Текст книги "Белые розы (СИ)"
Автор книги: Андрей Карелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Глава 3
Уже после звонка залетаю в лекционку. Не все ещё на своих местах, и профессор терпеливо ждёт, пока мы рассядемся. Он осуждающе поглядывает на то, как я дефилирую на своё место во втором ряду.
– Извините, – улыбчиво извиняюсь я.
– Ничего страшного, Юль, – качает он головой. – Сегодня всего на пару минут опоздала. Делаешь успехи!
Меня замечает подруга, и убирает свои вещи с моего места. Сажусь рядом.
– Я ничего не пропустила? – спрашиваю.
– Только название лекции.
Достаю свой конспект и переписываю название у подруги. А на полях рисую красной пастой сердечко и пишу «Сашка». Всё мысли опять только о нём. А когда учиться-то?
Поднимаю глаза и осматриваю аудиторию. Почти всё на месте. Какая редкость.
– А Колесников? – шёпотом спрашиваю я подругу.
– Сашка с ребятами… их куда-то замдекана забрал.
Имя «Сашка», сказанное подругой приятно оседает в моём сердце. Катька хорошая девчонка, жаль, что заучка. Правда, не шибко мозговитая заучка, просто зубрилка. Да к тому же никогда не даёт списывать. Она борется за эти… как их… за оценки. А что за них бороться? У меня и так всегда пятёрки, я всё успеваю на переменах.
Начинается лекция – как всегда, нудная. Хотя я понятия не имею, о чём нужно рассказывать, чтобы мне было весело. Про любовь, про отношения, про парней. Нет, я не такая дурочка, что мне только Дом-2 подавай, но сейчас голова только этим занята и ни на что другое не годится. Я делаю вид, что пишу. Ну как делаю вид? Раскрыла конспект с обратной стороны и рисую сердечки. У меня ручка, которую можно переключать в разные режимы – красный, синий, зелёный, чёрный. Есть даже розовая паста – наверное, специально для таких, как я: чтоб рисовать сердечки в конспекте. И писать – «Александр, Сашка, Сашенька, Сашуличек»… половина этих вариантов имени ни мне, ни ему не нравится, но мне так приятно это писать! А вдруг он откроет мой конспект, и ему приятно будет. Я уже как загипнотизированная с этой любовью.
Любовь – точно: я же люблю его! Наверное, это можно назвать любовью, или влюблённостью… Никогда не могла поверить, что мне будет так хорошо! Его даже рядом нет, а мне уже хорошо: ведь я знаю, что он где-то там думает обо мне. Или не обо мне. Интересно, о чём или о ком он думает? Давлю в себе гнусные сомнения.
Ну как это о чём, если он мне уже четвёртую СМС пишет? А я спецом их не читаю и не отвечаю – типа, я занята. Вижу, от кого СМС, и не открываю. Господи, как же мне хорошо! Пусть всегда так будет: эсэмэски, вечерние встречи, ну и ещё, конечно, секс. Боже, когда же он уже случится, когда же этот тугодум догадается?! Неужели всё придётся взваливать на свои хрупкие плечи?
– Саваш Юлия, – слышу голос преподавателя. Чёрт опять замечталась на лекции!
– Да-да, Виталий Геннадиевич. – Что-что, а имена преподавателей я хорошо запоминаю. Главное – имя сказать погромче и улыбнуться как можно более искренне, сверкнуть глазками, взмахнуть ресничками, и на любой вопрос препода ответ сам найдётся.
– В облаках витаете, Юля, – приводит он меня в чувства.
Смотрю в конспект – одни сердечки, нужно записать хоть что-нибудь, хоть пару слов.
– Извините, – смущённо улыбаюсь я и опускаю ресницы. Я долго перед зеркалом тренировалась и знаю, как это выглядит; могу ещё глаза округлить, будто я невинная дурочка. Эти мужики независимо от возраста так предсказуемы, на них что попало действует. Манипулировать мужчиной легко, даже слишком, прям даже не интересно.
Заглядываю через плечо Катьки и переписываю несколько строчек, связываю их логически между собой. Не надо смеяться, с логикой у меня всё в порядке – я же отличница.
На перемене заказываю горячий шоколад из автомата в коридоре, держу стаканчик двумя руками, пытаюсь согреться. Я так замерла на этой лекции! Надо было покушать с утра: я, как не поем, всегда мёрзну. Но есть некогда, иначе я в институт опоздаю.
На перемене ко мне подходит Димка.
– Как жизнь? – начинает он разговор. А я до сих пор не понимаю: он всё ещё в меня влюблён или смирился уже, что я с Сашкой?
– Привет, Димасик! – улыбаюсь я. – Извини, что с тобой не поздоровалась когда в лекционку вбежала. – И складываю губки уточкой.
Сразу размякает, значит, влюблён.
– И куда ты после лекций?
– А есть предложения? – Хочу добавить: «Мы с Сашкой собирались…», но понимаю, что нельзя говорить одному мужчине о другом, это ж неприлично. А с другой стороны, мы всего лишь друзья.
– Можно погулять в парке… – Господи как же меня достали эти влюблённые! Неужели со мной просто так нельзя общаться, а обязательно надо хотеть затянуть меня в койку!
– Кто – то говорит о парке? – К нам подошла Катюха.
Беру ситуацию в свои руки:
– Я предлагала собраться и пивка попить, – улыбаюсь я.
– Втроём? – спрашивает она.
– Как в старые добрые времена, – отвечаю я и вижу, как прямо на глазах повеселел Димасик. Он отличный друг, но только как парень меня совсем не интересует. А жаль!
– А твой Сашка не против? – выпаливает Катька, и я вижу, как снова грустнеет Димка. Катька – она такая: в чувствах других ничего не понимает.
– У него сегодня с отцом какие-то дела, так что на этот вечер я ваша, – снова пытаюсь своей улыбкой привести Диму в чувства. Если Катька и дальше будет так беспардонно тупить, у меня морщины появятся мимические от постоянно дружеской улыбки. А мне за собой следить надо, не хочу быть в семнадцать лет с морщинами. Кстати, что там от морщин делают? Ботокс? Или крема достаточно? Уже пора начинать интересоваться, а то может скоро понадобиться.
– Ладно, увидимся ещё, – машет Димка и возвращается на последнюю парту. Он там спит на лекциях, а всё потому, что днём работает, а по ночам домашку делает, вот и не высыпается. Димка классный, он будет отличным парнем, повезёт же кому – то, а мне уже и так повезло.
Я допиваю свой шоколад и вспоминаю про телефон, и у меня даже сердце радуется. Посмотрим, что там – 8 сообщений. Не мало, но бывало и больше.
«Люблю», «Красавица», «Жить без тебя не могу», «Юлечка». Банальщина, не мог чего поинтереснее придумать! Ну Юлечка, положим, мне нравится. Люблю своё имя. «Любимая». Сашка стал повторяться. Надо бы ему подарить словарь синонимом к этому слову, чтобы каждый раз оригинально звучало. Вот «Девочка моя!» – уже неплохо. Как же мне этого не хватало! Прямо сердце радуется!
Отвечаю на каждое сообщение. Пишу быстро, почти не думая, аж пальцы заплетаются. Я в отличие от него могу подобрать десяток синонимов к слову «Любимый». Само слово мне не нравится: как я уже говорила – банальщина.
Всё. Пусть дальше пишет. Закрываю глаза и снова думаю о нём. Мне так не хватает более смелых сообщений, более возбуждающих, хочу почувствовать себя желанной, а не только любимой. Пусть предложит мне отсосать. Я, конечно, повозмущаюсь для приличия. Хотя какое, к чёрту, приличие?! Надоело быть приличной, хочется прямо здесь сорвать с себя одежду и броситься в его объятия…
Оглядываюсь по сторонам – его нигде нет. О-о-о, новое сообщение! Что там?
«Ангелочек мой, ласточка моя, любимая!» – скучно. Так и пишу: «Ты повторяешься. Просто я люблю тебя сильнее, чем ты меня, и потому не повторяюсь». Отправляю. Присылает в ответ: «Прости, любимая! Больше не буду повторяться…» – и пишет, пишет и пишет. Картинку прислал с сердечками, какую-то в интернете нашёл, где очень красивая девушка в объятиях двух загорелых качков, написано: «Люблю». А мне уже нравится ход его мыслей. Звучит звонок.
Оставшиеся две лекции проходят незаметно. На одной я даже что-то пишу, а на другой по привычке переписываюсь с Сашкой. Где он? Почему не на лекции, я понятия не имею. Но я вижу, о чём он думает, все его мысли сейчас в моём телефоне.
– Саваш! Телефон! – делает мне замечание лекторша. О-о-о, женщины – это не мой профиль! Не умею я с ними ладить.
– Простите, простите, – Быстро прячу телефон, успевая написать: «Люблю целую, скучаю, жить без тебя не могу» и много-много точек в конце.
– Была же перемена, могли и созвониться, зачем переписываться, – совершенно точно отмечает учительница.
А действительно, почему бы не созвониться и просто не поговорить? Просто эти эсэмэски и сообщения в контакте кажутся мне интимней. Ближе к телу, приятнее читать и представлять, как он говорит мне это. Приятно перечитывать и пересматривать. Только бы на телефоне место не закончилось от наших постоянных переписок и что-то случайно не удалилось. Может, сохранить где-то ещё или на ноут скинуть.
Честно, я не сильно разбираюсь в телефонах, знаю, что можно звонить, можно в Контактик зайти, можно фотку сделать или видосик снять. Фотка, точно! Поджидаю, когда училка отвернётся, надуваю губы уточкой и фоткаю себя в аудитории. Прикрепляю подпись: «Любимому» и целую гору сердечек. Отправляю.
Продолжаю делать вид, что пишу лекцию. Приходит ответка. Там Сашка со своими друзьями – брови сдвинул, насупился, типа, крутой и серьёзный. А по мне, так он милый. Глажу его пальчиком по стеклу смартфона.
– Саваш, телефон на стол! – снова обращает на меня внимание лекторша.
– Ой, простите, простите, пожалуйста! – улыбаясь, умоляю я. – Это больше не повторится, честно-честно.
Прячу телефон в сумочку.
– Смотри у меня! – отвечает она. – Чтобы это было в последний раз!
Кладу телефон, ставлю его на беззвучный режим, слышу только лёгкую вибрацию, когда приходят сообщения. И каждое согревает моё сердце. Мне так любопытно взглянуть, ну хоть одним глазком! Но я заставляю себя телефон в руки не брать. Наконец, я ставлю рядом сумочку и открываю; телефон на дне. Экран выключен. Я протягиваю руку и провожу по телефону пальцем – экран загорелся. Листаю, листаю пальцем правой руки, а левой записываю лекцию.
Кстати я левша. Говорят, что, таких, как я мало и это редкость. А мама говорит, что левши талантливы. Но я никогда не придавала этому значения. Ну левша и левша – какая разница?
Кошусь на горящий экран телефона и смотрю, от кого сообщение. «Сашка»… «Сашка»… «Сашка»… понятно. «Мамка» – одно от мамы, посмотрю после занятий. Лекция же.
– Юля, ты что, опять в телефоне? – не выдерживает учительница и подходит ко мне.
Она хватает мой телефон и водит по нему руками.
– Что у нас там такого интересненького? Давай посмотрим, от чего ты там оторваться не можешь. – Говорит, а сама делает вид что листает. Она женщина строгая, но адекватная, и в жизни не станет читать чужих сообщений.
– Простите, простите! – опять умоляю я. – Отдайте, пожалуйста, телефон, это больше не повториться.
– Ты уже это говорила.
– Я ещё раз говорю. – Не знаю, что сказать. – Смотрите, я и лекцию всю записала, вот. – Показываю конспект, изрисованный сердечками.
Она кладёт на стол телефон, берёт мой конспект в руки и начинает листать.
– «Сашка», «Сашка», «Сашенька»! – читает она под общий смех в аудитории. – Кто этот Сашенька? А он знает, что ты его имя сердечками обводишь?
Я прямо краснею от стыда, но, с другой стороны, мне приятно рассказать всему миру о своих чувствах.
– Его сегодня нет! – возглас с задней парты, который вызывает прямо– таки взрыв смеха в аудитории. Будто смеховая бомба взорвалась.
– Ну, как придёт, вы передайте, что Юлия Саваш его имя постоянно сердечками обводит. Пусть узнает у неё, чего она от него хочет.
– Он знает! – Снова неопределённый крик кого-то из двоечников, и снова этот смех.
Я стою пред аудиторией, мне одновременно приятно и стыдно. Но где-то в глубине души мне хочется, чтобы мои чувства обсуждали. Видимо, целоваться на людях – это как раз моё. А может, и кое-что ещё в людных местах. Остановить лифт и заняться сексом между этажами. Я опять возбуждаюсь.
– Ну всё, посмеялись, и хватит, – заканчивает этот разговор учительница и возвращает мне конспект.
Глава 4
После лекций мы идём в парк. Димасик несёт мою сумочку, хоть я и против; с нами ещё Катюха, но её сумочку он почему-то не несёт. Мы покупаем в киоске пиво, я беру слабоалкогольный шейк, а Катя пьёт сок, специальный какой-то натуральный – здоровье бережёт. Ну, это её дело. Мы садимся на лавочке, и Димасик рассказывает нам разные историйки про своего родственника, который в тюрьме сидит, а мы смеёмся. Смеюсь, в основном, я. Катька такая: из неё смеха не вытянешь, даже если смешно, не будет смеяться. А Димка-то старается! Хоть и шутки все старые, но он реально пытается нас рассмешить. Эх, свести бы их с Катькой! Круто было бы: двое моих лучших друзей – пара!
– Ты идёшь сегодня куда-то? – спрашивает меня Димка.
– Да, – отвечаю. – Меня Сашка к себе пригласил, у него родаки уехали.
Вижу, Димасик напрягся, не хочет отдавать меня другому мужчине. Но ему придётся смириться: рано или поздно мы с Сашком переспим, потом станем жить вместе, потом поженимся, так что пускай уже сейчас привыкает к этой мысли.
– И что ты в нём нашла? – вдруг говорит мне Катька. Странно, что не Димка спросил меня. Или они сговорились с Катькой?
– Да много что, – говорю. – Фигура его нравится, руки, волосы и лицо. Мне в парнях больше всего лицо нравится. Для меня главное – чтобы был симпатичный.
Димка молчит, как воды в рот набрал, а Катька продолжает:
– Мне кажется, он какой-то… ну, не знаю… То с той погуляет, то с той, то с той. Сколько их у него было, прежде чем вы с ним сошлись…
Это ещё один миф. Знали бы они Сашку, как знаю его я, понимали что бы, что никакой он не плейбой. Он с одной девушкой рядом пройдёт – её ему в невесты запишут, с другой за одной партой посидит – уже все шепчутся, что они спят вместе. Просто он симпатичный, с ним любая отлично смотрится.
– Вы плохо его знаете, – говорю я, а сама сдерживаю улыбку. Если бы он был ловеласом, ах если бы! Может, мы тогда бы и не встречались – не люблю я ветреных. Вот как чувствую, что у парня ветер в голове и он на других постоянно смотрит, меня прям отталкивает. Такого бы я легко бросила, как бы сильно ни любила.
– А ты хорошо его знаешь? – подаёт голос Димасик. Чувствую напряжение, которое нужно разрядить.
– Нет, мы ещё не спали, – говорю. Своими словами я только масла в огонь подливаю, но мне хочется это озвучить, хочется – и всё тут!
– А у тебя когда-то был парень? – спрашивает Димка. – Ну, с которым вы… это самое…
– Спали, ты хотел сказать? – Вижу, как он волнуется. Но мы друзья, а между друзьями не может быть никаких секретов.
– Да-да. Ты уже занималась с кем – то сексом? – спрашивает он, набравшись смелости.
– Нет, – отвечаю я и вижу что ни он, ни Катька мне не верят. – А чего вы на меня так смотрите. Мне семнадцать, и я ещё девочка. Что тут странного?
– Да, просто мы думали, – говорит о себе «мы» Катька. – Что ты такая ветреная.
– Нет, я никак не девушка лёгкого поведения, – улыбаюсь и качаю головой. – Я не шлюха. – Смеюсь. – Хотя одеваюсь и крашусь, как они.
– И ведёшь себя соответственно, – добавляет почему-то Димасик. Мне становится неприятно, но я предпочитаю сделать вид, что всё в порядке. С такими людьми, как Катька и Димка, нужно вести себя соответственно. Они ничего не говорят специально, чтоб обидеть, просто могут ляпнуть не подумав.
– Не-ет, я хранила себя для единственного. – Мечтательно закрываю глаза. О-о, как же я хочу сосать! Резать вены ради этого готова! Скорее бы уже! Сегодня на него накинусь, и пусть думает обо мне всё что хочет.
– Для кого? – спрашивает, как дурачок, Димка. Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Неужели всё ему нужно объяснять словами?
– Для Сашки – что, непонятно? – отвечает за меня Катя. Хоть она-то догадалась. Она хоть и девушка, но такая же затянутая, как Димка.
– Идём, – говорю я, – прогуляемся до фонтана.
Он оставляет пустую бутылку возле урны и берёт ещё одно пиво в киоске. А мне уже хватит, я и после одной слабоалкоголки всегда пьяненькая.
Достаю телефон, и по спине пробегает холодок: он всё это время стоял на беззвучном, а там 22 вызова. Кто это мог звонить? А вдруг что-то случилось?
«Мамка»… «Мамка»… «Мамка»… Понятное дело, 20 звонков от мамы, один – с неизвестного номера и один – от Сашки. Кому я буду первому звонить? Догадайтесь.
– Да, Сашулечка, – виновато улыбаясь, говорю я.
– Ты куда пропала? Я тебя по всему корпусу ищу.
– Вот, в парке с друзьями гуляю, мы у фонтана. Я забыла с беззвучного снять. Какая же я дурра!
– Будь там, я уже иду.
Кладу трубку и едва не плачу:
– Чёрт! Забыла на звук включить!
– Да чего ты так волнуешься? – говорит Катюха. – Вы же в итоге созвонились.
– Да, но он просил меня в вестибюле института подождать. Мы должны были к нему поехать. А я гулять пошла. На меня вообще нельзя положиться.
– С друзьями тоже нужно иногда видеться, – говорит Димка.
– Да, но я ведь обещала… Чёрт! – Виню себя во всём.
Достаю телефон и пишу ему эсэмэску извинительную.
«Прости, милый, любимый единственный! – Какая-то дурацкая песня получается. – Любимый Сашулечка, я, дура, забыла! Прости!» – Мысленно на коленях прошу у него прощения, а на шее – цепь; я его рабыня, и я молю его наказать меня за оплошность. Мне хочется, чтобы он меня наказал по-настоящему. От этих мыслей возбуждаюсь, хочется прямо здесь запустить руку в трусики и прикоснуться к себе. Но где я это сделаю, в парке, что ли? Чувствую, как там внизу стало мокро.
Снова смотрю в телефон – 20 пропущенных от мамы. Набираю её номер.
– Да, мам, – говорю я.
– Ты где была, чего трубку не брала?! – накидывается она на меня. Конечно же, она волнуется, она же мать.
– Что-то случилось? – спрашиваю.
– Просто целый час не могла до тебя дозвониться.
– Ну, дозвонилась. – И как я с матерью разговариваю! Иногда мне так за себя стыдно!
– Просто я волновалась.
– Телефон на беззвучном был, мне всё время эсэмэски приходили, и лекторша сказала на беззвучный поставить. А я его снять забыла. – У меня всегда есть оправдание.
– Ну, слава Богу, что всё в порядке! – выдыхает она.
– Слушай, мам, я сегодня буду поздно, – начинаю издалека.
– Это когда – поздно?
– Пока я не могу сказать… Ладно, меня друзья уже ждут, пока! – Кладу трубу, хотя и Дима и Катя мне жестами показывают, чтобы я говорила дальше.
Прячу телефон в сумочку и поднимаю глаза. К нам идёт Сашка.
– Приветик! – машу ему пальчиком. Он подходит, обнимает меня и целует.
– Забегался, пока искал тебя, – говорит он.
– Кстати, познакомься: это мои друзья.
– Очень приятно! Дмитрий, – первым протягивает руку Димка. Сашка жмёт её. Я вижу, как между парнями возникает напряжение. Они ещё только познакомились, а уже смотрят друг на друга, как дикие звери в клетке. Как бы дело до драки не дошло.
– А я – Катя, – говорит Катюха.
– Очень приятно! – отвечает Сашка. Смотрит на меня. – Ну что, идём?
– Да, – говорю и ставлю возле фонтана пустую бутылку шейка. – Димка, Катюха, очень жаль, но нам уже пора, – говорю.
– Да ничего, – отмахивается Димон. Смотрю, в нем появилась какая-то надменность. – Может, как-нибудь погуляем все вчетвером, – предлагает он.
– Да, думаю да, – соглашаюсь я и смотрю на Сашку; он не выказывает особого энтузиазма. – Но только в другой раз, хорошо?
– Хорошо, хорошо, – кивает Катюха, и мы расходимся.
Мы идём с Сашкой довольно быстро. Он какой-то чужой, какой-то строгий.
– Что-то случилось? – спрашиваю. – Прости, я просто с друзьями встретилась.
– И забыла, о чём мы договаривались.
– Ну прости ты меня, прости… я дура. – Мне приятно перед ним унижаться. Так и хочется добавить: «накажи меня». Наверное, я совсем испорченная девка, потому что при мыслях о наказании в голове всплывает только БДСМ. Мне хочется, чтобы его рука сейчас соскользнула в мои трусики и приласкала мои лепесточки. Чтобы он засунул туда свой палец. А ещё хочется занять чем-то рот. Мне уже давно хочется сосать. Каждая клеточка моего тела сгорает от возбуждения.
– Мы сейчас к тебе? – спрашиваю.
– Ага, – кивает. Вижу, как он снова обретает уверенность и обнимает меня за талию. Я хочу опустить его руку ниже, хочу, чтобы он взял меня за задницу и крепко сжал, но сказать я этого не могу. Боюсь, что он тогда обо мне подумает. А значит, мне придётся терпеть его руку на талии, а не на другом месте.
– Хочешь, я тебе массаж сегодня сделаю? – неуверенно предлагает Сашка.
«Наконец – то!» – радуюсь я, но вслух произношу другое.
– Можно.
Мы заходим в киоск, и он покупает мне ещё один безалкогольный шейк, себе берёт пивка, и мы направляемся к нему домой. Он живёт недалеко от института. Ему минут пять от дома идти, и поэтому он всегда опаздывает. Когда идти мало, то и вставать можно позже, и собираться дольше. Вот и вылетаешь в последний момент, когда уже звонок звенит. А раньше всех приезжают иногородние на своей электричке.
Мы идём медленно. Я на каблучках, Сашка почти что висит на мне. Висит, вместо того чтобы лапать – эти мужчины такие недогадливые. Ах, если бы я могла хоть на минуточку приоткрыть ему свои мысли, чтобы он увидел, какая я на самом деле, чего хочу, о чём мечтаю! Думаю, что от его неуверенности не осталось бы и тени. Он бы сорвал с меня одежу и затянул в койку. А ещё приковал бы цепями, чтобы овладевать мною, когда захочется. Слово «овладевать» какое-то странное, но «трахаться» – слишком грубое, а «заниматься любовью» – слишком ванильное. Я не хочу заниматься любовью. Я хочу, чтобы меня трахали, чтобы мною пользовались, как вещью. Пусть будет даже немножко грубо, лишь бы я чувствовала, что нужна ему, что желанна. Может, это странно, но я хочу именно так. Я хочу стоять перед ним на коленях, и чтобы он подрочил на меня и кончил мне в рот. Хочу валяться в его ногах. Хочу быть его шлюхой. Неужели я так много хочу?
Я иногда задумываюсь о том, чтобы попробовать себя в эскорте. А что, внешность позволяет. Правда есть тут одно «но»: мне мерзко даже представить, что меня будет лапать другой мужчина, а не Сашка. Мною ужас овладевает от таких мыслей. Не могу объяснить. Мне кажется, что я покончу с собой, если меня изнасилуют. Боюсь, что я не смогу с этим жить и наложу на себя руки, а мать останется одна. А она же меня растила. Она всё ради меня делала. Поэтому мне ни в коем случае нельзя попасть в лапы насильника.
А если игру предложить Сашке: типа, сегодня я его шлюха, и он может делать со мной всё что захочет. Я тогда даже обижусь, если он меня не изнасилует. Скорее бы он перестал стесняться и сделал меня, наконец, счастливой.
Подходим к подъезду. Сашка буквально вливает в себя бутылку пива.
– Оставь здесь, – говорю. – Бомжи подберут.
– Она нам понадобиться, – отвечает. – Сыграем в бутылочку?
В бутылочку вдвоём? Интересненько!
