Текст книги "Белые розы (СИ)"
Автор книги: Андрей Карелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Глава 13
Новый год
Стою перед зеркалом, любуюсь собой. Люблю себя безумно! Так приятно часами смотреть на себя! Наверное, ни на кого другого столько не смотрю, как на себя, – даже на Сашку, даже на мамку в детстве. Вот он, мой самый любимый человечек, – это, конечно же, я сама. Хотя стыдно в таком сознаваться. На мне новенькие замшевые угги, джинсы с блёстками, с очень таким закрученным рисунком и заниженной талией, так что едва на костяшках висят и почти не прикрывают низ живота.
Мама говорит, что там всё простудить опасно, поэтому я наверх ношу белый шерстяной белый свитер и плотные колготки под низ. Сверху – длинная меховая жилетка (понятное дело, из искусственного меха: откуда у меня деньги на настоящий?). Хотя настоящего – то и не хочется: мне зверушек жалко. Рукам, конечно, холодно, их согревает только джемпер. На голове – шапка с одним меховым помпоном, сейчас такие в моде. На руках – тканевые перчатки: должно же мне хоть где-то быть тепло.
Яркий зимний макияж: тоналка, ресницы, брови подкрашивать не забываю, волосы, а что с ними сделается, я так и не решилась их выровнять кератином, мне они пышные нравятся и Сашке вроде тоже.
Улыбаюсь каждый раз, как думаю про Сашку; мы с ним уже неделю не виделись. Он всё со своим отцом по работе мотается. И как ещё и в институте успевает? А у меня едва времени хватает, чтобы учиться. А вчера он приехал и пригласил меня в горы, на лыжах покататься. Я говорю ему, что не умею на лыжах, а он говорит: инструктора возьмём, научишься. В общем, это он мне решил такой подарок на Новый год сделать. Наверное, все свои деньги, что у отца заработал, на путёвки ушли.
– Мам, ну не знаю, – канючу я. – Может, не ехать? Дорого сильно.
– Ты с ума сошла! Почему не ехать?! Он же за всё уже заплатил!
– Но мне же ему деньги потом придётся возвращать. А у тебя зарплата маленькая, до весны возвращать будем.
– Это он тебе так сказал? – Из кухни появляется мать и на меня смотрит. – Эх, какая же ты у меня Снегурочка выросла! – радуется она.
– Ничего он мне не говорил! – возмущаюсь я. – Просто ты же знаешь этот анекдот: кто платит за девушку тот её и танцует.
– Ну да, – отвечает мать. – А тебя что кто-то другой танцевать будет? Или я чего-то не знаю?
– Ну почему же другой? – улыбаюсь я. – Сашка – больше некому. Я никому другому и не позволю себя танцевать. Фу-у-у, ещё слово такое дурное придумала – «танцевать меня»!
– Ты сама этот анекдот вспомнила… – напоминает мать. – Походу, он тебя уже насовсем брать решил, раз за тебя платит. Кроме того, он же мужик, а значит, должен платить.
– Но я бы не хотела от него зависеть.
– А кто тебя, дуру, спрашивает, хотела ты или не хотела? Твоё дело маленькое: жизнь ему украшать – вон ты какая нарядненькая, как ёлочка! Езжай, пока есть кому за тебя заплатить.
– Спасибо, мамочка, ты у меня самая лучшая! – сюсюкаю с ней. – Ой, пока не забыла: мне ещё комбез нужен.
– Какой комбез?
– Лыжный, – отвечаю. – Я свои старые вещи пересмотрела и ничего подходящего не нашла.
– Ладно, – говорит мать. – Сколько он стоит?
– Я не знаю… ну дай пару тысяч, может… – немного мешкаю я. Так неудобно у мамы денег просить! Но куда тяжелее просить у Сашки: он же, по большому счёту, меня так ни разу и не «потанцевал». А значит, по сути, не должен за меня платить, а уже платит.
– Какие пару тысяч? Вот возьми пять и ни в чём себе не отказывай.
– Спасибо, спасибо мамочка! – Так бы её и расцеловала, если бы уже не накрасилась. – Всё, я бегу!
– Удачи! – Мама закрывает за мной дверь, и я спускаюсь вниз.
Мы договорились с Сашкой у торгового центра встретиться, но я, как всегда, опоздала.
– Привет! Ты чего так долго? – улыбается мне Сашка, прыгая с ноги на ногу.
– Маме помогала. – Ну не скажу же я ему, что выбирала помаду. Не хочу ссориться, тем более, когда он мне такой подарок делает.
Он берёт меня за руку, и мы заходим в сверкающий торговый центр. Я прямо на пороге снимаю шапку и распушиваю свою чёрную гриву. На меня уже все парни пялятся. Снимаю рукавички и шарф, сдаю их Сашке, пускай носит. Он не раздевается – видать, сильно промёрз, бедняга, пока ждал меня.
– Ты говорила, что у тебя комбеза нет, – говорит он. – Зайдём, глянем?
Мы спускаемся на лифте на цокольный этаж и заходим в такой понтовый магазин сноубордистов. На всех манекенах – шикарные комбинезоны разных цветов. А на стеклянной стене парень на сноуборде нарисован. Круто будет научиться кататься! Может, и я смогу.
– Саш, а может, я на сноуборде попробую, – говорю ему.
– Зачем тебе сноуборд? На лыжах сначала научись.
– На лыжах я немного умею, я в детстве с отцом на беговых каталась. Но как-то мне не сильно понравилось; может, на сноуборде лучше получится.
– Не морочь голову, – ласково отвечает Сашка. – Сноуборд – это не очень быстрый и не очень удобный вариант лыж. На нём меньше кайфа, и дольше учиться надо.
– Но эти сноубордисты такие крутые! – Засматриваюсь на парней, нарисованных на плакате, и это Сашке явно не нравится.
«Ой, прости!» – вспоминаю я. Нельзя говорить с парнями о парнях: признак дурного тона.
– Ну если ты говоришь – лыжи, значит – лыжи. Только пообещай, что ты меня научишь.
– Я от тебя не отойду, пока ты сама кататься не сможешь, обещаю.
– Спасибо! – улыбаюсь и целую его, а потом начинаю снова подрисовать блеск: надо же, чтобы губки блестели!
– Что – то ищете? – Подходит к нам продавец.
– Да, – говорит за меня Сашка. – Комбинезон на девушку.
Продавец окидывает меня взглядом и говорит:
– Есть на вас. Вам розовенький или серый?
«Ну что за вопрос дурацкий? Розовенький, конечно».
– А белый есть? – спрашивает Сашка. И почему он за меня всё решает? Меня это немного злит, но я старательно не подаю виду.
– Есть, но он на вашу девушку великоват.
«Ваша девушка!» Как же миленько это звучит!
– Тогда давайте розовенький, – говорю я и показываю на него пальчиком, как это делают тупые блондинки во всяких передачах типа «Дома-2».
– Несу, несу, – удаляется он.
Смотрю на Сашку; он рассматривает вещи в магазине, смотрит на новые лыжи, на гигантские ботинки (мне тоже, видать, придётся такие надевать). Лыжные палки, сноуборды, шапки… Господи, сколько же здесь всякой снаряги!
– Саш, а мы всё это там в аренду брать будем? – спрашиваю.
– Да, – отвечает, – я всегда так делаю.
А мне неприятна сама мысль о том, чтобы носить вещи после других. Но брезгливость в себе я подавляю: раз он всегда так делает, значит, и я смогу.
– Но комбез всё-таки свой брать надо, – добавляет он.
Приходит продавец и приносит несколько комбинезонов. В лыжном магазине всего одна примерочная, и я захожу в неё.
«Чёрт, я же столько одевалась! Ради того чтобы сейчас раздеться».
– Саш! – зову его. – Поможешь мне?
Он заходит в кабинку и видит меня почти голой, без свитера в одном бюстгальтере. Я реально комплексую из-за того, что у меня грудь маленькая. У всех девчонок минимум вторая, третья, а у меня, наверное, первая: никогда точно не считала, но любой лифчик на меня великоват.
Он заботливо гладит меня по плечу.
– Чем тебе помочь? – спрашивает.
– Поможешь с меня джинсы стянуть? – жалобно смотрю на него.
– И для этого тебе помощь нужна?
Я расстёгиваю пуговички и ложусь едва не на тумбу для примерки, которая в кабинке стоит, а Сашка по очереди стягивает с моих ног штанины.
– Зачем ты их так плотно носишь? – спрашивает он.
– Чтобы стройнее казаться… ну, ещё не знаю… люблю джинсы в облипку.
– А тебе там ничего не передавливает?
– А что у меня там передавить можно? – Я улыбаюсь: неужели мне ему сейчас придётся объяснять строение женской физиологии? Нет, лучше потом на практике покажу.
– Ну, органы там разные… – Он бегло берёт один комбез и надевает на меня. Он тоже впритык, но не так, как джинсы. Немного не хватает роста, и в плечи упирается.
– Нужен больший размер, – говорит он. Берёт комбез и выходит из примерочной. А я, как дура, остаюсь одна, полуголая.
Наконец, он заходит с точно таким же комбезом, только побольше. Этот уже сидит свободнее. Да только я в нём дутая, как снеговик. Кручусь пред зеркалом:
– Саш, ну это никуда не годится!
– Нормально, Юлечка, нормально. – Он надевает мне на голову шапку с помпончиком и дёргает за него с характерным звуком. – Бом! Бом! – смеётся он.
– Та-ак! Я это носить не буду, – психую я, а сама уже готова расплакаться от обиды.
– Ну, ну-у-у, не обижайся, не обижайся, но ты действительно, как снеговик.
Глава 14
Он выходит из кабинки, и я слышу его разговор с продавцом.
– Может, есть что приталенное?
Радуюсь: неужели есть? Слава Богу, мне не придётся по горам снеговиком кататься!
Сашка приносит комбез, который выглядит гораздо круче, с какими-то вставками и с меховым капюшоном.
– О-о-о! – говорю. – Я даже отсюда вижу, что этот лучше.
Я быстренько раздеваюсь, ни капли не смущаясь, что Сашка сморит на меня в лифчике и колготах. И пусть я под колготы забыла надеть трусики (или специально не надела), там всё равно ничего не разобрать. Да, похоже, Сашка не заметил: слишком увлечён он был выбором комбинезона.
Я надеваю; сидит отлично, идеально подчёркивает мою фигуру.
– Супер! – говорит он, вместе со мной разглядывая меня в зеркало.
– Берём! – радостно отвечаю я. – Заверните этот, пожалуйста. – По– быстрому стягиваю с себя комбинезон и так же по-быстрому одеваюсь в свои холодные джинсики и меховую жилетку. Вступаю в угги и выхожу. Походим к кассе, и тут я вижу цену.
– Двадцать шесть тысяч! – Я не могу поверить. Испуганно смотрю на Сашку и на продавца.
– Ещё карта скидочная. – Сашка проводит своей картой, и цена незначительно уменьшается. Это всё равно больше двадцати.
Я смотрю на него и отрицательно качаю головой.
– У меня нет таких денег, давай брать тот, что подешевле. – Поворачиваюсь к продавцу: – Давайте тот, что я первым мерила.
Он делает отмену и пробивает первый комбинезон, в котором я похожа на снеговика.
«Ну и что? – убеждаю сама себя. – Зато этот – тёплый».
Загорается цена двенадцать тысяч (и это после скидки).
Снова смотрю на Сашку:
– А у тебя ещё какая-то скидка есть?
– Можешь просто сказать, сколько тебе не хватает! – немного нервничает он. – Сколько у тебя есть?
– Пять тысяч… ну и ещё пару моих… – Я жалобно смотрю на него.
– И ты собралась комбез покупать?
– Правильно, идём отсюда. Лучше там, в аренду возьмём.
– Эх! – вздыхает Сашка. – Давайте за 26 только со скидкой.
Он пробивает комбез своей карточкой. Я протягиваю ему свои 7 тысяч, но он отказывается у меня их брать. Мне так неловко!
– Сашка, я всё верну.
Он поворачивается ко мне и смотрит мне в глаза:
– Кому ты что возвращаться собралась? Считай, что это подарок. Кроме того, ты без пяти минут моя невеста.
Я замираю: мне так приятно это от него слышать! Есть девушки, которые испытывают удовольствие от того, что на них деньги тратят. Я, наверное, не из их числа. По крайней мере, я испытываю какое-то непонятное смущение, когда это происходит. Покорно волочусь за ним по торговому центру, как будто я ему что-то должна.
Мы подходим к выходу. Сашка оборачивается и смотрит на меня.
– Вот за что тебя так сильно люблю, так это за то, что ты иногда такая дурочка. – Он улыбается и обнимает меня.
– Ты хотел сказать: «глупенькая»?
– Да, глупенькая-глупенькая, как ребёнок. – Ещё сильнее к себе прижимает. – Спасибо, что ты у меня такая есть!
Он идёт на парковку за машиной, а я стою и жду его при входе, набираю мамку.
– Ну что, мы купили, – говорю.
– Хорошо, что денег хватило, – отвечает мамка.
– Нет, он за меня заплатил.
– Сколько?
– Ты не поверишь, – шепчу ей сумму в трубку.
– О-о-о, за такие деньги он тебя «танцевать» сколько угодно теперь может!
– Мам, ну прекрати!
– А что ты хотела, дочь? Ты же принимаешь от чужих мужиков подарки. Любишь кататься – люби и саночки возить.
– Такой тонкий намёк, я прям не могу! – качаю головой.
Подъезжает его машина.
– Всё мам, он подъехал. Люблю целую, скоро буду.
+++
Весь день собираем вещи и косметичку, мамка аптечку мне с собой даёт.
– А вдруг там что случится? – говорит.
– Мам, ну мы же не на Северный полюс собрались! Это нормальный курорт, уж зелёнку и пластырь мы там где-нибудь да найдём. И вообще ими ещё кто-то пользуется? Лучше придумай, как мне всё это в чемодан упаковать.
А я уже и так и так на него садилась – не закрывается. И обуви взяли по минимуму – туфли-лодочки, домашние теплые тапочки и вьетнамки для бассейна, Сашка говорил, что там бассейн будет. А поеду я в своих новеньких уггах. Джинсы, меховая жилетка, свитер, пара шапок. Косметичка, гель для душа, крем для волос, паста, щётка, туалетная вода, сухой дезодорант, зарядка от телефона… вроде, всё самое необходимое. Не знаю, почему сумка не закрывается.
– А может, сразу в горнолыжном костюме езжай, – говорит мать. – Куда ты там в свей жилетке ходить будешь?
– А если мы с ним в ресторан соберёмся, на Новый год? Я же не только по горе в лыжах ездить собираюсь.
– Ну тогда да, – соглашается мать – она у меня идеальная!
Ближе к семи подъезжает Сашка. Вернее, не сам он, а отец его за рулём. Он заботливо открывает передо мною дверцу машины и помогает закинуть мой чемодан в багажник.
– Здравствуйте, дядя Вадик! – здороваюсь я с будущим свёкром (по крайней мере, мне нравится думать о нём как о будущем свёкре).
– Привет, Юля! – здоровается он. – Здравствуйте Ирина! – кивает он моей матери.
– Здравствуйте, тётя Ира! – здоровается с ней Сашка. Ой, пока тут всё перездороваются, мы на поезд опоздаем!
– Ну всё, езжайте с Богом! – крестит нас на дорожку мать.
– Ну, мам! – возмущаюсь я. Не понимаю этих суеверий, но если ей так легче…
Дядя Вадик заводит машину, а Сашка садится рядом со мной и крепко-крепко меня к себе прижимает. Как будто говорит про меня: «Моя, она моя». А мне так тепло и приятно в его объятиях! Вот никуда бы не ехала, так бы и сидела в машине рядом с ним, и пусть бы тискал меня сколько угодно.
Машина плавно покатила по рыхлому снегу, а мама стоит и машет нам вслед. И мне кажется, что у неё даже слёзы на глазах – так она за нас счастлива.
Вижу, как дядя Вадик на нас с Сашкой через зеркало заднего вида смотрит и улыбается. Мне кажется, что все уже давно нас поженили и только внуков ждут. Теперь дело за нами.
Я смотрю на Сашку, а он на меня, и мы легонько целуемся, не взасос, без языка, так чуть-чуть, просто от избытка чувств. Мне кажется, он чувствует то же, что и я. Нам теперь никаких слов не надо.
«Я люблю тебя», – беззвучно шепчу я. Мне хочется сказать это громче, но здесь же дядя Вадик. А Сашка? А Сашка мне это уже кучу раз говорил.
Мы подъезжаем к вокзалу. Отец Сашки помогает нам достать наши сумки. На прощание жмёт сыну руку и улыбается мне.
– Ну всё, мы полетели, – говорит Сашка, обвешанный сумками.
– Не полетели, а поехали, – поправляет его отец.
Мы заходим в помещение вокзала. Там холодно и дует ветер. На табло только-только объявили наш поезд.
– Идём, – говорит Сашка. Он хоть весь и гружённый, но я на своих тоненьких ножках едва за ним поспеваю.
– Ты такой быстрый! – запыхавшись, говорю ему.
Мы выходим на платформу – посадка идёт вовсю. Он достаёт билет и смотрит номер вагона.
– Туда, – безошибочно выбирает он направление, и мы идём в нужный вагон. Сашка такой умный!
Перед нашим вагоном нет очереди, потому как это СВ. Я и не знала, что такие бывают, думала, только плацкарт и купе. Ну, ещё вагон-ресторан. А тут, оказывается, есть двухместные отдельные купе повышенного комфорта. Широкие кровати и скатерти на столах чистые. Не сказать, что супер, но в сравнении с плацкартом, где я обычно езжу, СВ – это просто шик.
Сашка забрасывает наши вещи на полку, и я начинаю раздеваться. Мне нужно мои тапочки мягкие найти и джинсы снять. Я в одних колготках и спортивках буду по купе ходить. Сашка сначала пристально на меня смотрит, а потом и сам переодеваться начинает.
Я сажусь, когда поезд трогается, и говорю:
– Наше первое с тобой путешествие.
– Да, любимая, – отвечает он и тянется ко мне.
– Да хватит уже целоваться! – отмахиваюсь от него. – Как заведённые: там поцелуйчик, тут поцелуйчик! Нас ещё странными не считают?
– А чего ты хотела? Надо же как-то друг к другу чувства проявлять, – пожимает плечами Сашка.
Откидываюсь назад и пристраиваю рядом с ним свои ножки.
– А больше никак? – Думаю, на этот раз он мой намёк понял.
Он достаёт из кармашка презерватив.
– Я его тогда ещё купил, когда ты лежала у меня в комнате без трусов и с бутылкой шампусика. Помнишь?
– Ты мне всё время будешь про тот случай напоминать? – Я смущённо закрываю лицо. – Дай сюда.
Беру из его рук презерватив.
– Как он открывается? – Пытаюсь открыть, не получается. Смотрю на него. – А ты умеешь этим пользоваться? – Протягиваю ему.
– Прям здесь, что ли. Может, доедем, и тогда.
– У тебя всегда отговорки. А чем сейчас заниматься предлагаешь?
Глава 15
Стук в купе. Я быстро спускаю ноги с полки и поправляю декольте.
– Сейчас. – Сашка открывает купе, а там проводница.
– Чай, кофе, не желаете? – говорит.
– Чай, – отвечает Сашка и на меня смотрит.
– На твоё усмотрение, – говорю.
– Ей тоже чай.
Он снова закрывает купе и на меня смотрит, в руках вертит этот презерватив.
– Предлагаешь здесь и сейчас?
– Да, а почему нет? – Я к этому моменту несколько месяцев готовилась. Внутри всё прям сжимается. Как же я его хочу!
Нам приносят чай и ставят на столик.
– Спасибо! – говорит Сашка и протягивает купюру. – Можно нас до утра не беспокоить мы сейчас ложиться будем.
– Хорошо, хорошо! – улыбается проводница и выскальзывает из купе.
Сашка проверяет, надёжно ли оно закрыто, а я наклоняюсь к нему и ртом пытаюсь расстегнуть ремень на него джинсах.
– Сейчас, сейчас, – говорит он. – Я помогу.
Он расстёгивает ремень, и я стягиваю с него джинсы. Я чувствую приятный мускусный аромат его туалетной воды, он опьяняет меня. Провожу руками по его прессу и ягодицам, так и хочется пожмакать их, стягиваю с него джинсы. Моё дыханиезаметно учащается, и его тоже.
Стягиваю с него трусы и впервые вижу мужской член так близко. Мне дико хочется, я даже не знаю, чего. Легонько прикасаюсь к нему языком, и он сразу начинает твердеть. Прикасаюсь губами и дрочу ему двумя руками. Сашка глубоко дышит и чуть не стонет от предчувствия наслаждения. Я аккуратно провожу языком, едва касаясь головки его эрегированного члена, и чувствую приступ тошноты. Меня едва не выворачивает.
– Всё в порядке? – спрашивает он.
– Прости, перестаралась, – улыбаюсь я.
«Ну, давай, ты же на банане тренировалась». Но то банан, а то мужской член. Закрываю глаза и тянусь к нему губами. А меня всю передёргивает. Вот ещё чуть-чуть – и стошнит. Всё уже не кажется таким сказочным. Я тянусь к нему кончиком язычка и провожу им по головке члена, и тут меня выворачивает прямо на ковёр под ногами. Мне стыдно, мне так стыдно! Я не смогла, я столько об этом мечта – и не смогла! У меня не осталось больше ни возбуждения, ни драйва – один стыд и тошнота.
– Юля, Юлечка, любимая моя, с тобой всё в порядке? – А Сашка такой заботливый! Достаёт влажные салфетки и помогает мне вытереться.
Смотрю на него, а в глазах – слёзы. Я испортила ему этот первый раз, этот сказочный первый раз, который не повторится! Хочу забыть об этом, как будто этого никогда и не было, но не получается забыть.
– Меня что, тошнит при виде члена? – сквозь слёзы бормочу я.
– Юленька, красавица моя, не надо плакать, не надо! Это же всего лишь первый раз. Их ещё будет. Давай пока я о тебе позабочусь.
Он берёт меня на руки и кладёт на свою кровать, стягивает с меня одежду, мнёт мои крохотные груди, массирует мои ляжки и ягодицы. А я так и лежу, едва сдерживая слёзы. Я не смотрю на него: мне стыдно. Я всё испортила. Всё должно было быть не так.
– Хочешь, я поцелую твою кисулю? – Он стягивает с меня трусики. А я ведь не только что из душа, а вдруг его отпугнёт мой запах: там ведь у меня иногда мокро бывает, это же не его член.
– Нет, нет! – говорю. – Не надо, пожалуйста!
– Что ты… я же об этом так давно мечтал, – шепчет он мне на ушко.
– Не надо, я не хочу. Не хочу, понимаешь?
– Как скажешь. – Он не решается со мной спорить.
«Или не очень-то и хотел», – шепчет мой внутренний голос.
«Но я-то хотела сильно и не смогла». – Я снова сдерживаю слёзы. Но как представлю член, так сразу тошнит. Прямо не знаю, что со мной.
Просто нужно было медленно, постепенно, а не сразу набрасываться. Сашка переворачивает меня на бок и массирует мои ляжки и попу. Он это реально возбуждающе делает, да только я ни о чём другом думать не могу, кроме как о том, что облажалась.
– Я постараюсь нежно, – говорит он и пальцами прикасается к моей «розочке». Я чувствую, как два его пальца проникают в меня, и мне от этого не по себе. Не могу разобраться в своих чувствах.
– Больно, – говорю я. – Почему – то больно. – Я уже едва сдерживаю слёзы.
«А ты хотела анальный секс попробовать! С обычным разберись». Решаю терпеть, что бы там ни было, и как бы ни было больно, я буду терпеть. Пусть хотя бы ему будет приятно, а я уж как-нибудь сама. Меня так и тянет показать ему как надо меня ласкать. Но это означает мастурбировать, а я ж решила в первый раз в своей жизни настоящим сексом заняться. Лежу, ничего не делаю, не мешаю Сашке.
«Какое же я бревно! Наверное в интернете, рядом со словом «фригидность» должна быть моя фотография». Мне обидно, мне реально обидно!
Сашка закончил разминать мою «розочку» двумя пальцами и стал надевать презерватив. Он всё делает сам, я ничем не могу ему помочь. Это не то, о чём я мечтала. Мне стыдно. Я едва сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться.
– Не расстраивайся Юлечка, девочка моя. Первый раз всегда таким бывает. Я в интернете читал.
Он плавно вводит в меня свой член, а мне реально больно, ни капли наслаждения – только боль, как будто во мне то, чего быть не должно.
– Ай, ай, ай, ай! Пожалуйста, вытяни, вытяни! Мне больно! Как же мне больно!
Из глаз катятся слёзы, и я прошу его, я умоляю, но он меня не слушает. Он делает несколько возвратно-поступательных движений. Боль никуда не уходит, она просто сама собой приглушается. Я чувствую её, но всё меньше обращаю на неё внимание. Ни наслаждения, ни сказочного удовольствия. Только боль, смущение и стыд.
– Тебе хорошо? – спрашиваю я.
Он молча переворачивает меня на спину, закидывает мои ноги себе на плечи и довольно резко входит в меня. Я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать, но проходит пара мгновений, и мне уже легче. Я почти не чувствую боли, только приятное трение где – то в области низа живота. Мне кажется, это оно и есть, то обещанное «сказочное» наслаждение.
«Хочу попробовать его сперму». – Внутренний голос как будто издевается надо мной, напоминая мои старые желания. Заниматься сексом – это не так сказочно, как казалось.
И тут меня накрывает эйфория. Я лежу на спине, смотрю на него и улыбаюсь. Нет, мне не хорошо, мне очень не хорошо. И я не знаю, как я после этого встану. Но я вижу, как хорошо ему. Как он пыхтит, старается доставить мне удовольствие. И не его вина, что мне слишком больно, чтобы получать его. Но я готова терпеть, готова выдержать что угодно, лишь бы он был счастлив. Я тянусь к нему, и наши губы сплетаются в поцелуе.
Мы оба томно дышим и смотрим друг другу в глаза, а он продолжает всё глубже и глубже проникать в меня. А я не могу прекратить целоваться. Это реально сейчас самое приятное, что происходит, это меня завораживает и успокаивает.
Наконец, он кончает. А я лежу на спине, иронично улыбаюсь и смотрю в полоток вагона, он снимает презерватив с члена. Я на него даже смотреть не могу. Жду, пока он оденется, а использованный гондон бросит в мусор.
Сашка надевает трусы и футболку. Выключает свет и ложится рядом, обнимает меня.
Я сворачиваюсь клубочком, лежу так несколько секунд и начинаю плакать.
– Тихо, тихо, – успокаивает меня любимый.
– Я так старалась… так мечтала, что первый раз окажется самым лучшим. А этот… а этот… похоже я ни на что не способна. Даже отсосать нормально у тебя не могу.
– Так ты поэтому расстроилась? Ну же, Юлька, не надо плакать, это же первый раз! Самый первый раз в твоей жизни, ты никогда ничего подобного не пробовала. Думаю, у тебя получится, обязательно получится. – Он успокаивает меня, как мамочка. – Мы не будем торопиться. Мы будем всё делать медленно. Так, чтобы тебе было приятно, чтобы ты могла втянуться и тоже получать от этого удовольствие, а не только боль и слёзы. Ну же, любимая, не плачь! Забудь ты про этот секс. Я вовсе не за секс тебя люблю. И окажись ты даже полным бревном, я бы всё равно тебя не бросил. Ты такая темпераментная! Секс и слёзы – поверь, это очень даже заводит!
– Правда? – шепчу я.
– Конечно правда, – отвечает Сашка.
– Скажи, а за что ты меня любишь? – Я немного прихожу в себя.
Он задумывается; я не часто вижу его задумавшимся: обычно у него на всё уже есть готовые решения.
– Ну, за красивые глазки, наверно, – говорит он. – И это не метафора. У тебя действительно очень красивые глаза. Никогда таких не видел.
– Спасибо! – улыбаюсь я и крепко-крепко к нему прижимаюсь. Пусть у меня сейчас болит всё внизу, это не страшно, при месячных болит и посильнее. Но зато я знаю, что люблю его, а он любит меня. И нам так хорошо вместе! А главное – я больше не девственница.
