариев.

 
   Девушка с огромными глазами,
   Девушка прекрасная – как сон.
   Иногда – Ахматову читает,
   Под вечерний, колокольный звон.
   Над судьбою Овода – рыдает,
   Бунин и Толстой – на книжной полке.
   На гитаре – Моцарта играет.
   И Романс поёт – светло и звонко.
   А на утро – жизненная проза.
   И ТэТэшКу в сумку опускает
   Девушка, прекрасная – как роза.
   Девушка – с огромными глазами.