Текст книги "Филин – ночной хищник"

Автор книги: Андрей Негривода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

… Аня лежала на столе как тряпичная кукла. Она была жива, но находилась в прострации. Её отсутствующий взгляд блуждал по потолку кабинета. Одним рывком сорвав с окна портьеру, Андрей бережно обернул ею жену. Сама собой в руке оказалась телефона трубка:

– Алло, Монах!

– Андрюха, что-то случилось?

– Коля, быстро приезжай. Быстро! И захвати с собой ВАШУ «таблетку» [49]49
  «Таблетка» – военная машина скорой помощи (армейский сленг).


[Закрыть]. Три тройки, Монах, три тройки!!!

– Еду!

Следующий звонок был Медведю:

– Медведь!

– Что? Говори! – Игорь сразу же почувствовал неладное.

– Быстро сюда! Резко!!!

– Что?!

– У нас трехсотые тяжелые. Три тройки прапор!!!

– Еду! Сиди там и не дури, командир, я сейчас!

Положив трубку на рычаги телефона, Филин осмотрелся. Трупы Арсена и его товарищей валялись сломанными куклами на полу кабинета. Везде были разбросаны какие-то бумаги и документы. Весь этот бедлам не добавлял оптимизма. Андрей бережно поднял на руки жену и вынес в зал. Уложив её на диван и осмотревшись, он понял источник бензинового запаха: в центре валялись четыре пластиковых канистры, а весь зал ресторана и бар были обильно политы…

Взяв в ладони лицо жены, он пристально посмотрел в её глаза. И, кажется, Аня его узнала. Да она узнала! Из глаз выкатились две огромные слезы:

– Андрюша. – Прошептала она.

– Как ты?

– Плохо, Андрюша. Там Марат, иди к нему.

– А ты?

– Я здесь побуду. Помоги ему, Андрюша, они его ножом несколько раз. – Она говорила очень тихо, без всхлипываний, только из глаз непрерывным потоком бежали слезы.

Филин бросился в тамбур служебного входа, на ходу срывая со столика белоснежную скатерть… Джин был без сознания. Бегло осмотрев его, Андрей понял, что вынимать из груди большой охотничий нож нельзя. Кое-как обернув его скатертью, Филин попытался остановить кровотечение. В этот момент возле двери снаружи резко заскрипели тормоза, а через мгновение в ресторан влетел Николай, и тут же резко остановился.

– С-суки!

– Монах, там, в зале ещё Аня.

Обернувшись, Монах крикнул куда-то наружу:

– Быстрее, вы, айболиты! Носилки срочно!

Тут же появились люди в белых халатах, под которыми явственно проглядывалась форма. Один из них наклонился над Маратом. Полуминутного осмотра было достаточно:

– Срочно забираем и в НАШУ клинику, – произнёс врач, и обратившись к Андрею. – Есть ещё раненные?

– Там, в зале. Моя жена. Я сейчас.

Вернувшись к жене, Андрей опять увидел её отсутствующий взгляд. Подняв на руки и крепко прижимая к себе, он вынес к машине скорой помощи.

– Я к тебе приеду, Анечка. Очень скоро. Только здесь разберусь. Хорошо?

Она в ответ только молча кивнула головой. Андрей захлопнул дверь, и машина тронулась с места. На выезде она, чуть было лоб в лоб, не столкнулась с мчащейся, на бешеной скорости, машиной Медведя. Через мгновение Игорь был рядом:

– Что?

– Джин очень тяжёлый, его ножом охотничьим несколько раз в грудь.

– Бля! Анька что?

– Они её втроём… – На лицо Андрея страшно было смотреть – это был ночной кошмар, воплоти.

– Тихо, командир, тихо. Идем внутрь. – Медведь обнял Андрея за плечи.

Они медленно вошли в ресторан. Словно сомнамбула Андрей подошёл к бару, взял чистую пепельницу и открыл пачку сигарет:

– Они в кабинете. – Ни к кому, не обращаясь, произнёс Филин.

Николай с Игорем бросились в кабинет. Через несколько минут они вернулись к Андрею, стоявшему словно изваяние, около стойки бара.

– Я знаю, Андрей, что по-другому было нельзя, только как выбираться будем из этого говна? – Спросил Монах.

– Мне всё равно. Но, я их всех сук достану. – Абсолютно без каких-либо эмоций произнёс он.

– Не дури, Филин! Тебя же посадят. Думать надо!

– Думай, Коля, думай. У меня сейчас на это нет сил.

Они закурили. И в полной тишине докурили сигареты до фильтра, зажимая их в кулаке по старой армейской привычке. Монах взял телефон и набрал номер:

– Алло, здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Подполковника Малеша к телефончику.

– Кто его спрашивает?

– Полковник Караманов из УСБУ.

В трубке раздался голос уверенного в себе мужчины.

– Колян! Сколько лет, сколько зим?

– Миша, у меня к тебе дело. Очень серьезное.

– Слушаю.

– Не по телефону. Ты про такой ресторан «Белый парус» слышал, где находится, знаешь?

– Знаю, знаю.

– Приезжай сюда. Срочно Миша – это серьезно! Да, и позвони Ивану! Вместе приезжайте!

– Еду, Коля. Жди.

– Вот так. – Монах отодвинул от себя телефон. – Справимся, Андрей.

– Так, командир! Я объявляю «три тройки» всей группе! – Подал голос Медведь, выходя из ступора. – Нам сейчас наши пацаны здесь не помешают.

– Давай, Игорёк. – Вместо Андрея ответил Николай.

Через полчаса около ресторана остановились две чёрные служебные «Волги», похожие на ежей из-за антенн. Из машин вышли двое мужчин: один в штатском костюме, второй в форме подполковника милиции. Николай их встретил и провёл внутрь. Но, сразу же при входе, лицо милицейского подполковника преобразилось, как только он увидел лужу крови. Он стал похож на породистую охотничью легавую, взявшую след:

– Так! Кого-то замочили?

– Это нашего, Иван, только он жив и сейчас в нашей ведомственной клинике. Ты ещё не всё видел…

Они втроём прошли в кабинет Андрея. Время, казалось, остановилось. Когда они вернулись, то на лица их были хмуры:

– Рассказывай, Коля. – Произнёс мужчина в костюме.

– Миша, Иван, помните, ещё в Таджикистане я вам рассказывал про своего спасителя Филина?

– Было такое. – Подтвердили мужики.

– Вот, это Филин, познакомьтесь. – Показал на Андрея и мужики, не колеблясь ни секунды, пожали руки. – А это его ресторан.

– Так!

– У Андрея в течение последних месяцев были неприятные разговоры по поводу этого места с Гамлетом. Но всё заканчивалось словами. А три дня назад, на праздник, ему открыто угрожали и я тому свидетель, да и Игорь, вот, тоже – мы там все вместе праздновали. Парень один, с Андреем служил когда-то, предложил пожить-поохранять место. Это его кровь там у входа. Марат в очень тяжёлом состоянии. Но, это ещё не всё. Филин увидел, как эти падлы втроём насиловали его жену. Она беременна. Её тоже забрали в клинику. Короче, это он их там и успокоил. Такие дела, мужики. Что будем делать? Филина спасать надо.

– Весело… – С совершенно невеселым лицом проговорил мужчина в штатском.

– Да уж…

– В принципе – это чистая самооборона. Но, могут быть нюансы.

– Миша ты же прокурор! Не нужны ему нюансы!

– Я пока еще не прокурор, а зам. Прокурора.

– Области!

– Что ты от меня ждёшь, Коля?

– Ладно. Миша, ты мне обязан! Помнишь?

– Помню!

– И ты Иван тоже!

– Да помню я всё! – Отозвался милицейский подполковник.

– А я обязан ему! Мы здесь три начальника, три боевых офицера. Неужели не придумаем чего-нибудь? Надо замять как-то. Его и так сейчас братва искать будет.

Они задумались, перебирая варианты решений. В конце концов, Монах обратился к Андрею?

– Ты поезжай сейчас к жене, – Сказал он, потом к Медведю. – Игорь отвези его и возвращайся. Да, ключи от ресторана мне оставь. Давайте езжайте.

Когда машина отъехала от ресторана, увозя Андрея, милицейский подполковник сказал в задумчивости:

– И вот скажите мне, мужики, где справедливость? Этот парень в прекрасной физической форме, вон, троих вооруженных волчар голыми руками завалил, а его государство признало не годным к службе. А он же, ведь, кроме как мочить и не умеет-то больше ничего. Спец, видно сразу, с большим опытом. И в уркаганы не подался. Видно стержень стальной внутри есть. Ну, так что? Как парня отмазывать-то будем, господа начальники?..

… В больнице его ждало тяжёлое известие. С Андреем разговаривал начальник хирургического отделения:

– У нас, молодой человек, новости не утешительные, – Вздохнул врач, опуская взгляд. – Ваш друг скончался, не приходя в сознание. Мы сделали всё возможное, но… Была задета сердечная мышца и разорвана селезенка. Он и так прожил с такими ранениями намного дольше, чем это вообще совместимо с природой. Мне очень жаль.

– Прощай, Джин! – Прошептал Андрей. – Прости!

– Что вы сказали?

– Что с моей женой?

– Мы сделали операцию, но…

– Что?!

– У неё тяжёлые травмы внутренних женских органов. В общем… Мне тяжело это говорить. Она потеряла будущего ребенка. Это не всё. Она больше никогда не сможет рожать. Такова реальность. Извините…

– Когда я смогу её забрать, доктор?

– Всё зависит от её состояния. Она пережила тяжелейший стресс, и я просто обязан показать её психиатру. Но, если всё будет нормально, то дней через пять-семь…

– Я хочу её увидеть.

– Послушайте, я вас понимаю, но сейчас в этом нет никакого смысла – она ещё не проснулась после наркоза. Уверяю вас, что уход будет на должном уровне, а вы приходите завтра, с утра…

Андрей всё же прорвался к Ане и просидел около её постели весь день, не замечая времени. Когда он вышел, наконец, из больницы, около входа его ждал Игорь:

– Поехали, Андрюха.

Игорь ехал к ресторану, а Андрей, сидя рядом, ворочал в голове тяжелые мысли. Лицо его превратилось в каменную маску, и только огромные желваки вздувались на скулах. В «Белом парусе» их ждал Монах.

– Значит так, – произнёс Николай, обращаясь к Андрею. – Ты меня вообще слышишь?

– Слышу.

– Хорошо. Значит так. Машину, в которой ехали, в состоянии сильного алкогольного опьянения, Арсен и двое «быков» должны, вот-вот, найти в нескольких километрах за городом, врезавшуюся в телеграфный столб. Все трое погибли в аварии. Дело возьмёт областной уголовный розыск, зам. начальника, в котором служит, подполковник Иван Куцаев. А так как Арсен не рядовой урка, то в прокуратуре дело возьмет на личный контроль зам. Прокурора области подполковник юстиции Миша Малеш. И закроет дело через неделю, за отсутствием состава преступления. Ну, перепились братки и не справились с управлением, на скользкой дороге… Ты всё понял?

– Спасибо, Коля.

– Ладно. Это мужикам спасибо. Они твои чувства поняли.

– Дальше. Мы тут с Игорем прибрались немного. Так что в кабаке ничего не было.

Только сейчас Андрей заметил, что в ресторане царил идеальный порядок. Всё было на своих местах, как всегда. Не доставало только, сорванной Андреем с окна, портьеры.

– Работникам сказали, что ресторан сегодня не работает, потому что у нас умер друг. Всё! Завтра откроешь ресторан в обычное время.

– Я не смогу, Монах.

– Подбери с-сопли офицер!

– Братва очень скоро узнает про Арсена, и начнут задавать вопросы. – Заговорил Игорь. – Так что ты, командир, должен быть в форме.

– Ты понял, Андрей? – продолжал Николай. – Я тебя прикрою, завтра приедут ребята, но ты должен знать свою роль. И ещё, мой тебе совет, когда жену из больницы заберёшь, отправь-ка ты её и дочку из Одессы подальше.

– У неё родная тетка в Минске.

– То, что надо! И сам куда-нибудь свали на пару недель, пока волна пройдёт. А мы уж тут без тебя управимся.

– Ладно, тебе виднее, Коля.

Андрей тяжело поднялся со стула и направился к бару. Ни секунды не раздумывая, он из всего многообразия заморской выпивки выбрал бутылку «Столичной». Затем вернулся в кабинет, ставя на стол четыре граненых стакана и нарезанный черный хлеб:

– Давайте Джина помянем. – Андрей разлил водку на четыре стакана.

– Эх, Марат. Как же это он так? – С болью в голосе произнёс Игорь.

– Не ожидал он. Они его с ходу в грудь. Похороны на себя беру. И ещё в Киров позвонить надо, у него там сестра.

Они выпили, не чокаясь, и зажевали. А на столе остался четвертый, нетронутый стакан, накрытый ломтём чёрного хлеба…

– Слушай, а ты чего такой бледный. – Обратился к Андрею Медведь.

– Устал.

– Дочка у родителей?

– У них.

– Ты знаешь что? Домой не едь сегодня, здесь оставайся. И я с тобой. Так-то оно вернее будет.

– Да и я останусь, – поддержал Игоря Николай. – А ты давай-ка, раздевайся и иди, ложись на диван.

Андрей, не протестуя, поднялся и стал снимать куртку.

– Твою мать, Андрюха! Ты чего молчал?!

Ничего не понимающий Андрей проследил взгляд Игоря. На его левом боку, на рубашке расползлось пятно крови.

– Достал меня всё-таки. – Проговорил Андрей, осматривая в своём боку дырку от ножа уркагана.

– Давай в больницу!

– Не надо, Коля, ерунда. Сейчас обработаем водкой, пластырем залепим. Не в первый раз.

– Ты себя как чувствуешь?

– Нормально, вроде бы. Нет у меня времени сейчас по больницам шастать. Заживёт.

– Ну, смотри! Не дай Бог что!

– Все хорошо, ребята…

На следующий день в Одессу слетелись все ребята Филина. Последним, уже под вечер, прибыл Индеец. Медведю и Монаху стоило огромных усилий удержать ребят от того, что бы те ни отправились сразу же мочить братву, после того, как они узнали новость. Андрей в этом не участвовал. Он уже обдумал все свои действия и не говорил о них, до поры. Внутри Филина закипала ненависть…

2 марта Андрей увёз, выписавшуюся из больницы, Аню и дочку в Минск, на самолете, а обратным рейсом вернулся в Одессу. К тому времени его группа уже надежно заняла «круговую оборону» в ресторане и в доме Андрея, а в квартире его родителей взяли «на постой» Тюленя. Отцу было с кем поговорить «за жизнь»… Ребята, того не зная, развязали Филину руки.

– Я уеду на пару недель в деревню, Игорь, молоком полечусь. – Сказал Андрей. Всё же рана давала о себе знать постоянно.

– В больницу тебе надо. Где ты видел резаные раны, которые кровоточат на пятый день?

– Да нет там ничего страшного.

– Ну, тебе виднее. Езжай. До конца марта все пацаны здесь – они оформили отпуска. Так что порядок будет.

Филин и, правда, поехал в деревню к деду, но пробыл там всего полдня. Там в дедовском подвале хранился его небольшой арсенал, собранный за время службы по дорогам войны. Там, в Кировоградской области, в дедовском подвале, Андрей перебрал, оттёр от обильной смазки и сложил в большую спортивную сумку: «Винторез» с пятью магазинами по 10 патронов; легкий и удобный «Кипарис» с глушителем и тремя магазинами по 30 патронов; два «Стечкина», с тремя обоймами к каждому; четыре РГД-5. Филин жаждал мести, и теперь он был готов начать свою маленькую войну…

Окольными, сельскими дорогами Андрей отправился в Николаев. Ему нужно было остановиться где-то, не очень далеко от Одессы, и Николаев был для этого идеален. Поздно вечером он позвонил в дверь знакомой ему квартиры.

Щёлкнул замок и, на пороге появилась Ирина… «Прапорщик медслужбы»…

– Здравствуй. – Устало улыбнулся Андрей.

– Приехал. – Ирина приложила щёку к дверному косяку, её мокрые волосы прилипли ко лбу и щекам. – Почти шесть лет прошло… Почему же сам не открыл, замки те же? Или ключи потерял?

– Потому что шесть лет прошло…

– Как был дурак, так им и остался. – Девушка обняла Андрея и поцеловала в губы жадно, как воду пила. – Идём, горе мое.

Она суетилась, наводя порядок на скорую руку. Было видно, что в этот дом уже очень давно не заходил ни один мужчина. Всё было здесь слишком по-женски, даже, трогательно-криво прибитые к стене крючки для одежды.

– Ириш, мне бы помыться.

– Там в ванной есть всё, иди.

Теплые струи душа постепенно расслабляли мышцы этого напряженного, как сжатая пружина, измученного тела.

– Хочешь, я тебя помою? – Ирина вошла тихо без стука.

– Я уже забыл, как ты это делаешь.

– А я тебе напомню. Ну-ка повернись ко мне. – Девушка намыливала мочалку, вдруг глаза её округлились. – Андрюша, Господи, да у тебя же кровь идёт.

Из-под тампона, прикреплённого несколькими полосками пластыря, вниз по бедру сбегала алая дорожка.

– Ерунда, царапина.

– Э нет! Давай-ка ты вылазь и иди ложись, а я посмотрю, что это за ерунда. И брось свои шмотки, так иди, я, если помнишь, тебя во всех видах видела.

Ирина уверенно сняла старую повязку и очистила рану.

– Андрюша, это не ерунда. Рана глубокая, потому и кровоточит, может быть, что задета селезёнка. Тебе в больницу надо.

– Ничего там нет страшного, я же чувствую. Что вы все заладили в больницу! Неделя уже прошла и ничего, не помер.

– Рана резанная. Это ножом?

– Слушай, Ириш, заклей ты эту дырку и не обращай внимания…

…Потом, ночью, когда они лежали в постели, Ирина спросила:

– Ты надолго?

– На пару недель, если не прогонишь.

– Боже, какой же ты дурак!

Ирина целовала Андрея, горячо, страстно, а он гладил её по волосам и смотрел в потолок. Мысли Филина были очень далеко – он составлял план своей мести… А девушка не унималась, целуя его шею, руки, грудь. И наконец-то добилась своего. Андрей смотрел на поднимающуюся и опускающуюся головку Ирины в районе своего живота и ничего не чувствовал. Его душа окаменела. Он позволил девушке сделать всё чего она желала… И только где-то на задворках сознания, словно метеорит, промелькнула мысль, о том что она его, наверное, действительно любит…

…Через два дня в Одессе начали происходить странные события. В городе начался планомерный отстрел. С периодичностью в один-два дня погибал какой-нибудь бандитский «бригадир», а то и два, а то и кто-то из самой «верхушки». Бандюки стояли на ушах, увеличивали в несколько раз охрану, но, всё равно, умирали от пули… А ещё, из города исчез Гамлет…

Когда Андрей вернулся через три недели в Одессу, его команда собиралась разъезжаться:

– Тут такое творится, Андрюха, что бандюкам не до нас, – Сообщал Андрею последние новости Медведь. – Сидят по норам, как мыши под веником, охраной обложились, а их всё равно мочат. Наверное, власть поменялась – кроме Карабаса, из старых, уже и не осталось почти никого. Такие дела.

– Ну и хорошо. – Пробормотал Андрей. – Спасибо ребята. Хорошо, когда есть такие друзья. Такая команда.

Команда Филина разъехалась. Он прощался с каждым. А ребята никак не могли понять, о чём говорит их бывший командир. Неужели если кому-нибудь из них понадобилось его помощь, то он не приехал бы? На то они и были друзья.

А потом состоялся разговор с Монахом:

– Тут есть во всём этом мочилове, что здесь шло, пока ты в деревне отлёживался, одна странность. – пристально, смотря в глаза Андрею, говорил Монах. – Эксперты ментовские отковыряли несколько пуль. Мне Иван по секрету рассказал. Пульки-то эти не простые, а 9-ти миллиметровые от бесшумного спецпатрона СП-6 [50]50
  СП-6 – специальный бронебойный 9-мм патрон с дозвуковой скоростью полета пули, применяется в бесшумном оружии с глушителем (ВСС «Винторез», АС «Вал»). Есть ещё СП-3 для НРСа, СП-4, СП-5…


[Закрыть], что используется в «Винторезе». Подняли картотеки, и нашли аналогичные пули, кстати, здесь не далеко. В 89-м эти пули засветились в Тирасполе и Дубоссарах. И что самое смешное они выскочили из одного и того же ствола… Так вот, результаты экспертизы, совершенно случайно, попали к бандюкам. Ну а те вспомнили, что в 89-м в Тирасполе очень хорошо жили Гамлет с братом. Короче он смотался из Одессы. Его ищут. Очень хорошо ищут, и, думаю, найдут очень скоро. Вот такие новости у нас городские, а ты всё в своей деревне пропустил. Или ты там не был?

– Был. – Ответил Андрей, опустив глаза.

– Ну, был и был. Да! Так вот пока бандюки его ищут, мы его уже нашли. У Комитета, знаешь ли, возможностей побольше. – Андрей в упор смотрел на Монаха, и в его глазах плескалась ненависть. – В Киеве он оказывается, голубчик, в гостинице «Днiпро» под чужим именем живёт. Номер 329…

– Спасибо. – Одними губами прошептал Андрей.

– Ствол потом мне привезёшь, – Николай наклонился к самому уху Филина. – Его потом, где-нибудь, ребята Ивана найдут…

Монах смотрел в спину уходящего Филина…

* * *

Конец марта 1995 г. Киев.Последний…

«…Ну же, ну сдвинься ещё немного, подонок! – Филин мысленно молил Господа, чтобы Гамлет немного передвинул кресло, в котором тот, развалившись, смотрел стриптиз, проделываемый перед ним, какой-то местной блядью. – Давай, сука! И отправишься к Йорику или брату своему Рафику, он тебя, вот уж пять лет, на тучке дожидается!..»

Стояла ночь. С беззвёздного неба сыпал мелкой сеточкой дождь. По-мартовски было холодно и мокро. Но Филин ничего не замечал. Он вышел на охоту! Нервное напряжение последних шести месяцев настолько обострило все чувства и ощущения Андрея, что, казалось он, слышал всё что говорил, находившийся в четырехстах метрах, в номере гостиницы «Днiпро», его смертельный враг. Андрею казалось, что даже миндальный запах «Амаретто» долетал до его ноздрей. А то, что это был именно «Амаретто» сомнений не вызывало – девятикратный оптический прицел, с которым слился Филин, позволял до мельчайших подробностей рассмотреть интерьер гамлетовского люкса и, даже, прыщи на округлой заднице стрептизёрши. Но, сам Гамлет был недоступен, пока. Из-за простенка между окнами, виднелось только его плечо и рука. А этого Филину было мало. Он хотел видеть выражение глаз этой сволочи, когда между ними влетит пуля. И Филин ждал, как когда-то учил его Бык: нельзя суетиться на, уже занятой, позиции, только ожидание – человек не манекен, он движется, а потому обязательно, рано или поздно, влезет в перекрестие твоего прицела. Главное не упустить этот момент – другого может и не быть.

«…Шакал поганый! Ты заставил меня нарушить слово, данное самому себе. Меня, Филина! Тогда в 91-ом, после Карабаха, когда меня вежливо выбросили из Армии – врачи дали заключение о неустойчивой психике, как следствие, постоянно присутствующего психологического стресса во время боевой „работы“, а так же ранений и контузий. Суки! Вот тогда я и зарёкся больше никогда не брать в руки оружия. Так хотелось жить по-человечески, растить дочь. И тут ты возник, гад! Сколько же ещё лет ваша семья, семья Мелканянов, будет ломать мне жизнь? Ну, с братцем-то твоим я разобрался ещё тогда, в Сухуми, в 90-ом. А вот ты, сука, шакал паршивый, тогда ушёл!..»

Андрея колотила ярость. Он, конечно же, понимал, что должен успокоиться и взять себя в руки, но ничего не мог с собой поделать. Жгучая ненависть полностью заполняла его сознание. Ненависть и желание мести.

«…Я уже начал, было, понемногу забывать войну, забывать того бесшабашного Филина. Так, иногда, с ребятами, когда встречались. И в семье был порядок: жена, маленькая дочь, какой-то бизнесок крутил – живи, не хочу. А тут ты возник. На хрена? Может Господь напоминает, что в жизни ничего не делается бесследно? Гамлет, сука, ты всё сломал! А ведь я тебя предупреждал, что меня лучше не трогать! Предупреждал! Ну, вот и получи привет от братишки своего Рафаэла…»

Вот он момент истины. Бык был прав, и Филин дождался таки своего часа. В гостиничном номере, находящемся на другой стороне, не шумного в этот час Крещатика, мужчина, с явными признаками выходца с Кавказа, оперся небритым подбородком на кулак, той руки, которую так долго рассматривал Филин через оптический прицел, словно специально подставляя широкий лоб с большими залысинами.

«…Ну, значит Всевышний против тебя, Гамлет. И это правильно! Таких ублюдков надо уничтожать. Как там говорил Бык: 3 секунды – 3 выстрела, 3 трупа? Не-ет! Сейчас всё намного проще! Ты нужен мне один. Последний, пятьдесят третий. Клянусь! А выстрелов мне нужно только два…»

Окно люкса находилось под некоторым углом к Филину, что слегка осложняло задачу, но не делало её невыполнимой. Задержав дыхание, и точно дождавшись момента между ударами собственного сердца, Филин выстрелил… Раз, и через мгновение второй. Автоматика винтовки сработала великолепно. Первая пуля пробила в стекле дыру, размером в кофейное блюдце и, срикошетив, ушла, не причинив горцу никакого вреда. Но вторая… Миновав, через побитое отверстие, стекло, она точно въехала в центр лба. Андрей хотел увидеть глаза Гамлета, но тот, как-будто задремав, склонил голову на кулак. И лишь, ничего не понимающая, проститутка тупо уставилась на пробитое оконное стекло.

«… Всё. Ты был последним. Ты сам так захотел, и сам решил свою судьбу, ломая мою жизнь. Да гореть тебе в аду, шакал, сын шакала!..»

Как-будто во сне, Филин разобрал «Винторез», побросал запчасти в небольшую спортивную сумку и медленно поднялся. Спускаясь с пропыленного чердака, он посмотрел на свои старенькие, но такие надёжные, «Командирские», до поезда в Одессу оставалось 40 минут. Андрей не боялся пропустить этот поезд, но, свою миссию он закончил, а оставаться далее здесь, не имело смысла. На «леваке», остановленном за несколько улиц, он доехал до железнодорожного вокзала и занял свое место в купе, по заранее купленному билету. Он умел уходить… Всегда…

* * *

Март 2003 г. Израиль.

Андрей крутил руль грузового автобуса, переезжая из одного маленького городка в другой. В машине вкусно пахло свежим хлебом – он возил по магазинам свежевыпеченный хлеб. Но, работа делалась как-то сама собой, ибо мысли Андрея были далеко. В последнее время, он вообще только и делал, что вспоминал, гуляя ли с сыном, разговаривая ли с друзьями, или вот как сейчас, будучи на работе.

«… А как было тяжело тогда на первых порах в Израиле. Чёрт возьми, чувствовал себя полным идиотом: языка не знаешь, профессии, как таковой, нет. Пока получили гражданство через 4 месяца, проели все деньги, которые удалось привезти с собой. Да и сколько их там было? Десять тысяч гринов после продажи квартиры и машины. Ресторан-то оставил Игорю. Пока то да сё, начал работать на стройке. Мусор строительный убирать. Бля! Два высших образования! Ну и разбился… Бухнулся в шахту лифта с 12 метров. Больница, операция. Колено собирали в кучу. То колено, которое ещё в Афгане осколок получило. Потом инвалидная коляска на 3 месяца. В общем, всё с самого начала… А тут ещё Анька как с цепи сорвалась. Официанткой работала в ресторане. Заканчивала в 12 часов ночи, а домой заявляась к 5–6 часам утра, выпившая, а иногда и откровенно пьяная. А потом один из знакомых рассказал, что в ресторане работает, свежеприбывшая в Израиль ТЁЛКА(!), безотказная – даёт всем, кто попросит… Видно что-то в голове у неё случилось, после той истории. Попытался с её родителями поговорить, а они мне в ответ, что, мол, сам виноват. Ну да, виноват! А как же дочь, каково ей? Машенька смотрела на пьяную маму и плакала. Терпел, ждал, что всё наладится, но семейная жизнь рассыпалась на кусочки. Уже и пальцами на меня показывали и посмеивались. Два с половиной года терпел, пока не застал её дома с каким-то… Так и развелись. А я плюнул на всё и уехал, в никуда, начинать жизнь с самого начала… Но, это было позже, а тогда в 95-м, в самом конце было ещё одно событие. Я тогда позвонил Игорьку, Медведю моему, поздравить с наступающим Новым Годом, а он и говорит, что, мол, у нашей армейской семьи прибавление – наша Ириша, прапорщик-найдёныш, 23 декабря родила сына. Назвала Богданом. „Данный Богом“ – старое русское имя. Вот так и появился на свет Богдан Хмельницкий… Игорь говорил тогда, что, кто отец, она так и не сказала, но вся от счастья так и светилась. Он её из роддома ездил забирать. Вот такая жизнь. Ему уже 7 лет. Интересно, какой он, Богдан? Я его так ни разу и не видел. Наверное, серьёзный и упрямый. Мы, Козероги, все такие… Пусть будет счастлив Богдан А. Хмельницкий…»

* * *

5 апреля 1995 г.«Военный совет».

…По голове Андрея железными барабанными палочками стучало, по меньшей мере, десяток человек, выбивая дробь. Голова звенела как колокол. «…Офуели совсем парниши, я вам что ударный инструмент?..» – подумал Андрей… И проснулся.

В соседней комнате беспрерывно звонил телефон.

– Да! – Бросил недовольно Андрей в трубку. Часы на стене показывали 7.05. – Если это не тот звонок, который я жду – иди на фуй…

– Просыпайся! – Прозвучал требовательно голос Николая. – Телевизор, конечно, ещё не включал?

– Какой телевизор? – Он всё ещё не мог проснуться.

– Малеванный, твою мать! Короче так. Собирайся по-быстрому и приезжай в «Белый парус». Я тебя жду в 7.30.

– Колян, что-то случилось?

– Случилось, бля! Быстрее Андрюха. Есть срочный разговор. Игорь уже в дороге.

– Ладно. Я сейчас. Только «репу» умою.

Умыться, побриться, одеться и добежать до гаража, где его дожидалась машина, отняло у Андрея пятнадцать минут.

«…Что-то ты, братишка, перестал ловить мышей! – Подумал Андрей, выезжая из гаража. Часы на панели его „Волги“ показывали 7.20. – Опаздываю, бля! А ещё ехать полчаса – это если без пробок, по „зеленой волне“. Филин, твою мать! Забыл службу? Там минута опоздания могла стоить головы: либо твоей, либо твоих пацанов. Расслабился, бля, капиталист фуев!..»

«Волга» летела по улицам Одессы как сумасшедшая. Проскакивая светофоры на жёлтый, а иногда и на красный свет, подрезая нещадно, ползущие автомобили, Андрей гнал машину к ресторану. «…Извините ребята, но вы едете слишком медленно, а у меня нет времени…» – мысленно извинялся он перед другими водителями. В 7.55, взвизгнув тормозами, машина Андрея остановилась около «Белого паруса».

– Ты опоздал, Андрей! – Произнёс Монах, глядя на часы. – Раньше за тобой такого не водилось.

– Знаю! Что-то случилось, Коля?

– Да уж случилось. Ты это, пойди-ка закрой дверь входную, поставь кофеёк и садись. Будем мы все вместе думать, как дальше жить. Тебе, Андрей, и твоей семье…

– Да что случилось-то?

– Сволочь ты, командир, всё сам сделал, а нам не сказал. Или не доверяешь уже?

– Ты чё, Игорь? Ты чё говоришь?

– Брэк! – Взмахнул рукой Николай. – Сначала спокойно всё обсудим.

Друзья расселись за столом, на который Андрей, к тому времени, поставил чашки с дымящимся кофе. Медведь остановил взгляд на окне, нещадно мял суставы пальцев. «…Нервничает Игорёк, сильно нервничает. – Подумал Андрей. – Что же случилось-то?..»

– Хреновые дела, Андрей… – Начал, было, Николай, но его перебил Медведь.

– Ты, ёпт, нас чё, за друзей уже не держишь?! – Игорь зло смотрел на Андрея. – Чужие тебе стали, да? Столько говна вместе сожрали, ёпт, а ты теперь вот так, да? Сука ты, командир, после этого, вот что я тебе скажу!

– У тебя крышу сорвало, Игорёк?!

– Сорвёт тут, бля! Да-а! Не ожидал от тебя, не ожидал! Пацанам рассказать даже стыдно. Что бы ты, с нами со всеми вот так, бля!

– Коля, что он несёт?

– Я ему рассказал, где ты был весь март…

– Зря… – Теперь Андрею была ясна причина обиды.

– Сам всё сделал, да?! Ты, бля, мне бы хоть намекнул. А грохнули бы тебя где-нибудь? Кто же это «работает» вот так, без подготовки, без прикрытия? Ты чё, Андрюха, забыл, как это делается? На одних эмоциях только сопляки «работают». Ты же профессионал, твою мать! В деревне он был, на печи бздунов пускал под одеяло! – Игорь зло смотрел на своего командира. – А я, а пацаны что? Всё? Уже не годны никуда? Так что ли?!!

– Извини. Не хотел я вас всех в свои проблемы вязать…

– Ты, ёпт!.. – Игорь вскочил и стал мерить шагами кабинет. – У тебя нет ТВОИХ проблем!!! С того самого момента, когда родилась группа Филина! Мудила!!! Есть проблемы наши, понимаешь, ты, НАШИ! Мы же братья все! Плохо ты сделал, командир, очень плохо. Ребята не поймут!

– Ладно, не ссорьтесь. – Подал голос Николай. – Мы, ведь, и вправду братья. Сейчас о другом нужно думать – что тебе делать, Андрей, и как жить дальше.

– Объяснишь, наконец, или дальше парить будешь?

– А ты включи «ящик», Андрей.

На экране телевизора, стоящего в кабинете, было изображение Влада Листьева в черной рамке. Андрей переключал каналы, но везде было одно и тоже.