Текст книги "Штурм (СИ)"

Автор книги: Андрей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Какой номер бокса⁈

– Шесть… экипаж «Скаута», заместитель капитана, Кира.

Заг тихо присвистнул, добродушное и веселое выражение его лица сменилось на озабоченное:

– Только не Кира… Надо пойти и с ней поговорить, командир! Может ничего страшного?

– Никто ни с кем не разговаривает, – рявкнул я, чувствуя, как сердце начинает бешено биться в груди. – Перевести сектор в режим полной изоляции! Вызвать медиков и Баху в лабораторию. Я иду туда сам.

Я летел к карантинному сектору бегом, но уже в коридоре меня перехватил дежурный медтехник с планшетом:

– Командир, стойте! Не лезьте в створ. У нас первичная телеметрия.

– Говори, – отрезал я, не сбавляя шага.

– Излучение слабое, в мягком УФ-диапазоне. Не «их» сигнатура. Похоже на флуоресценцию. Источник – верхний плечевой пояс.

– У Киры?

– Да. Вероятно, реакция биопластыря на УФ-конус.

Я всё-таки дошел до прозрачного бокса и прижал ладони к стеклу. В боксе номер шесть Кира сидела на койке, укрытая термоодеялом, лысая, злая и живая. На левом плече – свежая полоса белёсого пластыря с защитной сеткой; по кромке гуляли тусклые искорки, как от дешёвой гирлянды.

Связи не было, но она увидела меня и демонстративно показала средний палец. Потом – другой, для симметрии. У меня отлегло.

Подскочил Баха, задохнувшийся, с переносным спектрометром на ремне:

– Дал мне бог фитнес, – выдохнул он и сунул прибор в порт наблюдательного окна. – Снимаю спектр в «сквозняке»… Есть. Пик на триста восемьдесят нанометров. Это не «их». Это наш «Люкс-пак».

– По-русски давай!

– Медпластырь с фотокатализной пропиткой из аварийной аптечки бокса. Там автоматизированных аптечек нет, только такие, а она себе ногтем плечо задела, кожа у них сейчас тонкая, сами понимаете. Так вот, под УФ пластерь сам себя стерилизует и заодно светится. Наши датчики приняли флуоресценцию за внутреннее излучение. Ложноположительный сигнал.

Медик кивнул:

– Мы погорячились, потому что вспышка совпала с фазой микроволновых ланц. Там идёт разогрев верхних слоёв, пластырь «заиграл». Сейчас спадёт.

Я выдохнул впервые за последние минуты. Сердце перестало долбить в грудную клетку.

– Но проверим всё равно, – продолжил медик уже официальным тоном. – Второй цикл сканов, расширенный профиль крови и ЛИК. Никаких сетевых стыков.

– Делайте, – произнёс я. – И занесите в регламент: метки «Люкс-пак» – помечать перед УФ, чтобы не пугались наши же датчики. Вообще, перетрясите содержимое аварийных аптечек карантинной зоны, чтобы не было таких эксцессов в будущем. Я чуть свою женщину не сжег, из-за вас засранцев!

Кира, заметив, что суета у стекла сменилась рабочей рутиной, опёрлась локтями на колени и снова уставилась на меня. Мед-камера приблизила её губы; имплантат честно выдал расшифровку по артикуляции: «Ты труп, милый». После чего она, не сводя с меня взгляда, подтянула термоодеяло выше, улеглась и демонстративно отвернулась к стенке.

– Жива, – сказал я вполголоса. – Этого пока достаточно.

Через двадцать минут у нас был полный расклад. По Кире – чисто: биомаркеры в норме, никаких «нитей», никаких аномальных электровсплесков, никаких попыток взаимодействия с окружением. Флуоресценция ушла – пластырь отработал и затих. У двоих десантников – поверхностные ожоги от туманной завесы, девушка пилот пришла в себя, ругалась и требовала «вернуть волосы, как было». Медики обещали, что за неделю карантина само отрастёт, но никто им не верил – мы все знали, какая химия у наших туманов. Без медкапсулы после такой обработки волосы не вернуть, они уничтожены с корнями.

С имплантами тоже стало спокойнее. Ничего подозрительного. Парочка «шумных» фрагментов оказались остатками сигналов, полученных от спасательных капсул – аварийные маяки пытались отчитаться в сеть корабля, но упёрлись в нашу «стену», после чего просто передали сигнал экипажу «Скаута».

Я зашёл ещё раз в наблюдательную. Кира не спала – просто лежала, глядя в потолок. Когда я подошёл, не шевельнулась, только уголок губ дёрнулся. Я положил ладонь на стекло. Она не отреагировала.

– Держись, – сказал я шёпотом. – Семь суток – и вытащу тебя отсюда, чертёнок.

Она беззвучно произнесла: «Пошел ты, Найдёнов…». Я усмехнулся и кивнул, мне и правда было уже пора идти.

Глава 5

К вечеру потрепанный линкор «Земля» мягко вывалился из гиперпространства. Перед голографом распахнулась тихая система: бледная жёлтая звезда, две каменистые планеты, дальше – пояс астероидов и ледяной карлик. Сенсоры линкора показывали пустоту; радио и другие искусственные излучения – только собственный фон. Как будто сама судьба дала нам небольшую передышку, после хорошей трёпки, которую мы получили.

– Внимание экипаж! Боевую тревогу никто не отменял! Не расслабляемся! Готовность к новому экстренному гиперпрыжку! Выпустить разведывательные дроны и перешерстить всю систему до последнего камушка, – тут же распорядился я. – Вторая эскадрилья беспилотных истребителей в прикрытие линкора! Внутренние работы – по планам.

Сейчас я смотрел на новую звезду и окружающие её планеты как на потенциального врага, не позволяя выдохнуть ни себе, ни команде. Во время боестолкновения с противником, опознанным корабельным искином как малый биотехноид, наши безвозвратные потери в личном составе составили четыре человека: три десантника и пилот разведывательного звена. Потери, в технике: два «Скаута», шесть разведывательных дронов, два эвакуационных дрона и двенадцать беспилотных истребителя. Экипаж «Скаута-2» на карантине. Слишком много потерь и событий, за такой короткий промежуток времени.Сейчас нам нужно было найти безопасное место, чтобы, не спеша проанализировать ситуацию, и разобраться с гадским кодом, который, если честно, всё-таки нам сильно помог. Не знай мы с чем столкнулись, я повел бы линкор в атаку, которая скорее всего закончилась бы гибелью всего экипажа.

В боевой готовности, а проще говоря в готовности к новому бегству мы провели несколько часов, и только когда все дроны вернулись, я разрешил искину заглушить маршевые и разгонные двигатели «Земли». Разведка показал, что новая система полностью безжизненная. Раскидав по возможным точкам выхода из гипера навигационные и разведывательные буи, мы немедленно приступили к работе. Нам снова предстоял бой – пусть даже бой был с файлами, а не с чудовищами. Но сейчас – впервые за двое суток – я был уверен: мы успеем. И вытянем. Потому что выхода у нас другого нет, и потому что у нас появился хвостик нитки, за который можно тянуть.

Потянулись дни, похожие один на другой. Экипаж линкора занимался своими повседневными делами: десант тренировался, инженеры заканчивали ремонтные и наладочные работы, доводя состояние корабля до идеала, медики контролировали обитателей карантина, мой штаб в полном составе ломал голову над тем, что нам делать дальше, но все мы с нетерпением ждали новостей от группы, которая занималась расшифровкой кода. Не пользовавшийся раньше особой известностью в экипаже маленький индус по имени Бахман Бала, с пренебрежительным прозвищем Баха, теперь стал самым популярным и обсуждаемым человеком на корабле, ибо только от него зависело, сможем ли мы выжить в этой новой галактике.

Дни и ночи в закрытом секторе ангарной палубы кипела работа. Я и сам почти оттуда не вылезал, прерываясь только на выполнение самых неотложных дел в рубке, на то, чтобы навестить Киру в карантинном секторе, и на недолгий сон.

Вот и сейчас я как раз возвращался из карантина, попутно обсуждая с Денисом планы на день, когда прямо в коридоре на меня с разгона налетел инженер. Врезавшись в мою могучую грудь, щуплый индиец отлетел в сторону, но тут же поднялся и снова бросился ко мне. У нашего главного айтишника был такой вид, что я сразу понял, что он наконец-то чего-то нарыл.

– Есть первая щель в том чёртовом коде! – Глаза Бахи горели как у безумца.

– Говори. – Я тут же забыл про Дениса и всё остальное.

– В общем, мы выгрузили часть кода в резервный искин малого беспилотного истребителя и запустили его, вручную эмитировав сигнал от бортового искина линкора, об атаке биотехноидом. Там просто всё, вот посмотри на графики! – Баха достал свой планшет, с которым не расставался после удаления имплантата, и начал тыкать в него пальцем, но увидев выражение моего лица, запнулся – Прости! В общем мы нашли заголовок! Как ярлык. Там метка: «АВАК//КАРАНТИН». Ни одного исполняемого блока, только шапка, как в архиве. И под ней – пять слов. Я не уверен, но, кажется, это названия классов. Первый – «малые», второй – «большие», третий – «управление», четвёртый – «опухоль», пятый – «пепел».

– «Опухоль»? – передёрнуло Дениcа. – Прелестно.

– И ещё, – продолжил Баха, – внизу пометка: «Контрмеры – смотри протокол Солмо».

Мы переглянулись. Я почувствовал, как в груди расправляется что-то, похожее на крылья. Неужели получилось⁈

– Нашёл это «Солмо»⁈ – Нетерпеливо спросил я.

– Пока только имя. – Отмахнулся Баха – Но и это уже прогресс! Походе Солмо – это инструкция, как действовать при встрече со штуками, типа биотехноида.

– Так, а какого хрена ты тут тогда стоишь⁈ – Я не вежливо ткнул инженера пальцем в грудь – Эти новости ты мог рассказать мне и через пять минут, когда я дойду до отсека! А ты, вместо того, чтобы работать, по коридорам бегаешь как угорелый! Быстро назад! Работай негр, солнце ещё высоко!

– Понял, – кивнул он и умотал, даже не дождавшись моего разрешения.

– Как думаешь, он справиться? – Денис с задумчивым видом посмотрел в спину убегавшего инженера.

– Уже справляется. – Я вздохнул – Если не он, то вообще никто. Результаты уже есть, а Баха будет рыть дальше, как крот. Раз зацепился, то дальше пойдёт легче. Он от этого всего просто тащиться. Другое дело, сколько на это ещё времени уйдёт… И вообще, я думаю особо рассчитывать на этот свод правил, как его там, Солмо вроде, не стоит. Я не удивлюсь, если там будит что-то типа: «малого биотехноида можно убить протонно-квантовой мега пушкой». Вроде и ответ на вопрос, но где эту пушку взять? Если там конечно и инструкции по её сборки нет, во что слабо верится.

– Так всё получается бесполезно? – Удивился Денис – А зачем мы тогда на расшифровку этого кода все свои силы бросили?

– Это просто моё предположение – отмахнулся я – В любом случае, мы хотя бы будем знать, с чем имеем дело, а от этого уже плясать будем. Ладно, на тебе линкор, а я к нашему гению, буду его подгонять как могу.

Прошла неделя, последние медицинские тесты, проведенные у экипажа «Скаута-2» ни каких отклонений, не выявили, и я принял решение прекратить карантин. Ослабленных от проведения дезинфекционных мер людей вывели из защищённых камер, чтобы тут же поместить в медкапсулы, для прохождения полного курса реабилитации и лечения, а ещё через сутки Кира пришла мстить.

Она ввалилась в нашу каюту ночью, когда я только вернулся из ангара, чтобы немного поспать. В отличии от Бахи и остальные члены инженерной группы, которые пользовались специальными препаратами, чтобы отогнать усталость и сон, отчего им требовалось всего лишь один раз в пять дней поспешать медотсек, чтобы вывести токсины из организма и восстановится, я предпочитал здоровый сон.

– Молись Найдёнов, тебе хана!

Сейчас Кира выглядела как прежде: шикарные волосы, здоровый цвет лица и кожи, подтянутая и бодрая. Она стояла над кроватью, на которой я лежал, уперев руки в бока, и злобно сверкала на меня своими большими глазами. Я же сонно щурился, разглядывая свою подругу. Несмотря на её угрожающую позу я не мог оторвать от неё глаз. Соскучился я по ней, чего уж говорить.

– Ты какого хрена нас в эту камеру пыток засунул, засранец⁈

– Всё для тебя милая, ты же у нас любишь пожёстче, так получи и распишись… – Не договорив, я схватил Киру за руку и потянул на себя.

Девушка отчаянно сопротивлялась, точнее так могло показаться на первый взгляд. Она хоть и хрупкая, но всё же тренированный десантник, и без членовредительства и крови, мне бы её никогда не победить, плавали, знаем, но в этот раз она сдалась гораздо быстрее. Каюта снова разгромлена, у меня новые синяки на теле, но мы померились, как мерились всегда, и честно говоря, чтобы снова повторить такое примирение, я бы её снова в карантин отправил. Только боюсь, в следующий раз за такие мучения она меня во сне по горлу виброножем полоснёт…

Двадцать три дня и девять часов понадобилось нашим инженерам, чтобы окончательно разобраться с кодом, навязанным нам гадскими инопланетянами. Сейчас я сидел, читая уже, наверное, в десятый раз полученную из него информацию, и тихо зверел от бессилия. Как я и предполагал, инструкция по уничтожению биотехноидов в нём была, но для нас она по крайней мере сейчас была полностью бесполезна.

Кто такая эта цивилизация «Авак» я так толком и не понял. Из кода удалось выудить только то, что эта цивилизация специализировалось на захвате миров и ресурсов, в том числе и их живых обитателей. Бойцы «Авак» не шли на компромиссы и перемирия, с ними невозможно было договориться. Они атаковали всё и всех, кто встречался у них на пути. Если «Авак» появлялся в звездной системе, то она либо погибала сразу, либо немного позже. Если первую атаку удавалось отбить, следовала следующая, а потом снова и снова, и так без конца, пока у защитников не заканчивались силы и воля к сопротивлению.

«Авак» строил атаку по принципу «ячейка-сеть». Обладая множеством разновидностей бойцов и методов захвата. Основными боевыми единицами этой цивилизации, были как раз те пять классов бойцов, название которых Баха выудил первыми:

«Малые» – автономные биотехноидные звенья, которые действовали как ударные единицы и разведчики. Их самих тоже было множество видов, и тот которого видели мы, был ещё не самым страшным. Они не обладали способностями к гиперпрыжкам, а передвигались между системами через обычное пространство.

Задачей малых биотехноидов было подавить сопротивление и начать захват ресурсов, поглощая энергию и биологические организмы. Стоило биотехноиду вступить в контакт с биологическим организмом, как он был обречен. Даже не захватив организм, он заражал его как вирус, подстраиваясь под любые защитные системы и превращая его в переносчик самого себя. Зараженные со временем теряли контроль над своим телом, и выполняли только одну программу – соединится с «Аваком». Как губка «малые» впитывали в себя всё, до чего могли дотянуться, постепенно превращаясь в гигантских монстров, навроде того, что мы видели совсем недавно. Уничтожить малые биотехноиды было сложнее всего.

«Большие» – крупные модульные платформы – командные узлы и фабрики регенерации потрепанных в боях младших братьев; они координируют «малых» и поддерживают «опухоли». Большие встречались редко, но под их управлением могло находится несколько тысяч «малых».

«Управление» – распределённые элементы логики: не один центральный мозг, а несколько «ядер», которые управляют экспансией и синхронизируют тактику «Авака». «Ядра» могли находится где угодно. На поверхностях захваченных планет, в космосе, в малых и больших биотехноидах, в очагах «опухоли» и даже уничтожение нескольких тысяч «ядер» никак не отражалось на эффективности «Авака». Их были миллионы, если не больше. И тем не менее, уничтожение «управления» переданный нами код выделял как приоритетную задачу. Где увидишь – там убей!

«Опухоль» – инкапсулированные зоны экспансии: биоморфные структуры, которые преобразуют материю и пытаются интегрировать её в сеть Авак. Именно «опухоль» создавала новых биотехноидов, и в конечном итоге, все из них, туда и возвращались, чтобы поделится с ней добытыми ресурсами. «Опухоль» можно было уничтожить, но любой из выживших бойцов «Авак» мог самостоятельно развиться в неё, если не находил какое-то время куда сбыть добытые ресурсы.

«Пепел» – финальная стадия развития «опухоли» – когда зона экспансии превращалась в безжизненную пустыню. Тогда «опухоль» распадалась, полностью преобразуясь в мобильные, преимущественно боевые формы, чтобы двигаться дальше.

Всё это было не очень понятно, но тем не менее хоть немного давало представление о том, с чем мы можем столкнуться. А вот инструкция по уничтожению бойцов цивилизации «Авака» была предельно не понятная.

– Ну ка давай, ещё раз, только медленно и без твоих умных словечек – Я посмотрел на сидящего передо мной инженера и потер виски. Голова гудела от обилия информации.

– Это инструкция по атаке на «управление»: набор процедур, которые нейтрализуют сетевую привязку «малых», временно выводя их из синхрона. – Терпеливо начал Баха – Существуют несколько способов. Первый – апоптоз: программный самоудалитель. Чтобы убить биотехноида надо отправить валидированный вызов апоптоза в сеть его юнитов. Для этого нужно подобрать код сигнала, как именно, я пока понятия не имею. Причем к каждому биотехноиду свой сигнал, отдельный, и я так понял, он может моментально меняться даже во время боя. Надо короче генерить его в постоянном режиме, подлавливать момент. В теории получив этот сигнал малые и большие биотехноиды инициируют самоуничтожение.

– Круто, чё – Хмыкнул Заг, – Говоришь ему просто: «Сдохни!» и он готов! Проще простого!

– Вот ты и будешь говорить, тебя не жалко, ты тупой – Я зло уставился на друга – Не перебивай, если умного сказать нечего! Продолжай Баха.

– Второй способ – декомпозиция управления – как ни в чём не бывало продолжил инженер, проигнорировав подколку звероподобного десантника – Попросту говоря, тоже сигнал, который нарушает фазовую синхронизацию между элементами «управления», переводящий их в состояние «непривязанного агента». То есть биотехноид теряет связь с сетью и на время становится не активен. В этом состоянии его можно уничтожить обычным оружием, так как он не сможет адаптироваться.

– Тот же писюн, только в профель – Констатировал я – ещё варианты?

– Комбинированный удар обоими способами – добил меня Баха – сначала парализовать управление, потом ввести апоптоз-команду в отделённую подсеть, а затем физически дожечь остатки.

– Бля… – Протянул я, закатывая глаза – А хорошие новости хоть есть?

– Есть – Кивнул головой Баха – Все остальные компоненты «сети» Авак можно уничтожить как выше перечисленными мною способами, так и нашим обычным оружием. Все кроме малых биотехноидов.

– Класс! – не весело усмехнулся я – Не боевые формы мы можем жечь плазмой, а с бойцами ничего сделать не можем. Что делать? Есть идеи?

– Да – Сказать, что инженер меня удивил, значит ничего не сказать. Вопрос был риторический. – есть одна идея, но боюсь она вам не понравиться.

– Говори уже – Я во все глаза смотрел на инженера, не ожидая ничего хорошего, и я оказался прав…

– Нам нужен живой и желательно не поврежденный экземпляр сети «Авак»! – Выдал Баха как ни в чём не бывало – А лучше несколько!

– А чё, нормально – Снова влез Заг, заржав как конь – Я знаю где есть один, нужно его только поймать. Командир, я смотаюсь по-быстрому? Одна нога тут, а другая там!

– Нет-нет! – Баха успел ответить до того, как я набирал в лёгкие воздух, чтобы обматерить десантника – Малый биотехноид нам не подойдёт! Нам нужно «ядро»! Оно небольшое, не агрессивное, и я думаю, что его вполне можно захватить. Изучив «ядро», мы сможем в теории построить генератор сигналов, которые излучает сеть Авак. И сгенерировать сигнал апоптоза, путем подбора кодов. Я думаю это вполне под силу нашим искинам.

– Пойду за сачком… – Снова начал зубоскалить Заг, но я его грубо перебил.

– Заткнись!

Как бы безумно не звучала идея инженера, но сейчас я всерьез задумался о ней. Похоже другого выхода у нас нет, нужно найти и захватить пленного!

Глава 6

Где искать «ядро» управления цевилизации "Авак "и даже как оно выглядит никто из нас конечно же понятия не имел. Картинок и схем в протоколе Солмо не имелось, подсказок тоже. Сказано было только, что их много и они могут быть везде, и всё, а дальше гребитесь как хотите, земляне. И тем не менее, за неимением других вариантов мой штаб приступил к разработке плана поиска и захвата «ядра».

– У нас осталось всего шесть «Скаутов» – Денис задумчиво смотрел на список малых звездолётов «Земли», – И малый десантный корабль… И того семь кораблей, имеющих гипердвигатель, не считая самого линкора. Семь кораблей, семь звёздных систем, в каждой из которых можно нарваться на биотехноидов. Если будут потери, мы практически полностью останемся без разведки.

– Мы можем развернуть автоматизированный завод по производству малых кораблей – Предложил Тимур – В этом поясе астероидов наверняка есть всё что нам нужно. Мы и истребителей много потеряли, эскадрильи тоже не мешало бы укомплектовать.

– Нет! Пока он развернётся и добудет ресурсы, пока он приступит к работе, пройдет не меньше месяца – Возразил я – До выпуска первых «скаутов» пройдет ещё дней десять. Так долго ждать я не вижу смысла. Да и потом, если развернуть завод, быстро законсервировать его снова не получится, а если нам и отсюда бежать придется? Бросим его? А он у нас один такой, если ты не забыл. Завод мы развернём только там, где будем полностью уверены в его безопасности, и желательно рядом с планетой, которую можно колонизировать. Этот вариант не подходит.

– Согласен с тобой командир, пока у нас ещё есть разведчики, таким ценным ресурсом как завод рисковать нельзя. Придётся рисковать имеющимися «Скаутами», другого выхода я не вижу – Кивнул головой Денис. – Картографирование ближайших к нам систем искин «Земли» закончил, и вот ближайшие, где, по его мнению, велика вероятность присутствия противника.

Перед нами повисла трёхмерная голограмма известного искину корабля космоса, где подсвечивались красным шесть звёздных систем.

– Это звезды которые имеют планеты потенциально пригодные для жизни. – Продолжил Денис – насколько я понял, биологические виды для «Авак» одна из приоритетных целей, так что вероятность присутствия там противника велика. Предлагаю направить «Скауты» к ним, а малый десантный корабль оставить в резерве.

– Не возражаю, – Согласился я – Эти системы ничем не лучше и не хуже остальных, так что можно начать и с них. Какой план действий у экипажей?

– Выход из гипера на окраине систем, в саму систему не лезем, используем разведывательные дроны. Если замечаем присутствие биотехноидов или «опухоли» – немедленное отступление. Если боевых форм «Авака» обнаружено не будет, то исследуем систему, картографируем и возвращаемся. Все новые разведывательные вылеты только после доклада на «Землю» и только по установленным нами целям. В принципе всё, городить огород не будем. Ах да… в искины «Скаутов» будет заложена программа самоуничтожения, при физическом контакте с малыми биотехноидами корабли останутся без искусственного интеллекта и гипердвигателей. Вернутся к нам они не смогут, но по крайней мере у экипажа будет шанс спастись. Мизерный шанс конечно, но хоть так.

– Да уж… – Я нервно дернул подбородком – Гуманней было бы, наверное, взорвать сам «Скаут», вместе с экипажем. Ну да ладно, людям нужно надеяться хотя бы на чудо. Принимается!

Подготовка к разведвылету шла быстро, все устали ждать, людям хотелось активных действий. Несмотря на скорость, готовились мы тщательно: проводились проверки корабельных систем, изоляцию данных, фиксацию биосигнатур для распознавания бойцов «Авак», прогон алгоритмов самоуничтожения и, самое болезненное, составлялся перечень экипажа с пометкой «высокий риск».

– Командир, – тихо сказал Баха, когда я подошёл к выстроившимся в ряд на ангарной палубе «Скаутам», – я приказал убрать половину автономных систем у «Скаутов». Чем меньше логики – тем меньше шансов, что они подхватят чужую программу и вернут её сюда. Сохранили только самый необходимый минимум.

Я кивнул прекрасно понимая, что даже мёртвый корабль может оказаться кладом информации, если противник доберётся до его памяти. Может это и лишние предосторожности, тем более, что мы уже потеряли два «Скаута» в полной комплектации, но лучше перестраховаться.

Мы выделили экипажи, отобрав их из добровольцев. Старшим на «Скауте-3» пошёл Иван Горн – пилот десантного бота, парень с железными нервами, спокойный и обстоятельный. На «Скауте – 4» – Руслан Баев, пилот истребителя, командир звена. На «Скаут-5» – Лена, специалист по сенсорам. Остальные три разведчика возглавили командиры их штатных экипажей. Каждый звездолет был укомплектован по списку: инженеры, операторы дронов, по возможности – люди, которые могли принять грубое решение без долгих обсуждений.

Последние распоряжения я дал лично:

– Ни одного лишнего выстрела. Ни одного контакта без приказа. Самостоятельно никуда не лезть – разведка, сбор данных и домой. Записывайте всё. Даже если будете захвачены, даже если искин самоуничтожиться. Возможно мы сможем найти подбитый «Скаут» или ваши спасательные капсулы, так что собирать информацию, даже если корабль обречен!

Экипажи в штурмовых комплексах вместо скафандров стояли возле своих машин, все были предельно серьёзны, никто не ответил мне шуткой. Все они прекрасно понимали, что шансы не вернутся из этой миссии очень велики.

Старт. Шесть звездолетов разведчиков отходили от линкора веером, каждый направлялся к своей точке прыжка. «Скауты» сразу приступили к разгону, не теряя времени. Я стоял у голографа и смотрел, как метки кораблей один за другим превращаются в линии и пропадают в гиперпространстве, направляясь к своим звездам.

– Не переживай так – Меня за плечо тронула Кира – мы всё предусмотрели, они смогут уйти если наткнутся на «малых». У них достаточно дронов, чтобы отвлечь этих монстров, пока они будут разгоняться. С линкором сработало, и со «Скаутами» получится.

– Ты читала расшифровку кода – Покачал я головой – Если один биотехноид знает, что мы можем использовать обманки, об этом знают все. Уже тот с которым мы столкнулись, на последние два звена беспилотников не повёлся. Эти гадские «ядра» болтаются в космосе как буи связи, передавая информацию, так что на повторение нашего трюка я бы не рассчитывал.

– От того, что ты переживаешь, легче не будет – Не смогла мне ничем возразить Кира.

– Я знаю. – я тяжело вздохнул – Эти парни и девчонки не первые и не последние, кого я посылаю на смерть. Я уже привык. Но по крайней мере в прошлом мы всегда могли рассчитывать найти после боя спасательную капсулу или труп бойца, чтобы его реанимировать. А тут…

– А тут они пока живы, не хорони их раньше времени. – перебила меня Кира – Ты помнишь, что сказали те козлы, что нам эту галактику покидать запретили? Тут только признаки присутствия «Авака», полномасштабной экспансии нет. Либо их почти всех выбили хранители карантина, либо они только появились здесь. Нам просто как всегда чертовски «повезло», в первой же системе нарваться на их бойца. Я уверенна, большая часть этой галактики от них свободна и «скауты» вернутся ни с чем.

– Ни с чем это плохо – усмехнулся я – Нужно с результатом!

Томительно потянулись дни ожидания. Гипердвигатели «Скаутов» обладали гораздо меньшей мощностью чем у линкора, и от того прыжки они могли совершать только короткие. Некоторым из разведчиков предстояло сделать их не меньше пяти, чтобы добраться до цели, и на это требовалось время. Чтобы как-то себя занять, я гонял пилотов в хвост и в гриву, устраивая вокруг линкора учебные бои, а десантников заставил отрабатывать штурм ближайшей планеты в условиях, приближенных к боевым.

Что такое приближенные к боевым условия? Это страшно! Я вспоминал свои первые тренировки в штрафной бригаде, и вздрагивал. Новых штурмовиков готовили к предстоящим боям без всякой жалости. Тогда каждый из нас побывал в медотсеке базы десятки раз, а многие реально погибли. Нас и списанные штурмовые комплексы, которыми нас вооружили, было не жалко, судебная система Содружества пекла приговоры как горячие пирожки, и альтернативой практически пожизненной каторге на опасных планетах была только служба в штрафниках. Наивные мы были, ведь на каторге вполне можно жить! А вот шансы выжить при штурме хорошо защищённой планеты у идущих в первой волне десантников равны почти нулю. Пополнения шли потоком, и редкий штрафник доживал до своей второй десантной операции.

Я конечно так жесток к своим людям не был, но болеутоляющие у каждого из них в аптечки были заблокированы, а стреляли они друг в друга парализаторами, установленными в режим шокера. Если тебя из него подстрелят, то смерь тебе может показаться не самым плохим вариантом. Болевые ощущения такие, что как будто тебе в каждый нерв по игле всадили. Сам я в этих тренировках участия не принимал, но выслушал много слов «благодарности» от командиров десантных батальонов, Зага, Виктора и особенно от Киры. Хоть раз, но под огонь попал каждый из них.

Я как раз вел учебный бой со звеном истребителей, когда мне на имплантат пришло сообщение, о выходе из гиперпрыжка «Скаута – 4». Отвлекшись на сообщение, я не успел провести манёвр уклонения и получил импульсный заряд. Мой истребитель завертелся беспомощной кучей композита, лишившись управления.

– Твою мать! – Выругался я, вызывая эвакуационный бот. – Стоп парни! Все молодцы, на сегодня хватит!

Красуясь и празднуя победу над своим командиром, два перехватчика пронеслись мимо меня, практически в притирку к кабине. Вот же черти! Я уже собирался выйти на связь и сделать им втык от начальства за нарушение правил учебного пилотирования, но потом улыбнулся и передумал. Не часто им удавалось меня подловить, и сегодня у парней действительно праздник. Пусть повыпендриваются, заслужили!

– Мы не дошли до нашей системы – Докладывал Руслан через полчаса у меня в кабинете – Один прыжок до неё всего оставался. Когда мы вышли из гипера в точке подскока, нас попытались атаковать!

– Кто это был? – Деловито спросил Денис, внимательно рассматривая на голографе место столкновения разведчика с врагом – малый биотехноид? Вы записали его параметры?

– В том то и дело, что нет! – Руслан сумел нас удивить – Это был корабль!

– Чего? – Я удивленно уставился на разведчика – Какой ещё корабль⁈

– Звездолёт – Руслан закрыл глаза, и с его имплантата пошла передача на установленный в рубке голографический экран. – Вот смотрите!

Мы все уставились на появившееся трехмерное изображение. Вот «Скаут» вываливается в обычное пространство из гипера, и тут же слышится тревожный рёв сирен.

– Боевая тревога, обнаружен неопознанный корабль! – Громко объявляет искин разведчика.

Я виду, как из-за группы астероидов к «скауту» стремительно мчится длинная черная тень, а на её передней части красным светится не понятное пятно. Оно пульсирует и переливается, создавая впечатление, что горит огонь.

– Маневр уклонения, приготовится к прыжку! – Я слышу напряженный голос Руслана, а «Скаут» закладывает крутой вираж, уходя от погони. Миг, и корабль снова в гиперпрыжке.