Текст книги "Выход Силой 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Тебя всю трясет, – требовательно ворчит он, – что случилось?

– Мне сон приснился. Просто ужасный, – шепчу, уткнувшись в его грудь. Теперь мне тепло и спокойно, а когда чувствую, как широкая ладонь ласково поглаживает спину, наконец начинаю засыпать.

Но видимо этой ночью сон для нас обоих недоступное удовольствие. Едва уснув, вновь просыпаюсь от стука в дверь. Открываю глаза. Еще темно. Это странно. Охрана в дом заходит только в крайнем случае.

– Константин Олегович, Антон Васильевич приехал, до вас дозвониться не смог, – слышу голос Андрея из-за двери. Константин отключает телефон на ночь, чтобы ничто не мешало сну.

– Иду, – Вересов уже натягивает спортивные штаны. – Укройся, – приказывает мне строго. Открыв дверь сразу же толкает Андрея дальше в коридор, не давая тому разглядеть меня во мраке.

Сажусь на кровати и прислушиваюсь к разговору, но разобрать ничего не удается. Тревога вновь липкими щупальцами опутывает с ног до головы. Это странно. Что-то произошло. Я чувствую.

Через пару минут Костя возвращается в комнату, мажет по мне взглядом и сразу идет в гардеробную. Быстро облачается в классическую рубашку и брюки.

– Мне надо уехать. По делам. У тебя выходной. Из дома никуда не выезжаешь, – говорит спокойно, но я чувствую напряжение в его голосе и движениях, пока он закидывает по карманам бумажник, ключи от машины и телефон.

– Что случилось?

Вересов замирает, оборачивается ко мне, в два шага преодолевает расстояние и целует очень очень нежно.

– Постарайся поспать. В тумбе снотворные, они помогут, – голос звучит спокойно, но требовательно. Это не просьба – это приказ. Киваю в знак согласия. Как только он уходит, подрываюсь к тумбе, достаю таблетки и запиваю водой из графина. Мне нужно уснуть иначе до утра я с ума сойду.

31

Константин

Я ей обещал… обещал защитить ее маму, а теперь стою в морге, над бездыханным телом, прикрытым простыней, открывающей лишь лицо.

Сколько было лет моей теще? 43? Старше меня всего на 9 лет.

Удивительно, но алкоголь и наркотики не отразились на ее внешности, не оставили своего гнилого отпечатка. Может дело в хороших генах, может в том, что периодически она пыталась избавиться от зависимости и вела трезвый образ жизни. Ее лицо по-прежнему излучает красоту, и как бы ужасно не звучало, даже смерть ей к лицу.

Впервые за все это время испытываю к ней, что-то наподобие жалости. До сегодняшней ночи любая мысль о ней вызывала презрение. Лишь однажды почувствовал к ней нечто схожее с уважением – когда спасла свою соседку и запретила Рите появляться в родном городе и пытаться вытащить ее из тюрьмы. Она смиренно и храбро приняла свою судьбу.

– Екатерина оставила предсмертную записку, камеры показали, что в ее комнату до обхода никто не входил. Она разбила зеркало и воспользовалась осколком, – хмурится Антон.

– Что в записке?

– На вот, читай. Их две.

Разворачиваю кусок бумаги и теряюсь на мгновение.

«Константин, береги мою Риту! Прошу! Не дай никому ей навредить!»

Это только подкрепляет уверенность, что из жизни она ушла не добровольно. Мы общались с ней всего пару раз и то недолго. Пусть я и муж Риты, но по сути совершенно чужой ей человек, не стала бы она оставлять предсмертную записку лично мне. Это явный намек на опасность.

– А вторая полагаю адресована Рите? – Антон кивает, подтверждая мои слова.

– Мы проведем расследование, выясним, кто в этом участвовал. Но доказать причастность Мальцева будет сложно. Я предлагаю оставить все, как есть, чтобы не создавать шумиху. Лучше по-тихому провести похороны. А с виновников спросим уже сами, тоже по-тихому.

Екатерина совершила множество ошибок, но главная заключалась в том, что она пустила Сергея Мальцева-младшего в свою жизнь. Можно ли ее винить в том, что оказалась слаба и не смогла пережить потерю мужа без алкоголя и наркотиков? Нет. Но она виновата перед дочерью за всю боль, что ей принесла. И все же жаль, что Рита так и не увидела своими глазами, как мать одерживает победу над зависимостью. Ведь только ради этого она пошла на сделку со мной. Самое паршивое в этом то, что я не сдержал обещание данное жене.

Антон прав. Но вот, что мне делать с Ритой?

Какая версия принесет ей меньше боли? Та, в которой мать добровольно решила попрощаться с жизнью, получив долгожданное освобождение от всего? Или все же сказать ей правду – Мальцев каким-то образом добрался до нее вынудил пойти на этот шаг?

Судя по содержанию записки, адресованной мне – давили на нее через Риту.

– Следи за прессой и интернетом. Этого не должно быть в сети, – бросаю начбезу и еду домой. Ума не приложу, как Рите об этом сообщить.

Звоню Камиле, кратко объясняю, что произошло и прошу провести ее этот день с Ритой. Андрей заберет ее через пару часов и привезет к нам.

Должен признаться делаю это скорее ради себя, чем ради Риты. Боюсь один я не справлюсь, мне нужна подмога.

Добираюсь до дома и впервые трушу. Предстоящий разговор будет сложным, тяжелым и болезненным не только для нее. Это открытие вводит меня в ступор. В груди саднит и это чувство такое новое, давящее. Я не хочу быть тем человеком, который разобьет ей сердце, сообщив ужасную новость.

Дома совсем тихо, даже Алиса Витальевна еще не пришла. Тихо прохожу в комнату, за окном уже светло. Моя юная и до безумия красивая жена спит. Эта картина завораживает. Я столько раз будил ее по утрам поцелуями и ласками, но до сих пор ни разу не разглядывал ее спящую. Мне не хватало терпения, похоть всегда была сильнее.

Снимаю пиджак, обувь и ложусь рядом, она лежит на боку, обнимает вторую подушку руками и стройной ножкой. Дыхание размеренное, ночная сорочка задралась, оголяя бедро, лямка свисает на предплечье. Но вижу, что сон беспокойный, ей что-то снится. Ресницы подрагивают, а красивое личико хмурится.

Аккуратно накрываю ее одеялом. Пусть поспит еще немного.

Спустя время она ворочается, сонно приоткрывает глаза и дергается в сторону. Успеваю схватить Риту до того, как она свалится с кровати.

– Не уж-то я так страшен? – усмехаюсь.

– Просто не ожидала тебя увидеть, – бубнит мне в грудь, когда прижимаю ее к себе. – Да и в общем-то немного жутковато ты на меня пялился, – хихикает она.

– Я вообще-то любовался тобой.

– Когда ты вернулся? – выныривает из моих объятий и встревоженно смотрит на меня. – Мальцев опять что-то выкинул? Навредил твоему бизнесу?

– Иди, пока прими душ, потом позавтракаем и я тебе все расскажу, – выдавливаю из себя и спешу скрыться из спальни. Спускаюсь на кухню и с облегчением вижу своего повара.

– Алиса Витальевна, срочно приготовьте сытный завтрак и можете быть свободны. Обед готовить не нужно. Мы закажем доставку. – говорю строго. Обычно на мою резкость она отшучивается, совсем не боится меня эта женщина, но сейчас видимо у меня настолько грозный вид, что лишь растерянно кивает в ответ.

– Конечно, Костюш. Каша уже готова, сейчас оладушки испеку и салат нарежу.

Рита спускается через двадцать минут. Она вглядывается в мое лицо, чувствую ее тревогу и настороженность. А я не могу ей в глаза смотреть.

Андрей отзвонился и сообщил, что уже подъезжает вместе с Камилой. Жена в это время расправляется с завтраком, делает последний глоток кофе и выжидательно смотрит на меня.

– Пойдем, – беру за руку и веду в малую гостиную, усаживаю на диван, а сам устраиваюсь на журнальном столике напротив нее. Наверное было бы лучше сесть рядом, чтобы согреть ее в объятиях. Но у нее могут возникнуть вопросы или претензии ко мне, в этом случае глаза в глаза будет удобнее.

– Костя, прекрати! Говори уже! У меня сейчас будет разрыв сердца, – шепчет она жалостливо.

– Рита, – делаю вдох, – твоя мама… она… – блть, это гораздо труднее, чем я себе представлял, – она покончила с собой. Она оставила тебе записку, – вкладываю в ее руку лист бумаги сложенный вдвое.

Рита бледнеет, хватает воздух ртом, но не выходит, задыхается. Из-за шока начинается нехватка кислорода, и вследствие паника, как у утопающего. Подсознание сумбурно выдает какую-то давно забытую информацию, действую скорее интуитивно.

– Дыши, – хватаю лицо ее лицо, – дыши, моя маленькая, – размеренно и шумно втягиваю воздух, показываю ей, как дышать. Помогает. И по мере того, как дыхание выравнивается, ее глаза наполняются слезами.

Мгновение спустя они текут ручьем, а сама она начинает, нет, не рыдать, а выть. Утягиваю ее к себе на руки и укачиваю, убаюкиваю как ребенка.

Время от времени она кричит «почему?», «мама!», «мамочка!».

Мне кажется проходит целая вечность прежде, чем ее покидают силы и лишь поэтому истерика прекращается, трансформируется в обреченность и апатию.

– Теперь я одна. Совсем одна, – шепчет Рита в пустоту.

– Я рядом. Ты не одна. Я с тобой, – прижимаю крепче и целую макушку.

Я совершил ошибку, когда сразу не обратился к Зауру Муртазаеву. Не хотел пачкать руки, не хотел быть в долгу у криминала. Хотел обойтись малой кровью. Так и вышло. Поплатился жизнью Екатерины. Моя оплошность. Моя вина.

32

Константин

Похороны прошли тихо и скромно. Рита не захотела никого видеть кроме соседки бабы Вали и Камилы, также просила отказаться от неуместной помпезности. Еще приехали папа с Лилей. Галя тоже изъявила желание прийти. Само собой были еще Антон и несколько ребят из охраны. Поминки провели дома.

С того дня Рита не плакала. Но проблема в том, что она вообще не выдает никаких эмоций. Сейчас она похожа на красивую, но грустную живую куклу. Она отвечает на вопросы, пытается есть, при этом глаза пустые, а голос тихий, словно в ней не осталось ни капельки души. Движения механические, точно робот.

На работу не ходит, с учебой я тоже вопросы решил. Жена целыми днями сидит в комнате, либо гуляет в саду. К психологу идти напрочь отказалась. Ее подругу я устроил к себе в холдинг. Сначала Камила пыталась отказаться, но я объяснил ей, что делаю это для Риты. Ей сейчас нужна подруга. Работая в моей компании ей не придется крутиться, как белка в колесе, у нее появится возможность зарабатывать себе на жизнь, но при этом будет время для подруги. Этот аргумент был беспроигрышным.

Мне пришлось честно рассказать Рите о причастности Мальцева и моем промахе.

– Он сейчас в больнице, ему стало хуже. Сергей понимал, что ему остались считанные недели. Но в любом случае с рук ему это не сойдет!

– Не надо ничего делать. Маму это не вернет. Не хочу, чтобы ты брал грех на душу, – блть, ее голос такой тихий и безжизненный, что меня корежит. Даже сейчас она думает не о себе. Рита за мою и без того грешную душу беспокоится.

Сажусь перед ней на карточки, беру ее руки в свои. Они как всегда холодные. У нее вечно ледяные руки и ступни.

– Я возьму отпуск и мы с тобой куда-нибудь поедем. Тебе надо развеяться. Куда ты хочешь?

– Никуда. Спасибо, Кость. Я хочу побыть одна. Прости.

Мне ничего не остается кроме, как поцеловать ее в макушку и покинуть комнату. Я бы хотел быть более чутким, но я исчерпал весь свой запас сочувствия. И не знаю, что еще должен сделать, чтобы облегчить боль потери.

С другой стороны не хочу на нее давить и угнетать своим присутствием. Вполне возможно, что она винит меня, просто пока не готова предъявить мне претензии и обвинения.

По вечерам она запирается. Неужели думает, что я стану настаивать на близости в такой момент? Но намек ясен. Поэтому максимально освобождаю ее от своего общества.

– Сергей Александрович очень слаб. У вас пять минут, – недовольно поджимает губы главврач больницы, в которой лежит Мальцев. Бить лежачего естественно не собираюсь, но я должен увидеть своими глазами, что смерть действительно уже держит его за руку.

– Какие люди, – ухмыляется жуткой улыбкой. – Как жизнь молодая, Кость? Вот только не надо на меня так смотреть! Не строй из себя святошу! Признай, в глубине души ты мне благодарен. Я преподнес тебе подарок.

Ничего не отвечаю. Внимательно его осматриваю. Врач сказал, что скорее всего к концу недели старый барыга отправится на тот свет и это мысль успокаивает внутреннего демона, жаждущего жестокой расправы.

– Моя жена очень расстроена. А ты, Серега, – обращаюсь уже без отчества, – доволен? Легче стало?

– Если пришел добить, то давай уже, – скалится он. Значит месть не принесла ему облегчения.

– Зачем мне это? Ты и так не жилец. Я лишь хотел сам в этом убедиться. Смерть Екатерины не принесла тебе должного удовлетворения. Остаток своих дней ты проведешь в одиночестве, и умирая будешь думать лишь о том, что единственный виновный в смерти твоего сына – ты сам. Паршиво наверное это осознавать?

– Пошел вон, – хрипит беспомощный старик, задыхаясь. Значит попал в самую точку. Ему больно, а мне очень и очень хорошо. Если он испытывает хотя бы половину той боли, что терзает Риту, то это просто отлично.

После 40 дней Рита начинает отходить. Она по-прежнему похожа на тень, но сегодня хотя бы попросилась на работу. Только теперь она вместе с Камилой будет работать не в «ВересовАльянс», а в «Tinta». Это наша с Халидовым компания по импорту товаров.

Новая и относительно маленькая компания, но переводчики там нужны. Новое место работы значительно повысило ее настроение.

В глубине души царапает чувство ревности и разочарования. Я понимаю, что она и до всех этих событий искала возможность работать в другом месте и все же, ее навязчивое желание сохранить между нами дистанцию задевает.

– Сегодня одногруппницы предлагают сходить в клуб. У Зои день рождения, – тихо говорит Рита за завтраком. – Ты не против?

– Нет, сходи, – мне не особо хочется ее отпускать. Но отказать ей в этом не решаюсь. Возможно это верный признак выхода из депрессии.

– Спасибо, – кивает без особой радости.

По вечерам я теперь возвращаюсь домой один. Риту с учебы и работы забирает Андрей. Думаю еще не скоро решусь убрать приставленную к ней охрану. Да и с Андреем они нашли общий язык, что не особо радует.

Меня распирает ревность, когда вижу даже намек на улыбку в его адрес, в то время, как я не удостаиваюсь даже прямого взгляда. Но здравый рассудок пока побеждает. Рита не позволит себе лишнего. А Андрею я слишком хорошо плачу, да и Антон поручился за бывшего подопечного.

Дома Риту я не обнаружил. Она предупредила, что взяла с собой вещи для клуба, будут собираться в общаге. Ужинать в одиночестве совсем не хочется. Оказывается я привык к присутствию и щебетанию жены во время трапезы. В глубине души корю себя за то, что был резок с Ритой, когда она искала работу в другой компании. Не стоило напоминать ей про сделку. Желаемого я добился, но в стремлении охладить ее пыл и приструнить забыл о том, что она другая. Не похожа на моих предыдущих женщин. Их обиды и претензии всегда были театральными. Море слез и шквал эмоций, но по факту все недовольства легко испарялись, стоило только потратиться на дорогую безделушку.

Рита не предъявляла претензий, не устраивала сцен, улыбалась и общалась непринужденно, но наши отношения заметно изменились. Мы почти вернулись на исходную позицию.

Я все ждал, когда она сорвется, поддастся эмоциям. Женская истерика, как алкоголь – обнажает истинное лицо женщины, срывает любую маску.

Рита не стала исключением. Я ожидал эмоциональных обвинений, но получил совсем другое – холод и отстраненность. Еще несколько недель назад я бы не заметил этого, а даже, если бы и обратил внимание, то проигнорировал бы. Женские манипуляции давно на меня не действуют. И уж точно даже в самом бредовом сне не предполагал, что ее холодность и отстраненность будет отзываться во мне раздражением. В прошлом именно это я ценил в своих любовницах.

Чем меньше женщина мне надоедала, тем дольше она задерживалась в моей постели.

С Ритой как-то сразу все пошло не по плану.

Выйдя из тренажерного зала, сразу же отправился в душ. Я максимально измотал себя физическими нагрузками, чтобы быстрее уснуть и не следить за временем. Рита наконец готова вернуться к нормальной жизни, поэтому не хочу ей мешать. Может подругам удастся вдохнуть в нее немного жизни.

Беру телефон в руки, чтобы по привычке его отключить и в душе зарождается тревога, обнаруживаю несколько пропущенных – от Андрея и Карима. Дилеммы кому перезвонить не возникает. Андрей сейчас в клубе, присматривает за Ритой, но набрать его не успеваю. Смартфон вновь оживает от звонка Карима.

– Да, – рявкаю раздраженно.

– Здорово, друг, – на фоне слышны басы громкой танцевальной музыки. – Возможно, это не мое дело, но тут в клубе твоя жена с подругами развлекается. Похоже она перебрала.

– С ней должен быть парень из охраны, – поднимаюсь с кровати и начинаю одеваться.

– Да, трется возле нее какой-то парень, пытался ее увести из компании твоего родственника, но она кажется послала его.

– Какого родственника? – внутри скребет неприятное предчувствие.

– Если не ошибаюсь его зовут Тарас, – рассеяно отвечает Халидов, а меня накрывает волной гнева. Наркоша Тарас – это последний человек, которого я хочу видеть рядом с Ритой.

– Еду, спасибо.

Как это обычно бывает – от злости не только кровь бурлит по венам, в добавок в висках простреливает головной болью. Мне бы успокоиться, чтобы не творилось в душе моей жены, Рита умная, рассудительная девочка, и непоправимых глупостей совершать не будет. То ли внутреннее чутье, то ли презрение к Тарасу влияет, но ярость только распаляется, заставляя быстрее, нарушая правила ПДД ехать в клуб.

Андрей взял трубку, коротко отчитался о том, что Рита и вправду пьяна, Тарас со своими друзьями пригласил ее и подруг в свою випку. Уходить оттуда она отказывается. Но если я дам команду – готов забрать Риту оттуда насильно.

Нет. К ней прикасаться никому нельзя. Я сам.

Дышу глубоко, привожу самому себе различные доводы в защиту девочки, но гнев не отпускает и боюсь успокоится уже не выйдет.

Залетаю в клуб, в футболке, спортивных штанах и кроссовках. Не соответствую дресс-коду, потому пропускают не сразу, приходится ждать, когда появится управляющий, который узнал меня. Иду в сторону вип зоны.

Сегодня аншлаг, народу столько, что не протолкнуться, но уже издалека вижу на втором этаже компанию Тараса, а вот его самого и Риту нет. Налетаю на Карима, который насильно тащит за руку Камилу в сторону выхода.

– Рита там, я пытался с ней поговорить, но она меня послала, – недовольно бурчит он, пока Мила рычит и царапается, осыпает его проклятиями и визжит, что без Риты никуда не уедет. Но заметив меня тут же успокаивается.

– Константин, слава Богу! – облегченно вздыхает, но в глазах страх. – Она никогда не умела пить, плюс стресс, – пытается оправдать подругу, но я заставляю ее замолчать взмахом руки.

– Отвезешь ее? – обращаюсь к Халидову, он кивает и продолжает тащить за собой Камилу, которая с опаской и молчаливой мольбой оборачивается ко мне.

Не нужно обладать экстрасенсорными способностями, чтобы разгадать значение взглядов. Она просит быть мягче с Ритой. Я постараюсь, но как это часто бывает, скорее всего проиграю в битве со своим гневом.

Поднимаюсь в застекленную випку, Рита и Тарас сидят в самом дальнем углу. Он что-то шепчет ей на ухо. А она… Моя молодая жена завороженно смотрит на таблетку. Я их никогда не принимал, но прекрасно знаю, что это.

Она зажимает ее большим и указательным пальцем и наводит на прожектор, словно хочет увидеть содержимое сквозь лучи.

Глаза застилает пеленой. Пздец тебе, моя девочка.

33

Рита

Я любила ночные клубы. Любые места, где играет музыка, где можно расслабиться и потанцевать. Но кажется это было давно, в прошлой жизни. Сейчас я словно живу под куполом. Звуки, цвета, запахи, вкус еды – все такое пресное, приглушенное, далекое, не знакомое.

Когда Зоя пригласила на день рождения первым порывом было – отказаться. Но я мысленно дала себе оплеухи. Надо выбираться из этого состояния. Я не хочу чувствовать опустошение. Словно я сама себя выпила до дна.

У мамы траур после смерти папы перешел в апатию, потом в депрессию и пошло-поехало. Алкоголь, наркотики. Я так не хочу.

Я решила насильно возвращать себя к прежней жизни. Через не хочу, через не могу.

Веселье девчонок, алкоголь и зажигательные ритмы сделали свое дело. Не знаю в какой момент я потеряла контроль, но меня это не пугало. Страхи, обиды на судьбу вдруг отошли на второй план. Это непередаваемое ощущение. И я не хотела отпускать это чувство.

Андрей пытался контролировать количество алкоголя в нашей компании, но во мне проснулась стерва. В очень грубой форме указала ему его место. Мне было стыдно, но хмель ударивший в голову быстро заглушил совесть и стыд.

Потом появился Тарас. Не знаю почему Костя его терпеть не может. Но он и его друзья вели себя очень дружелюбно. Пригласили нас к себе в вип зону. Мы не стали отказываться.

Дальше восприятие происходящего плыло перед глазами, но мне было весело.

– Как ты живешь с этим тираном? – смеется Тарас.

– Костя очень хороший и заботливый, – возмущаюсь под его заливистый смех.

– А еще он зануда. С ним же плесенью покрыться можно от скуки. Я вижу, ты нормальная девчонка. На вот попробуй, это вообще отрыв башки.

Тарас протягивает мне таблетку, от которой холодеет все внутри. Я знаю, что это. Пару раз находила это в маминых заначках.

Но я беру ее в руки, рассматриваю и меня накрывает отчаянием, ненавистью ко всем кто причастен к ее существованию и распространению. В таком маленьком и безобидном на первый взгляд зернышке я вижу миллионы сломанных судеб, море боли и страданий.

Всю жизнь я презирала все, что связано с подобными веществами, но сейчас какая-то сумасшедшая мысль пронзила сознание – а что если попробовать один раз? Может тогда я пойму маму и перестану злиться на нее, обижаться.

Все думают, что я нахожусь в трауре и молчаливо оплакиваю маму, но на самом деле – все это время меня жгла обида на нее. Ее уже нет, она ушла потому, что хотела защитить меня от гнева Мальцева, но ничего не могла поделать с эмоциями.

Все светлые воспоминания и бесконечная любовь к ней вдруг стерлись. Я вновь и вновь задавалась вопросом: «Почему мама выбрала боль и скорбь по отцу, вместо меня? Почему меня ей было недостаточно, чтобы продолжить жить?».

Рассматриваю злосчастную таблетку, соблазн попробовать – яркий и острый.

Но затем перед глазами всплывает лицо папы – светлое, доброе и меня охватывает жуткий страх и стыд.

Хочу бросить эту мерзость в лицо Тарасу, но не успеваю.

Огромный кулак мощным ударом врезается ему в челюсть, поднимаю глаза и вижу разъяренного Костю. Друзья Тараса жмутся по углам, а мои девчонки вскрикнув тут же замолкают. Двоюродному брату Кости могло достаться по полной, потому, что мой муж одним ударом не ограничивается, но его оттаскивает Андрей.

– Рита, – рявкает Вересов заставляя всех вздрогнуть и протягивает руку. Во мне слишком много страха и алкоголя, медленно поднимаюсь, немного пошатываясь и иду к нему, выбрасывая таблетку в сторону. – Подруг Риты развезешь по домам. Счет оплатишь, – рычит Андрею, а меня тащит за собой.

На пути к выходу пару раз спотыкаюсь, чуть ли не падая, но Косте все равно. Больно стискивает запястье и каждый раз, когда теряю равновесие резко дергает меня за руку, не давая упасть. Кажется еще чуть-чуть и он либо сломает мне руку, либо просто оторвет ее.

Открывает дверь машины и буквально швыряет меня во внутрь. Я прекрасно помню, что в такие моменты с ним нельзя разговаривать, да и я не настолько отрезвела, чтобы вести диалог. Не думаю, что мой заплетающийся от алкоголя язык мне сейчас поможет.

Мы едем очень быстро, мне впервые страшно находиться с ним в одной машине. Раньше Костя, как водитель у меня опасений не вызывал. Но сейчас мы с какой-то запредельной скоростью мчимся по дороге, он опасно маневрирует и обгоняет машины.

К счастью до дома добираемся без происшествий, но облегчения от этого не испытываю, становится только страшнее. Вжимаюсь в сиденье, боясь пошевелиться, понимаю, что отсидеться тут Вересов не позволит, но все равно упрямо сопротивляюсь, когда он выходит из машины и тянет наружу.

– Не беси меня еще больше, – когда вновь изворачиваюсь, вырываю руку, он хватает меня за волосы у самых корней и тащит в дом прямо так. Грубо, больно, не сбавляя темпа. Мне приходится практически бежать, цепляясь за его кисть, чтобы хоть немного уменьшить боль и поспевать за ним.

Преодолеваем холл, лестницу, идем прямиком в его комнату. Внутренний протест разгорается еще сильнее. Последнее чего я сейчас хочу это секса. Я понимаю причину его гнева, понимаю, что в понимании Кости заслуживаю наказания и все же не могу смириться. Не хочу так. Мне страшно.

– Костя, пожалуйста не надо, – кричу изо всех сил, но он лишь усиливает хватку. Идет мимо кровати в ванную, включает воду в душевой и прямо в одежде толкает меня под смеситель. Визжу, что есть силы. Вода холодная, просто ледяная. Вырываюсь, как бешеная, но он обхватывает меня руками, обездвиживает и стоит вместе со мной под струями воды.

В его глазах полыхают гнев и презрение.

– Я хотел дать тебе время. Пытался быть чутким и понимающим. Но видимо ты не правильно расценила мою заботу! Решила пойти по стопам матери? Идиотка! Твой папочка наверняка гордился бы вами обеими! – его тон и слова острой болью вонзаются в сердце.

Нет смысла вырываться из его тисков, да и сил нет. Мне остается лишь тихо скулить. Дрожу всем телом, зубы стучат, а ему все ни по чем. Мне кажется мы стоим так целую вечность.

Наконец Константин выключает воду, но судя по выражению лица моя экзекуция еще не закончена. Вытаскивает меня из душа, несет в спальню обхватив руками за талию, вода обильно стекает с нас, мы оставляем не просто мокрые следы за собой, а целые лужи.

Вересов с отвращением толкает меня на кровать, идет в гардеробную, а я медленно сползаю с кровати и еле плетусь к двери.

– Стоять! – цедит сквозь зубы, сильная мужская рука сжимает шею, не душит, но двинуться дальше не дает. – Я не бью женщин, Рита, никогда. Ни одну. Но ты станешь исключением. – рычит, а я не верю своим ушам. Вновь зарывается рукой в волосы и швыряет на кровать. Меня никогда в жизни не били, животный страх душит, лишая кислорода и способности мыслить. Вересов давит на спину, не давая подняться, пока в панике верчусь, пытаясь избежать физической расправы. – Ты не забудешь этот урок. Я вправлю тебе мозги на место. – в его голосе столько кровожадного предвкушения. Задирает короткое платье, рвет колготки. – Ты заслужила это, моя дорогая женушка! Прими наказание с достоинством и смирением.

Разорвав на мне трусики, он мягко поглаживает ягодицы, но я знаю, что это обманчивая и коварная ласка. Громко вскрикиваю, когда попу словно раскаленным железом обжигает удар чем-то жестким. Повернув голову вижу в его руках ремень. Он вновь заносит руку, готовясь к следующему удару. Второй чувствуется еще больнее, чем первый. Слезы брызжут из глаз.

– Я не собиралась… я бы не стала! – вою от боли, но он кажется не слышит, вновь и вновь хлещет меня ремнем.

– Ты держала эту гадость в своих руках, Рита. Это уже преступление. – голос звучит уже не так яростно, удары не такие сильные, но сейчас моя многострадальная попа кажется будет остро реагировать на любое прикосновение. Слышу, как он бросает ремень куда-то в сторону, а сам садится на кровать. – Надеюсь, ты усвоила урок, – говорит глухо и устало.

Продолжая реветь медленно поднимаюсь, но ноги меня не держат. Слишком много эмоций, событий, все слишком. Сил просто нет, едва не падаю, Константин подхватывает вжимая в себя, жестко обхватывает скулы, заставляя смотреть на него.

– Еще раз выкинешь что-нибудь подобное и я тебя уничтожу. Даже не сомневайся, Рита! Поняла? Отвечай!

– Да. Я правда не собиралась. Я… – вновь срываюсь на плач.

Меня душит обида, и в то же время корю себя за свою глупость. Зачем вообще нужно было брать в руки эту мерзость? О чем только думала?

Вересов тяжело вздыхает и прижимает мою голову к своей груди.

– Какая же ты, дурочка, Рита, – говорит тихо, – я был в шаге от… – проглатывает слова. Мне остается только догадываться чего мне удалось избежать. Начинает стягивать с меня платье.

– Давай спать. Завтра договорим.

Он раздел меня полностью и сам обнажился, но никакого намека на секс не было. Дрожащую и всхлипывающую уложил в постель, лег рядом, укрыл одеялом. Сразу отстранился от меня, развернувшись ко мне спиной.

В моей голове проносится вихрь мыслей и спектр эмоций. В груди давит от обиды на него, на себя, обжигающий все нутро стыд, но не чувствуя тепла его тела и рук становится по-настоящему холодно и больно.

Мои родители были очень тактильными, не скупились на объятия и ласку. Я не знала недостатка в родительской любви. Костя же всегда был холоден, но сейчас мне как никогда хочется немного тепла. Совсем чуть-чуть. Даже если не заслужила.

Горящие огнем ягодицы настойчиво распаляют чувство унижения, заставляя продолжать тихо лить слезы, но слабая и одинокая девочка внутри меня вынуждает обернуться к Константину, уткнуться носом в его спину.

Чувствую, как напрягается его тело, даже мышцы на спине перекатываются. Потом заносит руку назад, находит мою, перекидывает через себя и прижимает к своей груди.

34

Рита

Пробуждение было мучительным. Голова трещала, тошнота подступила, ноющие ягодицы вызывали неприятные воспоминания. А вот Кости уже не было. Судя по лучам солнца, щедро заливающим комнату светом, время уже обеденное.

Кое-как поднявшись с постели пошатываюсь, ощущение, что по мне вчера танком проехались. Быстро приняв душ, отправилась в свою комнату. Переоделась в легкое домашнее платье. Моя сумка нашлась внизу.

Увидев количество пропущенных звонков и сообщений от Камилы и одногруппниц – вновь стало стыдно. Я своей идиотской выходкой мало того, что нарвалась на гнев Кости, еще испортила день рождения Зои. Судя по содержанию уведомлений девочки за меня переживали. А они ведь даже не поняли в чем дело. Думают, что ярость Вересова следствие ревности.

Отписалась в чате, что со мной все в порядке, попыталась оправдать действия Кости, кратко объяснила кем оказался Тарас. Выглядеть жертвой домашней тирании тоже не очень-то приятно.

Камилу текстовое сообщение не удовлетворило, поэтому она тут же начала звонить. К счастью, она поняла, что похмелье не самым лучшим образом влияет на мое самочувствие и сильно допрашивать не стала.

Заставив себя перекусить, приняла таблетку от головы и отправилась спать. Мне понадобятся силы. Вчера Костя предупредил, что мы продолжим разговор сегодня.

Дневной сон был крепким, кажется я только закрыла глаза, а уже вечер. Часы на прикроватной тумбе показывали почти 7. Сердце бешено колотилось от осознания, что Костя скорее всего уже дома. По выходным он обычно работает до 4.

Мы оба вчера пересекли границу. Как дальше будут развиваться наши отношения?