Текст книги "След «Семи Звезд»"

Автор книги: Андрей Чернецов

Соавторы: Владимир Лещенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Глава шестнадцатая. Слуги тьмы

Вологодская область, май 201… г.

Путь к насыпи преграждало болото, неглубокое, но поросшее камышом, куда они предпочли не лезть.

Так что пришлось пройти еще с километр, прежде чем удалось перебраться через пути и вернуться к станции, вернее, к платформе электрички. «Басово» – значилось ее название на давно не обновлявшейся табличке, хотя какая-то жизнь тут все же присутствовала – с десяток дачников, билетная касса, пара бабулек, торгующих соленьями.

Как договорились еще в дороге, за билетами пошла Варя. (Оставалось благодарить судьбу, что шустрые борцы с терроризмом не заставили пока предъявлять паспорта при продаже билетов на пригородные поезда.)

На скамейке Вадим заметил свежую газету, забытую или брошенную за ненадобностью кем-то из пассажиров. На первой странице взгляд его привлек размытый снимок покореженного джипа. Уже догадываясь, о чем пойдет речь, он развернул лист не самой лучшей бумаги.

«Продолжаются поиски бандитов, которые расстреляли трех человек в районе двадцать третьего километра Минаевского шоссе. Как сообщила начальник отдела информации областного ГУВД Нина Кротова, потерпевшие – житель города Вологды пятидесятилетний Николай Бревнин, ранее судимый за убийство, и двадцатипятилетний Александр Куропаткин, прописанный в Коломне, ранее судимый условно за незаконное хранение оружия. Установлена и личность третьего, которым оказался дядя Куропаткина…

Предположительно, потерпевшие стали жертвой криминальных разборок, обострившихся в последнее время. Эту гипотезу подтверждает и автоматический карабин, найденный в багажнике сгоревшего джипа».

Когда Варя вернулась с двумя билетами на электричку, идущую до Череповца, смятая в комок газета уже была в сердцах выброшена в урну.

Стоя у парапета, они принялись молча ждать поезда. Мимо по рельсам прогрохотал, блестя окнами, синий экспресс «Архангельск – Санкт-Петербург».

Поезда дальнего следования тут не останавливаются, но таковые им и не нужны. Они, как говорят в определенных кругах, «поскачут на колбасе» – двинутся на электричках, пересаживаясь с одной на другую. Этот способ использовали криминальные элементы, когда требовалось бесследно затеряться на просторах России. Гарантий он, конечно, не давал. Однако, хоть и по-прежнему неизвестно, какими силами располагают враги, но чтобы найти беглецов, им потребуется задействовать план «Перехват» или бери выше – «Вихрь-Антитеррор».

Наконец, с опозданием появилась долгожданная электричка.

Сыщик и девушка расположились у открытого окна в почти пустом вагоне. Теперь, под монотонный стук колес, к голоду, жажде и усталости у Савельева присоединилось не менее сильное желание поспать.

Варя тут же прикорнула, удобно расположившись на его плече. Майору же глубоко провалиться в сон мешало не столько неудобное деревянное сиденье, и даже не то, что старый, отслуживший свой срок вагон пронзительно визжал и грохотал на стыках рельс, сколько…

Значит, Зайцев… Единственный, кто отвечает всем требованиям. Кто мог сообщить о планах сыщика «Его Экселенции», у кого не было алиби на момент убийства Монго, и у кого, как выясняется, есть мотив. У убийцы твердая рука и верный глаз – предупреждал его Каландарашвили. Все точно – верный глаз сибирского охотника и твердая рука ефрейтора спецназа…

Надо же, выходит, он сам же и помог сектантам, послав их человека к Гроссману! Впрочем, в любом случае у антиквара не было ни единого шанса. Он ведь наверняка без лишних вопросов впустил одинокого молодого милиционера – вот зачем Стас надел тогда форму! Ну конечно – кто заподозрит убийцу в румяном ясноглазом страже порядка? Да еще «терпила» явно не остался равнодушен к мужественной красоте старлея.

Эх, Зайчик, Зайчик… Чем же, интересно, тебя приманили искатели пресловутой «Книги Семизвездья»?

А может, и вовсе ничем, а просто с детства ты вырос верным паладином[25]25
  Палади́н (лат. palātīnus – название высших придворных, военных и гражданских чинов при дворе римских и византийских императоров) – рыцарь, беззаветно преданный какой-либо идее или какому-либо человеку.


[Закрыть] неведомой пока секты, которую даже родное МВД выкорчевать не смогло? Выходит, как говорят, не бывает не только бывших чекистов, но и бывших сектантов – тоже? А ты еще и сектант потомственный…

На следующей остановке распахнулись двери, в салон вошли мужчина и женщина средних лет. Они заняли два места на другом ряду по диагонали от Савельева и Вари. Сыщик мельком взглянул на них, а когда поезд плавно тронулся с места и набрал скорость, вновь попытался забыться сном.

Уже смежив веки, на уровне подсознания, Вадим вдруг понял, что лица мужчины и женщины ему знакомы… Сонливость сняло, как по мановению волшебной палочки. Следователь приоткрыл глаза и снова скользнул взглядом по заинтересовавшей его паре. И понял, что не ошибся – точно такие же мертвенно-просветленные лица были у тех троих на дороге и у стража Варвары в заброшенном доме.

Вошедшие сидели молча. Мужчина положил на колени джинсовую куртку. Женщина – дамскую сумочку, сунув как бы невзначай в нее руку. Что у нее там? «Макаров»? Вряд ли, скорее «Вальтер П99»: его, плоский и нетяжелый, любят носить киллеры высокого класса. Мужчина запустил руку под куртку, и Савельев мог бы поклясться, что сейчас его ладонь скользнула во внутренний карман, где тоже спрятано оружие.

Сейчас не время было рассуждать и строить гипотезы – как беглецов нашли.

Вадим, оглядывая неприятеля, крепко приуныл. Обоих сразу нейтрализовать ему никак не удастся. Даже если он сумеет попасть в мужика прежде, чем тот выстрелит из-под куртки, его спутница скорее всего успеет достать из сумочки оружие или уйти с линии огня. А начинать перестрелку в вагоне, где кроме них еще десятка два человек да плюс Варя за спиной… Все рефлексы милиционера со стажем бунтовали против такого развития событий.

Опять же неизвестно – какое у этих двоих задание? Одно дело, если им приказано лишь вызвать подкрепление и сопроводить сыщика и журналистку до места встречи. Хуже, если бандитам просто поручили прикончить слишком строптивую дичь, дождавшись удобного случая. Тогда стоит им что-либо заподозрить, – и они просто пристрелят и Варю, и его.

Что же делать?..

А что если пройти в тамбур, вроде как покурить? Имеет же он право покурить?

Это мысль! В лучшем случае Озерской через какое-то время удастся прошмыгнуть за ним следом, и тогда они попытаются спрыгнуть на первой же станции. В худшем – за ним следом двинется кто-то из этой парочки – и тогда можно попробовать того нейтрализовать. А потом добить второго, рвать стоп-кран и уходить, схватив Варю в охапку…

Встряхнув головой, как бы спросонья, Вадим нарочито лениво извлек пачку «Явы», в которой сиротливо болталась последняя сигарета…

– Не надо, дружище, не дергайся, – прозвучал за спиной знакомый голос, от которого сыщик буквально окаменел.

Предательская слабость разлилась по телу. «Ну, надо же», – только и промелькнуло в голове.

– И давно ты подался в… псы Гекаты?

– Паладины, приятель, паладины!

Майор Семен Борисович Куницын плюхнулся рядом на сиденье, обдав Вадима старым перегаром, ловко просунул руку Вадиму за спину (чутье у него, что ли?) и вытащил из-за пояса у того ТТ, ухитрившись незаметно для окружающих спрятать его к себе под пиджак. Одновременно Савельев почуял, как острие клинка чуть кольнуло его в бок.

Их преследователи пересели, оказавшись точно напротив Вадима и Вари, побледневшей, как смерть.

Так они и ехали три станции, и лишь когда поезд начал тормозить в четвертый раз, Борисыч негромко скомандовал:

– Подъем, коллега…

Стоило им спустится с платформы, как из-за поворота вынырнул заляпанный грязью старый «Ниссан-Патрол», в котором, кроме водителя, никого не было. Вадим с тоской подумал, что, пожалуй, их перехватили последние оставшиеся слуги Гекаты, или кого они там почитали.

Передняя дверца распахнулась, и водитель – нестарый еще человек в элегантном светлом костюме – вышел из машины.

И вот тут Вадим второй раз за сегодняшний день почуял, как у него подкашиваются ноги. «Да не может быть!! Я сошел с ума!» Варя, обмерев, чуть слышно всхлипнула. Ее повело в сторону, так что женщине пришлось поддержать девушку за локоть.

– Да, это я, Варенька, вам не показалось, – негромко и даже доброжелательно сообщил Николай Семенович Стрельцов, профессор МГУ, почетный академик РАЕН и научное светило.

– Мы привезли их, Ваша Экселенция, – коротко отрапортовал Куницын, поклонившись.

– Ник…Николай Семенович, – всхлипнула Озерская. – Этого не может быть…

– Ни слова больше, – сухо бросил профессор.

Савельеву вдруг стало все безразлично. Он покорно дал себя усадить на переднее сиденье джипа. Оказавшаяся позади баба набросила на его шею толстую леску – чуть дернешься, и каюк.

За руль сел по-прежнему невозмутимый Куницын, остальные, не исключая «Экселенцию», теснились сзади, зажав бессильно смирившуюся Варвару. Вадим попробовал оглянуться и посмотреть, как там она, но болезненный рывок лески оборвал его поползновения.

Они въехали в пригород. Савельев вдруг понял, куда они едут, и не удержал горькую усмешку.

Догадка его не обманула – это был тот самый дом, откуда он вчера (а как будто неделя прошла!) вытащил Варю. Старое здание с мезонином за высокой оградой, замусоренный палисадник со старыми яблонями, кусты крыжовника. Ему даже показалось, что он видит в траве газету, с помощью которой выдавил стекло. Правда, сейчас, в солнечный день, дом уже не казался Вадиму таким мрачным, как в прошлый раз.

Когда они вошли, Вадим инстинктивно поискал взглядом мертвые тела – но, конечно, их не оказалось.

С шеи майора сняли леску, зато его запястье оказалось пристегнутым новенькими наручниками к торчащему из стены кронштейну.

– Вот так-то будет лучше, – деловито бросил Борисыч, пряча ключи в карман.

– Отправляйтесь на Семеновскую улицу, – распорядился Стрельцов, обращаясь к мужчине и женщине. – Я вызову, когда потребуется.

Оба «паладина» молча, словно неживые, поклонились и вышли. Во дворе взрыкнул двигатель.

– Побудете пока тут, – обронил профессор. – Извините, чаю вам не предлагаю.

Это последнее, понятное дело, адресовалось исключительно Савельеву.

Затем профессор, как ни в чем не бывало, повернулся ко все еще, кажется, пребывающей в прострации девушке.

– А вы, Варя, пойдемте со мной, мне нужно с вами поговорить.

Та повиновалась.

Когда двери за журналисткой и Стрельцовым закрылись, Борисыч пододвинул стул, присел, глядя на Вадима без злобы и даже с явным сочувствием. «Извини, но такова жизнь» – словно бы говорили его глаза.

– Не думал небось? – усмехнулся старый опер.

– Думал, представь себе, – вздохнув, ответил Вадим. – Да вот не про того!

– Надо же! И на кого, если не секрет?

– Какая разница?

– Да я и так уже понял, что на Стаса. И все-то ты видишь, Савельев, да только ничего не понимаешь. В том-то и беда…

– «Узи» или «Скорпион»? – поинтересовался после паузы Куницын.

– Не угадал, – покачал головой Вадим. – «Борз».

– А, – чуть передернул майор плечами. – Чеченская штучка! Не подумал, признаюсь. Кучность боя у него слабовата. А ты, прямо как в тире, ребят покоцал! Теперь, кроме Синего и Пантеры, паладинов не осталось… Но я не сержусь – ты ведь не понимал, что к чему…

– Да что тут понимать? Что я, сектантов не видел? Вспомни «Братьев Крови» – их ведь мы с тобой брали. Но те хоть друг друга резали – простых людей не трогали…

– Я и говорю, не понял ты ничего. Может быть…

Семен Борисович надолго замолчал.

– Может быть, если они тебя примут, поймешь.

– Кто?

– Они, Древние Владыки…

– Какие там еще «владыки»? – косо усмехнулся Савельев. – Дьявол с Сатаной? Аль Дагон с Гекатой?

– Смотрел дневник того пидора латышского? – покачал головой собеседник. – Да, сплоховал я с ним, не знал про тайник. Только ты тому, что он там накарябал, не верь! Он дурак-дураком был, даром что два университета окончил. Не сообразил, кто они, не открылось ему… А они… они… настоящие, – вдруг с нежностью произнес старый милиционер. – Вашего христианского бога нет, а они есть.

Его лицо приняло какое-то мечтательное выражение.

– Понимаешь? Ты просишь, и тебе дается! Не нужно ни молитв, ни жертв – они просто дают тебе просимое.

– Не много же тебе они, как посмотрю, дали, – бросил Вадим, машинально дергая затекшей рукой. – Седой уже, а все в майорах ходишь, ни кола ни двора. Печень бы новую попросил, что ль – а то старую пропьешь скоро…

– А откуда ты знаешь, что они мне дали?! – вспыхнули злым огнем глаза Куницына. – Откуда?!! Кто ты вообще такой, чтобы об этом судить? Это нужно понять и почуять, пережить! Эх, да что я тебе говорю?!

Скрипнула дверь, и оттуда, склонив голову, вышла Озерская. Не обращая внимания на Савельева, поманила второго майора, указывая назад.

…Лишь когда Стрельцов закрыл за ней двустворчатую дверь, Варвара наконец поняла, на каком она свете. Но все равно, глядя на алтарь, вымытый до блеска, на хоругви и облачения с каббалистическими знаками, на массивный стол, где среди хрустальных шаров и статуэток лежал тяжелый фолиант толще любого из виденных ею, в выцветшем ветхом переплете из зеленого сафьяна, – глядя на всю обстановку этой комнаты, девушка не могла отделаться от мысли, что находится в декорациях какого-то фильма ужасов…

Между тем профессор, сняв очки, подошел к столу с победным видом.

– Подойдите поближе, Варя, и я покажу вам эту чудесную книгу… – распорядился он. – В ней воистину великие тайны Вселенной! Подойдите, не бойтесь, вы же всегда были храброй и умной девушкой. Как-никак моя ученица…

Невольно заинтересовавшись, журналистка приблизилась к Стрельцову. Ощущение абсурдности происходящего никак не покидало ее.

Он раскрыл книгу, и девушка увидела там неведомые письмена, выполненные четкой рукою на желтой от времени, но прочной бумаге. «Арабская, шелковая, – механически определила она, вспомнив уроки палеографии. – Почти вечная».

– Что это? – спросила Варвара, уже зная ответ.

– Это и есть «Книга Семи Звезд», которую многие века искали все, кто стремится к истинному познанию мира.

– Что же в ней? Заклятия?

– В ней рассказы о минувших веках, исполненные очевидцами или взятые из подлинных древних книг, даже названия которых неведомы… В ней же – ключи к тем Силам, о которых даже самые великие, истинные маги, лишь смутно догадывались. В ней – путь к великому могуществу и Абсолюту! – почти выкрикнул Стрельцов. – Ее бессчетное число раз переписывали и дополняли, она прошла через многие руки… Возможно, первые строки ее были начертаны еще жрецами и магами Атлантиды… Теобальд Дижонский был не создателем, а переписчиком, в руки которого попал оригинальный, но к тому времени уже очень ветхий свиток с «Семизвездником».

Я, – профессор просветленно улыбнулся. – только начал постигать мудрость всех поколений моих предшественников. Потому и не дерзаю мечтать, какие горизонты Света и Тьмы она откроет. Лишь подозреваю, что первые творцы ее служили той Силе которая еще до того, как льды стерли древний мир, проиграла космическое противостояние… Сила иного эона времени…

Варя вновь удивилась, как заумно и непоследовательно изъяснялся сейчас ее наставник, всегда отличавшийся четкостью слога и мысли!

– Так все-таки, в ней есть заклинания? – зачем-то переспросила она. – Или ритуалы?

– Ритуалы, заклинания? – рассмеялся ученый. – Еще скажите, рецепты «колдовских зелий»! Они не нужны! Понимаете, Варенька, не нужны! А нужно лишь настроить себя – как мастер настраивает скрипку – и она сама запоет, сама издаст божественную музыку. Постигаете?!

– Нет, – честно призналась девушка.

– Ну, ты просто будешь получать силу, от тех, кто по другую сторону Ночной Грани. Только не спрашивайте, кто они такие…

– Значит, боги и демоны все-таки существуют… – с некоторой растерянностью произнесла Озерская.

– В той форме, в какой представляют их невежественные люди, а особенно попы, нет! – важно изрек ее бывший учитель. – Обращение знающего к богам, по сути – это попытка найти в себе то, что способно отзываться на космическую вибрацию иной, высшей силы. И зазвучать… Засиять отраженным светом сверхмогущества…

Стрельцов все больше распалялся. Казалось, его гипнотизировала собственная речь, глаза блестели безумным огнем.

Варя начала невольно вслушиваться в его слова, еще не осознавая целиком своих мыслей…

Неужели вот этот трясущийся безумец, вещающий о демонах, магии и великом могуществе, – ее наставник: доктор наук, профессор, автор серьезнейших трудов, столь разумно и четко способный рассуждать обо всем – начиная с культа Богоматери Булонской и связи его с Марией Магдалиной и заканчивая психологически-эмоциональными аспектами получения грантов?! Может, он хлебнул тех самых «зелий», о которых так пренебрежительно отозвался?

– Я понимаю, девочка моя, тебе трудно в это поверить. Но это так! Стоит нам пожелать, и мы возвысимся, как никто не возвышался со времен Атлантиды и неведомых строителей пирамид, которые приписаны фараонам! Со времен тех, кто строил исполинские города, ныне ушедшие в воды Тихого океана… Да, в те дни началась наша Эра! Не отступай, девочка, и мир будет нашим!

– Нашим?! – в голове ее пронеслись совсем уж дикие мысли, среди которых самой здравой оказалась та, что профессор просто рехнулся на почве мистики и чародейства.

– Да, именно нашим! Ведь для достижения полного могущества нужны двое. Два начала, которые отзовутся на призывы двух божественных сил… Ну, вспомни, так ведь было всегда! Инь и Ян! Мастер Шабаша и Колдунья! Геката и Плутон – Черная Богиня и Черный Бог!

Стрельцов только что не закатывал глаза.

– Разве ты не поняла? Книга позвала тебя – наследницу той, которая Ей некогда служила, но смалодушничала и предала великое дело – именно сюда! В Вологду, в мелкий провинциальный городишко, ничем не примечательный, кроме своих церквей, резных палисадов да хваленого масла!..

– Зачем? – затравленно прошептала журналистка, догадываясь, что речь идет о ее прапрабабке с портрета.

– Да затем, чтобы закончить начатое два с половиной века назад! Думаешь, почему я не приказал паладинам схватить тебя сразу, когда понял, кто ты?

Варя лишь помотала головой – как можно понять логику безумца?

– Все то, что ты пережила, все испытания и попытки убежать от уготованного тебе предназначения – все это часть изначального замысла, – наставительно сообщил профессор. – Подобно тому, как начинающий маг проходит сквозь ритуальные мучения, прежде чем станет посвященным, так и ты должна была пройти по пути ошибок и борьбы, чтобы понять, что сопротивляться предназначению, ИХ воле – тщетно!

Этого не уразумела в свое время твоя прапрабабка. Спелась с бездарным поэтом-порнографом, и Врата не были открыты. Ныне нам, тебе и мне, предстоит исправить ошибку Брюнетты…

Надеюсь, тетрадь у тебя?

– Тетрадь? – попробовала представить из себя дурочку Варвара.

– Ну да! – топнул ногой Николай Семенович. – Тетрадь Баркова с указанием места, где именно находятся Врата? И прошу тебя, девочка, не зли меня! Так она у тебя?!

Озерская кивнула, а затем, благоговейно потупив взор, приблизилась к столу.

– Можно, я коснусь ее?

Профессор махнул рукой, блаженно улыбаясь. Совсем как те безумцы…

Протянув правую руку, Варя положила ее на переплет…и, схватив левой рукой хрустальный шар, изо всех сил обрушила его на темя Стрельцова. Потом подхватила обмякшее тело и осторожно опустила на пол. Еще минуту потратила на обыск комнаты, убедившись, что никакого оружия, даже завалящего ритуального ножа, тут нет. Глубоко вздохнула… И решительно шагнула к дверям.

Как ни был чуток и опытен Борисыч, он не сразу смекнул что к чему, шагнув навстречу девушке. Тем более не понял этого и Вадим, включившись в происходящее лишь, когда журналистка вдруг начала очень быстро двигаться.

Мелькнула в воздухе обтянутая грязной джинсой нога и нанесла Куницыну стремительный и точный удар по почкам, так что тот не сдержал крик боли (Вадим еще успел удивиться – майор не кричал даже, когда в него всадили две пули.)

Отпрыгнув и разорвав дистанцию, Варя вновь приготовилась атаковать ошеломленного противника.

Однако же старого волка было не так просто свалить. Пошатнувшись и припав на одну ногу, он все же сумел сократить дистанцию и ударить Озерскую наотмашь одним кулаком по лицу, а вторым – в ухо: очень профессиональный удар, отточенный не годами – десятилетиями практики.

Девушка отлетела прочь, едва устояв на ногах. Но не рухнула. Изогнувшись, она ударила Борисыча ребром стопы в подвздошье, а затем, на развороте, добавила еще.

Куницын попытался ответить, но соперница ловко ускользнула от маха – тот вяло ушел в пустоту. Варя же, привстав на носок, развернулась на одной ноге, другой описала в воздухе полукруг и нанесла мощнейший удар Борисычу прямо в лицо.

Грохот падающего тела вызвал у Вадима ассоциацию с рухнувшим шкафом.

Журналистка застыла, широко расставив ноги и выставив руки с напряженными ладонями… Перед ней, стоя на четвереньках, пытался подняться, обливаясь кровью, милиционер-оборотень.

С коротким пронзительным криком девушка вмазала ему ногой в пах. Майор без звука распластался на старом паркете.

Варя постояла над недвижным телом с полминуты, затем, обшарив карманы, нашла и забрала связку ключей. Молча подойдя к Вадиму, освободила его. Потом отстегнула наручники от кронштейна и стянула ими запястья по-прежнему бесчувственного Куницына. И только затем в изнеможении опустилась возле Савельева, сплюнув скопившуюся во рту кровь.

Сидя на полу, Вадим пытался зажечь сигарету, еще не придя в себя. Голова шла кругом, и ему не сразу удалось поднести зажигалку к сигарете.

Наконец у него это получилось, и он сжал фильтр зубами, блаженно затянувшись. Поглядел на девушку: лицо распухло, клюквенного цвета кляксы запятнали одежду. Бурым запекся уголок разорванного рта.

– У тебя кровь… – сообщил он с дурацким видом.

– Знаю… – она попыталась улыбнуться разбитыми губами. – Красоту попортил, гад.

– Где ты так научилась драться?

– Я два года занималась тхэквондо… И еще год в секции самообороны… Были у меня такие заскоки… – она вновь напряженно улыбнулась.

– Ты его славно отметелила! – попробовал утешить спутницу Савельев.

– Со страху, наверное… Вадик, – нерешительно произнесла она. – Пойди, посмотри там. Я, кажется, того… убила Стрельцова…