Текст книги "Белые розы (СИ)"

Автор книги: Андрей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11

– Сейчас. – Она закрывает трубку рукой и подходит к преподу. Но я-то всё слышу.

– Зачем выйти? – переспрашивает препод. Что там ему Катюха ответила я уже не слышу, а слышу её голос в коридоре.

– Ну, давай, рассказывай, пока я ничего важного на лекции не пропустила.

– Слушай. В общем, я почти в одно горло всю бутылку выдула.

– С ума сошла! Ты ж не пьёшь.

– Да я знаю, я просто решила, что шампанское, оно же, как минералка – там алкоголя мало.

– Ладно… чёрт с ним с этим шампанским! Что дальше-то было?

– Короче, я прихожу к нему домой, в пьяном виде. И-и-и… – Вот тут я реально тяну интригу.

– Что? Давай скорее… – Она сгорает от нетерпения.

– Я захожу в его квартиру становлюсь посреди комнаты, стягиваю с себя трусики и бросаю их на пол, а сама ложусь на диван. Я там чуть не вырубилась.

– Вот это ты смелая! И что… что дальше?

– А он мне говорит: «Презервативов нету». А я ему: «Давай без них». А он: «Нет, без них нельзя», и всё такое. «Сейчас я сбегаю», – говорит. Я уже не помню, что он ещё сказал, у меня перед глазами вертолёты. И тут открывается дверь, и на пороге стоят его родители. Они видят меня в таком виде, мои трусики на полу лежат, а в руках – бутылка шампусика. Даже не знаю, что они обо мне подумали.

– А Сашка?

– А что Сашка? За презервативами побежал, они с ним как-то разминулись. Ну, ты представь: заходят муж и жена домой. Сына где-то нет, а в его комнате пьяная шлюха без трусов валяется. Что бы ты подумала на их месте?

– Ну да, первое впечатление – оно самое стойкое. Наверно, они так сразу и поняли что это их будущая невестка.

А мне аж приятно, когда Катюха о нас такое говорит! Ах, как же я мечтаю о свадьбе! Просто тащусь, как хочу стать Сашкиной навсегда! Хотя мы ещё посмотрим, как он будет себя вести.

– И что дальше? – снова спрашивает Катюха.

– Отец у него на редкость адекватным оказался – дядя Вадик. На стол накрыли, меня за стол пригласили. О чём-то мы с ними ещё беседовали. Но я в тот момент думала только об одном: как не проблеваться.

– Ну ты даёшь! вот это у тебя приключения были! А мы с Димкой погуляли и по домам разошлись уроки делать.

– Это ещё не всё, – говорю. – Дядя Вадик меня домой отвёз, на той машине, которую я только что водила. До самого подъезда довёз, чтобы со мной там ничего не случилось.

– Правильно! – смеётся Катюха. – Берегут будущую невестку. Где Сашка ещё себе такую красавицу найдёт?

Мне это прям как елей на душу! Так приятно, что даже комок подкатил к горлу, и я говорить не могу. Нет, всё-таки я его люблю, невероятно сильно люблю! Сильно-пресильно – столько эпитетов нет, чтобы мои чувства к нему описать! Сама завидую своему счастью.

– Короче, – продолжаю, – я всю дорогу выдержала и проблевалась на клумбу, как только он отъехал.

– Молодец! – говорит Катька, хотя я слышу в его интонациях какое-то отвращение. Правильно: а кому приятно о чужой блевотине слушать?

– В общем, захожу я к себе домой – и сразу в ванную. Набираю полную ванну воды с душистой пеной, ложусь в неё и засыпаю. Меня мать разбудила уже под утро. Я, пока в ванной лежала, вся до косточек продрогла. Кх-кх! Слышишь, кашляю?

– Не бухай так больше.

– Да-а-а, мне вообще бухать нельзя. Я и алкоголь – вещи несовместимые. Это всё его друг бородатый меня бухать подбивал. Неприятный такой тип.

– Ну так ты не ведись, и всё будет в порядке, – говорит Катька. – Ладно я на пары побегу, а то я уже с тобой пол-лекции пропустила. Не скучай там, пиши если что. Ты завтра будешь?

– Да-а-а, – говорю. – Это меня мамка на пары не пустила, чтобы я там перегаром на учителей не дышала.

– Мировая у тебя мамка! – отвечает Катька. – Тётя Ира вообще огонь, надо будет её навестить.

А мою мамку вообще все одноклассники любят, иногда просто к ней, а не ко мне в гости заходят. Сидят с ней, беседуют, чай пьют, меня ждут, а иногда и не ждут. Мамка у меня что надо, огонь! Прямо-таки не знаю, почему папка её бросил. Дурак потому что.

«Вот в кого я такая дура!» – улыбаюсь сама себе и ставлю на зарядку телефон.

Он снова играет – наверное, опять эсэмэс от Сашки. Он уже меня своими сердечками достал! Лучше бы оттрахал один раз, пусть даже против моей воли, чем все эти сердечки! Вот меня реально тянет на мазохизм. Хочется, чтобы меня унижали, пытали, принуждали, но делали это как-то мягко, по согласию. Чтобы мне не больно было – я так боли боюсь!

Ложусь на кровать и укрываюсь одеялом с головой. Но даже минуты не могу просто полежать без своего телефона. Не знаю что хуже – моя помешанность на сексе или на интернете. Та-а-ак, сейчас глянем, что там Сашка писал.

«Уехал с отцом на работу… в городе только к вечеру буду». Значит, сегодня не встретимся. Жаль, а я уже по нему скучать начинаю. Но понимаю, работа – важное дело. У его отца дяди Вадика фирма логистическая, и он Сашку себе в помощники готовит, а там, глядишь, и в наследники. А кто же ещё, если сестра где-то за рубежом учится?

После работы Саша уставшим будет и вряд ли встретиться согласится. Ничего, погуляю с друзьями, ну или дома в интернете посижу. Тоже неплохо.

«Сашка, Сашка! – повторяю про себя. – Как же я по тебе соскучилась. Как же хочу, чтобы мы уже жили вместе! Я для тебя научусь готовить, буду по дому в бигудях ходить и в заношенном халате. А ты будешь с пивным животом по телеку футбол смотреть. А в соседней комнате будут наши детки орать».

Это не шутка, я действительно о таком мечтаю, хочу обычную, нормальную семью и ничего сверхъестественного. Где есть папа, мама, сын и дочка… можно даже две дочки. Чтобы денег хватало, чтобы кредиты не приходилось брать постоянно. Хочу нормально жить, как все, иногда на море в отпуск, иногда дети болеть будут. Я готова к этому. Расскажи кому – в жизни не поверят, что такая как я на такое согласна. Но это факт. Иногда сажусь и мечтаю, как мамка будет бабушкой, как она будет с внуками нянчиться. И так тепло от этого на душе становится! А когда дети будут засыпать, мы с мужем будем закрываться в комнате, включать ночник со звёздами и заниматься сексом. Мы опробуем все извращения, которые я на порнохабе подсмотрела.

– Ты чего лыбишься? – Я и не заметила, как мамка в комнату вошла.

– Вчерашний день вспоминаю, – говорю и добавляю: – Пытаюсь представить тебя бабушкой.

– Эй, не спеши меня бабушкой делать! Нагуляйся ещё, а это всегда успеется.

– Надо будет презервативы всегда с собой таскать. А то сейчас реально не было.

– Тебе купить их? – Мамка косо посматривает на меня. – А то я тебя знаю: зайдёшь в аптеку и будешь тупить целый час, стесняться.

– Да, купи, если можешь, пожалуйста.

– Сейчас в магазин сгоняю и заодно их куплю. Ты какие любишь больше: пупырчатые или со вкусом банана? – Она реально надо мной прикалывается.

– Мам, не смущай меня! – в шутку возмущаюсь я. Какая же у меня мамка клеевая! И почему от неё отец ушёл, неужели кого – то лучше нашёл. Не верю.

День я сижу телефоне, даже не на улицу не вышла. Мамка притащила какие-то порошки из аптеки – от кашля. Я заварила себе один, попробовала – невкусно и не стала пить. Кашель дело наживное – сам пройдёт.

К вечеру раздался звонок в дверь.

– Ну, кто там ещё? – не отрываясь от телефона, спросила я. – Мам, открой!

Боже, как я обленилась, самой лень лишний раз попу от дивана оторвать и дверь открыть! Как задуматься, мне же всего семнадцать лет, я нигде не работаю, а значит, не устаю. Ну, уроки сделала, в конспекте что-то нарисовала. А так не готовлю, всё свободное время в интернете сижу с телефона. И куда все силы уходят?

– Мам, ты откроешь?

– Сейчас! – слышу голос мамы из кухни. – Юль, сама открой. Хоть по квартире прогуляешься, – слышится её приглушённый смех.

Я встаю, натягиваю меховые тапочки, сделанные в виде лапок панды. Зеваю. Я что, опять не выспалась? Каждый раз, когда я целый день дома, я зеваю – просто надо чаще выходить в люди. Но самой куда-то идти лень, а друзья все на учёбе.

«Друзья все в телефоне», – добавляю про себя.

Снова звонок.

– Юль, ну ты откроешь?

– Уже иду! – говорю таким голосом, как будто одолжение ей делаю.

Подхожу к глазку и смотрю, но ничего не вижу, будто кто-то закрывает глазок рукой. Присматриваюсь и вижу лепестки белых роз. Кто это может быть?

– Кто там, кх… кх? – спрашиваю хриплым голосом.

– Сюрприз, – звучит в ответ.

«Это Сашка».

Вбегаю в кухню.

– Мам это Сашка! – шёпотом кричу я.

– Так открывай, чего стала?

– Ты хочешь, чтобы он увидел меня в таком виде? Ненакрашенная, не на каблуках в какой-то заношенной пижаме. – Мамка смотрит меня и начинает ржать.

– Ну да, увидит тебя в таком виде – и сразу разлюбит, – с явной иронией говорит она.

– А вдруг? – пугаюсь я.

– Ты что, реально паришься, что он может тебя разлюбить? Вот это ты наивная!

Звонок в дверь.

– Мама, задержи его! – умоляю я и исчезаю в своей комнате.

Так, что надеть… что надеть? Платье! Скидываю пижаму, остаюсь в одних трусиках; нужен ещё бюстгальтер, а то мой нулевой размер станет слишком очевиден. Быстро подбираю лифчик. Говорят, после родов сиськи растут или уменьшатся. Наверное, растут – куда мне ещё уменьшать. Достаю приталенное белое платье, ныряю в него. Колготки – точно колготки: в них ножки кажутся красивее.

– Здравствуйте! – слышу голос Сашки. – А Юля дома?

– Да, – отвечает мамка.

– Это вам.

– Ой, спасибо, не надо было!

Он что, подарок для моей мамы купил? Да он идеальный, мне срочно нужно привести себя в порядок! Подхожу к зеркалу и вижу своё отражение. Невыспавшаяся, глаза невыразительные. Да он же меня не узнает, ещё у меня спросит: «Где Юля?» Нужно срочно накраситься. Сажусь и наношу первый слой тоналки. Нужно плотный слой положить, чтобы всю мою проблемную кожу скрыть. Хотя говорят, что проблемной она как раз от тоналки делается. Но мне некогда думать. Укладка волос – с ними я уже ничего не успею сделать, остались глаза.

– Сейчас выхожу, минуточку, кх… кх, – снова хриплю я.

– Юлька, не торопись, мы на кухне посидим. – Голос мамы.

«Не торопиться» значить «поторопись». Быстро и точно подвожу глаза и ресницы – они у меня на магнитах, чтобы постоянно не клеить и не красить. Подводка для глаз, тени, губы успеваю навести только блеском. Всё, вроде как, успела.

– Выхожу, – говорю, смотрю: на ногах меховые тапочки. Но в тапочках-то он меня уже видел. Может, и трусики снять для верности – без трусов он меня тоже видел. Улыбаюсь и выхожу.

Глава 12

– Приветик! – Я, сверкая улыбкой, показываю свои зубки.

– Привет, Юлечка! – здоровается Сашка. Он прижимает меня к себе одной рукой и целует в щёчку. Понятное дело – в щёчку: перед моей мамкой-то.

– Это тебе. – Он протягивает мне букет из белых роз.

– Мне? – застываю я. И закрываю глаза, нюхаю розы. Откровенно говоря, они не пахнут, но у меня на душе почему-то так радостно!

– Вот, – немного мнётся Сашка. – Зашёл с твоей мамой познакомиться. – И добавляет тише, сдерживая смех: – Ты же с моими вчера познакомилась.

– Ой, не напоминай! – отмахиваюсь я.

– Давайте все к столу, чай пить, – приглашает нас мамка. У всех родителей одна традиция: усадить детей пить чай (это у нас так знакомство отмечается). Хотя мой папка бы усадил его выпить чего-то покрепче, но, слава Богу, его здесь нет.

– Ну и как вы познакомились? – спрашивает мать.

– Мы на одном потоке учимся, я просто подошёл и познакомился, и вот мы уже вместе.

– И насколько у вас всё серьёзно? – улыбается мама. – А то мне эта вчера про внуков тут зарядила.

Я не сдерживаюсь от смеха:

– Ма-ам, ну это была шутка.

Сашка сидит и не знает, что сказать.

– Шутки шутками, но презервативы я вам купила. – Улыбается и на Сашку смотрит. – Могу и тебе дать на всякий случай.

– Спасибо, я вчера тоже купил, – мямлит Сашка и на меня смотрит, типа: «Ничего не понимаю… это так и должно быть?».

– Привыкай, – говорю. – Мамка – тётя Ира – она такая. Мировая у меня мамка!

– Да нет, – находится Сашка, – на самом деле у нас ещё ничего не было. Мы ещё это не… – не знает, как сказать.

– Не трахались, – заканчиваю я за него. А в присутствии мамки я немного смелее.

– Да это же вопрос пяти минут. Оставь вас тут ненадолго, и быстро станешь бабушкой, – смеётся мамка. – Нет, презервативы с собой теперь везде таскайте.

– Даже в институт? – спрашиваю.

– Тем более – в институт. И у Сашки пусть всегда с собой будут.

Сашка влюблённо на меня смотрит, а я – на него. Тянусь к нему губами, и мы целуемся. Он берёт меня за руку.

– Эх детки, как же быстро вы выросли! – смотрит на меня счастливая мать.

Она приносит из серванта стеклянную вазу, которую ей на свадьбу подарили, наливает в неё воды из крана, кухонными ножницами отрезает корешки у роз и ставит цветы в воду.

Я снова нюхаю цветы и не ощущаю запаха. Может, у меня нос от простуды заложен, или температура, или что там, когда запаха не ощущаешь. А может, они действительно не пахнут. Есть розы, которые пахнут – красные, бордовые с длинными тёмно-зелёными мясистыми стеблями. А эти не особо пахнут. Но, видимо, именно с белой розой я у Сашки ассоциируюсь. Улыбаюсь, смотрю на него влюблёнными глазами. Как же сильно я в него влюблена! Я и не заметила, как это случилось. Вроде, вчера только познакомились, пару раз на свидание сходили. И вот я уже без ума от него, но если изменит – не прощу, я никому не прощу измену! Да я такая, член ему оторву, глаза ногтями выцарапаю! Но пока он даже повода не подавал ревновать, а я ревнивая. Очень ревнивая, прямо не знаю в кого я такая – наверное, в отца.

Мать никогда особо не психовала. Она всегда меня уравновешивала. Уход отца я, наверное, хуже, чем она восприняла. Это она меня тогда успокаивала.

– А чего же это мы без сладкого сидим? – говорит мать и достаёт из холодильника кусочек тортика.

– Я не буду, – говорит Сашка.

– Ешь, – иронично смотрю на него. – Ты же мужик, ты здоровый, тебе больше надо.

Он берёт чайную ложечку, отламывает кусочек тортика и протягивает мне. Я не особо-то хочу. Но мне нравится, как он меня кормит из ложечки. И… нет, я ничего такого себе в этот момент не представляю, я же не настолько испорчена доступным порно.

– Ладно, – говорит мамка. – Посидите тут пока, а мне по делам сходить надо. – Она встаёт.

– Тётя Ира, вы нам совсем не мешаете, – одёргивает её Саша.

– Да мне действительно нужно. – Она накидывает куртку и уходит. Мамка ну совсем на меня не похожа: это мне нужен целый час чтобы накраситься. А она «берёт шинель и идёт домой». Спартанка она, короче. Не знаю, в кого я такая манерная.

– Может, в моей комнате посидим, – предлагаю я, доев тортик. Сашка сам ни кусочка не съел, всё мне скормил. Откармливает, значит. Дурак, мне же худеть потом!

– Давай. – Он ставит посуду в раковину и вымывает чашки. Такой хозяйственный. А я не помню, когда я в последний раз посуду мыла, всё мамка сама делает. Мне даже немного стыдно.

Больше книг на сайте – Knigoed.net

Мы заходим в комнату, и я запрыгиваю на кровать. Он садится рядом и гладит мои ноги. Какой же он милый и хороший!

– В институт завтра пойдёшь? – спрашивает.

– Ага, – киваю я, – я только сегодня не ходила.

– Да ты уже говорила… ну, в смысле писала.

– А ты? – спрашиваю.

– Нет, завтра опять с отцом дела, – начинает он. – У отца фирма, и он хочет, чтобы я управлял ею, когда он в отъезде будет.

– А когда же учиться? – удивляюсь я.

– Отец говорит, чтобы я на заочку переходил: ему всё больше помощи нужно. – Он смотрит вниз, прямо на мои ножки, и улыбается. – Да-а, вчера ты навела у нас шороху!

– Ой, не напоминай! Я, как вспомню, мне сразу стыдно становится.

– Да забей ты! мои родители – прогрессивные люди. Отец вообще похвалил: «Какую красотку ты подцепил!»

– А мама?

– А мама… ну-у-у, ей понравилось, что ты еврейка, говорит, они семейные люди. – Он берёт меня за руку. Одной рукой согревает мою ногу, другой – руку. Боже, как мне с ним хорошо! – Мы с ними посидели, поговорили, когда он тебя отвёз. В общем, они тебя ещё раз в гости приглашают, только на этот раз трезвую и в трусах.

«Чёрт, они всё-таки заметили, что я без трусиков была».

– Ну, это не сложно: после вчерашнего я вообще не пью. Всё, я в завязке!

– Да ладно, не парься, с кем не бывает! Однажды мою сеструху старшую домой привезли вдрызг пьяную – на ногах не держалась. И ничего. Отец даже слова ей не сказал. Ну, мать немного пожурила, но под одобрительное хмыканье отца.

– Нет, я действительно больше не пью – только слабоалкоголку. Я вчера еле до дома дошла, завалилась в ванну и уснула. Проснулась аж в пять утра, вся холодная и дрожу.

Он обнимает меня, прижимает к себе. Я чувствую его крепкие объятия и тепло его дыхания. И тут поворачивается ключ в замке.

«Ну, вот опять на самом интересном месте! Похоже, я обречена на всю жизнь остаться девственницей».

– Может, телек посмотрим. – Сашка берёт пульт и включает телевизор. Там работает какой – то местный телеканал.

– Я его лет пять уже не включала, – улыбаюсь я.

– Тогда в интернете что-нибудь.

– Выпуск «Бэдкомидиана».

Он включает свой телефон и держит его в руках, а мне на плечи накидывает плед, чтобы я не мёрзла, я ж кашляю. Так переживает, что я заболею. Мы сидим в обнимку и телефон смотрим.

Мамка стучится и заглядывает в комнату.

– Сидите? – спрашивает она.

– Да, мам, – киваю.

– Чего сидеть? На улицу бы сходили.

– Нам ещё посидеть хочется, – отвечаю.

– Скоро в гриб превратишь от постоянного сидения дома, посинеешь, вон позеленела уже, – смеётся мать.

– Не посинею, – отвечаю и ещё сильнее прижимаюсь к Сашке.

– Тебе нравятся мои ножки? – Шепчу я ему.

– Конечно, – он пальчиком поглаживает меня по стопе. – Они такие гладенькие, такие идеальные! Так бы их и зацеловал!

«А я бы у тебя отсосала», – добавляю про себя. Вслух я такого произнести не могу. А про себя – сколько угодно. Мечтаю попробовать на вкус его сперму. Наглотаться её, размазать по своим губам. Чёрт, я опять возбуждаюсь, но не стану отпрашиваться в туалет! Потерплю ради него.

– А у тебя кто-то был до меня? – спрашиваю.

– Была одна девушка… или две. – Он делает вид, что вспоминает.

«Да что ты врёшь! Я же вижу, что не было никого. И почему парням нужно на эту тему постоянно врать? Похоже, девственность хороша только для девушки, а парни все строят из себя альфа-самцов, готовых в любой момент оплодотворить самку».

Фу-у, я уже рассуждаю о парнях, как о животных!

– А вот ты у меня первый. («И единственный», – добавляю про себя).

– Ну не знаю, твоя мамка говорила, что у тебя уже были уже какие-то парни, цветы дарили, домой провожали.

«Ух, мамка, когда это она успела всё разболтать? Надо было дольше краситься».

– Да, была парочка ухажёров, только у меня с ними не было ничего. Ничего-ничего. С ними я даже не целовалась. («Наверное, поэтому я и целоваться не умею», – добавляю про себя).

– И где же ты так хорошо целоваться научилась? – (Вот реально меня его вопросы в тупик ставят!)

– С подружкой.

– Да ладно?! Серьёзно, что ли?

– Да, у меня была подруга в детском лагере. Сколько мне тогда было? Тринадцать? Не помню точно. Вот мы с ней и учились целоваться. Ну, чтобы, когда найдём себе парней, уметь уже.

– А парней в лагере не было?

– Были, только мне они не нравились.

– Ты так откровенно обо всём мне рассказываешь…

«Ну не всё я тебе прям рассказываю, много чего я тебе никогда не расскажу», – думаю я, а вслух говорю:

– А что мне от тебя скрывать? – Кладу голову ему на плечо. Он гладит мои волосы. У меня, наверное, эрогенная зона в волосах – я просто замираю, когда он прикасается к ним, даже пошевелиться не могу. Ну, как и к ногам, собственно, и к груди. Я, похоже, соткана из эрогенных зон. Страшно выходить в люди!

Выпуск Бэда заканчивается, и Сашка включает «Камеди клаб». Не дико смешно, но мы же тут не «Камеди клаб» смотрим, а сидим в обнимку.

– Уже в кровати, – заглядывает мамка.

– Мам, ну не смущай Сашку. Всех мужиков мне разогнала! – в шутку возмущаюсь я.

– А чо смущаться-то? Пусть чаще к нам приходит.

Сашка вопросительно смотрит на меня.

– Можешь не слушать её, – шёпотом говорю ему, а про себя добавляю: «Слушай, слушай».

– Может, уроки сделаем? – предлагаю я громче.

– Давай, только я конспект дома забыл.

– Что значит – забыл? Ты что, ко мне с конспектом шёл? я тебе что, институт?

Смеётся.

– Действительно.

– Давай мои сделаем, а ты завтра перепишешь.

Открываем мой конспект, а он весь сердечками цветными изрисован, и в каждом написано «Сашка».

– Кто такой этот Сашка? – в шутку возмущается он, поглаживая меня по коленке. А я только об одном мечтаю: пусть он поднимет руку выше, мы же всё равно под пледом сидим, пусть прикоснётся к моей «девочке» – я даже готова сделать вид, что ничего не заметила. Но он опять врубает скромность и убирает руку.

«Ну, Са-а-а-ашка!» – мысленно кричу я, но ничего сказать не могу.

Я открываю конспект и читаю, что задано. По привычке беру свой телефон.

– Ты мне уже целый час ничего не писал! – в шутку возмущаюсь я. Похоже, от такого накала иронии он реально не понимает, что происходит. – Да забей ты, – отмахиваюсь.

«А может, порно посмотрим», – предлагает мой внутренний голос. Но я уже давно его не слушаю.

Через час звонит его телефон. Он подскакивает и хватает трубку.

– Да, папа… да… могу… сейчас. – Он смотрит на меня умоляющим взглядом. – Мне надо ехать, – шепчет.

– Езжай, – киваю я.

– Уже выезжаю, буду минут через тридцать… Хорошо, – отвечает он в трубку.

Смотрит на меня, подходит и целует меня в щёчку.

– Я побежал, – шепчет.

– Давай, – шепчу я, передразнивая его шёпот.

Провожаю его до дверей.

– Завтра в институте.

– Завтра в институте, пока! – Готовлюсь закрывать за ним дверь.

– До свидания, тётя Ира! Рад был с вами познакомиться. Ещё заскочу как-нибудь.

«Когда вас не будет дома», – добавляю про себя.

– Всё, пока! – Сашка целует меня и выбегает.

– Пока! – Я закрываю за ним дверь. Томно вздыхаю и иду в свою комнату. Опять придётся одной сидеть. Опять придётся мастурбировать.

В комнату заходит мама.

– Милый молодой человек! – говорит она.

– Да, он такой. – Я мечтательно закатываю глаза.

– Решили уже, как детей называть будете? – Прикалывается она надо мной.

– Ну, мам! – возмущаюсь я.

– Да без разницы! Называйте, как хотите. Потом сгрузите их мне, а сами будете сидеть, любоваться друг другом.

«Это будет ещё ой как нескоро».