Текст книги "Штурм (СИ)"

Автор книги: Андрей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

И в этот момент Магистр за пределами пещеры поднял голову.

И сеть сказала:

МАГИСТР ЖДЁТ ПРИКАЗОВ ОПЕРАТОРА.

Кира повернулась ко мне медленно, очень медленно:

– Найдёнов… Ты только не говори, что мы теперь будем командовать сраным ульем.

Я вдохнул.

– Ещё хуже, – ответил я. – Мы… будем использовать его. Пока это наша единственная страховка, чтобы выжить на этой планете.

И где-то в глубине сети что-то тёмное шевельнулось. Нечто, что проснулось благодаря моей синхронизации. Нечто… что я пока не мог рассмотреть. Но оно знало обо мне теперь почти всё. И оно – ждало. Я стал частью сети АВАК.

Глава 20

Разобраться бы мне сейчас в себе, привыкнуть к новым ощущениям, побыть одному и понять всё то, что со мной произошло всего-то за несколько последних часов… Несбыточные мечты. Мне теперь никогда не остаться в одиночестве. Со мной теперь навечно симбиот, со мной теперь сеть АВАК, да и мои друзья никуда не денутся. Похоже как всегда, решать проблемы и разбираться мне придется на ходу.

Изменения в своем биоскафандре я заметил сразу. Если раньше информация от сети АВАК поступала только на его визор, то теперь я мог общаться с ней и через имплантат Содружества, который использовал для синхронизации. Общаться точно так же, как и с остальными членами своей команды. Для проверки я запустил тестирование отряда, доставшегося мне в наследство от ядра сети.

МАГИСТР: ПОДТВЕРЖДЕНИЕ СУБОРДИНАЦИИ

СТАТУС: ОЖИДАНИЕ КОМАНДЫ

ДИСПОЗИЦИЯ: ПОЛНОЕ ПОДЧИНЕНИЕ

И вот это… было страшнее всего. Я чувствовал себя молодым и неопытным дрессировщиком, впервые зашедшим в клетку с тиграми – одно неверное движение, и меня порвут на части.

Что-то щёлкнуло внутри моей головы. Новые каналы открылись один за другим. Не больно – наоборот. Почти приятно. Как будто сеть старалась быть мягкой, чтобы я не сорвался. Я чувствовал: Магистр – не просто боевой юнит. Он – мост. Он передавал мой статус остальным. Подтверждал. Закреплял. Он мог решать сложные задачи и управлять остальными, если я этого захочу. Молодой он ещё конечно, маленький (маленький⁈) но уже способен на многое.

Я вспомнил Магистра – огромного, как дом. И почувствовал. Я могу приказать ему лечь. Я могу приказать ему уйти. Я могу приказать ему умереть. И он… послушается. Потому что теперь я – в их системе координат – вершина пирамиды. Даже не человек. Не командир. Оператор. Там, за стенами зала, шевельнулась масса – как прибой, только живой. Я чувствовал каждого. Их позиции. Их готовность. Их беспокойство. Их страх. Они боялись меня. Но… одновременно – искали опоры. Они хотели приказа.

Я почувствовал, как в спину упёрся локоть Киры.

– Найдёнов, – сказала она хрипло. – Что мы теперь будем делать?

– Что делать? – Я задумался.

Хороший вопрос! Вариантов собственно говоря было несколько, и у каждого находились и плюсы, и огромные минусы. Я теперь прекрасно понимал, что не всё так однозначно в том противостоянии, что ведут АВАК и СОЛМО. Те пришельцы, что встретили нас первыми в этой галактике каким-то не понятным мне образом сумели почти мгновенно настроить нас против своих противников. Они нас не пытались уничтожить, просто посадили нам жучка и отпустили с миром, в надежде на то, что мы сможем нанести хоть какой-то вред АВАК. Подставили нас, если говорить прямо. Наличие кода СОЛМО в искинах используемых людьми и спровоцировало на нападение первого биотехноида которого мы встретили, на агрессию. Хотя… Он бы и так напал. В его программе все, кто не в сети – враги. Это биоробот, и хоть он и живой, но программируется точно так же, как и композитный.

АВАК – я теперь знал о нем почти всё, в рамках своего доступа оператора, а он у меня ⅔. Большие и малые биотехноиды, ядра, опухоли, пепел… – это не космическая саранча и не рой, убивающий всё живое из любви к искусству. Это сложный, хорошо отлаженный механизм, запрограммированный на выживание. Искусственно созданный механизм. Его задача, не экспансия, не захват чужих планет и систем, и не колонизация, как я думал изначально, у него нет цели убить всё живое, до чего он сможет дотянутся. Его единственная задача – война с СОЛМО! Война, которая длится уже миллионы лет!

И вот, когда я наконец сложил всю картину, меня накрыло опустошение. Лёгкое, холодное – как после тяжёлой операции, когда ты понимаешь, что жив, но всё внутри уже другое.

Война АВАК и СОЛМО шла не за ресурсы. Не за территории. Не за контроль над галактиками. Это была… чистая логика столкновения двух идеологий, двух методов существования.

СОЛМО – структура, стремящаяся к упорядочиванию, к контролю, к предотвращению хаоса любой ценой.

АВАК – система, изначально созданная как противоядие этому контролю. Антидот. Молот, которым кто-то, когда-то очень давно решил разбить цепи.

Сеть уже не помнила создателей, возможно до родной планеты вида создавшего АВАК захватчики всё же добрались, но сеть осталась. За миллионы лет она эволюционировала, развилась, превратилась в самоподдерживающий себя в боевом состоянии и самовосстанавливающийся организм. Как бы не пытались враги выжить калёным железом АВАК, где-то всегда оставались выжившие бойцы и элементы управления, которые начинали всё заново, выращивали армию биотехноидов и снова атаковали. Для этого им нужны были ресурсы, и АВАК захватывал живые формы и планеты, чтобы поддерживать себя в форме.

Борьба длилась с переменным успехом. СОЛМО придумывали новые и новые методы уничтожения АВАК, а АВАК адаптировался к ним, можно сказать вырабатывая иммунитет и совершенствуясь. Развитые биотехноиды уже могли противостоять плазме, глубокой заморозке, ядам, вирусам, смертельным излучениям – всё это они превращали в свою пищу, источник энергии. Они могли преодолевать защитные поля и передвигаться со скоростью своих врагов. Система управления поняла, что за ней идёт главная охота, и необычайно сильно размножилась, разбросав ячейки управления по всей галактике, так, чтобы невозможно было уничтожить все одновременно. Со временем СОЛМО стало воспринимать своего древнего врага как заразную и очень опасную болезнь, распространяющуюся на всё живое. Болезнь, которую нельзя окончательно искоренить.

Я вспомнил первую систему, в которую мы попали в этой галактике. Ту, где мы встретили обоих противников одновременно. Разведчик СОЛМО, подсадивший нам свои протоколы в искины корабля, и биотехноид… Разведчик прекрасно знал о том, что его враг в системе, но самостоятельно уничтожить его попросту не мог. Развитый биотехноид справился бы с «хранителем карантина», как нам представился корабль СОЛМО, даже не вспотев. Только «охотники» СОЛМО, те самые черные корабли, один из которых атаковали наш «Скаут», а обломки другого лежат на этой планете, могли бороться с биоформой такого размера. Эта тварь, и я сейчас не про милого и безобидного биотехноида, попросту стравила пришельцев со своим врагом, в надежде на то, что мы сможем его уничтожить, ну а если нет… То не велика потеря! И это вместо того, чтобы объяснить нам все расклады в галактике, предупредить, позволить уйти и не лезть в чужие разборки! Паскуды! Я уже сам начинал ненавидеть гребанных СОЛМО, и скорее всего это были мои собственные чувства, а не влияние симбионта и сети. Я надеюсь…

Я выдохнул. На мгновение закрыл глаза. Каналы связи с сетью плеснули миллионами слабых импульсов. Они ждали приказа. Они не могли сами. Их свобода была иллюзией – как и моя прежняя. Ядра нет, глобальная сеть недоступна, зато есть Оператор…

– Митя, – тихо повторила Кира, уже без сарказма, без бравады. – Что делаем?

Я открыл глаза.

– Есть три варианта, – сказал я, чувствуя, как слова сами собираются в структуру решения, словно сеть подсказывает логику, но не давит.

– Первое – затаится, спрятаться. Увести всех здешних бойцов АВАК под землю, под воду, в глубины островов. Заставить их замереть, отключиться, перестать распространяться. Даже заставить их всех умереть. Мы можем. Я могу. Считай, что мы захватили эту планету, взяли её штурмом, отбив у АВАК. Можно организовать тут колонию даже. Но… это даст лишь время. СОЛМО найдёт способ снова стравить нас, или запустить новый протокол. Мы будем бегать между двух огней, и в итоге… проиграем.

Кира нахмурилась:

– Может уйдём? Гипердвигатель мы починили, поищем другое место для жизни.

– Уйдём? Нам уже не дадут! Гребанные хранители карантина. Для них мы теперь опасны точно так же, как и и сам АВАК. Они не смогут быть уверены, что с нами не уйдет хоть одна форма жизни, связанная с сетью, и будут абсолютно правы. На меня хотя бы посмотри… Да даже если сможем… – я поморщился. – Они не понимают слов «сбежал», «спрятался». Для них это равно эквиваленту «проиграть». Они будут нас искать, охотится за нами, и в итоге найдут и всё равно уничтожат.

– Второй вариант – подчиниться СОЛМО. Отдать себя под их контроль, под защиту. Позволить избавится от «заражения» АВАК, уничтожить зараженные объекты – я усмехнулся и показал на себя – Меня, то есть грохнуть, а потом стать их игрушкой. Мы получим хозяина, хитрого, древнего. Вернёмся к тому, против чего боролись в нашей галактике – станем бесправными рабами.

Заг, услышав это, фыркнул:

– Перспектива так себе.

Я кивнул.

– И третий вариант… Я вдохнул поглубже. – … вмешаться. Разорвать цикл. Впервые за миллионы лет в этой войне появился кто-то, кто может её остановить, так или иначе. Мы и так уже влезли в это дерьмо и измазались в нём по самые уши. Нам никто не позволит остаться в стороне, так что я предлагаю драться!

Слова прозвучали громко – слишком громко, как будто в пещере раздался выстрел. Но это был не звук. Это была волна. Сеть отреагировала. Как если бы миллионы взглядов повернулись ко мне одновременно. Драться. Это слово им понравилось. Для этого АВАК и жил.

Кира выдохнула, будто получила удар в солнечное сплетение.

– Найденов… с кем драться? – тихо спросила она. – С АВАК? С СОЛМО? Со всей этой грёбаной галактикой разом?

– Со всем, что попытается нас раздавить или подчинить, – ответил я, чувствуя, что сеть мягко подстраивается под мой тон, подстраивает мои сигналы, будто резонирует. – Но главное – мы можем заставить обе стороны с нами считаться. По крайней мере постараемся, чтобы хотя бы нас они оставили в покое! Мы контролируем местные боевые формы АВАК и знаем про них уже очень много, а неподалёку лежит разбесившийся «охотник» СОЛМО. Мы изучим его, если понадобится, разберем до винтика, до атома! Узнаем про них всё, что сможем.

Баха медленно поднял голову. Я видел, как у него дрожат руки. Он не боялся – он чуть ли не подпрыгивал от нетерпения. Инженер до мозга костей.

– Оператор… – он впервые назвал меня этим словом не в шутку. – У тебя есть доступ к части протоколов АВАК… Но ты сам говорил – это лишь две трети. И вряд ли сети понравится, что мы её используем в своих целях. Ты один, а ядер управления наверняка миллионы. Они адаптируются к этой ситуации так же, как и к изменениям в войне с СОЛМО, а потом что будет?

– Я не знаю. В любом случае АВАК адаптируется не быстро, на это уйдут годы, если не столетия, а пока мы сможем это использовать – пожал я плечами. – Предлагай другой выход, если критикуешь.

Кира нахмурилась:

– Нас всего несколько тысяч, мы просто песчинка в этой галактике. Нас без сомнения раздавят, сотрут в порошок.

– Может быть так и будет – кивнул я головой – Но мы хотя бы попытаемся. Вспомни, с чего начиналась наша борьба за независимость Земли? Нас было всего трое – ты, я и Заг, но мы справились. Я хочу, чтобы две системы услышали одну мысль: мы – не ресурс, не оружие в чужой войне, не переносчик инфекции, не инструмент. Мы – третья сторона. И мы будем бороться за своё место в этой галактике. Мы покажем СОЛМО, что АВАК – не машина, которая работает по простейшему алгоритму «враг-жертва». Что сеть может подчиняться другому центру. Что мы можем перенаправлять, подавлять, перенастраивать боевые системы этой машины, для борьбы с нашими врагами. Что у АВАК появился оператор, не принадлежащий сети. Если СОЛМО поймут, что их модель больше не работает – они либо пойдут на диалог, либо…

– Либо? – переспросила Кира.

– Либо позовут своих «охотников». И тогда…

Я посмотрел ей прямо в глаза.

– Тогда мы увидим, кто в этой галактике настоящий хищник.

Заг весело ухмыльнулся – впервые за много часов.

– Командир, – сказал он, опуская орудие, – мне нравится третий вариант.

Баха поднял бровь:

– Ты не справишься один, даже с этим твоим симбиотом.

– У нас есть ещё одиннадцать капсул – Усмехнулся я – Одиннадцать потенциальных операторов, и наверняка есть возможность сделать или вырастить ещё.

– Скафандр сдох – Сообщил Заг, прервав нашу содержательную беседу. Его штурмовой комплекс замер без движения – Выбираюсь.

– У меня тоже всего два процента – Сказала Кира.

– У меня ещё пять – Поделился информацией Баха – Которые надо беречь для связи с «Землёй».

– Ладно, Оператор, – Кира тоже отключила свой комплекс и сейчас покидала его через люк на спине – Ты знаешь, что мы за любой кипеж, лишь бы вместе. Я тоже за третий вариант, по крайней мере умрем в бою, а не с ошейником на шее, и полосками от кнута на жопе. Такое я готова терпеть только от тебя милый. Я даже согласна получить такой же уродский костюм как у тебя, только вот что… – она посмотрела куда-то за моё плечо. – Ты скажи этим уродам, что вокруг острова шляются, что мы свои, а то у меня ощущение, что эти твари за нами следят и облизываются.

Я улыбнулся криво и дал короткий импульс в сеть. Волна, мягкая, синхронная, прошла по всем ближайшим биотехноидам и боевым формам АВАК. Я отправил им образ человека, указав его как союзника и объект для приоритетной, после элементов сети, защиты.

– И что дальше? – спросил Баха.

Я развернулся к выходу из зала, чувствуя, как сеть словно сама прокладывает путь в темноту.

– Дальше? – повторил я. – Дальше мы зачистим планету, сделаем её безопасной. Нам нужна база, чтобы развернуть заводы и поселить колонистов. И начнём войну. Со всеми, кто считает, что люди – добыча.

Я усмехнулся.

– Ну что, команда – сказал я. – Давай проверим, чего стоят земляне в войне двух бессмертных чудовищ.

Мы двинулись к выходу, сейчас в скафандре землян был только Баха, и шел он позади нас. За моей спиной шагали Кира и Заг, который больше не тыкал в меня стволом своего излучателя.

– Эй, Оператор, – буркнул Заг мне в спину. – Ты там, когда будешь план захвата галактики составлять, не забудь про пункт «пожрать и поспать». А то выйдет как всегда: сначала революция, потом похороны, а только потом ужин. Скафандры сели, аварийный паёк жрать почти невозможно, так что ты уж подсуетись, а то я уже всерьез думаю о стейке из биотехноида.

– Учту, – кивнул я. – В стратегический план внесём. Пункт первый: убить всех врагов. Пункт второй: закрепиться. Пункт третий: накормить Зага, иначе враг будет не нужен, он нас и так всех сожрёт.

У выхода нас уже ждали. Я подозвал на смотр свою новую армию. Не пара биотехноидов, не десяток – строй. Линии, дуги, плотные кольца. Морские, наземные, летающие – кто мог подползти, подплыть или протиснуться через трещины в породе, тот и пришёл.

Картина была… ну… так себе. Если вы всю жизнь мечтали о почётном карауле из кошмаров детства – вам бы понравилось.

Заг остановился как вкопанный.

– Командир, – медленно сказал он. – А можно я официально внесу в устав десанта пункт «запрещается иметь под командованием столько зубастых морд одновременно»?

– Поздно, боец, – ответил я. – Устав я уже переписал, теперь это можно.

Они правда ждали. Ровные уровни готовности, одинаково замершие контуры. Я на секунду дал лёгкий импульс по сети – не приказ, так, «проверка связи». В ответ вся эта биомасса одновременно чуть склонилась перед нами.

Кира вздрогнула. Да, было страшновато даже мне. Рассматривать в подробностях чудовищ мне расхотелось, наоборот, возникло острое желание отправить их куда подальше, и я тут же выдал приказ, пора было очистить планету и сделать её пригодной для жизни людей.

– Всем внимание! Разведка и поиск спящих или одиночных боевых форм АВАК на планете! Передать приказ – войти в сеть Оператора! Подчиниться! Всех, кто откажется или нападет – уничтожить!

Монстров как ветром сдуло. Они безоговорочно выполнили приказ. И впервые за долгое время мне самому стало немного легче. Страшно – да. Безумно – да. Но как минимум скучно дальше уже точно не будет.

Глава 21

Когда мы выбрались из зала на поверхность, небо уже заметно потемнело. На этой планете наступление ночи не было мгновенным – скорее, как медленный прилив теней. Стемнело, но не до конца: над горизонтом всё ещё пульсировали сияющие столбы – следы магнитной бури.

Мы расположились на выступе скалы, больше ни от кого не прячась. Укрываться в пещерах я не видел смысла, так как наши враги в одночасье закончились. Наш маленький отряд выглядел довольно нелепо: три уставших человека, один в едва держащимся на последних крохах энергии инженерном скафандре, да я – в новом, богомерзком биокостюме, который живёт своей жизнью.

Первые полчаса мы просто сидели. Молчали, отходя от нервного напряжения. Слушали, как ветер гудит в скалах, как далеко в океане перекатываются волны. Иногда, очень далеко, по поверхности пробегал едва слышный дрожащий импульс – биотехноид возвращался с задания. Всё чётко, ровно, синхронно: сеть работала без малейших сбоев.

И чем дольше я сидел, тем больше понимал – я слышу их. Даже без усилия. На фоне мыслей, разговоров, дыхания рядом с собой я ощущал, как миллионы нервных импульсов плавно перетекают друг в друга, образуя единый хоровой гул. Гул послушных, готовых ко всему существ.

Кира не выдержала первая.

– Слушай, – она кивнула на мой новый скафандр. – Он сейчас чем занимается?

Я посмотрел на свои руки.

Биокостюм был живым. Не в смысле «дышит» – а в смысле «работает». Он медленно перестраивал себя: усиливал сегменты, уплотнял швы, изменял структуру. Вокруг моих запястий и шеи шли слабые рывки – как будто кто-то бьет меня током изнутри.

Я поднял взгляд на Киру:

– А хочешь – покажу?

Она скривилась, но голос подал заинтересованный Заг:

– Я бы посмотрел на его возможности.

– Хорошо – Кивнул я головой, но предупреждаю: будет странно.

Щёлк. Я дал своему костюму условный маркер «боевой режим – тест».

Как будто кто-то нажал невидимую кнопку активации. Костюм ожил, вспыхнул изнутри мягким голубоватым свечением, и я почувствовал… скорость. Ту, которой раньше не было. Не просто усиление мышц – а предугадывание движений. Скафандр шёл на полшага впереди меня.

Я сделал лёгкий выпад и как мне казалось слегка ударил по выступу на скале. Скала треснула.

Заг заинтересованно хмыкнул:

– Дай ещё раз.

Я ударил кулаком по валуну рядом.

Валун разлетелся на три куска.

– Да ну нахрен… – протянул Заг. – Командир, а ты нормальный вообще?

– Нет, – честно сказал я. – И, похоже, уже никогда не буду.

Я повернул кисть. Костюм откликнулся. На сгибе запястья вспыхнул тонкий, как игла, выдвижной клинок – не металл, не кость, что-то между. Я дал команду «обратно», и он втянулся. Интересно… Я захотел клинок такой формы, и он появился именно такой, каким я видел его в своей голове. А если так… Я снова вытянул руку, и кисть правой руки удлинилась на полметра, превратившись в что-то похожее на саблю, на плече выдвинулся шип, с горящей точкой багрового цвета на конце, левая рука трансформировалась в массивную клешню. Кира взвизгнула.

– Так, нет, мне такой пока не нужен. Я подумаю над вариантом умереть со старым штурмовым комплексом.

В азарте, уже не обращая внимание на подругу, я выбрал в качестве цели вершину гряды на соседнем острове и выстрелил. Никакой отдачи, ни каких особых спецэффектов, просто красный огонек на плече слегка вспыхнул и погас, а цель разлетелась обломками камня и пыли. Я даже не целился, я действовал инстинктивно, просто захотел разнести скалу, а скафандр сам прицелился и выбрал мощность удара. Забыв, что я в скафандре АВАК, я по привычке потребовал от него как от старого штурмового комплекса показать мне расход и оставшийся запас энергии. Информация одновременно высветилась на визоре и пришла ко мне через имплантат… Таких выстрелов я смогу сделать ещё больше сотни, а скафандр уже возмещал потраченную мною энергию, подпитываясь от ещё теплых камней вулкана на которых я стоял, и от остатков излучения затухающей магнитной бури! Да и я это чувствовал чисто физически. Мне как будто капельницу с парентеральным питанием поставили! Есть и пить мне не хотелось совершенно.

Сеть тихо, ровно жужжала у меня в голове. Она отслеживала всё, что я делаю, записывая параметры, корректируя под мою физиологию. Где-то на периферии сознания мелькнуло: «адаптация уровня 17 из 200».

Я снова поделился своими впечатлениями с командой. Баха присвистнул.

– Ты сейчас понимаешь, что можешь, например, переплыть океан?

– Да, – сказал я спокойно. – Понимаю.

– И чё? – спросил Заг.

– И страшно, – честно признался я, приказав симбиоту снова вернутся в режим транспортировки.

Скафандр, как и в прошлый раз послушался мгновенно, превратившись в гель и плавно перетёк ко мне за шею. Через секунду я уже ничем не отличался от Киры и Зага, оставшись только в служебном комбинезоне. Кира тихо опустилась рядом.

Мы ждали линкор почти четыре часа.

Тишина. Ночь. Нервное ожидание, перемежаемое короткими пробежками моих «солдат» по планете. Я отдавал им команды почти автоматически: «разведка», «анализ территории», «фильтрация опасных форм жизни». И они уходили, и возвращались, и снова уходили – идеальные, беззвучные, неустанные.

Но когда «Земля» вышла из гипера…

Это невозможно было спутать ни с чем. Сначала – дрожь в воздухе. Не звук. Не свет. Просто ощущение, будто сама планета делает вдох. Потом – вспышка. Огромная, как полнеба. И медленно, величественно, над океаном возникла новая, яркая звезда – линкор «Земля». Корабль, которого мы ждали, как ждут мать или отца после долгого, тёмного одиночества. Гигантский массив брони и двигателей, рубок и платформ. Родной. Чужой. Наш. Кира вскочила на ноги.

– Да ну на…! Он вышел прямо над нами!

Заг схватился за голову.

– Пилоты – дауны⁈ Кто выходит из гипера прямо в системе⁈

Баха заорал в микрофон связи:

– «Земля», это группа высадки! Связь устойчивая. Привет, родные!

По каналу пробился голос Дениса:

– Принял вас. Командир, вы там живы? Я вижу следы боя!

Я поднялся, Дениса я услышал даже несмотря на то, что мой имплантат просто конструктивно не мог самостоятельно выйти на связь с кораблём. Системы дальней связи устанавливаются в боевых скафандрах, и по идее только Баха сейчас должен был принимать сигнал, однако я отчетливо слышал и его и Дениса. Биокостюм адаптировался к имплантату и усилил его возможности.

– «Земля», – сказал я спокойно. – Группа на месте. Планета почти под контролем. Выживших четверо.

– Четверо⁈ – Голос Дениса звучал встревожено и растеряно – Твою мать… Готовьтесь к немедленной эвакуации! В районе вашего местонахождения фиксирую активность! Биоформы АВАК! Продержитесь там командир, подкрепление скоро будет!

– Да подожди ты! – Поморщился я – Не всё тут так просто, как ты думаешь, а мы сейчас в безопасности. В полной безопасности! Отставить эвакуацию и высадку подкреплений! Выруби искин корабля и все системы имеющие искусственный интеллект, кроме того, что стоит в ангаре и на котором работал Баха. Отключить всё, где может сидеть протокол СОЛМО! Переведи линкор в ручной режим управления. Новый сеанс связи только после этого! Это важно! Как будет готово, скину вам инфопакет, а вы там подумайте. Хорошо подумайте ребята.

– Ты меня пугаешь командир – Ответил Денис – Приступаю к выполнению приказа!

И в этот момент сеть АВАК, вся планета, миллионы нервов и каналов – замерли. Я понял. Они смотрят вверх. Ждут. Спрашивают. «Это – враг? Или наш?» Я немедленно, на всю сеть, отдал импульс: «Союзник. Защищать. Не атаковать. Не приближаться». Океан словно выдохнул. Волны успокоились. Дальний рёв биоформ исчез. Лес водорослей, в которых притаились стражи, перестал шевелиться. А над нами завис линкор «Земля».

Он не просто висел – давил. Линкор вышел на ближнюю орбиту Мидгарда и теперь его было видно даже не вооруженным взглядом. Казалось, стоит ему чуть-чуть накрениться, и вся эта махина рухнет нам на головы, сметая остров, океан и весь наш новый зоопарк из биотехноидов.

Я даже чувствовал его массу физически – через сеть. Не потому что АВАК видел какие-то поля, а потому что биоформы на всей планете одновременно напряглись, фиксируя чужой объект на орбите. Как если бы сверху повесили гигантский камень на нитке, и каждый муравей внизу это ощутил.

– Красавец, – тихо сказал Заг. – Прям сердце защемило.

– Это у тебя от недоедания, – отозвалась Кира. – И от того, что ты живой ещё.

Я хмыкнул и переключился на канал связи. Через пару минут Денис вышел снова:

– Командир, докладываю. Искин линкора переведён в пассив, все бортовые системы с элементами искусственного интеллекта выведены из сети. Оставили только базовые контроллеры, без адаптивных модулей. Автономный искин, на котором работал Баха, изолирован в отдельный контур, в сеть корабля не включён. Управление – вручную.

– Принято, – сказал я. – Лови инфопакет.

Биокостюм сработал быстрее, чем я успел осознать, что делаю. Пакет сформировался в голове – как сжатая мысль. Текст, схемы, фрагменты логов сети АВАК, визуальные образы боевых форм, протоколы СОЛМО, всё, что я успел вытянуть и упорядочить за последние часы.

«Отправить», – подумал я.

Где-то в глубине симбионта щёлкнуло, и на уровне, куда человеческие стандарты связи не дотягиваются, пошёл импульс. Биокостюм подхватил его, адаптировал под привычный для людей формат, и уже через секунду Баха удивлённо выдал:

– Есть. Пакет дошёл. Чистый, без вложений вирусов и стороннего кода… по крайней мере таких, что я могу распознать.

– Толку то… – буркнула Кира.

На орбите «Земля» на миг приглушила ходовые. Я видел в тактическом режиме: линкор сменил конфигурацию щитов, подкорректировал орбиту, включил несколько допконтуров охлаждения. Обычно такие манёвры делал искин сам, на лету. Сейчас всем этим занимались живые люди.

Сеть АВАК зашуршала, будто море мелкой гальки. Они анализировали новый объект. Измеряли поля, радиошум, конфигурацию корпуса. Интерес. Опасение. Готовность к атаке – где-то на глубинных уровнях заложено жёстко: всё, что крупно и активно, – потенциальный враг. Я прижал это ощущение, как ладонью непослушные волосы.

– Союзник, – повторил я в слух. – Не цель. Не добыча. Локальный приоритет защиты: высокий. Атаку запрещаю.

Эхо приказа ушло по планете.

– И как вообще оно работает? – пробормотала Кира, косо глядя на меня. – Ты сейчас кому это сказал?

– Всем, – ответил я. – Сразу. И они меня поняли, не переживай.

– Страшный ты, – вздохнула она. – сам с собой разговариваешь, голоса в голове слышишь… Псих короче!

Минут через двадцать снова ожил канал связи:

– Командир, – голос Дениса стал каким-то… осторожным. – Мы всё прочитали. Или почти всё. Если честно, у меня ощущение, что ты там вляпался во что-то ещё более масштабное, чем наша революция.

– Есть немного, – согласился я.

Пауза.

– Мы решили так, – продолжил он. – Высылать к вам целую роту я не буду, чтобы не нервировать твоих новых… друзей. Отправим один десантный бот, без искина, в режиме тупого железа. Пилот – живой, ручное управление, автопилот снимем. Забираем всех четверых на борт. Уже по пути обсудим, как нам дальше не помереть героически.

– Принято, – ответил я. – Но сразу предупреждаю: вид у меня сейчас… специфический. Симбиот ещё адаптируется и иногда сам реагирует на то, что он считает угрозой для меня. Атаковать он не будет, но защитные функции подразумевают под собой его активацию.

– Командир, – устало сказал Денис. – После того, как я прочитал, что у тебя теперь под командованием армия местной нечисти, у меня планка нормы сдвинулась километров на десять. Так что прилетай хоть в виде осьминога, главное – живым.

Связь отключилась.

Я поднялся, встряхнул плечами.

– Ну что, – сказал я. – Нас забирают.

– О, наконец-то! – оживился Заг. – Жрать! Спать! И, возможно, даже душ!

– Если тебя туда пустят, – заметила Кира. – Ты посмотри на него: половина комбинезона в крови, половина в слизи, на остальной половине непонятно что.

– Это всё погибшие враги, – гордо ответил Заг. – Я их ношу как ордена.

Я посмотрел на тёмную линию горизонта. Дал в сеть короткий приказ: режим наблюдения, не приближаться к зоне посадки, не проявлять активность в радиусе двадцати километров. Планета послушно «просела» в нужном месте – биоформы начали расползаться прочь, оставляя вокруг острова широкое кольцо пустоты.

Тест. Маленький, но важный. Сеть выполнила приказ идеально.

Десантный бот вошёл в атмосферу, как падающая звезда. Сначала – тонкая светящаяся линия. Потом – раскрывшийся цветок плазмы. Он не включал ни один лишний маяк, шёл на оптике и инерциалке, как в старые времена, когда корабли водили по звёздам и по стрелкам механических приборов.

Я узнал пилота – не напрямую, через сеть, а по тому, как он ругался в открытом канале:

– … если мы разложимся на молекулы, я лично вернусь призраком и прибью того, кто заставил меня лететь на корыте без навигации!

– Это, кажется, Руслан, – ухмыльнулась Кира. – Живой, значит.

Бот сел на крохотный пляж острова с первого же захода. Жёстко, с пробуксовкой опор, с визгом раскалённого металла по шлаку, но без взрыва – уже успех.

Люк откинулся. На трап вышел десантник в стандартном штурмовом комплексе и навёл на нас ствол.

– Лицом к боту! Руки за голову! Опознавательный протокол – третья форма! – отрапортовал он автоматически.

Кира тяжело выдохнула.

– Охренеть встреча…

– Да всё нормально, – буркнул Заг. – По инструкции.

Я поднял руки, чтобы не осложнять парню жизнь. Потом вспомнил, как выгляжу со стороны. Пилота можно было понять. Симбиот при посадке бота принял его за потенциальную угрозу и покрыл моё тело живой бронёй. Биокостюм, возникший на мне выглядел… не по-земному. Тёмный, слабо переливающийся, без привычных швов и бронепластин. Там, где у обычного штурмового комплекса выступали блоки усиления, у моего скафандра были гладкие, живые линии. В районе груди – пульсирующая структура, похожая на сердечную мышцу, над виском – тонкая сеть светящихся нитей.

– Спокойно, боец, – сказал я. – Это я и есть. Командир.

– Подтверждаю, – подал голос Баха. – Биометрия совпадает, голосовой отпечаток тоже. Остальное… ну, есть некоторые модификации.

– «Некоторые», – пробормотала Кира. – Да он теперь ходячий аллергент для всех медиков линкора.

Пилот колебался ещё пару секунд, потом всё же опустил ствол.