Текст книги "Танго теней"

Автор книги: Андрей Негривода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 41 страниц)

Ананьев посмотрел по сторонам, благо они еще вечером сняли брезентовые тенты с обеих машин, и теперь обзор был куда шире, и ответил:

– Ладно… Тебе виднее, Александр… – Проговорил Дед с озабоченным видом. – Только… Я вот тут с самого утра на компас поглядываю, да на карту… Ты точно не заблудился, лейтенант? Сначала мы ехали на запад, потом на северо-запад, теперь повернули строго на юг…

В ответ Туарег только улыбнулся хищно:

– Мы не заблудились, Иваныч, если ты об этом подумал!.. – Он посмотрел на Деда, у которого на голове была повязана пятнистая армейская бандана, и загадочно улыбнулся. – В пустыне нет асфальтированных дорог – в пустыне иногда самая извилистая караванная тропа, прямее, чем европейский автобан!..

– Ну-ну!..

В этот момент Жак остановил джип, вышел из машины и оглянулся, поджидая, пока подъедет Катран.

Через минуту вся эта странная команда была в сборе…

– С утра мы по этим пескам проехали уже около сотни километров, Жак! – Это было первое, что произнес Катран. – И что-то нет даже никакого намека на твой оазис!..

Не говоря ни слова, Туарег пошел по ребристому склону бархана вверх, к его вершине…

– Ну, и что все это значит? – Проговорил Дед, взглянув сначала на удалявшегося Туарега, а потом на Катрана. – Может, он дорогу забыл, или и в самом деле заблудился? Как думаешь Володя?

Катран неопределенно пожал плечами, постучал носком высокого ботинка по колесу джипа, и присел на песок:

– Давай не будем торопиться с выводами, Дед… Туарег хоть и наш, русский, как оказалось, но в пустыне он самый настоящий абориген… Раз он сказал, что знает – то это так… Ты бы видел, что он в Легионе творил, да в условиях похуже…

Дед уселся на песок рядом:

– Ладно, каплей… Подождем-посмотрим…

Они оглянулись, и посмотрели на Жака, который стоял на вершине бархана, приложив ко лбу ладонь козырьком, и вглядывался куда-то вдаль, а потом прикладывал к глазам окуляры бинокля, и замирал на несколько секунд… …Он вернулся к друзьям минут через десять, и присел на песок, опершись спиной о колесо своего «Ренглера»:

– Ну, что, Катран? – Улыбнулся он как-то устало. – Есть «намек»!.. Скоро будем на месте…

– О! – Отставной бопл толкнул локтем локтем Деда. – А ты говорил, что он не найдет!

Ананьев посмотрел на Туарега:

– Так куда ты нас ведешь, Александр? Может, расскажешь все-таки?

Туарег неспеша, словно теперь уже вовсе некуда было торопиться, распаковал один из рюкзаков, достал термос с кипятком, который они соорудили из ключевой воды оазиса еще вчерашней ночью, извлек кружки, соленые лепешки, и проговорил спокойно, широко улыбнувшись:

– Может быть, нам уже пора пообедать, друзья мои?

Дед и Катран, недоуменно переглянулись, потом с таким же недоумением посмотрели на то, как Жак Рано прихлебывал соленый чай, и смачно жевал лепешку…

Им ничего не оставалось, как присоединиться к этой полуденной трапезе, понимая, что пока Туарег не захочет этого сам, они от него ничего не узнают… …Подкрепившись, и посматривая на своих друзей, Жак, наконец, проговорил:

– В нескольких сотнях километров к югу от Марса Аллам, сколько точно я не знаю, в пустыне, находится Гробница Саяда аш-Шазли, который был великим суфийским правителем еще в 13 веке… Но без проводника, знающего местность или без хорошей карты, найти это место невозможно… – Проговорил он неспеша и распевно, как это делал бы настоящий бедуин-кочевник. – Это большой оазис, в котором не всегда, но очень часто, Али разбивал палатки своего племени… Именно туда я вас и веду…

Ананьев тут же достал карту, развернул ее, и подал Туарегу:

– А показать это место на карте сможешь, лейтенант?

Жак внимательно посмотрел на карту, как посмотрел бы профессиональный военный, и произнес спустя минуту:

– Не могу, Иваныч… Это хорошая карта, но для туристов… Здесь нет нескольких рек…

– Рек? – Удивился Ананьев.

Туарег оторвал взгляд от карты:

– Я наверное не правильно выразился… На карте нет пересохших русел нескольких рек, которые некогда впадали в Белый Нил – пустыня убила эти реки, но оставила из русла…

– А-а-а!.. Понятно!..

– Но приблизительно… – Туарег очертил кончиком ножа круг. – Этот оазис где-то здесь…

Катран посмотрел через его плечо на карту и проговорил:

– Слушай, Жак… В этом диаметре километров 70-80, не меньше! Да тут вообще никогда и ничего не найти в этих барханах! Они же похожи, как однояйцевые близнецы, мать их!..

– Уже…

– Что уже? – Напрягся Ананьев.

– Уже нашел… – Белозубо улыбнулся Жак Рано.

– Где? – Не выдержал Катран и вскочил.

– За барханом. – Ответил Туарег флегматично, не меняя позы, и все так же улыбаясь. – Примерно в километре… Там сухое русло…

– Так поехали, чего сидим? -…И следы большого каравана, Володя…

Ананьев сначала посмотрел на Катрана, а потом взглянул в глаза Туарега:

– Значит, ты их нашел? Так получается? Ты нашел племя Али?

– В этом оазисе всегда останавливалось только мое племя… И за то, что Али некогда отвоевал этот оазис для себя, туареги постоянно вели войны с другим племенем… – Проговорил Жак со странным выражением лица. – Это очень удобное место… Отсюда, до Западного Дарфура, до рынка рабов, всего три дня пути на мехари… И это именно в этом оазисе меня чуть не убили, перед тем, как я попал в Легион…

– Так что же тогда получается? Мы уже в Судане? – Спросил Катран и подозрительно оглянулся по сторонам.

– Не знаю, Володя… Может быть… А может быть и нет…

Дед отхлебнул соленого чая из своей кружки:

– М-мда-а!.. Веселые дела!.. Ну? И что мы теперь делать будем?

Жак с совершенно невозмутимым видом посмотрел на своих друзей, бросил в рот еще один кусочек соленой лепешки, медленно прожевал, допил из кружки чай, и…

Резко вскочив на ноги, запрыгнул в свой «Ренглер», и проговорил решительным тоном человека, принявшего сложное решение:

– Ну, что? Поехали?

Он рванул с места свой джип так, что выдал фонтаны песка из-под колес, и, зарываясь широкими шинами в песок, погнал вездеход вперед, даже не задумываясь над тем, поехали ли его друзья следом – в этом Туарег был уверен!..

Ананьев, уже на ходу, запрыгнул во второй «Ренглер», и оба джипа, обогнув довольно большой бархан, выскочили на довольно пологое место.

А еще через несколько минут они уже тряслись по трещинам окаменевшего под солнцем русла пересохшей реки…

***

15 июня 2008 г.

Москва. Управление ФСБ…

«…Нет ничего тягостнее ожидания! Особенно разноса начальства для подчиненного!.. Но если тебя начальство похвалило – жди беды на свою бедную задницу!…» (старая армейская мудрость)

…20.20, вечер… …В Москве был уже глубокий вечер… …Генерал Гришин, засидевшийся в своем кабинете до этого времени, решил, что и сегодня домой не поедет. Он это делал уже третью ночь, после того, как из России улетел бывший «кап три» Ананьев…

Здесь, в большом генеральском кабинете, была комната для отдыха, с телевизором, DVD, холодильником, баром, и довольно удобным, широким кожаным диваном, на котором теперь Гришин и коротал ночи…

Ну, и, конечно же, сюда были выведены все телефоны, по которым генералу могли позвонить среди ночи люди, знающие их номера и имеющие на то право… …Несколько минут назад генерал позвонил дежурному по Управлению офицеру и сказал, чтобы отпустили его водителя, потому что и сегодня он оставался в своем кабинете на ночь…

Затем он погасил в кабинете весь свет, и вошел в эту, «генеральскую берлогу»…

Покряхтев немного, он скинул с себя строгий костюм, галстук и белоснежную рубашку, натянул на себя спортивные штаны и футболку, посмотрев на часы, включил телевизор – сейчас должны были передавать вечерние новости, налил в квадратный хрустальный стакан коньяку и уселся на диван…

В этот момент на низком столике зазвонил один из телефонов… …– Слушаю! Генерал Гришин! – Бросил он в трубку недовольно.

– Алло! Иван Сергеевич! Это Тесленко…

Гришин поставил стакан на столик, наклонился вперед, словно прямо сейчас собирался рвануть куда-то «с низкого старта», поплотнее приложил телефонную трубку к уху, и бросил требовательно:

– Докладывай, Николай!.. …Гришин не перебивал полковника ни единым вопросом!

И только через пятнадцать минут произнес:

– Это все?

– И еще… Собираясь в дорогу, Ананьев сделал, самые интересные, наверное, покупки – шесть ножей для аквалангистов, и шесть ружей для подводной охоты, три компаса, и мощный, 20-кратный морской бинокль…

Гришин замолчал на несколько секунд, обдумывая услышано, сделал из стакана большой глоток коньяка, закусил его лимоном, немного поморщился, и, наконец, поднес трубку к уху и проговорил:

– Значит, Николай, у нас с тобой получается такая картина… Наш агент с самого начала решил повести двойную игру?

– Выходит, что так, Иван Сергеевич… Он-то точно знал, что я и вся моя группа будет поблизости, да и система связи со мной оговорена… Единственное, чего он не мог знать, так это то, когда мы появимся в Марса Аллам, и уж тем более то, что мы прилетим в Египет на одном самолете… Ну и, конечно же, сам состав группы…

– А поэтому просто решил сыграть на опережение! – Проговорил Гришин, продолжая мысль полковника. – А для чего?

– Видимо, чтобы мы не узнали, куда они направились…

– Подожди, Николай! Не отключайся!.. Я подумаю тут пока…

Генерал положил трубку телефона на столик, поднялся с дивана, прихватил с собой стакан, в котором плескалось еще грамм 150 коньяка, и подошел к окну:

«…А ведь переиграл тебя, Иван свет Сергеич, этот старый лис! Теряешь былую сноровку, Гришин! Переиграл тебя Ананьев по всем статьям! – Подумал Гришин зло. – Сделал вид, что согласился сотрудничать, узнал все планы группы Тесленко, получил возможность быстрого вылета к своим сотоварищам за границу, да еще и внучку сумел под этим соусом в уникальную клинику определить!.. Вот она, старая школа ГРУ! Во все красе!.. Ладно, сволочь!.. Внучку твою я, конечно же, не трону – чай не садист! Да и не виновата она ни в чем… А тебя, «кап три»… Теперь я тебя просто закопаю!.. Вместе с твоими друзьями! Вы мне эти алмазы сами принесете! На блюдечке!..»

Гришин вернулся к дивану, уселся поудобнее, и взял телефонную трубку:

– Полковник!

– Я здесь, Иван Сергеевич! – Тут же отозвался Тесленко на другом конце провода.

– Так ты говоришь, что запас горючего у них на 1500 километров?

– Так точно, Иван Сергеевич!

– И выехали они из отеля?..

– Вчера, в 12.10, с подземной стоянки… Это мы узнали от охранника этого подземного гаража, предъявив фотографии…

– Что еще удалось выяснить, Николай? Подводное снаряжение у них есть?

– Нет! Это уже проверено! «Старик» не успевал его арендовать – все дайвинг-клубы здесь открываются только в 12.00…

– Значит, они направились в пустыню?

– Получается так… – Тесленко помолчал несколько секунд, и выдал. – Иван Сергеич… Я тут подумал, прикинул… Если они не намерены бросать одну из машин, а это очень дорого для них, и вернуться в Марса Аллам хотя бы через неделю, то у них запас хода в одну сторону на 750 кэмэ…

– И?

– А очертил этот радиус на карте…

– Не тяни кота за яйца, полковник! – Рявкнул Гришин, понимая, что у Тесленко есть какая-то важная информация.

– В этот радиус попадает точка, в которой десять лет назад затонула «Звезда Аравии»… Причем, много ближе…

– Вот так вот!.. – Проговорил Гришин, и глубоко вздохнул. – Но это море, полковник, а у них не амфибии…

– Но от этой «точки», до берега, если по прямой, что-то около 6-7 километров… А может быть даже и поменьше… – Тесленко говорил медленно, словно только сейчас придумывал версию, но теперь Гришин его не подгонял. – Если человек физически крепок, то это расстояние он может проплыть за несколько часов… А если он еще и в спасательном жилете, то…

– Я тебя понял, Николай… – Генерал Гришин отхлебнул из своего стакана. – Что-то еще? Как себя ведет Кабанов?

– Нервничает, Иван Сергеевич… Наблюдатели доложили, что его человек постоянно торчит в гостинице… Сегодня Кабанов лично приезжал и разговаривал с ним… Этот разговор я наблюдал сам… Кабанов был очень зол!..

– Это хорошо! – Усмехнулся генерал. – Значит эту троицу «туристов» упустили не только мы, но и Кабанов! Это очень хорошо, Николай!

– И еще, товарищ генерал… – Было даже слышно, что полковник Тесленко улыбается. – Сегодня в 15.30 в Марса Аллам прибыл фигурант «Клещ»… В 18.30 он так же, лично, встретился с двумя своими «наблюдателями»… Я просмотрел запись этой встречи, и у меня создалось впечатление, что если бы это было бы не фойе гостиницы, а место менее людное, то им бы не поздоровилось…

Гришин даже замер на секунду, так и не донеся стакан с коньяком до рта:

– Значит… Клещ лично прилетел в Египет?

– Так точно, Иван Сергеевич… И у него команда… 14 боевиков…

– Значит мы почти у цели, Николай! – Проговорил Гришин удовлетворенно. – Если вся эта шушера собралась там, и следит за троицей, то мы на верном пути!

– Я тоже так подумал, товарищ генерал!..

– А Ананьев молодец! Вот у кого поучиться надо! Сумел сразу от трех конкурентов оторваться, включая и нас! М-мда-а!.. Стара школа!.. Тут уж ничего не поделаешь, полковник… Этот «водоплавающий» многое умеет… Да ты и сам это знаешь, Николай!..

– Так точно, Иван Сергеевич!.. И мне было бы жаль, если с ним придется идти на обострение… Я Деду жизнью обязан уже много лет…

Генерал сделал еще один добрый глоток коньяка, и проговорил:

– Значит, так, полковник! – Теперь это уже было произнесено приказным тоном. – Кто там у тебя старший группы наблюдения?

– Капитан Кузнецов…

– Давно капитанствует?

– Пятый год, Иван Сергеевич…

– Хорошо!.. Тогда так! Завтра объявишь всей группе наблюдения мою благодарность, за хорошую службу! «Благодарность» каждому будет записана в «личное дело»… Капитану Кузнецову объявишь приказ, о присвоении ему звания «майор»…

– Й-е-эсть, товарищ генерал!.. – Тесленко даже стал немного заикаться от такого поворота событий.

– Теперь слушай приказ лично тебе, Николай!.. Перекрыть все щели в этот сраный Марса Аллам! Все!!! – Гришин говорил зло и очень жестко. – То, что вы их из города выпустили без присмотра – не ваша вина, а заслуга Ананьева! И он за это ответит!.. Но вы не должны проворонить их возвращение! Это может быть очень важно, полковник!!! Настолько важно, что и объяснить трудно!..

– Мои люди уже расставлены на всех выездах из города!

– Хорошо! Дальше!.. Если они вернуться втроем – продолжаешь работу по этой троице по оговоренному плану! Но если они, не дай Бог, вернуться без Игнатьева!..

– Мы возьмем и Ананьева и его этого Ечина, и выясним где они его оставили… Так?

– Правильно, полковник! Только ты это… – Генерал Гришин подумал несколько секунд, как бы правильнее донести до Тесленко то, что он хотел сказать. – Проинструктируй своих этих «водоплавающих» «дельфинов» – Ананьев и Ечин очень серьезные противники! Как бы до бойни не дошло… Эти отморозки могут быть на все готовы… Особенно, если Ананьев рассказал обо мне, да и о тебе тоже…

– Все инструктажи уже проведены, Иван Сергеевич!

– Все! Действуй, полковник! – Проговорил генерал и бросил напоследок. – Они могут вернуться в любую минуту! Если провороните, полковник… Голову с тебя лично сниму!..

– Я все понял, товарищ генерал…

– Вот и хорошо! Тогда, «отбой»! – Проговорил Гришин, и положил трубку на аппарат.

Он как-то устало встал с дивана, налил в свой стакан добрую порцию коньяку, и проговорил, вернувшись на диван:

– Ну, нет, «кап три»!.. – Пробурчал он под нос. – Хоть ты меня и «обул» поначалу, а теперь и второй раз, но… Нет, старикан! Обдурить тебе меня теперь, не получиться – не дам!..

***

15 июня 2008 г.

Аравийская пустыня. Оазис…

Туареги…

…Река эта, некогда, видимо была довольно широкой для пустыни – метров 15-20 в ширину… Некогда… Но сейчас… Глинистое дно под испепеляющим солнцем высохло до состояния камня, и потрескалось…

Это было похоже на то, как если бы кто-то делал в пустыне шоссе из небольших бетонных плиток, словно укладывал какую-то странную, сюррелистичную мозаику. Беда была в том, что этот кто-то был не очень хорошим, и не очень умелым мастером, а может быть просто лентяем, и потому это «шоссе» получилось не самым лучшим – ширина трещин между «плитами» в некоторых местах доходила до 10-15 сантиметров…

В общем…

Ехать по пересохшему руслу реки нашим друзьям было сложно… Очень сложно!..

В барханах «Ренглеры», специально обутые в широкие шины с крупным протектором, перемалывали песок, словно мельница, и, покачиваясь с бока на бок, словно корабли в море, довольно мягко и плавно ехали вперед. Здесь же, на этих «бетонных плитах» русла, крупный протектор сыграл с нашими «путешественниками» поистине дурную шутку – все трое, продолжая свой путь по руслу высохшей реки, чувствовали себя так, как если бы колеса их джипов были не круглыми, а, скажем, шести или восьмигранными… Трясло так, что казалось будто у них вообще вместо колес четыре отбойных молотка…

Туарег ничего этого не замечал, а только ожесточенно крутил баранку, объезжая слишком уж большие трещины, и все прибавлял понемногу ходу – теперь у него была цель, и он ее даже видел, и стремился к ней всем своим естеством…

Дед, который теперь сидел во втором джипе рядом со своим бывшим учеником, крепко ухватился обеими руками за поручни, и, подпрыгивая на сидении, только громко клацал челюстью:

– Ты-ы-ы-в-во-ою м-ма-а-ать! Ы-гых! – Джип подпрыгнул на какой-то большой кочке, да так сильно, что Ананьев едва не вылетел из сидения. – Да у меня, мать ее, такую дорогу, здесь все пломбы из зубов повылетают! Ы-ы-эх-х!

Первым не выдержал Катран, ибо ему было сложнее всех – он должен был не просто ехать по этой «дороге», а еще и поддерживать тот темп, который задал несущийся впереди Туарег.

В какой-то момент он схватил рацию, и проорал:

– Жак! Выходи из этой ямы! Выходи! Поедем по песку параллельно руслу! – И бросив рацию на колени Ананьеву, матюгнулся в сердцах. – Придурок неугомонный!

Жак ответил почти сразу:

– Выезжайте вы, Володя! Поедете параллельно со мной! – Проорал он в рацию, перекрикивая свист ветра. – А я не могу – Али мог и не пойти в оазис у Гробницы, и вывести караван из реки в любом месте! Я иду по следам каравана!

– Ну и ладно! – Проорал Катран, и повернул руль.

Вдоль по берегам реки росли какие-то чахлые кустики саксаула и верблюжьей колючки, да и сами берега, возвышались над руслом песчаными и глиняными валами метра на три…

Выбрав более или менее пологое место, Катран прибавил газу, покрепче вцепился в руль, и крикнул Ананьеву:

– Держись, Дед!..

«Ренглер», взревев двигателем, словно раненный мастодонт, и…

Со стороны это было красиво…

Мощный джип, ломая колесами прибрежные кустики, и поднимая тучу песка и пыли, выпрыгнул на берег пересохшей реки, словно из-под земли!.. Пролетев метра два, он приземлился на песок, сделал резкий поворот, и понесся куда-то дальше, вдоль русла…

– Я тебе потом, когда остановишься, морду начищу, за такую езду! – Проорал Дед поморщившись. – Будешь сиять, как корабельная рында, яшку тебе в глотку, каплей!

В ответ Катран весело улыбнулся, и прибавил газу – столб пыли, который поднимался за джипом Туарега, стремительно удалялся… …14.30 пополудни… …А в это время в оазисе…

Лагерь кочующих по пустыне туарегов жил своей обычной жизнью…

Хотя…

Нет… Что-то здесь сегодня, все же, было необычно… Что-то происходило в племени Али… Туареги готовились к какому-то торжеству, и это было видно по небольшой суете, царившей в лагере, среди палаток… …Свадебные церемонии у туарегов изобилуют древними обрядами.

Они сменяют друг друга в течение целой недели, и лишь на восьмой день супруги действительно могут считать себя мужем и женой!

Тем временем ставится новая палатка, готовая принять молодую пару, марабут совершает обряд бракосочетания, а одна из самых старых женщин племени произносит необходимые заклинания, изгоняющие из будущей супруги злых духов, которые могут помешать брачному союзу. Затем будущая супруга передает ей пару новых сандалий и входит к своему мужу в палатку…

Но и после этого еще много дней продолжаются танцы под звуки флейт, барабанов и амзадов, и не прекращаются достойные Пантагрюэля трапезы и состязания в мужестве и ловкости среди воинов племени, к которому принадлежат молодожены…

Интересно то, что и уже, будучи в замужестве туарегская женщина остается свободной и продолжает все так же пользоваться большим уважением у соплеменников. Вместе со своим мужем туарегская женщина принимает участие в мужских собраниях и советах, происходящих в палатках, она имеет право высказывать свое мнение по вопросам, касающимся ее семьи и всего племени. Больше того, к ее мнению прислушиваются!.. Нередко именно туарегские женщины прекращали ссоры и споры, встав между противниками, уже готовыми взяться за оружие…

Муж пользуется правом покарать, даже убить неверную жену!..

Но и жена вольна развестись с ним – это ее право, таковы традиции туарегов…

Для этого ей достаточно отправиться к дереву «Дереву прощения» и, сложив под ним ритуальные подношения, громко объявить соплеменникам о своем желании быть свободной!

Такая свобода туарегских женщин, так же как и обычай, согласно которому муж обязан в течение года жить среди родственников жены, прежде чем увезти ее к себе, восходят к очень древней берберской форме матриархата… …Двадцатилетняя волоокая красавица с иссиня-черными волосами, и точеной фигурой, которая напоминала своей грацией молодую пантеру, едва слышно играла что-то на своем амзаде сидя на подушках, которых в этой палатке было великое множество…

Напротив нее сидел воин-туарег, по обычаю скрывавший свое лицо темно синим лисамом…

Можно было сказать, поглядев на богатые, украшенные драгоценными камнями, серебряные рукоятки его меча и кинжала заткнутые за богатый широкий кожаный ремень, расшитый большими, с инкрустацией, серебряными пластинками, что этот воин принадлежит к высшей, аристократической касте…

А может быть, это был сам вождь Али…

Они вели неспешный разговор, под нежные, едва слышимые звуки амзада… …– Спасибо тебе, дочь моя, что прислушалась ко мне, и согласилась… Мохаммед будет тебе хорошим мужем – он настоящий воин!..

Девушка склонила голову к скрипке, и проговорила равнодушным голосом:

– Мне все равно, отец, кто будет моим мужем… И ты это знаешь. – Проговорила девушка и сыграла несколько нот. – Моя душа умерла здесь вместе с ним… Еще тогда, шесть лет назад…

Она отложила в сторону свой амзад, и вытянулась на подушках:

– Я знаю, что ты хочешь внука, отец… Я рожу тебе внука!.. Но я сделаю это только для тебя, чтобы продолжить наш род…

Воин-туарег вздохнул, и погладил эфес своего меча:

– Довольно грустить, Амаль! Прошу тебя!.. Ты сама сказала, что прошло уже целых шесть лет… Тогда ты была еще девочкой, а теперь… А тоже любил Инсара!.. И я помню, что он делал для меня не раз, и что сделал в ту проклятую ночь!.. Лучшего мужа для тебя, и отца для моего внука, я еще не встречал. – Он встал и поправил свой меч. – Но его нет, Амаль! Инсар умер! Погиб, как настоящий воин, защитив своего вождя! Мы с тобой всегда будем его помнить, но… Жизнь продолжается!.. Я старею, Амаль, и мне нужен наследник!.. А Мохаммед – лучший из всех тех, кто хотел бы взять тебя в жены…

Девушка уже собралась, было, что-то ответить, когда…

– Али! Али! – Послышались заполошные крики.

Вождь выскочил из палатки своей дочери, и столкнулся с одним из своих воинов:

– Что случилось!

– Господин! Господин! – Проговорил туарег в ответ, и ткнул рукой в сторону. – К лагерю едут машины!

Али как-то сразу подобрался, как пустынный леопард перед прыжком, и остро взглянул на говорившего:

– Их много?

– Всего две машины, Али! Но едут они очень быстро, и я уверен, что по нашим следам…

– Тогда мы их встретим еще в пустыне, чтобы не подпускать к нашим палаткам! – Резко проговорил вождь, и крикнул так, что его услышали во всем лагере. – Моего мехари! Воины! На мехари!!!

Через несколько секунд из оазиса, навстречу нежданным и незваным гостям, верхом на своих боевых верблюдах мехари, вырвались больше трех десятков воинов-туарегов. С развивавшимися по ветру синими и голубыми лисамами, с поблескивавшими под солнцем клинками кривых мечей в руках, с горящими от жажды боя глазами…

– Ял-ла-а! Ял-ла-а! – Орал во все горло старый Али, и несся на своем белом мехари впереди всех. – Рек! Рек! Рек! Ялла!.. …14.45 пополудни… …Туарег, несшийся по пересохшему руслу реки, и пристально вглядывавшийся вперед, вдруг резко надавил на педаль тормоза…

Так резко, что сам, довольно чувствительно приложился грудью об руль своего «Ренглера»…

Так резко, что Катран не успел вовремя среагировать, и проскочил мимо Туарега по берегу еще метров около сотни…

– Ты чего, Жак? – Прохрипела рация голосом Деда. – Что-то случилось?

Туарег схватил рацию, которая от резкого торможения слетела с сидения на пол джипа, и проговорил встревожено:

– Туареги!!! Там впереди! – Он указал рукой на столб пыли и металлические блики, которые стремительно приближались. – Быстрее сюда! Быстрее, Дед!!!

Даже не разворачиваясь, а прямо так, задним ходом, потому что на это уже небыло времени, подвывая двигателем на высоких нотах, «Ренглер» Катрана спрыгнул с берега на «плитку» пересохшего русла, и подкатил к Жаку.

– Что будем делать, лейтенант?!! – Крикнул Ананьев.

– Выходите из машины, и расставьте в стороны руки! – Проорал Туарег, показывая пример.

Они только-только успели утвердиться ногами на земле, когда…

Словно тугая горячая волна воздуха накатила на наших друзей…

В одну секунду, вдруг, вокруг них образовался такой гвалт, словно они находились сейчас не посреди пустыни, а в самой толчее огромного восточного базара…

Желтая пыль стояла столбом, громко всхрапывали разгоряченные скачкой верблюды, орали и угрожающе размахивали кривыми мечами и копьями их наездники в синих одеждах… Орали так, что у наших друзей едва не заложило уши от всего этого бедлама…

Туареги продолжали кружить вокруг джипов, постепенно сжимая кольцо, как это делала бы акула, готовящая нападение на свою жертву, и «синие воины пустыни» ничем не отличались от этого хищника своей свирепостью и решительностью…

– Внимательнее! – Крикнул Жак, заметив, как его друзья напряглись, а их глаза уже тоже выискивали жертву – этих вояках уже проснулся инстинкт бойцов. – Если кто-то бросится, убивать не надо! Ни в коем случае! Это нас просто пугают!

И в эту секунду…

Раздался резкий окрик по-французски:

– Тихо! Все назад!

Этих трех слов было достаточно, чтобы толпа верблюдов, а до этого момента это была именно толпа, упорядочилась, выстроившись вокруг джипов нешироким кольцом…

– И что теперь, Жак? – Тихо проговорил Катран, и медленно потянулся рукой к ножу, покоившемуся до времени в ножнах, прикрепленных специальными ремешками к бедру. – А у них, между прочим, и стволы тоже имеются, лейтенант!..

– Не трогай нож, Володя! – Резко бросил Туарег. – Пока ничего страшного не происходит! Они видят, что мы без оружия!..

В этот момент, прямо перед ними словно по команде в верблюжьем строю образовался проход, и вперед выехал бедуин-кочевник с богатым оружием, и богатым убранством седла и уздечки своего белоснежного верблюда…

Он подъехал к нашим друзьям вплотную, наклонился вперед, и…

– Инсар?!!

В этом возгласе было не только безмерное удивление, но еще и радость…

– Али! – Воскликнул Жак так же радостно, и смело подошел к белому верблюду, и погладил его по морде. – Приветствую тебя, вождь! Аллах велик, и чудные деяния его, Али! Вот мы и встретились!

Туарег поцокал языком, заставляя своего верблюда сесть, потом степенно, с чувством собственного достоинства, сошел с седла, подошел к Жаку, и так же степенно обнял его за плечи:

– Я рад видеть тебя снова, Инсар! Иншалла!!!

В какой-то момент Жаку даже показалось, что он заметил в морщинах около глаз крохотные слезинки, но… Разглядеть что-либо на этом лице было невозможно – мужчины-туареги никогда, даже во сне, даже когда едят, не снимают лисам со своего лица! Никогда!!!

– Я искал вас, Али! – Проговорил «воскресший» Инсар. – Но не мог найти! Но сегодня нашел! Иншалла!

Вождь внимательно посмотрел в глаза Инсара, и обернулся, показывая рукой в сторону Деда и Катрана:

– Кто эти люди с тобой, нукер?

– Это мои братья, Али! – Ответил лейтенант уверенно. – Это очень хорошие, и очень верные люди!

– Они воины?

– Откуда ты знаешь, Али? – Удивился Туарег.

– Я давно живу, Инсар – многое видел… – Усмехнулся глазами вождь. – Нас много, но они не испугались! А тот, который помоложе, даже пытался поднять свое жалкое оружие, понимая, что все равно проиграет!.. Они такие же, каким я помню тебя, Инсар? Воины, которые не боятся принять смерть, но боятся уронить честь?

– Да, Али! – И опять в голосе Инсара была полная уверенность. – Они очень хорошие и бесстрашные воины! И они мои братья!

Вождь туарегов подумал несколько секунд, подошел к своему верблюду, и сел в седло:

– Что ж, Инсар… Раз так… Тогда твои друзья будут дорогими гостями на нашем празднике… Ну, а ты… – Али поднял на ноги своего белоснежного, и очень высокого мехари, и проговорил, уже глядя на Туарега с высоты верблюда. – Сегодня ты воскрес и вернулся домой, Инсар!.. Аллаху Акбар!!! И с этого дня твоя палатка всегда может стоять рядом с моей!..

Жак, который теперь опять превратился в Инсара, придержал верблюда за узду, и спросил:

– Али! Я уже давно не жил в палатке… Но еще помню, что праздников у туарегов очень мало… На каком празднике мои братья будут гостями? – И немного помолчав, спросил, наконец. – И… Как себя чувствует моя спасительница, твоя дочь Амаль?.. Здорова ли? Счастлива?..

Вождь долго смотрел на Инсара, словно решал, говорить ли ему, и, наконец, произнес:

– Это ее праздник, Инсар… И мой… Да и всего племени… Ты знаешь наши традиции, нукер… Завтра, с восходом солнца, наступит восьмой день, и Амаль станет женой воина-туарега…

Произнеся эти слова, Али развернул своего верблюда и хлестнув его несколько раз, поскакал в сторону оазиса, будучи уверенным в том, что Инсар последует за ним…

Именно так и случилось…

Инсар прыгнул в джип, и резко вдавил педаль газа… …Конечно, верблюды не могут сравниться в скорости своего бега даже с лошадьми, не говоря уже о джипе… Но нашему Инсару пришлось изрядно потрудиться, чтобы нагнать мехари на котором скакал Али…

– У нас все в порядке, лейтенант? – Прохрипела рация голосом Деда. – Куда мы летим?

– У вас все в порядке, Иваныч! Вы теперь почетные гости!.. – Ответил Туарег. – Не в порядке у меня!..

Если бы в тот момент можно было посмотреть на это сверху, со стороны, то любой сказал бы, что это был, наверное, самый странный караван, за всю историю бедуинов-кочевников…

Впереди, делая огромные прыжки, скакал белый верблюд, несший на себе седока в синих одеждах, развевавшихся по ветру…