Текст книги "Борт 556 (СИ)"

Автор книги: Андрей Киселев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

   Я смотрел на нее тоскливым как собака измученным и ослабленным от потери крови взглядом. Взглядом преданным и влюбленным.

   Она защищала себя и меня, выставив ствол М-16 в направление двери каюты. Она старалась, полностью меня закрыть собой.

   Какой ужас сейчас был внутри ее! Девичий ужас и страх! Она вся тряслась, лихорадочно закрывая меня собой. И прижималась, снова узкой в своем женском легком гидрокостюме ко мне спиной, и затылком чернявой своей влажной от воды вьющимися змеями волосами головы. Прижимая мою голову к стене каюты и борта яхты. Над подушками подо мной постели. Она буквально, лежала на мне, уперев приклад винтовки в правое свое девичье слабое плечо, знающее, только мои ласкающие его мужски руки и губы. Закрывая целиком собой. И целилась из винтовки в двери, в тот коридор, слушая, как и я наверху, чьи-то громкие и гулкие шаркающие по палубе из красного дерева шаги и разговоры.

   Джейн девичьем черноволосым затылком головы, уткнулась мне в лицо. Своими черными как смоль мокрыми длинными и слипшимися от воды вьющимися, как змеи локонами волосами. А я не мог путем, даже пошевелиться. Я так ослаб, что с трудом шевелился вообще. В моей голове стоял гул, и гудело в ушах. Голова кружилась, и все кругом плыло. И качалось.

   Я уронил голову на ее женское плечо, плечо моей спасительницы и защитницы Джейн. Уткнувшись в ее оголенное черненькое девичье левой руки плечико. Уткнулся, помню, своими немеющими губами. И, помню, поцеловал его. Уже думая, что целую любимую в последний раз.

   И в этот момент наша яхта внезапно остановилась. Послышался бортовой сильный удар о другой борт, по-видимому, пристыковавшегося к Арабелле судна.

   Под непрекращающийся громкий топот множества человеческих ног, обутых в тяжелую кованную обувь, заглохли ее моторы. И захлопали опускаемые с мачты паруса. И на палубе начали, раздаваться какие-то четкие команды. Мужскими грубыми, подкрепленными нецензурной речью и ругательствами голосами. И послышался стук открываемой входной в трюм с палубы к каютам двери.

   В этот самый момент моя любимая Джейн, спрыгивает мгновенно с меня и стаскивает меня с постели Дэниела. Я безвольно уже и покорно, не сопротивляясь совершенно, обессиленный потерей крови в полубессознательном состоянии, падаю ей, прямо под ее красивые моей любимой полненькие девичьи ноги. Она падает на колени передо мной, и что есть мочи, заталкивает мое, почти уже безжизненное тело под постель, своим миленькими девичьими ножками, почти лежа на полу. Опрокинувшись на широкую свою женскую красавицы любовницы моей попку. Глубоко, как только можно, заталкивает меня под Дэниела постель.

   И, мгновенно соскочив на ноги, и открыв рядом с постелью платенный шкаф Дэниела, закладывает меня там под постелью чемоданами и его вещами и одеждой. Это то, что я еще помню. Дальше были слышны выстрелы и крики, и ее крик моей Джейн. Истошный крик. Как в кошмарном тумане, он зазвенел в моих ушах. Где-то отдаленно, и какой-то грохот, в Дэниела каюте, похожий на выстрелы. И как кого-то били и этот, только истошный девичий перепуганный крик моей крошки и любовницы Джейн. Ее истошный девичий безумный, жуткий на всю Дэниела каюту крик.

   Яхта Черный аист

   Я потерял сознание.

   Я не помню, сколько я пролежал так вот, под той Дэниела кроватью. Но, меня не нашли, почему не знаю, но, не нашли.

   Они, возможно, меня искали, но, я лежал все еще здесь и не шевелился.

  Почти, ни живой и не мертвый. Только, что открывший свои глаза в темноте под кроватью. Слышен был только шум волн рассекаемых корпусом яхты. И только тишина.

   Вообще, сколько было время, я не знаю. Не знаю еще с того момента, когда Джейн вытащила меня из воды на палубу Арабеллы. Но, была ночь, это точно. А сейчас, сколько времени? Я был без понятия.

   Я пошевелил руками и потрогал все вокруг и себя. Я вспомнил все, что только что здесь произошло, и где я был.

   Я, по-прежнему лежал под постелью Дэниела. Заваленный его вещами, почти с головой. Вещами, которые он здесь, даже толком и не носил.

   Лежал в черном Дэниела акваланга гидрокостюме. С перевязанной порезанной ногой в бинтах и крови.

  – "Джейн!" – ударило в мою пришедшую в себя голову – "Моя девочка, Джейн!".

   Я повернул голову направо и посмотрел из-под постели Дэниела. И увидел переборку каюты и лежащий из-под лекарства моей Джейн пустой флакончик. Флакончик, из которого я пил. Это принадлежало моей крошке Джейн.

  – "Джейн!" – снова ударило мне в мою пришедшую в сознание голову.

   Мне было как-то уже лучше. Я ощутил свою отключившуюся больную порезанную ножом ногу. Я, было, хотел, вылезти ползком на спине из-под постели, но услышал тяжелые в обуви шаги по коридору нашей яхты.

   Я вспомнил, что тут только что творилось.

  – "Джейн!" – снова ударило мне в голову – "Моя любимая, Джейн!".

   В это время шаги остановились у входа в каюту Дэни.

  – Рой! – прозвучал громко мужской, грубый и резкий голос в конце из коридора в сторону камбуза и главной каюты нашей яхты – Здесь уже ни хрена нет. До нас тут уже были!

  – Я знаю, Берк! – ответил совсем рядом тот, кто стоял в проходе между коридором и каютой Дэниела – Пора на яхту. Бросаем ее здесь?!

  – Нет наш кэп сказал, взять эту посудину на буксир – ответил тот, что был где-то там, скорее, в главной каюте. И слышно было шарился там, что-то толи искал, толи просто грабил нашу яхту. Все падало и слышны были его там шаги.

   – Он сказал эта яхта дорогая и ее можно перепродать за дорого! Кэп говорил, она может стоить несколько миллионов! – снова произнес тот, что рылся в главной каюте, роняя там все на пол.

  – Ну, да! – громко произнес тот, что, стоял в коридоре у каюты Дэниела. И звался Рой – Оснастка довольно дорогая и крепкая. Добротная посудина!

   Он постучал кулаком по коридорной стене.

   – И дверочки из красного дерева. Загляденье! Такие, же, как и у нас на нашей посудине! Мне бы такую!

  – Ты выпивку всю прибрал к рукам, Рой? – произнес тот из главной каюты.

  – Да, тут еще до нас почистили эти Джонни и Колин. Алкаши чертовы! – громко произнес тот, что звался Рой – Тем выпить, как два пальца обоссать! И хоть бы в одном глазу. Пойло не в глотку!

   Он засмеялся – Только выпивку портят!

  – Вот уроды! – раздался там, в главной каюте, снова голос того, кто там все бомбил.

  – Да, яхта пустая! – произнес, снова тот самый, кто назывался Рой – Нехер тут больше ловить. Пошли отсюда. Долго мы гонялись за этой посудиной, чертовой. По мне бы ее пустить на дно, но кэп, есть кэп! – он громко это произнес – Интересно, что сейчас он делает с девчонкой?!

   Он заржал как больной.

  – Что с ней будет, если он отдаст ее нашим пацанам! – подхватил смехом тот по имени Берк – Но, девочка ничего, правда, Рой?!

  – Да, милашка, та еще, куколка! – он произнес так с игривым придыханием – Вот бы такую, мне трахнуть!

  – Может, еще и трахнешь, Берк! – он произнес в ответ – Пошли, давай отсюда. Надо еще на буксир эту яхту привязать, раз говоришь, кэп приказал!

  – Хорошая сучка! – все нахваливал один из них, по имени Берк – Двоих наших со страха уделала, пока ее скрутили! Бойкая шлюха! Откуда тут столько оружия, Рой?! Целый склад! Почти, как и у нас на нашей посудине!

  – К войне с нами ребята готовились – уже спокойней произнес тот, по имени Рой – Ничего кэп из нее, скоро ласковую кошку сделает. Гребанный Джексон. Просрали все золото! – выругался тот, что был Рой.

  – Эти твари все испортили – произнес тот, что Берк – Все говорили напасть раньше, но кэп говорил, все не время. Смит, мол, сказал следить до самого конца. Доследились! Подними золото, теперь с трех километров! Ублюдки! Четверых потеряли и что?!

  – Не нервничай ты так, Рой, дружище! – прогремел голос из главной каюты того, что по имени Берк – Один из этих троих уже там, на дне рыб глубоководных кормит! Эту кошку латинку кэп нам скоро подарит. Не переживай! Все наладится! Вот заебем ее до смерти и все наладится! – Берк заржал, снова на всю яхту – Это за наше золото! Пусть отработает наши миллионы шлюха американская!

  – А третий, где?! – произнес Рой Берку – Третьего нет, вообще. Был ли он на яхте?! Так и скажем кэпу, не нашли и все!

  – А кто Дэриела, ножом поронул? – ответил Берк уже Рою – Бедняга издох, где-то там же на глубине, ты же сам видел.

  – Видел, видел – Рой замолчал, будто думая о чем-то. Потом, произнес – Ну, я этого козла сам, тоже поронул ножом. Вот, только как-то неудачно. Но, может он до своих, не доплыл. Глубина то там была для выныривания приличная, а шланги ему Дэриел ножом перерезал. Так, что у парня не было шансов. Так, что там, где-то и плавают оба. Тоже, на пару рыб кормят.

   Он, снова заржал как ненормальный.

  – Заткнись, Берк! – громко произнес Рой – Хвати ржать! Пошли яхту швартовать к нашей. Бросай там копаться. Там ловить после наших нечего. Сам видишь, все пойло вымели уроды!

   Раздались еще одни шаги в коридоре, и они подошли к тому, который стоял в проходе между каютой Дэниела и коридором.

   Эти двое пошли по коридору, уже молча, и поднялись на палубу нашей пленной на абордаж яхты. Я слышал как застучали их кованные ботинки по ступенькам трюмной лестницы. И прошлись по палубе, мимо иллюминаторной надстройки, там наверху к носу Арабеллы.

  – "Эти двое говорили о моей крошке Джейн! Миленькая моя и любимая спасительница Джейн!" – ударило мне в голову – "Значит, жива!".

   ***

   Яхту сильно раскачивало на волнах. Хлопали на некоторых окнах палубной надстройки открытые иллюминаторы. Все говорило о скором предстоящем шторме. На ровном киле ее сильно довольно бултыхало по продольно оси, но по сторонам Арабелла держалась устойчиво, значит, воды внутри не было. Это уже, тоже хороший плюс. И по всему было видно, мы были, далеко уже не в бухте. И не на том островном прибрежном глубоководном плато.

   Ощущалось сильно боковое раскачивание сейчас нашей Арабеллы. Скорее всего, ее вели уже на буксире, когда я вылез полностью из-под постели Дэниела. И, осторожно еще сильно хромая и ощущая боль в бедре правой ноги, высунулся из каюты. Выглядывая в коридор замусоренный тряпками и прочими выброшенными вещами. Прямо в этот довольно узкий трюмный между нашими каютами проход.

   В каюте Дэни все было разгромлено и открыты все шкафы. И были в стене, выходящей в коридор. И в самом коридоре пулевые отверстия в стене напротив его каюты. Мало того, здесь было много крови. Еще чья-то кровь, помимо моей, прямо на стенах, чуть не до потолка и на полу.

   Я, осторожно перешагивая всю эту свежую кровь, поплелся в сторону главной каюты, постоянно оглядываясь по сторонам и назад. Кругом были по полу следы из крови. Все в протекторах армейских ботинок.

  – Эти гады! – сам я себе сказал вслух – Даже не перешагивали, а ходили прямо по пролитой крови. Свиньи! Все полы в коридоре и каютах затоптали!

   Все каюты были нараспашку. Все двери из красного дерева были настежь открыты. И, видно было, там везде побывали, те, кто напал на нас.

   Я прошел, мимо своей каюты и каюты моей любимой Джейн. Там был настоящий погром, как впрочем, и везде. В каюте Джейн, вообще все было вверх дном. Они поняли, что это женская каюта. И рылись в ней с большей охотой. Даже, перевернул и набок постель. Там были разбросаны Джейн все вещи и чемоданы. На полу лежали те Джейн на тонкой шпильке черные туфли. И ее, то самое, там же брошенное черное вечернее платье и Джейн халаты. Оба. Был открыт прикроватный столик. И все платенные встроенные шкафы. Там же лежал и разбитый кассетный магнитофон. И разбросанные с ее Джейн роком музыкальные кассеты.

   Искали, видимо женские любые драгоценности. Похоже на то, что и тот золотой, подобранный с самолета слиток эти выродки нашли как и тот золотой с кораллового островного рифа старинный медальон. Кто-то, наверное, нацепил его на себя даже.

  – Выродки поганые! – я выругался и взбесился – Я поубиваю вас! Всех поубиваю!

   Я осторожно, и аккуратно сильно превозмогая боль в ноге, хромая пошел, опираясь о стену коридора. Заглядывая в каждые каюты, вплоть до нашей главной большой каюты. Я зашел туда. Там был, тоже полный разгром. Даже кожаный диван был перевернут вверх ножками. Винный шкаф был разбит. Но, дверь с компьютерным отсеком не обнаружена за ним. Значит, туда никто, не попал. И это уже радовало. Значит все в порядке здесь. И кроме вина и прочего спиртного из разгромленного шкафа, ничего здесь не забрали. Даже часы на стене. Они показывали, двенадцать дня. Но, за окном назревал дикий шторм. И на океан ложилась новая штормовая темень.

  – Значит уже день. Двенадцать часов, после семи утра. Пять часов без сознания. Одиннадцатые сутки в океане – сам, себе сказал я.

   – Крепко меня приложили эти твари. Много крови потерял. До сих пор еще есть слабость, что ноги подкашиваются – произнес я сам себе.

   И вышел из главной каюты.

   Я вынырнул раненным из воды уже утром. И Джейн меня спрятала под этой кроватью Дэниела, и меня не нашли эти ублюдки.

   Мы пытались вырваться из рук этих бандитов еще по темноте, но не вышло. Нас поймали. И Джейн у них в плену. А я сейчас на нашей полуразгромленной Арабелле.

  – Ублюдки! – сказал я снова, сам, себе – Все здесь разгромили. Твари! Что вы тут искали? Те ящики? Их нет, уроды! Видно увлеклись погоней, что не было времени осмотреть дно плато вблизи яхты. Да и нужны им были эти ящики? Может, они не за ними шли за нами. Может, за тем чертовым гибельным золотом, что Дэни унес собой в трехкилометровую могилу.

   Я поплелся осторожно по коридору до лестницы вверх на палубу.

  – Я их бросил, там внизу на плато! – говорил себе я вслух – Я их так и не поднял. Ублюдки!

   Я стал снимать свой испорченный и перемазанный кровью Дэниела черный с желтыми вставками гидрокостюм. Еле смог в одиночку с еще больной ногой освободиться от него. Я его снял, и бросил тут же в коридоре себе под ноги, сняв бинты с ноги. И созерцая чудовищную на бедре глубокую раскрывшуюся рану. До кости. Ее было видно через раскрытую располосованную подводным острым ножом плоть.

   Крови не было. Рана не кровоточила. И была на пути полного заживления. Это радовало. Я боялся худшего. Но, теперь, я им тварям покажу, что значит русский моряк. Нужно было найти, только свежие бинты и сделать перевязку. И я в одних своих, снова плавках, почти нагишом, снова пошел в каюту Дэни. Я там все обшарил. Может Джейн, перевязывая меня, обронила другие бинты на пол, но там ничего не было.

  Только банка с ее мазью лежала отпнутая, видимо, чьей-то ногой в углу каюты. Я ее поднял и попробовал помазать еще раз свою рану. Защипало, но не сильно. Когда нога была в отключке, я вообще ничего не чувствовал.

  – "А, сейчас щиплется. Да, больно, так!" – простонал я, терпя жжение в глубокой резаной ране – "Это нормально. Значит, жить буду" – подумал вдруг я – "Этой мазью моя любимая мазала себе там, ну там между ног, когда я по неосторожности, любя порвал ее промежность. Она применяла это свое лекарственное чудодейственное средство, чтобы вылечиться тогда. Она говорила, что это на каких-то цветах и растениях из самой Панамы. С родины моей любимой Джейн и моего друга Дэниела".

  – Ну, да, ладно – произнес я сам себе – Хватит думать о таком всяком. Надо бинты, хотя бы найти. Я, даже до сих пор не знал, где на нашей яхте была, хотя бы маломальская аптечка. Я зашел в каюту моей красавицы Джейн. И стал осматривать ее всю с потолка до пола. Я нашел бинты. Они лежали, прямо на ее кровати. Тут же и была этакая медицинская сумочка. Я правильно искал. Кто как ни моя любимая будет заведовать всеми мед средствами на Арабелле.

   Я схватил быстро бинты и перевязал, прямо сидя на ее постели себе бедро. Туго накрутив и плотно чистый бинт поверх той мази на моей глубокой ране. Главное кровь не шла. И, наверное, это заслуга того Джейн бутылька с чем-то, тоже лекарственным. И этой, конечно же чудодейственной, почти волшебной мази из Панамы.

   Я вспомнил про оружейку. Но, там, как и предполагалось мной, было пусто. Все выгребли эти напавшие на нас ублюдки. Все, что было в арсенале Дэниела. И я вернулся в главную, снова каюту. Обойдя все там перевернутое. Мебель, битые бокалы и посуду, я открыл дверь за разгромленным нашим и уже пустым винным шкафом.

   Шкаф из красного дерева отодвинулся в сторону, и я пошел внутрь компьютерного отсека.

   Все было цело. Все работало. Я все проверил. Проверил, включив рацию. Поставил на сигнал о помощи SOS! Возможно, нашу беду услышат в океане и помогут. Потом, просмотрел карты и положение нас в Тихом океане. Мы были не так еще далеко от того места, откуда уплыли удирая от преследователей. Острова смерти были в паре тройке миль от нас. И, можно было бы вернуться, если, что и все же забрать потерянные там черные ящики BOEING 747. Но, мы были в плену. И В плену моя красавица Джейн. Ее надо было выручать из плена. Что с ней там на той черной яхте? Я не знал, что там твориться сейчас. Но, надо было быстро и что-то оперативно делать, невзирая на рану на ноге и мою хромоту.

   Я потерял друга Дэниела. И я не хотел терять мою крошку Джейн. И я бы убил бы себя, если бы эти твари убили ее, там на том Черном Аисте, мистера Джексона.

   Та яхта, тащила нас теперь на длинном буксире. Тащила за собой по океану все дальше от тех гибельных островов, где упокоился в глубокой трехкилометровой могиле мой лучший друг Дэниел.

   Жуткая и чудовищная смерть была у двадцатисемилетнего американского парня. И врагу не пожелаешь. Я был в бешенстве. Я был в таком сейчас состоянии, что сам себя не узнавал. Плюс еще болела нога. Хотя, я уже на ней ходил, слегка прихрамывая. Спасибо чудодейственной волшебной мази моей крошки Джейн.

   Моя крошка Джейн была в плену этих головорезов мистера Джексона.

   Она была жива и это точно. Возможно по причине того, что ее просто хотели выторговать за потерянное золото, как и саму нашу яхту Арабеллу.

   Эти морские гангстеры знали свою работу. Они не хотели остаться в дураках. И хоть, чего-то поиметь с этого их плавания и потраченного впустую в погоне за золотом времени. И это мне было понятно. Меня больше сейчас беспокоило как она там в их плену. Что с ней там делают. Бьют или еще хуже?!

   Надо было незамедлительно действовать.

   Эта гангстерская большая черная яхта "BLAK SHTORK" – Черный аист, шла полным ходом. И тащила нашу Арабеллу волоком как какую-нибудь плавающую по волнам океана игрушку. Черный аист шел под всеми парусами. Он сделал полуразворот. И, судя по нашей судовой карте и приборам, шел в открытый океан. Яхта шла обратно в Америку. И, старалась держать курс, подальше от хоженых морских путей. Соблюдая секретность. Она была полна народа. Как самого экипажа, так и самих спецов подводников и матерых профессиональных наемных убийц.

   Из беглого разговора этих двоих ублюдков из ее экипажа Роя и Берка, их капитан. И, вообще, видимо бугор на этом морском быстроходном корыте, хотел поиметь мистера Джексона. Золото обломилось им, и они хотели наверстать свое. И поэтому моя девочка Джейн была жива! Жива ни смотря, ни на что!

   Надо было вылезть аккуратно на палубу через эту нашу закрытую палубную в трюм к каютам дверь.

   Я еще раз перепроверил все маршруты и карты, намечая свой маршрут после нового от этих тварей побега. И увидел под столом, на котором стоял в этом секретном отсеке бортовой компьютер, и рация взрывчатку.

  – Вот это сюрприз! – сам себе сказал, помню восторженно я – Просто, неожиданный сюрприз как подарок от покойного самого моего друга Дэниела! Ты ее для меня специально ее здесь оставил дружище! Поверь, она мне сейчас будет очень, даже нужна!

   Дэниел здесь хранил взрывчатку. Вне своей оружейки.

   Может специально. Именно здесь. Ее здесь хватало под столом, где стоял компьютер. И которую я раньше не замечал. Потому, что ее здесь раньше не было. Вероятно, Дэни перетащил ее позже и оставил вне оружейки. Она ему просто там мешалась, но была нужна. СI-4, пластиковая, очень сильная взрывчатка. И мало того, в магнитной упаковке. Для подвешивания под водой к чему-либо для произведения подрыва.

  – "Где только Дэниел все это достал?" – думал я – "Да, Америка! Страна безграничных возможностей. Даже такую взрывчатку раздобыть можно! Это не бывший наш СССР, где хер, что просто так вот достанешь! Скорей загремишь в тюрягу!" – думал я и радовался, что у меня есть, теперь то, что поможет мне в предстоящей битве с этими морскими гангстерами. Я уже знал теперь, что мне делать. Нужно было найти мою девочку Джейн, до того как я отправлю на дно эту черную яхту. И превращу всех там на ее борту в рыбную похлебку.

   У меня было отличное преимущество. Враги не знали обо мне. О том, что я живой и здесь. Гангстеры считали, что кроме плененной ими яхты и моей красавицы Джейн у них никого больше нет.

  – А нет, ошиблись вы ребята. Я все же живой! – сказал я сам себе снова – Я русский моряк. Да, и с опытом подводника. Русские, просто так не сдаются! Надо еще заглянуть в носовой технический отсек, где лежать должно водолазное наше оборудование. Вернее, то, от него осталось. Если его тоже не вынесли с нашей яхты. Но не сейчас, не сейчас.

   ***

   Я взял подводный нож. И взял эту пластиковую в магнитной обертке взрывчатку. Ее много не потребуется, решил я. Эта очень опасная взрывчатка. И с чудовищной взрывной силой.

  – "Вполне хватит двух упаковок. Двух упаковок и часовой детонатор" – про себя решил я – "Хватит, что бы вдребезги разнести это гангстерское черное корыто. Нужно только, прикрепить к днищу Черного аиста ее, и время на таймере детонатора нужное, для детонации поставить и все. Полный аминь!".

   И, именно это я, теперь должен был первым делом сделать.

   Нужно было пробраться, теперь в носовой технический трюмный отсек нашей Арабеллы. Мне нужен был акваланг. Или на худой конец, ласты и маска. Там у Дэниела еще в запасе лежали несколько баллонов со сжатой кислородно-гелиевой смесью. Которую мы закачали про запас еще перед последним погружением. И лежали не используемые гидрокостюмы. Нужно было только туда незамеченным по палубе Арабеллы пробраться. И тогда часть уже дела будет сделана. Но, было уже светло. И, возможно мне не удастся днем до самой темноты все это сделать. Причем не заметно для тех, кто был на той гангстерской яхте. Нельзя было выдать себя ничем. Иначе конец и мне и моей красавице любимой Джейн.

  – "Где же ты моя красавица Джейн?" – думал постоянно я о любимой. И эта мысль не выходила у меня из головы. Мысль о ее беременности и ребенке – "Милая моя, потерпи немного. Я приду за тобой. Только потерпи! – Я переживал за нее. За мою крошку Джейн.

   Надо было спешить, пока не случилось, чего-либо непоправимого. Но, наверху был уже день. Было часов двенадцать на уцелевших часах нашей главной каюты. Надо было ждать темноты и темного вечера. Когда часть тех там на той, черной парусной быстроходной посудине расслабиться. И возможно, уснет у себя внутри в каютах той гангстерской яхты. Останется вахта на ночь. И вот, тогда, можно будет незамеченным пробраться на нее. И спасти свою Джейн попутно заминировать вражескую яхту. И подорвать ее при побеге. На все нужно будет достаточно времени. И при темноте нужно будет до взрыва, как можно дальше оторваться от противника уходя в океан.

   В принципе я все продумал и подготовил. Нужно было дождаться только первой темноты. И я все думал о моей Джейн. Я сидел в ее каюте на ее в углу стоящей постели, где мы первый раз занимались любовью. И потом, еще много раз. И смотрел на разбитый о пол ее кассетный магнитофон. Я держал в руках разбитый Джейн магнитофон, и ее черное брошенное на постель грабителями то вечернее платье. Под моими ногами валялись потоптанные кованными подошвами армейских ботинок ее роковые кассеты и побитая со столика возле кровати посуда. Тоже, самое, было и в каюте Дэниела и в моей каюте, равно как и тех, которые были, просто пустыми. Даже, там все перевернули эти гады, выломав дверки из красного дерева встроенных шкафов и перевернув даже постели. Только вот в каюте Дэни, где я лежал без сознания под его постелью, меня уберег видно сам Господь Бог. Или моя Джейн. В ее каюте постель стояла на своем месте. И, вот это платье лежало на ней, как и моей Джейн, черные на высоком каблуке шпильке на полу красивые туфли.

   Я прижал платье к голой своей груди. И прислонил к лицу, вдыхая, казалось ее Джейн моей запах. Запах женского ее моей любовницы красивого девичьего загорелого до черноты гибкого тела.

  – "Ты так его и не одела для меня в очередной раз" – думал, сидя и глядя на него я – "Так и не одела".

   И она его так и не оденет больше уже никогда.

   ***

   За бортом нашей пленной яхты бурлил и бился о борта волнами океан.

   Похоже, назревал шторм. Как и шторм внутри меня.

   Погода медленно, но верно, портилась, и мне это было, теперь на руку.

   Я с трудом дождался этого вечера, изнывая от волнения и боли. Боли в моем сердце. И ожидания, снова увидеть мою красавицу Джейн. Увидеть ее в руках тех палачей. Ублюдков с той черной яхты.

   Я не мог сейчас ей ничем помочь. Но, она была жива. И я в это верил и знал. Она была жива. И это главное.

   Я с нетерпением ждал этого вечера. Вечера в тоскливом и убитом состоянии. Весь на нервах и в бешенном диком возбуждении. Злоба к этим подонкам бушевала внутри меня и рвалась на волю.

   Я помню, бил кулаком об стену борта в каюте Джейн. И ругал себя. И все вокруг. За то, что не смог защитить ее. За то, ранение на ноге, которое уже почти зажило. За то, что был без сознания тогда, когда я ей был нужен.

   Я ей был нужен тогда, когда она хотела бросить все и уплыть с тех проклятых островов. Даже ругал покойного Дэниела, за то, его упорство и упрямство, приведшее его же к гибели. И ругал, не переставая себя, за то, что поплыл за этими чертовыми красными ящиками, не послушав в очередной раз мою любимую Джейн. Мы потеряли теперь все. И красные бортовые Боинга ящики. И Дэниела. И, теперь моя Джейн в плену у этих морских гангстеров. И это была, тоже моя вина. Именно моя вина. За то, что не слушал мою красавицу Джейн. За то, что потакал Дэниелу. И отчасти, виновен был, теперь в его смерти. И вот, теперь этот плен Арабеллы и Джейн.

   Я разбил в кровь кулак, ударив о переборку борта Арабеллы. Но, исправить, теперь все было не возможно. Только спасти мою Джейн. И уничтожить тех, кто на нас напал. Это все, что теперь я смог бы сделать в теперь наступившей беспросветной океанской темноте ветреного вечера. Вечера заглушаемого шумом волн и дикими порывами попутного предштормового ветра.

   Погода портилась быстро и быстро стемнело. И уже практически ничего не было видно в самом океане через открытый бортовой иллюминатор каюты моей красавицы Джейн, снова зайдя в нее. И, посмотрев через него наружу. Мне обрызгало лицо брызгами соленой забортной в ощутимой уже бортовой качке водой. Мне пришлось, вот так до самой темноты просидеть в горьком одиночестве и нервах, ожидая этой навалившейся на самые бушующие океанские волны черной беспросветной пеленой темноты. Даже, черные облака затянули луну и сами яркие звезды на небе. Ветер бил о мачту Арабеллы. И болтал ее спущенные до самой палубы паруса. Которые дергали бес конца по сторонам нейлоновые металлизированные на стальных креплениях канаты. И те слышно было, как натягивались и ослаблялись под порывами болтающихся новеньких парусиновых намокших под моросящим дождем парусов нашей плененной захваченной круизной яхты.

   Черный аист тащил нашу яхту в полосу надвигающегося шторма. И Арабелла болталась на буксировочном длинном тросу и волнах как скорлупка, рыская, произвольно без управления рулями, из стороны в сторону. И, по-видимому, влияла на сам ход по волнам черной большой впереди ее идущей яхты. Та, постоянно маневрировала и выравнивала свои рули, стараясь удерживать ровный по уже бушующим предштормовым волнам ход.

   Надо было действовать.

   Надо было успеть до начала самого шторма. Успеть, все сделать. И найти мою Джейн. Это надо было сделать, именно до начала шторма. Потом, ничего не выйдет. Ни с взрывчаткой, ни с ее освобождением.

   И я соскочил с ее постели. И выскочил в узкий коридор между каютами. И уже бегом подлетел к лестнице, ведущей из трюма на палубу Арабеллы.

   Шторм как по волшебному мановению затягивался. Было 23:00 на корабельных часах Арабеллы. И было достаточно темно. Это было видно в закрытый оконный иллюминатор каюты моей Джейн. И выходящей на палубу верхней надстройки. Все было готово. И надо было действовать. Надо было все сделать до наступающего шторма.

   И я, поднявшись вверх по трюмной лестнице, открыл палубные из трюмного коридора и кают двери. Осторожно и тихо, я высунулся из них и, пригибаясь осторожно, прошел, почти на корточках к правому борту прикрываемый белым упавшим практически на палубу яхты с мачты главным ее, болтающимся на ветру спущенным треугольным парусом.

   Я осторожно, чуть ли не ползком, раздетый. В одних своих плавках. И на ощупь, голый и прикрытый темнотой и чернотой своей загоревшей на тропическом солнце кожей, беспрепятственно проскочил под упавшим парусом. И, пролез незаметно, мимо малых скрученных наскоро Джейн лебедок. И держась за леера бортового ограждения до носа Арабеллы.

   Меня никто не заметил. И ни странно нисколько. Я был в таком виде в полной темноте наступающей ночи полностью незаметен.

   Я посмотрел на нос нашей яхты. И увидел свисающие до самой воды под волнорез яхты кливера. До самой воды уже достаточно мокрые и тяжелые. Они тянули нос Арабеллы вниз. И она клевала сильно носом в набегающую волну, так, что вода перекатывалась через нос. И растекалась по красному лакированному дереву ее палубы. До самой середины.

  – Уроды! Не удосужились раньше их подтянуть, хотя бы к носу Арабеллы! – выругался я.

   Яхту, просто захлестывает всю волнами.

  -"И, теперь канатам будет нелегко их поднять с воды"– мимолетно помню, подумал я. Уже стоя у люка трюмного технического с водолазным и исследовательским оборудованием отсека – "Эти ублюдки не удосужились даже их выше приподнять.

  – Арабелла из-за этого, сильно клюет носом в волну – я помню, по-нашему, выругался и сказал вслух – Разве не видно. Уроды!

   И откинул люк трюмного технического отсека.

   Все получалось именно так, как я и рассчитывал. На Черном аисте не видно было ни души. Только я заметил рулевого и еще одного стоящего рядом с ним. Это была вечерняя вахта. Остальные, похоже, находились внутри в трюме. И каютах большой черной яхты.