Текст книги "Выход Силой 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Крепко обнимает, такой довольный. Разве, что не урчит, как сытый кот.

А я, а я опять сомневаюсь.

Точнее боюсь, что меня в дальнейшем вновь ждет разочарование. Боже, что же мне делать?

– Завтра я вернусь домой. С вещами, – шепчет, когда мы оказываемся у ворот дома. Не знаю, что ему ответить, смотрю в окно, в надежде, что за доли секунды смогу выразить тот безумный коктейль эмоций. – Леха, выйди. – отдает приказ водителю, понимая, что я не спроста молчу. – Говори, я тебя слушаю.

– Это твой дом, Кость. Я не имею права тебе запрещать, но…

– Но ты не хочешь, – ошибочно продолжает мысль за меня.

– Нет, дело не в этом. Я хочу. Очень. Но может не будем так резко? Я не во всем разобралась.

– Чего ты боишься?

– Тебя, – признаюсь, зажмурившись. – Точнее…

– Не продолжай, я тебя понял. Сам виноват, – вздохнул разочарованно. – Сколько времени тебе нужно? Сколько еще ты будешь меня наказывать?

– Я не наказываю, – возражаю возмущенно.

– Ладно, тогда потерплю, – кивнул, – но имей ввиду я даю время только на принятие неизбежного. Развод я не дам.

– А ты можешь просто сказать мне, что будешь скучать и нежно поцеловать на прощание? Обязательно рычать и угрожать?

– Прости, – выдохнул он, стискивая в объятиях. – Я буду стараться. Обещаю.

На следующий день Костя позвонил и вновь поздравил с днем рождения, отправил букет цветов и коробку, того фисташкового десерта из ресторана Коли. Отмечать день рождения в клубе с девочками не получилось. Мила заболела и лежит дома с ангиной. А без нее мне вообще не хотелось никуда идти. Поэтому я все отменила. Алиса Витальевна наготовила кучу еды.

Костя обещал приехать вечером после работы, чтобы увидеться с Ромой, как обычно. И я очень его ждала. Но он так и не объявился. И даже не предупредил, что не приедет. Я хотела ему позвонить, но разозлилась. Обиделся, что не приняла его с распростертыми объятиями? Тоже показывает характер? В мой день рождения? Чертов манипулятор.

Ночь прошла беспокойно. Рома всю ночь плакал, и я вместе с ним. Сын не отрывался от моей груди. Хотелось позвонить Косте и наорать на него. Сказать ему, что теперь точно разведусь с ним, потому что он бездушная, бессердечная сволочь.

С утра настроение было ни к черту. Еще сильнее расстроилась, когда увидела Антона. Из всех друзей Кости он единственный кто меня раздражает. В последнее время он частенько приезжает к нам, лично проверяет работу охраны и систем безопасности из-за поисков любовника Агаты.

– Привет, – поздоровался хмуро. – Рита, у меня две новости. Одна хорошая, другая плохая. С какой начать?

– С плохой. Хорошая ведь смягчит послевкусие? – усмехнулась.

– В Костю стреляли. А хорошая – мы поймали Дениса.

– О-он жив?

– Пока, да. Но кто знает, глядишь и разводиться не придется. Станешь богатой вдовой, – горько усмехнулся.

47

Константин

Эти китайцы уже второй год дрючат мне мозги. Из-за них пришлось задержаться в офисе. Хотя еще после обеда хотел все бросить и свалить домой.

Наконец, когда все пункты по обновленному договору были утверждены по видеосвязи, наскоро попрощавшись с партнерами, пулей помчался на выход. Проклинал все и вся, казалось лифт слишком медленный.

Головой я понимал, что торопится мне некуда. Моя семья дома.

Никуда Рита от меня не денется. Моя добрая девочка готова забыть обиды, и уж я этот шанс не упущу. Если бы знал, что ее поход в клуб с подругами отменится, то не назначал бы переговоры на этот день.

В холле на первом этаже уже было пусто, только парочка охранников на пропускном пункте. Потому сразу уловил странное движение, едва дойдя до главного входа. Всего мгновение и мы оказываемся в углу прохода, он прикрывается мной от охраны. К нему не подобраться.

– Надо же, мы тебя ищем везде, а ты сам пришел! Привет, Денис, – улыбаюсь добродушно, быстро оцениваю ситуацию, но нацеленный на меня пистолет немного тормозит мозговую деятельность.

Оглядываюсь, ребята из охраны схватились за оружие, но в него не попадут, скорее в меня. Дуло пистолета Дениса упирается мне в грудь. Я видел его только по фото, в жизни он выглядит моложе, совсем пацан. Пытаюсь вспомнить все, что знаю о нем, любую, даже незначительную информацию из биографии. Чтобы знать, как вести диалог, потому что парень не хочет стрелять. Его рука дрожит, глаза влажные от слез. Антон был прав, это всего лишь юный парнишка, с глубокой психологической травмой, у которого в детстве на глазах убил мать собственный отец. А Агата взрослая, но красивая тетка, которая искусно умеет принимать невинный облик, изображать ангела во плоти.

– Денис, тебе не нужно стрелять. Более того, если ты сейчас опустишь пистолет, то я позволю тебе уйти домой. Никто не будет тебя преследовать. Мы просто забудем обо всем.

– Заткнись. Не строй из себя добряка, – то ли рычит, то ли ревет.

– Поверь, Агата не та за кого себя выдает. Смотри, – медленно поднимаю руки, меня пронизывает холодным потом, когда он дергается и сильнее вдавливает оружие в грудь. Но все равно расстегиваю пуговицы, оттягиваю ворот рубашки, показывая шрам на плече. – Это последствия той аварии. Я попал в нее, из-за того, что Агата пыталась меня убить.

– Заткнись. Ты ублюдок, ты… она там в тюрьме, пока ты наслаждаешься жизнью, купаешься в роскоши. Завел молодую жену, сына. Ты помирился с ней. Я видел вас. Так мило танцевали в ресторане. Я спасу Агату от тебя. Хотя бы на этот раз, – выдает севшим голосом. Так вот в чем дело?

– Ты винишь себя в смерти матери, – говорю осторожно, и по выражению лица понимаю, что попал в точку. – Но ты не мог ее защитить, ты был ребенком.

– Зато сейчас нет! – выплёвывает гневно.

– Твоя мама была невинной жертвой, но не Агата. У тебя ведь есть бабушка. Подумай о ней. Сколько ей осталось? Заставишь ее на старости лет возить тебе передачки в тюрьму? Или хоронить тебя и заказывать фото на памятник? Поверь, Агата не стоит того, чтобы губить свою жизнь.

– Моя жизнь вообще ничего не стоит. Зато я сделаю хоть, что-то значимое. Добьюсь справедливости для нее.

Да, Агата славно постаралась, конкретно обработала парня.

Не понимаю, что произошло, но в следующую секунду слышу только голос Антона.

– На пол! – тело действует быстрее, чем успеваю подумать. Всего два выстрела, и мы с Денисом оба падаем. Сначала я, потом он. Оба ошарашены и в крови. Это все, что я помню прежде, чем потеряться во мраке. Но последняя мысль: “Черт, а ведь счастье было так близко. Я почти вернулся домой к любимым…”

– Эй, а ну-ка, давай просыпайся, барышня ты наша кисейная. Пуля навылет прошла. Ничего не задела. Свалился в обморок. Че ты, как баба ей богу, – чувствую увесистые пощечины и грубый бас Антона. Открываю глаза, плечо простреливает острой болью. По злой иронии судьбы ранено то же плечо, которое носит на себе отметину аварии многолетней давности. Это заставляет усмехнуться. Мы на заднем сидении движущегося авто. Несмотря на беззлобное ворчание Антона, вижу по глазам волнуется.

– Что с парнем?

– А тебе не пох?

– Тоха!

– Живой. Его везут наши. Успел гаденыш в плечо тебе пулю пустить. Но рыдал, как девчонка, когда понял, что ты тоже не сдох, переживает, что подвел свою ненаглядную Агату. Ему походу не в тюрьму надо, а в больничку с мягкими стенами, – крутит пальцем у виска.

До клиники доезжаем быстро. Там со мной возятся почти час.

– Подлатали тебя хорошо. Через пару-тройку дней выпишут домой. Наймешь сиделку на дом, чтобы перевязку тебе делала. Молодую, красивую, – подмигивает Антон, но видя мой укоряющий взгляд возмущается, – а че, пусть жена поревнует. Сразу про развод забудет. Женщины те еще собственницы.

– Ты не говори Рите пока про меня. Распереживается только. А завтра утром, когда я буду бодрячком привезешь сюда. Только ты как-нибудь по-мягче ей сообщи. Хотя, нет, тебе лучше вообще рот не открывать. Пусть ей Андрюха скажет, – даю указания заплетающимися языком. От обезболивающих и снотворного вырубает словно по щелчку.

Утром просыпаюсь и тянусь к телефону. Сел. Черт. Все же стоило вчера Рите позвонить самому. Но на самом деле я боялся услышать ее голос и расклеиться.

Когда адреналин отступил и пришла ясность ума, то жуткий страх обрушился на меня. А что если бы помер?

Отец пережил бы. Расстроился бы конечно, все-таки я его единственный сын, но нашел бы утешение во внуке.

Ромка – о нем было бы кому позаботиться. Отец, Рита, Лиля, Тоха крестника своего тоже не оставил бы.

А вот Рита… вот тут стало совсем не по себе. А что если бы она сломалась? И в точь, как ее мамаша пустилась бы топить печаль в алкоголе и наркотиках? Да, нет. Рита боец, как ни крути.

Тоже пережила бы. А потом и мужика бы себе нашла. Корнеев наверняка примчался бы к ней, пританцовывая от счастья.

Черт, даже в шаге от смерти не могу перестать ее ревновать. Это моя девочка. Только моя.

Пол часа назад заглянул врач, проверил все, назначил капельницы, медсестра сделала перевязку.

Мне принесли завтрак, включили телевизор, а я не отрываю глаз от входной двери. Жду когда Рита придет.

А вдруг не придет? А что если за ночь опять передумала мириться?

И вообще была бы только рада, если бы Денис меня прикончил?

Кручу головой, чуть ли не размахивая здоровой рукой, чтобы прогнать прочь дурные мысли. Моя Рита не такая. Она светлый, добрый человечек, даже если бы и вправду ненавидела, не стала бы желать мне смерти. А она меня любит.

Едва не подпрыгиваю, когда дверь распахивается. Первым входит Антон, а за ним медленно и нерешительно входит заплаканная Рита. Глазки, нос, губки красные, опухшие от слез. Ты ж моя родная.

– Костя, – выпучивает глазки удивленно, и бросается ко мне. Задевает раненное плечо, а я заставляю себя сглотнуть болезненный стон. Не хочу терять лицо, а еще портить момент. – Ты в сознании. С тобой ведь все будет хорошо? – спрашивает с надеждой, сквозь рыдания. Киваю ей, пока она не прекращая водит своими ладошками по плечам и животу, а потом и по лицу. Целует меня нежно-нежно. – Я так испугалась, Костя, я так тебя люблю!

Пздц! Походу обезболивающие с морфием подействовали и у меня начался дурняк, потому что сейчас испытываю благодарность Денису за то, что подстрелил.

– И я тебя, моя девочка. Больше жизни. Ну, все не реви. Ты чего так скисла? – напрягаюсь от того, как резко изменилась в лице Рита. Она вся покрылась красными пятнами. Ноздри раздуваются, кажется вот-вот пар пойдет со всех щелей, а ее красивые серо-голубые глаза метают молнии.

– Ты почему не в коме? – спрашивает возмущенно, а я теряю дар речи.

– А…должен был? – уточняю растерянно, – Меня всего лишь в плечо ранило. Тебе Андрей, разве не сказал? – на секунду промелькнула страшная мысль, что уже вторая жена ждет не дождется моей смерти. Да быть того не может!

– Антон! – рявкает Рита развернувшись, так громко и грозно, даже не думал, что она так умеет. У моей девочки сладкий, нежный голосок.

– Спокойно, – Антон от неожиданности и разъяренного вида моей жены тоже напрягся, поднимая руки в примирительном жесте, – я хотел, как лучше, – говорит растягивая слова, отступает назад, пока Рита медленно надвигается на него.

– Сказав, что Костя в коме и возможно на всю жизнь останется овощем, если не умрет? – рычит, срывает с ноги кроссовок и дубасит им моего друга. – Да, я чуть сама не умерла от страха. Ты нормальный, вообще?

– Зато мозги сразу встали на место, приоритеты расставила, а то заладила развод-неразвод. Считай проверила свои чувства, – оправдывается Тоха, а мне кажется, что это какой-то сюр, игра воспаленного мозга, заправленного морфием.

– Что? Ты это слышал? – Рита возмущенно оборачивается ко мне, а я улыбаюсь, как идиот. Такая она у меня красивая, страстная. Моя девочка устало бросает кроссовок на пол, идет ко мне и садится рядом. – Ну, и что ты улыбаешься, – спрашивает вымученно, укладывая голову на мое здоровое плечо.

– Это не я, это морфий. Кажется словил приход. Но ты такая у меня…

– Костя, – всхлипывает, крепче прижимаясь ко мне, – я так испугалась. А Антон заладил одно и то же, будешь богатой вдовой, – кривляясь передразнила его по-детски.

– Ну в чем-то он…

– Если скажешь, что он был прав, то я и тебя поколочу, – шипит гневно, она сейчас похожа на маленького львенка, который пытается рычать. – Антон и вправду контуженный. Я не хочу, чтобы он был крестным Ромы.

– Э-эй. Я вообще-то мужа твоего спас, – искренне возмущается Тоха. Он ждет не дождется крещения Ромы, чтобы официально получить статус крестного. Потому не удивляюсь его недовольству. Я же киваю другу головой на выход. Он делает мне знак пальцами, мол, смотри мне и уходит.

– Скажи это, скажи еще раз, – прошу поглаживая ее мягкие, шелковистые волосы. Рита поднимает глаза, которые вновь намокли от слез.

– Люблю тебя, Костя, – едва выговаривает дрожащими губами и начинает горько рыдать у меня на груди. А я, как самая настоящая эгоистичная сволочь радуюсь этим слезам. Она меня любит. Моя девочка меня любит. Все у нас будет хорошо.

Обломится Корнеев, не получит он мою жену.

– Когда уже все беды закончатся? Я так устала, бояться и плакать, Кость. Хочу просто быть счастливой.

Блть! Чувство вины словно затягивает невидимую удавку на шее. Мое тупое упрямство до сих пор не позволяло в полной мере признать свои ошибки. Их последствия и масштабы. До последнего оправдывал свои поступки желанием уберечь, сохранить семью, но…

– Прости меня.

– Я вовсе не тебя имела ввиду. Просто судьба-злодейка на меня зуб точит, – улыбается грустно.

– Нет. Рита, прости меня. За все.

Она пробыла со мной еще около часа, а потом поехала домой. Обещала вернуться после обеда с сыном.

Ближе к обеду в палату ворвался папа, глаза бешенные, дерганый весь. Подлетел ко мне, и как залепил подзатыльник. Обидно. Мне через несколько лет 40 стукнет, а он мне, как пацану сопливому подзатыльники отвешивает.

– Па, сдурел? Я ранен, если что!

Он как-то странно посмотрел на меня и крепко обнял, никак не реагируя на мой болезненный стон, почти вой.

– Грохнуть бы эту Агату, только вот слишком легкое для нее это будет наказание, – ворчит, промакивая глаза носовым платком.

– Па, – выдваливаю глухо, из-за неожиданно подступившего к горлу кома. Никогда не видел его таким взволнованным. Даже в ту ночь, когда Агата пыталась меня убить. Видимо возраст. Размяк, расчувствовался. Несмотря на холодность и безэмоциональность отца, никогда не сомневался в его отеческих чувствах ко мне, как сыну. Но видеть такое открытое проявление чувств оказался не готов. Это задевает, что-то внутри.

Следом в палату входит зареванная Лиля, даже Паша примчался, хотя он сейчас учится в Лондоне. Приятно.

Спустя три дня готов бежать из больницы хоть через окно. Перевязывать, капать капельницы меня могут и дома. Но врач какого-то черта до сих пор отказывается меня выписывать, в итоге меня сторожат собственные люди, по приказу отца, не давая уйти домой.

– В чем дело? Что за крики опять? – Рита с беспокойством оглядывает меня, переводит взгляд на врача, едва переступив порог палаты.

– Маргарита Романовна, постарайтесь объяснить своему мужу, что я и сам бы рад избавиться от такого проблемного пациента. Но ему необходимо… – Рита останавливает его взмахом руки.

– Можете не продолжать. Простите пожалуйста, Богдан Кириллович. Я с ним поговорю, дайте мне пару минут, – улыбается виновато. Врач кивает и разве что не бежит прочь.

– Я думала, ты хочешь поскорее попасть домой, – с укором смотрит на меня, но ласково проводит пальцами по моей щеке.

– Так я это и пытаюсь сделать, а меня не отпускают, – рычу. Рита устало вздыхает и садится на мою койку.

– Костик, – вдруг склоняется ко мне, водит носом по моей щеке и говорит таким соблазнительным томным голосом, – знаешь чего мне хочется?

– Чего?

– Оказаться скорее дома, отправить Алену Дмитриевну погулять с Ромой на пару часов и закрыться с тобой в спальне. Сначала я бы долго тебя ласкала на коленях, – проводит ладошкой по моему паху, который начинает наливаться кровью, даже голова закружилась. – Я так соскучилась по нему, – говорит с придыханием, а я хватаю ее за грудь, Рита закатывает глаза, слегка приоткрывая рот.

– Продолжай, – хриплю, пролезая в вырез на кофточке. Захаватываю пальцами соски, перекатывая их.

– Я бы брала его в свой ротик старательно и глубоко, но не дала бы кончить, дразнила тебя все сильнее и сильнее. А потом ты бы не выдержал, поставил меня рачком и …

– И?

– И я бы сказала – а хочешь мою попку? – мое сердце замерло на мгновение и тут же пустилось в пляс. К попке Рита до сих пор не подпускает меня. Она доверяет мне во всем, не отказывая мне в самых порочных желаниях, кроме одной. – Но ты получишь это все, если будешь послушным мальчиком, перестанешь артачиться и начнешь нормально лечиться. Тебе понадобятся силы.

– Рита, – рычу.

– Ну, не хочешь, как хочешь, – пожала плечами, резко отстранившись от меня. Моя жена удивляет меня с каждым днем все больше и больше. Когда и где она этого нахваталась?

Быстро ловлю ее здоровой рукой, заваливая на себя.

– Готовься, милая, я тебе устрою, – шепчу, кусаю пухлые губки, целую, сплетая наши языки, и жадно мну ее попку, которая скоро достанется мне.

****

История подошла к концу. Остался только эпилог, который перенесет нас на пять лет вперед.

Мы также узнаем, как сложилась дальнейшая судьба Агаты, Дениса и нескольких других персонажей.

Эпилог

5 лет спустя.

– О чем мы с тобой договаривались? – строго спрашивает Костя у Ромы. Я же переминаясь с ноги на ногу, одергиваю себя изо всех сил, чтобы не лезть в разговор отца и сына.

– Папа, он обидел Катю, – без тени страха, уверенно глядя ему в глаза ответил Рома.

– За то, что заступился за девочку хвалю, а вот то, что устроил драку с Самсоновым плохо. Мужчина должен уметь постоять за себя, но если будешь решать все проблемы через силу и беспредел ничего путного из тебя не выйдет. Ты рассек другу лоб.

– Он мне не друг, – брезгливо возражает сын.

– Рита, там Олег Сергеевич приехал, – тихо зовет меня Галя, и я нехотя отлипаю от стены так и не дослушав разговор.

Костя никогда не сюсюкался с сыном, улыбался ему, бережно держал на руках, вдыхал Ромкин запах, чем старше сын становился, тем увлеченнее играл с ним в разнообразные игры, но с самого его рождения муж всегда говорил с ним, как со взрослым. При этом Костя не перегибает палку, и все же, мне как матери порой тяжело. Мне кажется он чересчур требователен к ребенку.

Ромка растет довольно своенравным и упрямым, слишком похожим на отца. Но с твердыми и не присущими совсем маленькому ребенку твердыми принципами и убеждениями.

Уж не знаю почему, но отчего-то сын решил взять на себя роль лидера, а точнее главаря в своей группе в детском саду. Хотя, о чем это я? Конечно знаю откуда корни растут.

Костя, Олег Сергеевич и Антон поставили перед собой цель – вырастить “настоящего мужика”. Ничего против не имею, но их методы воспитания не всегда одобряю.

– С днем рождения, дочка! – свекор дарит мне огромный букет пионов.

– Спасибо, Олег Сергеевич, – глаза немного защипало от слез. И так каждый раз, когда он называет меня дочкой.

– Какая ты красавица, беременность тебе к лицу, – обнимает меня Лиля.

– Да, жаль, что у тебя нет сестренки, – театрально вздыхает возмужавший Паша. Он уже закончил магистратуру и активно работает вместе с Костей.

– Приходи ко мне в студию заниматься танцами, там знаешь сколько девчонок, – подмигиваю ему.

Пока я провожаю гостей в столовую, где уже накрыт праздничный обед в честь дня моего рождения, к нам выходят Костя и Рома. Муж держит сына за руку, они весело хохочут. От сердца тут же отлегло, договорились значит.

– Деда, бабуля! – резко отрывается от Кости и бежит к ним. – Ого, сколько подарков! Можно посмотреть?

– А день рождения разве у тебя? – строго уточняет Вересов старший, но образовавшиеся морщинки вокруг глаз выдают его настрой.

– Нет, у мамы. Но она разрешила мне распаковывать подарки вместо нее.

– О, тогда свой подарочек я лучше уберу подальше, – хитро улыбается Галя. Судя по названию бренда, указанного на пакете, идея здравая. Представила, как сын трясет перед гостями эротическим нижним бельем и прыскаю от смеха.

Мы с Галей давно стали подругами. Она уже не работает помощником Кости. Три года назад создала свой благотворительный фонд помощи животным, и теперь занимается действительно любимым делом.

– Кстати, чего Антон хмурый такой, из-за чего вы спорили?

– Да так, систему безопасности в фонде обсуждали, – соврала, даже глазом не моргнув.

– Галя!

– Ладно, – сдалась она, и перешла на шепот, – Антон и Костя запретили мне тебе говорить, чтобы не волновать, но, в общем, тот Денис уже давно выписался из психиатрической клиники. – от этих слов вся сжимаюсь, в дурном предчувствии. – Смотри, – Галя протягивает мне телефон. На фото семья. Симпатичный мужчина лет 30, девушка с косой и двое детей. – Прикинь, там он познакомился с медсестрой, они поженились, а детей назвали в честь Антона и Кости. Мальчика назвали Константином, а девочку Антониной, – фыркнула Галя, сотрясаясь от смеха. Сначала пребываю в ступоре, но потом до меня доходит и тоже хохочу до слез. – Ты бы видела лицо Антона, когда он узнал, что в его честь девочку назвали. Взрослый мужик и надулся из-за этого. Дурак он, конечно.

В течении часа подтягиваются остальные гости. Мила с мужем, Николай с женой Верой, Антон, а еще Миша с невестой.

Костя не смог сдержать разочарованного вздоха, когда увидел Корнеева. Столько лет прошло, но холодная война между этими двумя продолжается. И если со стороны Миши это скорее ребячество, ему просто нравится бесить Костю, то мой муж разве, что не свистит, как чайник в его присутствии. И даже скорая свадьба бывшего не усмиряет ревность Кости.

Праздновать день рождения я не хотела, но кто же меня спрашивал. Друзья и родственники просто сообщили, что приедут и точка. Кое-как отговорила Костю устраивать пышное торжество в ресторане.

Мне нравится эта простая, семейная атмосфера, без лишнего пафоса. Так теплее, уютнее и душевнее.

– Фотки супер, надо тоже семейный архив в облаке распечатать, – восторгается Мила, глядя на стены, украшенные фотографиями, при этом не переставая хрустеть морковью. Моя лучшая подруга также, как и я беременна вторым ребенком. Раньше ее любимый муж ласково называл Милу кошкой, а теперь кроликом.

– Да. У нас куча фотографий с профессиональных фотосессий, но они не вписались в интерьер. В них не было души, прям видно, что постановочные. А эти просто пойманы в моменте на телефон.

– Так и не узнала, кто у вас? – резко обернулась Мила.

– Не-а, в прошлый раз, когда дала слабину и выяснила пол ребенка, чуть весь город не скупила, на этот раз решила не повторять ошибок. У меня просто нет тормозов.

– А у меня ни в тот, ни в этот раз не хватило терпения. Еще один пацан. Три мужика. Трое Халидовых! Я еще этого родить не успела, а Карим уже планирует третью беременность. Дочку ему подавай, – подруга сверкая глазами, яростно работая челюстью разгрызла остаток моркови

– Удивлена, что Карим еще цел после такого.

– Ему просто повезло, что из-за живота я сейчас не очень поворотливая, – фыркнула недовольно.

Ближе к вечеру гости стали разъезжаться, Рому забрали бабушка и дедушка. А у нас с Костей был запланирован романтический вечер только для нас двоих. Живота почти не видно, всего-то третий месяц. Я не стремилась его скрывать, наоборот. Мне нравится, как красный шелк нового платья подчеркивает небольшую округлость. Эта беременность проходит значительно легче, чем первая, даже в любимые туфельки на каблуке влезла.

– Куда мы идем? – кусаю губы в предвкушении. Последнее время Костя вел себя странно и что-то мне подсказывает, что дело в сюрпризе, который он готовил для меня. Он уже и так подарил мне сегодня новую машину, но чую на этом подарки не закончились.

– На верхнюю террасу.

– То есть мы никуда не поедем?

– Нет, – открыл передо мной дверь и галантно предложил пройти в комнату отдыха на третьем этаже. Этот дом мне уже не кажется слишком большим, как раньше. Теперь к нам часто приезжают гости. Свекры, Паша, и друзья, и для всех найдется уютная комната. В этой обычно останавливаются Олег Сергеевич и Лиля.

На террасе уже накрыт стол. Блюда скрыты под металлическими клошерами.

– Ой, а я ведь и вправду опять проголодалась, – смеюсь, глядя на стол. Хотя сегодня и так весь день, только и делала, что хомячила.

– Отлично, – помогая сесть за стол пододвинул стул для меня, – только привезли. Они еще горячие, – заговорщически прошептал муж. Ахнула, когда увидела, что скрывалось под металлическими баранчиками. Шаурма. Та самая.

– Помню в первую беременность ты ее обожала.

В отличие от меня Костя ел неторопливо, придирчиво прислушиваясь к вкусовым рецепторам. Вот же упрямец.

– Признай уже наконец. Она обалденная. Ну да, ее не готовят на шикарной кухне повара с мишленовскими звездами. Но она просто офигеть, какая вкусная! – требую с набитым ртом, что его очень бесит. А я опять пользуюсь своим положением – я беременна и у меня день рождения, делаю, что хочу.

– Ничего так, – поджимает губы, сдерживая смех.

– Ну, – потираю руки, почувствовав полное удовлетворение, съев последний кусочек, – что дальше?

– А дальше пойдем в кроватку, – пожимает плечами. Сверлю его недоверчивым взглядом. Что-то не верится. Слишком блестят глаза озорными искрами. – Я подарил тебе охренеть, какую дорогую тачку и шаурму. Что еще ты хочешь?

– У тебя сейчас лицо, как у Ромы, когда он с бордовыми зубами утверждал, что это не он съел кексы со смородиной.

Костя ухмыльнулся, провел по экрану телефона, что-то нажимая. В колонке заиграла музыка. Слишком знакомая. Медленно поднявшись протянул руку. Меня настораживал его вид. Решительный, но очень недовольный.

– Что ты делаешь? – вкладываю свою ладонь и поднимаюсь.

– Учти, скажешь кому-нибудь – я буду отрицать это, – угрожающе прорычал.

– Что это? – взвизгнула когда он закружил меня вокруг оси. – Охо! – выдала ошарашенно. В то время, как Костя уверенно вел меня в танце. – Сальса? Ты же не танцуешь.

– Последний месяц брал уроки, – фыркнул закатив глаза. – Хотел сделать для тебя что-то особенное.

– А у кого ты брал уроки? – Костя не дает повода для ревности, но ему и не нужно. Сама мысль, что этот шикарный мужчина мой – обостряет все собственнические инстинкты. И сейчас совершенно не вовремя в голове ярко рисуется картина, как Костя учится танцевать, например, с Алиной. С одним из преподавателей в моей студии.

– Моим учителем была одна очень темпераментная, рыжая танцовщица, – восторженно растягивает слова, описывая Алину, и меня начинает трясти. Я же беременная, со мной так нельзя.

– Вот тогда иди, и танцуй с ней, – рявкаю от обиды, отталкиваю его. Но куда там, он даже не шелохнулся.

– Боюсь не получится, она рано ложится спать, – вздохнул разочарованно. Кислород выбивает из легких от шока. Откуда такая осведомленность? – Клара Генриховна, знаешь ли строго блюдет режим. Поэтому она так роскошно выглядит в свои 65 лет, – ухмыляется этот гад. Клара Генриховна тоже работает в нашей студии, с возрастной группой.

Облегчение смешивается со злостью в безумный коктейль, но глядя на светящееся лицо мужа, смягчаюсь.

– Еще одна такая шутка и из дома будешь выходить только в поясе верности.

– А для мужчин такие бывают?

– Разработаю специально для тебя.

– Ты такая сексуальная, когда ревнуешь? – шепчет томно.

– Боже, а ведь теперь мы можем ходить на вечера латинской музыки и танцевать вместе, – озаряет меня и я почти визжу от радости, представляя, как мы будем зажигать на танцполе.

– Даже не думай, – рыкнул стискивая меня крепче.

– Костя, – тяну капризно, – ты меня любишь?

– Больше жизни, но нет. Никаких вечеринок с танцами. – отвечает не колеблясь. Он так и не научился говорить открыто о своих чувствах. Казалось бы всего-то три слова “Я тебя люблю”. Но он упрямо проглатывает их. Да они мне уже и не нужны. Я и так это знаю. Каждый его взгляд, прикосновение. После особенно нервного рабочего дня Костя обнимает меня сзади, зарывшись носом в шею за ухом и просто дышит мной. Зачем мне какие-то слова?

– Хотя… там и так полно мужчин. Красивых, знойных. Буду ходить без тебя, – равнодушно пожала плечами.

Шлепок по заднице и рычание у виска разогревает внутри огонь удовольствия и похоти.

– Моя девочка хочет пошалить? Тебе необязательно меня злить. Просто попроси и я возьму тебя жестко, – шепчет, словно змей-искуситель, дыхание спирает, а низ живота скручивает от возбуждения, – но только после родов, – усмехается победно.

В первую беременность я практически не хотела секса, а на этот раз гормоны бушуют так, что я словно голодная самка проходу не даю Косте.

Надуваю губы, которые тут же атакует муж. Поцелуй жадный, поглощающий до дрожи в ногах.

– Но я не против время от времени танцевать с тобой наедине, – целуя висок.

– Договорились.

Порой я бываю так счастлива, что становится страшно. Меня так часто подбрасывало вверх, а потом резко и жестко бросало плашмя на самое дно. Ожидание подвоха и очередной подножки от судьбы кажется, чем-то само собой разумеющимся.

Оказывается быть счастливой тоже надо уметь. Этому нужно учиться. И не только мне. Нам обоим понадобилось время, чтобы выдохнуть и просто наслаждаться счастьем, которое отвоевали для себя. Мне остается только благодарить бога, судьбу, и молить о том, чтобы это было навсегда.

5 лет назад

Первое время, после освобождения она вздрагивала от каждого шороха, боялась собственной тени. Не может ей так повезти после всего, что произошло.

Неужели Вересовы так просто спустят ей с рук историю с Денисом?

Поэтому она так настороженно относилась к Зауру. Богатый, властный, красивый. Зачем ему она? Ей почти 40 лет, за плечами 8 лет тюрьмы.

Да, годы заключения забрали лучшие годы ее жизни и молодости, но не лишили красоты и трезвости ума. Этого у нее не отнять так просто.

Но Заур Муртазаев умел убеждать. Один горящий взгляд, завораживающий тембр голоса, и она отбросила прочь все сомнения. В конце концов эта женщина всегда считала себя особенной, это в очередной раз ее подвело. Не удивительно, что она поверила, будто очаровала человека, чье имя в криминальной среде произносят либо с уважением, либо со страхом.

– Так ты скажешь куда мы летим? – проворковала Агата, отпив шампанского из бокала.

– Мне нужно по работе в Африку. К одному очень жестокому диктатору, он заправляет алмазными шахтами.

– Зачем тебе я?

– Просто не хочу расставаться с тобой даже на время, – обаятельно улыбнулся.

Самое время волноваться, но она летит на частном самолете, на ней дизайнерская одежда и украшений на несколько миллионов. Не говоря о том, сколько денег и времени она потратила на услуги косметологов. Естественно все это оплатил новый воздыхатель.