355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрэ Нортон » Мастер зверей. Бог грома. Бархатные тени » Текст книги (страница 6)
Мастер зверей. Бог грома. Бархатные тени
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 21:59

Текст книги "Мастер зверей. Бог грома. Бархатные тени"


Автор книги: Андрэ Нортон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 43 страниц)

Горгол с воодушевлением следил за его упражнениями, и когда Сторм сумел попасть прямо в сердце несущегося зверя, похожего на оленя, официально преподнес ему колчан и пять сверкающих наконечников для стрел, сделанных из сколов драгоценного камня.

– Боевые стрелы, – пояснил Горгол, – Их не использовали после того, как они погрузились в человеческую кровь. Ты воин – ты можешь ими пользоваться.

Юный туземец долго уговаривал Сторма вытатуировать яркую алую полоску вдоль его шрама. Он рассказывал, с какой гордостью демонстрируют воины такие отметины у вечернего костра и с каким благоговением смотрят на эти знаки доблести зеленые юноши.

Чаще всего Сторм ходил в разведку вместе с Горгол ом. Высоко над ними кружился Баку, Сурра прочесывала кусты по обе стороны дороги, сурикаты же предпочитали ехать во вьюке на спине Райна и вылезали оттуда только на привалах. Тут они с любопытством начинали обследовать все вокруг, но послушно возвращались на зов Сторма и почти всегда притаскивали какой-нибудь трофей. Обычно это были подсохшие корешки или яркий камешек. Эта их страсть стала неиссякаемым источником развлечений, и у вечернего костра весь лагерь требовал, чтобы Сторм развернул укладку, куда Хо и Хинг прятали сокровища, и показал всем их сегодняшнюю добычу.

Пару раз они приносили нечто стоящее. Однажды это был «глаз» – странный камень, какие иногда попадались в сухих руслах рек. Он был похож на золотистую каплю темного меда, а в середине проходила узкая огненная полоска. Камень чем-то напоминал глаза Сурры. Кроме того, он все время менялся, становясь то темнее, то светлее, а полоска загоралась то желтым, то медовым, то зеленоватым.

А вторая находка случилась на десятый день после того, как они покинули Иравади-Гроссинг и углубились в земли норби.

Развернув как обычно, тючок сурикатов, Сторм нашел там наконечник стрелы. Острый и зазубренный, он совсем не походил на те наконечники, какие Сторм видел у разведчиков экспедиции. А кроме того, он был выточен из молочно-белого камня, тогда как норби – это Сторм усвоил еще в первый свой визит в их лагерь, – охотничьи стрелы делали из золотисто-зеленого камня, а боевые – из прозрачного, с легким голубым оттенком. Сторм знал, что туземцы не прикасались ни к чему из добычи сурикатов, и теперь сидел, взвешивая этот наконечник на ладони и раздумывал.

Эта изящная штучка с тонкими, обламывающимися в ране зазубринами, была прекрасным образчиком оружейного искусства.

Даготаг, предводитель норби, внимательно рассмотрел его на руке Сторма, но даже не попытался коснуться.

Он на мгновение затаил дыхание, как это делали все норби, собираясь сказать что-то серьезное, и начал жестикулировать.

– Это Нитра, горные племена. Воины… Эта стрела боевая. Такая стрела – гордость любого воина. Такой хорошо убивать.

– Нитра – ваши враги? – просигналил Сторм.

Даготаг кивнул.

– Они враги нам, людям Шозонна. Может быть, будут и вашими врагами. Нитра еще никогда не видели пришедших издалека. Они пришли за трофеями. Правая рука врага – лучшая добыча для воина.

– Разве Нитра едят Сладкое Мясо? – вмешался в разговор Соринсон, жестом выражая свое отвращение, и по обычаю трижды сплюнул в огонь.

– Нет! – замелькали в ответ пальцы Даготага. – Эту добычу вешают в колдовском доме. Но Сладкое Мясо, – он повторил тот же жест отвращения, – Нитра не едят. Так делают только дикари. А Нитра хорошие воины; не из тех, диких, которые ночами слушают темных духов!

– А могут они напасть на нас? – решил выяснить все до конца Сторм.

– Да, если выследят. Но этот наконечник может быть старый… остался с прошлого сезона. И все-таки мы должны быть настороже.

Все развернули свои вещи и достали сумки с личным оружием. Норби положили в колчаны боевые стрелы, потеснив охотничьи.

Сторм решил поговорить с Соринсоном.

– Я думаю, мы заранее будем предупреждены, если они будут выслеживать нас. Хотел бы я видеть человека, который сумеет незаметно прокрасться под носом у Сурры.

Он подбросил наконечник стрелы и снова поймал его. Попадая в живое тело, такая игрушка оставляла рваные, долго не заживающие раны. Но сейчас важнее всего было выяснить, где Хо разыскал это, и как долго оно здесь лежало. Действительно ли это свидетельство какого-то давнего набега, или же они просто рады были ухватиться за это предположение, лишь бы не менять своих планов?

Он отправил барханную кошку охранять лагерь, уверенный что с нею не справятся никакие разведчики Нитра. А завтра Баку с воздуха осмотрит местность впереди них зорче, чем любой человек или гуманоид. Экспедиция соблюдала разумную осторожность, но в этой стране хватало удобных мест для засады, особенно в узких ущельях, где приходилось спешиваться. А дальше горные проходы становились все более труднопроходимыми. Сторм хорошо понимал, что только нечто исключительное может завлечь человека в эту богом забытую глушь.

Когда Соринсон и Мак улеглись спать, Сторм достал свой лук и стрелы. Костер еще не прогорел, и при его свете наконечники сверкали как драгоценности. Осторожно, один за другим, он приложил их к своему запястью и слегка наколол, наблюдая как капельки крови растекаются по полированным граням. Затем когда все наконечники прикоснулись к ране, он повернул руку и позволил маленькой струйке крови стечь на землю. Древняя жертва оружию, которая обеспечивала магическую неуязвимость в схватке была закончена. Чего ради он взялся выполнять этот обряд здесь? Или так на него действовала пустыня Арцора?

– Почему ты сделал это? – словно отвечая его мыслям, замелькали в свете костра желтые гибкие пальцы.

Он не знал, какими знаками норби выражают понятие «удача» или «судьба», но все-таки постарался как-то объясниться.

– Если отдашь кровь, стрела станет сильнее, лучше почувствует врага и не промахнется. Кровь – плата за хорошую стрелу.

– Это правда! Ты пришел издалека, но ты думаешь, как норби. Может быть душа норби улетела далеко-далеко… туда, где живут ваши люди, но потом захотела вернуться назад, в свой клан. Она вошла в ребенка чужаков и теперь вернулась. Правда-правда! – Желто-красные пальцы легонько постучали по запястью Сторма, накрывая маленькую ранку. – Снаружи – ты чужак, но внутри ты – норби, вернувшийся домой!

– Возможно, – согласился Сторм, чтобы не объясняться снова по поводу своей жертвы.

– Запечатавшие могут это знать. Они тоже ушли далеко-далеко. Может быть, они похожи на тебя…

Горгол говорил доверительно, как с одним из тех, кто знаком с таинственным легендарным народом, и Сторм тут же спросил:

– Горгол знает Запечатавших?

Ответ на этот вопрос потребовал длинного рассказа. Три сезона назад, насколько Сторм сумел понять, Горгол оставил свое племя во время одного из переходов и решил поохотиться в одиночку, чтобы доказать свое равенство с остальными мужчинами клана Кротага. По обычаям норби для этого он должен был убить воина из враждебного племени, если ему повезет встретить воина, бродящего в одиночестве – или же убить одному безо всякой помощи, одно из четырех наиболее опасных животных. Как только его «душа» указала ему этот путь к исполнению его желаний, он тут же отправился к восточным горам, примерно туда, куда сейчас направлялась экспедиция, так что эта дорога для него уже не в новинку. Здесь он выслеживал «злого летуна» – огромное существо, похожее на птицу, которое норби презирали за его грязные привычки, но уважали за свирепый боевой дух. Такая добыча была вполне достаточна, чтобы получить статус мужчины, и Горгол потратил почти пять дней, выслеживая это создание, гнездящееся высоко в горах. Но он все же поспешил и при первой попытке только ранил его.

Тварь эта, как и положено ее породе, тут же напала на него, и он, обороняясь, бежал от края утеса, где было гнездовье, вниз, в долину. Там он устроил удачную засаду и сумел-таки прикончить чудовище.

Правда, в последней схватке его немного поранило, но, к счастью, не слишком тяжело. Горгол показал Сторму старый шрам на бедре длиной дюймов в десять.

Но из-за этой раны Горгол вынужден был задержаться в той долине, где прежде устроил засаду. К счастью, был сезон дождей, до Великой Засухи было еще далеко, а в одной расщелине он нашел стекавший с гор ручеек. И в этом-то вынужденном заключении он и наткнулся на открывшуюся Запечатанную Пещеру. Там он нашел несколько предметов, созданных явно не норби и не колонистами.

Он оставил все свои находки там, где они и были, когда наконец смог покинуть долину. Может быть, потому, что не хотел прогневать Запечатавших. Но с тех пор он уже никогда не забывал день, когда ему посчастливилось проникнуть в Запечатанные Пещеры.

– Запечатавшие всегда добры к людям, которые соблюдают их законы, – объяснил Горгол. Это они подсказали Горголу, как справиться со «злым летуном», они же послали ему воду на то время, пока у него болела нога. – Старики рассказывают, что давным-давно Запечатавшие дружили с норби. Теперь я тоже буду так говорить: ведь если бы не их волшебство, я, может быть, не вернулся бы оттуда живым! Они великие волшебники. – Он сделал широкий жест, словно охватывая все вокруг. – Они и сейчас много делают, хотя давно закрылись от солнца и спят. Очень много делают.

– И ты мог бы найти дорогу к этой пещере? – заинтересованно спросил Сторм.

– Конечно. Только я не пойду, пока Запечатавшие не разрешат. Тогда я попал в пещеру случайно, преследуя свою добычу. Запечатавшие знают, что я не хотел их тревожить. Они видели, что я не пытался там ничего копать. Может быть, им не понравится, если мы явимся будить их. Пусть позовут сами – тогда мы пойдем спокойно.

Сторм почувствовал в тираде туземца непоколебимую убежденность, и это было понятно. Каждый человек имеет право на свою веру. Но тут он припомнил рассказ Соринсона о том, что колдун Бокатан предложил проводить их к Пещерам Запечатавших, именно потому, что по его вере сами инопланетники чем-то были похожи на Запечатавших. А пока они двигались как раз в том направлении, куда охотничье приключение занесло когда-то Горгола. Что ж, может быть они и найдут эти таинственные Запечатанные Пещеры.

7

Сторм лежал на вершине голой скалы, с удовольствием ощущая, как поднявшееся солнце пригревает его обнаженные плечи, и разглядывал окрестности в подзорную трубу. Он уже давно сбросил свою голубую блузу, решив, что его собственная загорелая кожа гораздо меньше бросается в глаза.

Теперь дорога, по которой им нужно было пройти, вползала в узкое ущелье, окруженное непроходимыми скалами – настоящая западня. Относительно безопасно они могли бы миновать это место ночью, но, к сожалению, дорога была настолько плохая, что они не рискнули гробить на ней в темноте лошадей.

Экспедиция давно уже следовала рекомендациям опытного землянина, и они шли как по вражеской территории. Первый привал они сделали сразу после полудня, пустили лошадей попастись и пообедали сами. А потом без остановок шли до самого вечера, чтобы остановиться на ночевку как можно дальше от дневного привала. Могла ли такая простая уловка обмануть туземных воинов – это другой разговор.

Сторм был уверен, что за ними следят, хотя и не находил этому никаких подтверждений, если не считать постоянной настороженности его команды. Сейчас он полностью полагался на Баку и Сурру, ежеминутно ожидая их сигнала о нападении.

Вот Баку сложил крылья и с резким криком бросился вниз, будто на стаю прячущихся куропаток – условный сигнал, означавший, что кто-то проходит через ущелье. Это оказался какой-то одинокий норби на яркой, белой с черным лошади. И на лбу его, в центре двойного круга из красных точек, красовалась белая звезда. Если новоприбывший не был сам колдун Бокатан, значит, он каким-то образом заполучил его любимую кобылу, которая сейчас направлялась прямо к Сторму.

– Ооо! – первый раз землянин услышал, как звучит в крике щебечущий язык норби. От скалы отделился, кажется, Даготаг и поднялся навстречу колдуну. Что ж, по крайней мере, теперь у группы будет обещанный проводник.

Незадолго до ночного привала они пересекли невидимую границу «священных» земель и на эту ночь встали лагерем на берегу горного ручья. Вода в нем была мутная, красноватая, тащившая откуда-то сверху вырванные с корнем кусты и даже маленькие деревья. Соринсона это несколько встревожило.

– Это может быть и хорошим и плохим знаком. С одной стороны, это значит, что в горах идут дожди и проблем с водой пока не будет. Ну, а с другой стороны, в узком ущелье неожиданное наводнение просто смоет всех нас в реку. Завтра мы пойдем вдоль реки, пока не найдем брода для наших лошадей. И будем надеяться, что вода все-таки будет не подниматься, а спадать.

Но к середине следующего дня и наводнение стало уменьшаться, да и Бокатан неожиданно повернул прочь от речки, используя в качестве ориентира, указывающего новое направление, нечто такое, что взволновало из всех. Это был невысокий черный гребень, несомненно, искусственного происхождения, прямой линией уходивший на северо-восток.

Сторм промерил своей рукой это сооружение и нашел, что оно вполне удобно для передвижения, хоть и поднималось всего только дюймов на пять от земли. На ощупь материал не был похож ни на металл, ни на камень, по крайней мере, сам он до сих пор не встречал такого камня. И это была намеренно оставленная тайна. Лезвие ножа не оставляло на нем ни царапины, а под пальцами поверхность казалась чуть жирной, хотя ни пыль, ни песок почему-то к ней не прилипали. И Сурра даже лапой не притронулась к этому. Она осторожно подошла к этому выступу, фыркнула, чуть отвела морду, явно избегая контакта, дважды чихнула и отвернулась.

– Похоже на перила, – задумчиво сказал Мак, шлепнув первую вьючную лошадь – животное тоже старалось выбрать дорогу подальше от черного гребня.

Соринсон остановился и сделал несколько фотографий, хотя Бокатан уже поторапливал партию.

– Туда! – указал он пальцем, – Туда, и еще до захода солнца мы пройдем через дыру в земле. – Там мы войдем в долину Запечатавших.

Скалы вокруг поднимались так высоко, что прямой солнечный свет не доставал дна ущелья, и оно полнилось смутными сумрачными тенями. Они ехали вдоль этого черного выступа.

«Заражено смертью», – неотвязно крутилось в голове Сторма старое поверье его народа. Люди, которые прикасались к мертвым или находились под крышей дома, который посетила смерть, считались нечистыми, проклятыми. Этот черный выступ представился ему нитью, спряденной мертвецами, чтобы приводить других в дом смерти.

Он зажмурился, поправил на плечах одеяло, немного съехавшее назад, когда он нашаривал на своем поясе сумку с предметами, которые он смастерил на последнем дневном привале.

Землянин не стал спешиваться, но далеко отодвинулся на своей седельной подушке и вытянул небольшой жезл, украшенный на одном конце парой перьев Баку. Он напоминал оперенную стрелу, созданную по древнему обряду, и Сторм метнул его в этот черный гребень. Колдовской жезл застрял в какой-то бесконечно малой трещинке в черном веществе и неподвижно застыл, победно топорща перья.

Колдовство против колдовства. Сторм щелкнул языком, и Рейн тут же пошел рысью. Они вылетели за поворот ущелья и увидели то, что Бокатан так удачно окрестил «дырой в земле».

Если бы по другую сторону этого сооружения не виднелся яркий солнечный свет, Сторм ни за что не сунулся бы в это место. Отверстие тоннеля напоминало разинутую пасть, и верхняя арка щерилась зубцами из того же вещества, что и гребень, приведший их сюда. Исследователи даже предположить не могли, для чего служили они самим создателям. Сейчас это больше всего напоминало зубы, грозящие неосторожным. Сторм от души позавидовал Баку, которому не было необходимости лезть в этот черный провал – он спокойно мог взлететь повыше и пролететь над ним.

Тоннель был короткий, открытый с обоих концов, и только воздух в нем был странно затхлый, словно ветер никогда не проникал сюда. Первой по проходу проскочила Сурра, за ней пошли лошади, и вскоре вся группа с радостными возгласами выскочила на солнечный свет с другой стороны. Перед ними открылась довольно обширная равнина.

– Черт меня побери, если я когда-нибудь видел такое! – ахнул Мак.

И не удивительно. Перед ними были развалины: блоки из того же черного материала, заросшие поколениями лиан и кустарников.

Соринсон слез с лошади.

– Похоже, это была какая-то крепость, – сказал он и полез за своим фотоаппаратом.

Но Бокатан тут же начал всех поторапливать:

– Нужно скорее спуститься в долину. Темнеет… плохо!

Соринсон неохотно подчинился. Сторм с готовностью спешился, взял Рейна под уздцы и помогал Маку с вьючными лошадьми, пока не подошли норби, разведавшие дорогу через лабиринт, лежавший впереди. Сторм осторожно пробирался по тропинке между обвалами черных обломков и думал, что ночью они здесь, конечно, не смогли бы проехать.

– Не могу понять, что здесь произошло, – тяжело дышавший Мак присоединился к землянину, ведя в поводу вьючную лошадь. – Похоже кто-то разгулялся и разгромил все это… правда?

Сторм впервые заинтересовался развалинами самими по себе, а не просто как запутанным лабиринтом, по которому они должны проехать. Он не рискнул делать окончательный вывод, но в общем был согласен с предположением Мака. Землетрясение могло бы расшатать постройки, но далеко не сразу. Ну, а если не землетрясение… тогда все это могла натворить только война. Но в легендах норби ничего не говорилось о том, что Запечатавшие вели войны.

– Опять развалины, – сказал Мак, пробираясь вперед.

– А может, тут было какое-то небывалое наводнение…

– Или несколько наводнений, – сказал подъехавший Соринсон и приказал сделать короткий привал, чтобы лошади отдохнули.

– Посмотрите сюда! – Он указал на следы воды, заметные на скалах. Прежде на них никто не обращал внимания.

– Так, может, и тоннель построили для стока воды? – рискнул предположить Сторм.

– Может строили его и не для этого, но теперь он конечно отводит воду… и уже довольно давно. Это озеро в долине, о которой говорил Бокатан, должно быть, широко разливается, и вода находит здесь выход.

До развалин оставалось еще с полмили нелегкой дороги. Теперь они шли по руслу высохшей реки с высокими отвесными берегами. Черная нить по-прежнему вела вперед и пряталась под наносы земли, которые, возможно, копились с того времени, как создатели этого сооружения ушли в свои пещеры.

Забираться на эти косогоры было трудно, и они решили остановиться на широкой дамбе, которая поддерживала в озере постоянный уровень воды. Вся остальная долина лежала на противоположном берегу этого озера. И из воды самого озера и по его берегам тут и там поднимались курганы, немного разрушенные временем и непогодой и зарослями. Возможно, некогда это был поселок? Соринсон огляделся, снял шляпу и вытер пыльное и потное лицо.

– Если даже мы не найдем Пещеры, – сказал он тихо, – нам и этого хватит. Ступайте вперед, ребята, и ставьте лагерь. А я хочу все это сфотографировать пока позволяет освещение.

Лагерь сам разбили на одном из заливов озера, и Сторму пришлось как следует повозиться, чтобы немного просушить влажную землю и защититься от насекомых. Сторм обратил внимание, что норби в эту ночь не отошли как обычно, а расположились рядом и окружили свои палатки кольцом пылающих костров.

Мак рассматривал курганы.

– Если решим здесь копать, то выбор у нас богатый. Только я не представляю, как Соринсон собирается это делать, норби вряд ли будут рады этим раскопкам.

– Прежде всего нужно сделать съемку и нанести все это на карту – вступил в разговор подошедший к ним Соринсон.

– Может быть, сделаем пару контрольных траншей. Несколько интересных находок скорее убедят начальство помогать нам. Если этот поселок так хорош, как кажется на взгляд, нам понадобится постоянный лагерь и не меньше дюжины лет, чтобы расчистить все это. Бокатан, – обернулся он к проводнику, – эта вода, – он указал на озеро, – она исчезает с приходом Великой Засухи или остается?

Норби жестом выразил свою неуверенность.

– Бокатан ходил сюда только во время дождей… он не видел здесь большой засухи. Но воды много, не думаю, чтобы она пересыхала в сухой сезон, – ответил он.

– И я думаю так же, – весело сказал Соринсон, – а это значит, что здесь можно ставить постоянный лагерь и копать круглый год.

– Как бы вам не досталось слишком много воды, – вставил Сторм. – Эти отметки на скалах доказывают, что здесь время от времени бывают наводнения.

Но Наблюдателя это не беспокоило.

– Если будет нужно, мы перенесем лагерь на северный конец долины. Там высоченные утесы, и их, конечно, никогда не заливает. Весь прошлый месяц в горах шли дожди, а посмотрите, намного ли поднялось озеро?

На следующее же утро ему предоставился случай проверить свои догадки, когда внезапно хлынувший дождь залил и лагерь и все дороги. Они быстро отошли подальше от озера. Соблазнительно было просто подняться на один из курганов, но это могло оказаться слишком опасным – вода могла окружить их.

Хотя ливень, по крайней мере, избавил их от опасности нападения Нитра, туземцы были обеспокоены. По их вере дождь и война посылались Барабанщиками Грома, но здесь вода проливалась на недобрую землю, и они пробирались к верхнему северному концу долины, испуганно поглядывая на следы оползней, стекающие по скалистым стенам.

Все трое норби отправились искать дорогу к местам, куда выше отметок прежних наводнений, а Сторм вместе с Маком втаскивал вьючных лошадей на скалы подальше от озера.

Бокатан и Соринсон отступали к легендарным пещерам, потому что Наблюдатель все-таки хотел осмотреть здесь все, что можно, прежде чем вода заставит их покинуть долину.

Всегда послушные вьючные лошади в это утро нервничали и упрямились, и Сторм решил приспособить в помощь погонщикам Сурру. Но большая кошка ушла еще до дождя, и Сторм понял, что теперь она спряталась в какую-нибудь дыру, где посуше, и ни за что не вылезет. Пока не было необходимости выполнять какие-нибудь задания, Сурра жила как хотела, и Сторм ей не мешал. Баку тоже исчез куда-то с самого рассвета.

Они загнали наверх уже почти всех лошадей. Мак что-то взволнованно крикнул, и Сторм решил, что он, наверное, нашел удобную дорогу дальше наверх и теперь подгонял свою кобылу.

И вдруг весь мир вокруг него словно с цепи сорвался. Когда-то, еще на войне, ему пришлось пережить массированную бомбежку. Но то, что началось теперь, было абсолютно нечеловеческим, словно сама природа обрушила свой гнев на эту землю.

Дождь, хлынувший сплошным потоком, заполнил все пространство между почти невидимой землей и почерневшим небом. Сторм не мог разглядеть даже голову и уши Рейна, на котором ехал. Густая пелена воды заливала его лицо, тугие струи больно колотили по телу. Молнии срывались острыми копьями пурпурного огня, оглушительно грохотал гром. Ошалевший от страха Рейн поднялся на дыбы, заржал и понесся вперед, не разбирая дороги. Сторм старался удержаться в седле, беспомощно вытянувшись на спине лошади и цепляясь за гриву.

Темнота так и не рассеивалась, но дождь, кажется, начал стихать и только время от времени обрушивался новыми яростными порывами. Молния снова вспорола небо. И в этой внезапной вспышке Сторм прямо перед собой увидел разверзшуюся в земле трещину и тут же тяжело ухнул в нее вместе с лошадью. Он успел сгруппироваться б падении и оттолкнуться от лошадиной спины. Приземление изрядно оглушило его а сверху обрушился поток вязкой грязи, душащий своей тяжестью. Сторм потерял сознание.

Когда землянин очнулся и попытался двинуться, вокруг него была все та же темнота. Необычная, глухая тишина давила на уши. Еще толком не придя в себя, Сторм начал выбираться из-под завала, с трудом выдирая тело из приютившей его расщелины. Прежде всего он убедился, что отделался довольно легко: много ушибов, но ни перелома, ни вывиха. Он выполз из-под груды грязи, отдышался и постарался восстановить в памяти последнее, что увидел перед падением.

Без особой надежды он окликнул Райна, и тут же ему ответило тихое испуганное ржание. Он заговорил мягко и осторожно, стараясь повторить те интонации, которые помогли ему успокоить лошадь, когда он первый раз сел на нее. Не прекращая мягкого журчащего монолога, он продолжал разгребать землю, все еще державшую его ноги, и наконец смог подняться. Он попытался двигаться наощупь, но тут же вспомнил, что на поясе у него должен висеть фонарик.

Сторм нажал кнопку и посветил прямо перед собой. Ему показалось, что фонарь светит очень слабо – свет был совсем бледный. Прямо перед ним была отвесная стена, и свет, отражаясь от гладкой поверхности, тонул в непроницаемой черноте, собравшейся внутри этой большой пещеры. Потом в луч фонаря попал Рейн, до безумия перепуганный, с выкаченными глазами и пеной на морде. Сторм подошел и осторожно погладил мокрую, вздрагивающую шкуру, и только тут до него дошло, какой необычный воздух в этом месте – застоявшийся, затхлый, как в тоннеле, через который они вышли в долину. Вдохнув поглубже, землянин почувствовал легкую тошноту, и его охватило непреодолимое желание немедленно вырваться из этой западни, пещеры или чем там еще это могло быть. На какую-то минуту он поддался панике.

Он взял себя в руки и осмотрелся повнимательнее. Справа от него была такая же отвесная стена, там куча мокрой земли отмечала место его падения. Он посветил на уровень пола. Там из-под этой кучи лениво вытекал ручеек воды и разливался, скапливаясь в углублениях камня. Сторм выключил фонарик и вскоре разглядел наконец далекое смутно-серое пятнышко величиной с ладонь: похоже, дневной свет. Снова успокоив Рейна, он начал карабкаться – дюйм за дюймом, стараясь обходиться без резких движений, которые могли потревожить зыбкую кучу. Наконец он выбрался наружу и полной грудью вдохнул свежий, еще пропитанный дождем воздух.

Он осторожно поднялся на приготовленную ступеньку и поразился неожиданному подарку судьбы или счастливому случаю, который привел их с Райном в это странное укрытие и спас их от небесной канонады. Еще больше удивился он необычности своего спасения, увидев, что в самой горловине отверстия торчал вбитый клином камень, который, возможно, несколько замедлил его падение. Он осторожно очистил камень от земли, и проверил, крепко ли он держится. Потом опять посветил фонариком на ручей. Тот не только не иссякал, но, кажется, стал даже несколько больше. Может, там за стеной, плещется сейчас разлившееся озеро, и вода просачивается оттуда?

Он никак не мог сориентироваться, в каком направлении метнулся перепуганный Рейн. На север? Или на восток?

Большой ком влажного, переплетенного корнями песка просел под его руками, и тут же по нему застучали тугие дождевые струны. Он с наслаждением подставил тело этому небесному душу, смывая грязь и тошнотворную затхлость пещеры.

Осторожно приподнявшись, Сторм по грудь высунулся в дыру. За пеленой дождя было плохо видно, но все-таки он смог разглядеть, как разительно изменилось все вокруг.

Прямо под стеной, на которой он лежал, плескался широкий бурный поток, подстегиваемый струями нескончаемого дождя. По взбаламученной поверхности несло вывороченные с корнем деревья и кусты. Прямо под скалой течение прибило труп вьючной лошади со сломанной передней ногой и разбитой головой.

И на этом надежном островке он увидел кроху со слипшимся мокрым мехом, отчаянно цепляющуюся за торчащий из воды вьюк. Едва увидев зверька, Сторм начал быстро копать песок. Потом вылез, насколько мог из дыры, отстегнул свой пояс, снял с него нож и парализатор и опустил его вниз. Конец пояса опустился прямо на багажный вьюк, сурикат зубами и когтями вцепился в эту ненадежную лестницу, и Сторм спокойно втащил его наверх.

Это был Хинг, и он даже не был ранен, как заметил Сторм, внимательно осмотрев и ощупав его. Ему сейчас совсем не хотелось задумываться о судьбе Хо. Тот всегда ехал на другом вьюке, а тот сейчас был в воде, под трупом лошади.

Сурикат хныкал, фыркал и всем своим видом старался показать, как ему паршиво. Сторм обтер и почистил его, насколько сумел, а потом отнес в пещеру и завернул в одеяло.

Устроив спасенного со всем возможным комфортом, Сторм снова вернулся к своему окошку.

Прокапывать прямо сейчас настоящий выход было опасно: все камни были заляпаны скользкой, влажной землей, и в любую минуту можно было сорваться прямо в бурлящий поток. С этой работой лучше было подождать до тех пор, пока не кончится дождь и не станет хоть немного светлее. Может быть все это будет завтра, а сейчас стоит просто набраться терпения и подождать. Не могут же такие катаклизмы продолжаться вечно!

Серый день сменился темной, безлунной и беззвездной ночью. Сторм все так же торчал, наполовину высунувшись из своей дыры, пытаясь разглядеть хоть крохотный отблеск костра на скалах, который показал бы ему, что спасся не он один, но так ничего и не увидел.

Он решил, что сделать сейчас он все равно ничего не сможет и постарался заснуть. А когда он проснулся, то сразу почувствовал на лице теплые солнечные лучи. Рядом с ним сидел Хинг и старательно чистился, бормоча что-то с почти человеческим отвращением к грязи, которая запятнала его обычно идеально чистый и причесанный мех.

Вода снаружи стала спадать, оставляя после себя весь принесенный мусор. Нечто красно-коричневое, под цвет песка, с полной пастью острых зубов, пировало у трупа кобылы. Сторм громко крикнул и швырнул в эту тварь комом земли.

Падальщик тут же скрылся, напуганный жутким эхом, каким ответили горы на крик землянина. Тогда Сторм решил прокричать сигнал общего сбора своей команды. И хотя он прокричал его не меньше тридцати раз, зовя то свою команду, то людей, он не услышал никакого ответа. Тогда он решил заняться насущными делами, быстро расширил дыру, затем осторожно спустился и поднял наверх вьюк погибшей лошади.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю