Текст книги "Дорога за горизонт (СИ)"

Автор книги: Андрей Уланов

Соавторы: Александр Башибузук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Старшина, к слову, сдержал свое обещание и, удачно подкатив с идеей, получил от полковника «добро» на тренировки во время остановок. Для начала отрабатывали высадку и занятие круговой обороны вокруг транспортера. Мы с Белым при этом вылезали на крышу и делали вид, что изображаем поддержку – так себе идея, сверху обзор хороший, но и ты виден любой паскуде в округе.

Калугу эти остановки, не радовали, а, скорее, бесили – но торопить механика он даже не пытался. Впрочем, тот бы ему наверняка ответил, что вся эта фигня во многом проистекает из-за тыканья по лесным буеракам, а проложи полковник маршрут по нормальному асфальту, давно бы уже доехали, куда надо. Ну, если к нужной деревеньке вообще проложена нормальная асфальтированная дорога. Однако асфальт для нас теперь был закрыт, а чудо-навигатора, способного проложить маршрут по серии то ли спутниковых, то ли аэрофотоснимков у полковника не имелось.

Я уже морально приготовился, что блуждать по этим лесам с Моисеем Сусаниновичем придётся неделю, не меньше. И когда мы следующим утром выкатали на очередную «магистральную лесовозку» и довольно бодро, километрах на пятнадцати, понеслись по ней, даже не придал этому значения. Такое уже пару раз было, заканчивалось петлей для разворота и очередным «тыканьем наугад». Но прошёл час, второй, вместо петли мы въехали в очередной поселок, на этот раз оставленный сравнительно недавно – в нем даже имелись деревянный мостик через речку и вышка мобильной связи. Мост, правда, пешеходный, да и уже растерявший часть досок покрытия, но и речушка тоже не отличалась шириной и глубиной – транспортер форсировал её, даже не переходя в «плавающий режим».

А еще через час мы въехали в деревню.

Впрочем, въехали – это не совсем подходящее слово. Во-первых, это была не одна деревня, а сразу несколько, слившихся в одно поселение. Одну мы проехали насквозь, не обращая внимания на выбегающих из домов местных. Проехали еще вперед – уже по настоящей дороге, выложенной бетонными плитами, остановившись по команде Калуги возле небольшого холма с деревянной часовней. Учитывая, что впереди виднелись купола куда более капитальной белокаменной церкви – с божественной поддержкой тут явно было все хорошо. То-то не было ни забора, даже символического, ни заставы на дороге. Приходи кто хочет, делай что хочешь. Ну, почти… народ на поднятый нами шум начал сбегаться довольно быстро и отнюдь не с пустыми руками. Тяжелого вооружения, правда, видно не было…

– Занять позиции вокруг машины, в разговоры не вступать! – скомандовал Калуга. – научникам наружу не выходить! Переговоры веду только я.

– Ну, если опять будут проблемы, – в тон ему отозвался Белый, – я тоже могу подключиться!

Мика и медичка, не сдержавшись, хихикнули, часть мужиков тоже заулыбалась.

– Приказ ясен⁈ – не поддался на провокацию Калуга. – Тогда все по местам!

Народу вокруг нашей машины собралось уже довольно много – несколько сотен так точно и подходили все новые – и со стороны домов, и от поля, и от леса. Совсем близко не подступали, образуя кольцо метрах в двадцати. Детишки пытались пролезть ближе, а то и пощупать невиданное в этих краях чудо чудное, диво дивное, но взрослые их одергивали, хотя и прочь не гнали. Вообще, несмотря на оружие почти у всех, угрозы или хотя бы тревожного напряжения, как в давешнем городке не ощущалось. Да и Барсик наружу вылез без всякого принуждения, а он, как мы убедились, такие вещи чувствует.

– Думаешь, это и есть Калугина деревня? – шепотом спросил Белый. – Та самая?

Собравшаяся вокруг нас толпа расступилась. Но не перед полковником, как я вначале подумал, а перед вышедшим ему навстречу местным. По виду – вполне типичный деревенский, от тридцати до шестидесяти, кирзачи, тельняшка и поблекшее от многократных стирок камуфло без знаков различия. Рисунок старого образца, «флора», она же «капуста» – пятнами, а не современный «цифровой», так что лет этой куртке и штанам не меньше пятнадцати.

– Да хрен его знает! – так же шепотом ответил я. – Может и она, может, полкан просто дорогу спрашивает. Я вообще не понимаю, где мы, и что это за место.

– Староверы.

– Что⁈

– Староверы, – Мика опустила бинокль и указала на часовню над нами. Точнее, на прислоненные к стене у входа треугольные деревяшки с рисунками. – Это «небеса» для крыши часовен в старообрядческой традиции.

– Фига себе, – удивилась Юлька. – Откуда ты такие вещи знаешь, подруга?

– Знаю. Моя… – не договорив, Мика резко «свернулась», уткнув лицо в колени и закрывшись руками.

– Ну вот, блин… – Белый, не отпуская пулемет, умудрился одной рукой притянуть девчушку к себе и прижать к боку. – Успокойся, кошка, все хорошо, все в порядке. Я рядом…

Отвлекшись на них, я едва не пропустил момент, когда полковник закончил разговор с местным главой и вернулся к стоящему возле транспортера прапорщику. Судя по мрачной физиономии Калуги, с нужной информацией вышло как-то не очень. Я придвинулся ближе к борту, но из-за налетевшего ветра получилось расслышать лишь отдельные слова: «не говорят, темнят»… «а может»… «сам видишь, сколько их»… «километров на пять, там сядем лагерем и дрон поднимем. Рано или поздно»… «А сколько у нас времени? Неделя? Или меньше?»

Последняя фраза зацепила особо. Я и до этого подозревал, что спешка Калуги вызвана не только его твердолобым фанатизмом, но и какими-то конкретными временными рамками.

– Сворачиваемся! – повысив голос, приказал полковник. – Нам здесь не рады.

– А технический регламент⁈ – возмутился Петрович из глубины транспортера. – Мне бы час… ну полчаса.

Калуга вполголоса матюкнулся и, развернувшись, пошёл вновь договариваться с главой староверов. Однако даже начать новый разговор они толком не успели – на сцене появилось новое действующее лицо.

Белый и Микки

И я взглянул, и вот, конь бледный…

– Успокойся, кошка… – я приобнял Микки. – Я рядом, все будет хорошо…

Микки не отвечала, она опять ушла в себя, чего уже давно не случалось. От злости я готов был вырезать всю эту гребаную деревню, вместе с полканом, черт бы его побрал, Сусанина хренова. Только ведь налаживаться стало, а тут опять. Видимо окружающая действительность затронула в голове у девчонки какие-то психологические пограничные линии.

Народ все еще толпился вокруг машины, по их неприветливым лицам сразу становилось ясно, что валить отсюда надо как можно быстрее. Но, как назло, уперся механикус: мол, требуется соблюдать техрегламент, и хоть тресни.

– Слышь, маслопуп, – Витек нехорошо ощерился. – Тебя мало приключений на задницу? Я прямо сердцем чую очередную мясню. Шевели батонами, второй раз я тебя спасать не буду.

– Да пошел ты! – взвился Петрович. – Я не за себя, а за технику беспокоюсь.

– Что-то не по себе мне… – промямлил Бубенчиков, крутя головой по сторонам.

– Вот! – кивнул бугор. – Человек тоже чует, хотя и терпила.

– Уезжаем! – решительно отмахнул рукой Калуга. – Материальной частью займемся чуть позже.

Петрович чертыхнулся, но уехать мы не успели.

На улице показалась лошадь, а точнее мерин. Обычная тягловая сельская скотина, громоздкая, с выпуклым пузом и короткими мохнатыми ногами. Очень странной масти, какой-то сивой, можно даже сказать бледной. Мерин сипло фыркал, бока тяжело вздымались, словно он участвовал в гонках, а на спине…

Микки неожиданно пробормотала:

– И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нём всадник, которому имя «смерть»…

На мерине, обхватив его шею рукой, лежал мальчик. Вторая его рука висела, безвольно болтаясь в такт шагам лошади, а с нее на лошадиную шерсть стекала тоненькая струйка крови.

– Бля… – громко выругался Витек. – Говорил же, вашу мать!

– Так это же Митька, дядьки Федора сын! – громко ахнул девичий голос в толпе. – Он с батькой с торговым караваном пошел.

Люди бросились к мерину и сняли мальчика, к ним метнулась Зарипова со своей санитарной сумкой.

У меня в который раз окончательно испортилось настроение, появилось сильное желание бросить все и свалить куда подальше. Даже пешком.

Судя по лицам Карла и его спутницы они испытывали примерно такие же чувства.

– Повезло мальцу… – быстро осмотрев мальчика громко объявила медичка. – Две пули, обе по касательной, но лучевую кость на левой руке перебило. Крови много потерял, но жить будет.

Пацан всхлипнул и вдруг зачастил горячечным сбивающимся шепотом:

– Всех убили… всех. Возле Зеленого Лога попали в засаду. Как полоснули… я с телеги свалился и затаился в кустах… слышал все, а потом… поймал Ваську и припустил домой… стреляли по мне… попали, но я все равно держался…

– Кто? – выдохнул староста деревни. – Кто напал? Говори Митька, не молчи.

– Не знаю… – мальчик еще раз всхлипнул. – Много их, с оружием хорошим. Пулеметы видел. Слышал, что далее они сюда намерились…

Староста зло выругался и сказал, почему-то обращаясь к Калуге.

– В соседнем районе уже засветились эти уроды. Мародеры, мать их. Сбились в кучу вояки, бандиты и прочая нечисть. Банда большая. Скотину забирают, еду выгребают всю подчистую. А кто хоть слово против скажет или просто косо посмотрит… да могут и просто так стрельнуть, патронов они не жалеют.

– Уйдете?

– Уйти успеем, наверное, – вздохнул староста, – но почти все бросить придется. А без скотины и зерна, мы зиму не переживем. Что останься, что уйди, то на то и получится. Вот же напасть, видать прогневили мы Господа…

Он потер нос тыльной стороной ладони и вяло пожал плечами.

Калуга закаменел лицом и жестом приказал нашим отойти к машине. А уже там, жестко заявил.

– Это не наша война. Уходим. У нас своя цель.

Я едва ли не в первый раз согласился с полковником. Меня и самого тянет остаться, помочь людям, не зверь все-таки, что-то человеческое осталось. Но на эмоциях в наше время долго не проживешь. При таких раскладах мы никому не поможем и сами сгинем. Опять же, не гулять отправились, а человечество спасать.

Хотел высказаться в поддержку Калуги, но горло почему-то сдавило, так и не смог даже слова протолкнуть.

– Я остаюсь, – неожиданно сказал Петрович. Тихо, спокойно и буднично, словно давно все уже решил.

– Отставить! – вскипел Калуга. – Ты не забыл, что командую здесь я? Если забыл, могу напомнить.

– Вот и командуй дальше, – отрезал техник. – А я свое отслужил давно. За руль любой из вас сядет. А за мной должок. И я его отдам.

– Твою же мать! – зашипел полковник. – Мы человечество спасти должны. Понимаешь расклады?

– Это… – Петрович показал на толпу рукой. – Тоже человечество. И их тоже спасать надо. Так что начну с малого. Если жизнями людскими разбрасываться – чем мы лучше тварей? Мне много не надо, автомат, магазинов штук шесть – если повезет, расстрелять успею. Ну и гранат десяток, если не жалко.

– Да ты! – лицо Калуги стало бордовым. – Да ты!

– Я тоже остаюсь! – Бубенчиков шагнул к технику. – И только попробуйте меня силой заставить – застрелюсь. Не сейчас, так потом.

– Арестовать обоих! – скомандовал Калуга Бугрову.

Прапорщик неуверенно замялся, а через мгновение арестовывать уже требовалось троих.

– Знал бы прикуп жил бы в Сочи… – весело хохотнул Витька Скелет. – Принимайте, значит, и меня в компанию. Как говорится, не жили богато – нечего и начинать. За мной тоже должок, а я свои долги отдаю.

И тут я почувствовал, как Микки дергает меня за рукав.

– Я останусь? – Кошка посмотрела на меня. – Не ругайся, пожалуйста. Я вспомнила, эта деревня… – она запнулась. – Здесь прабабушка и прадедушка мои похоронены. Вершинино… они тоже из старообрядцев были. Родители, когда в Германию уехали, все горевали, что за могилами присмотреть некому. Я совсем маленькая была. Но помню. Знаешь… – она виновато улыбнулась. – Я словно проснулась. Мне надо остаться, обязательно надо.

Голос у неё дрожал, но что-то было в нем такое… стальное и окончательное. Я сразу понял, что она никогда не откажется от своего решения.

Вот так часто бывает. Я всегда считал, что сам распоряжаюсь своей жизнью. Но сейчас понял, что обманывал себя. Обстоятельства, мать их ети. Они всегда сильней нас. Может, поэтому мы все еще остаемся людьми.

Крепко сжал ладонь Микки и кивнул.

– Я с тобой кошка. Всегда с тобой, забыла?

Девочка счастливо улыбнулась и прижалась щекой к моему предплечью.

Карл со своей спутницей переглянулись.

– Чего? – возмущенно фыркнула она. – Хочешь, чтобы я пропустила такую дискотеку? Трам-пам-пам… – Юлька изобразила изящный, но немного неуклюжий минует. – Жалко развлечений для девушки? Жадина! И вообще, отрываться от коллектива вредно для здоровья.

Карл тяжело вздохнул и тихо буркнул, что-то похожее на «черт с тобой».

– Вы что, остаться собрались? – возмущенно поинтересовалась Зарипова. – Совсем сбрендили? Эй, алле? Ну, раз так… – она хихикнула. – Тогда и я с вами.

«Воздухоплаватель» растерянно закрутил головой, словно ища поддержки, а потом обреченно сгорбился и сбивчиво промямлил.

– Если такой коленкор, то что я, не человек. Автомат есть, стрелять умею… ну, в армии нормативы на «хорошо» стрелял. Давно, но руки-то помнят.

Морда полковника теперь стала мертвенно-бледной, а рука машинально дергала застежку на кобуре.

– Товарищ полковник, – Бугров посмотрел на Калугу. – Есть мнение, что…

– Да пошли вы все в жопу! – зло буркнул полковник. – Выискались тут… вы понимаете, что стоит на кону, вашу мать?

– Я понимаю, когда вынимаю, – ухмыльнулся Витек. – Не тяни за сиськи, полкан. Глухой что ли? Можешь сам валить дальше, а мы остаемся.

– Мудаки, – Калуга неожиданно улыбнулся, а потом притворно строго скомандовал. – Прапорщик Бугров, тащи сюда местного главного. А ты, Петрович, озаботься надежным укрытием для нашей «ласточки». Хоть одну царапину найду, лично шкуру с тебя спущу.

Я потер щетину на подбородке и потащил Микки за руку в машину собираться. А сам в голове быстро подсчитывал, сколько патронов к Печенегу у меня осталось. Воевать так воевать, мать его за ногу.

Патронов нашлось на три короба «сотки»…

Глава 19

Глава 19

Карл и Юля

Расклад перед боем

Не наш, но мы будем играть…

Переговорив с местным «председателем сельсовета», Калуга принялся фонтанировать приказами. Причем относились они не столько к нашей команде, сколько к деревенским. Собрать всех детей, все ценное, что можно утащить, точно подсчитать оружие и боеприпасы. Петрович и квакнуть не успел, как был назначен главным по эвакуации всего детского сада и прилагавшихся к ним яслей на другой берег озера – с разрешением вернуться, когда спасаемые будут в безопасности. Бубенчикова же Калуга отвел в сторону и там, судя по лицу нашего «ботаника», навешал ему лапши на уши про важность спасения детворы и так далее. Что полковник при необходимости умеет в пафос, мы уже не раз убеждались.

Быстро, четко и, главное, разумно. Если до этого я считал, что Калуга застрял где-то на уровне командира роты, а дальше рос в чинах уже по всяким административным лестницам и прочим вась-вась, то сейчас заподозрил, что дело может быть и наоборот – кто-то в полковниках засиделся, из-за скверного характера и общей «вредности нутра».

Закончив раздавать местным первую порцию указивок, Калуга приказал запустить дрон, ненадолго слазил в транспортер, а вернувшись, подозвал к себе Бугрова, меня с Белым и включил на своем «командирском» планшете план местности. По виду – довольно недавняя аэрофотосъёмка, уже прокачанная через какую-то армейскую картографическую систему, с указаниями глубин, высот и прочим.

– Что скажете, господа офицеры?

Мы с Белым переглянулись. Калуга усмехнулся и «раздвинул» карту пальцами, увеличивая масштаб.

– Даю вводную: неустановленный противник, численностью до батальона, возможно, имеет групповое оружие и легкую бронетехнику.

– Слышь, полковник, может хватит ваньку валять! – не выдержал Белый.

– Чего⁈

– Он имеет в виду, что пришло время выдать нам всю информацию, а не порционно, – «перевел» я. – Все вот это, – я показал на суетящихся деревенских, – на импровизацию не похоже, а вот на заранее продуманный «вариант Б», очень даже. И этот «неустановленный противник» хорошо укладывается в ответ на вопрос: а какого хрена мы так гнали всю дорогу. Так что заканчивайте игры, выкладывайте все, что известно: что это за черти, сколько их, как вооружены?

– Да что ты… – надвинулся на меня Бугров…

– Остынь, Геннадий Васильевич, – негромко произнес Калуга и прапорщик, словно сдувшись, отодвинулся назад. – Он прав, с играми пора заканчивать.

– Давно было пора! – проворчал Белый.

– Информацию, что в области действует несколько крупных банд, мы получили некото… примерно два месяца назад. Но для наших анклавов они серьезной угрозы не представляли, да и действовали в отдалении от зоны наших интересов.

– А не ваши анклавы? –желчно спросил Белый. – Типа крутитесь как хотите?

– Мы не можем помочь всем и каждому! – спокойно произнес Калуга. – Ситуация и без того… сложная. В любом случае крупные поселения бандиты атаковать обычно не решались, ограничивались осадой и требованием дани, выкупа. Но месяц назад обстановка изменилась. Один из главарей не только сумел объединить несколько разрозненных банд, но и сагитировал одну из армейских частей… роту из охраны космодрома Плесецк. В бой с остальным батальоном охраны они вступать не стали, но, уходя, неплохо почистили склад РАВ. В основном, выгребали легкую стрелковку и патроны к ней, но и кое-что тяжелое тоже утащили. Так что теперь это уже не просто банда.

– Что у них из бронетехники? Танки есть?

– К счастью, нет. Было две БМП, четыре-пять БТР. Это информация трехнедельной давности, есть шанс, что часть машин уже неходовые. Все же техника не новая…

– Зато чинится в полевых условиях кувалдой и такой-то матерью. Если руки на месте. – Белый поскреб затылок. – Блин… а у нас всего два «оленя», тьфу, «агленя» остались.

– Что-то наверняка есть у местных, надо будет их потрясти хорошенько…

– Гранатометы?

– У этих куркулей, – прапорщик махнул кулаком в сторону домов, – что угодно найдется. Сначала в дом тянут, потом думают, а нафига оно надо. Тем более, тут места всегда были такие… диковатые.

– Как скоро эти типы сюда доберутся?

– Дрон их пока не засек, – Калуга, обернувшись, посмотрел на бойца у пульта управления, – думаю, часа четыре у нас точно есть. Успеем подготовить хоть какую-то линию обороны.

– Линию обороны⁉ – тут уже меня пробило на нервный смех. – А почему сразу не «линию Маннергейма»⁈ ДОТ-ы, надолбы, противотанковый ров, колючая проволока на кольях в пять рядов, минные поля. Это же не кино про войну.

– Окопы отрыть успеют, – уверенно заявил Калуга. – Если получится, пустим им кровь так, чтобы раздумали лезть дальше. Это все же бандиты, а не армия, у них нет мотивации упорно лезть под пули. Вот бронетехника, это проблема…

– А вызвать «манты» никак? – спросил Белый. – Я понимаю, секретность и все такое, но колонну на лесной дороге накрыть, это ж милое дело.

– Не вариант, – отрицательно мотнул головой полковник. Слишком быстро, на мой взгляд, словно ждал этого вопроса.

– Гм, – Белый наклонился к планшету. – Тогда имеет смысл выдвинуться вот сюда, – он ткнул пальцем на идущий через участок дороги перед развилкой. Если тут что-то раскорячить, они на какое-то время застрянут.

– Там еще просека неподалеку, – приглядевшись, сказал прапорщик. – По ней пройдут.

– Пройдут, – согласился Белый. – Но пока то да се, время потеряют. И в любом случае, лучше пытаться подловить их там, где они в маневре стеснены.

– Согласен! – произнес Калуга прежде, чем прапорщик открыл рот с очередным возражением. – Что тебе нужно для организации засады.

– Гранатомет, пулемет и что-то, на чем выйдет быстро слинять, – перечислил Белый. – Мотоцикл, квадрик… да хоть лошадь. Можно еще пару человек местных в прикрытие.

– Сейчас организуем, – пообещал полковник. – Далее. Карл… поселковый глава сказал, у них есть старый пулемет с какой-то проблемой. Попробуй разобраться, если получится, займешь позицию вот в этом доме, на краю поля. Откроешь огонь, как только пройдут мимо стогов… короче, вот этой штуки в центре холма.

* * *

Пулемет, как я и ожидал, оказался «максимом». Довоенного советского выпуска – уже после 30-го года, но еще без расширенной, по финскому опыту, горловины на кожухе.

Мне уже доводилось как-то чинить для киношников похожий, купленный как раз в Финляндии. Тогда под рукой был интернет, с возможностью скачать наставления, инструкции, даже посмотреть соответствующие ролики. Но все равно, я потратил почти четыре часа и проклял все на свете, начиная лично с Хайрема Максима, создателя этой помеси часов с кукушкой и швейной машинки. Народ, избалованный простотой современного оружия, зачастую просто не понимает, как проектировали механизмы в конце девятнахи. Когда труд рабочих стоил дешево, а сами пулеметы выходили на вес золота – кто не верит, может посмотреть ценник за «максим» в полновесных царских рублях.

К пулемету также прилагался расчет: дед Кирюха и его верный Шарик с Родионом. То есть дедок где-то на шестом-восьмом десятке, на удивление бодро представившийся Кириллом Матвеевичем и веснушчато-прыщавый подросток, – то ли внук то ли правнук – Родион. А Шарик был черно-белой дворнягой, лаявшей на всех и вся и путавшийся под ногами, пока дед не утащил его за ошейник во двор.

– Чего скажешь, мастер⁈ Сможет ентот агрегат застрелять?

– У мастера один вопрос, – я обошёл стол, на котором был выставлен пулемет, заглянул в ящики рядом. – Офигеть-не встать, тут не только «родные» короба под ленту, со звездой, но и брезентовая сумка для ЗИП-а. Даже прибор Райкина или как его там, для снятия затыльника. А еще выравниватель патронной ленты, мотки асбестового шнура для сальников и складной ножик для резки этого самого шнура. В общем, комплект, какой сильно не во всех тематических музеях имеется.

– Вы как его не продали-то? Тут же… – я попытался соотнести полученный в уме ценник в евро с более понятными ценностями, – на подержанный джип или квартиру в областном центре.

– Чо, серьезно⁈ – ахнул правнук. – Деда… а чего ж ты… это самое…

– Так товар-то сурьезный, специфический, – развел руками дед Кирюха. – Не икона какая.

– Деда, ну сказал бы хоть… эх-х…

– Он совсем не стреляет или стреляет одиночными?

– Совсем не стреляет, зараза! – сокрушенно вздохнул дед. – Я-то сам и не пробовал, это еще батя мой рассказывал. Они как-то решили стрельнуть, по пьяному делу, а он чвак, бац и все. Вот с тех пор и не того.

– Угу.

Больше всего я опасался за пальцы приемника ленты – эта проблема в полевых условиях не лечится, только заменой приёмника в мастерской. Будь рядом «Пухля» с его станками, можно было бы и выкрутиться. Но сейчас…

К счастью, приемник выглядел достаточно живым. Вероятнее всего, проблема была в возвратной пружине или ударнике, а обе эти детали в ЗИП-е имелись. На всякий случай я еще счистил загустевшую смазку, перемотал заново сальники, после чего вызвал по рации Калугу.

– На связи.

– Сейчас опробую агрегат после починки.

– Принято. Предупрежу, чтобы не пугались. Только быстро, гости уже на подходе.

Чего у Калуги не отнять – позицию для станкача он выбрал неплохую. Дом на краю поля был построен сравнительно недавно, скорее всего, как гостевой. Полностью деревянный, «под старину», стены из солидных бревен давали надежду, что хотя бы автоматные пули на излете они удержат. Внутри – современная отделка и мебель, телевизор на стене, пол с подогревом. В общем, отличный вариант отдохнуть день-другой, а то и неделю от городской суеты. А сейчас важным оказалось, что «чердачная» комната получилась выше холма, позволяя из окна насквозь простреливать поле. До самой часовни.

В которой засела Юлька со снайперкой. И все, чего мне удалось добиться: обещания «не высовываться» – как же, как же! – и свалить оттуда, как только расстреляет оставшиеся патроны. Эх…

– Так чего эта, стрелять можна? – вывел меня из ступора дед.

– Нужно.

Мишенью я выбрал изгородь в двух сотнях метров от нашей позиции. Тщательно навел пулемет, зафиксировал зажимы механизма наведения, вставил и продернул патронную ленту, а затем подозвал Родиона.

– Жмешь и сразу отпускаешь! Понятно?

– Чего ж не понять-то. Нажал и отпустил.

– Я ужо прослежу! – пообещал дед Кирюха. – Патронов маловато, экономить надо.

Объяснять ему, что расстрелять все имеющиеся четыре ленты будет чудом из чудес, я не стал. Просто вставил гильзы в уши, взял бинокль и скомандовал: – «Огонь!».

Разумеется, никакого выстрела не последовало. Пришлось опустить бинокль и показать, как поднимается у «максима» предохранитель. Только после этого пулемет выдал бодрое тра-та-та-та… патронов на пятнадцать, пока дед Кирюха не отвесил правнуку подзатыльник. Пули для такой древности пошли на удивление точно – земляные фонтанчики вскипели всего-то метра на два левее.

– Чего молотишь! Сказано же было: «нажал и отпустил!»

– Так я это, а оно само!

– Ври больше!

– Лучше принесите что-нибудь станок зафиксировать! – прервал я их перебранку. – Кирпичей или что угодно, но тяжелое. Поленья тоже подойдут.

Насчет «гостей на подходе» Калуга то ли сказанул, чтобы я не расслаблялся, то ли они в самом деле не очень торопились. Прошел почти час, прежде чем за лесом громыхнул взрыв и сразу за ним заполошная пальба. Долгая – не меньше минуты, прежде чем начало затихать.

– Дело сделано! – вновь ожила рация, на этот раз голосом Белого. – У них минус броневик, раскорячился хорошо, просто так не сдернут. Ну и тех, кто за ним топал, сколько-то положили. Теперь ваша очередь ждать гостей.

Больше всего я опасался, что по полю вообще никто не пойдет. Если у нападавших имелась еще какая-то броня, куда логичнее было бы атаковать по идущей вдоль берега дороге. Но, похоже, старых фильмов пересмотрел не только Калуга. Бандиты действительно попытались атаковать через поле. Правда, в нормальные цепи развернуться у них не получилось. Бандиты не бежали, а скорее шли в атаку, скучившись в группы человек по десять-пятнадцать. Но зато тащили целых два флага. Оранжево-черные, с каким-то рисунком и надписями – впрочем, я особо не пытался их разглядеть. Просто сделал в уме пометку, что полковник нам в очередной раз не договорил. Флаги, подобие униформы, какая-то дисциплина и управляемость – явно это не обычная банда. Всего вышло человек двести… если это не все, то их как-то совсем дохрена. Все, пора…

В кино все выглядит красиво – впереди начинает стрелять пулемет, цепь залегает. Поэтому в реальном бою пулеметы обычно ставят на флангах. Фланговый или, как говорили раньше, косоприцельный огонь куда эффективней. Особенно, если у тебя скорострельная машинка, позволяющая выдать максимум огня в те первые секунды, пока до людей с той стороны ствола дойдет, что их убивают. Когда-то давно Вернер Грюнер именно для этих секунд по просьбе опытных немецких пулеметчиков сделал на своем МГ-42 высокий темп стрельбы. Потом это древнее знание успешно похоронили, на стандартных пехотных пулеметах поставили тяжелый затвор, оставив скорострелы для вертолетов и брони. Но знающие люди обычно знали, у кого раздобыть нужную запчасть. «Максим» в этом смысле похуже…

– Ленту! Быстрее, мать вашу!

Просто удивительно, как иногда тупо ведут себя люди под огнем. Казалось бы, даже инстинкты должны диктовать: упади, прижмись к земле. Так нет же… вертят головами, кто-то стреляет, кто-то бежит назад, кто-то вперед. Впрочем, видывал я идиотизм и покруче – когда достают смартфоны и начинают снимать.

От первоначальной толпы осталось не больше четверти. Кого-то местные из своих окопчиков положили, кто-то все же догадался залечь сам. Но большую часть работы сделал «максим».

Хватит этого, чтобы бандиты умылись кровью и отправились искать менее кусачую дичь? Сомневаюсь.

– Лент… ложись!

Первая очередь крупнокалиберного прошла выше. БТР бил сбоку, а с его позиции был виден только скат крыши. Я успел упасть, понять, что двое идиотов рядом ничего не поняли, вывернуться, подсечь ногой младшего – а затем воздух наполнился дымом, щепками, осколками пластика, брызгами крови, стеклом…

– Деда-а-а…

Чтобы осознать «все конечно», мне хватило беглого взгляда. Две пули: в кожух и короб, тут ловить уже нечего. Схватил только короб с недостреленней лентой – винтовок у местных было много.

На окровавленное тело у стены смотреть не хотелось – что делает с людьми пуля крупнокалиберного, я давно уже насмотрелся.

– Деда-а…

– Уходим! Живее!

Схватив Родиона за шиворот, я стащил его вниз. Там он неожиданно вырвался, схватил со стола бутылку с торчащей из горлышка тряпкой – самодельный «коктейль молотова» – и выбежал наружу, не обращая внимания на матюги вслед. БТР, судя по шуму движка, был уже где-то далеко, но добежать до него… сначала я услышал дикий крик… должно быть, пулей разбило бутылку, но крик почти сразу же оборвался автоматной трескотней. Можно сказать, повезло.

Дальше кусок боя из памяти просто выпал. Следующее, что сохранилось в памяти – улочка за холмом, у меня осталось два магазина из восьми, наверху полыхает давешняя часовня, а Юлька рядом, исцарапанная, словно подралась с дюжиной котов, но живая и почему-то шепотом рассказывает, как она успела выбежать, прежде чем снаряд влетел прямо под купол. БТР лежит на боку в полусотне метров, рядом с полдюжины трупов – кто его так? Может и я… нихрена не помню.

Главное – мы еще живы.

Белый и Микки

Последний и решительный…

Из меня, Микки, Витька Скелета да пары местных со старыми калашами Калуга волевым решением создал «маневренную группу один». То бишь, группу, которой он планировал затыкать бреши в обороне. А так как этих брешей было примерно столько же, сколько на бродячей собаке блох, я подозревал, что на первом же затыке мы и закончимся. Особенно учитывая, что из «тяжелого вооружения» у нас имелся гранатомет «Аглень», его бабушка «муха», мина ТМ-62, причем без взрывателя, да две противотанковых гранаты типа «ворошиловский килограмм», времен Великой Отечественной. Откуда они взялись у местных – бог весть.

Из положительных моментов был всего один – приданная живая сила внушала доверие. Крепкие и серьезные молчаливые мужики, знающие окружающую местность как свои бороды.

Первым местом, куда нас отправил полкан, оказалась лесная дорога.

– Тутой… – просипел шепотом коренастый бородач. – Мимо ну никак не проедут нехристи.

Второй солидно кивнул.

Место они выбрали подходящее: узкая проселочная дорога шла через густой лес, а по обе стороны сразу за кюветами рос густой кустарник. Глубокие рытвины на самой дороге гонке на скорости не располагали.

– Первым работаю я, вы открываете огонь по команде… – тихо приказал я, быстро объяснил диспозицию и приказал рассредоточиться.

Мужики, словно натуральные лешие, сразу испарились, Микки залегла рядом со мной, а Витек, со своей «мухой» занял позицию чуть поодаль.