Текст книги "Выход Силой 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Дай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Только сейчас до меня доходит смысл его слов. Он действительно все это время был чутким и внимательным, настолько насколько способен. Чего же мне ждать от мужчины, который разочаровался во мне? Который теперь видит во мне истинную дочь наркоманки.

Вряд ли он отменит сделку – слишком много времени и ресурсов в меня уже вложено, но от этого лишь страшнее.

Вздрагиваю, когда моя дверь распахивается. Костя в домашней одежде, лицо каменное, вроде, как обычно, но страх дорисовывает в моем воображении скрытые гнев и презрение.

– Выспалась? Как себя чувствуешь? – голос безэмоциональный, а у меня язык прилипает к небу. Лишь растеряно киваю в ответ. – Время ужинать. Ты в состоянии заняться этим?

– Да… конечно, – подскакиваю, но боль в пятой точке заставляет сдавленно простонать и скривиться. Тут же выпрямляюсь, смущенно краснею, ощущение, что не должна, не имею права демонстрировать последствия наказания.

Вересов сжимает челюсти, словно подтверждая мои мысли, кивает и уходит прочь.

Быстро умываюсь, чищу зубы, послевкусие от вчерашнего вечера до сих пор доставляет дискомфорт. Но хотя бы самочувствие пришло в норму.

На кухне суечусь, накрываю с особым усердием. Константин приходит сам, еще до того, как я закончила приготовления. Это заставляет меня робеть, сковывает движения. Он сидит молча, внимательно следя за моими действиями. Надо было хотя бы телевизор включить, может тогда тишина не била бы невыносимым набатом.

Можно было бы начать непринужденную беседу, дать понять, что я осознала свою ошибку, готова и ему простить порку ремнем, но каждая отрепетированная в голове фраза казалась глупой, несуразной и неестественной в данной ситуации, потому упорно молчала.

Обычно расправившись с ужином, Костя сразу же покидал кухню и уходил в кабинет, но сейчас он продолжает сидеть, смотреть на меня, при том, что тарелка пуста, а от еще одной чашки чая он отказался.

Собираюсь с духом и поднимаю взгляд на Вересова.

– Доешь, – кивает на мою порцию ужина, которую я лишь поковыряла вилкой, толком не распробовав.

– Если честно не хочется.

– Доешь, – произносит с нажимом, – буду ждать тебя в гостиной.

От его слов и тона внутри все переворачивается. Даже закрадывается мысль сбежать, но вряд ли мне удастся, да и куда в конце концов. Послушно впихивая через силу в себя ужин все доедаю.

С дрожащими руками убираю со стола и на не гнущихся ногах прохожу в малую гостиную. Стоило появиться на пороге, как он тут же откладывает бумаги в сторону.

– Подойди, не бойся, – когда оказываюсь рядом, разворачивает к себе спиной и задирает подол. Тяжело вздыхает и тянется к столику, на котором лежит какая-то баночка. Все это время стою, кажется даже не дышу. Зажмуриваюсь, скорее от волнения, когда чувствую пальцы в креме, поглаживающие ягодицы.

Разворачивает к себе лицом и мягко тянет на себя, вынуждая его оседлать. Изучает мое лицо, пока я безропотно подчиняюсь его воле. Как бы я не старалась, не могу понять, какие эмоции таятся за этой ледяной маской.

– Ты ведь понимаешь, почему я это сделал? И что я сам этому не рад? – молча киваю. – А теперь расскажи мне, что творится в твоей голове и душе, – требует он.

Это совершенно не то, что я ожидала услышать. Я думала, сейчас он выскажет все, что думает обо мне, предъявит список требований и ограничений, на худой конец продолжит угрозы.

– Не могу, – прошептала я. Даже с Камилой не могла поделиться тем сумбуром, что терзал меня. На мгновение в его глазах отражается разочарование, но он не отпускает, прижимает к себе, укладывая мою голову себе на плечо и легонько поглаживает спину.

– Придется, моя девочка. Мне нужно знать. Понимаешь? Скажи, как мне тебе помочь?

Его голос звучит так тепло, ласково, но мою плотину эмоций прорывает, когда улавливаю в нем искренность. Костя впервые так говорит со мной. Без повелительных ноток, давления и отстраненности. Начинаю рыдать, громко, истерично, некрасиво.

– Умница моя. Отведи душу, – его объятия становятся крепче. Говорят, когда ребенок падает, нельзя акцентировать на этом внимание, нужно дать понять, что ничего страшного не произошло, чтобы у ребенка не началась истерика. Сейчас же Константин намеренно ковырял мою рану, выпуская наружу весь гной.

Когда я успокоилась, лишь вздрагивая от всхлипываний, он поднялся вместе со мной. Мне было так тепло и уютно, но очарование этим моментом начало блекнуть, как только мы оказались на пороге его спальни.

Он опустил меня на кровать, ушел на пару минут в ванную, а вернувшись принялся аккуратно раздевать.

– Костя, прости, но я не… настроена.

– Я знаю. Я тоже.

С себя он стянул одежду гораздо быстрее, буквально в два рывка, подхватил мое безжизненное тельце на руки. Оказывается в ванной набиралась вода, он погрузился в нее вместе со мной, укладывая меня на себя.

Когда мы удобно расположились, а вода почти полностью накрыла наши тела, Костя ногой перекрыл воду.

Мы просто лежали в молчании. Я грелась его теплом и заботой. Когда дыхание полностью пришло в норму, Костя подцепил пальцем мой подбородок. А затем зачерпнул в ладонь воду и начал умывать меня, как ребенка. Мне стало так смешно, но безумно приятно. Глупо улыбаясь, я не сопротивлялась.

– Ну, – вытерев тыльной стороной ладони мое лицо, – готова говорить? – Хорошее настроение тут же испарилось. Не знаю в чем проблема. Сложно обнажать душу. Если быть совсем откровенной, то наверное я боюсь столкнуться с непониманием и осуждением или еще хуже обесцениванием внутренних переживаний. – Ты и сама знаешь, что у меня туго с пониманием эмоций. Мне не все равно, Рита. Просто мне сложнее… Я обещал тебе, тогда на свадьбе, что мы будем счастливы. Так помоги мне.

– Я ее ненавижу, – слова вырвались сами из моих уст. Я испугалась и в то же время сама начала стыдиться собственных чувств. Вслух это звучит еще хуже. – Не все время. Только после ее смерти я поняла, как мне было тяжело и обидно. Оказывается, пока она была жива, я глушила в себе обиды, игнорировала их, надеясь на лучшее. Радуясь тем недолгим перерывам, когда мама вновь становилась собой. Несознательно я блокировала все негативные эмоции. И сейчас вместо того, чтобы горевать я вновь и вновь прокручиваю в голове весь тот ужас, через который я прошла по ее вине. Я все время злюсь, и в то же время стыжусь себя. Я считала, что люблю ее безусловной любовью. Ни за что, просто за то, что она моя мама. А сейчас я осознала, что просто моя маленькая внутренняя девочка, недополучившая любви, надеялась вернуть маму ради себя самой. Я мечтала о ее трезвости исключительно ради себя, а не ради нее. И теперь, когда вместе с ней я лишилась той надежды, меня переполняют все эти отвратительные чувства и ощущения. Я ужасный человек и дочь.

Костя внимательно слушал мои сбивчивые объяснения, на его лице, как всегда не было ни одной эмоции.

– Рита, ты необыкновенная дочь и человек. Тебе не за что себя бичевать. Все твои эмоции имеют право на существование. Я мало, что в этом понимаю, но точно знаю, что вы обе любили друг друга той самой безусловной любовью. Просто она оказалась слабее тебя, в ней не было того стержня, что есть в тебе. Ты сильная девочка.

Он говорил серьезно и кажется искренне, но я все равно недоверчиво хмыкнула.

– Это я-то сильная?

– Ты была рядом с ней, боролась за двоих. Сам факт того, что ты не отказалась от нее – говорит о многом. Ты слишком строга к себе. Прими свои чувства, слишком долго ты держала их под замком. Думаю тогда тебе будет проще их пережить и отпустить.

Его слова меня удивили и в то же время, словно смахнули с моих плеч тяжелый, невидимый груз.

– Что еще тебя терзает?

– Думаю это все, – опустила голову ему на грудь, не в силах врать, глядя ему в глаза.

– Рита, – с нажимом произносит он. Боже, эта эмоциональная глыба льда врет, когда говорит, что не может считывать эмоции. Все он может. Видит меня на сквозь. – Ответь на мой вопрос, честно. Уж, что-что, а ложь я чую с закрытыми глазами. – он принимает сидячее положение, расплескивая воду из ванны, обхватывает руками мое лицо, не давая увернуться от требовательного взгляда. – Ты винишь меня в смерти мамы? Если так, то…

– Господи, нет! Что ты такое говоришь! – выдыхаю удивленно. – После всего, что ты сделал? Я бы никогда!

– Я понимаю, как со мной сложно, но меня не переделать и все же… ты даже запиралась в спальне от меня. Если ты боишься предъявить мне претензии по поводу моего промаха с охраной в центре, то напрасно.

Удушливый ком вновь подкатил к горлу. Не уверена, что могу быть настолько откровенной. Я и так раздавлена, и сейчас могу рассыпаться от любого его неосторожного слова и взгляда.

– Рита! Я жду.

С другой стороны, кажется, что чувствовать себя хуже, чем все эти дни вряд ли возможно.

– Мама очень любила папу, а он ее… и я много думала последние дни об этом. Считаю, что это ее и погубило. Я… решила, что не хочу никого любить также. А рядом с тобой… – мои губы начинают дрожать, кусаю их изнутри, – не получается оставаться равнодушной. Я боюсь, что растворюсь в тебе, я уже была близка к этому. Вдруг, когда наш брак закончится – меня не станет? Не буквально, конечно. Поэтому я не хотела разделять с тобой свою боль и находить в тебе утешение. Я не хочу… не хотела сближаться.

Лицо Кости каменеет, вена на лбу пульсирует, желваки на скулах ходят ходуном. Он прикрывает глаза, делая при этом глубокий вдох.

– Глупенькая моя, – шепчет, и нежно целует в губы.

35

Рита

Костя был прав. Я сама заковала себя в кандалы «хорошей дочери». Не сразу, но мне удалось принять факт того, что моя обида на маму не делает меня плохим человеком. Словно отворив наглухо закрытую дверь я выпустила наружу все негативные эмоции, перестав стыдиться их. Удивительным образом это привело меня к освобождению, пониманию и искреннему прощению. И только вслед за этим на меня обрушилась настоящая скорбь по ней.

Мама меня любила. Теперь в этом сомнений нет. Она не виновата, что не справилась. Вновь и вновь прокручивая голове события прошлого я поняла, что множество обстоятельств, совпадений и случайностей подвели нас к этому финалу. Я не вовсе не ищу ей оправданий, просто пытаюсь ее понять.

Конечно, волшебного исцеления души не произошло, но справиться со всем этим мне помог Костя. На протяжении нескольких недель он каждый вечер проводит со мной. Совместное принятие ванны стало традицией. Я много говорю о маме. Он сам на этом настаивает. Поэтому делюсь теплыми воспоминаниями. Таким образом мне удалось стереть все плохое, заполнив душу и сердце светом, которая возродила мою любовь к ней.

Костя не отпускает меня к себе в спальню, более того часть моих вещей перекочевала в его гардеробную. Самое удивительное для меня то, что он ни разу не пытался заняться со мной сексом. Перед сном он целомудренно целует меня в губы, позволяет мне прижиматься к нему, иногда даже сам опутывает своими руками, без какого-либо намека на похоть и мы… просто спим.

Это радует и пугает. Держать дистанцию даже с холодным Вересовым то еще испытание, а когда он такой теплый, заботливый – это сущий кошмар. Никаких эротических мыслей, только желание быть рядом, впитывать его скупую, и в то же время поглощающую ласку.

Достаточно почувствовать мягкое поглаживание волос, спины и в душе разливается ощущение спокойствия, безмятежности и безопасности. Происходит именно то, чего я боялась. Я медленно тону в нем. Не умею я жить полумерами. Я чертова фаталистка. В этом мы с мамой похожи.

Эти ночи пробудили во мне жадность и эгоизм. Я же знаю, какие серьезные у него проблемы со сном. Пару раз я просыпалась среди ночи и затылком чувствовала, что он не спит. Было бы правильнее уходить к себе, дать ему возможность нормально высыпаться, но я глушила голос совести, позволяя себе эгоистично пользоваться моментом.

На новой работе тоже дела идут замечательно. Там я не жена начальника, а одна из множества новичков принятых на работу, к тому же со мной теперь работает Мила.

Говорят любят не за что-то, а вопреки всему. Но я бы поспорила с этим утверждением. День ото дня моя любовь к Косте крепнет. Я вижу, как Вересову тяжело, он буквально наступает себе на горло идя мне на встречу. Во многом.

Просыпаться по утрам стало легче. Теперь мне не приходится каждое утро бороться со своими душевными терзаниями, они оставили меня в покое. Вот и сейчас открыв глаза с удовольствием потягиваюсь, с улыбкой на лице. Кости уже нет рядом, он как обычно встает в шесть утра и около часа занимается в тренажерном зале.

Слышу, как отворилась дверь в спальню, последовали тяжелые шаги, тишину нарушает тяжелое дыхание. Костя в одних шортах, все тело лоснится от пота, подчеркивая рельефы. Как же он красив.

– Доброе утро, – улыбаюсь, продолжая любоваться им.

– Привет, – он мажет по мне взглядом, кажется, что он просто мимолетно обвел меня глазами, но для меня не осталось незамеченным, как они вмиг потемнели. Не останавливаясь он быстро скрывается в ванной, хлопнув дверью.

Ничего необычного. Костя хоть и проявляет заботу остался самим собой. Немногословным и скупым на эмоции. Но сейчас кожей чувствую что-то не так.

Последние несколько дней, он вновь начал выстраивать стену между нами, словно почувствовав, что я пришла в себя.

Внутри просыпается тревога, но быстро отметаю все страхи. Объяснение приходит само – быстро и оглушающе. Не медля вскакиваю и иду в ванную, на ходу снимая с себя ночную сорочку и трусики.

Дверь не заперта. Стеклянная перегородка душевой глянцевая и мне отчетливо видно, как он стоит спиной, опираясь двумя руками в стену. Голова опущена, вода стекает по широким плечам, спине и ягодицам. Не давая себе времени на стеснение и робость, отодвигаю дверцу, и быстро юркаю под струи воды, чтобы прижаться к нему грудью, но от шока отшатываюсь и громко вcкрикиваю.

Поскальзываюсь и едва не падаю, к счастью, Костя быстро реагирует и я уже вжата в его грудь.

– Господи, она же холодная! – визжу, извиваясь.

Костя тяжело дышит, грудь ходит ходуном, челюсти сжаты. Но он помогает мне найти равновесие и лишь затем отпускает.

– Не знала, что по утрам ты принимаешь контрастный душ, – шепчу от волнения, даже самая ледяная вода, не способна сейчас потушить этот огонь между нами. Внутренности сводит, а низ живота тяжелеет, от его взгляда. Это не желание, не похоть и не просто возбуждение. В его глазах дикий голод.

Костя медленно, но жадно проходится по мне глазами, даже не касаясь он клеймит, и имеет меня самыми изощренными способами. И тут до меня доходит почему он принимает холодный душ. Тянусь к переключателю, настраиваю воду, пока он стоит неподвижно.

Его бездействие сбивает с толку. Это так не похоже на него. Я ожидала, что он, как прежде набросится на меня.

– Ты не хочешь? – не выдерживаю.

– А сама, как думаешь? – как-то злобно ухмыляется, кивая на каменный член. Но я уже лучше улавливаю его настроение и распознаю эмоции. Костя скалится от сильного возбуждения, и злость тут вовсе не причем. Перебарываю непонятно откуда взявшееся смущение. Мы столько раз занимались этим в ванной, в спальне, в его кабинете, а я волнуюсь словно впервые оказываюсь с мужчиной.

– Тогда почему? – шепчу в его губы, крепко обхватывая член рукой, не успеваю провести ладонью верх и вниз, он сам со стоном толкается мне в руку. Зарывается своей огромной пятерней в волосы на затылке, слегка оттягивая, прижимается к моим губам, но не целует. Вторая рука остервенело мнет ягодицы.

– 74 дня без секса, Рита. Я пытаюсь контролировать себя, чтобы не сожрать тебя, – цедит сквозь зубы, – и это пздц, как не просто.

Это признание срывает все планки. Стирает все страхи, сомнения и переживания о будущем. Плевать, что нас ждет. Даже, если потом он вырвет мне сердце с мясом. Сейчас я принадлежу ему и я хочу насладиться каждым днем, каждой минутой проведенной с ним. И как выяснилось он тоже сейчас только мой.

Ноги подгибаются сами собой, а может просто тело действует быстрее, потому что лучше знает, что мне нужно. Хочу опуститься на колени, но Костя удерживает меня за волосы.

– Ты мне не помогаешь, – рычит он, – ты хоть представляешь, что я сейчас сделаю с твоим ртом?

На мгновение становится страшно. Выдержу ли я его напор? Даже в те дни, когда мы спали с ним практически каждый день, Костя никогда не занимался со мной сексом. Он брал, трахал, имел, это было что угодно, но не секс. Чего же ждать от него после такого продолжительного воздержания?

Но жажда в его глазах кажется расплавила мои мозги, атрофировала инстинкт самосохранения. Есть только болезненное, неуправляемое желание быть у его ног сейчас. Доверяюсь своим инстинктам самки и делаю шаг в пропасть. Упрямо опускаюсь на колени, слышу, как он шипит, втягивая воздух через зубы. Приоткрываю рот, слегка высовывая язык, крепко удерживая его член у основания и поднимаю взгляд, выражая готовность.

– Блть! – хрипит он, секунда промедления и сомнения в его глазах, а затем толчок. – М-м-м, блть! – протяжно стонет, вызывая новую волну возбуждения и восторга. – К твоему счастью, это будет не только жестко, но и быстро, – рычит, наматывая волосы на кулак.

Это действительно было не просто. Природа щедро наградила Костю, раньше оральные ласки были частью прелюдии, и я могла неспешно ласкать его и принимать так глубоко, как могла. Но сейчас он не оставляет мне выбора, вонзаясь в горло без снисхождения.

Но несмотря на дискомфорт, я только сильнее возбуждалась. Рука сама потянулась к промежности, в надежде унять напряжение, которое уже не ощущалось сладостным томлением. Спазмы желания скручивали низ живота до боли.

– Не смей, – рявкнул Костя. Это вызвало недоумение, но я повиновалась, одернула руку. Еще пара жестких толчков и он с громким рычанием излился мне глубоко в горло, запрокидывая голову.

Костя вновь упирается рукой в стену, дышит так словно, пробежал марафон. А у меня внутри разливается чувство необъяснимого триумфа от того, что способна вывести из строя всемогущего Вересова. Голова немного кружилась, но я смогла подняться самостоятельно. Сдвинувшись в сторону с блаженством встала под душ, стоя с закрытыми глазами наслаждалась тем, как теплая вода омывает тело. С не меньшим удовольствием почувствовала нежное прикосновение рук, мужской груди, а затем и губ.

Мой муж трепетно прижимал меня к своему красивому и тренированному телу, поцелуй был жадным, но не лишал воли и кислорода, он ласкал меня им, опутывал теплом. Словно так он говорил со мной без слов.

Судя по всему он готов ко второму заходу, но он вместо того, чтобы прижать меня к стене и овладеть мной, подхватывает под попу. Выносит из душевой кабины, захватив одной рукой полотенце.

Опускает на кровать в спальне и начинает неспешно вытирать тело. Смеюсь в голос, когда он разлохматив мои волосы сушит их. Себя он вытирает небрежно, просто пару раз смахнув капли полотенцем.

Все это время он не отрывает от меня взгляда, оставляя невидимые ожоги на коже, там где он проходится глазами. Это невыносимо приятно, но я уже не в состоянии ждать. Меня даже начинает потряхивать в нетерпении. Отползаю к изголовью, падаю на подушки и призывно раздвигаю ноги.

Словно издеваясь надо мной, а может он и вправду мстит за долгое воздержание, но Костя не спешит. Нависает надо мной и вновь мучительная нежность, вместо ожидаемой страсти. Он покрывает мое тело влажными поцелуями, заставляя выгибаться и стонать. Размашистыми движениями языка ласкает грудь. Внизу живота все пульсирует, мое желание почувствовать тяжесть его тела, горячее дыхание над ухом и распирающую наполненность на грани безумия.

Почти скулю, когда он движется ниже. Я знаю чего он хочет. Я знаю, какое удовольствие это мне доставит, но сейчас мне нужно другое. Тяну его за волосы к себе.

– Костя, возьми меня, – почти рычу, как он несколькими минутами ранее в душевой. – Немедленно.

Его не приходится просить дважды. Накрывает меня своим телом, и вновь этот возбужденный оскал. Закидывает мою левую ногу себе на локоть, кусает мою нижнюю губу и входит одним, глубоким рывком.

Да! Это именно то, чего мне так хотелось! Не сдерживая себя стону в голос, кажется только это помогает сохранять сознание в этой реальности. Костя вновь удивляет. Он не обрушивается, как раньше чередой беспощадных толчков.

Движения его бедер глубокие, но неспешные, размеренные. Он продолжает целовать мою шею, ключицы, покусывает плечи.

– Костя, ты можешь не сдерживаться, – шепчу, хотя мне и так хорошо. Просто невыносимо.

– Я знаю. Я просто дико по тебе скучал.

Не знаю, что он имел в виду. Мы ведь столько времени проводили вместе эти дни. Но углубляться в размышления не было никакого желания. Сейчас есть только я и он. В этом моменте нет места никаким домыслам. Мы впервые не трахаемся, как дикие кролики, а занимаемся сексом. Таким чувственным, что будь я такой же наивной, как пару месяцев назад, то восприняла бы это, как занятие любовью.

36

Константин

– Только не говори, что сегодня в очередной раз забьешь на посиделку с друзьями и будешь, как верный песик сидеть на коврике, возле ног молоденькой жены? – усмехается Антон. Он наивно полагает, что обладает чувством юмора, хотя ему не раз указывали на обратное. Я слишком вымотан, чтобы реагировать на идиотские шутки, к тому же Рита приятно удивила меня утром, так что я сегодня очень добрый.

Клянусь, если бы Рита сама не проявила инициативу, то через пару-тройку дней я взял бы ее силой. Больше двух месяцев без секса – слишком суровое испытание для моей выдержки. Я разве, что на стенку не лез. Мне было уже плевать на советы психотерапевта Марины, к которой я обратился, когда понял, что депрессия Риты, это нечто более глубокое и сложное, и связана не только с потерей.

К этому специалисту ходил Антон, когда вышел на пенсию по инвалидности. Тогда моего друга было не узнать. Вместе с работой он потерял смысл жизни и около года «робинзонил» в деревне, почти ни с кем не общался. Пока его бывший начальник за шкирку не потащил его к Марине.

Впрочем я не жалею, что доверился Марине и строго следовал ее рекомендациям. Сработало.

– Тоха, – качаю головой, – фильтруй базар.

– А я разве не прав? Вспомни, что ты мне говорил? Она лишь инструмент к достижению цели. – передразнивая цитирует мои слова. – И что по итогу? Нянькаешься с ней, как с дитем.

– Я слишком много вложил в эту девочку, чтобы просто забить или выкинуть, мне нужно ее починить. Любыми способами. Стандартные схемы – подарки, цацки и прочее с ней не работают. А вот советы твоего психотерапевта, как раз таки действуют. Рите еще детей моих рожать, она должна быть полностью здорова, как физически, так и ментально.

– А я тебе говорил – что с ней проблем не оберешься. То ли еще будет, попомни мои слова, братан!

Тут я вынужден с ним согласиться и признать, что я совершил катастрофическую ошибку, когда выбрал ее в жены.

Годами мне удавалось не подпускать к себе девушек такого типа, как Рита. Они всегда требуют слишком многого. Но Рита оказалась самой жадной, алчной и опасной из всех, женщин, что встречались на моем пути.

Она не просит драгоценностей, недвижимости, власти и денег, а жаль. Так было бы намного проще. В тот день, когда она мерила, то дизайнерское платье, я неправильно истолковал блеск в ее глазах. Я спутал наивный девичий восторг с жаждой красивой и роскошной жизни. Я был уверен, что как только она войдет во вкус, то новые возможности пробудят в ней рациональность и разумную корысть, с которой будет легко договариваться на языке денег.

Если в ее прекрасной головке и были меркантильные мысли, то они оказались фальшивыми, продиктованными усталостью от безденежья и другими проблемами.

Тихо и молчаливо Рита требует от меня именно то, чем делиться сложнее всего – чувств и привязанности. И она стремительно достигает своей цели.

Впервые осознание, что моя жена успела пробраться слишком глубоко под кожу настигло меня в тот день, когда не стало ее матери. Я чувствовал ее боль и яростно метался от бессилия.

Только тогда я понял, что до сих пор каждое утро я любовался ее улыбкой во время завтрака, слушал ее рассказы о том, как проходит учеба, работа. Наслаждался тем, как она робко ждет моего внимания и ласки. Внутренне ликовал, когда она украдкой, восторженно разглядывала меня.

И когда Рита превратилась в подобие манекена – во мне что-то надломилось. Это понимание бесит больше всего.

Мой план был до смешного прост – сговорчивая жена рожает мне наследников, мы создаем иллюзию счастливого брака, а когда дети немного подрастут – расходимся без обид и претензий.

В итоге, сейчас я где-то буксую, и не знаю смогу ли выбраться из этого дерьма.

Вот уже несколько недель в моей голове, словно заезженная пластинка крутятся ее слова.

«Рядом с тобой не получается оставаться равнодушной. Я боюсь, что растворюсь в тебе, я уже была близка к этому»

Сколько раз я слышал признания в любви? Я так часто слышал лживое «я тебя люблю», что само слово любовь вызывает отторжение и презрение.

Сейчас же эгоистично хочу услышать эти слова от той, кому не могу, а главное не хочу отвечать взаимностью.

Чувствую себя идиотом. Ведь сам себе противоречу, как блондинка, ей богу. Злюсь на Риту за то, что она не может отказаться от эмоций и сам же жду от нее той самой безусловной любви. Хочу быть центром ее вселенной, хочу чтобы она сделала именно то, чего так опасается – растворилась во мне.

– Константин Олегович, к вам Рита, – слышу голос Гали через селектор.

– О, легка на помине, – закатывает глаза Антон.

Совсем забыл, что мы договорились пообедать вместе. Ее офис в соседнем здании. Рита уверенно входит, и мне приятно видеть радостную улыбку на ее лице. Последнюю неделю я вновь начинаю ее узнавать, моя жена действительно возвращается.

– Ну, привет, маленький деспот. Отлично выглядишь, – широко улыбается Антон. Поганый лицемер. Нет, Рита и впрямь прекрасно выглядит, но его дружелюбие далеко не искреннее.

– Привет, – непонимающе кивает Рита, подходит ко мне и дарит легкий чмок в губы. – Почему это я деспот?

– Ну, как еще назвать жену, которая никуда не отпускает мужа и не разрешает ему отдыхать с друзьями, – у Антона до тошноты довольное лицо, он вновь думает, что смешно шутит, а мне хочется зарядить ему в табло.

– Не обращай внимания, – кладу руку на поясницу Рите и толкаю на себя, усаживая на колени, – Тоха же контуженный. Я говорил?

– Не ну серьезно, Рита, отпусти ты его сегодня с мужиками расслабиться, – возмущается мой придурковатый друг. Рита недоуменно смотрит на него, потом переводит взгляд на меня и прыскает.

– Ты чего? – удивляюсь я.

– Да, просто… – она пытается не рассмеяться в голос, – представила, как запрещаю тебе что-либо. Антон ты правда думаешь, что такое возможно?

– Ну, вот и отлично, значит сегодня твой муж вернется домой поздно и пьяным, – ухмыляется и удалятся из кабинета.

– Извини, ты действительно из-за меня столько времени… – шепчет виновато, а я не даю ей договорить и затыкаю рот поцелуем. Черт, я и так приехал на работу на два часа позже, но опять ее хочу. О чем даю понять, начиная расстегивать ее блузку и залезая под юбку.

– Нет, мне нельзя опаздывать, у нас там партнеры из Испании на видеосвязи через полтора часа, а я очень хочу есть, – стонет не пытаясь вырваться из моих объятий, подставляет шею для моих поцелуев.

– Кроме тебя есть и другие переводчики, – выдыхаю возбужденно.

– Нет. Карим доверил это мне. Ты накормишь меня или нет?

– Рита, Рита, ты и вправду маленький деспот, – разочарованно усмехаюсь.

Обедаем, как обычно в ресторане за углом. Сейчас меня не покидает ощущение, что все встало на свои места. Рита стала собой. Она вновь воодушевленно рассказывает о своих успехах, не называя имен жалуется на коллег, которые халявят. С удовольствием уплетает за обе щеки и первое, и второе, и даже десерт. У нее кстати всегда был хороший аппетит, кроме последних двух месяцев, из-за чего она сильно похудела.

Наблюдаю за ней и понимаю, что действительно по ней скучал. По такой беззаботной, веселой, и даже этого бессмысленного трепа мне не хватало.

Наши офисы буквально через дорогу и когда приходит время расходиться, Рита останавливается, топчется на месте, подозрительно осматривается по сторонам, а затем быстро обвивает мою шею и сладко целует в губы. Мы в центре города, вокруг люди, машины, но мне плевать. Зарываюсь в ее волосы рукой, прижимаю к себе, жадно мну ее попку и пожираю этот невыносимо вкусный рот.

К черту посиделки с друзьями. После работы поеду домой и буду трахать свою жену. Может даже сделаю это по дороге, в машине.

– Пока, – отрывается от меня, поправляет волосы, одежду и убегает.

Несмотря на грандиозные планы по совращению Риты, вечером все-таки оказываюсь в клубе. Я никогда не был любителем подобных мест, даже в юности. Но таково желание большинства. Против были только я и Антон. Он рассчитывал отдохнуть «по-мужски» – бар, бильярд, выпивка и брутальные разговоры о бизнесе, тачках и телках.

Но оказывается я многое упустил за эти два месяца, а Тоха мне не рассказывал. Васян развелся и сейчас вовсю наверстывает упущенные радости холостяцкой жизни. Поэтому в випке собралась большая компания. Пятеро мужчин и столько же девушек. Рыженькая, зеленоглазая девушка недвусмысленно улыбается и стреляет глазками. Она очень даже ничего. В другой ситуации я бы повелся. Во мне множество недостатков, но в вопросах верности я принципиален.

Я никогда не изменял будучи в отношениях. Даже тем своим любовницам, с которыми планировал расстаться. Тем более я не стану этого делать, будучи женатым. На Рите. Она сейчас дома, наверняка уже спит. Нежная, красивая и голая. По крайней мере я отправил ей сообщение, чтобы ложилась спать только в таком виде. А еще подробно описал как буду ее будить, и каким именно образом не буду давать спать еще несколько часов.

Самому от себя смешно. Я шлю похотливые смски. Я!

– Эй, Хьюстон вызывает базу, прием! Сукин ты сын, Костян, сто лет с тобой не виделись, а ты что есть, что тебя нет – один хрен, – возмущается Саня.

– Че, Ритка строит? Домой зовет? Эти бабы они такие. А на свадьбе вся такая ромашка безобидная была. Все они суки и стервы! – морщится Вася.

– Э-э-й, – обидчиво тянут девушки. Волна гнева разливается внутри стремительно и ядовито, но одергиваю себя. Это же Вася. Самый добрый человек на свете. Серьезно, его доброта и пацифизм порой сродни тупости, за это и поплатился. С женой они расстались паршиво.

Да и знаю я каково быть на его месте. У меня у самого патологическое недоверие к женщинам не развилось на ровном месте. Моя бывшая жена преподнесла мне самый ценный и незабываемый урок.